Фиктивная жена генерала драконов

Ольга Ломтева

Фиктивная жена генерала драконов

Глава 1

Алиссана (Мариэтта)

– Знакомься, Элис, поприветствуй своего жениха, генерала ледяного крыла Сергальской армии, достопочтенного герцога Альберта Винтерса, – с довольной улыбкой изрекла мачеха.

Я взглянула на мужчину, которого видела первый раз в жизни. Высокий, широкоплечий, статный. Синий мундир с золотистыми пуговицами подчеркивал мускулистую фигуру. Глаза – чистейший лед, надменное выражение лица и горделивая осанка. Ох, повезло же Алиссане! Ей всегда доставалось все самое лучшее.

Стоп!

Алиссана – это я. Значит это мне повезло?

– Добрый день, милорд, – сделав книксен, я уставилась в мраморный пол гостиной. Из-за заминки мачеха одарила меня испепеляющим взглядом. Нельзя забываться. Если он заподозрит подмену, то мне несдобровать.

Алиссана, моя старшая сестра, сейчас лежала наверху в кровати и страдала от редкого заболевания – грибной сыпи. Ей требовалось дорогое лечение, которое мы не могли себе позволить. Впрочем, мы уже давно ничего не могли себе позволить.

Отец умер, оставив нам громадные долги. Мачеха грозилась продать нас, трех неродных дочерей, в дома увеселений, а сама отправится на поиски лучшей жизни.

Поэтому визит богатого жениха вызвал настоящий переполох в доме. Лорд Винтерс заявил, что готов взять в жены старшую из нас – Алиссану Пемброк. При этом, его совершенно не заботило приданное. От такой новости у мачехи глаза на лоб полезли. Она ухватилась в него мертвой хваткой и не желала выпускать из дома, пока не будут решены все формальности.

Вот только настоящая Алиссана не могла к нему спуститься. Поэтому мачеха заставила меня притвориться старшей сестрой и пойти под венец под её именем. Благо, мы никогда не встречались с лордом Винтерсом, а портретов у Алисанны никогда не было. Так что он не знал, как именно она выглядела.

– Добрый день, мисс Пемброк. Вы чудесны, – в его голосе сквозило разочарование. Впрочем, это можно понять.

Я – не моя идеальная сестра с послушными локонами и гладкой кожей. Мои волосы всегда пушились и лезли из прически во все стороны, как бы их не укладывали. Кожа не хвастала чистотой и красивым молочным оттенком. Да еще именно сегодня у меня на лбу вылез прыщ, который мачеха тщательно старалась замаскировать пудрой. Вышло так себе. Будто меня мукой намазали. Может его разочаровала только эта часть, а не вся я?

– Элис прекрасно танцует…

Мачеха начала делать то, чего не делала никогда. Хвалить меня. Алиссану, правда, она тоже не хвалила. Она вообще не любила нас. Частенько кричала на нас в дурном настроении, а то и вовсе бралась за розги. Но била так, чтобы не осталось следов. Как-то она выразилась, что «товар портить нельзя».

– Элис хорошо выучили манерам…

Да, это было великое достижение моей сестры. Она знала все-все правила этикета, умела вести светскую беседу, и, самое главное, могла вовремя замолчать. Не то, что я. Если с первыми двумя я еще как-то справлялась, то промолчать не получалось. Слова вылетали быстрее, чем я успевала захлопнуть рот.

– Элис играет на фортепиано…

Тут сквозь надменность мужчины пробилось нечто вроде восхищения. Оказывается, он умеет не только хмуриться или быть важным, как ритуальный камень. Любопытно.

– Любите играть? – неожиданно спросил лорд Винтерс.

Мачеха улыбнулась ему, а на меня взглянула по-змеиному. Мол, давай. Выкручивайся, а то получишь.

Ох, надеюсь, он не попросит меня играть прямо сейчас! Так позорно будет. А вот за пару дней, или сколько там до свадьбы осталось, подтяну игру. Разучу несколько мелодий. Буду усердно заниматься. Обещаю.

– Очень, – я слегка улыбнулась, стиснув перед собой пальцы. Так делала Алиссана на уроках музыки, когда её хвалили.

– Сыграете нам что-нибудь, мисс Пемброк, пока мы обсудим с вашей матушкой детали? – лорд Винтерс был сама учтивость. Холодная учтивость. Мачеха же по-прежнему никаких ассоциаций, кроме как со змеей не вызывала. Если свадьба сорвется, она тоже сорвется… На всех нас…

– Да-а, – протянула я, взглянув на «матушку».

