Сапфир

– Потом в словаре поищешь.

Конечно, Сапфир умела испытывать стыд. Но сейчас ее пальцы немели от пережитого страха. Она ведь думала, что уже никогда больше не откроет глаза.

– Раз уж ты все равно не спишь, я отлучусь по нужде. – Принцесса всунула ноги в грязные туфли, что сохли у костра, и юркнула во тьму ближайших кустов.

Даже странно, что Шершень не пошутил по этому поводу. В его манере было бы сказать нечто едкое и неприятное вроде: «А если бы я спал, ты бы справляла дела не таясь?»

Сапфир потрясла головой, прогоняя нелепые мысли, и расслабилась. Будь ее воля, она бы в этих кустах и спала: все лучше, чем лежать рядом с Шершнем.

Интересно, как быстро Гронидел спохватится и оторвет зад от настила из еловых лап, если женушка задержится? Сапфир выбрала кочку помягче и села, подперев спиной ствол дерева. С этого места ей прекрасно был виден и костер, и Гронидел, который, казалось, снова уснул.

«Для тех, кто видит будущее, оно уже является прошлым».

Сапфир моргнула и задержала дыхание. Вокруг стало светло, как днем, а впереди вместо костра оказались Бескрайние воды. Принцесса медленно встала, глядя на пенные волны, что накатывали друг на друга сплошными белыми гребешками и разбивались у берега. Они облизывали золотой песок и уносились прочь, чтобы спрятаться под новыми волнами, оказавшимися у края побережья.

Рядом остановился Гронидел. Сапфир дернулась в сторону и разинула рот от изумления. Из одежды на Шершне не было ничего! Голый принц без стеснения смотрел на нее, и стыд обжигал Сапфир куда больше, чем палящие лучи солнца непокрытую голову! Взгляд принцессы опустился с лица нахала на его грудь, скользнул по рельефу мышц под гладкой бронзовой кожей груди и живота и уплыл ниже.

Всякое может присниться, когда задремлешь в темном лесу после нападения нечисти. И даже голый Гронидел, который вроде бы и муж теперь, но все же не настоящий. Тем не менее на излишнюю фантазию Сапфир жаловаться не стоило. То, на что она смотрела, поражало и пугало одновременно.

Гронидел наклонился вперед и пытливо заглянул Сапфир в глаза.

– Что с тобой? – спросил он обеспокоенно, и принцесса заморгала.

Она отвернулась от Гронидела, лицо которого маячило напротив, и осмотрелась. Все на месте: ночь, лес, костер вдали и рубаха на Шершне. Стало не по себе. Принцесса готова была поклясться, что только что спала и видела странный сон, который в одно мгновение растворился в реальности. Беспокоило, что она не заметила, как уснула. А проснувшись, не сразу поняла, что Шершень ее распекал.

– Я звал тебя, – его грубый голос выражал нетерпение. – Почему ты не отвечала? И как же тебе ума хватило пристроиться на ночлег здесь, так далеко от костра? Это же опасно, Сапфир!

– Я могу за себя постоять, – пробурчала она.

Гронидел разогнулся и вскинул руки. Он хотел что-то сказать, но вместо этого показал неприличный зальтийский жест, подхватил Сапфир под локоток и повел обратно, к костру.

– Больше без сопровождения ты даже в кусты не пойдешь, – шипел он сквозь зубы. – Не хватало еще, чтобы я вдовцом стал. Если с тобой что-то случится, ни Рубин, ни Турем мне этого не простят.

– И Рубин, и Турему на меня наплевать, – с прискорбием заметила Сапфир, ни на секунду не сомневаясь в собственной правоте.

Гронидел

Гронидел оказался ближе к омуту ярости, чем полагал несколько минут назад. Король Дарроу не научил среднюю дочь нести ответственность за слова и поступки, в результате чего Сапфир говорила прежде, чем думала, и творила глупости, не волнуясь о последствиях. Центром ее мира была она сама, в то время как остальным вменялось в обязанность вертеться где-то рядом и приходить на помощь по первому требованию. Теперь Сапфир пыталась вызвать к себе жалость. Как бы не так, Ведьма! С ним подобные фокусы не пройдут.

– Думаешь, я по шерсти тебя поглажу? – возмутился Гронидел и усадил женушку у костра. – Утешу добрым словом бедную принцессу, от которой все отвернулись, и расстелюсь ковровой дорожкой у ее ног, чтобы топтать стало удобней?

Сапфир насупилась и поджала губы. Ожидаемо, ведь ответить на правду ей нечего.

– Уж ты-то должен меня понимать. – Ведьма подняла на него глаза, острым взглядом вонзаясь в душу. – От тебя тоже все отвернулись. И случилось это задолго до того, как Зальтийская королевская семья практически полностью погибла.

– Не смей, – Гронидел угрожающе выставил палец, – поминать мою семью и порочить их светлые имена гнусными слухами.

– Теперь я твоя жена, а значит, секреты твоей семьи и мои секреты тоже. Почему ты решил построить замок Света на территории Турема, а не под боком у родного брата – короля Зальтии?

– Потому что Ордерион – верховный повелитель силы маны. И живет он здесь. Ах да, – взмахнул руками Гронидел, – совсем забыл добавить, что он король-консорт Турема.

– Или потому, что в Зальтии тебя особо не жалуют, а со старшим братом отношения натянутые?

Гронидел пристально глядел на Сапфир и задавал себе вопрос, кто в замке Света разносит про него слухи. С другой стороны, Ведьма могла услышать сплетни и в Звездном замке, пока жила там и готовилась к их первой фальшивой свадьбе.

Гронидел запрокинул голову и уставился в звездное небо. Сделал глубокий вдох и сел рядом с Сапфир. Посвящать девчонку в детали своих взаимоотношений с братом и почившими родственниками он не собирался. Его отношения с семьей – не ее дело!

– Почему молчишь? – Кажется, с расспросами Ведьма отставать не собиралась.

– Спать ложись. Скоро светать начнет. А слушать в пути твое нытье о том, как ты не выспалась, я не желаю.

Сапфир покосилась на настил из еловых веток и… осталась сидеть на месте. Она согнула ноги в коленях и прижалась к ним подбородком, пристально глядя на огонь костра, слабо освещавшего ночь. Взгляд Гронидела моментально заскользил по обнажившимся лодыжкам туремки, которые казались достаточно узкими и хрупкими для девы ее роста. Вообще ноги у Ведьмы были очень даже привлекательными. По крайней мере, пока Гронидел стягивал с нее грязное мокрое платье, он смог убедиться в этом лично. А уж вид очертаний ее женственных форм в исподней рубашке, когда Сапфир стояла перед костром, и вовсе вызвал в Грониделе первобытное желание, которое оказалось довольно сложно скрыть.

Женушка обхватила руками ноги и потянула рубашку ниже, отрезая от взора Гронидела красивые лодыжки. Принц отвернулся и почувствовал себя проказником, которого застукали на месте преступления. Нет, стыдно ему не было, но неуютно стало. Спустя еще пару мгновений принц вспомнил, что сидит рядом с новоявленной супругой и разглядывать ее вроде как право имеет.

Гронидел медленно повернул голову и заскользил взглядом по рукам принцессы. У Сапфир были изящные запястья и длинные тонкие пальцы, а под кожей предплечий и плеч прослеживался рельеф мышц. Не такой, как у воина или крестьянки, но все же намекавший, что Сапфир не проводит дни напролет в праздности, а занимается физическими упражнениями.

– Давно ты с Вихеном тренируешься?

Сапфир поморщилась, будто услышала нелепость.

– Кто тебе об этом сказал?

– Ты сама упомянула Вихена, когда я спросил тебя про удар коленом, – напомнил Гронидел.

Ведьма хмыкнула чересчур самодовольно, что заставило Гронидела усомниться в собственном предположении.

– Вихен только несколько приемов мне показал. Всему остальному меня обучал другой человек.

– Даже так, – с гордостью кивнул Гронидел. – И кто же это?

– Мой отец, – произнесла Сапфир совершенно серьезно.

– Король Дарроу учил тебя драться? – не поверил собственным ушам Гронидел.

– Элементарным приемам он обучал всех своих дочерей. Но мне показывал больше, чем им, потому что только я ходила за ним хвостом и ныла, что хочу стать девой-воительницей, непобедимой принцессой с мечом в руках. Нельзя хорошо драться, если ты не умеешь быстро бегать по лестнице вверх-вниз, отжиматься от пола и приседать с коромыслом и ведрами, наполненными водой.

– Постой, – хохотнул Гронидел, – ты бегаешь вверх-вниз по замковым лестницам, отжимаешься от пола и приседаешь с ведрами?

– Ведра я заменила на тюки соломы с сеновала.

