Тробблинсы. Шкатулка с секретами

Впрочем, огромные пауки неизвестного науке вида на свободном выгуле тоже, пожалуй, встречаются не так уж часто. Констанция обычно дополняла впечатление для тех, кого недостаточно взбодрила Молли.

– Ага-а… – все так же спокойно протянул Андрей, не столько соглашаясь с девушкой, сколько подытоживая собственные выводы. – Ага. С намордником мне, конечно, значительно спокойнее. Что ж…

***

– А в душе я действительно встретил Кло, – жаловался Андрей, сидя за смотровым столом с чашкой чая. – Не за полотенцами, нет! За полотенцами я проверил, Карен же предупреждала. И за халатом тоже. В самом деле, зачем ей вообще за чем-то прятаться, если она невидимая. Нет, реально невидимая, вот совсем. Пока водой не попадет в нее, тогда… ммм… брызги видно. Было бы интригующе, но я-то видел тетушку Кло во плоти! И знаю, сколько ей лет… а, черт, не знаю, никто же не признается. Но лет восемьдесят – наверняка! Я не удивлюсь, если ей все сто. А хихикает, как будто не больше семидесяти! Причем, заметь, ей вообще не стыдно. Заявила, что должна поддерживать свое реноме. А я мог бы поубедительнее сделать вид, что польщен!

Молли царственно возлежала на смотровом столе – как раз рядом с чашкой – и молчала. Глаза ее были затянуты пленочкой, так что определить, о чем она думает, было бы непросто.

В целом, Молли оказалась идеальной собеседницей.

На ветстанции при Кориннском космопорте Андрей скачал-таки всю доступную информацию по сандринским крокодилам и теперь методично сверял показатели Молли с нормативными. Молли ничего не имела против – или, по крайней мере, ничем не показывала обратного.

– Теперь они собираются разворачивать астероид. Говорят, просто повернем и все! Как тебе это нравится? Между прочим, способностей к телекинезу даже в этой чокнутой семейке ни у кого нет, я уточнял. А они просто пожимают плечами и говорят “что-нибудь придумаем”. Поэтому астероид не врежется в населенную планету, нет! Потому что на него уже несемся мы и, похоже, планируем врезаться в него сами. Нет, я не спорю, его траектория, вполне возможно, сместится, не такой уж он огромный. Но я бы предпочел быть уверен, что мы не останемся на нем художественной аппликацией!

Андрей подпер голову рукой и со вздохом снова покосился на дверь в душевую. Мысли снова свернули к утреннему происшествию. Удобно, когда душевая – почти своя, отдельная. Хуже, когда в ней можно встретить гостей. Особенно невидимых.

– И ведь главное – вот как она проходит, а? Я же перенастроил все доступы в медотсек. Это вопрос безопасности экипажа, в конце концов! В медотсеке хранятся медикаменты ограниченного доступа, я уж не говорю об оборудовании. На борту дети, животные… извини, детка, это я не о тебе.

Что-то прошуршало под потолком, и вниз на тонкой паутинной нити съехала Констанция. Остановилась она прямо перед носом доктора и уставилась на него укоризненными бусинками глаз, поджав длинные ножки и покачиваясь на весу.

– Вот! – Андрей поднял палец. – И это тоже. Вот как, а? – он запрокинул голову. – Пандора! Как этот зоопарк сюда опять проник?

– Информация отсутствует, – приятным голосом сообщила из-под потолка “Пандора”.

– Тупая жестянка, – буркнул доктор, подперев кулаком подбородок.

– Вы делаете успехи в процессе интеграции в экипаж корабля! – жизнерадостно отметила искин. – И уже мыслите как один из Тробблинсов. Однако вынуждена отметить, что я обладаю искусственным интеллектом – само его существование не подлежит сомнению и легко доказуемо. В то время как наличие интеллекта у отдельных представителей вида Homo Sapiens недоказуемо ввиду расплывчатости критериев.

Андрей вздохнул и наклонился пониже.

– Впервые слышу настолько аргументированное “сам дурак”, – доверительно шепнул он.

Реагировать на эту ремарку крокодилица тоже не стала. Возможно, тоже сомневалась в умственных способностях двуногих. А может, ей было плевать. В конце концов, кого волнуют эти глупые человеческие дела, когда ты только что съела почти целую зебру. Пусть даже синтезированную.

Переваривать зебру – дело серьезное. Глупо отвлекаться от такого важного занятия по пустякам.

***

– Стиви, как хочешь, но мне не нравится этот доктор, – Кло водрузила стул прямо перед капитаном и плюхнулась на сиденье, не давая племяннику ни единого шанса себя проигнорировать. – Темнит он что-то. Зуб даю.

Капитан, до этого момента мирно игравший в пятнашки сам с собой, со вздохом поднял голову. Надежда уединиться хотя бы в собственной каюте на борту этого корабля всегда была довольно призрачной.

– На кой мне твои зубы? Не такие уж они дорогие.

Кло независимо пожала плечами.

– Да ладно! Отличная керамика. И тот стоматолог содрал с меня бюджет небольшой страны, клянусь тебе. Но я не о том. Стиви, малыш, этот парень задает слишком много вопросов. Ты уверен, что правительство Конфедерации от нас отстало?

Капитан тяжко вздохнул. Вопрос был больным. Не то чтобы совсем отстало…

– У нас договор, – напомнил он. – И нет, Андрей не имеет к ним отношения.

– А к кому имеет? – тут же вцепилась неугомонная тетушка.

– Ни к кому. Сам по себе.

– Стиви, он скрывает что-то, – Кло вдруг посерьезнела. – Слишком торопился улететь с Оазиса. Слишком легко принял все наши… особенности. Да он должен был удрать еще на Коринне! А он, кажется, строит долгие планы. И покидать нас не собирается. Ты понимаешь, что это ненормально?

– Еще бы, – хмыкнул Стивен. – Я бы, может, и сам удрал, да кто ж мне даст. А Андрей… вот скажи, ты же следила за ним?

– А как же! – Кло самодовольно подбоченилась.

– Вот и продолжай, – капитан одобрительно похлопал тетушку по плечу, обтянутому, как всегда, сверкающей тканью слишком облегающего, вызывающе-яркого комбинезона. – Присматривай. Верю в тебя, дорогая тетушка.

Кло фыркнула, принимая лесть. Кажется, малыш Стиви все же не отнесся к ее предупреждениям всерьез. Ну что ж… она и продолжит. И присмотрит. В конце концов, кому и позаботиться еще об этом непутевом семействе! Все равно уходить на покой она не планировала.

Глава вторая. Безумные Тробблинсы

Запись в бортовом журнале космического судна “Пандора”

Полтора года назад

“…Охо-хо, так о чем это я?

Ах да. Дедулин юбилей.

В общем, собрались тогда практически все. Правда, малыш Тоби был еще только в проекте, тетя Лиспет ходила с огромным пузом наперевес, все время держалась за поясницу и макала сосиски в варенье. Сейчас-то мы бы и глазом не моргнули – подумаешь! Вот когда дядя Генри макает провода в антифриз и жует это, закатывая глаза… мда. Ну, тогда мы еще не были такими закаленными и на тетю старались просто не смотреть за обедом.

Без Тоби и Роба нас вышло одиннадцать человек.

Да-да, теперь нас тринадцать. Один особо нервный доктор из тех, что с нами летали, уверял еще, что это дурной знак. Мол, он должен был сразу нас посчитать и бежать куда бы подальше. Ну, ему-то точно, пожалуй, стоило. Он потом еще просил высаживать его сразу у санатория, планировал нервы подлечить.

Так вот, в гостиной у деда мы набились, как селедки в бочке, все время казалось, что кто-то сидит у тебя на голове и болтает ногами.

– Ха! Явились, наконец! – сказал тогда дед Томас. – Хорошо. Итак, дорогие мои потомки… ну и ты, Кло. Мы летим в семейный круиз. Я арендовал корабль, как вы знаете. Пассажирский транспортник. Не так чтоб новый, но вполне надежная машина. Места там хватит на нас всех, даже семейные каюты имеются. И, по счастью, нам с вами не нужно никого нанимать – без доктора мы уж как-нибудь переживем один круиз… если только Лиспет не собирается рожать хотя бы в ближайшую пару недель. Лиспет, ты же не собираешься? Твое пузо уже занимает половину гостиной, я не знаю, куда там еще расти, но надеюсь, ты намерена держать себя в руках и не устроишь нам веселенький уик-энд с пеленками.

– Это гостиная у тебя маленькая, – тут же обиделась тетя. – А пузо у меня нормальное. Почти два месяца еще ходить.

– Отлично. Цени – из-за тебя я специально выбирал судно с самыми надежными гравикомпенсаторами! Меня заверили, что никаких перегрузок ощущаться не будет, и трясти не должно. Не желаю, чтобы от тряски новый Тробблинс вывалился из тебя прямо в мой день рождения…

– Он будет Вилсом!

– Не имеет значения, – отмахнулся дед. – Все остальные члены экипажа у нас есть – ха! Я знал, кого плодить! Навигатор имеется – кстати, Макси, поздравляю с дипломом! Пилотов, – тут он нашел меня взглядом, – даже два. В точности по Уставу. Карен, конечно, поведет…

– Папа, вы уверены? – обеспокоилась мама. – Все же у Карен пока маловато опыта…

– У меня золотой диплом вообще-то! – на этот раз обиделась я.

Нет, ну нормально, да? Почему не верят именно в меня? Мы с Макси, между прочим, закончили одну академию, и свои золотые дипломы получили тоже одновременно. Но в том, что он способен проложить трассу, никто не сомневается. А у меня, лучшего пилота курса, почему-то “маловато опыта”! Ну и когда мне, по мнению мамочки, его набираться?!

– Милая, – мягко, как всегда, улыбнулась на это мама, – не сердись, просто ты у нас чуточку импульсивна…

– Вот и поднаберется опыта, – проворчал дед. – Пусть полетает с нами и под присмотром опытного наставника. В должности второго пилота, хе-хе… так вот. За капитана – конечно, Стивен. Ты, Элис, вполне справишься с должностью старпома, – папа и мама только кивнули поочередно. – Лиспет присмотрит за детьми. Все равно она с этим пузом вряд ли на что-то еще способна. Генри… – тут дед ухмыльнулся, – будет коком. Просто не давайте ему собирать грибы. Бортинженер…

Вот тут возникла пауза, в течение которой дедуля безуспешно шарил по гостиной глазами.

– А где Роб? – спросил он наконец. – Лиспет, куда ты дела этого своего нового мужа?

– У него работа, – извиняющимся тоном произнесла тетя Лиспет. – Большой проект…

– В общем, ты его не привезла, – мрачно подытожил дед. – Что ж… значит, механика у нас тоже нет. Но корабль только что прошел техосмотр, а я совершенно не хочу всю дорогу любоваться на какие-то посторонние физиономии. Надеюсь, эта посудина не начнет разваливаться прямо в вакууме. В конце концов, подлатать что-то по мелочи могут Макси и Стив.

По Уставу гражданского космического флота, почти каждая значимая должность на межзвездном корабле должна быть еще и продублирована. Но малые транспортники далеко не всегда рассчитаны на такой огромный экипаж. Поэтому в космических академиях практически каждый студент, помимо основной, выбирает вторую – вспомогательную специальность. У меня, например, вторая специальность – навигатор, об этом и в дипломе пометка есть. Терпеть не могу ковыряться в звездных картах и расчетах, у меня терпения не хватает. Но в самом крайнем случае могу подменить Макси ненадолго. У самого Макса есть дополнительная специализация бортинженера, хотя ясно, что наниматься куда-то в качестве собственно бортинженера он бы не стал. Факультативная специальность всегда рассматривается именно как резервная, на случай непредвиденных ситуаций. Ну а врача у нас в семье и вовсе нет никакого.

Мама с папой вообще-то возражали, и тетя Лиспет, и тетя Кло, и дядя Генри, и мы с Максом… да все вообще-то. Может, кто и считает, что мы, Тробблинсы, странные, но здравый смысл у большинства из нас все-таки имеется.

Ну да, у Лиспет есть эти ее курсы медсестер, да и мы с Максом в академии проходили обязательную подготовку по первой помощи. И с судовым медоборудованием даже ребенок справится. А все лекарства из типового списка в аптечке подписаны – не ошибешься. И как минимум пара криокамер на крайний случай есть на любом корабле. Если случится какое-то совсем уж неожиданное ЧП (вроде рожающей тетушки, да!), всегда можно буквально отложить эту проблему в долгий ящик – и довезти мороженого страдальца (ну или, что вероятнее в нашем случае, страдалицу) до ближайшего порта с нормальным медцентром. В современные криокамеры людей можно в любом состоянии заталкивать, ничего с ними не случится. Даже в разгар схваток.

Строго говоря, по-моему, доктор на борту куда чаще работает талисманом, чем реально что-то делает. Но все равно лететь в круиз по дальнему космосу без врача и нормального бортинженера (зато с изрядно беременной женщиной и парой маленьких детей!) – исключительно дурацкая затея.

Только деда переспорить никому еще не удавалось. К тому же это был его день рождения. И у него нашелся миллион аргументов. В целом, мы и не заметили, как уже летели в вакууме, и на борту при этом не было никого, кто не носил бы фамилию Тробблинс. Если не считать все той же Лиспет, конечно.

Словом, вот так и вышло, что в тот рейс мы вылетели без Роба. Штраф за неполный состав экипажа пришлось заплатить реально космический! И подписать кучу документов, что осознаем все риски, чтобы нас выпустили из космопорта.

Собственно, из-за этого-то все и случилось. Может, будь у нас на борту нормальный техник, он смог бы что-то придумать, и нам не пришлось бы садиться на тот астероид…”

Записано Карен Тробблинс.

*

– Что ж… как бы там ни было, мы обязаны взвесить твоего питомца. Питомцев. И прогнать их через сканер тоже не повредит в любом случае.

С этими словами Андрей отвернулся, снял с крючка у входной двери в медотсек белый медицинский халат и накинул его на плечи, тут же почувствовав себя куда увереннее.

Затем подошел к смотровому столу и запустил меню сканера. Для импровизированного ветосмотра, по крайней мере, стоило поправить настройки. В стандартном режиме сканер автоматически будет сравнивать все показатели с человеческой нормой и выдавать тревожные сигналы. К счастью, всегда можно снять видовые настройки, оставив пустое поле – так обычно делают, например, когда есть необходимость провести диагностический осмотр какого-нибудь ксеноса, а специализированной техники для его вида под рукой нет. В дальнем космосе случается всякое. Тогда сканер просто фиксирует доступные показатели и предоставляет медработнику самостоятельно сравнивать их с видовой нормой по справочнику.

А еще Андрею нужно было привести мысли в порядок. Или хотя бы попытаться это сделать. Обитатели “Пандоры” казались безумными через одного. А то и без всяких “через”. Проблема в том, что это был единственный корабль из стоявших в порту Оазиса, на котором срочно требовался врач. В то время как доктору Серобуркину совершенно необходимо было убраться с этой планеты.

– И что, – опасливо уточнила девушка да его спиной, – ты даже не собираешься звонить в органы опеки и кричать, что ребенку угрожает опасность?

– У ребенка есть родители, взрослые брат и сестра, – Андрей деланно-безразлично пожал плечами, – и целая толпа других совершеннолетних родственников. При этом, насколько я понимаю, животное находится на борту и под ответственностью ребенка не первый день, все эти взрослые в курсе ситуации и ничего не имеют против. Полагаю, если бы животное представляло для ребенка реальную опасность, его бы здесь не было. Крокодила, разумеется, не Шона. Значит, я просто чего-то не знаю или не понимаю. Есть, видишь ли, многое на свете, друг Горацио… – тут он обернулся. – Что ты на меня так смотришь?

– Просто впервые вижу доктора, достаточно занудного, чтобы сохранять способность к логическим рассуждениям в компании крокодила.

Взгляд молодого человека сделался укоризненным.

– Ты могла бы назвать меня отважным. Мне было бы приятно.

– Предпочитаю быть честной, а не приятной! – не приняла упрека пилот.

– Ладно, – Андрей еще раз окинул взглядом всю композицию. Увы, в оной мало что изменилось. – Начнем, пожалуй… с собаки. Да.

Отчаянно виляющую хвостом Джинджер доктор без труда поднял на руки и усадил на смотровой стол. Такса тут же, подскочив на задние лапы, пристроила передние ему на плечи и смачно лизнула в лицо.

– Я позову капитана папу, – сообщила Карен. – Тебе понадобится помощь, чтобы поднять Молли.

– Я не… – Андрей обернулся и моргнул. Девушки за его спиной не было. Перевел взгляд на входную дверь – закрытую и неподвижную.

– Она сейчас вернется, – пояснил, как нечто само собой разумеющееся, Шон. – Просто позовет капитана папу.

– Хм… да. Что ж… – молодой доктор снова повернулся к смотровому столу. Пошарил глазами по стене над ним и, обнаружив привычный клапан, надавил, выдвигая встроенную панель со средствами первой необходимости. Ага, вот и нашлепки для забора крови, и экспресс-лаборатория.

Вся процедура заняла пару минут. Наверняка ветеринар знал бы, на что стоит еще обратить внимание, но тут уж не до подробностей.

– Что ж… очагов воспалений я не наблюдаю, вирусов, инфекций и паразитов тоже. Но на твоем месте все же проконсультировался бы с профильным специалистом при первой возможности. И зайди еще завтра насчет прививок и антипаразитарной профилактики. Я подберу препараты и дозировки.

– Папа сейчас подойдет, – сообщил голос Карен за его спиной, и Андрей обернулся, как ужаленный.

– Откуда ты взялась?

– Сходила позвать капитана, я же сказала, – девушка пожала плечами с самым невинным видом. – А Констанцию ты будешь осматривать?

– Констанцию? И где она? – вопрос о том, кто она, волновавший врача куда больше, повис в воздухе.

– Она стесняется, – пояснил Шон.

А секунду спустя доктор увидел, собственно, Констанцию, выбравшуюся из-за шиворота мальчика.

Констанция оказалась пауком размером чуть крупнее земного птицееда. Впрочем, нет, само тельце, желтое в черную крапинку, было даже, пожалуй, поменьше. Зато тонкие, как проволочки, гладкие суставчатые ноги были куда длиннее. Глядя на это создание, невольно хотелось передернуться.

С минуту новый судовой врач “Пандоры” разглядывал паучиху, замершую на плече ребенка.

– Я несколько сомневаюсь, что могу корректно провести какое-то подобие осмотра ввиду отсутствия представлений о норме, – осторожно подбирая слова, произнес он наконец. – Вообще-то я даже не очень понимаю, к какому виду относится и с какой планеты происходит… Констанция.

– Фолькус фаланговидный, – важно сообщил Шон. – С Земли. Из семейства пауков-сенокосцев.

– Сенокосцев? Подожди… косиножек? – представления о видах земных пауков у Андрея были довольно туманные, но мелких длинноногих паучков, встречающихся повсюду и ловящих комаров, видеть, конечно, доводилось.

– Нет, – Шон уверенно мотнул головой. – Косиножки – это сенокосцы, они вообще не пауки. А пауки-сенокосцы – это долгоножки! Другой вид. Констанция – долгоножка!

– Не уверен, что понял, о чем ты говоришь, – с серьезным видом вздохнул молодой человек. – И что вообще хотел бы обладать этой информацией.

– Они все равно такие же серенькие, мелкие и ногастые, без лупы их никто не отличит, да и с лупой только Шон на это способен, – поддержала его Карен. – Констанция просто немножко выросла… ну, знаешь, в космосе бывают перегрузки, разные облучения… в общем, она чуточку мутировала. Самую малость.

– Однако за время пути собачка могла подрасти… – пробормотал врач. – Хотя бы она не ядовитая…

– Ну-у-у…

Спросить о чем-то еще он не успел, потому что в этот момент в каюту вошел капитан.

– Ну, что тут у вас? – бодрым голосом поинтересовался он. Однако тут же, не дожидаясь ответа, подошел к крокодилице, наклонился, без видимых усилий поднял ее и водрузил на смотровой стол.

Андрей моргнул, а потом потрясенно перевел взгляд на монитор, где замигала цифра первого зафиксированного показателя – веса. Девяносто восемь килограммов.

Снова посмотрел на крокодила. Крокодил доброжелательно посмотрел на него.

2.2

– Младенец! – вслух объявила Карен, входя в каюту. – Это наш новый доктор, и он желает тебя осмотреть.

“Скажи ему, чтобы проваливал!” – бухнуло в голове, и девушка едва заметно вздрогнула.

Привыкнуть к мысленному голосу малыша Тоби было невозможно. Ну как соотнести очаровательного младенца с ямочками на щеках, который лежит в подгузнике и сучит ножками, – и густой сочный бас, обладатель которого вдобавок регулярно отпускает сальные шуточки кузинам?

“Он не будет проваливать!– похоронным тоном мысленно ответила пилот. – Этот тип только что взвесил и прогнал через сканер Молли. И объявил, что воспалительных очагов не наблюдает, но для более полной картины ему необходимо собрать информацию о ее виде… каково, а?”

– Сколько ему, ты сказала? – Андрей уверенно обогнул Карен и теперь, нахмурившись, разглядывал малыша.

Ну вот, начинается…

– Скоро будет полтора года, – обреченно сообщила второй пилот.

– Он выглядит значительно младше.

“Ты смотри, заметил! – снова громыхнул язвительный мысленный бас. – Какой наблюдательный малый!”

Слышать малыша Тоби могли только родственники – все, кроме его отца Роба, единственного человека в семье, не обладающего никакими особенными способностями. По словам самого Тоби, у большинства людей в мозгу стоит некий психологический блок, мешающий телепатическому восприятию.

Правда, это ничуть не мешало ему самому читать чьи угодно мысли.

“Кстати, детка, он считает, что у тебя отличная задница, но ты слишком много болтаешь! Я уже говорил, что он наблюдательный парнишка?”

Карен поморщилась. Иногда лучше просто не знать, о чем думают окружающие. Увы, малыш Тоби не оставлял никому шансов.

Андрей тем временем производил какие-то странные манипуляции: вытягивал ребенку ручки и ножки, постукивал по ним в разных местах, что-то крутил – и при этом все больше хмурился. Наконец доктор быстро прикоснулся к губам младенца пальцем и тут же убрал его. Тоби, округлив рот, вытянул губы в трубочку. Андрей заинтересованно приподнял брови и легонько стукнул пальцем по губам малыша снова. Тот опять вытянул губы.

– Хоботковый рефлекс должен был исчезнуть еще до четвертого месяца, – озабоченно сообщил Андрей и снова показал тот же “фокус”. – Вот, видишь? Круговая мышца рта непроизвольно сокращается и…

“Убери идиота!– взвыл в голове Карен бас малыша Тоби. – Я не могу это контролировать!!”

– Или вот, взгляни! – молодой человек нажал на ладонь ребенка, и малыш распахнул рот. А как только тот его закрыл, нажал на “кнопку” еще раз. – В норме ладонно-ротовой рефлекс исчезает примерно на третьем-четвертом месяце…

“Заткни его!! Себе пусть потычет!”

“Потерпишь!” – мысленно огрызнулась Карен, пытаясь одновременно прислушаться к тому, что говорит доктор, продолжающий вертеть и крутить Тоби, хлопать руками по обе стороны от его головы и бормотать что-то о разнообразных рефлексах. Большинство его предшественников не слишком рвались так уж пристально следить за здоровьем экипажа и пассажиров, и предоставляли Лиспет самостоятельно присматривать за младенцем. Не жалуется – значит, все в порядке.

И всех это, в общем-то, устраивало.

Тоби сам, изучив с помощью старших родственников тонны литературы, пришел к выводу, что физически развивается совершенно нормально – только в несколько раз медленнее, чем все остальные дети. Он даже какие-то закономерности вывел и составил табличку с прогнозом роста. Если ей верить, Тробблинсам предстояло еще немало непростых лет.

Надо сказать, самого Тоби это бесило несказанно. А кому понравится невозможность не то что встать или взять что-то в руки, но хотя бы сконцентрировать на чем-то взгляд? И это не говоря уже о такой бесценной власти над собственными сфинктерами!

“Я слыхал, что был один такой вот любопытный умник,– ядовито сообщил мысленно младенец, – так его, говорят, в бутылочку посадили! Ты ему скажи, поберегся бы…”

– …Значительно отстает от возрастной нормы. Соответствует примерно…

Карен подавила неуместный смешок и очень серьезно закивала.

“Надеюсь, надолго он не задержится”, – мрачно подытожил Тоби, послушно сжимая в кулачке палец доктора. С хватательным рефлексом не спорят.

2.3

За ужином у Андрея возникло отчетливое ощущение, что он явился на пиршество упырей, которые вот-вот покончат с основным блюдом и перейдут к закускам – например, свежей докторской колбасе. До того свежей, что доктор еще шевелится. Или докторов тут едят на десерт?..

Уж больно жадное любопытство читалось в бросаемых на него взглядах почти всех членов семейства Тробблинсов, собравшихся вокруг. И негромкий гул разговоров тотчас стихал, стоило остановить на ком-нибудь взгляд. Как будто все в разных концах стола обсуждали именно нового судового врача.

А ужин между тем оказался на удивление вкусным – нечто среднее между домашней кухней и ресторанным шиком. Румяные пирожки соседствовали на столе с какими-то изысканными закусками. А кок – круглощекий толстяк в слегка заляпанном жилете – раскрасневшись от удовольствия, принимал всеобщие комплименты.

Космолетчики в рейсах нередко перебивались стандарт-пайками глубокой заморозки или сублимированными продуктами и консервами. Но, похоже, на борту “Пандоры” плохое питание не грозило никому. Только ожирение.