Альфа Браво

– А ты что думаешь?

– Почему тебе сначала надо узнать мое мнение?

– Почему нет?

– Будешь отталкиваться от моих слов?

– Разве ты никогда так не делаешь?

– Никогда, – отрезал Термит и тут же бросил быстрый взгляд на Арчи. Тот расплылся в озорной улыбке: победа за ним. – Черт… – выдохнул Термит с коротким смешком. – Мы только придумали эту игру, а ты уже жульничаешь?

– Где это я жульничал? Просто если речь заходит о тебе любимом, ты теряешь контроль.

– А я о чем? Пользуешься моими слабостями – это и есть жульничество.

– На войне все средства хороши, – засмеялся Арчи. – Мы ведь не проговорили правила.

– Правила… Это как раз то, что я люблю.

Арчи снова не удержался от смеха.

– Так кого ты загадал? – напомнил Термит. – Мы не доиграли.

– Да, ты спросил, хорошо ли ты относишься к этому человеку.

– И твой ответ будет…?

– Ты обожаешь его.

– Это Бишоп.

Арчи расхохотался.

– Почаще говори ему об этом – может, он смягчится и перестанет тебя воспитывать, – сказал он наконец, размазывая слезы по щекам и отрывисто хихикая.

– Так я выиграл?

– Нет. Это не Бишоп.

– Ладно… Но этот человек сейчас с нами на острове?

– Да.

– А если твой брат решит сегодня вечером зажарить меня на огне за нарушение правил, этот человек станет подбрасывать дрова?

– Да.

– По логике это должен быть ты, но возраст не подходит – значит, это Синоптик.

– Угадал. Ты считаешь, я стану подбрасывать дрова в костер под тобой?

– Конечно, – невозмутимо ответил Термит. – Мы вернемся в лагерь голодные, как звери, так что всем будет все равно, кого и за что есть. Главное, будет жареное мясо.

– А в костер подо мной ты бы тоже подкидывал дрова?

– Тебя не станут есть.

– Почему?

– Вождь племени будет против.

Ребята выбрались из джунглей и вышли на ярко-зеленую папоротниковую поляну, где среди худощавых пальм с косматыми шапками раскинулось причудливое творение природы и времени: несколько переплетенных между собой деревьев с полностью белой, как мрамор, корой. Можно было не сверяться с координатами навигатора: на нижней ветке висел прозрачный файл с альбомным листом внутри. Ребята наперегонки бросились к дереву.

Стрелка указывала наверх.

– Чур, я лезу! – заявил Арчи.

– Ну уж нет. Если ты свалишься, твой брат мне харакири сделает.

– Не сделает, харакири – это самоубийство.

– Значит, заставит.

– Это уже принуждение к самоубийству, за что есть статья.

– А кто докажет?

– Синоптик точно на твою сторону встанет.

– Мне-то уже все равно будет.

– Тем более. Значит, лезу я. И вообще, мне кажется, это как раз Бишоп оставил тайник здесь.

– Но он не сомневался, что полезу я.

– Ну и пожалуйста, пусть думает, что полезешь ты…

– Стоять! Куда собрался?

Термит обхватил его за туловище и стянул вниз.

– Я сам хочу достать! – упрямо твердил Арчи.

– А мне потом из-за тебя имя и страну менять, чтобы твой братец меня не прикончил?

– Хочешь, я запишу на видео, что решение залезть на дерево было только моим, и в случае неудачи ты ни в чем не виноват?

Термит немного подумал.

– Да, неплохая идея. Но давай лучше на «камень, ножницы, бумага»?

– Давай.

Они встали рядом, Арчи вынул из своего рюкзака небольшую видеокамеру и включил запись.

– В эфире игра «Кто полезет на дерево». У нас два претендента: я и вот этот странный незнакомец слева от меня. – (Термит помахал в камеру). – Я не знаю, откуда он взялся, и что еще более странно… Наши пути пересеклись именно здесь. На острове несколько тысяч деревьев, но мы хотим залезть на одно и то же дерево. – Арчи развернул камеру. – Вот на этот фикус. Кто из нас достоин? Узнаете прямо сейчас! Да, и если кто-то из нас упадет, второй не виноват.

Термит влез на передний план.

– Слышал, камрад? Я хотел полезть вместо него, но твой братец не позволил! Стоило мне отвернуться, он уже висел на нижней ветке, как панда. Разве что эвкалипта в зубах не хватало. Еле отцепил.

– И чтобы определить достойного, мы сыграем в игру!