Он смотрел на нее и не мог понять, правду она говорит или за нос водит.

– Ты все это среди бела дня делаешь? – уточнил Гронидел.

– Нет, конечно! – прыснула Сапфир. – Принцесса не должна заниматься физическим трудом. Я тренируюсь после вечернего боя колоколов, когда вся школа засыпает.

Гронидел нахмурился и потер виски. Что же он за руководитель школы, если не знает, что вверенная ему на попечение принцесса изнуряет себя по ночам занятиями на сеновале.

Ведьма, будто прочитав его мысли, повернулась к принцу лицом.

– Нельзя принимать за чистую монету все, о чем тебе говорят, Шершень.

Сапфир не смеялась и даже не улыбалась. Она констатировала факт.

– Ловко ты меня провела. Значит, все-таки с Вихеном занимаешься, – закивал он.

Ведьма отвернулась к костру и вновь подперла подбородком колени. Гронидел почувствовал себя неуютно. Повисшее молчание напрягало его, а непринужденная беседа, которая только что закончилась, отлично отвлекала от гнетущих мыслей. Принц даже запамятовал, что каких-то пять минут назад сильно злился на Сапфир. С другой стороны, Ведьма так часто выводила его из себя, что злость на нее – дело привычное.

– Почему Зальтийский Шершень? – внезапно спросил он, чем удивил даже себя.

Сколько времени его это прозвище мало волновало, а теперь вдруг захотелось понять, что общего у него и самой большой осы на Великом континенте.

Сапфир нахмурилась и надула губы, став похожей на утку. Судя по молчанию, раскрывать секрет она не собиралась.

– Такой страшный? – предположил Гронидел.

– Что-то вроде. – Она неопределенно повела плечами.

– А если серьезно?

Сапфир вытянула ноги к огню и неспешно покрутила ступнями, разминая лодыжки. Гронидел терпеливо ждал ее ответа и даже начал думать, что так и не дождется.

– Зальтийские шершни отличаются от других черным окрасом брюшка и крайне ядовитыми укусами, от которых можно умереть.

– Только не говори, что дело в цвете моей кожи! – возмутился Гронидел.

– При чем здесь цвет кожи, если она у тебя не черная? – Сапфир повернулась к нему лицом.

– Она почти черная!

– Ты же не чистокровный зальтиец, Гронидел! У тебя и глаза синие, и кожа смуглая!

– Это переходит все границы. – Гронидел отвернулся, схватил палку с земли и бросил ее в костер. – Да, моя мать была инайкой, но я зальтийский принц, и высмеивать мою внешность – как минимум признак дурного тона и невоспитанности, а как максимум – оскорбление члена королевской семьи!

– Вот это да! – заулыбалась Сапфир. – Как неожиданно я обнаружила твою больную мозоль!

– Осуждать внешность человека – низко, – злился он.

– А я и не осуждаю, – повысила тон Сапфир. – Черные жгуты на твоей голове напоминают мне рой зальтийских шершней, что скопом нападают на жертву, а острые слова, которыми ты травишь меня, жалят до крови и разъедают душу.

– Жгуты – это национальная зальтийская прическа. – Гронидел повернулся к ней. – Их невозможно расплести, только остричь. Что касается слов, – принц отвернулся, – ты их заслужила.

Сапфир встала и отряхнула грязную рубаху от пыли.

– Вот и поговорили.

– Именно, – подтвердил Гронидел.

Принцесса отошла к настилу из еловых веток, который принц обустраивал не меньше часа, и улеглась на него. Рубашка задралась выше колен, и Сапфир быстро опустила ее вниз. Повернулась на бок и закрыла глаза.

– Откуда ты знаешь, что мои волосы на самом деле прямые? – произнес принц в тишине.

Сапфир резко открыла глаза и опасливо покосилась на него. Гронидела раздражало, что она не ответила на его вопрос, а продолжала молчать, играя в нелепые гляделки.

– Тяжело сказать? – не выдержал он.

– Я сплю, – прошептала она и закрыла глаза.

Несколько минут спустя женушка уже беззаботно посапывала, отдавшись во власть сна, а Гронидел так и остался сидеть у костра в ожидании рассвета.

На заре перед глазами принца появилось информационное сообщение. Он поморгал, чтобы удалить его, и запрокинул голову, наблюдая, как серое небо окрашивается в розовые тона.

«Точно по расписанию», – с прискорбием подумал он и тяжело вздохнул.

Глава 4

Сапфир

«Как понять, что твой кошмар окончен?»

– А-а-а! – закричала Сапфир и села.

Голова кружилась, живот скручивало, а руки тряслись от пережитого ужаса. Сапфир вытерла подолом рубашки пот со лба и отряхнула грязь с коленей. Только потом поняла, что Гронидел сидит у костра и внимательно наблюдает за ней. Принцесса опустила рубашку ниже и отругала себя за неосмотрительность.

– Веселый, видно, тебе приснился сон, – он указал на ее дрожащие пальцы. – Или ты так сильно по зальтийским настойкам соскучилась?

Сапфир проигнорировала ехидство Гронидела, встала и забрала с куста высохшее платье.

– Уже светло. Пора одеваться и идти дальше, – пробормотала принцесса.

– Я тоже их вижу, – пространно произнес Гронидел. – Кошмары, – добавил принц. – Ужасней всего, открыв глаза, не знать, спишь ты или уже нет.

Сапфир медленно обернулась к Грониделу, сжимая в онемевших пальцах платье. Она могла поклясться, что уже слышала эту фразу. Во сне. Или наяву?

– Как понять, что твой кошмар окончен? – спросил Гронидел и сам же ответил: – Пока не проснешься по-настоящему, все равно не узнаешь.

– Тебе стоит взять клинок и встать, – прошептала она.

Гронидел вскинул брови, наблюдая за тем, как Сапфир отбрасывает платье в сторону и пятится назад.

– За моей спиной какая-то дрянь? – натянуто улыбнувшись, спросил он.

– Когтекрыл. Он притаился в кроне дерева и спикирует вниз, когда ты…

– Когда я что? – понизив тон, спросил Гронидел.

– Встанешь.

– То есть пока я сижу, мы в безопасности?

– Да, – с уверенностью заявила Сапфир, но тут же усомнилась в собственной вменяемости. – Или нет. Я не знаю, – она перевела обеспокоенный взгляд на Гронидела и остановилась. – Он спикирует вниз, а ты будешь стоять. Мне это приснилось.

– Когда именно?

– Спикирует, когда ты…

– Когда приснилось? – перебил Шершень.

– Только что, – пробурчала Сапфир.

– Тогда я лучше посижу. – Он развел руками. – Так мы останемся в безопасности.

Надменная ухмылка на лице зальтийца подсказывала Сапфир, что он ей не поверил. Принцесса в ужасе замерла, ожидая появления нечисти, что должна схватить ее за плечи и поднять в воздух. Гронидел успеет метнуть клинок в огромную летучую мышь с мелкими когтями на перепонках крыльев. Лезвие вонзится нечисти в спину, и от боли она разомкнет пальцы на задних лапах. Сапфир с визгом полетит с высоты вниз.

От удара принцесса и проснулась. Только полагала, что ее кошмар на этом окончен. Однако похоже, что он только начинался.

Гронидел

«Разве ум приносит счастье в стране дураков?»

Гронидел вздрогнул, услышав голос матери. Померещилось? Принц оглянулся и проскользил взглядом по деревьям вокруг. Никого. Тихо. Слишком тихо для раннего утра в лесу.

– Птицы петь перестали, – обронил он, выдернул торчащий из земли клинок и встал.

Когтекрыл спикировал вниз из-под зеленой кроны ближайшего дерева. Летучая мышь ростом с самого Гронидела едва не задела его когтистой перепонкой крыла. Принц чудом увернулся и хотел выставить щит, но не успел.

Когтекрыл вцепился задними лапами в плечи Сапфир, и та взвыла от боли. Принцессу моментально оторвало от земли. Гронидел успел метнуть в летающую нечисть клинок, и острие плотно вошло твари в спину. Та издала писк и выпустила принцессу из лап.

Сапфир

Она завизжала, глядя на землю, что молниеносно приближалась к ее лицу. В последний момент принцесса закрыла лицо руками и приготовилась проститься с жизнью.

Удар был болезненным. Гронидел толкнул ее в бок, и она полетела в сторону, приземлившись у костра на настил из еловых веток.

Открыв глаза, Сапфир выругалась и застонала.

– Почему ты его не сожгла?! – закричал Гронидел, останавливаясь рядом с ней.

– Я растерялась, – простонала Сапфир.

– Ты огневик! Когтекрыл был бы тебе нипочем, если бы ты применила дар.

– Где эта тварь?

– Улетела вместе с моим фамильным клинком, – злобно ответил Гронидел.