– Благодарю вас, – «мистер учтивость» чуть склонил голову.

Я посмотрела на фортепиано в углу нашей гостиной и пожелала, чтобы оно прямо сейчас загорелось.

Беда-печаль, но с музыкальным инструментом ничего не случилось. А жаль! Потому что у меня не родилось ни одной идеи, как сыграть и не опозориться.

Потирая влажные от нервов ладони, я медленно зашагала по гостиной к фортепиано. Меня жутко трясло. Может упасть в обморок?

Нет. Спасительную идею пришлось отвергнуть. Обморок продемонстрирует, что у меня плохое здоровье. Вдруг еще передумает жениться, мачеха тогда точно с меня кожу сдерет.

Но что же делать?

Я мельком взглянула на гостя и «матушку». Они довольно непринужденно завели беседу о финансовой части свадьбы. Возможно, это мой шанс. И, если я не допущу грубых ошибок и мои пальцы не начнут путаться, то смогу сыграть какую-нибудь незатейливую мелодию.

Устроившись на банкетке, я расправила юбку, размяла пальцы и шею, полистала нотную тетрадь. Наверно, не стоило тянуть время, не будут же они долго разговаривать о делах. Так что, открыв ноты вальса снежинок, я взялась за крышку.

Ба-бах!

Отвратительно громкий звук прервал милую беседу о деньгах. И как я могла позабыть, что у нашего фортепиано давно вышли из строя пружины, отвечающие за крышку. Мы с сестрами подпирали её, когда упражнялись в музыке, так как вызвать мастера не могли. Мачеха экономила каждый пенс после смерти отца.

Я вжалась в мягкое сидение, не представляя каким свирепым взглядом сейчас на меня смотрит мачеха. Но обернуться все равно хотелось. Хотя бы для того, чтобы узнать изменилось ли лицо моего жениха или оно по-прежнему ничего не выражает.

– Надеюсь, ваши пальцы не пострадали, мисс Пемброк? – я услышала, как Винтерс поднялся с места.

Какой заботливый. Нет, конечно это хорошо, что он беспокоится и все такое. Но плохо, что он прямо сейчас идет ко мне, чтобы удостовериться, что со мной все в порядке!

Я села вполоборота, чтобы посмотреть на мачеху. Не знаю, на что я надеялась. Наверно, желала ощутить поддержку с её стороны. Все-таки поменять меня с Элис местами была ее затея. Но, взглянув на яростное лицо «матушки», поняла: помощи не будет.

– О, нет, не переживайте, милорд, я успела убрать руки, – я улыбнулась жениху, надеясь, что он остановится на половине пути.

Но Винтерс и не думал этого делать. Он подошел к фортепиано и поднял крышку.

– Я подержу вам, – мне показалось или уголки его губ дернулись. Уж даже не знаю, что лучше усмешка или полное отсутствие эмоций. – Если вы, конечно, не расхотели порадовать нас вашей чудесной игрой, о которой я так много наслышан.

Я еле выдавила из себя улыбку. Наслышан? От кого? И вообще! Почему он так прицепился именно к этому таланту Элис? Музыкальный маньяк что ли?

– Я сыграю.

Мои пальцы задрожали и легли на клавиши. Сердце забилось, как напуганная птица в клетке. Мне казалось, я почти перестала дышать, когда глянула на расположение нот. Черные закорючки на желтом фоне стали разбегаться перед глазами.

А еще этот ледяной взгляд! Сдержанный, холодный, изучающий. Мог бы и приободрить словом, а не смотреть как на редкий музейный экспонат. Впрочем, а чего ожидать от дракона? Они не такие, как люди. Поговаривали, что они жестоки, а еще высокомерны. Не будь нужды в женщинах для продолжения рода, они бы вообще с нами не считались.

Ладно, я слишком разнервничалась. Начали.

Мои пальцы заскользили по клавишам. Я не могла назвать игру превосходной. Пару раз я взяла не ту ноту, и это уже не говоря о темпе. До Алиссон мне еще учиться и учиться.

Но все же не стоит отчаиваться. Винтерс не знал, как умела играть сестра. А значит ему не с чем сравнивать.

Я выбрала вальс снежинок за простоту и малую длительность. Исполнив финальный аккорд, взглянула на жениха. Он покачал головой.

– Передам нашему общему знакомому, что описал мне вашу игру, что его вкусы… специфичны.

Винтерс вернулся к мачехе, а я сидела и боролась с желанием запустить в него вазу. Боги, и это за него мне выходить замуж?

