Восхождение язычника – 4

– На грека напали, Димитра убивают, неревчане наших бьют, – раздались крики позади толпы.

Выглянув из-за щита поверх голов нападающих, благо мой рост позволял это сделать, я сумел приметить, как ворота в ближайших подворьях распахнулись и оттуда начали выбегать мужики, кто просто в рубахе, а кто кольчугу со шлемом. У людей в руках было все подряд, кто во что горазд: у кого дубина, у кого палка, но было также оружие, копья и топоры.

И все они слились в толпу из десятков людей и, не сговариваясь, ударили в тыл нападавшим, которые оказались зажаты с двух сторон.

Воины, атаковавшие нас, в первые мгновения растерялись, а после попытались разбежаться, вот только бежать им было некуда. И они, ругаясь на все лады, начали биться с утроенной силой.

– Поднажмем, братцы, – кричу я со всей силы, начиная давить пуще прежнего.

Бам – прилетает мне в щит очередной удар. Перехватив поудобней топор, я бью в противника, справа с которым сцепился Дален. Лезвие топора входит в плечо врага, несмотря на надетую на него кольчугу, фактически отрубая плечо вместе с рукой. Дален не растерялся и вмазал топором своему противнику по шлему, оставляя на нем вмятину. Минус очередной вражина, который валится куклой ко мне в ноги.

– Что здесь происходит? Стоять, я сказал, именем князя стоять, – прогремел над битвой чей-то знакомый мне голос. – Вы что творите, я сказал, стойте, – вновь продолжил надрываться кто-то, ведь битва и не думала затихать от его криков. – Именем князя стоять, опустить оружие.

– Назад, – крикнул я и отступил на пару шагов, чтобы глянуть, кто это такой надрывается, да еще и именем князя.

Как только я отошел, меня с двух сторон сразу прикрыли щитами Гостивит и Дален, и я смог рассмотреть, это был Добрыня, который зло на всех смотрел. Рядом с Добрыней было пятеро дружинников.

«А он-то здесь откуда взялся?» – промелькнуло у меня в голове.

Битва начала стихать, а те, кто напал на нас, поняли, что сейчас их никто не будет убивать, и, с руганью ощетинившись оружием, откатившись на улицу от ворот, поближе к Добрыне.

– Так я спрашиваю, чего тут случилось? – раздался гремящий голос Добрыни.

– Так это чужаки на грека напали, вот мы и… – раздался голос одного из наших соседей.

– Не чужаки, это с Неревского конца, я вот этих двоих узнал, – и другой сосед указал на толпу, что на нас напала.

– А ну, выходь из подворья, – перевел на нас Добрыня свой недобрый взгляд.

Медленно убрав за пояс окровавленный топор, я стянул с себя шлем, посмотрев на Димитра, кивнул в сторону ворот и, не задерживаясь, сделал шаг на улицу.

– Ты, убью, – неожиданно один из воинов, напавших на нас, взревел белугой и кинулся на меня с топором.

Шаг в сторону, пропуская его мимо себя, и я со всей дури бью шлемом, что держал в руке, ему по голове, а по округе пошел звон, будто ударили в колокол. Воин без сознания упал. Я краем глаза посмотрел на свой шлем, на котором появилась огромная вмятина.

– Тц, – цыкнул я зубами и перекинул шлем в руки Далену, который мгновенно оказался рядом. Нагнувшись, я под взглядом толпы стянул шлем с поверженного воина.

Это оказался Всеслав, сын Людевита, старшины Неревского конца, видимо, все-таки померла, тварь.

Я аж выдохнул, а сынок сложил все и повел людей по мою душу. Поначалу-то я струхнул, думал, что это дружинники по мою душу явились. А вон оно как вышло, я с довольной улыбкой смотрел на валяющегося в моих ногах Всеслава.

– Так что здесь произошло? – Добрыня обвел давящим взглядом всю толпу.

– Дозволь мне ответить, – и я сделал шаг вперед, привлекая к себе внимание.

– Отвечай, – он вперил в меня взгляд.

– Спасибо, люди добрые, что пришли на помощь, – и я отвесил поясной поклон, – и не дали нас лишить живота этим разбойникам, – указал я рукой на напавших. – У друга я своего Димитра был, со своими людьми. Сидели потчевали, а тут эти неожиданно появились, давай ворота ломать и всякие словеса непотребные кричать нам. Пока они ворота ломали, мы успели надеть броню, да и оружие взять, а потом их и встретили как подобает встречать непрошеных гостей, – позволил я себе оскалиться. – Натиск сдержать мы сумели, а после и соседи наши нам на помощь пришли, ударив по ним, и ты, Добрыня, подошел.