– Да, чтобы продвинуться дальше, надо сыграть в игру. Возможно, после этого мы начнем ценить жизнь…

Они повернулись друг к другу и хором проскандировали:

– Камень, ножницы, бумага, раз, два, три!

– Ха, бумага оборачивает камень! – возликовал Арчи. – Я выиграл!

– Погоди, давай до трех побед!

– Не-не-не, об этом раньше надо было договариваться! Я выиграл!

– Ладно. – Термит посмотрел в камеру. – Все это видели? Я пытался. Пусть эта запись послужит доказательством моей невиновности.

– Если Бишоп от нее не избавится, – зловеще добавил Арчи. – Наверняка он специально все это затеял.

– Но Арчи это раскрыл, и теперь у Бишопа ничего не получится.

– А он вырежет эту часть.

– Ничего, я копию сделаю.

– Не успеешь.

– Проклятье, Бишоп, если это и правда твой хитроумный план, учти: так просто тебе это с рук не сойдет! Синоптик отомстит за меня!

– Если только Бишоп не избавится от свидетелей, – сказал Арчи замогильным голосом. И лукаво посмотрел на Термита. – А вообще ты зря панику разводишь. Бишоп ведь не знает, что мы видео сделали.

Термит озадаченно притих. Потом до него дошло.

– Ах, ты…

– И на этой веселой ноте мы прощаемся. Всем пока, скоро увидимся!

Арчи со смехом захлопнул дисплей и убрал камеру в рюкзак.

– Только прежде чем лезть, дай сумку мне, а то при падении все улики угробишь.

– Не понимаю, чего ты так волнуешься. Мы по каким только деревьям не лазили на играх.

– Когда ты последний раз лазил на дерево?

– М-м, кажется, в прошлом году, на открытии сезона. Мы с Филом набрели на вражеский лагерь и, чтобы все хорошенько рассмотреть, залезли на дерево. По-моему, это был дуб. Фил едва не свалился. А, и этой весной! Я на дереве от врагов прятался, тоже на игре.

– Надеюсь, что на игре.

– Я нашел тайник! Он висит в пакете на ветке. Сейчас достану… Ой! Термит! Термит, помоги! Падаю!

Арчи стал заваливаться назад и в последнюю секунду ухватился за ветку. Напуганный Термит с готовностью подставил руки и забегал вокруг дерева.

– Ловлю!

– Ха-ха! Я пошутил!

Термит вполголоса чертыхнулся.

– Вот Бишоп обрадуется, когда узнает.

– Тебе никто не поверит, – засмеялся Арчи.

– Жаль, я не записал.

– Да, надо было раньше думать.

Арчи ловко спрыгнул на землю. На локтевом сгибе у него висел обычный пластиковый пакет из супермаркета, зашитый степлером, чтобы содержимое не выпало.

Пока Арчи отцеплял от одежды маленьких зеленых гусениц на паутине, которых насобирал в листве, Термит достал из пакета тубус и вскрыл.

– Еще одно дерево? – возмутился Термит. – Неужели у Бишопа и Фила так плохо с фантазией?

Арчи вытряхнул из шевелюры жука и взял снимок.

– Это не просто дерево. Смотри, на заднем плане вроде забор деревянный…

Термит перевел взгляд с зашифрованной записки обратно на фотографию.

– Может, за ним дом… Или даже целая деревня? – Глаза Арчи загорелись азартным огнем.

– С каннибалами. Ты ведь знаешь, Бишоп ни за что не отпустил бы тебя в заброшенную деревню, – остудил его пыл Термит.

– Но ведь я не один – с тобой.

– Со мной тем более.

– Нет, вот насчет этого Бишоп спокоен. Он знает, что с тобой я в безопасности.

– Да уж, заметно, как он спокоен… Я видел, как он посмотрел на тебя, когда нам выпало играть в паре.

– Может, это по привычке? Он всегда беспокоится за меня… Наверняка потом он вспомнил, что на тебя можно положиться.

– Уверен, если сказать это Бишопу, он будет смеяться только пару месяцев.

– Ладно тебе, не вредничай. Давай лучше расшифруем записку. – Арчи вынул блокнот и квадрат Виженера. – «Сьерра Браво Фокстрот Сьерра Фокстрот Индия Альфа Эхо Дельта»… «Ключевое слово – Лима».

– Я буду находить, а ты записывай.

Наконец у них получилось: «HTTSUAOES».

– «Отель Танго Танго Сьерра Юниформ Альфа Оскар Эхо Сьерра»… – перечитал Арчи. – Это точно не «запад», иначе был бы «виски»…

West – Whiskey.

– Жаль, это не запад… – мечтательно вздохнул Термит.

– И здесь нет «ноября». Значит, это не «север».

North – November.

– Складываем два и два, получаем «юго-восток».

– Надо было вторую часть загадки тоже усложнить.

– Не надо, – засмеялся Арчи. – Бишоп и так ругался, что шифр слишком сложный.

– То-то я чувствую: горелым пахнет… – задумчиво отозвался Термит, принюхиваясь. – А это, оказывается, у него башка дымится.

Арчи согнулся пополам от хохота. Термит стоял в сторонке, делая вид, что он не при делах, и смиренно ждал, пока к младшему другу вернется способность соображать. Сам того не сознавая, он без всяких шифров временно выбил одного участника из строя.

5

– Это то, что мы ищем? – уточнил Крекер.

Синоптик поглядел на компас.

– Без сомнений.

В двадцати шагах от них из камуфляжа джунглей выглядывал ископаемый дот. Очертания укрепления терялись в осаде пальмовых кустарников и древесных лиан с ярко-красными цветами, и заметить его можно было только случайно или имея на руках точные координаты.

Ребята переглянулись и пружинистым шагом направились вперед.

Крышу дота покрывал плотный мшистый ковер. Серовато-белые стены треснули под безжалостным натиском крепких лиан, вгрызающихся в бетон с яростью и силой мифологических чудовищ. Обойдя сооружение, Синоптик понял, что на самом деле это полукапонир, а не дот: амбразуры сбоку, а не спереди, огонь велся с фланга в одном направлении. Несущественная разница для многих, почти для всех, но достаточно ощутимая для Синоптика, чтобы ею не пренебрегать.

Они осторожно заглянули в ров, огороженный бетонным бруствером, но если что-то и было на двухметровой глубине, агрессивно разросшийся папоротник не давал это увидеть. Изо рва на поверхность вел скоб-трап. Проржавевшие ступени на первый взгляд казались целыми, но Крекер все равно не рискнул бы ими пользоваться. Да и что ему делать внизу?

Бетонное сооружение имело форму неправильного прямоугольника и размерами могло сойти за дом лесничего. Подслеповато щурясь черным глазом-амбразурой, полукапонир вглядывался в джунгли, ожидая врага с западной стороны. Из пулеметного узла соседней амбразуры выглядывал обернутый бронетрубой ствол артиллерийской установки. Под каждой амбразурой находился приёмник – отверстие для сброса стреляных гильз.

В обычное время Крекер ничего не имел против таких мест, но сегодня у него не было настроения бродить по сырой темноте. Что изменится, если он пойдет или не пойдет? Ровным счетом ничего.

– Ты не против, если я постою тут?

– Нет.

Крекер вздохнул с облегчением. Синоптику не нужно было ничего объяснять. И он не станет допытываться, почему Крекер хочет остаться снаружи. Ему страшно? Ему скучно? У него клаустрофобия? Он плохо себя чувствует?

Синоптик включил фонарик и вошел в П-образный сквозник с приоткрытой ржаво-зеленой бронедверью и двумя амбразурами по углам для защиты входа от вражеского проникновения. Внутри было прохладнее, чем в джунглях, и темно, как ночью. Пахло сырым камнем.

Синоптик прошел в первый боевой каземат, желая одним глазком взглянуть на пушку, ствол которой торчал на улице. Такие неожиданные, но всегда приятные находки встречались в укреплениях очень редко.

Увиденное превзошло все ожидания. Это был настоящий окостенелый пережиток истории. Синоптик никогда не видел артиллерийскую установку в таком превосходном состоянии. Сохранился даже приёмник для гильз и оптический прицел, и до сих пор можно было различить отдельные цифры на шкале для стрельбы в темноте или по заранее пристрелянным целям. Отсутствовало только сидение наводчика.

Синоптик бережно, почти с любовью провел рукой по артиллерийским останкам орудия, но вертеть не рискнул – побоялся сломать.

Из пулеметной амбразуры для защиты входа лился узконаправленный луч света и тянуло духотой джунглей. Синоптик стоял рядом с окаменелой пушкой, любуясь ею в свете фонарика, пока не вспомнил, зачем пришел.

Второй боевой каземат пустовал и оттого показался значительно больше первого, но ничего интересного рассказать о себе не смог. В третьем помещении, отведенном под хранилище, у стены стояли деревянные стеллажи для боеприпасов, непонятно каким образом выдержавшие испытание временем. В стенной трубе для подачи боеприпасов в соседний боевой каземат осталась металлическая заслонка. В дальнем углу, жадно глотая свет фонаря, чернел открытый люк на нижний ярус.

Подавив желание сразу кинуться к люку, Синоптик решил заглянуть в последнее необследованное помещение. Он до сих пор не нашел тубус.

Здесь располагался командный пункт со второй пулеметной амбразурой. Отсюда через перископную трубу наблюдали за обстановкой на улице и следили за передвижением врага. На прикрученном к стене металлическом столике лежала развернутая карта со стратегическими пометками, а рядом шипела помехами большая радиостанция – по ней командир взвода получал приказы от военачальников и докладывал о ситуации на передовой.

Теперь обломки перископной трубы лежали на полу и сгнивали от сырости, а столик покрылся коростами ржавчины и толстым слоем бетонной крошки.

Тубус был хитро спрятан между обломками на полу. Синоптик убрал его в рюкзак и вернулся к люку в соседнем помещении.

Судя по искореженным петлям и раме в наростах ржавчины, крышка отсутствовала уже давно. Синоптик снял рюкзак, присел на корточки и посветил вниз. Интересно, сколько здесь ярусов… Если на острове есть катакомбы, полукапонир может быть соединен с ними.

Как же ему хотелось спуститься… Жаль, скоб-трап сломан… Ярый фанат подобных мест, Синоптик мог часами бродить с фонариком по темноте, разглядывая каждую мелочь, воссоздавая в голове фрагменты ушедшей истории.

В крови заиграл адреналин. Синоптик свесился в люк и посветил фонариком в коридор нижнего яруса. Направленный луч света обшарил облезлые стены, скользнул по пыльному бетонному полу и выхватил из темноты бесформенный мусор, туристический рюкзак и серо-белый череп с хищной улыбкой…

С нижнего яруса Синоптику жуликовато улыбался скелет в пропыленной одежде.

Синоптик дернулся от неожиданности и чуть не полетел вниз головой, но успел вцепиться в края люка и оттолкнуться назад. Он упал на пол и рефлекторно отполз подальше.

Сердце колотилось как бешеное, в мозгу закручивались смерчи мыслей. Но наваждение не продлилось долго. Синоптик не паниковал – он искал объяснение. Испуг уступил место любопытству, мысленные вихри сбрасывали обороты… Черные воронки, истончившись, стали рваться – и смерчи превратились в легкий бриз.

Синоптик сделал глубокий вдох, успокаиваясь. Он полностью пришел в себя. Вспомнил школу и «фильм ужасов». Первое, что пришло ему в голову: это все проделки Термита. Даже при отсутствии скоб-трапа кинуть бутафорию на нижний ярус не составит труда.

В первый раз было страшно, во второй – уже предсказуемо.

Закинув рюкзак на плечо, Синоптик размеренным шагом направился к выходу, но в тамбуре остановился, подхваченный внезапной мыслью, как потоком холодного воздуха.

Откуда Термит знал, что я загляну на нижний ярус? Почему не положил скелет на самое видное место, прямо под проем люка?

Как он мог предугадать мои действия?

Может быть, скелет настоящий, а Термит не заметил его, потому что не стал свешиваться вниз головой?

Синоптик достал рацию и быстро вышел из сквозника на улицу.

– Ребята, прием. Я нашел…

Он вырулил из-за угла и остановился как вкопанный. Рука с рацией беспомощно опустилась вниз. Крекер был тут, стоял на коленях, испуганный, бледный, боясь пошевелиться под прицелом двух автоматов. Руки у него были стянуты хомутами и безвольно опущены к земле, глаза широко раскрыты от ужаса.

Оружие держали два небритых незнакомца в камуфлированных штанах, однотонных футболках и черных военных ботинках с высоким берцем. Первый был в кепке, второй в бандане. Бронзовый загар, крепкие мускулы и обветренные лица выдавали приверженцев активного отдыха, но здоровый внешний вид портила краснота глаз, воспаленных, как после жесткого недосыпа, и болезненно горящих лихорадочным огнем.

Незнакомцы приветливо улыбнулись Синоптику, как бы намекая, что он все неправильно понял. Это всего лишь шутка, простое недопонимание, и оружие у них не настоящее, и вообще они точно такие же страйкболисты и приехали на остров, как и ребята, поиграть. Это розыгрыш – он что, не врубился?

– Синоптик, сигнал прерывается, – хрипло отозвалась рация голосом Бишопа. – Что ты нашел?

Потревоженные кусты зашелестели под чужими крадущимися шагами, но не успел Синоптик обернуться, как в затылок ткнулось что-то твердое.

– Не дергайся, гоблин, не то мозги вышибу.

Чья-то уверенная рука сдернула с него рюкзак, отстегнула от пояса чехол с походным ножом, после чего отточенными движениями охлопала по накладным карманам штанов, попутно изъяв рацию и навигатор.

Из-за спины вышел холеный парень с серебристым кольтом М1911 в руке и такими же стальными глазами. С виду он был моложе своих соплеменников, но явно не старше человека, в лицо которому сейчас тыкал пистолетом. В левом ухе сверкало маленькое колечко, на правой скуле красовалась вытатуированная цифра «23» – это первое, что увидел Синоптик, не считая, конечно, пистолета.

Незнакомец ничего не говорил и медлил, словно рисуясь, давая заложнику возможность прочувствовать эту минуту и положение, в котором тот очутился. Голливудская бородка сужала удлиненное лицо с выступающими скулами, придавая ему довольно хищный вид. Миндалевидные глаза с густыми ресницами могли бы принадлежать девушке, если бы нервный электрический блеск не умертвлял в них вменяемость и взгляд не казался таким диким. На шее висел короткий кожаный шнурок с изжелта-белым акульим зубом, крест-накрест перехваченным проволокой. Голову покрывала темно-зеленая бандана с длинными завязками – в остальном же он был одет по примеру своих приятелей. Открытые участи тела – шея и руки – обколоты цветными татуировками из наслоения черепов, латинских фраз и черных роз в колючей проволоке; на кистях рук вытатуированы кости.

– Синоптик, прием! – послышался взволнованный голос Бишопа. – Что там у вас? Что вы нашли?

Синоптик не знал, что и думать. Это очередной сюрприз от Термита или скелет на нижнем ярусе настоящий?

Он скользнул быстрым взглядом по видавшему виды оружию с сетью царапин и потертостей на стволах. Ребята так часто сталкивались на играх с электропневматическими приводами автоматов Калашникова, что сейчас Синоптик без труда определил в руках незнакомцев АК-74 и АКС74У. И хотя качественно выполненные приводы внешне от настоящего оружия не отличались, Синоптик почему-то был уверен, что столкнулся не с опьяненными свободой туристами-страйкболистами.

Обколотый татуировками незнакомец (вожак? не может быть, больно молод) стянул Синоптику руки хомутами и резким ударом по ногам поставил на колени. Одернув брюки, присел перед ним на корточки, поднял рацию на уровень его лица и тихо сказал:

– Ляпнешь что-нибудь не в тему – и другу твоему хана.

Бородач в кепке рывком дернул Крекера за волосы и приставил к горлу нож. Зазубренный клинок злобно блеснул, отражая камуфляжную тень джунглей, иссеченную солнечными нитями.

Нет, это слишком даже для Термита. Это не розыгрыш.

– Ребята, прием, вы меня слышите? Что-то случилось?

Молодой пират предостерегающе взглянул на Синоптика – свинцово-серые глаза вспыхнули электрическими разрядами – и поднес рацию к его губам.

– Прием, мы на связи, – ровным голосом произнес заложник. – Все в порядке, сигнал пропадает.

– Вы меня до смерти напугали… – Бишоп с облегчением выдохнул. – Что случилось? Что вы нашли?

– Попроси его повисеть, – приказал незнакомец.

– Подождешь минуту?

– Хорошо, не вопрос.

Пират опустил рацию.

– Почему раздельно гуляете?

– У нас игра.

– В смысле? – скривился пират.

– Внутрикомандное соревнование, – коротко пояснил Синоптик.

– По выживанию? Если ты не понял, вы с корешем только что проиграли.

Он не стал допытываться подробностей насчет их игры и задал следующий вопрос:

– Сколько вас?

– Пятеро.

– Девчонки есть?

– Нет.

– Спроси дружков, как далеко они находятся.

– Я и так могу сказать.

– Делай что говорю! – Пират ткнул Синоптика пистолетом в висок и снова поднес рацию к его губам.

– На связи.

– У вас там все в порядке? – спросил Бишоп.

– Да, все в порядке.

– Ты так и не сказал, что вы нашли.

– Ничего примечательного. Мне показалось.

– Да конечно, показалось ему! – немедленно подключился Термит. – Клад небось отрыл и теперь не хочет делиться. Где деньги, Лебовски?

– Термит, завязывай! – недовольно ответил Бишоп, еще не до конца отошедший от волнения за друзей.

– Да я тебе отвечаю, камрад, они золото и брильянты нашли. Синоптик на радостях хотел нам рассказать, но быстро смекнул, что лучше перепрятать добычу. Думаешь, почему они молчали? Четвертую передачу включили и быстренько новый тайник сварганили.

– Что за клоун? – тихо спросил пират. На протяжении всего времени, что вещал эфир, он не отрывал от Синоптика пристального взгляда своих свинцово-серых глаз.

– Да заткнись ты хоть на минуту! – взорвался Бишоп. – Ребята, прием.

– Сто пятьдесят шестой и тридцать шестой на связи, – отозвался Синоптик все тем же спокойным голосом. – Где вы находитесь?

На этот раз ответа пришлось подождать.

– Мы… Движемся на юго-запад ко второму тайнику.

– Термит, а ты?

– Юго-восток, – немного жестковато ответила рация. Можно было подумать, что Термит обиделся на командира за его одергивания.

– А вы с Крекером… далеко? – в свою очередь спросил Бишоп.

Синоптик вопросительно глянул на пирата, тот кивнул: разрешаю.

– У полукапонира на северо-востоке. Мы обгоняем вас. Всех троих.

– Ну… еще посмотрим, кто первым доберется до лагеря. Думаю, через час-полтора мы будем у финиша.

– Думаю, нам хватит и часа.

– Что ж, увидим. В любом случае, из эфира не уходим.

– Принято. Конец связи.

Пират выпрямился и убрал рацию на пояс, где уже висела одна, допотопной модели, громоздкая и неуклюжая, зато с хорошим дальним приемом и вместительной батареей.

Заложников подняли на ноги.

– Шагом марш, спортсмен, – беззлобно усмехнулся бородач, небрежно толкнув Синоптика в плечо.

6

Много лет назад Синоптик увлекся армейским сленгом и военными сокращениями и сумел подсадить на него товарищей. Командно и оперативно они распространили это среди знакомых, и вскоре в окружении «Отряда Ипсилон» не осталось ни одного страйкболиста, который не был бы знаком с этим нововведением. У каждой команды были свои сокращения, они постоянно менялись, чтобы противники не разгадали шифр, но ни одна игра отныне не обходилась без них.

– Тридцать шесть… Сто пятьдесят шесть… – пробормотал Фил и поднял глаза на злого как черта командира. – Смените частоту… Враги…

Это один из вариантов сокращений, которыми ребята пользовались на играх. Выбирали необходимые слова, делили по слогам и составляли шифр из первых букв каждого слога – или цифр, соответствующих алфавитному порядку буквы. Если слов было несколько, нумеровалась первая буква каждого слова, при этом предлоги опускались.

Смените частоту – change the frequency. Буква «C» третья в английском алфавите, «F» – шестая. Получаем либо «CF», либо «тридцать шесть»; в шифре можно использовать оба варианта.

Opfor – тактический термин, сокращение от «opposition force», что переводится как «чужой, враг». По слогам – «op-for». Буква «O» пятнадцатая в алфавите, «F» – шестая. Сто пятьдесят шесть.

Данный шифр имеет основное преимущество: если противник будет прослушивать частоту, он примет эти цифры за позывные.

– Если это опять он, клянусь, я закопаю его прямо здесь, на острове. – Бишоп нашел запасной, сорок девятый, канал. – Термит, прием. Ты здесь? Отвечай!

Рация пиликнула, затрещала и через несколько секунд отозвалась:

– Я здесь, командир. Вы там с Филом не знаете, случайно, какого черта происходит?

– Это твоих рук дело?

– Ты о чем?

– Не заговаривай мне зубы! Что случилось с Синоптиком и Крекером?

– Мне откуда знать? Я тебя хотел спросить!

– Ты опять пригласил кого-то на игру?

– Нет!

– Не ври! Термит, честное слово, радуйся, что ты сейчас далеко, потому что я…

– Леонард, – раздался серьезный голос Арчи, – Термит здесь ни при чем. Видел бы ты его лицо, когда он услышал сообщение Синоптика.

Повисло молчание. Фил испуганно глянул на Бишопа, но тот продолжал смотреть на рацию, словно ждал, когда Арчи скажет, что это шутка. Но этого не случилось. Лицо Бишопа разгладилось, в глазах промелькнул страх. Внезапно он так побледнел, что Фил всерьез испугался.