Глава 2

Альберт

Как она мило дуется, сидя за фортепиано. Люди такие эмоциональные. В этом они похожи на огненных драконов. Ни одного чувства сдержать не могут. Впрочем, я тоже хорош. Мог же поблагодарить за игру, а не говорить о чужих вкусах. И что это на меня нашло?

Наверно, я выпал из равновесия силы, потому что меня еще так нагло не обманывали. Это была не Алиссон, а какая-то другая девушка. Скорее всего, сестра. Дочерей покойного лорда Пемброка я никогда не видел, но описание внешности мне дали несколько иное. А игра? Мой друг не обладал никаким специфичным вкусом и не мог ошибиться. Собственно, поэтому я так настаивал на том, чтобы юная мисс продемонстрировала свои таланты.

При этом я понимал, что никакой вины девушки в разыгранном представлении нет. Без повеления леди Пемброк она не стала бы притворяться. А та конечно же не желала упускать завидного жениха, коим я являлся для их бедной обнищалой семьи.

Сам же я пришел к леди Пемброк с нечистыми намерениями. Я хотел получить выморочное наследство, а брак являлся обязательным условием для выдвижения своей кандидатуры. Поскольку Судьба не дала мне истинную пару, я мог жениться на ком угодно.

Вот только жениться по-настоящему не хотелось. Вдруг я еще встречу свою истинную. Так что брак будет фиктивным.

Алиссон Пемброк идеально подходила для плана. Отсутствие приданого играло ключевую роль. Только сумасшедшие женятся, не оглядываясь на финансы. В нашу любовь должны поверить, когда узнают, что я взял в жены девушку из обедневшей семьи.

К тому же, я рассчитывал на ее ум и умение держаться в обществе, которые так нахваливали ее учителя. Такая не должна разболтать лишнего. (Спасибо Джону, который помог раздобыть необходимые сведения в короткий срок!).

Вдобавок, откупное. От девушки, за спиной которой стоит богатая семья, так просто не избавишься. А тут никто слова не скажет. Еще обрадуются сундуку с золотыми монетами.

Леди Пемброк продолжала нахваливать свою падчерицу. Я сделал глоток чая и посмотрел на юную особу. Она все еще мило дулась.

Тут леди Пемброк закричит, как капитан на своих солдат.

– Мари, выпрямись!

Дернувшись как от удара, девушка расправила плечи, являя собой образец королевской осанки. Я видел, как она затряслась от ужаса.

– Что вы думаете… – начала леди Пемброк, а потом замерла с открытым ртом. Видимо, осознала глупость. – Ой, прошу простить, я их вечно путаю. Мари и Элис. Мои доченьки так похожи.

– Настолько путаете, что привели на знакомство не ту дочь?

Немая сцена. Мне стало дико смешно от выражения лица леди Пемброк, но я не подал виду. Вместо этого медленно составил чашку с блюдцем на стол. Алиссон была не единственной кандидаткой для осуществления моего плана. Так что…

– Я не потерплю такого отношения к себе, – я поднялся с места. Девушка может и милая, но мачеха… Еще прознает о моих планах, начнет шантажировать или разболтает. Если о моей авантюре узнает кто-нибудь из драконов, то… Нет, с такими людьми связываться нельзя. Слишком опасно. – Я оскорблен.

– Да нет же, это Алиссон… Я… – леди Пемброк тоже подскочила.

– Бросьте притворяться. Милорд все понял, – грустно сказала «Элис».

– Но… – леди Пемброк начала возражать.

Я посмотрел в печальные глаза девушки, имя которой судя по всему «Мари». Мне стало её жаль, но риск слишком высок. Я не мог упустить наследство.

Глава 3

Мариэтта

Несостоявшийся жених ушел, а вместе с ним испарились надежды на лучшее. Я злилась на него за то, что своим коротким визитом он превратил нашу и без того несладкую жизнь, в полный кошмар. Уж лучше бы вовсе не появлялся. Но, в то же время, я понимала его. Когда ты богатый, влиятельный лорд, генерал, а тебя так глупо пытается надурить обедневшая леди, подсовывая вместо идеальной невесты другую. На его месте мне бы тоже было обидно.

С другой стороны, его появление казалось донельзя странным. Почему он выбрал Алиссон? Зачем ему заключать настолько неравный брак? К тому же, мне было известно, что у драконов есть особые девушки, на которых они женятся. Вроде их зовут истинными. Если бы Алиссон была его истинной, то он бы не отступился. Тогда почему?

