Астероид

– Я мало об этом знаю, но ты вовремя спросила. Дело в том, что сегодня, когда я проснусь на Гаресе, мы с моим другом, втайне от взрослых, задумали пробраться к обзорному куполу на небольшом кратере. Если верить расчетам, мы доберемся туда как раз в тот момент, когда астероид повернется нужной частью к этой планете и она станет видна невооруженным глазом.

– Ух ты! – обрадовалась Эмма.

– Я обязательно расскажу тебе обо всем, что узнаю, как только вернусь – пообещал я.

С севера подул прохладный ветер, над головой зашелестели листья и я почувствовал, как с дерева на меня обрушился целый поток капель. Я съежился от холода. Вокруг начало темнеть, а на лужицах появилась рябь.

– Сейчас как ливанёт! – выкрикнула Эмма, резко вскочив со скамейки – Бежим домой!

Мы едва успели добежать до крыльца, как начался страшный ливень. Шумные потоки воды буквально обрушились на нашу улицу, дождь колотил в окна лестничной площадки и даже с первого этажа было слышно, как он бьет по кровле здания.

– Я не пойму, это буря началась, или Саймон вернулся? – кокетливо щурясь, спросила Эмма.

– Это Саймон! – усмехнулся я, и в этот же момент, словно нарочно, где-то во дворе ударила молния.

– Ого! – вскрикнула девушка, широко раскрыв свои серые глаза от удивления.

– Языческий бог грома, – робко прошептал я – Эмма! Нам лучше не произносить это имя всуе, а то, того и гляди, стены не выдержат.

***

Попрощавшись с ночной спутницей, я, изнывая от одышки и тахикардии, поднялся на свой этаж. В конце коридора зияло открытое окно, из которого доносились звуки ливня. Огромная зеленая штора колыхалась от ветра, то поднимаясь как привидение, то улетая целиком за пределы оконного проема на улицу. Ее хаотичные движения на фоне вспышек молний производили весьма пугающее впечатление. Я торопливо открыл дверь в свою квартиру и с шумом захлопнул ее за собой, как-то по-детски радуясь, словно спрятался от огромного монстра в убежище. Квартирка моя, выполненная в темных тонах, состояла из прихожей, гостиной с балконом, небольшой спальни без окон и уютной кухни, которой бы позавидовал любой шеф-повар. Электронные настенные часы с газоразрядными лампами показывали без четверти три ночи. Перед тем как уснуть, мне нужно было подготовиться, принять душ и запастись некоторым количеством воды для утоления жажды после пробуждения, так как много пить перед сном было нежелательно.

Надев белый махровый халат, я вышел из ванной комнаты и уже направлялся в спальню, когда увидел то, что теперь невозможно было принять за игру теней или списать на разыгравшееся воображение. Слово «показалось» здесь тоже было неуместно. В гостиной на кресле, прямо посреди комнаты сидела черная человеческая фигура, настолько реальная и явная, что далее уже невозможно было сомневаться – Эмма говорила правду на счет своих видений. Затем я заметил еще одну, уже в двух шагах позади меня со стороны ванной комнаты. И если первая тень сидела неподвижно, то вторая уже двигалась, плавно уплывая в стену прихожей. Честно сказать, все происходящее было настолько неожиданным для меня, что я не сразу заметил, что телефон в кармане моего халата завибрировал. Звонила Эмма.

– Винс! Срочно! Спустись ко мне! – звучал из динамика не на шутку встревоженный голос – Здесь что-то странное, я боюсь!

– Открой мне дверь, я сейчас приду! – спокойным тоном ответил я, едва сдерживая сильную тревогу, чтобы не напугать Эмму еще больше. В этот момент тени начали растворяться, сливаясь с мраком, в который была окутана квартира.

Второпях я собрал мелкие личные вещи и уже направился к входной двери, как вдруг над головой послышался скрип чердачных половиц. То ли старое здание оседало, то ли кто-то действительно ходил по чердаку, выяснять уже было некогда. Я побежал вниз по лестнице, вернее сказать, быстро поковылял, насколько это позволяло мое тучное тело. Эмма уже ждала у дверей своей квартиры.

– Я опять их вижу! – залепетала она, испуганно озираясь – Оно… заглядывало ко мне в комнату из-за двери. Вернее, когда я смотрела на него, оно пряталось за дверью, а стоило мне только отвести взгляд, оно выглядывало обратно!