Сапфир села и потерла ноющее плечо.

– Что ты сделал? – спросила она, глядя на Шершня.

– Спас тебе жизнь. Снова!

– Но как ты…

– Этот трюк применяют акробаты. Если кто-то падает с высоты, другой должен с силой толкнуть его, чтобы изменить траекторию падения. Физика, ничего кроме.

– Физика? – переспросила Сапфир.

– Наука о законах мироздания, которая в нашем мире пока не стала отдельной ветвью естествознания, – бросил Гронидел и пошел одеваться.

* * *

Час спустя грязные и молчаливые молодожены добрались до ближайшей деревни. Там они узнали, что почтовая карета разбилась невдалеке от поселка, и кучер погиб. Когда их привели в хлев, где оставили тело работника замка Света, Сапфир почувствовала дурноту. Взглянув на бурый от крови сверток ткани, принцесса выскочила на улицу и едва не согнулась у ближайшего кустарника.

Не то чтобы она корила себя за смерть этого человека, но что-то подсказывало, что Гронидел не позволит ей забыть, по чьей вине они отправились в храм в почтовой карете. От этого становилось еще более гадко.

– Хорошо, что не стала на него смотреть, – сообщил Гронидел, как только вышел из хлева на улицу. – Эти люди любезно согласились предоставить нам лошадей. А за избавление от мохнонога вообще расщедрились: не только счастливого пути пожелают, но перед этим еще и накормят.

– Я поем в замке. – Сапфир обмахивала лицо, чтобы подавить дурноту. – Сколько до него верхом? Полчаса?

Гронидел озадаченно огляделся и задумчиво потер подбородок.

– Лучше плотно позавтракать здесь. До замка Света добираться не меньше дня.

– Дня?! – Сапфир обернулась к Шершню, вперив в него негодующий взгляд. – Это шутка?

Он только покачал головой.

– Это еще не все новости.

Принцесса уронила руки, не ожидая услышать ничего утешительного.

– Мы с тобой долго отсутствовали.

Сапфир вопросительно изогнула бровь.

– Два месяца, – озвучил Гронидел. – Не знаю, обрадует ли тебя эта новость, но нас успели похоронить.

Гронидел

Всю дорогу до замка Света Гронидел размышлял об их с Сапфир прыжке в пространстве и времени. Три года назад работа устройства по созданию порталов между мирами привела к изменениям материи и расслоению границ миров. Тогда во время формирования окон между мирами создавались туннели. Что же произошло сейчас и кто тому виной? Гронидел не хотел думать о плохом, однако мысли его все равно витали вокруг источника возможных неприятностей.

С наступлением заката молодые супруги торжественно въехали в ворота замка. Встретили их, как и подобало в подобной ситуации: криками ужаса и воплями счастья.

Шум вокруг поднялся такой, что Гронидел пожалел, что и в самом деле не умер. Объяснять всем и каждому, что произошло, он не намеревался. А когда узнал, что пост руководителя школы занял Ордерион, даже обрадовался. Кто знает, возможно, Свет Звезды смирится со своей участью и освободит Гронидела от навязанной должности?

Ордериона на месте не оказалось, поэтому сообщить о чудесном возвращении Гронидела и Сапфир из мира мертвых отправили гонцов – по одному в Звездный замок Турема и Солнечный замок Зальтии.

Входить в кабинет нового руководителя школы Гронидел не стал. Вряд ли, конечно, Ордерион сильно что-то в нем изменил, но все же это больше не его территория, и, возможно, никогда больше ею не станет.

Ожидая, когда слуги подготовят для него новую комнату и найдут чистые вещи, принц вышел прогуляться. Он поймал себя на мысли, что ощущает себя как во времена, когда ни знание, ни ответственность не давили на его плечи. Тогда он был юн и полон надежд на великое будущее вдали от своей большой и шумной семьи.

Дар Гронидела открылся в пять лет. Еще пять лет он пугал братьев и слуг, играя с маной как ему вздумается. Иллюзии – страшное оружие. И глупцы те, кто их не опасается. Гронидел едва не довел до самоубийства одну из служанок: она так сильно испугалась мари огненного дракона, что попыталась удрать в окно из комнаты в башне. Сам же Гронидел в последнее мгновение успел схватить деву за платье, благодаря чему она не рухнула камнем вниз и осталась в живых. Тогда Грониделу было десять лет, и он отчетливо понял, что игры с иллюзиями вполне способны кого-то убить.