Пока я рассказывал, Добрыня с прищуром на меня посматривал и поглаживал бороду.

– Так и было? – он сначала глянул на меня и, когда я кивнул, прошелся взглядом по соседям, которые подтвердили мои слова разными выкриками.

– А почто Всеслав решил напасть на твое подворье, а, грек? – сурово глядя на моего друга, спросил Добрыня.

– То мне неведомо, уважаемый, я этого Всеслава-то и не знаю вовсе, может, умом повредился или еще чего. Если бы Яромира не было сегодня, он и его люди всех поубивали бы у меня, и соседи не успели бы помочь, – кротко ответил Димитр, выдержав взгляд дяди князя.

– Понятно, поднимите Всеслава, – обратился он к дружинникам, стоящим с ним рядом. – На правеж к князю идем, он решать будет!

Дружинники подняли Всеслава, а вся толпа зашевелилась.

– Могута, Прокоп, остаетесь здесь, присмотрите. Пусть еще Ружица соседям поможет, которых ранили, как вернусь сам, их вылечу, – тихо произнес я.

Среди соседей, пришедших к нам на помощь, было несколько раненых, в основном по мелочи, но все же. А вот среди нападавших раненых было намного больше, и легкими повреждениями они не отделались. Да и не обошлись они без потерь, десяток мертвых остался лежать на земле.

Оглядев округу еще раз, я двинулся вслед за толпой, пока шли к княжеской резиденции, успел узнать, каким образом рядом очутился Добрыня.

Оказывается, у него подворье тоже находилось в Словенском конце, да еще и в нескольких улицах от нас. Оказывается, Димитр у нас живет в элитном райончике. Пока мы шли к князю, к нам стекалось все больше и больше проходящих мимо людей, чтобы узнать, а что, собственно, произошло. Так что на правеж к князю завалилась просто огромная толпа, всем было интересно.

– Здесь ожидайте, – прокричал Добрыня, когда мы прошли в крепость на площадь. Сам же он двинулся на подворье к князю.

Я, как и другие участники произошедших событий, разместился близ деревянной площадки. Всеслав уже пришел в себя и стоял, покачиваясь, бросая на меня злобные взгляды, его придерживали за руки. Напавших на наше подворье окружили дружинники, отгоняя от них излишне любопытных.

– Яромир, как думаешь, как все пройдет? Раз Всеслав напал, значит, догадался, что это мы, да и отца его не видно, – шепотом проговорил Димитр.

– Все хорошо будет, вон сколько видоков, что это он напал. Такое не скроешь, да и с рук ему не сойдет, все хорошо будет, – так же тихо ответил я Димитру.

Немного переговорил еще с Димитром и остальными, наконец появился князь. Он вышел из калитки в сопровождении Добрыни и парочки своих блинников, вслед за ним четверо дружинников тащили деревянное резное кресло. Его взгромоздили на деревянную площадку, и князь в него уселся, осмотрев толпу, он хмыкнул и махнул рукой.

Я же толкнул в спину Димитра, который заробел при виде князя. Все же на его подворье напали, он и должен говорить.

– Кхм, княже, на меня и моих близких напали, на тебя уповаю и прошу у тебя справедливости, – поклонившись, произнес Димитр.

– Грек, ты ли это, сказывай давай, что там у тебя произошло, – улыбнувшись, с интересом протянул Владимир.

– Напали на мое подворье, княже, – начал говорить мой друг, но Владимир жестом руки остановил его.

– Ты сюда подымись, а то ничего не слышно, да и люди пусть послушают, чего у вас там произошло.

Димитр закивал, как болванчик, споро залез на деревянную площадку, предстал перед князем и начал рассказывать, фактически повторив то, что я говорил Добрыне. Как только Димитр закончил, князь перевел свой взор на толпу и медленно проговорил:

– Есть видоки этому, кто подтвердит слова его?

– Да, он все верно сказал, подтвердим, – раздалось из толпы.

И князь махнул рукой, призывая людей на площадку.

