Гость из Дамаска

Павел Колобков

Гость из Дамаска

Глава 1

Рафибр

В Мосуле

Первое время после прибытия в Мосул Галина Вадимовна испытывала культурный и акклиматизационный шок: одно дело, когда ты по турпутёвке от профсоюза осматриваешь древнюю Бухару в компании таких же простых жителей средней полосы России, и совсем другое, когда ты становишься частью этой самой Бухары с её традициями и историей.

Несмотря на внешнюю скудость быта иракцев, тёте Гале приходилось подстраиваться под множество условностей, из которых складывалась их повседневная жизнь, начиная от платка-хиджаба как неотъемлемого атрибута любого выхода на улицу и заканчивая подъёмом и отбоем по сигналу муэдзина, чьё пение пронимало всё живое в округе до мозга костей. Привыкший к сочной цветовой гамме глаз вынужден был довольствоваться здесь множеством оттенков серо-коричневого: куда ни глянь – везде глина, глина, глина и бетон. Даже несмотря на обилие зелени, в особенности вдоль Тигра, глина доминировала повсюду – в природе, архитектуре и даже в невзрачной одежде иракцев, тоже преимущественно «глинистой» расцветки.

Однако если к особенностям культуры можно было хоть как-то приспособиться, то к воздуху, который нагревался до +50 градусов в тени, привыкнуть было невозможно. Поэтому все домашние приготовления Галина Вадимовна старалась завершить до полудня, чтобы потом наглухо занавесить окна и, попивая газировку с айвовым сиропом и почитывая газеты, дожидаться возвращения Ивана Фёдоровича на обед. Разместились они с Ифом в одной из квартир четырёхэтажного дома на территории советской миссии. Здесь же располагались консульский отдел и кабинет врача. Несмотря на в общем-то доброжелательное отношение иракцев к советским военным и гражданским специалистам, радикально настроенные жители иногда всё же проявляли неприязнь. Ситуация осложнялась близостью сепаратистски настроенного Иракского Курдистана и частыми боевыми действиями в граничащей с Ираком Сирии, и потому территория миссии охранялась местной гвардией. В доме проживали семьи сотрудников различных ведомств и командированных специалистов. Официально Иван Фёдорович отвечал за безопасность научных работников, сопровождавших открывавшуюся в конце сентября в историческом музее Мосула экспозицию сокровищ Древнего Востока, и обеспечивал сохранность привезённых из СССР экспонатов. Галина Вадимовна была зачислена на должность секретаря и два-три раза в неделю помогала Ифу печатать рапорты. Если ему доводилось оставаться в Мосуле, то до музея и обратно он добирался на автобусе вместе с советской делегацией, а выделенный ему газик с водителем-охранником поступал в полное распоряжение тёти Гали.

Вот и сегодня Галина Вадимовна решила с утра наведаться на рынок и пригласила с собой соседку Рейхан Касумовну – супругу профессора Муфтаева из советской археологической экспедиции в Месопотамии. Сам Рафик Ибрагимович бо́льшую часть времени проводил на раскопках, а в миссии появлялся к концу недели, предварительно «заскочив» в музей или царскую библиотеку.

Женщины сдружились быстро и почти каждый день встречались, чтобы поболтать, приготовить какую-нибудь вкуснятину или просто посмотреть телевизор. Спустившись по лестнице, Галина Вадимовна постучала в дверь Муфтаевых, которая располагалась этажом ниже, и не задерживаясь проследовала вниз.

Уже на выходе она услышала, как наверху хлопнула дверь и одновременно с быстро приближавшимся стуком каблучков кто-то задорным голосом прокричал ей вслед: «Вей! Зачем так торопишься, да-а?» Вот это к месту и не к месту вставляемое Рейхан Касумовной по-восточному растяжное «да-а» сильно забавляло Галину Вадимовну и сразу выводило беседу на уровень приятельского общения, несмотря на приличную разницу в возрасте.

– Давай уж, спускайся – Алекс ждёт нас в машине! – обернувшись, ответила она в темноту узкого подъезда. – Надо поторопиться, а то хороших карпов разберут.

Устроившись в газике на заднем сиденье, женщины продолжили милую болтовню:

– Хорошо, что ты меня позвала – Рафик передал, что будет на выходных и с ним – пара гостей. В общем, в субботу вечером встречаемся у нас, да-а!

– Ну вот и отлично! А кто такие?