Больше принц ни братьев, ни слуг не пугал. Общительный ребенок, он старался привлечь к себе внимание взрослых другими способами. Устраивал мелкие проказы, много шутил и еще больше болтал. Гронидел рассказывал вымышленные истории о нечисти, богах и своих приключениях. И его слушали. Правда, потом оказалось, что только слуги и только потому, что Гронидел был их принцем.

Когда в двенадцать лет мальчика отправили в Небесный замок, он не задал себе вопроса, сколько продлится его обучение. Принц был уверен, что пробудет в гостях не больше пары месяцев и вернется домой. Однако когда верховный повелитель силы, нынче покойный Янтарный Сокол, сообщил ему, что обучение в замке займет минимум пять лет, сердце Гронидела упало.

Конечно, он не позволил себе проявить слабость и заплакать, но Янтарный Сокол и без того все понял: зальтийского мальчика не желали видеть дома и спровадили постигать науки о мане на максимально долгий срок.

За пять лет Гронидел вырос. Своих родных он видел редко: в первые годы обучения короткие визиты отца и матери казались слишком скоротечными, а после смерти матери отец и вовсе перестал его навещать.

Это не испортило характер младшего принца, наоборот, он стал больше шутить и еще прилежнее учиться. Многие считали, что Гронидел попросту не умеет грустить и его постоянно прекрасное настроение – дар богов. Энергичный и предприимчивый, он быстро завоевал себе репутацию рубахи-парня, который со всеми ладил. Поэтому, когда Янтарный Сокол объявил, что Гронидел станет одним из гонцов смерти, другие повелители силы пришли в ужас. Конечно, ведь гонцы смерти являлись самыми талантливыми и одаренными среди повелителей. И именно они казнили предателей, посмевших нарушить законы ордена. Гонец смерти – это прежде всего палач, а палач, который способен втереться в доверие и найти подход к каждому, опасен вдвойне.

В восемнадцать лет Гронидел вернулся в Солнечный замок в мантии повелителя силы и с гордо поднятой головой. Он уже носил второе имя и считался самым юным из гонцов смерти. Серебряное Зеркало не спешил хвастать перед родней своими достижениями, а умолчав о них, быстро понял, что Солнечный замок не то место, где ему следовало находиться.

Так зальтийский мальчик, рубаха-парень и большой шутник отправился покорять Великий континент.

С тех пор минуло восемь лет. Теперь самый старший брат Гронидела правит Зальтией. Все остальные члены большой и шумной семьи погибли во время нападения Дуона и его прихлебателей. А сам Гронидел здесь, грязный и вонючий после стольких приключений, сидит на стоге сена у хлева и пялится в небо, на котором стали появляться звезды.

– Вот ты где!

Услышав голос Огненной Ведьмы, Гронидел невольно вздрогнул. Он опустил голову и устало взглянул на свой личный ночной кошмар.

– Они отправили все мои вещи в Звездный замок, – жаловалась Сапфир, едва не топая ножками от злости. – А в моей комнате теперь живет инайская дера-ученица!

– Нас месяц как похоронили, – напомнил Гронидел и вновь уставился на звезды. – Дай слугам время, и они подготовят тебе новую комнату. А вещи тебе из Звездного замка привезут.

– Ага, как же! – взмахнула руками Сапфир и начала забираться на стог сена, чтобы примоститься рядом. – Их за ненадобностью наверняка раздали всем желающим.

Принцесса толкнула мужа в бок, чтобы подвинулся, и тут же поудобнее устроилась. Пахло от нее далеко не розами, и Грониделу показалось странным, что этот аромат ему вовсе не претил.

– Тебя не беспокоит, что обитатели замка косятся на нас и стараются не приближаться? – Сапфир указала на слуг, которые в спешке покидали хозяйственные постройки близ хлева и разбегались, кто куда.

– Ты спугнула их своими воплями.

– Неправда. – Ведьма понизила голос.

Гронидел улыбнулся ее заговорщицкому тону.

– Люди склонны бояться того, чего не понимают. Мы для них не иначе как пара призраков, а объяснять всем и каждому, что с нами произошло, я не могу.

– Для начала мне объясни, – прошептала она. – Как случилось, что мы угодили в разрыв пространства и времени?

Принц вскинул брови и удивленно покосился на Ведьму, что с такой легкостью разбрасывалась умными словами. Сапфир, заметив его реакцию, протараторила: