Огоньки

– Как это? – удивился теперь и Антон.

– А вот так. Расшифрованная надпись в литературном переводе гласит: «Эйрре от Нанайи в День Просветления. Храни этот свиток предков до лучших времён».

– Эйрре от Нанайи? Это что – имена? Чьи они? – вновь вступила в беседу Оля.

– Эйрра – это мужское имя, а Нанайя – женское, причём, скорее всего, носила его женщина знатного рода. О каком просветлении идёт речь – непонятно. Но люди тогда были, по всей видимости, очень религиозные и, возможно, некий Эйрра получил какой-то знак свыше или был возвеличен.

– А основной текст рукописи? О чём там речь?

– Учёным пока неизвестно. Они не знают, что это за язык, отсутствуют всякие намёки на то, какой народ мог на нём говорить, подобных свитков нигде в мире нет, чтобы можно было хотя бы сравнить их между собой.

– Ужас как интересно! И Вы отдали такую вещь? Почему не оставили себе?

– Понимаете, раньше никто не мог оценить её значение для истории, а теперь наука развивается очень быстро. Такие вещи надо выставлять публично, чтобы все и в первую очередь интересующиеся этим специалисты имели возможность познакомиться с ними поближе. Глядишь, и найдётся кто-то, кто сможет постичь смысл этой рукописи.

– А Вы сами не пытались расшифровать её? – поинтересовался Антон. – Ведь она всё время хранилась в Вашей семье и, как я полагаю, передавалась из поколения в поколение? Ведь наверняка кто-то из родственников обладал определённой информацией, пусть не исчерпывающей, но которая могла бы пролить хоть какой-то свет на содержание основной записи.

– Увы, – с искренним сожалением ответил Грейкин, – единственное, что я помню, это упоминания про всякие там «арктиды» и «атлантиды»… Ну, вы знаете все эти сказки для детей, которые для большей убедительности сопровождались показом свитка.

– Да, теперь понятно, за что Вам подарили такую машину, хотя, по-моему, Вы серьёзно продешевили! – улыбнувшись, произнесла Оля.

– Это точно! – согласился Грейкин. – Но я не жалею. Поверьте, так лучше. Свиток выставлен на обозрение в историческом музее, и каждый сможет посмотреть на него. А потом его отправят в турне по другим музеям, и я очень надеюсь на то, что кто-нибудь сможет его прочесть.

– Что ж, любопытно будет посмотреть на этот свиток, – сказал Антон и заметил, что они уже подъехали к городу. – Скоро будем на месте.

– Да, я проведу вас в архив библиотеки, в том числе в его закрытое отделение, куда требуется специальный пропуск. Надеюсь, что это хоть как-то поможет нам в поиске вашего товарища. Вот устроил он нам с Герхардом Ионовичем переполох!

– Да и мы переживаем тоже, – подтвердила Оля.

Скоро Грейкин заехал не территорию служебного двора библиотеки и, высадив ребят, попросил их немного подождать, пока он поставит машину в гараж. Через несколько минут он уже стоял рядом с какими-то корочками в руках.

– Ну вот, это ваши пропуска, я на всякий случай выписал их заранее – почему-то был уверен, что вы не откажетесь помочь нам. Пойдёмте! – и он указал ребятам рукой на одну из дверей на заднем дворе библиотеки. Втроём они зашли в плохо освещённый подъезд, в котором к тому же пахло отсыревшей бумагой, и поднялись по лестнице на второй этаж. Здесь находились служебные помещения и кабинет самого Грейкина. Ничего примечательного в нём не оказалось, хотя после упоминания о его происхождении и любви ко всему старинному ребята ожидали увидеть здесь огромные шкафы с фолиантами, тяжёлый дубовый письменный стол и секретер с картотекой. Но ничего этого не было. Стоял самый обыкновенный стол, по краям которого в гордом одиночестве покоились телефон и настольная лампа, а у стола и по углам кабинета было расставлено несколько стульев. Справа вдоль стены расположился старый просиженный диван из чёрной кожи с откидными подлокотниками и наброшенным на него пледом, а на противоположной стороне огромное окно закрывали шторы из плотного сукна болотного цвета, через которое не пробивался ни один луч света. Было совершенно неуютно и даже жутковато, и если бы не плед, то можно было бы подумать, что здесь вообще редко кто бывает. Антон и Оля вошли в кабинет и остались стоять у двери, а Грейкин подошёл к письменному столу и, не раздвигая штор, включил настольную лампу. Контуры его лица с чересчур вытянутым подбородком при этом резко обострились, отчего девушка вновь, как при знакомстве с Грейкиным, ощутила неприязнь к хозяину кабинета. Одновременно в глубине комнаты что-то блеснуло, и ребята увидели своё отражение в стоявшем напротив входа зеркале высотой в человеческий рост.