Все-таки этот «мистер ледяная учтивость» странный. Странный, холодный, высокомерный, нудный… Оскорбился он, видите ли. А чего он ожидал от леди, которая является мачехой четырем неродным по крови девочкам?

В общем, злость и неприязнь брала меня все сильнее. Зря я извинилась перед ним, когда провожала до кареты. Надо было все высказать. Все равно терять нечего.

Да и чего я, собственно, удивляюсь. Драконы другие. Они мыслят и чувствуют по-другому. Они даже не хотят жить среди людей, хоть и подчинили себе людское королевство. Три века назад, армия драконов под предводительством Геракса Первого вторглась на наши территории. Война длилась недолго. Наши маги не могли в полной мере противостоять крылатым рептилиям. С тех пор людское королевство Рейлия подчинялась драконам. Регулярно выплачивала из казны доход, принимала решения, опираясь на Совет Драконов и периодически отдавала девушек в жены драконам.

Так что может оно и к лучшему, что «мистер ледяная учтивость» ушел. Какой же он все-таки…

Я бы и дальше перечисляла в голове нелицеприятные прилагательные, но мачеха слишком громко вскрикнула, забрав все внимание к себе. Она бранилась на меня и винила в «проигрыше». Довод, что это она первая проговорилась, озвучивать не стала. Это только разозлит её еще сильнее. Учитывая, что у нее в руках хворостина, а целебная мазь дорогая, мне не стоит нарываться. Ударит – залечить будет нечем.

– Это ты во всем виновата, Мари! Только ты, – эта фраза прозвучала бесчисленное количество раз.

За окном уже успело стемнеть, а мачеха все продолжала меня распинать. Её голос хрипел, но она возмущалась и оскорбляла меня, не стесняясь в выражениях. Уйти нельзя, вставить слово тоже нельзя, перечить тем более.

Но и терпеть такое отношение, как прежде, не получалось. Поэтому я вполуха слушала высказывания и наблюдала за покачивающимися на ветру листьями. Неожиданно пролетела снежинка. Затем еще одна. И еще.

– На улице снег пошел, – не выдержала я, наблюдая за кружащимися в медленном вальсе хлопьями снега.

Мачеха вытаращилась на меня, как призрака. Мне даже подумалось, что глазные яблоки сейчас выпадут на пол. Она молча повернулась к окну.

– Кошмар, – выдохнула она через какое-то время. – Сейчас же только начало осени.

В этой фразе скрывался весь ужас и все удивление. В наших краях снег никогда не выпадал так рано. Вдобавок, запасов угля и поленьев у нас было в обрез.

Бросив розги, мачеха, не говоря ни слова, вышла из гостиной. Видимо, пошла отдавать распоряжения насчет подготовки комнат к холодам. Я трактовала это, как разрешение не дожидаться её, и отправилась к Алиссон.

Бедняжка лежала в кровати и не поднималась уже две недели. Её тело покрывали ужасные язвочки, которые крайне трудно поддавались лечению. Они еще покрывались корочкой, что утолщалась и росла вверх, как гриб. Отсюда и название. Болезнь не смертельная, но неприятная. Помимо нарывов, больного мучали тошнота, рвота, слабость и жар. Настоек и мазей требовалось много. Одни улучшали общее состояние, другие лечили ранки так, чтобы не оставалось рубцов. Городской аптекарь по доброте изготавливал нам чуть больше в граммах, а иногда и бесплатно. Мы очень ценили его помощь. Но этого все равно не хватало, чтобы излечить Алиссон полностью.

С ней сидели младшие сестренки – Диана и Анна. Они ухаживали за ней по мере возможности и возраста. Одной летом минул десятый год, второй всего семь. Не представляю, что будет, если мачеха нас всех выгонит. Я не могла допустить этого.

– Как ты? – спросила у Алиссон, присев на край кровати и коснувшись её руки.

– Нормально, – она едва улыбнулась. – А ты? Этот генерал улетел?

– Ага, я не умею играть на фортепиано, как ты. А еще… Еще мачеха проговорилась, назвав меня по имени.

Алиссон лишь сильнее сжала мою ладонь.

– Тебе надо лучше заниматься, – буркнула Анна, самая младшая.

– Не сомневаюсь, – проворчала я, зная откуда эти слова. Дети все повторяют за другими. Вот и она повторяла за мачехой, так что никакой обиды не возникло.

– Если бы я не заболела… – Алиссон вновь завела шарманку.