На площадку забралось трое. Первым заговорил здоровый детина, который и мне не уступит ростом:

– Здрав будь, княже, и вы, люди новгородские, – отвесил он поклон. – Сосед я Димитра, зовут меня Буйша, я на торг с утра собрался уже идти. Как за воротами шум и крики услышал, осторожно выглянул и увидел, как большая толпа в броне и с оружием ломится на подворье Димитра. На княжеских дружинников они не были похожи, значит, кто другой решился на сие безобразие, кликнул своих, и, похватав, что было под рукой, мы пошли соседа выручать.

– Понятно, – протянул князь. – А вы что скажете? – обратился он к стоящим рядом.

– Все правильно Буйша сказал, на Димитра напали, и мы пришли к нему на помощь, – закивали они.

– И кто же этот глупец, что в моем городе подобное устраивает? – громко произнес Владимир.

Добрыня, до этого стоявший недвижимо рядом с Владимиром, махнул рукой и кому-то в толпе подал знак. И двое дружинников подскочили к Всеславу, схватив за руки, выволокли его к князю.

– Кто же ты такой, лицо вроде знакомое, а припомнить не могу, – пробормотал князь, внимательно всматриваясь в Всеслава.

Добрыня нагнулся к Владимиру и что-то прошептал.

– Значит, ты Всеслав, сын Людевита. И почто ты решил напасть на грека, да еще и посреди белого дня? Твой отец вообще знает об этом? – сурово произнес Владимир, уставившись на Всеслава.

Всеслав утерся и медленно поднялся на ноги, было видно, что ему тяжело это далось.

– Нету отца, умер он, – тяжко произнес он. – Убили его, – с каким-то ревом произнес он. – Я знаю, это ты сделал, ты, – и Всеслав начал тыкать в меня пальцем.

– Ой, дурак, – пробормотал я себе под нос, качая головой.

Взгляды всей толпы скрестились на мне.

Тяжко вздохнув, я влез на площадку.

– Здрав будь, княже, и вы, люди новгородские, звать меня Яромиром, я друг Димитра, вместе мы торговлей занимаемся, а еще я лекарь и людей могу даром своим лечить, о том многие ведают. А то, что Всеслав сказал, то лжа и поклеп. Мы на пиру с ним бились уже раз, за словеса его срамные, да я смотрю, он не уймется. Оклеветать меня хочет.

– Врешь, собака, это ты его убил, я знаю, – дернулся в мою сторону Всеслав, только дружинники его удержали.

Князь же только хмыкнул на мои слова, а Добрыня сделал непонятный мне жест головой и запустил пятерню в свою бороду.

– Сам ты пес смердящий, одна лжа из тебя и льется. Вон на торге бабы тоже болтают, что это чуть ли не я Добрыню отравил. Только на пиру том меня не было, да и в городе тоже, когда это случилось. Как же твой отец умер, да и как я, по-твоему, это сделал? – с ухмылкой произнес я.

– Вечером ему плохо стало, вышел из подворья, да и упал, пошевелиться не мог, – со слезами произнес Всеслав. – Это ты его убил своим мерзким колдовством, я знаю, – заверещал он.

– Вот оно как, мерзким колдовством, значит, – нахмурился я. – Это не колдовство, а дар божий, и убивать им нельзя, только лечить можно. Им я и Добрыню лечил тогда. Да и почто мне его убивать, что же он мне плохого сделал? Мы с ним вроде один раз то и виделись.

Всеслав ничего не ответил на мои слова, только заскрежетал зубами.

– А если бы его решил извести, сделал бы это в бою. Грудь в грудь, а ты, видать, от его смерти умом и повредился. Али еще чего есть, кроме слов твоих помойных?

– Ты это сделал, я точно знаю, – вновь начал бесноваться Всеслав.

– Значит, нету. Совсем ты скорбен умом, Всеслав. Княже, я прошу справедливости за слова эти. Нет моей вины в смерти Людевита.

После моих слов по толпе разлилась тишина, а спустя пару секунд, как люди переварили услышанное, толпа начала бесноваться. Кто орал, что Всеслава надо на кол посадить и по миру всю семью Людевита за такое пустить, кто-то требовал моей крови и говорил, что я злой колдун.

– Тихо, – поднял руку князь. – Послушал я тут и только диву даюсь. Людевит был уважаемым и умным человеком, жаль, сын не в него пошел и, видимо, действительно умом повредился. Раз такое учудил. Виновен он, вот мое слово. Димитр, на тебя напали, какой виры ты хочешь?

– А, – только открыл рот мой друг.

– Ладьи проси, обе, – тихо шепнул я.

– За нападение Всеслава на меня, родичей и друзей моих прошу я, князь, ладьи, что были у Людевита, – произнес немного дрожащим голосом Димитр.

– Да будет так. Горислав, – окликнул он уже знакомого мне мужика, стоящего в толпе, – позаботься, чтобы грек получил свою виру.

– Будет сделано, княже, – и Горислав отвесил поклон.

– Теперь ты, – и Владимир посмотрел на меня. – Ты вправе у Всеслава тоже требовать виру, чего ты хочешь?

Сначала хотелось стребовать золота, но, глядя на злые и бешеные глаза Всеслава, смотрящие на меня, я понял, что этот дурак не уймется и будет мстить, чего бы это ни стоило. Он враг, настоящий враг, а врага нельзя отпускать живым и давать даже шанс.

– Он оскорбил меня на пиру у тебя, князь, и здесь при всем честном народе назвал меня убийцей и в колдовстве обвинил. Он напал на подворье моего друга, где был я сам и мои близкие родичи. Жизнь, княже, я хочу его жизнь.

– Хорошо, его жизнь в твоих руках, – произнес Владимир. Было видно, что данное решение ему не совсем нравится.

– Княже, нет, – упал на колени Всеслав. – Как ты можешь? Он же моего отца погубил, за что ты так? – взмолился Всеслав.

У меня на лицо вылез звериный оскал, и, пока князь не передумал, я мигом выхватил топор из-за пояса и, как следует размахнувшись, ударил Всеслава, снося ему часть черепа. Кровь вперемешку с мозгами и осколками костей полетела в разные стороны, и тело Всеслава рухнуло на дощатый пол.

Пара кровавых брызг попала на лицо князя, он медленно их стер рукой и недобро посмотрел на меня.

Глава 6

– Эк ты неаккуратно, Яромир, – проговорил с досадой Добрыня и покачал головой с неодобрением.

Князь же не отводил от меня взгляда.

– Прости, княже, я не со зла, – тут же произнес я и отвесил ему поклон.

Владимир скривился и махнул мне рукой, показывая, что отпускает.

Фух, пронесло, мелькнула у меня мысль.

– Благодарю тебя за суд твой, скорый и справедливый, – вновь я отвесил поклон, за мной повторил и Димитр, тоже что-то пробормотав.

Спустившись с площадки и не забыв про соседей, мы дружной толпой направились в сторону дома. Соседи активно обсуждали произошедшее: как нападение, так и суд.

Я тоже раздумывал о случившемся и прикидывал последствия для себя и для своих людей. В том числе и то, что Владимиру в ближайшее время не стоит попадаться на глаза. Как мне кажется, казнь Всеслава он не оценил, может, он имел в виду, что его похолопить надо было, хотя, в принципе, плевать. Главное, Людевит и его сынок сдохли, так еще и Димитр две ладьи получит и станет номинальным их владельцем. Вот только в Неревский конец, где Людевит был старшиной, в ближайшее время мне нет ходу. Хотя у Людевита же вроде брат остался, но что-то сомневаюсь, что после столь эпичного провала он на меня полезет, ему семью бы удержать и прокормить теперь, ведь, помимо меня, у Людевита явно врагов хватает, которые молчали и не отсвечивали, пока он был жив, а сейчас явно захотят отыграться на его семье, но то уже не мое дело.

– Яромир, что задумчивый такой? – отвлек меня от мыслей сосед Буйша.

– Да вот думаю, как все могло повернуться, если бы вы не пришли к нам на помощь, – ответил я, улыбнувшись краешком губ.

– Как это не пришли бы, мы же соседи, как могло быть иначе? – с возмущением проговорил он.

– За то вам от нас благодарность, да и, думаю, отпраздновать эту победу надо и вас уважить, – тепло произнес я.

– О, эт было бы хорошо, – расплылся в улыбке Буйша, да и остальные соседи довольно закивали.

– Значит, накроем столы, – кивнул я.

Мы как раз вывернули на нашу улицу, и соседи направились на свои подворья.

Трупы наших противников так никто и не убирал, они валялись у наших ворот.

Как только мы прошли в ворота, все находящие там вскочили.

Помимо наших, там были и чужие, незнакомые мне люди.

– Все хорошо, нападавшие наказаны. Князь Владимир провел справедливый суд, за то ему честь и хвала.

– О, это хорошо, – обронил Могута.

Люди выдохнули и расслабились, было видно, что до этого они находились в напряжении.

– Ладно, мы тогда пойдем, всего доброго, – проговорила незнакомая мне четверка мужчин.

– А это кто? – спросил я у Ирины, когда незнакомцы покинули подворье.

– Сосед с сыновьями, вот решил у нас побыть, пока вы не вернётесь, – спокойно проговорила она.

– Это хорошо. Так, Ирина, берешь Варну и парочку холопов в помощь – и на торг, закупите там меда хмельного и вина ромейского, если будет, да продуктов каких, а после заготовку к вечерне: мы должны столы накрыть да соседей отблагодарить. Пир устроим по этому поводу.

Ирина с сомнением на меня посмотрела и произнесла:

– Уверен?

– Еще как.

Димитр тоже посмотрел на меня со скепсисом, но ничего говорить не стал. Дальше закрутились дела. Убрать трупы с улицы, первой мыслью было в Волхов их выкинуть, но, немного поразмышляв, я решил по-другому. Все оружие и броню, что были на трупах, мы поснимали, оставив тела в одном исподнем. Сам же попросил Могуту сходить к жрецам местным и сговориться о похоронах за небольшое пожертвование. Пусть люди видят, что от местных жрецов мы не бегаем, а, так сказать, со всем уважением. У брата договориться получилось, и буквально через час сами жрецы забрали трупы на небольшой телеге. После пришлось вместе с Ружицей обходить соседей и лечить раненых, которых она уже обработала.

Соседи этот жест оценили, да и остальные без дела не сидели.

И вот к предстоящему пиру все готово, столы расставлены на улице близ подворья и ломятся от разнообразной снеди. Чего на них только нет: и несколько видов каши, в том числе и сладкие, рыбы разной полно, и соленой, и жареной, даже огурцы имеются, свежие, только с грядок.

Отправил Айку по соседям, дабы она пригласила их к столу. Прошло пять минут, и народ начал стягиваться, подождав еще пару минут, я наполнил себе чарку хмельным медом и, приподняв ее, заговорил веселым залихватским голосом:

– Эгегей, соседушки наши добрые. Мой прадед частенько говаривал, что близкий сосед лучше дальней родни, а также что хороший сосед – самый большой родственник. Мой старший родич оказался прав, и я поднимаю эту чарку за вас, за ваше здоровье и благополучие, и благодарю, что вы не бросили нас в беде.

Приложившись, я осушил чарку до дна под благодарственные ответы.

Вслед за мной по чарке выпили и все остальные, праздник же начал набирать обороты. Со всей улицы потянулся к нам народ, не забывая брать с собой угощения, кто корзинку яблок принес, а кто и бочонок с хмельным.

* * *

«Утро красит нежным светом», – всплыло в моей больной голове.

– Что же так хреново-то, – я с трудом продрал глаза, уставившись на раскидистую ветку березы.

Руки сами по себе зашарили вокруг, обнаружив рядом что-то волосатое, я аккуратно провел ладонью.

«Я что, вчера с девицей какой ушел?» – лениво мелькнула мысль. И я попытался припомнить, но ничего не вышло. Каждая мысль и каждое движение порождали волны боли в голове.

Главное, чтобы жениться не принудили, а то ведь я жених перспективный и обеспеченный, а второй раз бегать от свадьбы меня не прельщает. Вздохнув, я все же повернул голову, чтобы посмотреть, с какой это я красавицей ночку провел.

Увидев эту «красавицу», почувствовал, как у меня все мысли из головы вымело от состояния шока, хотя скорее охренения полного.

Рядом со мной разместилась звериная морда, которая сладко посапывала с высунутым языком.

Допился, была первая мысль, когда шок прошел, я принялся рассматривать зверя, с которым спал в обнимку.

Это был медведь, здоровый спящий медведь.

Прикрыв глаза, я призвал силу жизни и прогнал по телу, она принесла облегчение, смывая похмельный синдром и интоксикацию организма.

Медленно я открыл глаза, медведь, к сожалению, никуда не пропал, а продолжал посапывать.

Что ж вчера было-то? Попытался я припомнить, но мозг отказывался вспоминать, а организм требовал живительной влаги, проведя шершавым языком по пересохшим губам, я кое-как поднялся и осмотрелся.

Если не считать медведя, дрыхнувшего под березой, все в порядке. Подворье целое и невредимое, подозрительных личностей нет, и на штурм никто не идет.

Аккуратно, стараясь не потревожить спящего медведя, я направился поближе к дому, где заметил весело скалящуюся Варну, сидящую на лавочке.

– Как спалось, братик, мягко ли было? – с усмешкой спросила она.

– Пить, – только и смог я из себя выдавить.

На что она только хмыкнула и унеслась в погреб, чтобы появиться спустя пару мгновений и протянуть мне кувшин.

Вцепившись в кувшин, я опрокинул его на себя и начал жадно пить прохладный взвар.

– Уф-ф, хорошо, – и я вытер рот руками.

– Хах, видела бы тебя сейчас матушка, – по-доброму рассмеялась Варна.

– А что такое? – поинтересовался я у сестры. Утолив жажду мне окончательно полегчало.

– На тятю похож, – с грустинкой произнесла сестра.

– Иди сюда, маленькая, – я приобнял сестру за плечи, – ты мне лучше скажи, что это за чудо, – и я кивнул в сторону посапывающего медведя.

– А ты что, не помнишь? – взглянула мне в глаза Варна, на что я лишь пожал плечами. – Ну да, ты же бочонок медовухи в одного выпил, – со смешком произнесла сестра. А я лишь закатил глаза, пытаясь вспомнить.

Помню, как праздник набирал обороты, и даже люди с соседних улиц появились.

Как Добрыня на нашем празднике появился, я помню, и даже две кружки медовухи не побрезговал выпить, а вот потом воспоминания отказывали.

– Скоморохи пришли с медведем, песни орали и шутили, а люди с медведем начали бороться. Ты тогда очередную кружку опростал, а после как хлопнул по столу и произнес: «Жалко животину, и вообще, у каждого русского должен быть свой ездовой медведь», – ну и выкупил медведя за семь золотых.

– Однако, – только и смог я выдавить из себя.

– А как это, ездовой медведь, и кто такие русские? – с интересом спросила сестра, не отводя от меня взгляда.

– Русские – это мы, нас так ромеи называют, и то море, которое мы называем Греческое, так ромеи его зовут Русским и, стало быть, всех нас. А ездового медведя я тебе покажу потом, – медленно протянул я, разглядывая храпящего медведя.

Это был не взрослый медведь, а скорее подросток, не те стати.

– А, ну понятно, ты есть будешь, или остальных подождем? – поинтересовалась сестра.

– Подождем, когда остальные встанут, ты чего так рано? – спросил я, выпуская из объятий.

– Крист, как выпьет, храпеть начинает под утро, аж невмоготу, – поделилась со мной сконфуженно сестра.

На что я лишь хмыкнул и посоветовал:

– А ты его толкай, пусть на другой бок переворачивается.

– Поможет? – с сомнением она взглянула на меня.

– Должно, – пожал я плечами.

Тем временем Потапыч заворочался с бока на бок, а после сел, оглядываясь. Его взгляд задержался на мне, и мне показалось, что на меня он смотрит с опаской.

– Ар-р-р, – то ли засопел, то ли заревел медведь.

– Ой, – пискнула сестра и спряталась за мной.

– Не бойся, я же рядом, на стол накладывай давай, – со смешком произнес я.

И направился к Потапычу, который продолжал коситься на меня и, когда я подошел, повернулся ко мне своей мохнатой жопой и попытался удрать, но от меня просто так не уйти.

Я в два шага оказался рядом с ним, а следующим шагом встал напротив и присел на корточки.

– Уа-а, уар-р, – засопел медведь, с испугом отпрянув от меня.

Это как же я вчера его достал, что он так на меня реагирует, подумал я, протянув к нему руку и выпуская силу жизни, в тот же момент на моей ладони заплясало маленькое зеленое пламя, и медведь с интересом на него покосился, перестав от меня убегать. Спустя пару мгновений его мокрый нос начал тыкаться мне в ладонь, а после он даже лизнул ее и с недоумением на меня уставился, заурчав.

– Не боись, косолапый, Яромир тебя не обидит, – попытался придать своему голосу успокаивающие нотки. Другой же рукой я начал наглаживать лобастую голову Потапыча. – И что же мне с тобой делать, дружок? – начал я рассуждать вслух. – Скоморохам уже не вернешь, явно еще вчера из города сбежали, ухватив такой куш. В лес на волю не выпустишь, явно же к людям потянешься, а там на охотника какого наткнешься, и будет твоя шкура вместо одеяла служить, эх, косолапый. Видимо, действительно придется тебя с собой забирать, – продолжал я наглаживать медведя, который уже смотрел на меня без страха, а наоборот, прижимался словно к мамке.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.