– Присаживайтесь, – предложил Грейкин. Однако Антону совершенно не хотелось здесь задерживаться, и он попытался поторопить Грейкина:

– Давайте приступим к делу. Где нам нужно посмотреть?

– Понимаю, вы очень торопитесь. Я сейчас постараюсь быстро выяснить, где Герхард Ионович, и тогда пойдём.

Грейкин снял трубку телефона и набрал номер.

– Алло! Герхард Ионович? Да, мы на месте. Подойдёте? Что? Через 10-15 минут, не раньше? Ну тогда я начну, а Вы подходите. Да, хорошо! – говорил он в трубку, то и дело посматривая на ребят. Закончив разговор, он положил трубку и обратился к Антону и Оле:

– Чтобы не терять времени, предлагаю поделить, так сказать, зоны ответственности. Мы с Антоном прогуляемся по коридору спецхранилища, где Дениса видели в последний раз, а вы, Олечка, подождите здесь Герхарда Ионовича, он отведёт вас потом к себе в отдел спецлитературы, может быть, вы там найдёте какую-нибудь зацепку.

– Вообще-то мы хотели бы вместе, – произнёс Антон.

– Ладно, Антоша, иди, чего зря время терять, я посижу здесь, – сказала Оля. – Герхард Ионович знает меня, думаю, мы с ним быстро найдём общий язык.

– Ты уверена? – переспросил он её.

– Да, иди! Всё будет хорошо. – Оля видела, как неуютно чувствовал себя Антон, находясь здесь, и решила избавить его от этих мучений.

– Ну вот и прекрасно! Не переживайте, Антон! Оля будет у Герхарда Ионовича в надёжных руках! – Антону показалось, что сказано это было с лёгким оттенком злорадства, но он не подал виду, а Грейкин добавил:

– Да и мы, надеюсь, быстро управимся и потом присоединимся к ним. – Он встал из-за стола, подошёл к ребятам и, развернувшись, указал Оле рукой на свой стул:

– Пожалуйста, усаживайтесь! Герхард Ионович скоро будет. Вот ваш пропуск, – Грейкин передал гостье одну из корочек. – Пойдёмте, Антон!

– Ну давай, до встречи. Будь повнимательней! – напутствовал Антон Олю, выходя из кабинета.

– Ты тоже! Удачи!

Грейкин и Антон вернулись на лестничную площадку и спустились в подвал. Там у массивной железной решётки сидел охранник, который проверил их документы и пропустил в коридор, ведущий в хранилище. Пройдя несколько поворотов и переходов, Антон и Грейкин оказались перед дверью, за которой день назад Денис скрылся от Герхарда Ионовича и охранника…

Проводив Антона и его спутника, Оля вернулась в кабинет и присела на диван. Когда её глаза привыкли к полумраку, она ещё раз внимательно осмотрелась и решила, что надо бы отодвинуть штору и впустить побольше света. Едва она успела приподняться, как в коридоре послышались шаркающие шаги и в дверном проёме возник мешковатый силуэт Герхарда Ионовича. Видно было, что он торопился. Не задерживаясь на пороге, Герхард Ионович молча направился прямо к девушке. Дверь за ним закрылась.

– Здравствуйте, Герхард Ионович! – Оля протянула ему руку, – а я как раз…

Договорить она не успела, поскольку вместо того, чтобы пожать ей руку в ответ, старик резко схватил её и дёрнул на себя, притягивая девушку ближе. Одновременно он попытался ударить Ольгу в плечо, и тут она заметила, что он держит что-то очень похожее на шприц. Мгновенно среагировав, Ольга залепила Герхарду Ионовичу пощёчину, от которой тот пришёл в замешательство, выронив при этом «шприц». Оля высвободилась из его железной хватки и отскочила в сторону.

– Вы что, очумели? – закричала она. – В чём дело? Что на Вас нашло? Я сейчас позову Антона! – и она стала кричать и звать товарища, потирая больно сдавленную руку.

– Тише, тише, не надо так кричать, – медленно и словно шипя произнёс библиотекарь. Оправившись от шока, он вновь стал приближаться к Ольге, широко расставив руки. Девушка только сейчас осознала, насколько она была права в своей характеристике этого «орангутана». Проскочить мимо него к двери не представлялось возможным – его длинные, сильные руки с огромными пальцами перекрывали кабинет от стенки до стенки. «Не переживайте, Антон! Оля будет у Герхарда Ионовича в надёжных руках», – вспомнилось Оле, наблюдавшей, как старик осторожно приближался к ней, словно удав, гипнотизирующий жертву.

– Тебя всё равно никто не услышит, твой друг уже у нас, поэтому лучше будет, если ты, как и он, сама пойдёшь со мной, тогда я не причиню тебе боли. Ну прекрати кричать и скажи, что согласна.

– Это враньё! Не мог Антон на такое согласиться! Я знаю его. Он хоть и не самый смелый, но просто ненавидит этого Вашего Грейкина! – И тут её осенило: – А-а! Так вы одна шайка? Что вы сделали с Денисом?!! Теперь и со мной хотите сделать то же?.. – выкрикивала она, пятясь от дивана к письменному столу.

Ещё пара мгновений – и руки Герхарда Ионовича сомкнулись бы за спиной Оли, но она опять опередила его, схватив со стола телефон и швырнув аппарат изо всех сил прямо в лицо нападавшему. К её удивлению, телефон, унося за собой трубку и длинный шнур, разрезал воздух и, не встретив на пути преграды, как будто утонул в темноте, поскольку в момент, казалось бы, неминуемого столкновения с головой Герхарда Ионовича с последним произошла странная метаморфоза. Сообразив, что в него сейчас попадёт довольно увесистый предмет, старик резко втянул руки и, сгруппировавшись, упал на колени. Телефон пролетел над ним, ударился о входную дверь и с треском свалился на пол.

Внезапно Оля закричала от ужаса и прикрыла лицо руками: Герхард Ионович превратился в омерзительное тёмное существо с огромным костяным клювом, напоминавшим гигантский перевёрнутый башмак, с короткими и сильными задними лапами, отвислым задом и длинными передними конечностями, торчащими из мощного торса. Выбросив их вверх, существо подпрыгнуло и, перекувыркнувшись в воздухе через насмерть перепуганную девушку, приземлилось за спиной, успев ещё в прыжке сгрести её в охапку обеими «руками». От ужаса девушка потеряла сознание.

Преобразившийся таким образом «Герхард Ионович» взвалил обмякшее тело Оли на плечо и, упираясь свободной рукой в пол, быстро проследовал на своих коротких ногах в направлении зеркала. Подойдя к нему, он совершил какие-то поглаживающие движения по раме. Зеркало в буквальном смысле слова «погасло» – потемнев, оно перестало отражать, и «старик» шагнул в него, как в дверной проём, исчезнув со своей жертвой в зияющей чёрной дыре. Через мгновение в зеркале вновь отразилась комната, и только включённая настольная лампа и валявшийся на полу разбитый телефон свидетельствовали о том, что ещё совсем недавно здесь что-то произошло…

…В это же время в подвалах, ведущих в архив, Грейкин, размахивая в разные стороны руками, делал пояснения:

