Бизнес-конфликты глазами уголовного адвоката

Дарья Константинова, Артем Саркисян, Александр Забейда

Бизнес-конфликты глазами уголовного адвоката

© Коллектив авторов, 2024

© Иллюстрации: Вороновская А. М., 2024

Введение

Разрешение противоречий – одна из самых сложных задач, с которой сталкиваются партнеры по бизнесу. Ведь в конфликтной ситуации каждая из сторон занимает позицию, прямо противоположную интересам другой.

Конфликт зачастую осложняется эмоциональной составляющей и выяснением объема вклада каждого из партнеров в развитие бизнеса. Попытки материально оценить этот вклад обычно сильно затруднены, и в таких ситуациях мог бы помочь партнерский договор, составленный на этапе становления компании. Но в России правовая культура находится лишь на стадии формирования. Из нашей практики мы видим, что существует некое пренебрежение к праву, причем как со стороны бизнеса, так и со стороны государства, что в итоге приводит к невозможности разрешения возникающих спорных ситуаций в гражданско-правовой плоскости.

Тем не менее именно отношения, основанные на праве и порожденные юридически оформленным соглашением, играют ключевую роль в регулировании бизнеса, его взаимодействии с контрагентами, партнерами, государством и другими участниками экономической деятельности. Только наличие продуманного юридического фундамента может обеспечить безопасность, защиту прав и интересов всех сторон, предотвратить конфликты, установить необходимые нормы и стандарты, а также послужить дорожной картой для мирного разрешения споров, неизбежных в бизнесе.

В то же время когда конфликт не удается разрешить гражданско-правовым путем, на смену приходят инструменты уголовно-правового давления. Защита от уголовного преследования в таких ситуациях имеет свои особенности, которые необходимо учитывать при разрешении бизнес-конфликтов с привлечением правоохранительной системы.

Часть 1. Анатомия бизнес-конфликтов

Бизнес-конфликты с участием правоохранительных органов

Чаще всего угроза уголовного преследования высказывается для укрепления переговорной позиции, когда спор зашел в тупик; чтобы получить согласие на продажу актива; для устранения конкурентов.

Усугубляет ситуацию и ставшее обычаем деловое общение, где договоренности между сторонами скрепляются рукопожатием, а не письменными документами, что создает богатую почву для будущих конфликтов.

Предлагаем рассмотреть, какие механизмы чаще всего используются участниками спора для перевода конфликта из гражданско-правовой в уголовную сферу.

Мошенничество

Достаточно распространенный состав преступления, который применяется к бизнесу, – мошенничество (ст.159 УК РФ).

Мошенничество от гражданско-правового спора может отличать наличие умысла на совершение преступления, который часто устанавливается с помощью признательных показаний свидетелей либо других фигурантов по уголовному делу.

Два акционера из трех, используя большинство голосов, принимают решение о продаже имущества компании. Третий акционер не согласен с оценкой стоимости реализуемого имущества, но понимает, что арбитраж его сторону не примет. Он решает обвинить бизнес-партнеров в мошенничестве, настаивая на умышленном занижении стоимости имущества при продаже. Возбуждается уголовное дело, под стражей оказываются оба акционера и юрист компании, который сопровождал сделку. Акционеры вину не признают, и следователи сосредоточиваются на юристе, попеременно воздействуя на него то угрозами, то обещаниями перевести его в статус свидетеля, если тот согласится сотрудничать. Юрист, не желая быть разменной монетой в борьбе за актив, дает показания, подтверждающие, что имущество действительно продавалось по заведомо заниженной цене; акционеры об этом знали и, более того, обсуждали этот вопрос в его присутствии; сделка являлась схемой прикрытия хищения имущества.

Результаты судебной экспертизы по уголовному делу, хотя и весьма спорные, подкрепляют доводы следствия о заниженной стоимости имущества. Итог: гражданско-правовой спор обеспечил миноритарию выгодную переговорную позицию.

Присвоение вверенного имущества или растрата

Другая статья, используемая в корпоративных войнах, – присвоение вверенного имущества или растрата (ст.160 УК РФ). Отличие от мошенничества состоит в том, что имущество вверяется виновному лицу на законных основаниях, но затем это лицо незаконно обращает его в свою пользу или в пользу третьих лиц. В качестве обвиняемого может быть привлечен руководитель компании или иные лица, если будет установлено, что они действовали как соучастники.

Часто под эту статью подпадают действия по выводу активов из компании на аффилированные или подконтрольные обвиняемому юридические лица либо выплата большой премии.

В случае с премией для установления факта совершения преступления и возбуждения уголовного дела следователю достаточно выявить нарушение процедуры принятия решения, а также корыстную заинтересованность лица, принимающего решение.

Действия генерального директора компании по распоряжению имуществом организации (например, продажа оборудования и транспортных средств) могут нести уголовные риски, если акционеры отрицают, что согласовали такую сделку, а доказательств обратного у топ-менеджера нет.

Указанный состав преступления также используется для того, чтобы переложить материальную ответственность на топ-менеджера.

Генеральный директор выполнял указания собственника или бенефициара бизнеса. При проведении проверки аудиторы выявили плохое финансовое состояние компании, в том числе внушительный объем убытков и задолженности перед кредиторами. Собственник, скрывая свою роль в принятии решений, объясняет их неправомерными действиями генерального директора.

Установить обстоятельства совершения преступления и доказать причастность к нему директора (так же как и в случае с мошенничеством) возможно с помощью показаний осведомленных лиц – заинтересованных акционеров и лояльного им менеджмента среднего звена об обстоятельствах принятия решений, а также документов с письменными резолюциями руководителя.

Подобные уголовные дела возбуждаются лишь при наличии у правоохранительных органов заявления потерпевшей стороны, если ущерб не был причинен иным лицам. Без заявления уголовное дело возбуждено быть не может, даже если такие факты реально существовали.

Злоупотребление полномочиями

Еще один часто используемый состав преступления при разрешении конфликта в уголовной плоскости со стороны правоохранительных органов – злоупотребление полномочиями (ст.201 УК РФ).

По указанию одного из собственников бизнеса генеральный директор оплачивает кредитные обязательства другого юридического лица, фактически принадлежащего тому же бенефициару. В качестве обоснования в платежном поручении указывается погашение части долговых обязательств другой фирмы по кредитному договору. Никакие соглашения не оформляются. Таким образом, крупная сумма денежных средств уходит со счета компании – без всяких договоренностей о возврате и с сомнительным обоснованием перевода.

В ходе бизнес-конфликта второй владелец бизнеса использует это обстоятельство и инициирует возбуждение уголовного дела. Действия генерального директора могут быть квалифицированы по ст.201 УК РФ, так как он действовал вопреки интересам организации. Если его действия привели к банкротству предприятия или иным тяжким последствиям, то наказание за преступление может достигать 10 лет лишения свободы. В случае выявления корыстного умысла действия генерального директора могут быть квалифицированы как мошенничество либо растрата.

В то же время уголовная ответственность руководителей и топ-менеджмента компаний по ряду статей Уголовного кодекса РФ имеет важное значение для решения вопроса о субсидиарной ответственности контролирующего лица, предусмотренной Федеральным законом от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)».

Сюда же можно отнести и распространенную ситуацию, когда с ведома генерального директора заработную плату, премии и прочие аналогичные суммы получают «мертвые души», т. е. сотрудники, которые формально в компании числятся, но фактически не работают (например, члены семьи директора, акционеров). При возникновении корпоративного конфликта эта известная информация среди сотрудников и акционеров передается в правоохранительные органы для привлечения директора к ответственности. В случае, если он является одним из собственников бизнеса, то и для усиления позиции в переговорном процессе о перераспределении долей.

Устные соглашения

Конфликт, который приводит к уголовным делам, может родиться из неправильно оформленных бизнес-отношений.

Классические примеры:

• построение отношений между бизнес-партнерами на устных договоренностях;

• техническое оформление бизнеса на лицо, подконтрольное акционерам, которое в какой-то момент вдруг начинает действовать в интересах только одного конкретного акционера;

• подписание актов выполненных работ по государственному контракту до момента их фактического выполнения, чтобы успеть провести деньги в отчетный период;

• выполнение работ по государственному контракту одной организацией, в то время как денежные средства перечисляются другой.

При структурировании холдинга акционеры достигли устного соглашения о разделении долей в будущей компании. На момент принятия решения бизнес состоит из группы формально самостоятельных юридических лиц. Оформление холдинга поручается одному из собственников, который по завершении структурирования бизнеса обязуется передать акции всем партнерам согласно достигнутым устным договоренностям. Пока отношения между партнерами носят доверительный характер, все исправно получают дивиденды, ни у кого не возникает сомнений в том, что может быть иная ситуация.

Однако при возникновении конфликта партнер, на которого юридически были оформлены все акции, может решить не выполнять взятые на себя обязательства, отрицая устные договоренности. Чтобы доказать обратное, потерпевшему необходимо вовремя осознать изменения в правилах игры, постараться зафиксировать исполнение и наличие устных договоренностей еще на стадии, когда конфликт только назревает. Если закрепить все обстоятельства: собрать пул свидетелей, записывать переговоры с партнером, получить письменные документы, которые могут свидетельствовать о формальном оформлении бизнеса на одно лицо, то в дальнейшем недобросовестного бизнес-партнера возможно привлечь к уголовной ответственности по ст.165 УК РФ – причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения.

В практике мы встречали и полную фальсификацию уголовного дела на основании вымышленных обстоятельств – обвинение бывшего бизнес-партнера в вымогательстве спорного имущества либо денежных средств (ст.163 УК РФ). В качестве доказательства могут быть представлены записанные на диктофон фразы, произнесенные на эмоциях в ходе переговорного процесса. Согласно позиции Верховного Суда РФ (далее – ВС РФ)[1] аудиозаписи, выполненные без уведомления лица о совершении записи, вполне могут быть использованы в качестве доказательства в уголовном процессе. В ходе собственных переговоров может вестись аудиозапись, которая впоследствии станет доказательством вины.

Безусловно, для обвинения в преступлении одной записи конфликта, где факт вымогательства имущества отсутствует, а есть лишь эмоциональные фразы, недостаточно. В таких случаях подключаются к делу так называемые профессиональные, подкупленные свидетели или обвиняемые, которые за денежное вознаграждение готовы сесть в тюрьму и оговорить оппонента – бывшего партнера по бизнесу. То есть совершенно постороннее лицо за денежное вознаграждение участвует в инсценировке вымогательства – звонит по договоренности заказчику и с использованием заранее спланированного сценария требует у него имущество. Затем лично приходит на встречу с этим заказчиком, где квазивымогателя задерживают сотрудники правоохранительных органов, а заказчика инсценировки признают потерпевшим по уголовному делу. Обвиняемый незамедлительно признает свою вину, а заодно «изобличает» оппонентов заказчика по бизнес-спору. Запись ранее имеющегося конфликта с эмоциональными высказываниями служит как косвенное доказательство вины оппонента.

В таком случае формальных доказательств для обвинения в вымогательстве, совершенном группой лиц, может быть достаточно для возбуждения уголовного дела. Нередко уголовные дела, не имеющие судебной перспективы, возбуждаются лишь для инициирования процесса. Правоохранительные органы проводят обыски, в ходе которых обнаруживают доказательства других преступлений, которые в дальнейшем и вменяются в вину предпринимателю.

В отличие от иных методов конкурентной борьбы привлечение оппонента к уголовной ответственности дает быстрый и осязаемый результат. Когда уже возбуждено контролируемое уголовное дело, возможно под давлением лишения свободы убедить вернуть долг или сойтись на более выгодной цене. Да и собрать доказательственную базу так называемых недобросовестных действий оппонента проще, чем в рамках гражданского процесса.

Таких примеров, с которыми можно столкнуться при ведении бизнеса в России, – бесчисленное множество. Но заблаговременные действия по анализу и минимизации возможных рисков значительно эффективнее любой последующей защиты от уголовного преследования.

Тест АБ «Забейда и партнеры». Проверьте свой бизнес на наличие конфликтов и связанных с этим рисков

Этот тест создан для того, чтобы помочь бизнесу вовремя диагностировать корпоративный конфликт и наметить шаги, которые помогут разрешить его на самой ранней стадии.

https://anketolog.ru/s/641504/iJYVgG1e

«Заказные» уголовные дела в корпоративном конфликте

Для возбуждения уголовного дела в сфере экономики необходимо проделать большой объем работы по поиску и установлению доказательств и обстоятельств совершения преступления. Граница между уголовно-правовыми и гражданскими отношениями может быть едва видимой. Правоохранительные органы нередко уклоняются от возбуждения уголовного дела для уменьшения собственного объема работы, даже в очевидных случаях используя формулировку о том, что спор имеет гражданско-правовой характер и состав преступления не установлен.

Однако бывают ситуации, когда очевиден гражданско-правовой спор, но внезапно одна из сторон конфликта становится фигурантом уголовного дела, которое в обиходе именуют «заказным».

Необходимо знать признаки «заказного» характера уголовного дела, так как понимание его специфики может повлиять на выбор инструментов защиты обвиняемого, его интересов и имущества.

Надуманное основание для возбуждения уголовного дела

Основанием для законного и обоснованного уголовного преследования является наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления.

Такие данные должны основываться на достоверных и объективных фактах. Но по «заказным» уголовным делам чаще наблюдается прямо противоположная картина.

Основанием для возбуждения уголовного дела являются сведения, предоставленные заявителем и содержащие удобную ему характеристику возникшего конфликта. Оппоненты спора на стадии доследственной проверки не опрашиваются, контраргументы к позиции заявителя не изучаются и в проверочных материалах следователя отсутствуют. Картина спора на момент вынесения решения о возбуждении уголовного дела выглядит предельно односторонней для имитации состава преступления.

Сжатые сроки возбуждения дела

Проверка сообщения о преступлении в сфере экономики сопряжена с необходимостью изучения большого количества финансово-хозяйственной документации, необходимостью опроса множества лиц, проведения экспертиз. Правоохранительным органам для решения вопроса о возбуждении уголовного дела зачастую недостаточно не только общего срока в трое суток, но и максимального срока проведения проверки в 30 суток.

Следователь старается тщательно проверять аргументы заявителя и взвешенно подходить к вопросу об инициации уголовного дела. Преждевременное возбуждение уголовного дела может обернуться для следователя малоприятными последствиями в виде прекращения такого дела по реабилитирующим основаниям (например, в связи с отсутствием признаков состава преступления). А любой факт вынесения подобного решения получает негативную оценку со стороны контролирующих инстанций и статистических показателей подразделения, где он работает.

По этой причине правоохранительные органы на практике выносят промежуточные решения об отказе в возбуждении уголовного дела, выступающие де-факто механизмом продления сроков доследственной проверки, что Конституционный Суд РФ считает незаконным[2]. Однако должностные лица, взвешивая все pro et contra, используют вышеуказанное и уже типичное применение закона.

Напротив, возбуждение уголовного дела в кратчайший срок после обращения заинтересованного лица, проверка по которому должным образом не проводилась, свидетельствует о «заказном» характере уголовного дела. Ведь весь инструментарий уголовно-процессуального принуждения – заключение процессуального оппонента под стражу, наложение ареста на его имущество, обыск – может быть применен лишь после возбуждения уголовного дела. В подобных случаях следователь идет на неминуемый риск дальнейшего прекращения незаконного уголовного дела и последующей реабилитации лица, чьи права решением следователя были нарушены.

Дело возбуждается сразу в отношении конкретного лица

Сложность доказывания вины обвиняемого в экономических преступлениях является препятствием для следователя при возбуждении уголовного дела в отношении конкретного фигуранта. Для недопущения нарушения прав лица, незаконно привлеченного к уголовной ответственности, распространен механизм возбуждения уголовного дела в отношении неустановленного лица – по факту обнаружения признаков преступления.

Такая практика соответствует требованиям ч.2 ст.146 УПК РФ, предъявляемым к содержанию постановления о возбуждении уголовного дела. Эта норма не предполагает обязательную персонификацию лица в решении следователя о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица независимо от наличия сведений о его причастности[3].

Таким образом, у следователя есть возможность провести все необходимые следственные действия по уголовному делу, установить обстоятельства совершения преступления и только после этого принимать решение о предъявлении обвинения в совершении преступления конкретному лицу.

Однако «заказное» уголовное преследование имеет целью не установление истины по делу, а оказание давления на обвиняемого с помощью уголовного преследования.

При этом если уголовное дело возбуждено не в отношении конкретного лица, а по факту совершения преступления, то это еще не свидетельствует об отсутствии «заказного» характера. Так, по ряду дел распространена и обратная практика: уголовное дело без признаков состава преступления незаконно возбуждается в отношении неустановленных лиц при фактическом уголовном преследовании конкретного лица. Преимущества такого подхода для правоохранительных органов также имеются: лицо не наделяется правами обвиняемого, а значит, ограничено в праве на обжалование решений и в опровержении доводов следователя, которые de facto затрагивают его интересы; не возникает информационного шума в связи с фактом предъявления обвинения.

Нарушение правил подследственности

Нередки случаи, когда «заказное» уголовное дело возбуждается с нарушением правил подследственности. Территориальная подследственность по общему правилу определяется местом совершения деяния, содержащего признаки состава преступления, где оно пресечено или окончено[4]. Но не следует забывать и о различных исключениях, влияющих на изменение подследственности уголовного дела:

• статус лица, в отношении которого осуществляется уголовное преследование (п. «в» ч.2 ст.151, ст.447 УПК РФ);

• место нахождения обвиняемого или большинства свидетелей (ч.4 ст.152 УПК РФ);

• орган, выявивший преступление (ч.5 ст.151 УПК РФ), и др.

Из личного опыта нам известно, что у следователей есть присказка: при поступлении материала проверки в первую очередь следует подумать, как от него избавиться. Обычно территориальную подследственность проверяют достаточно тщательно. Никто не хочет выполнять чужую работу, так как «система KPI» правоохранительных органов не учитывает объема уголовных дел, находящихся в производстве следователя. Если же возникают сомнения относительно корректности определения территориальности и органа, инициировавшего производство по делу, то имеются основания предположить, что оно возбуждалось в месте, где у заявителя имеется административный ресурс.

Арбитражный суд уже вынес решение

Дополнительным признаком «заказного» уголовного дела (в случае, если арбитражный спор заказчиком проигран) является наличие вступившего в законную силу решения суда по арбитражному спору, в котором уже дана оценка обстоятельств, изучаемых в уголовном деле.

Исходя из буквального смысла ст.90 УПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, признаются следователем без дополнительной проверки. А единственным способом опровержения преюдиции признается пересмотр судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам, к числу оснований для которого относится установление приговором суда преступлений против правосудия, совершенных при рассмотрении ранее оконченного дела, включая фальсификацию доказательств[5].

В реальности ситуация прямо противоположная. В одном практикообразующем решении ВС РФ отметил, что «при решении в рамках уголовного судопроизводства вопроса о наличии в действиях лица признаков преступления преюдициальное значение имеет лишь такой ранее вынесенный и вступивший в законную силу судебный акт, которым дело было разрешено по существу и определено правовое положение данного лица»[6]. Практика же нижестоящих инстанций показывает, что преюдициальное значение решению арбитражного суда не придается, если:

• материалы уголовного дела содержат сведения о фальсификации документов или мнимости сделок, под прикрытием которых было совершено преступление[7];

• конкретные обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела (например, передача имущества его владельцем)[8], в рамках арбитражного производства не исследовались.

Цели «заказного» дела

Для каких целей возбуждается «заказное» уголовное дело в процессе арбитражного спора либо в ходе бизнес-конфликта? Первая и, пожалуй, наиболее желаемая цель для «заказчика» – заключить оппонента под стражу для оказания на него давления.

Находясь под стражей, обвиняемый не только находится в психологически тяжелом состоянии и подвергается различным угрозам, но и существенно ограничен в доказывании своей позиции по арбитражному спору.

В арбитражном процессе арест на имущество по статистике налагается лишь в трети случаев. В уголовном процессе статистика, напротив, свидетельствует о том, что более 80 % ходатайств следствия о наложении ареста на имущество (ст.115 УПК РФ) удовлетворяется судами. Оппонент с помощью контролируемого уголовного дела может использовать эту возможность.

Не менее важной целью «заказчика» является представление материалов уголовного дела в качестве доказательств по арбитражному спору. Причем, как показывает практика, незавершенность уголовного дела не влечет за собой недопустимости полученных в его рамках доказательств для арбитражного процесса.

В заключение несколько слов о том, какие меры предосторожности возможно принять.

Фиксировать каждую встречу с оппонентом на диктофон. Наличие в такой записи выверенных формулировок, подтверждающих, что спор носит исключительно гражданско-правовой характер, а также намеков, угроз или прямых заявлений со стороны оппонента даст в дальнейшем возможность обратить такие высказывания против их владельца.

Подготовить и обезопасить оригиналы документов, подтверждающих правомерность и добросовестность действий. Сведения, подтверждающие отсутствие намерений совершить преступление, имеют важное значение для отстаивания невиновности. При возникновении риска уголовного преследования необходимо тщательно подобрать документы, еще раз проанализировать и отобрать факты, подтверждающие гражданско-правовые отношения с заказчиком.