Девонли. Нити судьбы

Знаю, что не должен. Но сопротивляться этому чувству – выше моих сил. Всё моё существо тянется к ней – за море. Я стараюсь не думать. Стараюсь отпустить. Однако все мои старания оборачиваются прахом.

Когда препарат подействует в полной мере, я устрою Жнецам допрос. И к Андерсону у меня тоже накопились вопросы. Пока он возился с ND-2, я не отвлекал его, но теперь пришло время их задать.

За неделю я должен закрыть оставшиеся пробелы. Мне пора возвращаться. Не знаю, ждёт ли она меня, но я больше ждать не могу.

Глава 4

Кристофер

Морга́на…

Вот кто стоит за лидерами Жнецов. Вот на кого они все ссылались, уверяя меня в том, что я пыль под их ногами.

Этих шестерых, отдающих приказы не только Жнецам, но и всем мировым лидерам, нет ни в каких списках. И Андерсон тоже ничего мне о них не говорил. Но на этот раз он действительно не знал. Об их существовании известно лишь самым верхушкам. Например, тем, кто входит в ядро Жнецов. Или властям.

Морга́на – как белые пятна на карте. Нет ни фотографий, ни каких-либо упоминаний в документах и интернете. Лишь тот, кто видел их лично, знает, как они выглядят.

Трейси, Феликс, Уильям, Хитклифф, Юджин и Чарльз – не родственники по крови. Морга́на – не фамилия, а знак принадлежности особенной касте – настоящим правителям мира. И позиционируя себя так, они имеют в виду именно это.

Ничто на нашей планете не происходит без их указания и контроля. Никто не смеет пойти против них. Оружие всегда направлено туда, куда они укажут. Только так и никак иначе.

Все. Всегда. Выполняют. Их. Приказы.

Я ошибался, думая, что это Жнецы устанавливают миропорядок. На деле они – всего лишь передвижные фигуры на мировой шахматной доске. Пусть и очень значимые, но тем не менее – ведомые. А руководят ими совершенно другие люди.

И Жнецам это надоело.

Они хотят свергнуть Морга́ну и занять их место, поэтому и занялись созданием послушной армии и сывороток, способных менять человеческую ДНК.

И занялись уже давно.

Этот проект – не детище Левингтона. Изначально идея и реализация принадлежали Алистеру Риду, но позже он передал всё Генри.

Жнецы хотят провернуть всё тихо и обойтись малыми потерями. Однако я сомневаюсь, что им это удастся. Невозможно обмануть тех, кому подчиняется весь мир. Невозможно учесть все переменные, удерживать всё под контролем и вечно скрывать факты. Рано или поздно истина всё равно прорвётся наружу. Такова уж её природа.

И тогда Жнецы станут врагами Морга́ны. То есть – врагами всего мира. В открытой войне они проиграют. Все узнают об их злодеяниях и низвергнут в ад и небытие. И я приложу все усилия, чтобы это случилось как можно скорее. Для начала нужно внедриться в узкий круг Жнецов, а затем – передать Морга́не послание.

– Минут через двадцать причалим, – информирует меня Итан, отвлекая от созерцания опускающихся на море сумерек.

– Хорошо. Разбуди Лео и убеди его вести себя тихо. Потом подходи к каюте артистов. Дождись, пока мы со Жнецами сойдём на берег, затем проконтролируй трансфер артистов до особняка Левингтона.

– Понял.

Он уходит так же бесшумно, как и подкрался ко мне, и я в который раз убеждаюсь, что решение оставить его в живых было верным.

Лидеры Жнецов уже оповещены о нашем экстренном возвращении. Они и велели отправить за нами паром.

Находящиеся на материке десять глав самых влиятельных семей Нью-Кройда ждут объяснений. Томас Питерсон, одиннадцатый, сейчас плывёт на пароме одурманенный ND-2. Он будет на моей стороне. А за двенадцатого теперь я, ведь Левингтон хотел сделать меня своим преемником.

По словам Генри, в завещании указано, что в случае его смерти я займу его место в ордене. Конечно, завещание ещё нужно проверить и огласить, но Левингтон не стал бы о таком врать. О чём угодно, только не о вопросе наследства.

Для меня остаётся загадкой, почему он пошёл на это. Возможно, тем самым хотел подкупить меня, раз остальные методы не работали. В любом случае с такими вещами Жнецы не шутят: им придётся со мной считаться.

Пока им известно лишь, что на острове вспыхнул сильный пожар, в котором погиб Генри и весь персонал. Охрана пыталась всё потушить, однако огонь продолжал распространяться. Поэтому нами было принято решение покинуть Девонли, оставив выжившую часть охраны бороться с огненной стихией.

Разумеется, Жнецы отправят на остров своих людей, чтобы всё проверить. Пришлось сжечь особняк, в котором жил Левингтон, а также подпалить театр, общежитие артистов и несколько других построек.

Лаборатория Андерсона, его кабинет и алтарный зал не пострадали. Я лишь создал видимость бедствия, которая заметна и с воды, и с воздуха. Пока засланные Жнецами люди не ступят на сушу, они не заметят подвоха.

За подставных охранников я оставил тех шестерых подопытных Андерсона. Они посадят присланных экспертов в автобус, чтобы довести до жилой части острова, по пути усыпят их газом и вколют им ND-2. В таком случае наш доклад подтвердится.

Всю неделю Лео работал почти без отдыха, изготавливая для меня сыворотку контроля сознания. Весь материал израсходован, сделано много доз, но хватит ли этого для первоначального этапа?

Поначалу Андерсон впустую слил восемь штук, шесть из которых протестировал на слугах, но результат не оправдал ожиданий. После доработки формулы тем шестерым пришлось заново вводить препарат. Благо, эффект от повторного введения перебил предыдущий.

Семьдесят три пробирки ушло на пленённых Жнецов, Андерсона и Итана. С собой я взял сорок три штуки, а тридцать оставил на острове. Остаётся надеяться, что присланная в Девонли делегация не превысит это число.

Лидеры Жнецов ограничатся таким малым количеством только в том случае, если я успею ввести им ND-2 до того, как они отдадут приказ. Но смогу ли я провернуть это? Сильно сомневаюсь. Пусть мои способности и усилены ND-1, но один я не справлюсь.

Нужно оттянуть отправку экспертов на остров.

А потом сделать так, чтобы лидеры Жнецов и вовсе не смогли никого отправить. Но и этот вариант без посторонней помощи невыполним. Как ни крути, Морга́на должны вступить в игру.

Жнецы очень кстати вздумали пойти против своих покровителей. Словно само провидение сделало мне подарок. Я не могу упустить шанс воспользоваться этой ситуацией.

Опускаю руку в левый карман пальто и нащупываю холодное стекло.

ND-1.

Лео изготовил для меня сорок пробирок. Усовершенствованный препарат не нужно вводить каждые двенадцать часов, однако эффекта всё равно хватает ненадолго. От суток до двух.

Таким образом, за почти полтора месяца я израсходовал значительную часть запаса. Вчера ввёл препарат Итану – и намереваюсь и дальше поддерживать текущий уровень его способностей. Так что навыки Лео могут ещё пригодиться.

Сейчас бедолага спит сном младенца. Так вымотался, что не осталось сил ворчать и обижаться на меня. Хоть теперь он часто ведёт себя как капризный дурачок, однако таким Лео мне нравится гораздо больше. Иногда мне его даже жалко. Но потом я вспоминаю, сколько невинных людей он погубил, сколько жизней сломал, и жалость как рукой снимает.

Если так подумать, я такой же монстр, как и все они. А себя мне не жаль. Я наконец принял свою судьбу. Вот только она отличается от той, что заготовил для меня Генри.

Усмехаюсь и направляюсь в каюту, где находятся артисты. Следует ещё раз убедиться в том, что все всё поняли. Особенно Берта.

– Скоро причалим, – сообщаю, зайдя внутрь. – Все помнят, о чём мы говорили?

Они кивают, дополняя кивки подтверждающими словами. Я не вижу, но чувствую, как по их телам, скрытым одеждой, скатываются капли липкого пота. Они боятся. До такой степени, что сегодня все ведут себя смирно, даже эта блондинистая выскочка.

– А ты? – обращаюсь я к ней.

– Да, я всё запомнила, мистер Хейз. Это правда сработает? Нас не убьют?

– Я смогу убедить Жнецов, что выжившим необходимо сохранить жизнь. Кто-то должен подтвердить версию ордена перед родственниками погибших и прессой. Для Жнецов будет хорошо, если на их сторону встанут обычные люди. Но чтобы всё прошло гладко, вы все должны молчать о правде, придерживаться выдуманных версий и поддакивать. Если вас спросят Жнецы – вы расскажете нашу с вами версию. Когда с вами будут говорить полиция, пресса или кто-то ещё – вы расскажете им то, что велят Жнецы.

Оглядываю их, сделав паузу, и они кивают.

– Не пытайтесь искать лазейки, – продолжаю я, – их попросту нет. Не думайте, что Жнецы пощадят вас, если расскажете им правду о произошедшем на острове. Не думайте, что полиция вам поможет, если сообщите им правду о Жнецах. Люди ордена есть везде. Вас будут проверять, провоцировать и подкупать. Будьте стойкими и не ведитесь на провокации и заманчивые предложения. Вы останетесь живы, только если будете придерживаться необходимых версий перед каждой из сторон. Я не угрожаю вам, а хочу обезопасить. Если ляпнете лишнего, вы и ваши близкие будете незамедлительно ликвидированы. Помните об этом и не делайте глупостей.

– Мы поняли, мистер Хейз, – кивает Боб. – Но что, если и среди нас есть люди ордена? Вы говорите – они везде. Не может ли быть так, что они притаились и среди артистов?

– Такая вероятность имеется. Поэтому, надеюсь, ни у кого не вызовет возмущения, что сначала вас всех доставят в особняк и на какое-то время изолируют. Это ради общей безопасности. Обещаю, изоляция не продлится долго. Как только я удостоверюсь в том, что среди вас нет засланных исполнителей, вы отправитесь по домам. Есть вопросы?

– Нет, – шепчет Ирэн, едва сдерживая слёзы. Её голос дрожит. – Просто спасите нас, мистер Хейз. Мы готовы ещё подождать. Сколько скажете. Мы будем молчать и поддакивать. И если вы вернёте нас домой, мы… мы…

Её речь прерывает Итан, приоткрыв дверь каюты и знаком показав, что мы уже близко к берегу. На его появление артисты реагируют весьма предсказуемо.

Я не сообщил им заранее, что именно он станет их сторожевым псом. Не хотел вываливать на них за раз слишком много информации. Намеревался сказать вчера, но необходимо было столько всего подготовить и проконтролировать, что я попросту забыл. И вот – Итан сделал этот ход за меня.

Эффектно, ничего не скажешь. Главное, чтобы теперь всё не полетело в пропасть из-за моей оплошности. Чёрт! Стоило всё же сразу поставить их в известность и подготовить к такому повороту.

– Выйди и жди снаружи, – шиплю я в его сторону.

Итан бледнеет, поняв, что накосячил, и моментально скрывается за дверью.

– Что он здесь делает?! – вскрикивает Берта, резко подскочив с места. – Вы всё-таки обманули нас?

– Не обманул. Сядь, пожалуйста, и не разводи панику. Итан теперь работает на меня. Он вас и пальцем не тронет. Наоборот, будет защищать как себя.

– И мы должны ему верить? – с сомнением спрашивает Боб. – Итан стрелял в Берту. Он её чуть без кисти не оставил.

– Можете считать, что ему хорошенько промыли мозги. Теперь он слушается только меня. Я бы не стал приказывать ему охранять вас, если бы были другие варианты. Но в данной ситуации остался только он. Вам придётся довериться мне, если хотите выжить. Вы уже видели, на что способны Жнецы. Так что не паникуйте и придерживайтесь плана. Сейчас мы с вами в одной лодке. Если кто-то один вздумает её раскачивать, ко дну пойдём все вместе. Никто не выплывет.

– Ясно, – цедит Берта, скрестив руки на груди. Одна её ладонь скрыта чёрной перчаткой. – Конечно, мы будем молчать, но не думайте, что мы рады такому раскладу. Кто угодно, только не он.

– Кто угодно? – усмехаюсь я. – Хотите поехать со мной и оказаться лицом к лицу с лидерами Жнецов?

Молчание служит ответом, и я хмыкаю.

– Так я и думал. Ладно, соберитесь и сохраняйте спокойствие. Мы причаливаем. Пока оставайтесь здесь. Когда Итан скажет выходить, молча следуйте за ним к автобусу и даже не пытайтесь сбежать, иначе последствия будут ужасны для всех. На данный момент Итан не просто безобиден для вас, он – ваш единственный щит. Уж это я вам точно могу гарантировать. Очень прошу не делать глупостей.

– А когда… – подаёт голос Ирэн, – когда вы приедете в особняк?

– Точное время сказать не могу. Всё будет зависеть от того, как пройдёт встреча с лидерами Жнецов.

Артисты нерешительно переглядываются, выглядя при этом как зашуганные зверёныши. И я прекрасно их понимаю. Но у меня нет времени играть роль няньки.

Открываю дверь и велю Итану зайти.

– С этого момента он отвечает за вашу безопасность, – повторяю я, указывая на него. – По всем вопросам обращайтесь к нему. И слушайтесь. Мне пора идти. Увидимся позже.

Глава 5

Кристофер

С трапа я схожу первым. Остальные Жнецы следуют за мной. Нас сразу же окружает охрана и сопровождает на парковку, где выстроились чёрные тонированные автомобили, присланные лидерами.

Путь лежит за город, где среди живописных окрестностей Нью-Кройда на приличном отдалении друг от друга расположились пафосные особняки.

Мы едем в логово одного из лидеров. Но сейчас меня это не волнует. Я уже и так знаю местонахождение всех их домов и убежищ.

Джек Коллинз, Томас Питерсон, Алистер Рид, Бенджамин Вульф, Габриэль Смитт, Элеонора Гранд, Далтон Лэнгфорд, Каллен Мид, Олден Норвуд, Ральф Салливан, Седрик Теренс – эти одиннадцать имён теперь не являются для меня тайной. На каждого из них я собрал весьма внушительное досье.

Кнопочный телефон пиликает, и я проверяю входящее сообщение. Ну, пока всё идёт по плану. Если собрание пройдёт без неприятных сюрпризов, то уже скоро я увижу Брукс. Разобраться бы с этим побыстрее. Уже поздно, а я хочу успеть к ней до того, как она ляжет спать.

Когда мы приезжаем на место, нас с Питерсоном сразу провожают в зал для собраний, а остальным Жнецам предлагают перекусить в большой гостиной. Выходит, общий сбор пройдёт позже. Даже Жнецов из первого круга не пригласили.

Я никогда не был на собраниях лидеров.

На общих сборищах обычно раздавали поручения исполнителям и обсуждали планы и задачи на предстоящий месяц. А вот как проходили собрания лидеров, мне оставалось лишь догадываться.

Наверняка они обсуждали то, что не было предназначено для наших ушей. Например, проекты Андерсона.

Вот только сейчас они даже его не пригласили. Надеюсь, на допрос не будут вызывать по одному, иначе Лео нас погубит. Сегодня его поведение даже близко не похоже на нормальное.

Стоит войти в этот зал, и на меня накатывает ощущение, что я не покидал Девонли. Все жилища Жнецов оформлены с налётом готического стиля.

Игра теней, отбрасываемых множеством свечей, воткнутых в канделябры на стенах, словно искажает пространство. Мраморный чёрный пол пытается уловить наши отражения, но они кривятся так сильно, что кажется, будто покрытие движется.

По центру вдоль стены расположены двенадцать внушительных кресел с заострёнными спинками. Два места сейчас пустуют, потому что мы с Питерсоном стоим напротив восседающих на тронах Жнецов. Их лица скрыты капюшонами.

Никогда не понимал помешательства ордена на мрачной готике и кровавых ритуалах. Но, как оказалось, это имеет вполне рациональный и корыстный смысл.

Сами лидеры не верят ни в какую нечисть, божеств или магию. Зато отлично заливают в уши дурачкам, которые жаждут власти и признания.

Все эти ритуальные действия у алтаря проводятся лишь с одной целью – заиметь компромат на конкретное лицо. Все, кто обращается за помощью к ордену, проходят через ритуал. Многие политики, бизнесмены, селебрити и прочие важные персоны попадаются на эту удочку.

Жнецы уверяют их, что посредством таких ритуалов можно получить силу и покровительство потусторонних сил. А на свете так много идиотов, которые охотно верят в «волшебные таблетки» и с радостью расчленяют жертву на алтаре, лишь бы укрепить свою власть, статус или популярность. Они правда верят, что это сработает.

Но на деле выходит так, что по завершении кровавого действия у Жнецов появляется рычаг давления на очередного алчного и малодушного глупца. Учитывая, что Жнецам нравятся подобные зрелища и развлечения, они убивают двух зайцев одним выстрелом.

Те, кто вступает в третий, второй и первый круги, тоже должны замарать руки кровью, чтобы доказать свою преданность.

В общем, с какой стороны ни посмотри, Жнецы – больные ублюдки, которые отравляют воздух. И если Морга́на избавятся от них, плакать я точно не стану.

– Кристофер Хейз, – произносит мужчина, сидящий ближе к центру, – тебе есть что сказать?

Он не сдвинул капюшон, и я не могу узнать его по голосу. Впрочем, мне нет дела, кто именно ко мне обратился.

– Общую картину я вам уже изложил, – отвечаю, чётко выговаривая каждое слово. – Какие именно подробности вас интересуют?

– Ты убил Генри Левингтона? – грозно вопрошает другой мужчина, вызывая у меня усмешку.

– Генри был мне как отец. Да, мы часто спорили, но я любил его. И никогда бы не причинил ему вред.

– Лжёшь. Ты узнал о завещании и захотел занять его место.

– Даже если так, то как бы мне это удалось? Девонли охранялся лучше, чем тюрьма.

Ненадолго повисает молчание, затем Джек Коллинз скидывает капюшон и обращается к Питерсону:

– Томас, расскажи нам. Он лжёт? Или на острове и правда случилось такое масштабное несчастье?

Отец Фреда совершенно не похож на сына. И дело вовсе не во внешности. Тут-то как раз сходство имеется.

– Кристофер говорит правду, – отвечает Питерсон, как мы и репетировали. – Мы не смогли понять, что послужило причиной возгорания, огонь распространился очень быстро, многие здания пострадали. И если бы не Кристофер с Итаном, жертв среди нас было бы больше. Это они руководили нашей эвакуацией. По приказу Генри.

– Как он умер?

– Нелепость, – Питерсон вздыхает. – Мы все уже были в безопасности, но Генри вспомнил, что оставил что-то в своём кабинете, и ринулся обратно.

– Почему он не поручил кому-то из охраны принести эту вещь?

– Там явно было что-то ценное. Что-то такое, о чём никто, кроме него, не знал. В итоге Генри вошёл в здание, но выйти уже не смог. Итана и Кристофера в этот момент не было рядом: они помогали спастись персоналу и артистам.

– Зачем спасать тех, кого и так привезли на остров для убоя? – издевательским тоном интересуется Коллинз-старший. – И вот ведь незадача: персонал погиб, а артисты выжили. Как так вышло?

– Артисты находились в столовой на первом этаже. Она прилегает к холлу, поэтому они успели покинуть здание. Первый очаг возгорания начался у лестницы и быстро распространился вверх. Персонал не смог спуститься.

– И почему вы решили оставить артистов в живых?

– Это Кристофер придумал. Идея неплоха, тебе стоит его выслушать.

Джек Коллинз переводит взгляд на меня, и я озвучиваю заготовленную речь:

– Будет хорошо, если обычные люди встанут на нашу сторону, разве нет? Если они подтвердят нашу версию перед родственниками погибших, полицией и прессой, удастся избежать громкого скандала. Артисты выступят свидетелями, и вам не придётся прилагать много усилий, чтобы замять дело.

Само собой, если дело касается Жнецов, то масштабы трагедии не важны: они легко замнут что угодно. Но, хоть легенда о пожаре на острове и пошита белыми нитками, доля здравого смысла в моих словах есть, поэтому Коллинз не спешит выносить вердикт.

– Знаешь, какое определение в первую очередь применимо к нашему ордену? – задаёт он очередной вопрос.

На ум приходит слово «живодёры», но я озвучиваю другое:

– Тайный?

– Верно. Однако, если все о нас узнают, он уже не будет таковым. Почему ты уверен, что артисты не разболтают правду о Девонли и ордене? И почему мы должны делать для них исключение? Все чужаки, узнавшие хоть что-то, мертвы.

Строго говоря, это не так. Об ордене знают немало людей. Причём есть среди них и те, кто в него не входит. Конечно, все они находятся под жёстким контролем Жнецов, поэтому молчат. Скажут правду они разве что под страхом пытки или смерти.

А ещё есть Морга́на, которые тоже в курсе всего.

Но, разумеется, я не упоминаю ни о чём из этого, а спокойно отвечаю:

– Они будут молчать, если хотят жить. Как я уже говорил, будет хорошо, если артисты встанут на нашу сторону. Я припугнул их. Осталось только подкупить для надёжности. Делать глупости они не станут, я уверен. Но для нашей безопасности пока что я запер их в особняке Левингтона. Они находятся под присмотром Итана.

– И как он на это согласился? – фыркает Элеонора Гранд.

Она единственная женщина в этой комнате, однако влияния у неё побольше, чем у некоторых лидеров. И она вряд ли встанет на мою сторону по доброй воле.

– Завтра спросим у него сами, – отвечает Джек. – Пригласите остальных, – отдаёт он распоряжение стоящим у дверей охранникам.

Другие лидеры пока не показали своего интереса к этой истории. Значит, уже решили, что я виновен по всем статьям. Да и те, кто расспрашивал нас, вряд ли поверили в нашу версию.

Когда все прибывшие с острова Жнецы заходят в зал, допрос начинается заново. Моя история подтверждается раз за разом, и внутреннее напряжение чуть уменьшается. Однако расслабляться рано. С Андерсоном ещё не говорили, а на него ND-2 повлиял сильнее, чем на других.

У некоторых Жнецов и вовсе не наблюдается изменений в речи и поведении, некоторые стали чуть более жеманными или слегка поглупели, но в основном перемены не бросаются в глаза, если не заострять на этом внимание.

Но Лео даже не нужно открывать рот, чтобы все поняли, что с ним что-то не так. Пока лидеры Жнецов расспрашивают свидетелей, Андерсон самозабвенно ковыряется в носу и рассматривает потолок.

– Лео Андерсон, выйди вперёд, – командует Элеонора, и Лео вздрагивает.

Он робко пробирается сквозь толпу, встаёт чуть позади меня, словно прячась, и тихо мямлит:

– Я не сделал ничего плохого.

Боже… Если позволить ему говорить, то всё пропало.

– Конечно, не сделал, – смягчается Элеонора. – Ты нам очень полезен, Лео. Мы всего лишь хотим задать тебе пару вопросов. Что случилось на острове?

– Ужасно! – восклицает Андерсон и, полностью скрывшись за моей спиной, вцепляется в моё пальто. – Я чуть не умер! Моя лаборатория уничтожена… Огонь был так близко. Так близко… Если бы не Кристофер… – он всхлипывает, и я от досады сжимаю кулаки.

Как и любой ребёнок, ради обещанной награды Андерсон сильно старается, поэтому переигрывает.

– Лео, почему ты прячешься за ним?

Вместо ответа сзади доносится ещё один всхлип – более громкий.

– Простите, – отвечаю я за Лео. – Он ещё не оправился от шока. Театр уже начал гореть, когда я спустился за мистером Андерсоном. Поначалу он не хотел уходить и бросать результаты своих исследований. Думал, что я вру и пожар скоро потушат. В лаборатории изолированная вентиляция и автономная система, поэтому если бы за ним никто не пришёл, Лео мог бы погибнуть, так как не почувствовал бы даже запаха.

– Тебе известно о его работе? – повышает голос Элеонора.

– Да, так вышло, что теперь я в курсе. Моя кровь – важная составляющая обоих препаратов. Генри и Лео попросили меня сотрудничать, и я согласился. Разве вам не доложили?

– Вообще-то, нет, – вклинивается Джек. – Остров и исследования курировал Левингтон. Мы не лезли в его дела, у нас своих хватает. Генри не докладывал нам о промежуточных этапах, нас интересовали только значимые новости. Но не составит труда проверить, насколько важна твоя кровь. Так что не переживай об этом, – он ехидно улыбается мне. – Продолжай.

– Лео пришлось покинуть лабораторию, оставив там все с таким трудом созданные образцы. В итоге всё пропало. Это очень больная тема для него. Может, вы сделаете поблажку? Ему сейчас нельзя переутомляться. У него случился нервный срыв, он до сих пор немного не в себе.

– Поблажку? То есть вы заботитесь о нём? Вы что, подружились? – со смешком спрашивает Элеонора.

– Кристофер меня спас! – выкрикивает Лео из-за моей спины, с такой силой сжимая пальто, что чуть не стаскивает его с меня. – Только он пришёл. Больше обо мне никто не вспомнил. И теперь он мой друг.

М-да… Андерсон, которого все знали, никогда бы не сказал чего-то подобного. И не стал бы вести себя столь жалко.

– Как интересно, – начинает Джек, но его речь прерывается грохотом распахнувшихся дверей.

В следующую секунду в зал вваливается «вдрызг пьяный» Фред, и я с облегчением выдыхаю. Как нельзя вовремя.

– П-простите за опоздание, – развязно произносит он. – Нёсся сюда на всех парах, н-но всё равно прибыл позже всех. Н-неловко.

– Как ты смеешь заявляться сюда в таком виде? – шипит Джек, не сдерживая злости.

– Я ведь тоже свидетель, – продолжает Фред распространять характерное амбре, выйдя вперёд и напрочь игнорируя гневный взгляд отца. – Но нам с цыпочками повезло. Я пригласил их покататься на вертолёте. Мы как раз поднялись в воздух незадолго до того, как всё… п-ш-ш-ш – БУМ!