– Вот здесь Герхард Ионович с охранником видели Дениса в последний раз. Затем он исчез вот за этой дверью. Он вошёл первым, за ним направился мой коллега, но уже никого там не застал. – Это была полуправда, и Грейкин прекрасно это знал. – Дорогой Антон! – Грейкин понизил голос и, положив обе руки на плечи парня, слегка прижал его к себе, при этом пристально глядя ему в глаза и пытаясь высмотреть там какое-то дно, продолжил: – Дорогой Антон! Надеюсь, вы понимаете, как важна каждая деталь? Прошу вас – смотрите внимательно и, если обнаружите хоть какую-то зацепку, сразу сообщите мне об этом. Не утаивайте ничего, иначе вы меня очень и очень расстроите… – последние слова были произнесены таким тоном, что у Антона сердце ушло в пятки. Грейкин проделал с ним такую же штуку, как и во время знакомства на базе ребят. Антон совершенно оцепенел и не был в состоянии сопротивляться – взгляд этого господина пронзил его холодной сталью. Грейкин же, заметив, что достиг цели, быстро отвёл взгляд в сторону и медленно разжал свои женоподобные и очень цепкие пальцы. – Договорились?

– Угу, – всё, что удалось выдавить из себя Антону.

– Смотрите, смотрите же!..

Антон, придя в себя, инстинктивно вытер рукавом пот со лба, прокашлялся, полагая, что это придаст ему уверенности, и принялся осматривать площадку перед дверью. «Но что тут можно найти: полутёмный коридор, каменный пол, крашеные зелёные стены?» – мысленно задавал он себе вопросы. Следов крови, к счастью, ни на двери, ни на полу не обнаружилось. «Может, он что-то нацарапал?» – и Антон, подойдя вплотную к одной из стен, стал искать какие-нибудь надписи или царапины, но ничего, кроме пары мест со сколотой от ударов тележками краской, не увидел. Тогда он расширил зону поиска и подошёл к тележке, стоявшей в углу. По слою пыли студент определил, что стоит она здесь уже очень давно и, по всей видимости, не используется. Он попытался сдвинуть её с места, но тележка оказалась неисправной, и лишь приложив достаточное усилие, он смог откатить её немного в сторону от пристенка. И тут в образовавшемся просвете он увидел какой-то предмет, что-то вроде картонки. Антон наклонился, чтобы разглядеть его получше, и, к своему удивлению, обнаружил складное удостоверение. Краем глаза он попытался определить, наблюдает ли за ним Грейкин, но тот в этот момент был занят тем, что прикладывал то к одному, то к другому уху неизвестно откуда появившуюся трость, дул в неё и как-то неслышно чертыхался. Антон на всякий случай незаметно спрятал корочку во внутреннем кармане куртки и для вящей убедительности громко пошарил под тележкой рукой, чтобы его услышал Грейкин, затем выпрямился и произнёс:

– Здесь ничего нет, что могло бы иметь отношение к Денису: ни вещей, ни надписей. Пойдёмте дальше! В архив, кажется, так Вы говорили?

– Нет-нет, всё ясно, в таком случае смысла в этом я не вижу никакого, давайте вернёмся в мой кабинет, – непонятно почему заторопился Грейкин, – узнаем, что там у Ольги.

Антон, разочарованный тем, что Денис, если он на самом деле и был здесь, не оставил никаких следов своего присутствия и в душе желая продолжить поиски, вспомнил «жуткий сеанс гипноза», который дважды проделал с ним этот странный сотрудник библиотеки, и не решился возразить. Он покорно поплёлся за Грейкиным обратно по коридору и лестничным клеткам, мысленно пытаясь представить, как бы он поступил, будучи на месте Дениса. Но ничего существенного ему на ум не приходило, поскольку, судя по рассказу Герхарда Ионовича, у Дениса не было времени, чтобы оставить о себе какое-то сообщение или хоть как-то намекнуть, что с ним произошло. «Может, Оле больше повезло?» – думал он, уже на подходе к кабинету Грейкина. Было очень тихо, и это сильно насторожило Антона. Зная подругу и вечно учтивого Герхарда Ионовича, он ожидал, что застанет их увлечённо беседующими, но этого не случилось. Дверь в кабинет была открыта, из него пробивалась полоска света, отбрасываемая, по всей видимости, настольной лампой, и, что самое удивительное, на пороге валялся разбитый телефон.

– Что здесь случилось?! – попытался выяснить Антон.

– Ай-ай-ай! – притворно запричитал Грейкин. – Что за дела? Антон, смотрите, телефон разбит вдребезги! – библиотекарь в два прыжка заскочил в кабинет.

Перепуганный Антон поспешил за ним. Войдя и осмотревшись, он слегка успокоился, поскольку больше ничего подозрительного не увидел. Грейкин при этом нервно открывал дверцы письменного шкафа и выдвигал ящики, словно проверяя, не украли ли у него чего. Затем он встал, подошёл к зеркалу, осмотрел сверху донизу и воскликнул:

– Антон! Скорее идите сюда! Смотрите!

Антон рванул к нему и, встав прямо перед зеркалом, уставился вниз, на пол, куда указывал Грейкин.

– Что там?! Я ничего не вижу.

– Да вот же! Вот!

– Да где???

Всматриваясь в пол и силясь разобрать что-либо, Антон потерял бдительность, и в тот же миг Грейкин с размаху ударил его набалдашником трости по затылку, отчего юноша потерял сознание и головой вперёд повалился прямо на зеркало. Грейкин ловко провёл рукой по краю рамы – и зеркальное отражение сменилось чёрной зияющей пустотой, в которую и ввалился Антон. Грейкин обернулся, чтобы убедиться в отсутствии свидетелей, и шагнул за ним…

Нанайя

Ждать пришлось недолго – таящий во рту десерт, ароматный напиток и приятная прохлада в тени столетнего дуба, под которым девушки спасались от полуденного зноя, сделали своё дело. Как показалось Эйрре, госпожа уснула первой: сидевшая рядом служанка поднесла к её губам чашу с горячим чаем, чтобы та смогла сделать несколько глотков, после чего повелительница опустила голову на подушку и медленно закрыла глаза. Девушки ещё некоторое время наслаждались трапезой, стараясь при этом вести себя тихо, чтобы не нарушить покой своей владычицы. Постепенно, одна за другой, они принялись поудобнее устраиваться вокруг неё, и вскоре уже все спали крепким сном. Более удобного случая для того, чтобы проникнуть в дом, невозможно было себе и представить. Эйрра, скрывавшийся всё это время в зарослях огромного дерева, осмотрелся и осторожно ступил на край выложенного из камня забора. Держась за ветки, как за верёвки, он спустился на лужайку и, пригнувшись, быстрыми перебежками направился в сторону построек. На его счастье, здесь не было собак, и уже через несколько мгновений он стоял у входной двери, ведущей внутрь главного здания усадьбы.

Дверь была не заперта. Но прежде чем войти, Эйрра насторожился, стараясь определить, нет ли кого-нибудь ещё в доме. Однако, кроме стрекотания цикад и звенящего от жары воздуха, он ничего не услышал и тогда, медленно отворив дверь, шагнул внутрь. За дверью оказался проход в виде аркады, расположенные по обеим сторонам колонны оплетали ветви чайной розы, а в небольшом дворике, слева, росла смоковница и из земли бил источник. Ручеёк воды убегал куда-то под мраморные плиты, которыми был выложен пол. Воздух здесь был свеж и напоён благоуханием. Пройдя с дюжину шагов, Эйрра очутился в большом, просторном, круглом зале с огромными, от пола, окнами, в котором вдоль стен стояли вазы с засушенными цветами, а посередине лежал огромный ковёр с хитроумным орнаментом, изображавшим не то людей, не то обезьян. На нем было расставлено несколько кушеток, рядом с каждой стоял небольшой столик с кувшином и кубком. О том, чтобы спрятаться здесь, не могло быть и речи. Эйрра стал всматриваться в глубь зала и вскоре обнаружил небольшой проём между двумя окнами, закрытый узкой, искусно раскрашенной дверью, почти незаметной на фоне каменной кладки. Что-то подсказывало Эйрре, что именно там он и сможет укрыться до наступления темноты. Не раздумывая, юноша быстро пересёк зал, восхитившись великолепным ковром, поглощавшим звук каждого его шага. Оказавшись у двери, он толкнул её и, слегка пригнувшись, шагнул в расположенную за ней комнату. Чтобы не вызвать подозрений, Эйрра тотчас плотно закрыл за собой дверь и лишь после этого осмотрелся. Убранство помещения поразило его. Стены, пол и потолок, казалось, были обтянуты кожей какого-то неизвестного змееподобного существа, они имели бурую окраску с проступающими тут и там жёлтыми пятнами, тонкими красными и золотыми прожилками. Виднелись вкрапления драгоценных камней, нарочито неряшливо разбросанных повсюду. Из решётчатых отверстий в полу струился слабый свет. Что было его источником, для Эйрры оставалось загадкой. Вдоль правой стены было установлено великолепное ложе, затянутое нежной газовой тканью розового оттенка, а в дальнем и самом тёмном углу комнаты стояло что-то очень большое, похожее на сильно запрокинутое назад кресло. Оно было массивным, с широкими закруглёнными подлокотниками и, судя по очертаниям, туго набитыми спинкой и сиденьем. «Прекрасное место, где бы я мог спрятаться! – подумал Эйрра. – Там темно, и оно такое большое, что меня в нём не будет видно. Сяду в него и осмотрюсь». Только оказавшись рядом с креслом, юноша смог по-настоящему оценить его размеры: для того, чтобы забраться в него, Эйрре пришлось подпрыгнуть и, ухватившись за противоположный край и одновременно закинув ногу, перевалиться через подлокотник внутрь. Оказавшись на сиденье, он развернулся, откинулся назад и вытянул ноги. Положив обе руки на подлокотники, он был поражён тому, как точно его тело вписалось в форму кресла – как будто оно было изготовлено умелым мастером специально для него. Эйрра от наслаждения даже закрыл глаза, хотя ещё минуту назад он намеревался вести отсюда обзор.

Внезапно он ощутил тяжесть в теле, кровь начала бешено пульсировать, отдавая в висках, шее и запястьях. Кресло как будто засасывало его, стремительно выкачивая жизненные соки. Дыхание Эйрры участилось, он попытался поднять руки или пошевелить ногами, но безрезультатно – через пару мгновений конечности превратились в бескровные плети, разбросанные по обе стороны такого же опустошённого туловища. В то же время тяжесть в голове продолжала нарастать с каждым ударом пульса. Боль в висках стала нестерпимой, узнику кресла показалось, что он отчётливо услышал звук раскалывающегося черепа. От страха он закрыл глаза и приготовился к худшему.

На какое-то мгновение он потерял сознание, а очнувшись, понял, что с ним явно что-то не так: ноги удлинились, а грудная клетка, хрустнув несколько раз посередине, приняла форму киля. Внезапно напряжение в теле спало. Продолжая часто дышать, Эйрра осмотрелся. К своему удивлению, он обнаружил, что всё находившееся внутри комнаты, равно как и она сама – её стены, пол и потолок – теперь выглядели как-то иначе. Он долго не мог сообразить, что же изменилось и, наконец, понял: это был цвет. Теперь он различал гораздо больше оттенков, и все предметы от этого воспринимались им более отчётливо и объёмно. Он видел каждую деталь даже там, где ещё несколько мгновений назад не заметил бы ничего, кроме чёрной тени. Стены комнаты испускали красивый переливающийся свет, и Эйрра сразу вспомнил виденные им драгоценные камни – да, это они излучали его, подсвечивая каждую линию, каждый изгиб стоящего невдалеке ложа. «Кожа», обтягивающая стены, лоснилась, и казалось, что она дышит.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Популярная авторская песня «За туманом», автор Ю. Кукин

2

От ЭБР – экстремальный биологический робот.