Три имени Жанны. Часть 2. Сестра Клер

Вечером все трое собрались за столом в гостиной. Генри был спокоен. Внешне очень спокоен: его боль притупилась немного, а капли доктора Дойла дали возможность по-настоящему выспаться. Он был наконец-то собран и готов к действиям. Доктор Дойл озвучил дневное происшествие и сэр Талбот, капитан кавалерии и бесстрашный боевой офицер, побледнел, с тревогой глянув на своего друга: – Мне жаль, Генри…

– Оставим это на потом, Энтони… Я в порядке. Благодаря каплям доктора я собран и готов действовать.

– Джентльмены, я пришел к выводам, что однозначно мы не можем утверждать, что полученное сегодня… послание… принадлежит графине де Леви. Сэр Генри, Вы узнали кольца? Это – кольца вашей невесты?

– Да, доктор. Это – обручальное кольцо моей невесты и помолвочное кольцо моей матери, оба я надел на руку графине де Леви во время помолвки и обручения. – ответил мистер Олтон. Доктор Дойл кивнул и продолжил, – Я провел тщательный анализ полученного сегодня, и подозреваю, что эти кольца впервые были одеты на палец этой женщины через сутки после того, как ее сердце перестало биться… Эта женщина не носила эти кольца при жизни. Есть все основания полагать, что эта женщина – не графиня де Леви.

Пораженный Генри, пока Талбот молча переваривал сказанное мистером Дойлом, воскликнул:

– Но как? Как Вы могли установить это, доктор?

– По признакам – учитывая тот факт, что размер кольца графини де Леви этой несчастной откровенно мал, следов от колец на нем совершенно нет. Края раны ровные, бескровные – живой человек инстинктивно дернулся бы и срез должен быть неровным. Так же эта женщина однозначно физически не сопротивлялась никому и ничему, а мы знаем, что это была графиня де Леви и что ее похитили. Вы, сэр Генри, можете себе представить леди Джейн, которая не сопротивлялась?

Первая улыбка тронула уголки губ мистера Олтона за все эти дни: только не его Дженет! Эта бунтарка не дала бы спуску никакому давлению на себя. Это не помогло ей справиться с негодяями, но без сопротивления его милая Джейн не оставила даже попытку сделать ей предложение… И он ответил:

– Нет, доктор, только не леди Джейн. Она бы боролась.

– Тогда вот что нам известно на сегодня, позвольте мне начать с выводов, а детали я поясню по мере возникновения вопросов: графиня де Леви похищена агентом Прусской разведки, завербованным во Франции еще несколько лет назад. В Лондоне он и его сообщники после неудачной попытки выманить леди Джейн из Брайдхолла, где ее достойно охраняли, разыскали леди Хейли и вступили с нею в союз мести. До конца, как я понимаю, агент Прусской разведки Сен Паль не открывал леди Хейли свои планы и истинные цели, используя ее отчаянное желание отомстить своей успешной сопернице и Вам, сэр Генри, – в этом месте лицо Генри потемнело, однако он был связан присягой Ее Величеству и не имел права говорить с кем бы то ни было ни об обстоятельствах самой командировки, ни о людях, с которыми он в ней встречался. Доктор продолжал, – Когда их первые попытки потерпели фиаско, они начали готовить план похищения графини. Главной целью этого был шантаж графа де Леви, ее отца и начальника «Черной комнаты» Тайной канцелярии Второй Империи Франции. Нам очень помог мистер Фикс: он организовал подкуп необходимых телеграфистов, заставил разведки переписываться друг с другом и получил для нас эту бесценную информацию. Устрашающий маневр с отрубленным пальцем должен был лишить сэра Генри остатков рассудка и заставить опрометчиво вызвать в Лондон графа де Леви. Мы сообщим ему об опасности по иным каналам связи, используя зашифрованные публикации в газетах. Мистер Фикс сейчас телеграфирует в La Presse необходимый текст шифровки.

Пораженные рассказом доктора, Талбот и Олтон сидели какое-то время молча. Фактическое отсутствие разведки у Франции на момент начала войны, пренебрежение к разведывательным мероприятиям и абсолютная уверенность в своих силах Наполеона Третьего не могли не сказаться на печальной судьбе французов. И тем ценнее был граф де Леви для Бисмарка, который, в отличие от Бонапарта, знал толк в работе с информацией во время военных действий. Не выдержал первым Генри:

– Как Вам удалось за такое короткое время выяснить столько, мистер Дойл? Я нисколько не сомневаюсь в ваших выводах, но что мы будем делать дальше?

– Это зависит от того, что удалось найти сэру Талботу.

– Я кое-что действительно нашел… – Талбот достал из нагрудного кармана конверт и положил его на стол. Учитывая предыдущий опыт этого дня все напряглись и несколько мгновений наблюдали конверт безмолвно и не шевелясь. Генри, вероятно действительно нашедший внутреннее равновесие, первым спокойно протянул к конверту руку и, открыв его, вытряхнул его содержимое на сукно стола.

Это была аметистовая заколка графини де Леви.

– Где Вы нашли ее, сэр Талбот? Ради всего святого, ГДЕ Вы ее нашли?!?!? – вскинулся Генри.

– В Дувре. – спокойно ответил Талбот. После всех потрясений этого дня рассказывать о том, что уже произошло и не сможет потрясти своей неожиданностью и коварством, было намного проще, чем задерживать дыхание в преддверии очередного поворота истории, происходящей с ними на Итон-стрит, – Весь день я провел в порту, но не на пристани, а именно в его окрестностях. Я подумал, что многие пытались пересекать Ла Манш тайно, а контрабандисты – весьма успешно это проделывали. Опять же, важно было не то, кто прибывает, так как к берегам туманного Альбиона стремилось множество французов, спасаясь от войны. Важно было то, кто стремился во Францию, и самое главное – кто уже отплыл туда в прошедшие несколько дней. Из пяти баркасов, рекомендованных мне как альтернативное средство попасть в Кале, в третьем по счету капитан был на судне один, мертвецки пьян и в попытках разбудить его я наткнулся на женскую заколку, испачканную и затоптанную явно случайно: такое богатство можно оставить там, где оно лежит, только если ты очень спешишь и не смотришь по сторонам. Мне показалось знакомым это украшение, господа, и я его забрал для анализа…

– Где сейчас этот капитан? – спросил Генри с оживлением.

– Я хорошо спрятал его, – хитро усмехнулся Талбот, – Под арест на десять суток за содержание пассажирского судна в ненадлежащих санитарных условиях. Он надежно сидит в камере даже не зная, кому обязан этим отдыхом.

– Отличная работа, сэр Талбот! – похвалил его доктор Дойл. – Мы можем констатировать, что завтра, когда капитан проспится, мы получим разъяснение в том, как к нему на судно попала эта заколка и куда намеревались отвезти леди Джейн. Господа, можно предположить только одно: графини де Леви в Британии нет.

Несколько дней прошло в поисках информации, явно или косвенно указывающей на то, что предположения доктора Дойла были верны: леди Джейн действительно увезли во Францию, судно нанимали с условием: один капитан, и он смотрит только на штурвал, платили много. Было их несколько: трое-пятеро человек, он не рассмотрел. Но выяснить ее путь от Кале вглубь страны было можно, исключительно лично отправившись в разгромленную Вторую Империю, неохотно принимающую иностранных граждан и не гарантирующую сохранность их жизни. Генри нашел опору своему здравому смыслу в деятельности: он управлял поисками информации вместе с доктором Дойлом, он управлял фабриками, он писал аккуратные письма баронессе Латаймер, справляясь о здоровье. Брайдхолл был оплотом его надежд и поддерживал его так, как делали бы это его родители… Если в Брайдхолле все шло как надо, значит и в остальном все пойдет как надо. И несмотря на то, что с момента похищения графини де Леви прошла почти неделя, Генри чувствовал, что каждый день подбирается к возможности спасти ее все ближе и ближе. Их маленький клуб, созданный для поисков графини де Леви, превратился в отлично работающий механизм: чем далее их влекла история, тем больше они понимали друг друга с полуслова. И верили в успех.

Именно в такой момент, в один из вечеров, к дому графа Олтона подъехал неприметный скромный экипаж, из которого вышел пассажир, закутанный в плащ с головы до ног. Он помедлил, прежде чем коснуться дверного звонка. Затем, собравшись, вдохнул и позвонил. Моррисон открыл дверь и, прочитав протянутую ему визитку, стремительно распахнул дверь и почтительно поклонился. Гость вошел внутрь и, утонув в темноте роскошного холла, немного сбавил скорость. Он шагал уверенно, но плечи его были как-то обреченно опущены, будто у генерала, проигравшего войну. Он отказался снимать плащ и прошел следом за Моррисоном в пустую гостиную: сэр Генри и его друзья собирались каждый вечер для подведения итогов дня и обсуждения планов на завтра в курительной комнате. Вспыхнувшие газовые свечи явили всю красоту убранства этой приемной: золотые рамы для портретов, бархат обивки, позолота на ножках мебели и рояль с инкрустацией. Портреты рода Олтонов, Латаймеры, Гаррингтоны… Но первой вспышкой следом за ярким взрывом света в этой огромной комнате был фотографический портрет графини де Леви: почти метр в высоту, он стоял на каминной полке как портрет королевы в тронном зале.

Ночной гость замер, глядя на него, и перестал дышать. Она так живо улыбалась, он не помнил ее такой живой и такой счастливой, хотя очень хорошо знал каждую ее черту, каждое движение… Его дерзость – прийти сюда, быть на этом острове, в этом доме, нарушая все запреты, пойдя против воли всех разведок Европы, была вознаграждена всего лишь портретом его любимой женщины, которая, к несчастью, плакала из-за него гораздо чаще, чем смеялась. И которая никогда не улыбалась ему так, как на этом портрете своему жениху, стоя в венчальном платье с увитыми флердоранжем волосами. Как хотелось ему обнять ее сейчас и сказать, что все невзгоды позади, но это было бы неправдой, и от этого ему было еще тяжелее.

Моррисон открыл двери и впустил своего хозяина, который влетел стрелой в свою гостиную, один, и увидев лицо своего гостя встал над ним как грозный орел над своей добычей. Приличия требовали вежливости, и он, сжимая визитку этого человека в кулаке, сквозь зубы процедил:

– Добрый вечер, граф. Наконец-то я вижу Вас!

– Добрый вечер, милорд. Я приехал спросить у Вас – Где Моя Дочь???

– Нет, это я должен спросить у Вас, где моя невеста, граф де Леви!

– Я оставил Вам ее, дал все мыслимые полномочия и ресурсы, согласился на ваш брак, благословил его… И что я вижу – моя дочь похищена, а Вы даже не сообщили полиции!

– Если бы я не знал о сути вашей службы при дворе Императора Франции, я бы поверил в эту скорбь, которая есть не что иное, как лицемерие! Вам ли не знать, к каким последствиям привела бы огласка ее похищения? И не притворяйтесь, что Вам ничего не известно о том, что это ужасное событие – следствие Вашей службы Второй Империи, ибо господин Сен-Паль, который похитил ее, является прусским шпионом уже несколько лет. Вы избавились от родной дочери, увезли ее в чужую страну и растаяли в тумане, даже не написав ей за полгода ни строчки. Я был ее отцом, матерью, братом, нянькой все это время… Имеете ли Вы право требовать от меня ответа? Мне известно то, что ее увезли в Кале… Вы явились из Франции, ответьте мне, где находится моя невеста? Говорите немедленно или я начну вытряхивать из Вас все силой?!? – Генри взревел, страшно сверкая глазами, все ближе подступая к своему оппоненту, а граф де Леви, такого напора не ожидавший, отступил назад, не имея возможности и слово вставить в эту гневную тираду. В конце спича они полыхали оба, и вбежавшие на крик сэра Генри его друзья и Моррисон застали обоих вцепившимися в грудь друг другу ровно под портретом так горячо любимой ими обоими женщины. Моррисон никогда не видел своего хозяина в таком бешенстве и от неожиданности выронил лом, который схватил себе в помощь, когда услышал крики и побежал в гостиную. Звонкий стук чугуна о мрамор заставил всех очнуться, и доктор Дойл первым заговорил с забияками:

– Господа, давайте поговорим о том, что все мы можем сделать для графини де Леви, оказавшейся в такой затруднительной ситуации? Граф, – обратился он к графу де Леви, – имею честь представиться, доктор Конрад Дойл, к Вашим услугам. Это – барон Энтони Талбот, капитан кавалерии Ее Величества и старый друг мистера Олтона. Мы все объединены одной целью – вернуть графиню де Леви живой и невредимой обратно, в Англию…

– Ноги ее в Англии не будет! – еще больше вспыхнул граф де Леви, – Здесь никто не может позаботиться о ней!

– Как и у нее на родине: даже родной отец сбросил ее родственникам на соседний остров, избавив себя от всех хлопот… – прогремел граф Олтон в ответ.

Моррисон на всякий случай поднял лом.

Доктор Дойл не оставлял попыток:

– Давайте поговорим спокойно! Мы далеко продвинулись и располагаем достаточными ресурсами для того, чтобы найти леди Джейн…

– Кого? Какая она вам «леди Джейн»? Мою дочь зовут Жанна Гиацинта де Леви! – гневно парировал граф де Леви, и Генри не остался в долгу:

– А здесь ее зовут леди Джейн, и скоро будут называть миледи, графиня Джейн Олтон, так и запомните!

– Я могу расторгнуть вашу помолвку!

– Но не обручение! О котором Вы бы знали, если бы хоть немного интересовались своей дочерью! Мы скреплены не только помолвкой, а обручены и ждали Вашего приезда для того, чтобы пройти обряд венчания… Но, конечно же! Вам интересны только дела Франции, родная дочь подождет где-нибудь снаружи!

– Вы забываетесь, и я готов требовать удовлетворения…

– В любую минуту к Вашим услугам…

Доктор Дойл выглядел отчаявшимся, а Талбот с интересом наблюдал за этой словесной дуэлью, пока она не переросла в настоящую. Видя, что противники зашли уже слишком далеко, Энтони решительно подошёл к ним и неожиданно встал между ними, твердо раздвигая своими стальными руками спорщиков в разные стороны:

– Господа, вы говорите о женщине, которую я люблю и которой не позволю остаться ни круглой сиротой, ни вдовой!

Оба дуэлянта с изумлением уставились на барона Талбота. Он, не меняясь в лице, продолжал:

– И поэтому я требую, чтобы вы оба немедленно обняли друг друга, и прошли со мной и доктором Дойлом в курительную, где все мы сначала выпьем бренди, потом закусим окороком, а затем объединим усилия в поисках той, что возвышается прямо сейчас над нами, смотрит с этого портрета на нас с укоризной и ждет помощи, – Талбот повернулся в сторону дворецкого и добавил, – Моррисон, дюжину бренди, рома и все, что есть в погребе мясного – в курительную! Моррисон радостно бросил лом, и он еще раз громким гонгом стукнул по мрамору, глухим и тягучим аккордом завершая увертюру топота ног дворецкого, бегущего в сторону кухни. От этого звука все будто очнулись: доктор Дойл выдохнул, Генри отпустил сюртук своего будущего тестя, а граф де Леви – полы его пиджака, вдруг почувствовав усталость и желание пить. Он первым тихо сказал:

– Я прощаю тебя, Генри. Прости и ты меня…

– Господь всем нам судья, граф. – ответил Генри спокойнее, чем прежде. Он понимал, что ради Джейн они могут быть союзниками. Они должны быть только союзниками, не врагами. Понимал это и граф де Леви. Они нашли в себе силы пожать друг другу руки, и все переместились в курительную, где клуб спасения графини де Леви бросил все свои записи и блокноты, чтобы разнять двух мужчин, разгневанных и лишенных контроля потерей любимой женщины. Моррисон привез все, что нашел в винном погребе, а следом за ним слуги прикатили еще одну тележку с поздним ужином.

Выбрав эль вместо бренди, граф де Леви с изумлением слушал рассказ доктора Дойла о том, что им удалось выяснить всего за неделю. Невероятные открытия заговора, столкновение интересов лучших разведок Европы и одна маленькая француженка в лапах жестоких и бессердечных немцев. Он невольно восхищался силой чувства и в то же время титаническим самообладанием Генри Олтона, которого помнил мальчишкой. Которому в день приезда он фактически навязал заботы о своей дочери, и который давно стал мужчиной, способным не только позаботиться о его Жюли, но и защищать ее настолько, насколько это было возможно в их обстоятельствах. Мужчину, который и его самого смел бы с лица земли ради своей невесты. Эль разгладил морщины сомнений на сердце графа де Леви. Еще не теряя нити повествования, но утомленный и длинным переездом, и нервным напряжением этой недели, и срывом в гостиной только что, граф де Леви почувствовал себя немного спокойнее за будущее Жюли, но единственный вопрос, что мучал и его, и его собеседников: где она, и какую участь ей готовит прусская разведка. Граф де Леви прибыл в Лондон инкогнито, официально никто не сообщал о похищении невесты Генри Олтона, она была в Италии, восстанавливалась от ветрянки. Но и за ним, и за домом могли следить. А как искать его дочь во Франции, поглощенной войной, сменой Второй империи на Третью республику и поражением Императора, было невозможно придумать, тем более со слежкой на хвосте…

Однако, ближе к полуночи доктор Дойл уступил слово отцу похищенной невесты сэра Генри, и граф де Леви сказал:

– Я удивлен тому, как далеко удалось продвинуться вам троим в своем частном расследовании, джентльмены. Хочу отдать вам должное, многое вы угадали верно. Добавлю лишь то, что знаю сам: Сен Паль действительно был завербован прусской разведкой, но много лет назад. Его внимание и методы были нужны, чтобы получить доступ в наш дом. Когда я узнал это, я разорвал все связи с ним и отказал ему от дома, но Жюли… леди Джейн, – поправился он, и глаза Генри благодарно блеснули, – оставалась в неведении, принимая его всего лишь за настойчивого поклонника. Ему удалось один раз похитить ее из монастыря, – тут все трое его слушателей пораженно охнули, – но в тот раз я быстро нашел ее, да и она сама пыталась бежать из места, где ее прятали. На сегодня нам известно только то, что она покинула Англию через окрестности Дувра на баркасе контрабандистов и с нею переправлялось через Ла Манш много людей – это действия организованной группы. Слишком большой, чтобы быть незамеченной в Кале. Сегодня в час ночи у меня встреча в посольстве Франции, неофициальная и очень важная – там я помимо своего вопроса, попрошу содействия в поисках моей дочери. Завтра я должен вернуться в Париж первым восьмичасовым поездом, кареты уже небезопасны для меня. И я буду искать графиню де Леви во Франции, сообщая вам все, что смогу узнать. А сейчас прошу прощения за то, что покидаю ваше общество, господа, но вынужден откланяться.

Выходя из курительной, граф де Леви обернулся и сказал Генри, на правах хозяина вставшего, чтобы проводить гостя:

– В любое время, в любом месте, сударь. Но только не дуэль, а венчание с моей дочерью. Вот что для меня – дело чести!

– Для меня тоже, граф!

Утром Генри вместе с Талботом завтракали перед отправкой в Дувр, чтобы выяснить как можно переправиться во Францию инкогнито: им нельзя было афишировать свою поездку, когда Моррисон дрожащей рукой подал им утренние газеты, где все первые страницы были отданы ужасному взрыву восьмичасового поезда на Кале. На вторых красовалось фото посла Франции, отдыхающего с супругой в загородной резиденции. Это было странно – все они считали, что граф де Леви приехал, чтобы встретиться с послом Франции… Озадаченно переглянувшись, друзья поняли, что в этом поезде ехал граф де Леви и тут же отправили Моррисона за мистером Фиксом. Управляющий леди Гаррингтон внимательно выслушал задание и довольно скоро выбежал из парадного выяснять обстоятельства произошедшего.

Все поездки отложили. Мистер Фикс продуктивно провел час времени и вернулся с печальным подтверждением: граф де Леви принял меры предосторожности, однако спокойно вернуться во Францию уже никогда не сможет. В то же время бросивший бомбу был задержан и им оказался член профсоюза суконной фабрики из Ланкашира, радикальный революционер. Причастность прусской разведки была искусно скрыта и понятна только посвященным в историю с похищенной дочерью графа де Леви. Последняя ниточка во Францию оборвалась: никто не будет искать леди Джейн во Франции, графиня де Леви стала сиротой…

Лицо ее отца, уставшего от своей миссии и долга перед родиной, которая чудом не раздавила его несколькими революциями, приблизила к Императору и заставила жить в вечном страхе за единственную дочь, пряча ее то у Господа в монастыре, то у брата на далеком острове, рискнувшего всем ради просьбы о поисках своего единственного сокровища и так и не получившего поддержки, там, где был уверен, что получит ее, стояло перед глазами всех, находящихся в столовой. Еще вчера этот человек сидел с ними за одним столом и строил планы, защищая дочь и свою страну, открестившуюся от участия в его деле даже на расстоянии…

То подавленно, то возбужденно обсуждая изменения в планах и дополнительные меры предосторожности для участников расследования, ибо никто не сомневался, что слежка за графом де Леви велась из Франции, все трое собрались снова в курительной, пригласили и мистера Фикса, и Моррисона для понимания серьезности ситуации. Доктор Дойл начал составлять список возможного усиления их поискового отряда из Генри и Энтони, мистер Фикс записывал кого необходимо найти и привлечь к этой экспедиции и как официально должна будет звучать причина их путешествия, Моррисон чертил график обхода дома в течении дня и ночи для обеспечения безопасности, а, если повезет, то и поимки шпионов. Генри надиктовал в телеграф для «Дейли…» некролог и заметку об объявлении траура от лица графини де Леви по своему отцу и его, так и не состоявшемуся свекру. Разбирательство обстоятельств взрыва утреннего поезда грозило затянуться на несколько месяцев, всегда подобное было делом медленным из-за изобилия законов и поправок к ним, тем более погиб иностранец и гражданин воюющей империи… Они собирались как можно быстрее выехать, чтобы не потратить ни одного мгновения зря.

И в этот момент в их штаб в сопровождении растерянного лакея вошел полицай-президент Скотланд-Ярда Эдмунд Гендерсон в сопровождении двух инспекторов. Подобный визит не сулил ничего хорошего: на весь Лондон инспекторов-детективов всего было двадцать с небольшим, такой серьезный состав обещал что-то масштабное и мрачные лица вошедшей кавалькады не оставляли надежд на приятную светскую беседу.

– Господа, имею честь представиться – полицай-президент Скотланд-Ярда Эдмунд Гендерсон. Мне необходимо переговорить с мистером Генри Гаррингтоном, бароном Латаймером, графом Олтоном.

Генри молча поднялся и кивнув мистеру Гендерсону провел его в гостиную. Детективы-инспекторы проследовали за ним так же, как и его друзья, дав знак Моррисону и Фиксу остаться в курительной. Мистер Гендерсон, увидев портрет графини де Леви над камином, опустил взгляд, будто взял еще одну тяжелую ношу к той, что принес сюда, и начал говорить:

– Сэр, сегодня утром мы получили чрезвычайный приказ Ее Величества тайно приступить к поискам графини де Леви, Вашей невесты, по просьбе Посла Франции в Великобритании, маркиза Ла Валетта. Описание внешности и одежды пропавшей особы было нам дано точным, детальным и исчерпывающим… Тем прискорбнее мне сообщить Вам, что так же сегодня утром в Темзе мы обнаружили тело девушки, одетой в амазонку Вашей невесты, графини де Леви. У нас есть основания предполагать, что неделю назад она была убита. Могли бы Вы проехать с нами и подтвердить, верны ли наши предположения, а также дать разъяснения о местонахождении вашей невесты, если окажется, что эта находка не имеет к ней никакого отношения?

– С чего вы взяли, что тело принадлежит моей невесте? Она в Италии на водах, – Генри не был застигнут врасплох. Они всё предусмотрели с легендой о том, где его Джейн. Он не верил в то, что слова полицай-президента могут иметь хоть какое-то отношение к его истории.

– В кармане её амазонки была открытка со словами «Мистеру Олтону от мисс Леви», адресованная в Лондон, на Итон-стрит, сорок девять.

Генри сидел в кресле напротив мистера Гендерсона и молчал. Он целую неделю и мысли не допускал, что с его милой Дженет может случиться хоть что-нибудь дурное. Он сам, как и некоторые факты их расследования, настолько внушил себе что она жива и будет жива, пока он не разгадает этот ребус и не найдет ее, что глава Скотланд-Ярда с детективами в его гостиной, произносящие эти ужасные слова о смерти, никак не могли иметь отношение к его любимой. Он знал, ЗНАЛ, что она жива, они все ошибались…

Доктор Дойл, понявший всю серьезность происходящего гораздо быстрее мистера Олтона, сделал шаг вперед и произнес:

– Я врач этой семьи, я поеду с вами.

– А я – Ваш друг, Генри, и я останусь здесь, – положив руку на плечо мистера Олтона, сказал тихим голосом Талбот. И Генри встал, чтобы как можно быстрее покончить с этим. Детективы замялись, прежде чем выдвинуться из гостиной, и встретившись с ними глазами, мистер Гендерсон нехотя сказал:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.