Роман и Джулия

– Улька, спасибо тебе! А то у меня пожрать нечего, только чай. Что? Нет, деньги есть, щас в магазин слетаю и все куплю. Вчера допоздна заканчивали с другом одну шабашку, потом немного отметили, вот и заспался. Извини, не приглашаю, беспорядок у меня сегодня.

– Как и всегда. – вздохнула Уля. – Семеныч, если что-то нужно, вы не стесняйтесь, поможем. Может, постирать чего? Я пока без работы, время есть.

– Да… жалко их, Ривкиных. Мадам меня не любила, оно и понятно, а Борис свойский мужик оказался, мы с ним перед его болезнью скорешились. Он ко мне в гости захаживал, на мой бардак внимания не обращал. Умный до ужаса! И ведь не очень старый был, чего так быстро ушел?

– Скажите, вы слышали от него фамилию Бубнов? Александр Бубнов?

Семеныч честно напрягает мозги, морщит лоб и мотает головой. Уля прощается и уходит к себе, какое-то время думает о своем пьющем соседе.

Семеныч смолоду работал в Институте по хозяйственной части – был и плотником, и сантехником, и электриком и даже одно время сторожем. Он был мастер на все руки, руководство его очень ценило и придумывало, как не обидеть его в зарплате, чтобы не ушел в более хлебное место. Там же он познакомился со своей будущей женой, Таисией, молодым научным сотрудником. Ей было не скучно с простым рабочим парнем, он много читал, был очень веселым и активным, правда, любил иногда выпить. Она согласилась стать его женой при условии – никакого спиртного. Никогда. Даже в праздники. Любовь победила дурную привычку, и долгих двадцать пять лет Семеныч не брал в рот спиртного, зато был счастлив в браке. Одна беда – детишек Бог им не дал, а усыновлять они не хотели, любили племянника Таисии Мишеньку, задаривали его подарками и водили в зоопарк и на аттракционы очень часто, а когда вырос, подсовывали в его карман купюры.

А потом Таисия заболела. Два года Семеныч не отходил от супруги ни дома, ни в больницах, где она периодически лежала. Медицина не помогла. Женщина скончалась, не дожив до ухода на пенсию несколько месяцев. Горе раздавило Семеныча, его скорбь невозможно передать никакими словами. Он выл, как одинокий волк. Боль была нестерпимой, он выпил на поминках, и стало чуть легче. Этим лекарством он и спасся в те черные дни, и продолжал это лечение впоследствии. Руководство в Институте сменилось, терпеть пьющего работника не стали, он уволился без всякого сожаления. Знал, что без копейки не останется. Клиентура у него была обширная.

Уля стала думать, что день клонится к вечеру, и волновалась перед предстоящим свиданием. Перемерила свой небогатый гардероб, выбрала желтое легкое платье – мать убедила ее, что мужчины обожают женщин в платьях. Распустила волосы, слегка подкрасилась. Повертелась перед зеркалом и осталась довольна. Роман, пожалуй, не сразу ее узнает.

Время шло, а звонка все не было. Настроение пошло на убыль.

Д У Б Р А В И Н Ы.

Рижанка Инга приехала в Петербург учиться на дизайнера, поступила в Художественный институт и вскоре познакомилась Ильей Дубравиным – молодым дизайнером интерьеров. Дело было в девяностых, расплодившиеся «новые русские» скупали недвижимость в центре города, расселяли коммуналки и хотели пустить пыль в глаза как друзьям, так и врагам. Вот тут Илья Дубравин и попал «в струю». Он набрался смелости и организовал фирму по созданию интерьеров, арендовал под нее небольшое помещение, эффектно оформил его, накупил иностранных журналов и проспектов, разрекламировал. Клиенты нашлись сразу и повалили толпой. Пришлось срочно привлечь несколько художников, выработать стиль работы с заказчиками, и определиться с ценами.

Илья не стал стесняться, оценил услуги своей фирмы очень высоко, и именно это стало особенно привлекательным для его работодателей. Бизнес начал процветать буквально с первого дня.

Когда он увидел Ингу на одной из богемных вечеринок, был сражен наповал ее какой-то нездешней холодной красотой, и понял, что ее отказа не переживет. Он добивался ее так напористо, что она сдалась уже через пару месяцев, и не жалела об этом целых двадцать три года.

Илья пригласил ее на работу в свою фирму, и никто лучше ее не работал с текстилем для интерьеров. Учебу Инга забросила.