– Пойдем, посмотрим – предложил я.

– Нет!

– Останешься тут одна?

Эмма в ответ быстро закивала головой.

– Они же могут и здесь появиться… – зачем-то сказал я, но кажется, напугал ее еще сильнее. Она съежилась и закрыла своё лицо ладонями. Нужно было взбодрить ее, выкинуть какую-нибудь эксцентричную шутку, довести ситуацию до абсурда.

– Знаешь, чего больше всего боятся призраки? – спросил я, доставая из кармана халата телефон,

Эмма не ответила.

– Они боятся Веллермана!

Я, немедля, вынул из кармана свой телефон, и на всю громкость включил аудиозапись. По лестничной площадке эхом зазвучала пьяная песня, которую мы с Саймоном распевали невпопад на разные голоса в караоке на прошлый День благодарения. Записал я её, конечно же, в самом паршивом качестве. И если уж даже мне, с моим заурядным человеческим ухом, дико было слышать подобное надругательство над новозеландским фольклором, каково же было Эмме, с её абсолютным слухом?

«…Soon may the Wellerman come

To bring us sugar and tea and rum

One day, when the tonguin’ is done

We’ll take our leave and go…»

Девушка подняла голову. Несколько секунд она неподвижно смотрела на меня с удивлением, а затем, разразилась звонким хохотом. Трюк подействовал. Но не без побочных эффектов – изображая клоуна, я не заметил, как дверь напротив открылась, а на ее пороге появился мужичок с ружьем. Это был Майкл Браун – пятидесятичетырёхлетний сосед Эммы, отставной офицер пограничных войск. Невысокий, слегка полноватый, в белой майке и синих шортах с лампасами, он напоминал мне ведущего какой-то телеигры.

– Ну? И что тут раскричались? – Шевеля усами, прошепелявил сосед, искоса поглядывая на нас и демонстративно поглаживая карабин. Глядя на все это, Эмма согнулась от смеха пополам.

– Винсент? Эмма? А что это вы тут делаете? – соседу явно было невдомёк, как двое взрослых людей, инженер и работница культуры, могли посреди ночи устроить подобный цирк.

– Простите нас – растерянно начал извиняться я – нам показалось, что в квартиру забрались воры!

– И вам от этого стало весело?

– Вовсе нет, простите, пожалуйста. Вы нам не поможете? – спросил я, робко указывая на ружье – я уверен, что там никого нет, просто Эмме страшно возвращаться в квартиру.

Войдя внутрь апартаментов, Майкл героически зашагал впереди нас, осматривая все комнаты.

– И вправду, никого нет – сказал он, проверив каждый угол квартиры, – но, если что, Эмма, зови. Пока полицию дождешься, а я уже здесь, под боком.

Мы поблагодарили Майкла и закрыли за ним дверь. Эмма уже успела зажечь свет во всей квартире.

– Не уходи, – жалобно попросила она – пожалуйста, останься тут. Хочешь, пойдем чаю попьем? Есть еще кофе, сырные палочки и эклеры.

Я согласился, хотя перспектива ночевки в чужой квартире, тем более, накануне отключки – меня не очень вдохновляла, я не мог оставить ее одну после всего, что здесь произошло. С другой стороны, какой толк от меня будет, если я усну?

Мы отправились на кухню. Эмма поставила чайник на газовую плиту и зажгла огонь, а я, выпросил у нее самую маленькую чашку.

– Как ты думаешь, – спросила она – что это может быть? И почему они приходят ко мне?

– Я не знаю – ответил я.

– И что, даже приблизительно никаких версий нет?

– Нет. Однако я попробую сегодня спросить у своих родителей, они – ученые и много чего знают. Вселенная огромная, на ее просторах может быть всякое.

– С этим надо что-то делать – почти шепотом проговорила Эмма – я устала. Может быть, со мной что-то не так? Может быть, я с ума сходить начинаю?

– Ну, это вряд ли, – ответил я, размешивая сахар – мне кажется, в тот момент, когда ты мне позвонила, я тоже что-то такое видел.

Эмма обладала весьма выразительными глазами, но в такие моменты, когда она широко их раскрывала от удивления, они становились еще больше и выразительнее.

– Как видел? Что именно ты видел?!

– Ну, в гостиной что-то промелькнуло, – щурясь, ответил я – совсем немного. Но я точно знаю, что это мне не показалось.

– Значит, я еще не спятила окончательно… – склонив голову, прошептала Эмма – Думаю, пока ты будешь спать, я напрошусь переночевать у Джен завтра, как раз и расскажу им с Саймоном обо всем. Нужно обязательно выяснить, что это за чертовщина такая.

Когда мы допили чай, за окном уже светало. Эмма легла на кровать и тут же уснула, а я остался сидеть на кресле, охраняя ее сон. Я думал о том, что сейчас усну в этом кресле и, если Эмма не найдет способа перетащить меня на кровать или в другое какое место, после пробуждения меня ждет дикая боль в мышцах, суставах и позвоночнике. А еще, после выпитого чая, может случиться неприятность во сне, хотя такое случается крайне редко, но я не хотел бы, чтобы это произошло при Эмме.

Пройдет еще немного времени, и я начну терять ощущение времени и окружающего меня пространства. Какая-нибудь мысль в голове зациклится, начнет крутиться и утратит свой смысл. По щелчку, словно комара на подоконнике… завертит в клубок и понесет… через лужайку… за камыш… вот, как тебе такая радуга… потеряешь, небось…

Глава 2. Катакомбы

Я открыл глаза и увидел, что снова оказался на Гаресе, точнее сказать, в своем родном гроте, ровно на том же месте, где уснул в прошлый раз. Этот грот – обычная куполообразная пещера, с множеством углублений в стенах, равномерно и упорядоченно распределенных по периметру, в несколько рядов в высоту. Некоторые из них были заперты, это означало, что их жильцы спят.

Я находился в одной из таких «комнат», она служила мне уютным лежбищем и личным пространством. Здесь было темно, и я зажег свет самой обыкновенной лампой накаливания, которая была сконструирована, вернее – скопирована мной по подобию земных ламп, а штатным освещением – теми органическими перламутровыми пузырьками, свисающими с потолка, я не пользовался уже достаточно давно. Многие мои сородичи, в том числе и родители, в изумлении разводили руками, дескать: зачем я использую нерациональный по своему энергопотреблению источник света? И действительно, я часто сам удивлялся этому ностальгическому чувству, которое захватывало меня по обе стороны сна. Свою квартиру на Земле я обустраивал в темных тонах, декорируя стены имитацией горной породы. Здесь же, я украшал свое пространство самодельными полотнами, в точности повторяющими работы известных человеческих мастеров живописи, изготавливал посуду и осветительные приборы земного дизайна. Даже в личном дневнике, выполненном в виде школьной тетради, я использовал человеческий язык, и это придавало мне уверенности в том, что никто, кроме меня не сможет прочитать его содержимое.

Я выбрался из своего убежища наружу и отправился в санитарный комплекс, чтобы умыться и привести себя в порядок. Здесь все уже было готово – круглые кратерообразные подобия ванн наполнялись автоматически после пробуждения кого-либо из спящих. Сбросив одежду, напоминавшую балахон из мешковины, кстати, иной одежды жители Гаресы не носят, я залез в наполненную ванну и стал размышлять о произошедших накануне событиях. Признаюсь вам, я очень сильно переживал за Эмму, которую оставил спящей, ведь величина опасности, исходящей от теней, явно не была еще определена. К тому же, это явление сегодня приняло весьма настойчивый характер, что указывало на неотвратимость какого-то надвигающегося события.

Погрузившись в светящуюся розоватую жидкость почти до линии глаз, я начал пускать пузыри из ноздрей. В своих раздумьях я не сразу заметил, как из-под бака с бактериями-очистителями выползла колючая лиана. Вернее сказать – очень неаккуратная её имитация. Они двигалась рывками, неуклюже копируя движение настоящей лианы, при виде которой я бы уже давно обратился в бегство, зовя на помощь, ведь каждый гаресянин знает, если такая штука проберется в жилой сектор, будет катастрофа. Но колючей лианы здесь быть не могло.

– Бавиф! Я тебя вижу! – проворчал я – Ты халтурщик, а лиана твоя – корявое убожество.

Со стороны резервуара послышалось едва уловимое хихиканье.

– У тебя нос из-за бака торчит! Выходи, а то я ее сейчас заберу и на запчасти пущу! – пригрозил я.

