Стальная бабочка. Часть 2. Отрицание

А потом в голове что-то щёлкнуло. И пришла такая ослепительная ясность, будто мозги от пыли продули. Раз – и чистота. И это вроде был и я, но в то же время и не я, а будто в меня кто-то со стороны вселился. Решение пришло само собой. Мне вложили его в башку и захлопнули черепушку.

– Ладно, вот как мы поступим… – шли из меня слова. – Сейчас ты пойдёшь в свою комнату и посидишь там, пока мы не свалим. Выходи, я за тобой. Давай, в темпе танго.

Коленька тупил – пришлось подойти и потянуть его за руку, и тогда он, пошатываясь, зашагал в сторону двери. Я посторонился и, дождавшись, когда он будет ко мне спиной, обхватил его голову и резко повернул.

Раздался сухой треск, словно кто-то наступил на шишку, худенькое тело обмякло и стало оседать на пол. Я подхватил его под мышки и оттащил на одну из кроватей. Поднял свесившиеся на пол ноги и уложил их на розовое покрывало. Поправил белокурую башку, чтоб типа красиво лежала. Посмотрел на эту картину. А потом охуел.

Я тряс его, пульс потрогал на шее. Нахлынула тупая надежда, что можно это как-то исправить. Взять позвонки и склеить их обратно, на суперклей посадить. И ведь надеялся бесконечно долгую секунду, почти радовался, как в бреду был. А потом ноги подкосились, я осел на пол… Дверь же не заперта, где-то там Дэнни, он не должен узнать, не должен…

Вдалеке гремела музыка, надрывалась сучка Валерия. Перед глазами всё плясало. С плакатов на стенах мне улыбались педиковатые поп-певцы и персонажи диснеевских мультиков, на полу в беспорядке валялись журналы, разноцветный бисер и ручки с блёстками, а на второй кровати возлежал огромный как овчарка плюшевый леопард. Вдох, выдох, леопард…

Соня… она по таким зверям когда-то тащилась. Соня…. Её смех, озорная улыбка, расцарапанные коленки. Вся комната в кривомордых зверях, она любила сидеть на них верхом и изображать амазонку, одному ягуару спину аж до пуза продавила. Я там, я не здесь. Всё путём. Вот же он, леопард. Соня смеётся у меня под ухом и тащит смотреть мультик про бурундуков. Тигры, собаки, львы, пантеры, а-а, крокодилы, бегемоты, а-а, обезьяны, кашалоты. А-а, и труп подростка… Блядь.

А что скажет Андрей, если узнает?..

Мысль вынырнула откуда-то из глубин подсознания, и я вдруг обозлился. На себя. Всегда. Всегда! Стоит мне совершить дичь, как я немедленно прикидываю, а что, блядь, скажет Андрей! Хорошо же этот ублюдок привязал меня к себе. Забудь о нём, Тоша! Забудь уже об этой мрази!

Я сделал над собой усилие и поднялся на ноги. Колени были ватными, меня трясло, но здравомыслие понемногу возвращалось. Не знаю уж, что помогло больше: мысли о Соне или об Андрее. Потом, всё потом, вообще всё – сейчас нужно выбираться отсюда.

Дэнни не должен это увидеть. Не должен понять, что я сейчас на измене. Держи себя в руках, Тоша, уймись, не будь бабой! Что сделано, то сделано, в конце концов!

Думаем о Соне. Якоримся, держимся, плывём. Соня, Соня, Соня…

Я выключил свет, вышел из комнаты и плотно запер дверь.

***

Денис сидел, привалившись спиной к входной двери, и с тревогой прислушивался, не грянет ли выстрел, но время шло и ничего не происходило.

А что, если Сит снова превратится в монстра?

А тогда, на складе, Сит превратился в монстра? Или нет? Что же тогда случилось?..

Чёрные птицы, тысячи чёрных уродливых птиц…

Что? Что ты несёшь?!

Не твоё дело…

Что ты со мной сделал, урод? Ты меня чуть не убил!