– Как обычно, наши из экспедиции и вроде даже какой-то иностранец будет, то ли из Ливии, то ли из Иордании. Рафик – неугомонный археолог, да-а, и этого где-то уже успел «откопать»!.. – пошутила Рейхан Касумовна. – Буду делать нашу долму, да-а, сейчас на рынке листьев виноградных надо взять и хорошей баранины. А с тебя – десерт!

Галина Вадимовна на секунду задумалась, а потом решила:

– А я знаю, что приготовлю!

– Что?

– Сюрприз!

– Да ладно, для кого? Ты Ивана Фёдоровича, – Рейхан никак не могла назвать Ифа просто Ваней, – и так потчуешь лучше, чем в ресторане. Неужели ради новенького? Иностранца?

– В меньшей степени, но, можешь поверить, для всех вас – любителей древностей!

– Интригуешь?

– Да-а! – попробовала подражать подруге Галина Вадимовна, и обе расхохотались.

Пока дамы строили кулинарные планы на выходные, водитель-охранник Алексей, свернув с эстакады, обогнул район древней Ниневии и повёл газик к Старому мосту через Тигр. Через пару километров они оказались на западной стороне Мосула и, съехав с Шариа Нинеуа направо, припарковали машину в двадцати метрах от первых рядов рыбного рынка.

– Приехали, – констатировал Алексей и первым вышел из машины. Осмотревшись, молодой человек помог женщинам выбраться наружу, и втроём не спеша они пошли по рядам. Как они ни старались, слиться с толпой, им этого так и не удалось – приезд «русских» тотчас был замечен, и торговцы наперебой зазывали Алексея к себе – базар был в самом разгаре и изобиловал рыбой, овощами и фруктами. Пробуй не хочу! В каждом ряду располагались закусочные, источавшие дивный аромат специй, бульонов и выпечки. Особенно выделялся копчёный дымок, исходивший от масгуфа, – приготовленного на костре и углях карпа.

Из них троих только Галина Вадимовна не владела арабским. Следуя за провожатым, она слушала, что ей почти полушёпотом переводила Рейхан и изредка одобрительно кивала головой, помогая Алексею выбрать необходимое. На этот раз она решила побаловать себя и Ифа жареным сазаном, а к субботе прикупила целый тряпичный мешочек сухофруктов.

Когда же и руки Рейхан стали оттягивать отяжелевшие от продуктов сумки, Галина Вадимовна предложила сделать передышку и выпить по стаканчику чая.

В этой необычной стране «чести» носить сумки традиционно удостаиваются женщины, мужчины же следят за кошельком, торгуются с продавцами и оплачивают покупки. Несмотря на совершенно иное воспитание, такое распределение обязанностей было Алексею в буквальном смысле только на руку – в случае чего руки у него оставались свободными.

– Охотно, – согласилась Рейхан. – Давайте только продукты отнесём!

Уже у машины Алексей, открыв багажник и окинув взглядом шумящий, словно осинный рой, базар, подкинул идею:

– Может, не будем возвращаться на рынок? Здесь столько народу – вы же знаете, как «абущаи»1 тут посуду в тазике моют. Не дай бог дизентерию подхватим!

– Алекс! Уж больно пить хочется! Придумай что-нибудь! – жалостливо попросила Рейхан.

– Ну хорошо, садитесь, проедем пару кварталов поближе к мечети, я там пару приличных чайных знаю. Там не забалуешь – сам имам туда наведывается.

– Вот и славно! Вези уже скорей, а то жара начинается, солнце палит нещадно, – велела Галина Вадимовна, задёргивая шторки в салоне.

Алексей вырулил на главную улицу и проехал ещё с километр на юго-запад. Скоро по правую руку показалась мосульская «пизанская башня» – покосившийся минарет Аль-Хадба мечети Ан-Нури. Туда-то Алексей и повёз своих дам. Немного попетляв в поиске подходящего места для парковки, он, наконец, остановился и, заглушив мотор, высадил пасажирок.

– Пойдёмте, это вон там – недалеко! – жестом указав направление, охранник пригласил женщин следовать за ним.

– Всё ж таки по-своему завораживающее зрелище, – задумчиво произнесла Галина Вадимовна, разглядывая на ходу раскинувшийся перед ними комплекс старинной мечети, – по-восточному роскошный даже несмотря на внешнюю скромность. – Её бы снаружи расписать да покрыть золотом, как наши храмы! Внутри же там нет такой убогости и всё намного эстетичнее?!

– Здесь так тысячелетиями живут, к чему ж менять то, что себя за столько времени оправдало? – попытался объяснить Алексей. – Это она сейчас выглядит такой «замызганной», а когда-то, после постройки, наверняка сияла, как слоновая кость.

– К тому же она перестраивалась несколько раз, – добавила Рейхан. – Но, учитывая, что мы находимся на территории некогда существовавшего здесь Вавилонского царства, не исключаю, что традиция расписывать дворцы и храмы снаружи применялась когда-то и здесь: всё-таки синий египетский в вязи и лазурный на куполе мечети присутствуют.

– Да, но расписывать, а точнее, украшать мечети золотом и драгоценными камнями считается одним из признаков приближения Судного дня! – возразил удивительно хорошо осведомлённый для охранника Алексей.

– О-ля-ля! Мы знакомы с Кораном?! – искренне восхитилась Рейхан. – Молодой человек, вы меня интригуете!

– Ничего особенного, – скромно парировал тот. – Невозможно изучить арабский, не коснувшись темы ислама.

– Смотри-ка, востоковеды всполошились! – вмешалась Галина Вадимова. – Во-первых, я нисколько не хотела умалить достоинства Ан-Нури, а наоборот, восхитилась ею, а во-вторых, то, что мило моему сердцу и глазу, отчасти сродни архитектуре Среднего Востока и Индии. Я имею в виду луковичные купола наших церквей – по одной из версий считается, что их заимствовали у мусульман. Ведь они и впрямь похожи на красочные тюрбаны, а их цвета подбираются не произвольно, а по тому, что должен символизировать тот или иной храм, – она примирительно посмотрела на обоих и улыбнулась.

Тут Алексей замедлил шаг и, осмотревшись по сторонам, произнёс:

– Всё, пришли!

Они оказались рядом с двухэтажным зданием с распахнутой дверью и несколькими столиками у входа, откуда доносились негромкие голоса и пахло чаем и специями. От жары столики защищал импровизированный навес из брезента, который к тому же скрывал от взора посетителей нависшую над домом и дорогой паутину электрических проводов, непонятно откуда исходящих и неведомо куда ответвлявшихся. Усевшись за столик в ожидании хозяина чайханы, они продолжили дискуссию.

– Если честно, мне бывает даже как-то не по себе, когда я вижу этот огромный изогнутый минарет – в нём словно замерло какое-то жуткое напряжение, которое никак не можт вырваться наружу, – вдруг призналась Рейхан.

– Да, или словно в нём сидит джинн, который никак не вырвется из заточения! Как верно подмечено! – восторженно выпалил Алексей. – У меня здесь тоже всегда возникает похожее чувство. Когда-то минарет и сам завалится, если его раньше кто-нибудь не подтолкнёт! – с долей сарказма добавил он.

– Если такое произойдёт, это будет очень символично! – глубокомысленно произнесла Галина Вадимовна.

– Да, это как с Мамврийским дубом в Израиле! Считается, что с гибелью дуба наступит конец света! А здесь упавший минарет Ан-Нури, наверное, будет означать приход племён Яджудж и Маджудж2 или ещё какую бяку! – пошутила Рейхан Касумовна.

– Эко нас занесло! В библейские легенды! – присвистнул Алексей.

– А что? Ничего удивительного! По-моему, как-раз всё очень даже логично!

– В смысле?..

– Разве вы не знали, что часть Библии – Тора и её магические толкования – взяты иудеями от халдеев – потомков шумеров, некогда населявших здешние места? – Рейхан вопросительно посмотрела на собеседников.

– Да, но речь идёт о мусульманской мечети XII века! – всё ещё недоумевал Алексей.

– Ну так иудеи передали часть знаний Магомету, так возник ислам. А его приверженцы – магометяне – возвели на территории бывшего Шумера храмовый комплекс Ан-Нури! Следите за мыслью? Древние знания, проделав круг, видоизменились и вернулись туда, откуда они были получены! Это ли не символично? А теперь представьте, если один из главных символов вдруг падёт! А? То-то! Поверьте мне, люди не станут довольствоваться простым объяснением ветхости культового сооружения! В раз сочинят какой-нибудь миф и сами же в него поверят! – закончила Муфтаева.

– Очень даже может быть, – поразмыслив, согласился Алексей. – Ведь придумали же легенду о том, почему минарет наклонился, начисто игнорируя элементарную хронологию.

– Это что за легенда? – поинтересовалась Галина Вадимовна. – Расскажи, я не слышала!

– Да ладно?! Иван Фёдорович наверняка рассказывал, здесь её все знают.

– Нет, правда, не слышала.

– Говорят, что когда Магомет вознёсся на небо, он пролетел над верхушкой минарета, отчего тот в знак почтения поклонился, да так и остался стоять, еле удерживая равновесие. А то, что разница во времени между этими событиями составляет шестьсот лет, никого не волнует. Это так типично для Востока – мысль, совершенно не ограниченная логикой или условностями: тут тебе и гора, не желающая идти к пророку, хотя предполагается, что могла бы, и минареты, отбивающие челобитные, и цари-самодуры, по три года кряду покорно слушающие сказки!3 – полушутливо подытожила Рейхан Касумовна.

– В самом деле! Совершенно неправдоподобная история, но зато сколько в ней почтения! – восхитилась Галина Вадимовна.

– Что-то не торопятся обслуживать нас? – с чувством досады прервал беседу Алексей, и в этот момент из чайханы появилась компания из троих мужчин и женщины – судя по осанке, молодой и стройной.

Лицо её было закрыто, а сама она вела себя совершенно покорно, оставаясь в тени статного бородатого мужчины, который, прощаясь с другими, то и дело переводил на неё довольный взгляд, словно торговец, получивший желанный товар по очень выгодной цене.

– В белом тюрбане с животиком – имам; тот, что в белой рубахе – хозяин чайной, – наклонившись к Галине Вадимовне, шёпотом пояснил Алексей.

– А это что за ф… – Галина Вадимовна хотела было сказать «фрукт» или употребить что-то вроде «франта» или «напыщенного индюка» из-за чресчур холёного внешнего вида незнакомца, но интуиция ей подсказала, что бородатый был не какой-то там городской повеса, а очень серьёзный штучный экземпляр восточного мужчины, и потому после заминки закончила: – …ферзь с девушкой?

– Не знаю, я его тоже впервые вижу, похоже, он даже неместный, – ответил охранник, поднимаясь со стула.

В это время статный незнакомец, прежде чем окончательно распрощаться, вынул из-за пазухи два конверта и поочерёдно вручил имаму и чайханщику, отчего те расплылись в улыбке и принялись клянаться. Имам же в ответ передал назнакомцу сложенный вдвое листок бумаги.

Наконец они расстались, и хозяин заведения, обратив внимание имама на новых посетителей, с распростёртыми объятиями поспешил навстречу Алексею, а незнакомец с девушкой скрылись за углом дома.

– Ассалямуалейкум, Алекс! – с неподдельной радостью поздоровался чайханщик, а к нему присоединился и имам.

– Вуалейкум ассалям! Камаль! – Алексей пожал обоим руки.

– Кайф аль-халь?4 – продолжил распрос Камаль, с любопытством рассматривая Рейхан Касумовну и Галину Вадимовну.

– Альхамдулиллях! Ляст уахди альяума5, – и Алексей представил дам. А когда имам и чайханщик услышали, что Рейхан Касумовна – жена знаменитого советского археолога, перерывшего уже всю Синджарскую долину, то восхищению их не было предела. Однако имам скоро вежливо откланялся, сославшись на дела, и чайханщик принялся зазывать почётных гостей в дом, но тут уже сама виновница восхищения попыталась по-арабски объяснить:

– Юссируни ат таарруф алейкум! Шукран джазилян аля аддава!6 Но мы, правда, хотели бы выпить по стаканчику чая и побыстрее вернуться домой. Галине Вадимовне ещё надо приготовить обед до прихода Ивана Фёдоровича. Переведи ему, Алексей, я так быстро не могу!

– Иван? – не дожидаясь перевода, переспросил Камаль провожатого.

– Да-да, он самый! – добродушно ответил охранник, чем привел чайханщика в ещё больший восторг.

– Ждите! Я сейчас! – вдруг на чистом русском обратился к женщинам Камаль и тотчас исчез на некоторое время.

– Ну всё, понеслось! – констатировал Алексей.

– Что случилось, я толком так ничего и не поняла! – наконец вмешалась Галина Вадимовна, до этого момента молчаливо наблюдавшая за происходящим.

– По-видимому, Алексей да и Иван Фёдорович пользуются здесь особым почтением! А мой муж сюда случайно не наведывается?

– И он тоже!

– Так я и поняла! – ревниво заметила Рейхан.

– Что ж этот Камель… – Галина Вадимовна не успела договорить фразу до конца.

– Не Камель, а Камаль, – поправил её Алексей и, предвидя вопрос, пояснил:

– Да, он по-русски прекрасно говорит – учился в военном училище в России.

– А чего ж он не в армии? Вроде не такой уж старый.

– На пенсии по ранению, да вот чайхана по наследству досталась. Но Камаль и здесь в строю, – полушутливо, полусерьёзно произнёс Алексей. – У него тут кого только не бывает. Он в городе все новости узнаёт первым. Как говорится, держит руку на пульсе Мосула.

– Полезное знакомство, а куда он подевался-то? – задала резонный вопрос Рейхан.

– Сейчас сами увидите. Думаю, без знаков внимания не уйдёте.

В самом деле, через несколько минут Камаль вынес из чайханы огромный поднос с традиционным тазиком с водой и посудой, латунным чайником и тремя бумажными пакетами. С широкой улыбкой он опустил поднос и, звеня стаканчиками и блюдцами, игриво разлил крепкий чёрный чай с сахаром и расставил на столе:

– А это вам! – сказал он и раздал каждому по пакету, от которых исходил пряный запах ванили и кардамона, – попробуйте дома эти кахи7 и передайте большой привет вашим мужьям от меня!

Пока женщины разглядывали содержимое пакетов, пробовали печенье на вкус и вдыхали аромат свежей выпечки, Алесей поднялся и отошёл с Камалем на пару шагов.

– А кто это был с имамом сегодня? – полюбопытствовал он.

– А-а! – махнул рукой радушный хозяин, – я его сегодня второй раз видел, не наш, не местный. Ты сам знаешь – детей много, кормить надо, деньги нужны, имам чуть-чуть подрабатывает, женщина – тоже.

– Ясно – мутаа8? – раздражённо выдохнул Алексей.

– Да… Забудь, не бери в голову! Зачем тебе? Ты это не исправишь, а люди довольны. Все довольны. Мы не в Союзе.

– Ну хорошо, Камаль, спасибо за прекрасный чай и подарки – с меня причитается! Вот, возьми!

– Нет-нет, вы мои гости, – попытался вежливо отказаться от платы Камаль.

– Бери, говорю. Что не возьмешь? Ну, как хочешь.

Пожав друг другу руки, они раскланялись, и Алексей, сунув деньги обратно в карман, вернулся к свои спутницам.

Чаепитие заняло не более четверти часа, да и то лишь потому, что пришлось ждать, пока голимый кипяток остынет на жаре. Утолив наконец жажду, все трое, словно по команде, вышли из-за стола и, помахав на прощанье чайханщику, молча направились к машине. Меньше чем через час они вернулись в миссию и, немного уставшие от поездки, разошлись каждый по своим делам…

Новые друзья

В субботу вечером тонкий аромат азербайджанской долмы, исходивший из распахнутых окон кухни Муфтаевых, словно дурман, разил наповал всякого, кто находился по соседству. Традиционный семейный ужин, приготовленный местными кухарками, казался мосульским мужчинам в этот вечер пресным и невкусным, и они, расположившись на террасах и крышах домов, втягивали ноздрями струйки нежного запаха виноградного листа, рубленой баранины, чеснока и специй и, слегка расстроенные своим отсутствием на празднике жизни, устроенном Рейхан Касумовной не для них, всячески выказывали жёнам неподдельное раздражение.

В отличие от них гостям профессора Муфтаева и его супруги посчастливилось насладиться душевной атмосферой и прекрасной бакинской кухней: радушные хозяева слыли истинными хлебосолами и всегда охотно принимали у себя друзей и коллег, будь то званый ужин или простое чаепитие. К тому же, обладая энциклопедическими знаниями во многих областях, профессор умел облечь их в красивую словесную форму и, как всякий великолепный рассказчик, словно магнит, притягивал к себе таких же, как он, интересных людей. Помимо Ивана Фёдоровича и Галины Вадимовны, в этот тёплый субботний вечер Муфтаевы пригласили к себе Алексея и несколько молодых учёных, успевших обзавестись семьями. Они работали под руководством профессора на раскопках в Синджарской долине.