Они поженились, через два года родился сын Роман, который не знал ни в чем отказа с пеленок. У них была потрясающе счастливая семья. Когда Роману исполнилось десять, они переселились в загородный дом, который являлся образцом высокого стиля. Соседи были состоятельные люди, Роман рос и дружил с ребятами определенного круга, к окончанию школы стал типичным мальчиком – мажором. Не унаследовав художественных способностей, он больше всего любил технику, особенно автомобили, и поступил на не самый престижный факультет «Автомобильный транспорт», был этим очень доволен, родители не возражали.

Главным человеком в жизни Романа был отец, ему он во всем подражал с детства, это был лучший друг в играх, учебе, спорте. Илья никогда не наказывал сына, прощал шалости и плохие оценки, а позже – поздние вечеринки и запах алкоголя. Умел по-мужски поговорить, дать неназойливый совет. Мать относилась к Роману гораздо строже, и ее авторитет в семье был непререкаем. Иногда ее сыну казалось, что она слишком серьезна и неласкова как с ним, так и с его отцом.

В день двадцатилетия Романа родители подарили ему автомобиль, не самой дорогой марки, но новый, прямо из салона. Такого счастья он не испытывал никогда в жизни. Водительские права парень получил давно, и на отцовской машине ездил часто, но теперь у него была своя!

Весь первый год Роман чуть ли не языком вылизывал своего «скакуна», едва не вылетел из института, так как все время проводил за рулем, потом немного успокоился. Когда он, с грехом пополам, закончил третий курс, грянул гром.

Инга уличила мужа в неверности. Впервые Роман увидел свою мать рыдающей, женщину, которую муж иногда называл «кремень». Илья топтался рядом и пытался что-то объяснить, но она только трясла головой, захлебываясь слезами. Пряча глаза, отец сказал потрясенному Роману, что полюбил другую женщину и хочет создать новую семью, так как снова станет отцом.

– Сын, ты уже взрослый и в состоянии меня понять! Так иногда случается в жизни! Мы с твоей мамой разведемся, все поделим пополам, ты ни в чем не будешь ущемлен, я всегда буду вам помогать, я вас люблю, несмотря ни на что!

– Ты сейчас это серьезно? – с каменным лицом осведомился Роман. Он в эту минуту понял, что значит «земля уходит из-под ног». Это было самое сильное потрясение за всю его жизнь, и смириться с ним он не мог. – Ты всегда учил меня честности и порядочности, как же ты можешь так низко поступать? Ты -подлец и предатель!

– Не слишком ли ты крут, сынок? – начал закипать Илья. – Я виноват и признаю это, но не тебе меня судить, не забывай, что я твой отец! И пока ты живешь в моем доме и ешь мой хлеб, придется считаться с моим решением!

– Ты мне больше не отец! – выкрикнул Роман. – Я больше не буду жить в твоем доме и есть твой хлеб!

– Ой, держите меня! – расхохотался Илья.– Куда же ты пойдешь? Что ты вообще знаешь о жизни, избалованный неженка? Ты еще копейки не заработал!

– Вот и увидим, смогу ли я обойтись без тебя! Сейчас же иду собирать вещи!– с этими словами Роман пошел к двери.

– Еще минуту!– заорал взбешенный отец и вытянул вперед раскрытую ладонь. –Ключи от машины!

Роман побледнел и, глядя в глаза Илье, достал из кармана ключи, протянул ему со словами:

– А я думал, что подарки назад не отбираются…

Илья перевел дух, и отступил назад:

– Я погорячился. Машина твоя.

Его сын швырнул ключи под ноги отцу и вышел из комнаты. Побросал в спортивную сумку самые необходимые вещи, и вызвал такси. Он уехал на квартиру к одному из друзей, который оставил ему ключи на время отпуска. До его приезда оставалась еще неделя. За это время надо было найти съемное жилье и какую-то работу. Звонила мать:

– Сынок, половина этого дома принадлежит мне, ты можешь продолжать здесь жить. Я ведь никуда отсюда не уйду , пока не решим с твоим отцом жилищный вопрос.

– Я не хочу его видеть!

– Он не будет здесь появляться. А мне одной страшно.

– Мама, он в чем-то прав. Мне двадцать один год, я взрослый мужик. Институт я не брошу. Попробую начать самостоятельную жизнь. Деньги у меня на карточке есть, на пару месяцев хватит, но больше ее не пополняй.

Дедушка и бабушка, узнав о скандале, приглашали Романа жить с ними, но получили категорический отказ.

Через несколько дней Роман снял комнату в коммунальной квартире. Общая кухня и санузел, чужие голоса и шаги в коридоре поначалу страшно раздражали парня, как и необходимость самому покупать в магазине продукты и моющие средства, чего он никогда в жизни не делал.

Вопрос с работой решился на удивление легко. Проходя недавно практику в одном частном автосервисе, Роман хорошо зарекомендовал себя и даже подружился с хозяином. Подъехал к предприятию, поговорил с владельцем.

– Возьму тебя с удовольствием. Руки у тебя умелые, голова хорошо варит. Только вот работаем мы круглосуточно, будут ночные смены. Не смущает? Зарплата у нас достойная, сам знаешь.

Так началась для Романа самостоятельная жизнь. Ему было очень тяжело. Пришлось расстаться с веселой студенческой компанией, он перевелся на заочную форму обучения. Бывшие друзья-мажоры от него откачнулись, крутя пальцем у виска за его спиной. Зато появились приятели в рабочей среде. Он подружился с молодым охранником Максимом, тоже студентом –заочником, вместе ходили в спортзал, бассейн. Макс занимался восточными единоборствами, Роман тоже увлекся борьбой ( он вообще был спортивным парнем, перепробовал разные спортивные секции). Деньги с карточки быстро закончились, но зарплаты парню хватало бы, если бы он хоть немного умел ее распределять. Но все приходит с опытом. К счастью, мать привезла ему столько одежды, что можно было долго не тратиться на нее, так же, как и на обувь. Пришлось забыть о дорогих ресторанах и ночных клубах, саунах, выездах на пикники. Но все это Роман перенес без особого сожаления, сильно скучал только по своей машине, которая стояла в гараже у родителей без всякого употребления.

А в жизни его отца наступила черная полоса. Как-то все пошло наперекосяк. Бизнес резко пошел на спад, появилось множество конкурентов и, видимо, рынок дизайнерских услуг был перенасыщен. Новая пассия капризничала, требовала всего его внимания, развлечений, путешествий, обновок, вселения в его загородный дом. И, главное, беременность оказалась ложной. Когда свершился развод и раздел имущества, на счетах осталось не так уж много. Илья предложил Инге в счет половины дома купить ей большую трехкомнатную квартиру в элитном доме. Она согласилась.

Инга не получила образования, много лет работала в фирме мужа, и теперь, естественно, уволилась. Найти новую работу было трудно, но судьба неожиданно дала ей несколько странное поле деятельности. Обладая отменным вкусом, Ингу часто просили ее подруги помочь с выбором одежды в модных бутиках. Владельцы этих магазинов ее хорошо знали. Прослышав, что она ищет работу, один владелец бутика пригласил ее к себе в качестве консультанта. Инга решила попробовать устроиться на полставки, и сама удивилась, насколько оказалась востребованной. Богатые дамочки просто в очередь записывались. Вскоре она уже работала в двух бутиках, и получала неплохой доход.

Квартиру она выбрала сама из нескольких вариантов, сын согласился жить с ней, но при условии, что отец никогда там не появится.

– Ты уже все доказал! Я горжусь, что мой сын – настоящий мужчина, не боящийся трудностей,– сказала Инга. – Но нельзя забывать, что Илья – мой бывший муж, с которым я прожила двадцать три счастливых года, и твой отец, который тебя вырастил в любви и достатке. Поэтому пора уже смириться с обстоятельствами. Отец пригнал твою машину и поставил на стоянку, здесь, за углом. Вот ключи. Пользуйся.

ПЕРВОЕ СВИДАНИЕ.

Роман позвонил, когда Уля уже не ждала, около восьми вечера.

– Я жду тебя на нашей скамейке в сквере. Подумал, что назначать свидание на собственной лестничной площадке неинтересно. Придешь?

– Буду минут через двадцать.

Ожидая девушку, Роман поймал себя на мысли, что, в сущности, это первое в его жизни назначенное свидание. Предыдущие отношения с женщинами не предполагали заранее спланированных действий. Как правило, это были случайные знакомства на дискотеках или в ночных клубах, куда он приезжал со своими друзьями – мажорами, и девушки были одного плана. После выпитого спиртного танцевали под оглушительную музыку, когда не слышно голосов друг друга, потом ехали в чью-либо пустующую городскую квартиру. Иногда девушки приглашали к себе. Молодые тела возбуждались и предавались любовным утехам, после которых партнеры обменивались телефонами, чтобы никогда не позвонить, и расставались без сожаления, не всегда запоминая даже имена.

Роман никогда и ни в кого не был влюблен, нормальных скромных девушек стеснялся и не знал, о чем с ними говорить. В глубине души он считал всех женщин, кроме своей матери, существами второго сорта, никогда не говоря об этом вслух.

В сквере было полно народу – петербуржцы, не избалованные хорошей погодой, ловят каждую возможность погулять на свежем воздухе.

Перед ним остановилась стройная девушка в легком открытом желтом платье, с рассыпанными по плечам каштановыми волосами, с маленькой сумочкой-клатчем. Обнаженные руки и красивые плечи чуть тронуты загаром, на длинной шее блестит золотая цепочка. Девушка с улыбкой смотрит на Романа, и он, наконец, догадывается, что это Уля.

– Это… вы? – выдыхает Роман.

– Вчера мы перешли на «ты», или мне кажется? – девушке усаживается на скамью рядом с парнем.

– Я не узнал тебя, ты сегодня совсем другая. Очень красивая.

– Мерси за комплиман!– нарочито жеманно отвечает Уля.

– Ага! Тоже смотрела эту комедию! Только ты мало похожа на Проню. – смеется Роман. – Слушай, у меня мало опыта, может, ты знаешь, что вообще делают на свиданиях?

– Да все, что угодно. Гуляют по улицам, ходят в кино. Вчера ты намекал на мороженое.

– Точно! Тут недалеко я видел кафешку, пойдем, может нас там накормят мороженым и еще чем-нибудь сладким, я ведь сладкоежка!

И они пошли в кафе. Им было легко, говорили обо всем на свете.

– Чем ты занимаешься в жизни? – спросила Уля.

– Работаю автослесарем . Простой рабочий парень.

Уля с сомнением посмотрела на его дорогую одежду, сегодня он был в легких светлых брюках и тонкой трикотажной рубашке-поло.

– Не веришь? Посмотри на мои руки! – он протянул в ней руки, и она увидела, что они мозолисты и с желтыми ободками вокруг ногтей. – Ничем не могу отмыть, как ни стараюсь. А одежда – это маменька меня балует. Родители состоятельные люди, видишь, какую дорогую квартиру купили. Это я такой оригинал, занимаюсь тем, что мне нравится. Ну, и учусь, конечно. Заочно. Пятый курс автотранспортного. А ты чем занимаешься?

– Я медицинская сестра. Полтора года назад закончила медучилище.

– Что так? Не прошла по конкурсу в мединститут?

– Я туда и не пыталась поступать, даже после училища. Не мое это.

– Но ведь ты по призванию пошла в медицину?

– Нет у меня никакого призвания. Я думаю, половина людей, если не больше, не угадывает своего предназначения в жизни. А в медсестры пошла, потому что это востребованная профессия, дающая возможность зарабатывать на жизнь. К тому же, нужная людям. Я очень старалась всему научиться, меня считали хорошим работником. Полгода работала в больнице. А потом меня пригласили бывшие жильцы твоей квартиры поработать сиделкой. Прекрасные были люди, и мне платили очень хорошо.

– Неужели ни одно поприще не привлекает?

– Наоборот, мне многое нравится. Например, люблю рисовать, но не переоцениваю свои способности. Все школьные годы с удовольствием танцевала в ансамбле, но не хотела бы этим всю жизнь заниматься. Хотела бы стать путешественником, но ведь такой профессии нет. Вот, разве что, устроиться медсестрой на пароход. Люблю читать, но ведь читатель – это не профессия. А ты почему не учишься на дневном?

– Захотел стать самостоятельным и не зависеть от родителей. Год прожил в коммуналке. Всем все доказал, а теперь снова живу с матерью, наслаждаюсь комфортом.

Они ели мороженое и пили сок, потом не спеша пошли к своему дому. Уля рассказывала Роману историю его постройки, о соседях, а он рассматривал ее и понимал, что она относится к тому типу женщин, которых нельзя назвать красавицами, но на них хочется смотреть. Как на Патрисию Каас, например, или нашу Алису Фрейндлих.

– Раньше все жильцы дома имели отношение к Институту. За долгие годы половина квартир поменяли своих хозяев, и многие сдаются в аренду. На нашей площадке кроме вашей, нашей квартиры и Семеныча, есть еще одна «трешка», которая постоянно сдается. Наш председатель кооператива, Виктор Федорович, весь изнервничался из-за квартирантов, требует, чтобы все оформлялось по закону. Нашу соседскую «трешку» сдали какой-то семье то ли узбеков, то ли таджиков, я их не различаю, так к ним приехало человек десять родственников, имеют право три месяца быть в гостях с временной регистрацией. Слава Богу, они уже съехали. Сейчас стоит пустая, но это ненадолго.

Подошли к подъезду. Дом окружал маленький дворик с кустами по периметру, детской площадкой и несколькими скамейками. К счастью, места для парковки автомобилей не было, стоянка находилась метрах в двухстах, за углом. Некоторые владельцы авто парковали их вдоль бровки тротуара.

На одной скамейке сидел пьяненький Семеныч с сигаретой во рту, завидев молодую пару, он гостеприимно указал на место рядом с собой:

– Садитесь, молодежь, посидите со мной! Так хорошо на воздухе, даже уходить не хочется. Еще только одиннадцать.

– Вы знакомы? – спросила Уля Романа.

– Да, немного. Когда шел ремонт, Семеныч хорошо помогал. Отец мой его нанимал на некоторые работы. Давай, правда, посидим еще немного. Не хочется с тобой расставаться. – Роману казалось, что это кто-то говорит за него.

Мимо дома проносились редкие машины. Притормозило такси, из него вышла девушка и направилась к дому. Она была высокая и фигуристая, в облегающем платье, длинные прямые светлые волосы серебрились в свете фонарей, она казалась инопланетянкой. Танцующей походкой подошла к скамье, приостановилась.

– Привет соседям! Что так поздно сидим во дворе? Улька, на тебя не похоже. А ты, Семеныч, уже навеселе?

– Ты мне не наливала, ну и не подкалывай!– добродушно огрызнулся Семеныч. – Зато ты сегодня очень рано! Знакомься, это Роман, наш новый сосед.

Девушка, прищурившись, рассматривала парня, потом с видом королевы протянула ему руку:

– Валерия. Очень приятно. – он слегка пожал ее пальцы. – Ладно, еще увидимся. Спокойной ночи.

– Подождите. Завтра я работаю, буду занят допоздна. Предлагаю послезавтра прокатиться куда-нибудь. Например, в Петергоф. Я возьму с собой друга, поедем на моей машине. Форма одежды – любая. Уля, ты как? – девушка кивнула. – Часов в двенадцать, устроит?

– Я – за! – оживилась Лера. – Договорились!

А в это время за соседями наблюдали двое мужчин, сидящие в темном автомобиле, припаркованном рядом со входом во двор.

– Та, что темненькая – это и есть сиделка Ривкина, живет в соседней квартире. Она с ним месяц провела, и последней с ним разговаривала. Не думаю, что он доверял легкомысленной двадцатилетней девчонке. Скорее, он мог довериться ее матери, она больше двадцати лет работает в Институте, часто набирает тексты научных работ, и ему в том числе, кое-что соображает. С ней уже плотно работает мой человек, скоро, надеюсь, будет вхож в дом.

– Зачем ему прятать бумаги у чужих людей, хоть и соседей? Ведь у него есть сын, законный наследник!

– Он своего сынка хорошо знал, и понимал, что тот своего не упустит, продаст за большие деньги, хотя сам далеко не бедствует. А старик был патриот, не хотел свою идею отдавать иностранцам. Как теперь узнать, что было в его старой голове?

– Почему было упущено столько времени?

– Сначала уламывали Мурашова и Краснюка, потом они согласились, и даже попытались закончить работу сами, без Ривкина, но ничего не получилось. Нужно обязательно добыть бумаги покойника. Прощупали всех друзей Ривкина, это тоже заняло много времени. Остается надеяться, что бумаги у соседей. В крайнем случае, предложим матери и дочке деньги, а не согласятся – припугнем. Все, поехали.

П О Е З Д К А В П Е Т Е Р Г О Ф.