Ничего я не делал, ты сам виноват… Тупица…

Денис вдруг задумался. А может, он и правда сам виноват?

Макс однажды предположил, что Денис – проводник для Дениса-номер-два в обычный мир. Как же он это называл?.. Ме-ди-ум. При чём тут медь?.. Блин, это неважно! А ещё Макс говорил, что ме-ди-умунадо быть осторожнее, потому что роль проводника для потусторонних сущностей отбирает много сил, и если увлечься, то можно сильно заболеть, а иногда даже умереть.

Вот он, наверное, и увлёкся.

Денис поёжился. Как-то неохота умирать. Не прикольно.

Да и Женя расстроится. Нельзя оставлять её одну с мамой и с папой.

Не стоит ничего говорить Ситу. Это ведь только догадки. А Сит точно рассердится. Он, должно быть, и без того на взводе, потому что всё пошло не по плану.

Из-за тебя…

Да хватит мне уже на мозги капать!

Ты всё испортил… Нефиг было орать…

Но я же не знал!

Испугался. Запутался. Идиот.

Просто ты тупица… Безнадёжный… Я бы сделал лучше, я бы всё сделал лучше…

Денис не нашёлся, что на это возразить.

Ты бесполезное чмо…

Сит рассказывал, что это очень плохо, если жильцы тебя застукают. Плохо для вора – это значит, что он облажался. Засветил лицо. Для жильцов тоже плохо – их могут и убить. Свидетелей убивают, чтобы они молчали. Так принято. Когда Денис спросил, убивал ли Сит когда-нибудь свидетелей, тот с серьёзным видом ответил: «Да, Дэнни, расстреливал толпами», – но затем расхохотался и сказал, что пошутил.

Пошутил ли?

А что теперь ждёт Коленьку?

На эмтиви крутили какой-то клип Джей Ло. Глупая старая тётка. Глупая музыка. Она била по голове. Ничего больше не было слышно. Пахло колой. Хотелось пару глотков колы. Всего парочку. В горле так сухо.

Пойди и возьми…

Нет. Вдруг Сит разозлится.

В дальнем конце коридора показался Сит. Постоял пару секунд, глядя в стену, а затем развернулся и ринулся к выходу, на ходу поправляя лямки рюкзака. Денис впился в него глазами, но не заметил ни пистолета у него в руках, ни капель крови на одежде. Он только был немного бледен.

– Подбирай слюни, Дэнни. Мы валим, – бросил Сит и прильнул к глазку двери.

– А что ты…

Он вдруг резко присел, схватил Дениса за волосы и зажал ему ладонью рот.

– Тихо!

Спустя мгновение квартиру огласила дикая какофония звуков, и Денис закричал бы, если бы мог. Но получилось только сдавленное мычание.

– Уймись, скотина! – выдохнул ему в самое ухо Сит.

Трезвон не прекращался, вдобавок ещё и сливаясь с музыкой, от этих звуков темнело в глазах. Что это? Сирены? Сигнализация? Конец света? За ними приехала милиция. Они попались. Их посадят в тюрьму…

Звон оборвался так же внезапно, как и начался. Денис тяжело сопел Ситу в перчатку, чувствуя, как тот трясётся от напряжения. Это пугало ещё сильнее. Сильнее всего остального. Сит тоже нервничает? Боится?

Нет, нет, нет!

Сита ничего не может напугать. Он сейчас придумает выход. Обязательно придумает.

Звон возобновился.

***

Дверь в тамбур была распахнута настежь. Старая сука из соседней квартиры стояла в проходе и, казалось, смотрела мне прямо в глаза. Я тут же пригнулся и зажал пацану рот. Успел только заметить, что в другой руке старуха сжимает трубку радиотелефона.

А если она видела, что в дверном глазке кто-то мелькнул? Сейчас ещё начнёт ломиться, звать Колю, а Коля-то и не ответит… Спокойно, Тоша, дыши. Без паники, без паники…

По ушам вновь вдарил трезвон, и Дэнни нервно дёрнулся.

– Не сцы, малявка, – прошептал я.

Дэнни в ответ придушенно пискнул.

