Западня

– Я общался, и ты знаешь, что из этого вышло. Давай закончим этот разговор. Рабыня здорова и ладно.

Первый раз я услышала в его голосе, хоть какую-то эмоцию, я бы даже сказала горечь.

– Ну вот наша Ника наконец-то проснулась, – услышала я возле уха голос военного деда. Я открыла глаза и осмотрелась. Надо мной нависал ОН, ну а военный дед сел на край кровати у меня в ногах. Нужно отдать должное обстановке, я лежала в центре огромного футуристичного зала, на огромнейшей кровати. Из руки торчала капельница. Я вся была облеплена датчиками, а вокруг пикала и светилась огромная гора всяких разных медицинских приборов. И самое главное у меня ничего не болело, есть не хотелось, а настроение было просто изумительное. Это я поняла, когда посмотрела в глаза своего хозяина и не ощутила прежнего страха, а наоборот он мне показался очень привлекательным. Я сейчас вообще ничего не боялась и это настораживало.

– Ну отлично, – сказало его совершенство, я поехал у меня много дел. – Доставь мое имущество домой, когда проведешь все проверки. Мне она завтра нужна здоровая и без обмороков. Будем прощаться с ее командой. Надо еще отдать распоряжение, почистить черные ящики в самолете и обратно перепрошить автоматику.

– Я бы не советовал завтра ей там присутствовать, – возразил командору военный дед.

– А я тебя не спрашивал, – парировал, уже не такой приятный мистер змей, резко развернулся на каблуках и ушел. На меня он даже не взглянул, словно меня тут и не было.

– Ну что услышала Ника, он не больной и не садист просто искренне не понимает, почему ты не прыгаешь от радости от чести ему служить. И кстати аккуратнее с сарказмом, здесь это считается женским кокетством. Мне вообще многому тебя надо будет научить, но на все времени совсем не хватает.

– А кто вам сказал, что я хочу у вас чему-нибудь учиться, господин? И откуда вы знаете что я не в отключке? – ну уж очень с невежливой интонацией спросила я.

– Ну, то что ты очнулась много приборов показало, вот хотя бы вот этот, – и он показал на монитор возле моей кровати. – Тут все видно пульс, сатурацию ну и вот шкала мозговой деятельности, так что, когда ты очнулась я понял сразу. Ну а что касается твоей учебы, если жить захочешь, то захочешь и поучиться, – беззлобно ответил дед. – Я вообще-то к тебе в учителя не навязываюсь, у твоего хозяина я так понимаю на тебя большие планы. Что говорить, то – у меня уже половина медицинского центра поспорила продержишься ты хотя бы неделю или он убьет тебя раньше. А за то как ты сейчас огрызнулась, твой хозяин, услышав это, оставил тебя без ногтей, как на ногах, так и на руках.

Подошла медсестра, сняла капельницу и быстро упорхнула. А я обдумывала слова деда. В крови видно еще действовал какой-то веселящий газ, так как пугаться мой организм категорически отказывался, но вот задумалась я крепко.

– А зачем я ему тогда с такими ногтями нужна буду? – больше я не нашлась чего спросить.

– Ха, ха, – пытался посмеяться дед, но глаза его оставались холодными. – У нас это давно уже не проблема. Ногти, волосы, зубы, мы даже морду тебе всю подравнять сможем если тебя каток переедет. Но, к сожалению, после таких манипуляций останется лишь оболочка красивой безмозглой дуры, только солдатам для утех. Женские мозги не выдерживают такой боли и погибают. – Ну тебе скорее всего это не грозит, судя по тому, что я вижу ты для хозяина ценный приз, поэтому если он поймет, что тебе слишком тяжело тут и ты не тянешь, просто быстро убьет из милосердия. Это как с больным и слабым животным, ты же не оставишь его мучиться.

– Вот это философия, что же вы тут совсем женщин за людей не считаете. Как так – больное животное и я, ну и сравнение у вас, господииииин. – последнее господин я не удержалась и растянула издевательски.

– А кто ты? И что ты можешь. У нас женщины пашут практически наравне с мужчинами. Оберегаем только их от совсем тяжелого труда где требуется перенос тяжестей. Весь трудовой трактат четко регламентирован. Американским куполом вообще управляет женщина, очень умная, у нее ученая степень по биоэнергетике. Наши женщины как военные, так и служащие в правоохранительных органах полностью с детства владеют всеми видами боевых искусств, знают каждый вид оружия и постоянно усовершенствуют свои навыки. Женщины у нас представлены практически во всех профессиях – физики, астрономы, повара, агрономы, энергетики, врачи, инквизиторы те же, кого у нас только нет, под нашим куполом живет сейчас более трех миллионов человек.

– А спортсмены у вас есть, господин? – мне стало очень интересно, только этот человек попытался наконец объяснить мне куда я попала.

Нет. Спортсмены у нас живут, но выступают за Китай, есть парочка, выступает за Индию сама понимаешь, мы не разглашаем информацию о куполах.

– Ну а я всю жизнь катаюсь на коньках, если рассуждать по-вашему, то моя профессия, как говорит мама Ира, услада для глаз. Люди смотрят и им нравится. Рейтинги прокатов и ледовых шоу бьют рекорды по просмотрам. И да, я тоже тренируюсь с детских лет. Просто вы зачем-то украли фигуристку, а не бабу шахтера или великую архитекторшу. А теперь мне тыкаете, тем что я бесполезная, а по мне это совсем не так. Любой навык полезен если его правильно применять, господин!

– Ну да где-то ты права конечно, но что ты еще умеешь кроме как красиво кататься. Здесь практически каждый обладает двумя, а то и более разными навыками. Каждый может общаться на нескольких языках. Сколько языков ты знаешь?

– Один, господин! – буркнула я. – ну и английский немного.

– Да не густо.

– Ну еще я хорошо знаю офисные компьютерные программы, – начала вылезать я из шкуры невежды, в которую загнал дед. Прям стыдно за себя стало. – Умею рисовать компьютере плакаты, баннеры как для веб-дизайна, так и для печати.

– О, а это уже интересно, – оживился военный дед. – Хорошо умеешь?

– Ну никто не жаловался, конечно профессионально я не занималась дизайном. Но оформление площадок перед соревнованиями мне доверяли. Ну и фан-зоны я помогала делать.

– Ну это хоть что, то задумался дед. – Ладно посмотрим, как тебе можно помочь, а теперь слушай меня внимательно и лучше тебе сразу все запомнить и уяснить. Зовут меня Вячеслав Анатольевич Андреев. Я генерал-майор армии третьего купола жителей планеты Земля, ну и по совместительству, и по призванию руководитель главного научно-экспериментального медицинского центра, в котором мы сейчас с тобой находимся. Про купол и жизнеустройство здесь я уже объяснял вам в самолете, и, если прослушала, повторять не буду. И запомни сразу правило, здесь никто тебе повторять ничего не будет, сначала говорят, если не поняла наказывают. Про здешнее общество ты тоже вроде поняла все уже. Тут главный принцип, полезен – живешь и все у тебя есть еда и жилье и даже, как ты говоришь, любые услады для глаз и не только, не приносишь пользу, попытаются заставить работать, не сможешь – убьют. Человеческая жизнь здесь мало что значит. Ценятся физическая сила, выносливость и мозги. Мозги – это ум и навыки. Все! И немного про меня, чтобы ты понимала, почему я решил тебе помочь. Родился, как и ты в Москве, а сюда попал очень давно по приглашению, когда спас одного очень влиятельного человека от смерти. Жена умерла, детей нам небо не дало, вот и живу почти все время либо в этом центре либо в казарме. Тебе вот хочу помочь потому что ты землячка и уж больно ты на мою молодую Зину очень похожа. Я тебя сразу в самолете приметил.

– Извините, что перебиваю, господин, а это не благодаря вам меня случайно так выбрали в рабыни, – не удержалась я после откровений деда. Хотя какой уже дед, после откровений Вячеслава Анатольевича. Дед обрел имя.

– Нет, – ответил он. – В этом выборе я не участвовал и лучше пока вопросы на эту тему не задавай, тем более Ван Ифэну. И вот как раз об ваших с ним отношениях я и хотел поговорить в первую очередь.

– Так кто такой этот Ван Ифэн вообще, господин? – не удержалась я, – чей-то сынок богатых родителей, которому дали поиграть в солдатики и разрешили распоряжаться жизнями людей подарив город. Ну типа СИМС только в живую.

Вот опять перебиваешь и грубишь, – Вячеслав Анатольевич горестно вздохнул. – С огнем ты играешь девочка! И пока не наговорила еще что-нибудь, открою тебе небольшую, но страшную тайну, сама ты я смотрю не шибко умом блещешь. В твоем ошейнике передатчик и все, что ты сейчас говоришь твой хозяин слышит, подключившись напрямую. Либо потом услышит в записи если захочет прослушать наш с тобой разговор. О приватности забудь. А наговорила ты сейчас практически на свою казнь, всего одним предложением.

Наверное, я сейчас побелела, потому что Вячеслав Анатольевич быстро нажал на какую-то кнопку у кровати. Тут же вошла медсестра, он что-то ей сказал на китайском, и она сразу снова вышла.

– Сейчас таблетки тебе принесет успокоительные, – сказал Андреев. Ты и так ими накачана под завязку и укрепляющее в тебя влили. Хоть и не хочешь сейчас есть, но, когда отведут в столовую хорошо поешь. Обязательно. Поняла.

– Да конечно, господин, – сказала я. – Вы, наверное, действительно правы и я не выживу здесь. Тут все так сложно. Он меня сам грохнет или в департамент для торжественного принятия смерти отправит. А, как думаете, господин!

– Ну-ну, не все так плохо. Убивать тебя сейчас никто не будет. Хотя если ты эту фразу про город в виде подарка от богатых родителей скажешь впрямую Ван Ифэну и еще перед подчиненными, поверь тебя убьют и даже не сразу, сначала замучают, и никто не сможет защитить, это оскорбление чести и достоинства хозяина его рабом, один из самых тяжелых проступков. На самом деле здесь многие понимают, как тебе тяжело, но командору не легче. Ладно открою тебе еще один секрет, ты для него тоже свалилась как снег на голову, и он тоже старается тебя не сильно прижимать, хотя тебе этого пока не понять. Просто старайся, как это говорят у вашей молодежи, не отсвечивать пока. Приказал исполняй, поняла. И не забывай этикет в обращениях. С этим строго. Время у нас с тобой вышло. Еще потом наговоримся, я официально курирую тебя как иностранку и помогаю адаптироваться к жизни здесь. Гордись, целый генерал-майор тобой занимается, такого здесь точно никогда еще не было, – усмехнулся Андреев, но тут же стал очень серьезным.

– И еще, это конечно для тебя интимный вопрос, но здесь это в порядке вещей. Если хозяин решит с тобой переспать, ты заткнешь свою гордость далеко-далеко и не будешь сопротивляться. Отказ от исполнения любых обязанностей рабом влечет за собой наказание. Не принесла полотенце – наказание, не легла в кровать с хозяином – суровое наказание. Здесь если хозяин разрешил рабыне возлечь с ним считается подарком и признаком высшего доверия.

Если дед хотел меня добить, он это сделал. Я просто кивнула головой и по моему виду мне кажется он понял, что ни с кем я ложиться добровольно не собираюсь. Умру, наверное, но не позволю себе принять этот шикарный подарок от хозяина. Мне с этим Ван Ифэном в одном помещении то находится страшно, а спать с ним – это запредельно.

Вошла медсестра и дала мне таблетку. Я быстро ее проглотила и запила водой. Девушка подхватила стакан и тут же испарилась.

Между тем Вячеслав Анатольевич продолжал.

– С другими о хозяине разговаривать нельзя, только со мной. Я составлю твое расписание, согласую его с Ифэном, а потом принесу тебе, и мы еще поговорим. А сейчас извини, наше время вышло, мы итак задержались. Твой конвой ждет тебя в фойе. Иди и не наделай глупостей. Постарайся хорошо выспаться, завтра будет очень тяжелый день. Думаю, не только для тебя, но и твоих друзей. Сразу прошу, держись. И постарайся выжить Ника. Нет ничего ценнее жизни, остальное все тлен, – закончил дед и поднялся с кровати.

Я тоже встала, мы вместе вышли из зала, из палаты сказать язык не поворачивается, именно из огромного вип зала. Ко мне тут же подскочила медсестра и повела меня к лифтам.

В холле медицинского центра меня действительно ждали «Максимка» и «Егорка». В руках Максимка держал мою камуфлированную рубашку и куртку. Я быстро оделась, и мы прошествовали на выход.

Ну улице уже было достаточно темно, горели фонари, но как- то тускло. В окнах тоже где-то горел свет, но какой-то неяркий. Странно. А вот небо меня привело в замешательство, на нем совсем не было звезд, то есть абсолютно. Складывалось впечатление что купол закрыт. Воздух был очень свежий и на улице сильно похолодало, так что я застегнула куртку. К нам подъехала все та же военная машина. Максимка открыл мне дверь, мы сели и поехали куда сама не знаю, наверное, кушать. Со своим конвоем мне разговаривать не хотелось. Неприятны те люди, которые видели твое унижение. А в самолете были и Максимка, и Егорка, когда я падала на колени и ботинки их начальника целовала. Нет, налаживать с ними отношения не хочу. Да и ошейник – предатель с сюрпризом. Поэтому я опять же сидела с лицом дорамской принцессы и с прямой как палка спиной. Буду считать себя принцессой, которой до челяди нет дела, хотя бы рядом с ними. Так легче.

Ехали мы не долго, я все время смотрела в окно, на улице было много прохожих, кто-то спешил на автобус, да здесь они тоже были, только выглядели как военные внедорожники, с большими с крупным протектором колесами. Единственное я совсем не видела привычных надписей кафе, гастрономов. Не было никаких киосков. Правда были надписи типа столовая номер двести тридцать шесть на английском и китайском языках. И вообще здесь все надписи дублировались на этих языках. Никаких логотипов и рекламных счетов, везде только эмблема Земли под куполом виденная мной ранее.

Машина остановилась, я уже не порывалась сама, что-либо открывать, и ждала, когда это сделает Максимка. От переживаний за целый день меня накрыла апатия, скорое всего действовали успокоительные от доктора, сил почти не было просто хотелось лечь в кровать и забыться. Если сейчас нахлынут еще какие-то впечатления, то боюсь мой организм уже не выдержит. Максимка открыл дверь и показал жестом, чтобы я вышла.

Приехали мы к очередному футуристическому зданию, оглядываться и оценивать его архитектуру сил не было, да и не хотелось честно. Максимка открыл мне дверь, и мы вошли, Егорка так же вышел из машины и следовал за мной. Я немного споткнулась о порожек в предбаннике между дверями и, если бы не Егорка который меня поддержал, приложилась бы сильно об пол. «– Соберись!», – мысленно я приказала себе. Мы вошли в просторный холл, и здесь я уже не могла удержаться от оценки окружающего меня помещения. Все окна были завешаны специальными рулонными шторами, не пропускающими видимо свет с улицы. В самом зале было очень светло и тепло. Висели очень красивые люстры, изогнутые в причудливые формы, источающие такой яркий свет, что них было больно смотреть. Стены же светились как будто были сделаны из белоснежного алебастра. Мы сдали верхнюю одежду гардеробщикам и прошли к раздаче. Нужно отметить, что в столовой стоял тихий гул общающихся между собой людей, а их было не мало. Когда мы зашли воцарилась гробовая тишина. Максимка, махнув рукой предложил мне выбирать блюда и поставил передо мной пустой металлический поднос. Пока он что-то мне показывал, брал столовые приборы на нас троих, Егорка полностью был сосредоточен на зале. Стоял и оценивал взглядом, по-моему, каждого посетителя столовой. Я сосредоточилась на выборе блюд, а выбрать было из чего, мясо, рыба, разные гарниры, салаты гамбургеры, картошка фри, разные виды роллов, и это только что я знала, остальные виды блюд мне были не известны. Я взяла маленький гамбургер и картошку с соусом и чай. Максимка в основном взял мясо с овощами на себя и на Егорку и кока-колу.

Мы сели в дальний угол помещения. Что удивило, платить никому ничего не надо было. Единственный служащий столовой, которого я видела принес и заменил закончившееся какое-то блюдо и сразу ретировался. В столовой стояла жуткая тишина. Когда я начала есть, то старалась как можно тише пережевывать пищу. Хотя Максимка с Егоркой такой ерундой не страдали и совершенно спокойно уминали свой обед или ужин. Часы у меня были в всегда телефоне, наручных я не носила, и теперь не знала точное время. Гамбургер оказался с рыбой и мне не очень понравился, зато картошку я доела всю. Запила чаем и ждала, когда наесться мой конвой.

Они тоже не заставили себя долго ждать, быстро, за минут пятнадцать, решили вопрос с едой, и мы молча встали, забрали свои вещи и вышли на улицу. Я думала мы поедем опять куда-то, но Максимка, указал мне направление, и мы зашагали по улице к соседнему зданию и оно, как оказалось и есть конечная цель нашего похода. Именно отсюда мы уезжали в департамент наказаний и именно сюда мне приказал вернуться хозяин, будь он неладен. Свежий воздух во время нашей маленькой прогулки прочистил мне мозги и опять вернулся обжигающий всепоглощающий страх. Съеденная картошка с куском гамбургера начали просится наружу. Я сглотнула, резко набрала воздух и вошла в здание.

В просторном холле, так же полностью с занавешенными окнами за стойкой ресепшн нас встретила молодая белокурая девушка со сногсшибательной фигурой. Как бы я не занималась спортом такую осиную талию и ноги от коренных зубов как у нее мне никогда не получить, пронеслось у меня в голове. Она же очень неприязненно и скептически так окинула меня взглядом, а потом ее взгляд сменился на более чем приветливый и она обратилась на английском к моему конвою. Я уже говорила, что знаю английский совсем плохо, но мне хватило знаний чтобы понять, что конвой отчитался о моей доставке.

Девушка, набрала номер, с кем-то поговорила уже на китайском, сказала, чтобы я отошла от стойки и присела на скамейку, благо их в холле было достаточно. С пониманием этого мой английский справился. Вот в принципе все тут устроено как у нормальных людей и столовая и здания с современным дизайном как снаружи, так и внутри, ну о каком рабстве может идти речь. Странно все это. И разговоры о смерти направо и налево. Не вязался этот образ города будущего у меня в голове. с пережитками средневековья.

Открылся лифт и из него вышла пожилая китаянка, она поманила меня к себе хозяйским жестом, и мы вошли в лифт и поехали на четвертый этаж. Когда открылись двери лифта было от чего впасть в ступор, что я и сделала. Весь холл четвертого этажа утопал в зелени, точнее это была огромная оранжерея с дорожками, где в центре на большой поляне росло большое дерево, листья были похожи на кленовые, но их острота говорила, что это совсем не клен.

Я отмерла и пошла следом за уже совсем недовольной китаянкой, мы подошли к стене, спрятанной в кроне какого-то куста, бабуля приложила магнитную карту, и мы оказались в коридоре с кучей дверей. Пройдя немного по этому коридору, бабуля остановилась у одной из них, приложила карту, и мы зашли в совершенно крохотную комнатку, наверное, шести квадратных метров. Половину комнатки занимала кровать и тумбочка. На кровати лежало постельное белье и аккуратно сложенная одежда полностью белого цвета. Я хоть не была в дурдоме, но думаю палаты там выглядят именно так. Белый цвет зашкаливал и убивал.

– Перевайся постью, остаять одежу незя и спять. Завра звусит гудёк ты всявать – жёстко ломая русский язык сказала бабуля. – Одежу потём заеру.

Я кивнула. Дверь хлопнула и прожужжал закрывшийся магнитный замок. Я осталась одна. Ой стойте, а как же туалет. В углу помещения была совсем маленькая раковина. И что странно рядом располагался шланг биде. Я подошла включила шланг направив его в раковину, он работал. Из него полилась теплая приятная вода комнатной температуры. Если есть шланг, значит есть и слив решила я. Все место под раковину и шланг покрывала мелкая белая блестящая плитка, но одна из плиточек была матовая, вот на нее я и обратила внимание. Я попробовала на нее нажать и угадала, пол подо мной поехал. Я отскочила. Наверх поднимался самый настоящий обычный унитаз. И что самое интересное сиденье его было деревянным и теплым на ощупь. Вот это сервис.

Сделав свои дела, я начала рассматривать приготовленную одежду, трое трусов, пять пар носков, топики, все было новое, отличного качества и белоснежное. Так же было две майки, пара легких белых спортивных костюмов, ну и похожий по фактуре на наш камуфляж белый с серыми вставками комбинезон. В углу комнаты стояли тапочки, кроссовки и теплые белые ботинки. На вешалке рядом с дверью висела белая теплая куртка, а на полке лежала теплая шапка и белая балаклава.

Я сняла с себя камуфляжную куртку и штаны. С трусами проблем не возникло, их быстро скинула и одела те что лежали здесь. А вот мой лифчик был удобный и не хотелось его отдавать, грудь у меня была сравнительно небольшая второго размера, но в топах я никогда не ходила и считала, что они неприемлемы при серьезных подвижных нагрузках. Подумав, решила будь что будет, сняла лифчик, кое как ополоснулась в раковине и одела топик. Оказалась приятно удивлена, он очень плотно держал грудь, нигде не натирал, да и вообще был как вторая кожа и приятен на ощупь. Я положила свою одежду возле вешалки и залезла в кровать, и тут возникла еще одна проблема. Я не знала, как вырубить свет. Не было ни одного выключателя в комнате. Я пробовала хлопать, звать бота Алису чтоб она выключила свет. Так ничего и не вышло. Пришлось залезать с головой под одеяло и как только я это сделала, сразу выключилась. Усталость взяла свое.

5. КАЗНЬ.

Проснулась от назойливого сигнала, будильника нигде не было, казалось, что звон слышен отовсюду. Я вскочила с постели, вокруг было очень темно и сначала реально не поняла где нахожусь. И тут нахлынули вчерашние воспоминания. Первым делом я потрогала спину, про нее я вчера совсем забыла, а лупили меня вчера по ней нещадно. Видно веселящий газ деда в моей крови напрочь притупил все чувства, вчерашний день мне казался дурным сном, но к сожалению, я была все в той же темной комнате без окон. Спина оказалась в порядке и даже ничего не напоминало о вчерашней порке. Рубцов на ощупь никаких не было, хотя кожа у меня очень нежная и по идее должно были остаться какие-то следы, но видно их убрали в медцентре. Зеркала не было и оценить визуально спину я не могла. Зато в комнате совсем не было душно. Немного подсвечивался потолок, каким-то мертвенно белым светом, видимо специальный ночной режим решила я. Свет мне вчера кто-то выключил, так как было темно и моей одежды на полу возле двери не наблюдалось. Снова накатил страшный липкий страх, я быстро задвинула его на край сознания. Я выживу чего бы мне это не стоило, в одном дед прав, жизнь главное остальное тлен.

Тут открылась дверь и вошла молодая девушка, тоже судя по всему китаянка. Она кивнула мне, прошла в комнату и произнесла, что-то типа: – Гуанд! И свет сразу зажегся. Потом, – Шийтяо! Свет выключился. Я попыталась за ней воспроизвести и свет зажегся, но вот как я не старалась выключаться категорически отказывался. Девушка терпеливо учила меня произносить, слово для выключения света. Наконец-то у меня получилось с раза пятого. Не могли нормальную клавишу сделать. Она удовлетворенно кивнула и подошла к раковине, подняла кран вверх, и раковина уехала в стену, а сверху появился душ, внизу отъехала пластина пола и показался слив. Вот это автоматика! В мини комнате уровень технического оснащения зашкаливает. И все очень-очень чистое. Прямо кубрик космического корабля какой-то. Душ регулировался пластиной, открывшейся на стене, простым нажатием на правую и на левую сторону. А включался, фотоэлементом, то есть достаточно было протянуть руку, умно!

После объяснений девушка посмотрела на свой телефон, показала на время, было шесть часов тридцать пять минут. Она открыла какое-то приложение, оказалось это переводчик, и сообщила через него, что я должна быть готова через десять минут на выход, в куртке и в ботинках, а затем вышла.

Замок в этот раз не жужжал, я нажала на ручку и дверь открылась. Сейчас меня не заперли. Я залезла под душ, в тумбочке нашлись все туалетные принадлежности, туалетная бумага, даже прокладки с тампонами, ватные палочки. Вот только чего-то похожего на мусорку не наблюдалось, зато был рулон пакетов. В пакет я и выкинула обертку от распакованной зубной щетки и зубной пасты, и использованные пакетики от шампуня и геля для душа. Фена не нашла, вытерла волосы полотенцем, собрала в мокрый хвост, а затем быстро оделась, и вышла из комнаты. У двери ждала все та же девушка. Мы прошли к лифту и спустились в холл первого этажа. Там уже ждали Максимка и Егорка. Егорка сделал вид, что мое появление его совершенно не волнует, приветствовать меня он не стал, а вот Максимка наоборот, приветливо кивнул, улыбнулся и указал рукой на выход. Выйдя на улицу, мы пошли в сторону столовой. На улице было прохладно, и я пожалела, что не взяла шапку, мокрая голова сразу замерзла. Хорошо у куртки был капюшон. Мы, как и вчера зашли в уже знакомую столовую. Все так же как только мы появились в обеденном зале, воцарилась гробовая тишина. Я взяла яичницу и тост с маслом. Выпила чашку кофе. Больше в меня ничего не влезло. Начало опять немного потрясывать, то ли от страха, то ли от охлажденной мокрой головы. Я дождалась, когда мой конвой закончит трапезу, мы оделись и молча вышли. Так же молча вернулись в главное здание. Я вообще не понимала, что происходит, но вопросы задавать не решалась.