Погода в Петербурге изменчива, особенно резко меняется в сторону похолодания. На следующий день небо затянули тучи, поднялся ветер и даже пытался капать дождь. Уля натянула домашние штаны и уютную теплую кофту, досадливо поглядывая в окно. Она уже мечтала о завтрашней поездке. Думала все время о Романе, боясь признаться себе, как сильно он ей нравится. Вспоминала, как при расставании у дверей своих квартир, он взял ее руку и прикоснулся к ней губами. Даже крепкое объятие и долгий поцелуй, если бы парень на них решился, не отозвались бы так пронзительно в каждой клеточке ее тела, как это легкое прикосновение его губ к ее запястью.

В ее короткой жизни было немного любовных отношений. В школе она всегда стеснялась, а в училище были одни девчонки. Единственный раз она влюбилась в молодого доктора, проходя практику в больнице. Он вроде не обращал на нее внимания, но однажды, после дежурства, окончание которого было «обмыто» с коллегами, затащил ее в пустую ординаторскую и повалил на кушетку. Было больно, противно, и особенно унизительно увидеть его испуг по поводу ее девственности. Он стал извиняться, просил никому не рассказывать. Уля убежала и больше ни разу не подняла на него глаза. К счастью, через два дня практика закончилась.

Ближе к полудню к Уле заявилась Лера. Они учились в одной школе, но Лера была двумя годами старше. Ее родители почти все время жили заграницей, их дочку воспитывала бабушка, которую она в грош не ставила, и часто сменяющиеся домработницы и гувернантки. Родители предлагали Лере учиться в Лондоне, но она наотрез отказалась, после школы поступила на факультет управления какой-то президентской академии. Училась она отлично, знала иностранные языки, после школы отправила бабушку к ней домой и стала жить одна, терпела лишь приходящую дважды в неделю домработницу.

Подруг у нее не было, Ульку она считала кем-то вроде младшей сестренки, иногда приглашала ее в ночные клубы, та всегда отказывалась. Впрочем, один раз все-таки согласилась. Ночное заведение Уле категорически не понравилось, несмотря на успех, который она там имела, так как красиво танцевала. Попросила Леру впредь никогда ее не приглашать.

Сегодня Лера была благодушно настроена и стала расспрашивать Улю о Романе, но девушке почему-то не хотелось рассказывать историю знакомства, это было что-то, принадлежащее ей и Роману. Она сказала, что познакомились по-соседски, что он простой работяга, хоть и студент-заочник.

– Но он за тобой ухаживает?

– Да… как-будто.

– Ну и не теряйся. Что ты все одна да одна. Внешне – парень что надо. А что не слишком перспективный – не страшно, ты тоже не высоко летаешь, – в Лериной беспардонности даже был какой-то шарм.

На следующий день погода наладилась. Роман лежал в постели и тоже вспоминал позавчерашнее прощание с Улей, не переставая удивляться самому себе. Он, который мог непринужденно обнять малознакомую девушку, кося глаза в вырез ее декольте и шепча ей на ухо не совсем приличные комплименты, никогда не отличавшийся стеснительностью, почему-то не мог так же запросто вести себя с Улей, боясь ее обидеть.

Еще он вспоминал, как вчерашним ранним утром он пошел на стоянку и увидел свой автомобиль, впервые за целый год, и как у него защемило сердце, будто он нашел потерянного ребенка. Оглянувшись по сторонам, он тихонько погладил рукой капот. Поехал на работу, вспоминая, как ездил год на метро и автобусе, чувствуя себя безлошадным казаком, и невольно испытал признательность отцу.

Прибыв в свой автосервис задолго до начала смены, Роман провел полную диагностику любимой машине, смазал все, что можно, вымыл ее до блеска, почистил салон. Подумал, что завтра усадит Улю рядом с собой, и повезет кататься, и эта мысль привела его в хорошее настроение. Он подошел к Максиму и предложил поездку на завтрашний день.

– Вообще-то я буду до утра работать, ну ничего, до двенадцати немного посплю. Рад за тебя, что ты теперь за рулем. А что за девчонки?

– Мои новые соседки. Я с ними сам только что познакомился.

Ровно в полдень Роман припарковал свой автомобиль у входа во дворик своего дома, они с Максимом вышли из машины, чтобы встретить своих спутниц стоя, как воспитанные люди. Из двери подъезда сразу вышла Уля, одетая в бежевое платье спортивного покроя, с небольшой сумкой и курточкой-ветровкой в руках. Она подошла к машине, улыбаясь, поздоровалась с парнями, познакомилась с Максимом и предупредила, что Лера не отличается пунктуальностью, и, возможно, придется долго ждать.