Зачем этой старой суке телефон? Кому она собралась звонить? Бате Коленьки? Ментам? А если уже позвонила? Сука, и что ей дома не сидится?! Смотрела бы дальше свои идиотские бабские сериальчики или парад, блядь, в честь праздничка!

В дверь забарабанили.

– Коля! Коля!! А ну открывай, паршивец! Не прикидывайся глухим, я знаю, что ты там!!

Я судорожно вдохнул и зажмурился. Сука, всё выходит из-под контроля. И малявка сопит, как диабетик с ожирением. Она может услышать.

Блядь… Сатана, дай мне сил…

– Коля! Да что же это такое… Всё, я звоню в милицию, слышишь? Если не откроешь немедленно, я звоню в ми…

Она вдруг вскрикнула, а вслед за тем за дверью послышался грохот.

Ну что ещё случилось?..

Глава 6. Эвакуация

Сит до боли сжимал ему волосы на затылке и никак не отпускал. По-прежнему гремела музыка – теперь, кажется, Мадонна.

– Батюшки… Будто по руке ударили… Чертовщина какая-то… – причитала бабка и вертела головой, будто искала – кто же мог её ударить. Распавшийся на две половинки телефон валялся на полу – Денис видел его глазами двойника. Денис-номер-два, не спросив, наступил на одну из частей трубки. Хрустнули зелёные внутренности.

Эй, я тебе не разрешал!

Ещё на каждый чих разрешение спрашивать…– вдруг с какой-то особой злобой отозвался Денис-номер-два. – Так надёжнее…

Прекрати! Я главный!!

Уверен?..

Да он совсем обнаглел! Но Денис забеспокоился и даже пошевелил пальцами – проверил, контролирует ли он ещё своё тело.

– Учти, Коля, я буду звонить в милицию! Да как же это, аж в труху… Коля, я иду к соседям звонить! И твоему отцу позвоню, слышишь? Устроил тут концерт, ишь ты, люди отдохнуть пытаются, а он…

Бабка, продолжая что-то бурчать себе под нос, вышла на лестничную клетку и пошлёпала, хлопая тапками по голым пяткам, к тамбуру напротив, дверь которого тут же распахнулась. Похоже, любопытная соседка – такая же старая бабка – всё это время подглядывала в глазок, и ей не терпелось узнать, что происходит.

– Валя, у тебя телефон работает?

– Конечно. Заходи. А что там…

Хлопнула дверь, и продолжение разговора Денис уже не расслышал. Он хотел было последовать за старухами, но тут боль стала такой невыносимой, что связующая нить лопнула и Денис-номер-два пропал.

Сит, поднявшись, глянул в глазок и с чувством выругался.

– Вот тварь! Дэнни, что там за грохот был? Это ты учудил?

– Да, сломал телефон. Она к соседке пошла.

Денис потёр горящий от боли затылок и, не удержавшись, тихо всхлипнул. По щекам катились слёзы. Наверное, ещё немного – и Сит содрал бы с него скальп.

– Отлично, Дэннибой, ты молодец.

Сит опустился перед Денисом на корточки и схватил за плечи. Его глаза горели, как у бешеного пса, и Денис невольно сжался.

– Двойник на связи, Дэнни?

– Уже нет, – пробурчал Денис и со злобой добавил: – Он пропал, когда ты дёрнул меня за волосы!

– Ладно, прости. Больше не буду. – Сит выдавил из себя виноватую улыбку. – А сейчас слушай внимательно. Мне нужна твоя помощь. Сосредоточься! Слышишь меня, Дэнни?

Денис ошарашенно закивал и зажмурился, когда Сит резко встряхнул его.

– Быстро глянь, не идёт ли к подъезду компания пиздюков. Приятели нашего Колюни.

– Хорошо, только отпусти меня.

Сначала всё шло нормально. Денис-номер-два не стал спорить, быстро вернулся из небытия и сразу же выпрыгнул на улицу.

Крыльцо. Дорога. Посмотреть по сторонам. Заглянуть за угол. На улице стемнело, но это не пугало: Денису-номер-два свет не нужен. Пугало другое. Мимо проносились люди, на машинах, пешком, компаниями, поодиночке, так много… так много сразу. Не те, не те, нет, не они… Почему не получается направить взгляд туда, куда нужно? Их не так уж много. На самом деле немного. Но нужно найти пиз… подростков!

Крыльцо. Крыльцо! Вернись туда!!

…

Да что ты делаешь?!

Лицо Сита, только что чёткое, стало расплываться, как отражение в луже. Зато очертания заваленного снегом двора, корявых деревьев… грязных молчаливых машин… неожиданно стали слишком яркими, слишком жирными, слишком реальными…

Кто из нас я? Кто из нас главный? Я здесь… или я там?!

***

У мальчишки закатились глаза, тонкая алая струйка потекла из левой ноздри, и я подхватил его, не дожидаясь, когда он начнёт падать. Пошарил по карманам куртки, нашёл платок, вытер с лица Дэнни кровь. Пощупал пульс. Бешеный, как у перепуганного зайца.

Да чтоб тебя, самое, блядь, время!

– Дэнни? Приём, сука, ты мне нужен, Дэнни!

Я легонько пошлёпал его по щекам, он тихо застонал. Веки дрогнули.

– На крыльце… пятеро. С ними тот мальчик… второй…

– Что они делают?

– Разговаривают, курят, п-пьют что-то… Я… я не могу больше, я устал.

Мальчишка заскулил, и я с трудом удержался, чтобы не влепить ему затрещину. Спокойно, Тоша, пиздюлями делу не поможешь!

Я поднялся и в который раз заглянул в глазок. В висках долбила кровь, приглушая остальные звуки, даже сраную музыку. Шаги? Кто-то идёт? Старуха возвращается?

Меня затошнило – от нервов, видать, – и я зажмурился. Вдох выдох, Тоша. Дыши. Закурить бы, но нельзя. Да и сигареты я никогда не беру на дело, на всякий случай.

Хотелось сорваться, бежать сломя голову, но интуиция подсказывала, что торопиться нельзя. Нельзя… Нет-нет, нельзя. Но и медлить нельзя. Блядь. Что же делать?! Сраный пацан со своими обмороками, будто спецом меня изводит! В горло вгрызался давно позабытый страх – страх попасться, мозги пухли от панических мыслей. Менты, судимость, зона… да хрен бы с ними! Главный вопрос: какого чёрта меня больше всего волнует мысль, что обо всём узнает Андрей? Какого хера?!

Так, всё, хватит! Нужно действовать! Срочно! Здесь больше нельзя оставаться!

Я перевёл взгляд на пускающего слюни мальчишку. Отлично, успех операции зависит от десятилетнего засранца с комплексом неполноценности. До чего ты докатился, Тоша!

Но от этого, сука, никуда не деться!

– Очнись, Дэнни!

В ответ мальчишка что-то промычал.

– Соберись, Дэннибой! Я надеюсь на тебя, помнишь?

– Помню…

Дэнни с трудом разлепил веки и уставился на меня своими огромными глазами. Знакомый взгляд желающего угодить хозяину пёсика. Струйки крови вытекали уже из обеих ноздрей. А что, если он окочурится прямо у меня на руках? Ради чего я всё это затеял? Ради пары-тройки сотен штатовских тугриков и двух детских трупов? Стоило ли оно того?

А ведь как всё хорошо начиналось. В который раз я пожалел, что не послал к чёрту рыбью заначку. И что вообще вошёл в эту квартиру. И что…

Так, стоп, Тоша, не продолжай, а то дойдёшь до матери, которая вовремя аборт не сделала.

– Сосредоточься, Дэнни. Смотри. Мы будем играть в игру. Мы пойдем наверх, на чердак…

– П-почему на чердак?

– Не перебивай меня! Так вот, нам нужно пройти шесть этажей. Шесть уровней. И нас никто не должен увидеть. Иначе мы проиграем, понял? Ты следишь за людьми и докладываешь мне обо всём важном. Если кто-то идёт по лестнице. Едет на лифте. Стоит в прихожей и собирается выходить. Или зырит в глазок. Обо всём говоришь мне, Дэнни. Сосредоточься на людях, которые могут нас увидеть! Ты сможешь это сделать?

– А… ага.

Пацан сжал губы, глаза неожиданно загорелись азартом.

– Помни: я надеюсь на тебя, Дэнни.

– Х-хорошо.

***

– Где старуха? Видишь её?

– Да, она… в квартире напротив. Говорит по телефону…

– А дед? Муженёк её?

– Сейчас… сидит смотрит телевизор.

– Ладно. Ты понял задачу, Дэнни? Держись за меня.

Денис крепко обвил руками шею Сита, и тот подхватил его на руки. Слабость волнами пробегала по телу, перед глазами плясали мушки. Но, кажется, отпустило. Он крепко держал поводок, на другом конце которого был Денис-номер-два. И чётко осознавал, кто из них кто.

Как же хочется пить!

Сит схватил ключи со столика рядом со шкафом для одежды и два раза провернул в замке самый длинный. Наружная дверь так и осталась нараспашку – бабка забыла про неё. Она и свою квартиру не закрыла, и дверь поскрипывала на сквозняке. Кто хочешь – заходи, что хочешь – бери. А дед, похоже, был глуховат, потому что врубил сериал на полную громкость. Или он просто хотел перебить музыку из квартиры дядьки с рыбками.

Денис зажмурился и представил, что перед ним большая стена с кучей экранов, как в фильмах про секретных агентов. Он сможет уследить за каждым жильцом в этом подъезде. Сможет! Теперь всё зависит от него!

От меня, тупица…

Бабка, отчаянно жестикулируя, что-то вещает в телефонную трубку. Рядом стоит соседка. Нервно теребит передник. Слушает.

Ребята на крыльце всё ещё курят. Второй мальчик жив – это хорошо. Но он куда-то ушёл. Это хорошо? Или плохо?

– Один мальчик с крыльца куда-то делся. В подъезд не заходил…

– Хер с ним. Говори тише, Дэнни. Шёпотом.

Щёлк. Щёлк. Денис приоткрыл один глаз и увидел, что Сит запер дверь квартиры, из которой они только что вышли, и сунул связку ключей в карман куртки. Повеяло прохладой. Резко запахло жареной рыбой. Жареная рыба, фу! Такая вонь, что кажется, будто запихивают огромный кусок этой рыбы прямо в глотку.

– Меня тошнит…

– Только не смей на меня блевать.

Денис вновь зажмурился. Мир двоился и накладывался сам на себя – словно одну и ту же песню включили одновременно с двух магнитофонов. Денис попытался отгородиться от собственной реальности и сосредоточиться на том, что видит Денис-номер-два, и в этот момент что-то мягкое уткнулось ему в нос.

– Сит, что ты…

– Не отвлекайся.

Я справлюсь. Я должен справиться!

Денис-номер-два метался с этажа на этаж и нагло совал нос в каждую квартиру. Пульсирующая боль давила на глаза, ворочалась в затылке, но ничего, он выдержит. Дотерпеть до туалета было сложнее.

– Бабка ещё там. Тётка вызвала лифт на последний этаж и ждёт. И на шестом дед ждёт.

– Окей, значит, лифт отпадает, – с досадой проговорил Сит. – Нам ждать не с руки.

Никто не выходит. Никто их не увидит. Монстры прячутся по своим норам. Всего лишь такая игра. Ничего сложного. Не всегда получается проходить уровни в играх с первого раза, но сейчас у него есть особое мегаоружие – бесконечная суперсила.

Суперсила-то бесконечная, а вот ты – нет, тупица…

Денис старался не обращать внимание на колкости двойника. Решил, что разберётся с ним позже, когда это всё закончится. Лишь бы сейчас он больше не мутил воду.

Какой-то дядька в шубе зашёл в подъезд и теперь не спеша поднимался по лестнице, отставая от них на четыре пролёта. Затем это расстояние сократилось вдвое – им пришлось пережидать, пока на шестом этаже едва передвигающий ноги дед заползёт в лифт. Дядька в шубе наступал им на пятки.

Силы всё же оставляли его. Денис на секунду даже потерял контакт с двойником и успел перепугаться. Желудок сжался в комок. Голова кружилась, как после сеанса покатушек на карусели. Только бы продержаться до конца. Не подвести Сита…

Восьмой этаж. Тётка с девятого уехала на лифте. Почти пришли. Почти в безопасности.

Но… что-то не так.

– Девушка выходит из квартиры на девятом! С собакой!

Сит резко остановился и что-то злобно прошипел. Денис приоткрыл один глаз.

Они были на площадке между восьмым и девятым этажами прямо перед ступеньками, ведущими наверх. Внизу расстилалась кромешная тьма, наверху же горела тусклая лампочка, и её свет падал прямо на них. Они с Ситом как на ладони!

Сит сделал шаг к лестнице, ведущей на нижний этаж, затем в растерянности остановился.

– Стой… Там же дядька идёт! Он на седьмом!

Уже между седьмым и восьмым.

Они в западне!

Наверху возникла худенькая девушка с огромным псом на поводке. Пока она закрывала дверь, пёс с интересом нюхал воздух. Неожиданно он оскалился и разразился грохочущим лаем.

Смотрит в нашу сторону! Он нас видит!

Но девушка всё ещё ничего не замечала.

– Бася, тихо! – гаркнула она. – Фу!

Она дёрнула пса за поводок, но зверюга не унималась. Оглушительный рычащий лай сотрясал стены подъезда.

Псина чует меня. Она меня уже ненавидит!

У пса не было намордника. Если он вдруг вырвется, то…

Лучше об этом не думать!

Сит выругался сквозь зубы и маленькими осторожными шажками попятился вглубь площадки. Его сердце билось как сумасшедшее.

Он боится!

А схватиться за оружие он не побоится? Вон он уже нервно поглаживает рукоять пистолета! Свидетель – это плохо… И свидетелю плохо, если его убивают…

Заслышав лай, дядька в шубе тоже остановился. Денис видел, как он беспокойно топчется на месте, сминая в руках задрипанную шапку-ушанку.

Сит вжался в закуток между стеной и мусоропроводом и судорожно вцепился в пистолет. Если дядька, проходя мимо, повернёт голову направо, то непременно обратит внимание на некую фигуру, затаившуюся в полумраке. Денис подумал, что больше всего сейчас беспокоится за этого незнакомого мужика. Даже сильнее, чем за самого себя. Сит застрелит дядьку, а потом и девушку с собакой. И тогда они проиграют.

Неужели он это сделает?!

– Сит, не надо…

Сит отпустил пистолет и приложил палец к губам.

***

Не надо… Что не надо? О чём это он? Совсем сбрендил от страха.

Я вновь нащупал пушку. Большой палец поглаживал курок, но меня это ни хера не успокаивало. Я сам загнал себя в ловушку. Особенно меня беспокоила собака. Если деваха начнёт спускаться по лестнице, то этот волкодав точно нас выдаст.

Ну же, ну же, что на этот раз выпадет на костях? Семёрка или нет? Повезёт или нет? Как же тянутся секунды…

Чёртов мальчишка постоянно ёрзал, ворочался, пережимал мне волосы на шее, но стоило признать: без его помощи я давно так или иначе спалился бы. И держался он бодрячком. Может, рано я начал хоронить этого хомяка-убийцу? Он гораздо выносливее, чем я думал.

Сука, шавка никак не заткнётся. Ротвейлер или что-то похожее, если я ещё что-то понимаю в собачьем племени. Интересно было бы взглянуть на девчонку, которая до сих пор умудряется сдерживать такую крупную животину.

– Леночка, солнце, это вы?! – вдруг истошно закричали снизу, перекрыв даже собачий концерт. Я дёрнулся, когда ботинок Дэнни пролетел в опасной близости от моего хозяйства, и от греха подальше ухватил паршивца за лодыжки. И не теряет ведь надежды превратить меня в импотента.

А кто это орал? Тот мужик, который идёт за нами по пятам уже чёрт знает сколько времени? Как давно мы покинули хату рыбного царька? Такое ощущение, что часов десять назад.

– Ё-моё, Пётр Саныч! Вы, как всегда, вовремя! – отозвался сверху раздражённый девичий голосок. – А я-то думаю, чего Баська так разрывается! Она вас за километр чует!

– Солнце моё, я надеюсь, вы не поведёте вашего собакевича по лестнице?!

Мужик, а я-то как надеюсь!

Я заметил, что перестал дышать, и медленно выпустил воздух из лёгких. Голова кружилась от волнения. Да уж, блядь, замутил я себе кино «Миссия невыполнима», а мы с малявкой там Томы Крузы. Можно было б пойти вниз – этажей и возни меньше, но сука, у подъезда эти подростки, они сто процентов бы нас запомнили. Ещё бы, такая колоритная парочка: двухметровый рыжий мужик с мелкой окровавленной пиздюлиной на руках. Да за мной придут уже завтра, если не прям сегодня!

– Сколько раз повторять, что Баська до усрачки боится ездить на лифте! – прокричала девушка и, судя по свистящему звуку, хлестнула собаку поводком. Псина взвизгнула. – Бася, заткнись, мать твою!

М-м-м, какой темперамент. Я бы тоже тебя отхлестал, детка…

Нашёл, сука, время, Тоша!

– Леночка, ангел, прошу вас…

– Ой, ну не вопите вы, я уже кнопку жму! Задрали со своей псинофобией!

Дэнни возмущенно заёрзал. Ах да, он ведь у нас тоже питает особую «любовь» к пёсикам.

Далеко внизу загудел лифт. Блохастая тварь до сих пор ни на йоту не охрипла. Я постарался высчитать, сколько времени прошло от звонка старой суки в милицию. Конечно, она вызывала их типа на громкий музон, и, скорее всего, её там на хер с такими предъявами послали, но я бы не удивился, если бы менты были уже в пути. Менты, они как грозовые тучи в тёплый летний день, – прилетают, когда меньше всего их ожидаешь.

Хлопнула дверь, и раздался вопль какой-то другой бабы:

– Да успокой ты уже свою зверюгу, Лена!

Охуеть, новое действующее лицо подоспело. Сейчас весь дом сбежится на этот балаган.

– Это вы муженька вашего успокойте! Или научите его тыкать кнопки в лифте!

– Не хами мне, девочка! Вот пожалуюсь, куда следует, что ты водишь зверюгу без намордника! Вон в соседнем дворе недавно спаниэля сожрали. Скажешь, не твоя эта шавка была?!

– Да не моя, вы чё?! Бася при виде мелких псин сама на месте ссытся!

– Да-да, рассказывай мне тут!

Ебать, наконец-то лифт.

– Да идите вы в жопу! Бася, а ну заходи, тварь такая!

Двери лифта стукнулись друг о друга, лай оборвался, и здание сотряс душераздирающий визг, аж мусоропровод завибрировал. Либо псину располовинило, либо девчонка не преувеличивала.

Собачьи вопли стремительно удалялись, и меня пронзила мысль, что в наступившей тишине можно услышать моё дыхание, не говоря уж о напряжённо сопящем мальчишке.

– Петя, ты там? Поднимайся!

– Иду-иду, птичка!

Орнитолог хренов, чтоб тебя кондрашка хватила.

Поколебавшись, я отпустил ноги Дэнни и зажал ему рот. Какого чёрта он так громко пыхтит? Как много шума от такой, сука, мелочи.

Пётр Саныч, натужно кряхтя, неспеша поднимался по ступеням. Баба наверху нетерпеливо поскрипывала дверью. Откуда-то доносились младенческие вопли и женские причитания. Адреналин шкалил и грозил выплеснуться из ушей. Да ещё батарея за спиной нещадно жарила, и мне пришло в голову, что мужик наверняка учует запах моего пота.