Странники

– Здесь у каждого дома загон, машин то нет, а лошади в цене и почете! Он наверняка за домом, обойдите дом то, вы молодая справитесь, – говорила она, увлекая отца девушки на крыльцо.

Юнна устало поплелась, уводя лошадь. Та по дороге все же куснула ее в плечо.

– Что за противный день! – бурчала она в сердцах, собираясь еще раз шлепнуть лошадь за причиненную боль, но передумала и погладила ее, та благодарно фыркнула и дала Юнне себя распрячь. Девушка завела ее в стойло и тщательно, протягивая время занялась ее чисткой.

«Надеюсь, они наговорятся вдоволь, когда я вернусь и она уйдет»

Ее надежды не оправдались, старуха с отцом весело тараторили, успевая прихлебывать чай и не собирались прекращать свою насыщенную беседу.

– Вернулись уже! Как вы быстро! Не мешало бы лошадь почистить – Юнна угрюмо рявкнула свое неучтивое «уже» и старуха, расплывшись в похвалах, отправила ее в душ. Ничего обиднее она не терпела никогда в жизни. Она стояла с серьезным, угрюмым видом, сверля отца настойчивым взглядом, но тот настолько был поглощен беседой, что во всем соглашался со своей собеседницей и, увязнув в приятном разговоре, не обращал внимание на грозные взгляды дочери.

«Как от нее избавиться? – мучительно решала Юнна и, не подумав следовать наставлениям гостьи, и даже ради приличия не собиралась разглаживать недовольные складки, залегшие основательно между ее бровями – Что за настырная старушенция?»

Старуха была намного старше отца. «Но может в ее обедненных от склероза извилинах блуждают романтические надежды?» – Юнна усмехнулась придуманной догадке, надеясь, что это не так. Гостья учтиво наполнила для нее чашку и Юнна еще больше почувствовала себя лишней.

– Скоро уйду! – протяжно заголосила старуха – У меня столько забот, не преувеличиваю, нет свободной минутки – Юнна в сомнении закатила глаза – А еще правнучка, ждет меня с минуты на минуту. А ей всего восемь ее нельзя надолго оставлять одну, набедакурит, накуралесит. –Юнна не верила ни одному слову и льстиво улыбалась. – Фантазерка невозможная, живет на каникулах у меня. – А вот до этого девушке совсем не было дела, да и узнавать о личном неприятной старухи совсем не собиралась, поэтому допив чай, Юнна быстро ретировалась, оставив ничего не заметивших стариков. Она спустилась через час, но и тогда старуха не ушла: – Мне так нравится ваш дом, он новый и здесь еще свеж запах краски.

– Мой отец тоже устал и хочет отдохнуть. – Возмутилась она, готовая силой вывести ее из дома.

Старуха собрала посуду и быстро засеменила с ней на кухню.

– Да поставьте вы на место нашу посуду, мы сами справимся! – выходила она из себя, отец слал ей примирительные взгляды, но она нарочно игнорировала их.

– Выгляните в окно! – прибежала проворная старуха, увлекая отца к окну. – Вы только посмотрите на эти молодые, некрепкие деревца. Они здесь недавно, посажены для вас чей-то заботливой рукой. Они будут расти всю жизнь, может и не только для вас. Но вы в полной мере ощутите их рост и расцвет. Как вам повезло с новым садом неправда ли? – Юнна не разделила ее восторгов, она противилась столь неуместному вторжению в ее жизнь, а отец ничего не понял, он вдохновенный поддакивал и с любопытством смотрел в окно. – Кому-то достанется взрослое дерево, – продолжила она – которое уже подчинено земному движению, бесконечному круговороту природы и времени и, созерцающий его заскучает в повторяющейся рутине и вдруг подумает, что жизнь бессмысленна. Глупец! Эгоист! Отчаявшийся философ! – она с досадой покачала головой. – Но не вы! Ваш сад не даст вам! Он когда-нибудь зацветет над вами и укроет своей прохладой и подарит свои плоды. – Она жила в своих мечтах и радостно предлагала их тем, кому они не нужны сейчас. – А вы вспомните его юным и незрелым и ваша будничность никогда не настанет. – Она верила в это с такой силой, будто бы не раз ощутила прохладу выращенного собственноручно сада. – А если все же настанет! Пройдите этот путь заново и высадите еще один сад и наблюдайте и смотрите и поймите, что жизнь не повторяется, что она рост и расцвет и бесконечность. Деревья живут дольше нас им от этого проще всегда цвести весной и умирать с шершавой корой совсем еще зелеными. – Она всматривалась в этот будущий прекрасный сад, любуясь молодыми нескладными деревьями. – Будьте немного деревом! И не задумывайтесь над скукой дня, хотя – она всплеснула руками – кажется, это может волновать только стариков или тех, кто отчаялся.

Юнна была настолько уверенна, что ее жизнь всегда будет яркой и неповторимой, что не считала нужным обращать внимания на слова заговаривающейся старухи.

«Пустая болтовня! – подумала она, но все же, с жалостью взглянула на женщину. – Ладно, потерплю ее немного, ей совсем не хватает общения».

– Пойдемте допивать чай – смилостивилась Юнна и старуха подхватила ее под руку и довольная пошла рядом.

– Я вообще-то все уже прибрала! – Радостно сообщила старуха и снова начала трещать с отцом без остановки.

Да, она много рассказала им о городе, его укладе и о бытующих в нем правилах, но уставшая Юнна терпела ее из последних сил, тем более старуха все свое чрезмерное внимание уделяла отцу девушки.

«Да, что ж она так вцепилась в него?»– Мой отец, женат! – вдруг яростно вмешалась она в разговор. Отец покрылся красными пятнами, а старуха взахлеб расхохоталась.

– Родная моя, вы серьезно, подумали? – старуха набрала воздуху и с легким подвыванием, завершающим ее хохот проговорила. -Давно я так не веселилась! У вас дар! Мне столько лет, что я подумываю как бы не развалиться, а вы меня замуж выдаете? – и она рассмешила отца. – К слову, и я не свободна, простите за отказ! – смеялась она без остановки. – А вы вот как? – вдруг серьезно спросила она у нее.

– Еще не замужем – сказал отец.

– Наверное, из-за вашей бестактности и самоуверенности! –посмеялась она, решив придраться.

– По себе людей судите, навязались к нам в гости! – выплеснула свою обиду девушка, отец пытался вставить слово, но две неугомонные женщины уже рассердились.

– Покиньте наш дом, пожалуйста, мы не готовы были принимать гостей, тем более тратить на них пару тройку часов своей жизни. Имейте совесть! – она подхватила старуху под руку и настойчиво повела ее за дверь. – Всего хорошего! – вытолкнула она ее и захлопнула дверь.

– Дорогая, ты бессердечна! – поругал ее отец и бросился к двери.

– Приходите к нам на чай, Эвианн! – орал на всю улицу отец. – Не обижайтесь, молодые такие нервные.

– Приду! Радостно отозвалась не пробивная старуха.

– Откуда она нам на голову такая свалилась? – распылялась в возмущении девушка. Давай не будем заводить здесь знакомых? Мы же уедем скоро! – и, поцеловав отца, поднялась наверх.

ПРОБЕГАЯ исхоженными тропами________________________________________________ГЛАВА 3

Эвианн растеряно отряхнула пыль с рукава своего просторного платья и, нацепив, самую безрассудную из своих улыбок поспешила домой. Город был знаком и исхожен ей до самой тайной и незаметной тропки, многие она проторила сама, вопреки человеческой линейности, понаделав в округе тропы желания. Сегодняшний день начинался с обещания многочисленных забот, но чужестранцы, явившиеся в город, принесли волнения и тревоги, а предательская память подмечала повторяющиеся события, предрекавшие ее долгое одиночество. Пробегая знакомые улочки, медленно она никогда не умела ходить, она раздаривала улыбку и приветствия всем встречным: «Здравствуйте, добрый день!» – твердила не переставая она, и если новоприбывшие могли посчитать ее сумасшедшей, то только сегодня, в свой первый день в городе, завтра же они, как и все местные обитатели будут с улыбкой узнавать ее и здороваться в ответ. Добежав до дома, она рухнула на крыльцо и ее уставшие щеки облегченно осели в привычный овал, который от неожиданности нервным тиком отпрыгнул на левой щеке, брови сдвинулись напряженно в угрюмую складку, а руки безвольно упали от набежавшего бессилия. Ей захотелось спрятаться, исчезнуть, закрыться в доме на все замки и никогда не отпирать дверь. Но, посмотрев на свой уютный, сросшийся с ней каждой ветхой царапиной дом, который улыбался ей, точь-в-точь как она: прилипшей, неизменной улыбкой, выпучив свои добрые, но такие несчастные прямоугольные глаза и с ужасом ожидал, что она вдруг решит сделать его своим убежищем – она передумала. Старуха улыбнулась ему по старой дружбе и, всхлипнув, быстро-быстро пошла от него прочь, туда, где пряталась в детстве. А дом, улыбаясь, поник под тяжестью набежавших на него туч. Она уже не шла, а бежала, углубляясь все дальше, в непроходимое поле из зарослей непролазной травы, все дальше, в лес, к тому тайному укромному месту, охранявшие ее детские тайны. Она так давно не была здесь, что память порой подводила ее. Наконец, она нашла. Дерево с густыми ветвями до самой земли, с дуплом-пещерой в массивных корнях, торчащими над землей, выметенные ветром и огрубевшие от времени. Старушка обрадовалась и неловко забралась под корни. Кажется, она больше не помещалась здесь, скрючившись протискивалась она. «Хоть, запах остался тот же!» – одуряющее мокрого дерева, сырого и мягкого от мха, наросшего на него. Прильнув к своему детству, она расплакалась от тяжкого знания своего безвременья.

Одно, лишь одно всегда оставалось для нее загадкой в ее упорядоченной, придуманной жизни.

– Когда ты вернешься? – сдавленно шепнула она, зовя прошлое.

И светлое лицо, заглянувшее в пещеру вскрикнуло от удивления.

– Бабушка! Что ты здесь делаешь? Ты все испортишь! – опечалилась девочка.– Прости, я нечаянно! – улыбалась старая женщина, шмыгая и утирая рукавом распухшие веки.

Прошлое отозвалось по ошибке, а может быть нарочно, прислав не того человека. Девочка смущенно переступала и украдкой посматривала по сторонам, не замечая слезливого вида бабушки.

– Как ты нашла? – запально негодовала она. – Теперь придется искать другое укрытие. А это было самое лучшее, самое тайное из всех мест в мире. А ты? Следила за мной? – подозрительно уставилась она ей прямо в глаза.

Бабушка улыбнулась: – Нет, и я пряталась здесь в детстве, – добродушно оправдывалась она, пытаясь выбраться из тесной конуры.

– Не может быть! Это мое место! Здесь миллионы лет никто не ходил! Да ты даже не умещаешься там! – обижалась девочка

– Я больше не буду Ава, – мирилась высвободившаяся из темноты старушка.

– Ты ревела что ли? – вдруг звонко проголосила девчонка – Бабушка, ты чего?– удивилась она.

– От досады, что больше не помещаюсь под дерево – шутила бабушка, рассмеявшись и сжав внучку в объятьях.

– Ба-а-а! – воскликнула она – Ты смела все мои сокровища!

– О! – испуганно подхватила старушка и наклонилась к пещере. – Что там у тебя? Крылья бабочки, камни, сухой улей, сено какое-то, а это что, боюсь спросить? Лапки саранчи! – спохватилась она. – Ава, зачем? – округлила бабушка глаза.

Ава взглянула на свою пещерку и, вспыхнув гневным румянцем, сморщилась и набросилась на бабушку словами: – Это не лапки саранчи! Не лапки. Это была самая настоящая сухая саранча, я ее вчера нашла. А ты, ты! – захлебывалась она в негодовании – Все разломала. Зачем ты сюда пришла? – грустно пробурчала Ава и юркнула в пещерку старательно раскладывая свои бесценные находки. Бабушка опечаленная стала выбираться из тайного убежища заросшего высокой сорной травой. Проложенную тропинку она так и не нашла, поэтому продиралась заново, ворча себе под нос о несправедливости времени, захватывающим себе все остатки былых воспоминаний. «А жалким отжившим старухам, даже некуда деться. Дома сиди, прозябай, трясись от страха, мучайся, нет тебе успокоения Эвианн. Нет тебе больше места. Смотри, как уходит твоя жизнь с сухими глазами, с закрытыми устами и каменным сердцем» – ворчала она себе под нос.

Что за бесполезная старушечья доля? Все знать и ничего не суметь сделать.

Кто-то тронул ее за локоть, получив оглушительный вскрик в ответ. Ава шла следом.

– Да я чуть от страха не умерла! Предупреди сначала, прежде чем хватать, – стенала она.

– Ты домой, что ли идешь? – пропустила она все мимо ушей.

– Да, домой! – и продолжила свой путь, усердно ломая руками и ногами стоящие перед ней травы, не забывая при этом ворчать о невоспитанности молодого поколения.

– Я так и знала!– весело пробормотал ребенок, начиная помогать бабушке пробираться сквозь траву. – Ты дорогу знаешь, куда идти? Ориентиры там какие-нибудь? Мох, звезды? –перечисляла маленькая неуважуха.

– Да мне здесь каждая тропа знакома, – Фыркнула бабушка – а ты про звезды. Где они? День же – и бабушка даже остановилась и посмотрела в чистое синее небо. – Звезды они… – она хотела сказать ночью, но внучка переговорила ее.

– Блестящие! – сказала Ава и двое затерявшихся в траве смотрели на внезапно появившееся ночное небо. Звезды тихо мерцали в вышине и готовы были сорваться в ту же секунду, лишь бы исполнить их желание.

– Только ночью – прошептала бабушка и яркое солнце разорвало небо, на мгновение ослепив странников. Старуха продолжила свой путь.

– Скучная ты бабушка! – набычилась девочка, а старуха срывая с платья цепкий пырей говорила : – Не совсем еще, раз по пещерам, да по полям непроходимым расхаживаю. Не сердись, – успокаивала она – В мире порядок такой: День – днем, ночь – ночью.

– Не правда! – опустошено крикнула она. – Ты заблудилась! – еще громче.

Старушка обернулась и рукавом оттерла потное лицо:– Так что ж ты молчишь? Еще дорогу мне расчищаешь?

– Да десять минут уже твержу тебе – юлила она.

– Ох, негодница, старуху в степь, а сама про звезды вещает. Куда ж я иду? – покрутилась она по сторонам, всматриваясь.

– На речку, бабушка – рассмеялась Ава. – Пойдем, выведу тебя, – и она взяла ее за руку, а старуха доверилась всезнающему детству.

ПРОГУЛКА под дождем__________________________________________________________ГЛАВА 4

Лил дождь, а весь город неустанно трудился и, казалось, не замечал столь досадной мороси. По улицам прогуливалось много народу. Издали они казались все одинаковыми, но пытливый взгляд Юнны высмотрел суетные выражения их лица. Усталость ее как рукой сняло, она непременно решила выйти на улицу, поближе повсматриваться в прохожих, а заодно и шляпку купить, чтобы соответствовать, в полной мере, здешним традициям. Зонта в доме не оказалось, но кто-то бережной рукой уложил в шкаф разноцветный ворох дождевиков, схватив желтый, она отправилась гулять, радостно улыбнувшись летящим каплям, ленивого, взъерошенного дождя.

Веселость ее так же быстро прошла, как и появилась, то ли от промозглого ветра, то ли от зябких, тоскливых лиц вокруг. Она незаметно вглядывалась в чужие думы и чем больше, тем чащей казалось, что люди, встреченные на пути, ей знакомы, настолько, что о каждом она может что-нибудь рассказать. Юнна отгоняла эти мысли и сосредоточенно всматривалась в вывески, стараясь не пропустить магазин шляп. «Нужно было все же поинтересоваться у старухи!» – корила она себя за позднюю догадку. Навстречу шла женщина, она единственная из всех улыбалась, несмотря на дождь и унылость дня. Юнна радостно зашагала к ней на встречу, собираясь спросить: «где магазин?»

– Простите, вы беременны? – вдруг ни с того ни с сего ляпнула она и тут же осеклась, не поверив самой себе. – Ой, простите….

– Да, спасибо! –не обиделась женщина – Как вы узнали? Я сама только что узнала! – на душевном подъеме изливая с радостью свою тайну. – Правда я могу кричать об этом целыми днями! По мне наверное заметно! – она с беспечной легкостью доверилась незнакомке, а Юнна испугалась своей неожиданной проницательности и отговаривалась что есть сил: – Вы просто светитесь! Но вообще-то я хотела спросить про шляпную!

– О, вы хорошо сделали, что не пошли в центральный магазин, там сегодня столько приезжих – Юнна поддакивала ей, совершенно не собираясь разъяснять ей о своей незнании города. –И вы, наверняка, приехали сегодня! – догадалась она. – Вот видите, ни одна вы такая прозорливая! Вам о-б-я-з-а-а-ат-е-льно нужен головной убор – растянула она. – Вы же женщина! –Юнна хмыкнула, заставив беременную настороженно поглядеть на нее. – Здесь неподалеку есть отличный магазин, не хуже центрального. И там простор, выбирай что понравится. Всего хорошего! – быстро проговорила она, собираясь также быстро убежать, но ахнув, от пришедшей в голову мысли передумала: – У вас же нет работы!

– Да, я ищу! – смущенно пробубнила Юнна.

– Не волнуйтесь, вам продадут шляпку в долг или забегите по пути в любую лавку и предложите там свою помощь. Обычно дела там небольшие, отнести что-нибудь, принести. А ваша услуга пойдет в счет шляпки.

Юнна растерялась, не совсем понимая, о чем ей говорила женщина, но та уже довольная, зашагала прочь, тут же позабыв о приезжей.

«И откуда я узнала? – мелькнуло у нее в голове. – Может она сумасшедшая?» – ужасалась Юнна, перепрыгивая лужи. Дождь давно закончился, и лишь она одна шла в дождевике, а местные давно скинули их на крючки в ближайшие магазины. Вдоль тротуаров раскинулись уютные домики с мозаичным картинами и кованными перилами, балконами и вывесками. А по большой дороге неспешно проезжали гужевые повозки и велосипедисты, доверху заставленные разными коробками. Сдобный теплый воздух булочной вырвался на улицу, завлекая все попавшие в его плен носы. Нос Юнны, едва уловив запах свежевыпеченного хлеба, тут же расширился от удовольствия, пригвоздив девушку к месту.

Ава без умолку болтала о происшествии случившимся у моста Хранителя и выясняла, не из-за новых ли приезжих так грустит бабушка.

– Почти половина просителей упала в воду и движение остановилось, а потом Хранитель оставил просителей и прекратил раздачу ключей, представляешь! Все из-за неуклюжей чужачки! – делился впечатлениями дня ребенок.

– В нашем городе всегда бунты! – спокойно смеялась бабушка.

– Да, но не во время раздачи ключей! – убежденно говорила девочка.

Бабушка усмехнулась: – Кажется, она всего лишь немного изменила порядок вещей: поменяла день с ночью! – припомнила она ей.

– Ну при чем тут это? – негодовал ребенок – Никто и не заметил. Да и в мире полно мест где нет дня или ночи.

– Но не у нас! – строго напомнила бабушка и, похлопав ее по спине, простила. На нос ей спасаясь от поднявшегося ветра опустилась ярко-красная божья коровка.

– Бабушка, ты цветочек! – рассмеялась девочка, подставляя палец к уютно усевшейся коровке.

– Давно пора! – сказала бабушка, скосив глаза на кончик носа. Божья коровка переползла на ладошку, но увидев горящие счастьем глаза, испугалась и улетела.

– Вернись! – крикнула Ава и со всей прытью упорхнула вслед за ней.

– А как же я? – удивилась Эвианн, но, присмотревшись, увидела вдалеке знакомую тропинку.

«Заплутала в родном лесу! Надо же до чего можно дожить!» – бодро хихикнула она и встретилась лицом к лицу с сильным косым дождем, изрядно окатившим ее спереди и промчавшимся мимо. Вытерев руки о подол платья, она зашагала к дому и дождь появился снова, но уже мелкий, моросящий, мурашковый. Появился, чтобы ей не скучно было идти одной. И верно, как только она вошла в дом, он прекратился.

ПО ПУТИ в шляпный__________________________________________________________ГЛАВА 5

Юнна зашла в булочную, заметив вешалку у входа с разноцветными дождевиками, она сбросила с плеч свой. Нет, она не была голодна, да и денег у нее не было, она зашла разузнать про работу по совету женщины, да и просто посмотреть. Приятно работать там, где хорошо пахнет, правда она толком ничего не умела делать и не представляла на что могла сгодиться.

Булочная была просторная, заполненная хлебами и батонами сверху до низу, соседствующая с прилавком пекарня пылала от жара и горячий воздух плыл. Разгоряченные пекари, только и успевали формовать плюшки, ставить и вынимать их из печи. Вдруг, открылось большое окно и оттуда белыми плотными клубами рванул холодный танцующий пар, быстро рассеивающийся по раскаленной пекарне.

– Принимай! – крикнул пекарь и передал в окно короб уже подостывшего хлеба, который тут же сгрузили в повозку и окно закрылось. Булочница выкладывала пирожки на прилавок и освободившись спрашивала: – Что вам подать? – также она обратилась и к Юнне.

Девушка вздрогнула от неожиданности, не заметив, как подошла ее очередь: – работа – неуверенно произнесла она.

– Что? Работа вам нужна? У нас нет, – проговорила громкоголосая булочница

– Извините! – вежливо просила Юнна – Мне сказали, что я могу спросить об услуге в любой лавке. Попробую в другой!

– А, дел у нас всегда полно! – встрепенулась она и, схватив бумажный пакет, положила туда багет, хлеб и разных пирожков. – Отнесите хлеб господину Олдерману, он старик, одинокий, но ходит старается, правда обижается на весь свет и запирается в доме. Неделю уже не выходил, а у него хлеб закончился, да и суп бы ему отнести. Вчера ходила не пустил, сказал приходи, как хлеб закончится. Вот адрес, это над нами, дом обойти со стороны двора, может повезет откроет вам, а то сидит там голодает, бедолага. – Она протянула бумажку с адресом и пакет. – Да, зайди еще в столовую, в соседнем доме, возьми суп, скажи для господина Олдермана, они знают. Как придете к нему, если впустит, спросите, что купить, напишите список и в бакалею отдайте, вечером кто-нибудь занесет ему продукты. Пусть не хандрит и делает зарядку! – Юнна растерянно уставилась в листок: – Сама не могу! – продолжала булочница, не успеваю, да и Эвианн сегодня не пришла, обычно она к нему ходит.

– Простите, – не знала как спросить Юнна – мне сказали, что за оказанную помощь я могу купить шляпку, вы дадите мне расписку? – смущенно спрашивала Юнна.

– Ой, да что вы, какие расписки, скажите, что оказали услугу господину Олдерману, а попутно булочной и столовой и вам поверят на слово – простодушно уверяла она.

– Но я могу не сделать! – переживала Юнна. – Как вы можете доверять мне?

Она махнула на нее рукой: – Не сделаете, все узнают, тут же! Город у нас не такой большой как кажется. Да и вы не станете обманывать, у вас же нет дохода – Юнна не стала допытываться до причин такой безалаберной простоты и быстро вышла из булочной и попала под струи набежавшего вновь дождя. Вспомнив про дождевик она вбежала назад, но ее дождевика не оказалось на месте, на вешалке расположились все цвета радуги, но ее желтый пропал.

– Где мой дождевик? – возмутилась она так, чтобы все слышали.

– Берите любой, они не подписаны! Здесь так принято,– сказал кто-то из покупателей

Юнна недоверчиво искала глазами высказавшегося: – Что, простите? Я не могу надеть чужое – Люди странно поглядывали на нее, она осеклась, не собираясь ни с кем вступать в ссору, но все же решив, добиться справедливости: -А никто не боится что у меня может быть кожная болезнь или на худой конец вши или грипп? – запугивала она их, надеясь, что кто-нибудь ее поддержит в стремлении сохранить личные вещи.

– Вы, приезжая, конечно, но фантазии ваши зашкаливают – посмеялся кто-то. – В нашем городе нет болезней, мы их победили, уже давно, тем более паразитов! – Кто-то откровенно смеялся над ней.

Лицо Юнны раскраснелось, а уши зажгло от возмущения: – Неужели все? Даже неизлечимые? – упорствовала она.

– Да, – спокойно сказала булочница и продолжила свое дело.

– В городе есть люди, которые считают себя больными, но это старики или дети, или особо впечатлительные, их мало, и они проходят лечение в пансионате, и больше и не думают о болезнях – рассказывал ей освободившийся покупатель. – Если вы впечатлены от болезней, то и вам стоит посетить здравицу.

– Хорошо! – резко оборвала его Юнна – Можно одолжить зонт у кого-нибудь, не знаю, как не замочить пакет с хлебом – Грубо попросила она.

– Вы под дождевик спрячьте пакет, зонты слишком тяжелые, а дожди у нас непредсказуемы.

Юнна в спешке накинула чужой дождевик и, раздраженно спрятав пакет, побежала в соседнюю столовую. Она была зла и угрюма, пытаясь унять раздражение и быть вежливой, она все же слишком резко попросила суп для господина Олдермана и чуть не опрокинула его тут же. Продавщица любезно не замечала ее нервозности и передавала свои доброжелательства старику. Дождь закончился, а Юнна и не вспомнила про дождевик, оставив его на крючке в столовой. Было свежо и лужно, а господин Олдерман жил над булочной с входом со двора. Девушка ринулась огибать дом, намереваясь побыстрее закончить с услугой. Влетев по лестнице, она остановилась перед дверью отдышаться и постучала. Дверь отворили сразу, старик собирался на прогулку и полностью разодетый для холодного дня встретил ее в одном ботинке с воткнутой в него обувной ложкой. Открыв ей двери, он продолжил свое нелегкое занятие, выдергивание ложки.

– Давайте, помогу! – сжалилась Юнна, наблюдая за тщетными усилиями старика.

– У меня еще есть силы! – сердито оттолкнул ее руки старик. – Хлеб принесли? – буркнул он.

– Да, хлеб и суп! – неуютно толклась она в прихожей.