– Если бы ты не заболела, нам все равно пришлось бы туго. Так что прекращай винить себя, – мы обе это понимали.

– Смотрите, там за окном снег идет! – воскликнула Диана, указав на падающие снежинки.

– Их стало так много. К утру все засыплет, – хмыкнула я, предчувствуя, как буду чистить дорожки. Дворник ушел от нас как месяц назад.

– А в снежки будем играть? – засияла Анна, а меня уколола зависть. Я больше не умела так по-детски радоваться таким простым вещам.

– Ну да, – кивнула ей, отчего сестра подпрыгнула на месте.

– Это наверно ледяной генерал привез с собой вьюгу, – прохрипела Алиссон.

– Неужели ты веришь в эти выдумки? – нахмурилась я.

В народе считалось, что участившимся холодам и затяжным зимам мы обязаны ледяным драконам. Но я не верила в подобное. Зачем им морозить землю, с которой они питаются? Это так глупо. Если у нас не будет урожая, то и у них не будет столько вкусностей, которые они получают с наших земель.

Я только хотела озвучить свои мысли Алиссон, как в комнату ворвалась мачеха, прервав нашу сестринскую идиллию.

– Выметайся! – она бросилась ко мне.

– Что? – я отпрянула.

– Иди, Мари. Иди на улицу!

– Зачем?

– Ты знаешь. Ты все испортила, – она вцепилась мне в руку. – Холода пришли раньше. У нас не хватит запасов пережить зиму. Ты должна пойти в город и найти работу. Нам нужны деньги.

– Но я уже искала, – возразила я. К сожалению, пока что приличной работы не нашлось, кроме подработки в типографии, где меня просили красить брошюры раз в пять дней.

– Мне все равно как ты будешь зарабатывать! – мачеха дернула меня, но тут к ней подбежала Анна и наступила на ногу.

– Отпустите, Мари.

– Ах ты, мелкая, – она толкнула Анну от себя и та задела тумбочку с лекарствами. Пузырек с настойкой, что помогала справиться с жаром, упал и разбился вдребезги.

Наступила тишина. Я слушала, как учащается мое сердцебиение. Как горло сжимает ужас. Нет, сейчас я не боялась мачехи. Я боялась за Алиссон. Без настойки она долго не протянет.

– Вот видишь! – процедила мачеха, повернув ко мне голову. – Видишь, что ты наделала.

– Это не я, а вы! – наконец не выдержала я. – Вы во всем виноваты. Нужно было сразу сказать лорду Винтерсу правду. Быть может он бы понял и изменил решение. Но нет. Вы только хитрите и всех вокруг пытаетесь сделать виноватыми.

– Ах ты… – мачеха потянулась ко мне.

– Не трогайте! – я отдернула руку. – Ни меня, ни моих сестер. Я уйду. Хорошо. Я уйду. Но вы не смейте никого обижать. Ясно!

Не дожидаясь ответа, я поспешила к себе в комнату, чтобы тепло одеться. Не представляю, как и где достану деньги, но выбора у меня нет.

Покрыв голову пуховым платком и натянув старое пальто, я выскочила на крыльцо особняка и первым же делом поскользнулась. Каблук поехал по образовавшейся на ступеньке наледи, и нога улетела вперед. Поймать равновесие не получилось, и я упала, больно ударившись пятой точкой.

– Хорошенькое начало, – изо рта вырвались клубы пара. Морозный воздух в момент кольнул щеки и нос. – И в самом деле зима пришла…

Долго рассиживаться не стала. Пальцы уже успели замерзнуть от соприкосновения со снегом и холодным гравием. Я вытащила из кармана перчатки, кожа на которых изрядно потрескалась, надела и поспешила встать на ноги.

Я торопилась по двум причинам. Первая, быстрее двигаешься, меньше шансов замерзнуть. Вторая, хотелось попасть в город дол наступления ночи. Солнце, конечно, уже спряталось за горизонтом. Сейчас как раз самое время ужина и может я успею поговорить с аптекарем до того, как он закроется и ляжет спать.

Я надеялась, что смогу уговорить его дать настойку в долг, а сама поищу работу. Заночевать скорее всего придется в городе. Где? Первым делом я подумала о таверне «Дикая утка». Это самое приличное место в городе. Там заодно можно и о работе спросить. Может сегодня вечером им нужна подавальщица или мойщица посуды. Наверняка, в такую погоду туда набилось много людей, желающих выпить горячительного и поесть жареных уток с картошкой.