В таком составе компания встречалась уже не в первый раз. По заведённой традиции для удобства общения каждому гостю в своё время был присвоен особый псевдоним, состоящий, как правило, из начальных слогов имени и отчества. Его использование придавало встречам характер интеллектуальной игры, позволяло мгновенно переходить на дружеское «ты» и одновременно подчёркивало принадлежность к кругу друзей. Таким образом, к хозяину все обращались не иначе как Рафибр, а к хозяйке – Рекаса. Нетрудно догадаться, кто скрывался за псевдонимом Гальвады. По её же просьбе за Иваном Фёдоровичем закрепили самое короткое имя – Иф. Супруги Михаил Петрович и Мария Львовна Ильины приняли соответственно имена Михпет и Мальва, а Валерия Геннадьевича Сущина и его жену Елену Павловну нарекли Валгеном и Елепой. Единственным, чьё имя почти не модифицировали, остался Алексей. Во-первых, он был самым молодым из всех присутствующих и к нему никто и никогда ещё не обращался по имени и отчеству, а во-вторых, никто, кроме Ифа, этого отчества просто не знал. К тому же сам Алекс так и не смог переселить себя и продолжал ко всем обращаться на «вы».

К восьми часам вечеринка была уже в самом разгаре – все закуски на столе продегустировали, все последние новости обсудили, а мужчины уже не раз выходили покурить на террасу и возвращались, чтобы поднять бокалы за присутствующих дам и науку. Все ждали долму.

– Когда же будет главное блюдо? – пробиваясь сквозь голоса что-то бурно обсуждавших мужчин, шутливо спросила большеглазая Елепа. – Просто уже не терпится вкусить это кулинарное чудо! Я место для него специально «зарезервировала»!

– Действительно! Мы уже изнемогаем от этих запахов! Сначала Рафибр заманил нас к себе обещаниями долмы, потом Рекаса взяла в полон вот этими вот штучками, ам-ням-нам! – подхватив на вилку запечённый бакалажан и облизываясь, поддержал супругу высокий и сухощавый Валген, – а теперь нас ещё и пытают ожиданием! Это нарушение Женевской конвенции!

– У меня всё готово! Этот вопрос не ко мне! – парировала Рекаса, кивнув в сторону супруга, на что тот голосом Громовержца произнёс:

– Пытки будут продолжены, пока последний гость не появится в этом доме. Так что молитесь, несчастные, чтобы он скорее явился сюда!

– Кстати, а кто это? Гальвада говорила, какой-то иностранец? – поинтересовался Иф. – Иностранец в смысле местный, из Ирака? Или вообще?

– Вообще, то есть напрочь! – продолжил шутить Рафибр. – Сами увидите! Он из Дамаска, историк и филолог, занимается расшифровкой древних текстов. Экстраординарный товарищ!

– Это тот профессор, что к нам на раскопки приезжал? – вступила в беседу пухленькая Мальва.

– Да! Ты помнишь? – удивился Рафибр. – Хотя, что я спрашиваю, ты ж его ко мне и подвела. Да-да, это он. Очень, очень впечатлил меня. Я ему показал пару найденных черепков с надписями, так он их сходу прочёл, причём не совсем так, как это сделали бы мы. Говорит, что для чтения таких вещей нужно обладать особой системой мыслеобразов.

– Ну, тут он неоригинален, – возразил Валген. – Ясное дело, что древние, имея иное представление об окружающем мире, в свои символы вкладывали соответствующие смыслы, не всегда, а может быть, даже по большей части недоступные нашему пониманию. Только кто ж сегодня обладает таким мировосприятием?

– Кстати, да: что на этот счёт говорит сам иностранец? И как его, наконец, зовут? – внезапно пробубнил большой и грузный Михпет, который до этого, казалось, был больше занят уничтожением вкусняшек на столе, нежели разговором.

– Кажется, Захарий, или… Мне что-то похожее запомнилось, я ещё не стала брать визитку у него, некуда было положить, – попыталась припомнить Мальва.

– Правильнее – доктор Заккари, милая, – поправил её Рафибр.

– Чего же он хотел от тебя, раз не поленился приехать аж в экспедицию? – не унимался Иф.

Но Рекаса не дала мужу ответить:

– Вот придёт человек, сами его об этом и спросим!

Тут с терассы едва заметно потянуло дымом от сигареты и в зал ввалился Алекс. Окинув всех взглядом, он обратился к супругам Муфтаевым:

– Там у ворот проходной стоит парочка. Похоже, к вам!

Рафибр тотчас вышел на балкон и, глянув вниз, на ломаном арабском обратился к вновь прибывшим гостям:

– Доктор Заккари! Масаа аль-хейр9!

На его голос парочка обернулась, и мужчина, мгновенно узнав профессора, помахал снизу рукой: