Книги пишут меня

12. «Под покровом ночи».

Эдварт – писатель и романтик, Сьюзан – элегантная художница. Она оставляет Эдварта, свою первую любовь, наедине с писательской слабостью, выбрав стабильность и деньги в компании другого мужчины.

Спустя годы девушка получает неожиданную посылку от бывшего мужа. Он предлагает ей встретиться, но сначала просит прочитать его новый роман. Сьюзен не подозревает, что, как только она откроет рукопись, вернётся в прошлое, которое считала надёжно укрытым под покровом ночи. Читая книгу, она осознаёт, что с определённого момента её жизнь сворачивает не в ту сторону, и сожалеет о расставании.

– Почему тебя так тянет писать?

– Наверное, это такой способ бороться со смертью. Я спасаю всё, что рано или поздно умрёт. Всё, о чем я напишу, будет жить вечно.

13. «Персонаж».

Фильм 2006 года повествует о жизни Гарольда Крика, налогового инспектора. Он ведёт монотонную жизнь: начинает день и ложится спать в одно и то же время и даже считает движения щётки, когда чистит зубы. Совершенно неожиданно он начинает слышать голос, который комментирует все его действия. Гарольд обращается за помощью к психиатру, но диагноз «шизофрения» его не устраивает – он понимает, что с ним происходит нечто другое. Психиатр рекомендует Гарольду обратиться к специалисту в области литературы.

Я влюбилась в неожиданную концовку фильма, поэтому советую к просмотру.

Надеюсь, что-то из моей подборки вдохновит тебя и отвлечёт от мыслей, которые временами не дают покоя.

В поисках вдохновения

Вдохновение весьма хаотично, и я ловлю его повсюду. Читая любимых писателей, нахожу вдохновение в их текстах. Я не краду чужие идеи, не перенимаю стиль письма, но после чтения откликающейся истории хочется написать что-то своё, достойное внимания. Чтение однозначно развивает писательские навыки.

Меня вдохновляют фильмы и сериалы в совершенно разных жанрах. Часто после просмотра я беру карандаш и записываю мысли, которые мне навеяла та или иная сцена, ведь искусство порождает искусство.

Меня вдохновляют сны. Сюжеты почти всех фантастических рассказов мне приснились. Я лишь оживляю персонажей, свожу их вместе и добавляю детали.

Многих моих знакомых писателей вдохновляет музыка. Они пишут во время прослушивания, а я так не умею. Песни создают нужную атмосферу для вхождения в текст, но писать я предпочитаю в тишине.

Меня вдохновляют люди. Обожаю подслушивать чужие разговоры в общественном транспорте, читать биографии и обмениваться историями. Важно окружить себя приятными людьми, чьи ценности тебе близки и чьи фразы хочется цитировать. Писатели любят ушами. Здорово, когда в эти самые уши попадают хвалебные речи в адрес твоих произведений. Я сразу расцветаю и хочу продолжать творить.

Здорово осознавать, что и ты кого-то вдохновляешь. Приятно, когда твоя книга побуждает в людях не только интерес, но и толкает на написание чего-то своего. Приятно, когда на твои рисунки не просто смотрят и оценивают их, но и тоже бегут за карандашом. Приятно, когда не просто слушают твои песни, но и делают каверы. Это лучшая награда за проделанную работу.

Эмоции – моё топливо. Я пишу и в печали и в радости. Мне это жизненно необходимо, так я общаюсь с миром. Пишу всегда, когда есть мысли и есть что сказать, независимо от настроения. Текст отражает меня, а я – его.

Однажды ночью моего парня мучила бессонница, и он рассказывал о правилах любимой видеоигры. Я слушала его голос и рисовала в голове картинки. Писательское поле боя. Каждый день я выхожу на это поле, имея определённый арсенал, чтобы вслепую бороться за читательское внимание. Это рандом. Ты конкурируешь не только с писателями твоего уровня, но и с классиками, и с другими увлечениями читателей. Тебе каждый день нужно нарабатывать опыт, улучшать технику и повышать уровень знаний. Каждый день появляются тысячи новых книг, и это подстёгивает дописывать свои, чтобы не раствориться в океане современной литературы.

Я стараюсь не тратить время на борьбу с прокрастинацией. Просто пишу, пишу, пишу. Когда прозвонит будильник, оповещая об окончании работы, я с улыбкой закончу начатое предложение и выключу свет в выдуманном мире. Персонажи дождутся меня. Возвращаясь к истории, я чувствую себя творцом, который создаёт новые миры.

Я нахожу вдохновение в прогулках, в тишине, в одиночестве, в облаках и даже в чистом листе, потому что обожаю фантазировать. Меня вдохновляют сама идея написать произведение и цель, ради которой я хочу это сделать. Я пишу каждый день. Если не главу книги, то пост в блог.

А где живёт твоё вдохновение? Не жди, стучись в его дверь.

Писательский процесс

В годы студенчества я чаще всего писала днём или поздно вечером. Время суток не имело значения. Когда есть идеи, я готова воплощать их в любой момент. В годы офисной жизни мне стало сложнее сосредотачиваться на сюжете, но я находила свободный час дома или в электричке. Книгу «Безвечность» я отредактировала на планшете по пути на работу и обратно.

Записать идею или вычитать готовый текст я могу практически в любых условиях, а вот для создания нового обязательно нужна тишина. Я адаптируюсь к шуму за окном, но желательно, чтобы ничего не отвлекало. Даже тихая музыка на фоне сбивает с мысли. Я сразу забываюсь и начинаю подпевать. В случае с книгой про рок-концерты, которую сейчас пишу, сперва пересматриваю выступления групп и слушаю песни для вдохновения, а затем сажусь работать.

Каждый день я выделяю время для писательства. Автофикшн-книгу «Абдоминально» я писала по четыре часа, разбивая на несколько подходов. Знаю точно до минуты, потому что давно установила приложение, в котором засекаю время на выполнение той или иной задачи. Естественно, я не всегда так продуктивна. Иногда нужна смена деятельности, чтобы собраться с мыслями, приручить хаос в голове и составить дальнейший план.

Помимо дисциплины и стальной задницы писателю необходимо воображение. Когда я пишу художественные тексты, стараюсь думать, как мои персонажи, и представляю картинку, а иногда смотрю выдуманное кино. Мне важно видеть, как выглядит главный герой, как себя ведёт, какие у него привычки и увлечения. От этого зависит, поверит ли читатель в историю или нет. Часто мои персонажи говорят или поступают так, как я никогда бы не сказала или не сделала сама, но в каждом из них есть частичка меня в виде сферы интересов и жизненных ценностей.

Без фантазии писателю не обойтись. На ранних этапах, возможно, тяжело писать так, как представляется в голове, но с опытом прибавятся инструменты для реализации идей. Иногда появляется сцена, которая стопорит весь процесс, и ты не знаешь, как не словить творческий блок. У меня случалось такое неоднократно. Я могла написать за неделю не больше страницы, потому что не понимала, как облечь увиденную в воображении картинку в слова. С каждым новым текстом это получается быстрее. Главное, начать писать черновик и зафиналить его.

У всех авторов разный подход к письму. Я предпочитаю метод снежинки. Сперва накидываю идеи, создавая скелет истории, а затем наращиваю на него мышцы, мясо и кожу. Иногда сюжет появляется сразу, остаётся только прокрутить в голове фильм, а потом перевести его в текст. Писательство – это не только печатать буквы, но по большей части придумывать, анализировать, слушать и наблюдать.

Первый литературный опыт

С появлением дома компьютера я поняла, что написать книгу реально. Мне было лет тринадцать, когда я впервые открыла вордовский документ с целью рассказать собственную историю и стала записывать строчки, приходящие в голову. Я почувствовала себя всемогущей. Так у меня появилась идея оцифровать все короткие рассказы, разбросанные по тетрадям. Я сделала первый шаг на встречу к мечте.

В старших классах я всерьёз задумалась о написании книги. Не знала, о чём она будет и о ком, долго думала и решила написать о себе, своей юности и переполняющих чувствах. В основу книги легли мои дневники. Меня не пугало, что в экспериментальном романе не будет сюжета и смысла. В ходе работы они появились сами. Мои сны и стихи гармонично вписались в канву повествования.

Я изменяла имена людей, с которыми переставала общаться в ходе работы над книгой, иногда вычёркивала истории, связанные с ними, потому что они причиняли боль. Я добавляла имена новых друзей, которые у меня появлялись, но никогда не думала о том, чтобы заменить своё на чужое. А ещё не думала, что мой бред кто-то будет читать. Я писала первую книгу скорее для себя, чтобы потом вспоминать, какой была десятки лет назад. Я была искренней в строчках романа «Моя истерика», потому что не боялась, что текст будут обсуждать. Писала историю, заранее не зная, чем она закончится и закончится ли вообще. Просто жила вместе с ней, а она – со мной.

В конце лета, когда я приехала с моря, поняла, что пора остановиться, что вот она – идеальная концовка. Внепланово появилась глава о моём отце, и многие читатели сказали, что сюжетная линия с ним получилась цепляющей.

«Моя истерика» – часть меня, крик души. Она помогла избавиться от некоторых страхов и ночных кошмаров. Я рассказала о них всему свету и заработала новый страх, но об этом расскажу чуть позже.

Поначалу я купалась в любви. Ничто не сравнится с чувством, когда мама, бабушка, родственники и друзья читают написанную тобой книгу. Я боялась, что меня неправильно поймут, что им не понравится, но мама сказала, что гордится мной, и этого было достаточно. В те годы я не думала об известности, не хотела зарабатывать деньги на писательстве. Моя мечта о собственной книге осуществилась, а ведь когда-то я и представить не могла, что это возможно.

Я сама достигла цели: отредактировала текст, сделала обложку из портретной фотографии, написала аннотацию. Мне хотелось, чтобы это была аутентичная книга с моими недостатками. Я даже не знала, что пишу в жанре «автофикшн».

После того как я опубликовала книгу, знакомые писали мне словно по шаблону: «Я теперь не знаю, что у тебя спросить, потому что всё о тебе прочитал/прочитала». Однажды моя соседка решила поделиться мнением о книге, а затем стала рассматривать мои запястья. «Ты же не…?» – спросила она, не закончив мысль. Я засмеялась и ответила, что выдумала свои шрамы. Соседка смотрела на меня, хлопая ресницами и негодуя, почему это я вдруг в автобиографическую историю вплела вымышленные детали. Она жаждала узнать, где правда, а где вымысел, не понимая, что автор не должен объяснять. Я тоже раньше не понимала.

Первая книга привела меня не только в мир сетевой литературы, но и в мир хейтеров. Некоторые писали мне: «Фу, ты же напечатала книгу за свой счёт, ты недостойна сотрудничества с издательствами», «Твой опус ни о чём», «Лучше бы ты не родилась и не написала этот шлак» и многое другое. Всё из-за того, что я неудачно пропиарила «Мою истерику», опубликовав аннотацию и обложку на книжной платформе LiveLib. В 2012 году на сайте ещё не принято было размещать самиздатные произведения. При заполнении карточки книги требовалось указать ISBN (международный стандартный книжный номер), который дал мне мой университетский преподаватель конфликтологии. Так вышло, что мы разговорились про писательство, и он поделился со мной ISBN своей монографии, но заменил в коде несколько цифр, заверив меня, что это рабочая тема. Я была недостаточно опытна, чтобы разбираться в тонкостях, а интернет-издательство Rideró, которое бесплатно присваивает каждой книге уникальный международный идентификатор, появилось двумя годами позже.

Мало того что я опубликовала самиздатный текст на LiveLib, так ещё и написала к нему первый комментарий. Мне не казалось это странным, я лишь поделилась своими ощущениями о работе над книгой. Это вызвало бурю эмоций среди посетителей сайта, и разборки длились около месяца. Комментариев появлялось так много, что я не успевала их читать. Помимо перехода на личности пользователи разбирали каждое моё предложение из книги по косточкам. Мне казалось, что это никогда не кончится. Я болезненно воспринимала критику и плакала каждый раз, когда читала новую порцию неприятных слов. В то время я не знала, что такое хайп, но создала его вокруг себя. О моей книге говорили, она попала в почтовую рассылку самиздатной площадки, и я получала сотни комментариев.

В итоге, не справившись с волной надвигающейся популярности, я попросила администраторов LiveLib удалить карточку книги с сайта. Так началась история неуверенности в себе. История самозванки, захватившей мой писательский разум. Прошло двенадцать лет, и я с трудом переписала сюжет.

Моё предназначение

В школе я никогда не гналась за высокими оценками. Всё было по любви, особенно с русским языком. В девятом классе осознала, что хочу связать жизнь с текстами. На филологический факультет решила не поступать, боясь спугнуть интерес, о чём сейчас и не жалею.

Люблю русский язык за сложность и многогранность и периодически прохожу курсы для поддержания уровня собственной грамотности. С большой радостью каждый год участвую в «Тотальном диктанте». Легко догадаться, какой у меня был любимый школьный предмет. И литература, конечно же.

Обычно я пишу «Тотальный диктант» на четвёрки, допуская по одной или две ошибки, но в 2020 году получила пятёрку. По оценкам организаторов, в акции поучаствовали около трёхсот тысяч человек. Без орфографических и пунктуационных ошибок текст написали 1 120 человек, и я вошла в эти крошечные 0,4 %.

Однажды на курсе по фантастике редактор похвалил меня за грамотные тексты, но вдогонку сказал, что этого недостаточно, чтобы их читали. Метод кнута и пряника во всей красе. В принципе, я согласна, но всё же приятно отправлять рукопись корректору и получать минимальное количество правок.

С годами я осознала ещё одну вещь. Недостаточно даже получить образование в области литературы, чтобы тебя читали, хоть у меня его и нет. Учась на третьем курсе универа по специальности «Управление персоналом», поняла, что это не моё и что зря я не поступила на факультет журналистики. Реальность не совпадала с мечтой, но я отучилась пять лет и получила диплом. Я не знала, кем буду работать. Первые книги монетизировать мне не удавалось. Я заказывала бумажные тиражи и дарила экземпляры друзьям, а электронные версии размещала на самиздатовских площадках бесплатно. Меня не интересовали слава и деньги, я самозабвенно горела писательством.

После окончания университета мы с бывшим (на сегодняшний день) мужем переехали в Москву, и нам нужно было ежемесячно платить за аренду квартиры, не говоря уже о других расходах. Юность, когда можно попросить деньги у мамы или бабушки, кончилась. Я устроилась на первую работу не по специальности. До сих пор слабо представляю, какой из меня управленец. Карьеру я начала с администратора обувного интернет-магазина, а затем работала контент-менеджером. Первый год я заполняла карточки товаров на сайте и занималась предметной фотосъёмкой и ретушью. На собеседованиях меня практически не спрашивали о высшем образовании. Работодателей интересуют навыки, а не диплом, и это стало для меня разрывом шаблона.

Через год работы в интернет-магазине я решила, что пора развиваться, и ушла в другую организацию, где за несколько лет меня повысили до директора департамента информационных проектов. Тогда-то я и применила в работе свои писательские навыки – опубликовала несколько статей на тему ЖКХ в научных журналах. В основном я писала посты для блога компании и вела её соцсети. Ещё три года я работала специалистом пресс-службы в Кадастровой палате, но писала далеко не о том, о чём просила душа. Я чувствовала себя печатной машинкой, по требованию выдающей канцелярские тексты. Незадолго до моего увольнения коллега спросила: «Оля, а ты чувствуешь, что писательство – это твоё призвание?» Я заулыбалась и сказала, что хочу посвятить всё своё время любимому делу. Я устала подстраиваться под чьи-то интересы и мечтала рассказывать собственные истории в разных жанрах.

Полгода я составляла план и настраивалась на увольнение, потому что не хотела больше изменять себе. Проанализировав плюсы офисной работы, поняла, что в памяти остались два ярких события: организация поэтической встречи и посещение приюта для бездомных животных. Это лишь косвенно относилось к моей основной деятельности и случалось крайне редко. Любимым периодом был месяц удалёнки в пандемию, а временем рабочего дня – обеденные прогулки в парке. Только в эти моменты я могла быть собой, думать о черновиках, мечтать и рефлексировать. В остальные же часы выполняла задачи начальства, которые сильно расходились с моими ориентирами.

В течение восьми лет я работала контент-менеджером в нескольких компаниях, заполняла карточки товаров, вела соцсети, отвечала чужим клиентам на сообщения, занималась копирайтингом и рерайтингом. Для меня это превратилось в такую рутину, что я стала выдавать тексты на автомате, не вкладывая в них душу. Я всё думала, как совместить творчество и офисную работу, но лишь психовала, что не приводило меня ни к карьерному, ни к писательскому росту. С 2015 по 2023 год опубликовала только рассказ «Ковид – Мир 2:0 2:0», сборник «Сквозь декабрь видеть годы» и несколько коротких текстов. В итоге выгорание во всех сферах и ноль дописанных романов. Нужно от чего-то отказываться, хотя бы временно, чтобы зафиналить начатый проект без вреда для своей менталочки. Прокрастинация и нервные срывы испытывали меня на прочность. Я долго сопротивлялась, но всё же уволилась накануне тридцатилетия, в конце января 2023 года, без поиска дальнейшего места работы.

Я полгода планировала увольнение и создавала себе финансовую подушку, чтобы какое-то время не думать о необходимости получать зарплату, заниматься творчеством и воспитанием собаки, которую специально завела, чтобы точно уйти из офиса. Сложив пазлы в единую картинку, я поняла, что мне будет комфортно дома с щенком и попугаем, где смогу работать над текстами и другими творческими проектами. Единственный минус – много денег поначалу это приносить не будет. Зато плюсов гораздо больше.

Первые полгода я винила себя, что не имею стабильного дохода, но сейчас понимаю, что увольнение случилось вовремя. Если раньше цель ухода из офиса заключалась в зафиналивании книги про концерты, то позже горизонт расширился. Я стала больше гулять, практиковать йогу, вести соцсети рок-группы. Я влюбилась в мир, который казался врагом. Я начала сама создавать свою реальность, и порой до сих пор не верится, что рискнула бросить всё ради писательства. Уже почти два года я не работаю в офисе, пишу книги и занимаюсь их продвижением, и это делает меня счастливой.

А тебе удалось найти своё предназначение?

Как спугнуть музу?

Виктор был талантливым писателем, но неопрятным парнем. Он часами напролёт сочинял тексты, вдыхал жизнь в персонажей и напрочь забывал о себе. С каждым днём заботиться о Музе становилось всё сложнее. Она стала чахнуть, как и сам Виктор. Он прекратил принимать душ, стричь волосы, менять одежду. Все мысли были только об одном: воскресить Музу и отыскать Вдохновение. Ему казалось, что потраченные впустую минуты отдаляют его от цели. Он не замечал, как превращается в бродягу. Соседи стали обходить его квартиру стороной. Этаж пропитался немытостью, гневом и отчаянием. Муза задыхалась. Вдохновение давно сбежало.

– Виктор, очнись! – услышал писатель в полудрёме. – Скоро все персонажи тебя покинут.

– Пусть выметаются, – промямлил парень, не в силах открыть рот из-за слипшихся губ. – Без них обойдусь.

– Тогда твои истории потеряют смысл, – настаивал голос, обладателя которого Виктор не мог рассмотреть за своими отросшими волосами. – Если не приведёшь себя в порядок, то лишишься способности творить.

– Я и так лишился, – сказал писатель и пнул ногой пластиковую тарелку с остатками засохшей пищи.

– Ты ослепнешь, оглохнешь и превратишься в каменную статую. Муза тебя не спасёт, – сказал голос, и при упоминании любимой Виктор подскочил.

– Как не спасёт? Она всегда спасала!

– Теперь твоя очередь, – ответил голос и затих, так и не представившись. Парня будто кипятком ошпарило.

«Муза вернётся, ведь мы всегда были неразлучны», – подумал он и побежал в душ смывать с себя многонедельный слой грязи и творческого кризиса. Кожа стала чистой, а мысли – ясными. В квартире запахло книжным переплётом и свежими цветами для Музы.

– Больше никогда не сомневайся во мне, Виктор, – пропела она, вернув к жизни писателя, и позвала его Вдохновение.

Здоровый сон и яркие сны

Когда я работала в офисе, внушила себе, что писатель должен вставать рано, как и любой другой человек, который хочет добиться успеха. Я просыпалась в 5:40 (эти цифры врезались в сознание ещё со времён учёбы в универе), но это не способствовало росту моих писательских навыков. Я только надрессировалась выходить в семь утра на электричку и ехать в такую рань на работу. В девять уже надо было делать утреннюю публикацию в соцсетях, а я даже имени своего не помнила. Спасала только кружка кофе. Коллеги привыкли, что в первый час меня зовут Утро-Добрым-Не-Бывает. Я приезжала домой в восемь вечера, ужинала и допоздна сидела над своими текстами, вернее – над жалкими попытками выдавить их из себя. По ночам меня мучила бессонница, потому что мысли были заняты самокопанием и обвинениями себя во всех грехах. Я не высыпалась, злилась и смирялась. Так проходили недели.

Я гнобила себя за то, что большую часть дня страдаю, занимаясь не любимым делом, а скучной работой, и что прожигаю время впустую. Меня раздражало, что миры в моей голове угасают в ожидании, пока о них расскажут. Раздражало, что множество интересных идей отправляется в бездну.

С каждым годом мой настрой стать великой писательницей ослабевал. Дома я проводила от силы три часа по будням без учёта сна. За это время нужно успеть перекусить, принять душ, привести себя в порядок, приготовить еду. На тексты оставалось минут сорок, и то с чугунной головой и запутанными мыслями. Я писала короткие посты для блога, чтобы окончательно не растерять навык.

В период с 2017 по 2019 год я начала работать над постапокалиптическим романом, который всё ещё ждёт своей очереди. Он оказался слишком сложным для работающей писательницы. Я составила план, придумала мир, сюжет и персонажей, но реализовать его не оставалось сил. В течение недели записывала идеи в блокнот и оставляла их бродить до выходных в надежде, что смогу оторвать голову от подушки. В итоге роман я забросила и переключилась на книгу, которую ты читаешь.

Я возненавидела себя за бездарность, а винила в этом свою работу и даже сон, который отнимает драгоценное время. Из чувства ненависти можно творить, но у меня опускались руки. Я не хотела писать токсичные тексты, и в мою жизнь вернулись ночные кошмары. Я надеялась, что с ними покончено после публикации книги «Моя истерика». Рассказав о них в своём первом романе, я думала, что могу воспринимать сны, как кино, быть зрителем, но ошибалась. Пришлось заново учиться извлекать пользу из ночных кошмаров. Они цветные и слишком реалистичные. Иногда я сплю и думаю: «Хоть бы не забыть, я должна это записать!» Во сне можно генерировать сюжеты. После пробуждения я вспоминаю, что видела, и записываю интересные элементы, чтобы потом использовать их в текстах. Иногда мне снится сцена, над которой я работала несколькими часами ранее. Если я долго пишу в течение дня, то кадры, которые прокручивала в голове, могут присниться.

Так я приручила свои сновидения, хоть и всё ещё негодую, зачем человеку нужно столько времени спать. Здорово, что сны расширяют представление о том или ином проекте, позволяют посмотреть на него со стороны.

А что ты обычно видишь во снах?

Пожиратели времени

До увольнения я по будням выпадала из жизни, а по выходным – из социальных сетей, которые являлись пожирателем драгоценного времени. Моя работа была связана с ведением блога бюджетного учреждения, поэтому в течение дня я постоянно находилась в пасти коварного хронофага[1]. Он впивался в меня металлическими щупальцами, пожирал бездушными глазами и не собирался отпускать. Мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Я растворялась в социальных сетях, забывая о важном, и листала ленту. Листала, листала, листала…

Вечером по пути домой я сидела в электричке рука об руку с моим хронофагом. Он притягивал внимание новыми постами, сообщениями и фотографиями. Я не хотела с ним расставаться. Мне нравилось ни о чём не думать и плыть по течению. Я отдалилась от скучной реальности, ведь есть нечто иное, неподвластное, манящее и не требующее принимать сложные решения.

Дома я прятала телефон, отключала интернет, тем самым запирая железную дверь, разделяющую меня и хронофага. Он стучался, царапал броню щупальцами, призывая вернуться, но я отворачивалась от него и возвращалась к себе. Вспоминала, что у меня есть тексты, которые хотят быть дописанными.