Мысли о еде заставили желудок заурчать и мне пришлось собрать всю силу воли в кулак, чтобы перестать думать о горячем ужине. Сейчас не время. Сначала аптекарь.

Решимость двигала меня вперед. Вот вернусь завтра с деньгами и лекарством для сестры и выгоню мачеху. Скажу, что она нам больше не нужна. А что? Мне недавно исполнить восемнадцать. Алиссон так вообще старше. Мы сами, без её опеки, разберемся с проблемами. И младших сестер выучим. Они еще в пансионат, а может и в академию поступят и будут завидными невестами. Эта злыдня нам больше не нужна!

Снег продолжал падать. Пуховой платок и пальто вымокли, на подол платья и нижнюю юбку налип снег. Пальцы на ногах замерзли, но я почти бежала по дороге в город, чтобы успеть к концу ужина.

Признаться, я даже не боялась темного леса, который окружал со всех сторон. Меня гнал страх не успеть помочь Алиссане. Если ночью начнется лихорадка, то ей нечем сбить жар. И это может стать тем редким случаем, когда грибная сыпь окажется смертельной.

Аптекарь еще не спал, когда мне сквозь растущие на глазах сугробы удалось добраться до него. Он согласился помочь, что неимоверно обрадовало меня. Вот только готовой настойки не было, и он пообещал изготовить её к утру.

Выбора не было. Аптекарь и так пошел ко мне на встречу. Мог бы отказать, поэтому я поблагодарила его и сказала, что приду утром.

Теперь предстояло решить вопрос с работой. Деньги нужны. Кутаясь в пальто и потирая оледеневшие руки, которые уже не спасали перчатки, я пошла в таверну «Дикая утка».

Внутри оказалось тепло и, как и ожидалось, много народа. Не обращая внимания на гудящую толпу, я прямиком направилась на кухне, чтобы спросить хозяина. Я не была знакома с ним лично, но это не мешало мне поговорить насчет работы.

Пока я продиралась сквозь толпу далеко не трезвых мужчин, кто-то мне заулюлюкал, кто-то попытался схватить. Поэтому я решила, что буду проситься на кухню. Расхаживать среди них, да еще и подносом, не выдержу. К тому же, я не отличалась грацией. Скорее всего, заказы окажутся на полу прежде чем донесу до столика. А платить за разбитую посуду и испорченную еду мне нечем.

Хозяин таверны вышел ко мне с недовольным видом. Разговаривать со мной в шумном помещении не захотел и толкнул в маленький кабинет с двумя дверями и окном-амбразурой. Прикрыв дверь, грубо спросил:

– А что ты умеешь?

– Я могу делать любую мелкую работу. Например, готовить.

– На кухне яблоку упасть негде. Что еще можешь?

– Посуду мыть, чинить одежду, стирать, – я старательно перечисляла все, что умела.

– Играть на фортепиано умеешь?

О, только не это. Что сегодня за день такой? День Мари-сыграй-нам-что-нибудь?

Увидев, я что я медлю, хозяин продолжил допрос:

– Сможешь поднять минимум три кружки на подносе?

– Ну я… – мне не хотелось идти в зал и разносить выпивку, но, учитывая обстоятельства пришлось согласиться. – Конечно, могу.

– Сейчас проверим, – он выглянул в коридор и позвал какую-то девушку. Через пару мгновений она вбежала, легкая как лесная лань, и с улыбкой вручила мне поднос с тремя кружками.

Оказалось, у меня слишком слабые руки для такой тяжести. Я держала трясущийся поднос на уровне живота, так что никакой речи не шло о том, чтобы поднять его над головами людей.

– Пошла вон отсюда, – скомандовал хозяин, забрав у меня поднос.

– Но можно же и другим заниматься.

– А этим «другим» будешь заниматься у мадам Флер. Пошла вон.

Мужчина открыл вторую дверь. Ту, что вела не обратно в зал, а, как оказалось, на улицу – в проулок, – и вытолкал.

– Иди, ищи работу в другом месте! – проревел он и захлопнул дверь.

Никогда больше не назову это место приличным и никому не посоветую. Наверно, это был один из самых ужасных диалогов в моей жизни. Не будь я в такой нужде, не стала бы и разговаривать с ним.

Я круто развернулась на каблуках. Ну как, мне хотелось своим поворотом выплеснуть злость, но получилось неуклюже из-за большого количества снега и липнувшего к подолу снега. В общем, я чуть не упала в порыве гнева. Меня подхватил какой-то мужчина, что стоял около стенки и играл с монеткой.