– Что, испугался? – пропищал Бавиф, выползая на свет.

– Испугался, – ответил я – что все меня за дурачка будут считать, из-за того, что я дружу с тобой.

Бавиф обиженно присел на корточки и стал сматывать свою неуклюжую поделку, убирая её в огромный карман балахона.

– Слушай… на счет сегодняшнего плана, – заговорил он вскоре, уже, как ни в чем не бывало – на лифте подняться в обсерваторию не удастся.

– Это почему? – возмутился я.

– Отец заметил, что я скопировал его пропуск и очень сильно разозлился. Теперь у меня доступ есть только в пределах грота и санитарного узла. Я даже на площадку теперь попасть не смогу…

– Дурень! – закричал я – Говорил же, аккуратнее надо! И что теперь? Всё отменяется?

– Тише! – шикнул он, оглядываясь – Ну почему, всё отменяется? Ничего не отменяется, только идти придется… через тоннели.

– Ты в своем уме? Не проще ли по лестничному ходу подняться?

– Не проще! – возразил Бавиф – Там Луфарг дежурит. Он точно не пропустит.

Идти через тоннели было страшно. Во-первых, полноценной карты у нас нет, а значит, придется ориентироваться по монорельсу. В некоторых частях не ловили маяки, которые были встроены в наши устройства связи, так что, если мы заблудимся, нас могут не найти.

– Есть еще какие-нибудь дурацкие идеи? – поинтересовался я, уже теряя интерес к намеченной прогулке к куполу.

– Ну, подумай сам! – не унимался Бавиф – до второго яруса нам идти почти по прямой. Обойдем озеро, выйдем на третий ярус, упремся в вытяжные шахты, а дальше по воздуховоду попадем в обсерваторию.

– Попядём в обсярьвяторию! – стал передразнивать его я – Под домашний арест мы с тобой попадем! И потом, назад-то как?

– На лифте! – выпалил в ответ он.

– Пошел вон отсюда!

– А ты думаешь, что нас там не засекут? У нас от силы будет пять минут, пока дежурный нас в экране не увидит. Вот на лифте потом с Луфаргом и спустимся.

Я знал, что не существует способа проникнуть к куполу и, при этом, остаться незамеченным. Но так хотелось увидеть планету.

– Ладно, сейчас позавтракаю, соберу сумку, и тогда жди меня у второго шлюза – сказал я, вылезая из ванной и закутываясь в полотенце.

– Ура! – радостно ответил Бавиф.

– Эх, ну и огребём же мы сегодня с тобой.

***

Столовая находилась на один ярус ниже родительского грота. Как уже было сказано ранее, для приема пищи я использовал посуду собственного изготовления, от чего постоянно становился объектом безобидных, но крайне назойливых шуток со стороны сверстников. Меню этой кухни было до ужаса примитивным, а еда производилась автоматически. Такое досадное положение дел лишало меня всякой возможности применить здесь свои кулинарные способности.

Я сидел за столом и ковырял вилкой некое подобие салата из местных растений, мечтая о том, как вернусь на Землю и первым делом запеку кролика с картофелем, или пожарю говяжий стейк. И немудрено, ведь несмотря на то, что наши пасти выглядят очень хищно и устрашающе, Мехира плотоядностью не отличаются, организм попросту не справляется с усвоением пищи животного, или полуживотного происхождения, вызывающей сильное отравление.

Напротив меня сидел отец и вел оживленную беседу с Луфаргом – тем самым, которого нам с Бавифом сегодня стоило остерегаться на пути к обсерватории.

– Сегодня удалось выйти на стабильную орбиту со второго раза – говорил отец – Оказалось, что разведданные были не совсем точные, сейчас учли все погрешности.

– Замечательно! – обрадовался Луфарг – терраформировать еще не начинали?

– Уже отправили на спутник две станции. Осталось еще три. Когда автоматы подготовят колонии, начнем переселяться.

– Мезифа отвечает за переселение?

Мезифой звали мою мать, она была биологом.

– Да. И биосферу переносить тоже она будет – пояснил отец.

– Шикарно – произнес Луфарг, затем повернулся ко мне лицом и обратился по имени – Агла, вижу, ты на ногах уже? Что нового расскажешь? Как спалось?

– Я как раз хотел с вами поговорить… на счет одного странного дела – неуверенно ответил я.

– Ты о своей подружке? – улыбнулся Луфарг.

– Да, но не совсем. Просто, у нас с ней появилась кое какая проблема…

– С подружками всегда проблемы! – махнул рукой отец.

– Да нет же, проблема не с Эммой, наоборот, у нее проблемы. Да и у меня, вроде, тоже.

– Рассказывай, что стряслось?

– В нашем доме, на Земле, завелись призраки – вздохнул я.

Мои собеседники переглянулись.

– Призраки? – засмеялся Луфарг – ты серьезно?

– Агла, ты себя хорошо чувствуешь? – спросил отец.

– Я так и знал, что вы начнете смеяться, – с обидой ответил я – Вы помните ту историю со снотворным?

– Конечно, – ответил Луфарг – сонный паралич, такое бывает с людьми, по твоим же рассказам.

– Помнится мне, ты уже достаточно давно изучил эту тему, и весьма досконально – добавил отец.

– Я и сам так думал, однако, Эмма и я видели их уже в состоянии бодрствования, и не один раз.

Тогда я полностью пересказал им свою ночную историю, про первые жалобы Эммы, про трамвай, про своих ночных «гостей», затем, про «гостей» Эммы.

– Ну, не знаю! – после некоторой паузы сказал отец – ты взволнован, а значит, не разыгрываешь нас. С другой стороны, если, как ты говоришь, эти тени не имеют под собой материальной природы, тогда как ты их видишь своими материальными глазами? Тут только один ответ напрашивается – галлюцинации.

– Сразу у двоих? – возразил Луфарг.

– Почему нет? Агла, вы случайно не принимали никаких галлюциногенных веществ?

– Нет, конечно! Это исключено! – возмутился я – А на счет материальности, объясни мне тогда, как я перескакиваю между телами?

– О, наверное, ты решил, что это что-то вроде души внутри тебя перескакивает? – засмеялся отец.

Я закивал головой.

– Вовсе нет, – пояснил он – оба твоих тела, а точнее – их нервные системы, находятся в состоянии запутанности. Да у нас вся вычислительная техника на этом принципе построена.

– Ну, на счет тел, это всего лишь теория – поправил его Луфарг – Мы же еще не разобрались до конца, как происходит процесс самосознания.

– Это уже тема для длительной дискуссии! – ответил отец, а затем, снова обернулся ко мне.

– Единственное, что я могу посоветовать тебе – сказал он – делай то, что делает любой исследователь, когда сталкивается с неизведанным. А именно: наблюдай, изучай, классифицируй.

После, они снова заговорили на свои темы и, к сожалению, я так и не смог добиться хоть какого-нибудь ответа на свои вопросы. Похоже, их совершенно не интересовала природа этого явления, и немудрено, ведь они, в тот момент, были заняты проблемами переселения.

***

Когда я подошел к шлюзу, Бавиф ждал меня возле двери, панель управления которой он уже успел разобрать. Копаясь в проводах, он не заметил моего появления, и я решил воспользоваться этим, так его утренняя выходка с лианой, хоть и была с позором провалена, но требовала реванша. Я дождался самого неподходящего момента, когда Бавиф кропотливо попытался соединить тонкий проводок своего щупа с микроскопическим разъемом дверного терминала и, что есть силы, хлопнул в ладоши над самым его ухом. Бавиф пронзительно заорал от страха, а его выпавший из рук инструмент с грохотом свалился на полированный каменный пол.

– Ты что? – сквозь слезы прокричал он – Я же чуть панель не спалил!

– Три – один в мою пользу! – ехидно ответил я.

– Случай с лицом в зеркале не считается! Я тогда не испугался! Так что Два-один!

– Еще как испугался! Вопил так, что весь грот разбудил!

Бавиф поднял с пола треснутый самодельный прибор для взлома терминала.

– Как теперь мы шлюз откроем? А в воздуховод попадем? – с упреком спросил он меня – Второго такого у меня нет, а на починку часа полтора уйдет.

– Ладно, не ной! – ответил я, гордо доставая из своего кармана новенький пульт управления дверями – держи!

– Дистанционный? Скопировал что ли? – удивился Бавиф, рассматривая в руках изящно выполненную копию ключа – Украл, небось?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.