Наследие Теней: Запретная кровь

Тишина снова окутала их, давя на чувства, как тёмная тень, нависшая над Юлей. Она чувствовала себя совершенно одинокой в мире, полном опасностей и непонятных угроз. Страх сжимал её сердце, заставляя дышать с трудом. Она ощущала себя маленькой, беспомощной девочкой, оставленной на милость судьбы.

Бабушка подошла ближе, крепко прижав Юлю к себе. Она обняла её за плечи, и в этом теплом объятии Юля нашла какое-то успокоение. С глубоким теплотом в голосе, в котором чувствовалась бесконечная любовь и забота, бабушка продолжила свою речь.

– Ты должна знать, что ты сильная, и твоя мать любила тебя. Она никогда бы не оставила тебя, даже если бы ей пришлось столкнуться с величайшими трудностями, – её глаза светились мягким светом заботы, в них читалась бесконечная преданность и любовь. Юля чувствовала, как это тепло проникает в самое глубину её души, успокаивая и придавая силы.

– А отец, кто он? – неуверенно и осторожно спросила Юля, надеясь найти ответы на вопросы, которые терзали её душу всё это время. Её голос дрожал, но она решилась задать этот вопрос, особенно болезненный.

– Он предал твою мать, – произнесла бабушка с грустью в голосе, словно её слова были сердечным шрамом, болезненным воспоминанием, которое она бережно хранила всё это время. – На территории СНГ существуют три известных клана ведьм, которых часто называют белыми магами, то есть, простыми словами, добрыми. Но есть еще четвертый клан, который называют черными магами. Их кровь наполнена демонической силой, и они сильнее любого белого мага. Однако, как выяснилось, они не такие уж плохие. Они черпают свои силы не только из природы, но и из космоса, что делает их намного более сложными и многогранными, чем мы думали.

Бабушка уселась на диван, её взгляд мечтательно заблудился где-то в далеке, словно она вернулась в далёкие времена своего юношества, в то время, когда всё было иначе. Она продолжила свой рассказ, словно рассказывая сказку, но в этой сказке была скрыта горькая правда, правда о семье Юли, о её прошлом и будущем.

– До рождения твоей матери я познакомилась с одним парнем, мы вместе изучали историю в институте. В те времена я ещё не знала, кто я на самом деле, – начала бабушка, её голос был тихим, словно она делилась какой-то сокровенной тайной. – Конечно, у меня были некоторые догадки. Способности начали проявляться у меня ещё в двенадцать лет. Это довольно рано, ведь обычно такие силы пробуждаются лишь после восемнадцати. Я так надеялась, что у тебя их нет, – её голос затих, и в комнате повисло тяжёлое, гнетущее молчание. В этой тишине слышно было лишь тихое биение сердца Юли. Она чувствовала, как накатывает волна тревоги, смешанная с любопытством.

Бабушка замолчала, ненадолго прикрыв глаза и массируя лоб левой рукой. В эту минуту в комнате появился лист бумаги, словно из ниоткуда. Он завис в воздухе, на уровне груди бабушки, словно невидимая рука держала его на месте. Это было что-то необычное, необъяснимое. Юля подошла ближе, замедлив шаг, словно боясь спугнуть нечто хрупкое и непостижимое. На вид это была обычная бумага, похожая на лист из школьного блокнота в клеточку. Но Юля чувствовала, что в нём таится магия, что-то неизведанное, что-то, что могло изменить всё.

Бабушка, услышав шаги внучки, медленно подняла голову и посмотрела на Юлю с лёгкой улыбкой. В этой улыбке не было ни капли страха или беспокойства, лишь спокойствие и доброжелательность.

– Не бойся, – произнесла она, её голос был спокойным и уверенным. – Это просто знак того, что наш мир полон тайн, и тебе предстоит узнать о них гораздо больше, чем ты могла бы представить. – В её глазах мелькнуло что-то такое, что заставило Юлю понять: её ждёт путь, полный удивительных открытий, и этот путь начинается сейчас.

В этот момент Юля почувствовала, как страх, сжимавший её сердце до этого момента, отступает перед неминуемым открытием. Неизвестность по-прежнему пугала, но теперь её пугало меньше, чем мысль о том, что она может упустить что-то невероятно важное. Она была готова. Готова открывать двери, о которых раньше даже не догадывалась, и следовать за бабушкой в неизведанное будущее, полное приключений и, возможно, опасностей, но и заманчивых возможностей.

– Подай мне лист, – попросила бабушка, её голос звучал спокойно, уверенно. Она не настаивала, не приказывала, а просто просила, и в этой просьбе скрывалась та же спокойная сила, которую Юля уже научилась узнавать в своей бабушке.

Юля неспешно подошла и осторожно взяла листок. Он оказался совершенно пустым, словно безмолвное полотно, готовое принять на себя новый образ. Перевернув его с обеих сторон, убедившись, что он действительно пуст, она протянула его бабушке, ощущая лёгкое волнение в душе. Это было как взятие в руки чего-то священного, чего-то, что могло изменить всё.

Бабушка накрыла лист ладонью, как будто заряжая его своей энергией, своим знанием. Её пальцы легко коснулись поверхности бумаги, и Юля увидела, как блеснули её глаза, словно в них зажглись маленькие искры. Она начала произносить заклинание. Юля вспомнила, что когда-то уже слышала этот язык, древний и загадочный. Его мелодичность и загадочность вызывали у нее такое необычное чувство, что порой казалось, будто сама природа прислушивается к каждой его вибрации.

Она внимательно наблюдала за бабушкой, когда та медленно подняла руку. И на бумаге, словно по волшебству, начали появляться слова. Это были странные руны, светящиеся слабым, но строгим светом. Они заполнили лист глубоким смыслом, каждое слово словно оживало, пробуждая в воздухе магическую волну. Эта волна хлыстала вокруг, наполняя комнату энергией, о которой Юля до этого момента даже не могла подозревать. Это была энергия магии, энергия тайны, энергия изменения.

– Но как это? – пробормотала Юля, не в силах сдержать удивление, которое захлестнуло её с головой. Она всматривалась в руны, пытаясь понять их значение, но они оставались для нее загадкой, загадкой, которая притягивала и пугала одновременно.

– Тебе ещё многому предстоит научиться, – ответила бабушка с несомненной уверенностью, но в её глазах Юля заметила тень беспокойства, которую она не смогла скрыть. Цвет её кожи вдруг стал на пару тонов светлее, словно напряжение момента, опасности, которая нависла над ними, отразилось в каждой её черте. Юля почувствовала, что что-то меняется, что ситуация становится критической.

– Быстро собирай свои вещи, нужно уезжать! – сказала она решительно, и в её глазах читалась такая глубокая тревога, что Юля невольно почувствовала её всю силу, всю остроту.

– Что там написано? – спросила Юля, её сердце забилось чаще, как будто предчувствуя беду. Она чувствовала, что промедление может стоить им очень дорого.

– Мне сообщили, что за тобой идут. У нас есть полчаса, максимум час. Бери только необходимое, – быстро произнесла бабушка, её голос стал более настойчивым, почти приказным.

– Ты со мной поедешь? – невыносимая паника охватила Юлю, и в её глазах отразился глубокий страх утраты, страх остаться одинокой в лице неизвестности.

– Нет, – твёрдо ответила бабушка, и в её голосе Юля услышала нотки боли, скрытой за маской твердости. – Тебе нужно время уйти, – добавила она, нежно касаясь подбородка Юли, чтобы встретиться с её взглядом. – Не переживай, со мной всё будет хорошо, меня они не тронут.

Лицо бабушки вдруг потемнело, словно гора сомнений легла на её сердце, но в её голосе всё равно оставалась надежда, тонкая, но прочная нить, которая поддерживала Юлю даже в эти мрачные времена. Юля почувствовала, как ком в горле стал невыносимым, сжимая дыхание. Но она знала: она не может оставить бабушку, даже если та этого не хочет. Связь между ними была сильнее любого страха.

Юля расплакалась, обняв бабушку так крепко, как никогда прежде. Её маленькие руки сжимали бабушкины плечи, словно пытаясь запечатлеть каждое мгновение этого прощания в памяти, впитать в себя всё тепло и любовь, которые она могла получить. Это прощание казалось ей бесконечно долгим и тяжёлым, словно время растянулось до предела, становилось вязким и тягучим. Она никогда не уезжала от бабушки так надолго, и она даже не представляла, что расставание может быть таким болезненным, таким мучительным. Каждая секунда казалась вечностью, наполненной тревогой и огромной любовью.

Наконец, одев рюкзак на плечи, девушка с горькой улыбкой произнесла слова прощания, постаравшись сдержать слезы. Она медленно направилась к соседнему дому, где её уже ждало такси, готовое увезти её в неизвестность. Каждый шаг дался ей с трудом, каждый шаг отдалял её от бабушки, от дома, от того, что она любила больше всего на свете.

Бабушка провожала взглядом уезжающее такси. Слёзы предательски катились по её щекам, но она старалась держаться стойко, поддерживая в себе надежду. Она думала о Юле, думала о том, что когда-нибудь удастся увидеть внучку снова, хоть на минуту, чтобы обнять её, сказать, что всё в порядке, что они справятся. В её сердце была только любовь и глубокая тревога.

Машины на горизонте уже не было видно. Бабушка, с сердцем, полным горечи, медленно вернулась в дом, теряя былую уверенность под тяжёлым гнётом разлуки. Несмотря на свой возраст, она выглядела намного моложе своих лет. Её осанка была прямой и гордой, такой, которой могли позавидовать даже молодые красавицы. А её густая коса, украшенная серебристыми прядями, лишь добавляла ей очарования, подчеркивая её внутреннюю силу и непоколебимость. Но сегодня эта сила казалась её слабой защитой против наступающей печали.

Не успела бабушка закрыть за собой дверь, как раздались шаги на втором этаже. Все её чувства вдруг обострились, слух стал невероятно острым, она словно ощущала каждое колебание воздуха. Не веря своим ушам, она насторожилась, прислушиваясь к звукам, которые проникали через глухую тишину дома. Сердце забарабанило в груди от внезапно накатившего страха. Кто ещё мог быть в доме? Юля уже уехала.

– Кто здесь? – спросила она, её голос прозвучал тише, чем она ожидала, но в нём слышалась стальная твердость. Она старалась контролировать свой страх, не показывать его посторонним.

Скоро стало слышно, как кто-то медленно спускается по ступенькам. Шаги звучали уверенно, чётко, не торопясь. Бабушка поняла, что это три человека – два мужчины и женщина. Женщина шла первой, и её каблуки легким, звенящим ритмом касались пола, отдаваясь в тишине дома.

Бабушка, напрягая слух, всматривалась в лица незнакомцев, которые появились в проёме двери. Ни одно из них не вызывало у нее никаких ассоциаций, никаких знакомых черт. Это были чужие люди, и это ещё больше усиливало её тревогу.

– Кто вы? Я вызвала охрану! – крикнула она, ощущая, как нарастающее беспокойство делает её голос хриплым. Она старалась казаться сильнее, чем она чувствовала на самом деле.

– Бабуль, не кипишуй, – произнёс один из мужчин, его голос прозвучал слишком беззаботно, слишком расслабленно в этой напряжённой обстановке. – Никого ты не вызывала. Будь спокойной, и тебя никто не тронет. Мы пришли за твоей внучкой. Кстати, где она?

– Во-первых, тебя, сынок, походу, не учили вести беседу с старшими, – резко ответила бабушка, её светлые глаза сверкнули решимостью. Её голос был спокойным, но в нём чувствовалась стальная твёрдость. – А во-вторых, её нет! – она не собиралась сдаваться, не собиралась отдавать внучку в чужие руки. Тревога бушевала в её сердце, но она оставалась непоколебимой.

– Давайте успокоимся, Роман, – произнесла девушка, её голос был уверенным, спокойным, но в нём слышалась сталь. Её слова были направлены не только на мужчину, но и на бабушку. – Извинись.

– За что я должен извиняться? Она первая начала, – огрызнулся Роман, его голос был наполнен наглостью и неуверенностью одновременно. Но его уверенность быстро рассеялась, словно дым, под тяжёлым и проницательным взглядом Нины. Этот взгляд был настолько сильным, настолько пронзительным, что казалось, будто он физически притягивал парня к полу, словно невидимая сила зарывала его в землю. Роман почувствовал себя совершенно беспомощным, маленьким ребёнком, попавшим в руки взрослого.

– И с этим детским садом мне приходится работать, – прошептала Нина, её голос был спокойным, но в нём слышалась уверенность, грань железной воли. – Не успела представиться, – добавила она, уверенно поднимая голову, её взгляд стал ещё более пронзительным. – Меня зовут Нина, я страж. Думаю, вы знаете, кто это?

– Знаю. А что вы от меня хотите? – прервала её бабушка, её голос прозвучал немного невпопад, как эхо неуверенности, но в нём скрывалась стальная твердость. Она старалась сохранять спокойствие, но тревога уже начинала захлестывать её.

– Не от вас… – с лёгким саркозмом произнесла Нина, её взгляд словно пытался залезть в голову бабушки, прочитать её мысли, распознать её страхи и намерения. Однако бабушка оказалась не так проста, как могла показаться на первый взгляд. Она всегда носила с собой амулет, который защитил её не раз от подобных попыток проникновения в её сознание. Этот амулет был её наследием, а его магия научила её многому; не зря её побаивались в клане.

– Я же сказала, что её нет. Вы опоздали, – уверенно произнесла бабушка, не поддаваясь на провокации. Она чувствовала, как напряжение заполняет воздух, становится густым и тягучим.

– И где же она?! – нетерпеливо выкрикнул другой парень, стоящий позади Романа. Его глаза метали искры тревоги, словно стужа пробирала его до самых костей. Он был менее спокойным, чем Роман и Нина, его терпение лопнуло. – Хватит с ней цацкаться, она ничего не скажет! – добавил он, его голос звучал угрожающе, в нём не было ни капли сомнения в своих силах.

– Она не глупая женщина, – произнесла Нина, её голос был спокойным, но в нём чувствовалась уверенность, которая пронизывала всё пространство комнаты. Напряжение в воздухе стало наэлектризованным, словно они все стояли на краю пропасти, на краю бомбы, готовой взорваться в любой момент. – Знает, что с ней будет, если станет молчать, – продолжила девушка, и в её голосе читалось убеждение, глубокое понимание того, что бабушка не сможет скрыть правду долго. Она видела сквозь её, видела её страх, её сомнения.

Но сама бабушка, стоя перед ними, чувствовала, что ей невесть откуда пришедшая сила оберегает её, защищает. Она прижала амулет к сердцу, надеясь, что его магия защитит её и внучку, даже когда снаружи нарастает шторм, готов обрушиться с полной силой. Она чувствовала, как сила амулета пронизывает её, придаёт ей силы.

– Знаю, но и вы понимаете, что без боя я не сдамся, – произнесла бабушка, её голос звучал твёрдо и уверенно, напоминая о бушующем шторме за окном, о силе природы, которая может разрушить всё на своём пути. Её слова были вызовом, вызовом, который Нина не могла игнорировать.

– Если бы не знала, пришла бы одна, – снова прервала их девушка, её тон стал резким, как лезвие ножа. Нина чувствовала, как обстановка накаляется, как напряжение в воздухе становится густым, его можно было резать ножом.

– Давай разойдёмся мирно, – произнесла Нина, её голос был ироничным, но в нём звучала острота угрозы, которая не могла быть проигнорирована. – Сколько тебе ещё осталось? Ты понимаешь, что она останется одна. Посмотри вокруг – кто ей поможет? Её сила намного больше твоей. Я чувствую это в самом доме. У неё больше чёрной магии, чем у тебя! Жизнь стремится к её пустому сердцу. И… подожди, она что, беременна? Ха! Она беременна от демона! – её слова, словно молнии, пронзили воздух, проникая глубоко в души присутствующих и заставляя их содрогнуться. В этих словах была правда, жестокая и неизбежная правда. – Если бы ты только могла чувствовать, как её кровь сейчас бурлит! Она может сойти с ума, если ей не помочь. Нина сказала это не как угрозу, а как констатацию факта, и бабушка поняла: ей нужно решать эту проблему сейчас же.

– Не переживай, ей помогут, – ответила бабушка, её голос был холодным и твёрдым, как камень, подчиняющийся своим законам, не поддающийся на эмоции. В её глазах не было страха, лишь спокойная уверенность, основанная на многолетнем опыте и знании. Она не собиралась сдаваться, она будет бороться за свою внучку до конца.

– Глупая старуха! – воскликнул парень, его лицо исказила злоба, лицо было красным от ярости. В его глазах отразилась не просто ненависть, а нечто более глубокое, более мрачное, что-то, что поднималось как буря, как бешеная волна.

– Её убьют, если ты не скажешь, где она! – прорычал он, его слова были угрозой, но в них не было никакой уверенности. Бабушка видела это, и это придавало ей ещё больше силы.

Девушка, Нина, началa нервничать. Её глаза, до этого ярко-голубые, стали меняться, постепенно темнея, изменяя яркий голубой цвет на тёмно-серый, почти чёрный. Этот цвет темнел с нарастающей яростью, отражая бушующие внутри нее эмоции. Бабушка мгновенно поняла, что перед ней стоят люди из тёмного клана. Теперь охота за Юлей велась не только белыми магами; девочка оказалась в огромной опасности, её жизнь висела на волоске. Её кровь желали многие, и она была более ценным союзником, чем кто-либо мог представить.

За столько поколений это было первое дитя, в жилах которого текла одновременно кровь белых и тёмных магов. Два мира соединились, создав нечто новое и сильное – то, что предсказывали тысячу лет назад. Ощущая, как её сердце, до этого сжатое от страха, снова наполняется надеждой, бабушка вспомнила предсказание, которое также дарило ей спокойствие, которое смягчило страх и придало силы. Все думали, что это её мать обладала смешанной кровью, но, оказывается, это не так, и мать всё ещё может быть жива. Этот факт изменил всё.

– Она издевается над нами! – воскликнул один из парней, указывая на Нину, словно она была причиной всех их бед.

– Смотрите, как она улыбается! Нужно кончать с ней! – добавил другой, но его слова напоминали последние предсказания затмения, разрывающего небосвод.

– Вот ты, Роман, и займись этим! – произнесла Нина, её тон был наполнен холодной решимостью. – А я пойду искать внучку, она далеко уйти не могла. Я тебе дала шанс только потому, что дед любил тебя.

Девушка заметила удивлённый взгляд бабушки и, с ухмылкой, полной самоуверенности, вышла из дома. Чем больше она шла, тем сильнее ощущала необычные волны энергии, исходящие от Юли – всего в паре километров от неё. Но стоило ей пройти эти пару километров, как эти импульсы начали затихать, словно рассеянный туман на рассвете.

Нина задержала дыхание, чувствуя, как её надежды начинают таять. Она понимала, что времени у неё в обрез, Юлю нужно срочно найти. Глубоко вздохнув, она закрыла глаза и произнесла заклинание поиска, наделяя его своей энергией. Вокруг неё засверкали искры света, создавая энергетическую картину, которая должна была отразить местоположение Юли.

Но вместо чётких очертаний и направлений, её попытки только привели к ещё большему смятению. Энергия Юли была там, но как будто закутанная невидимым покрывалом, подаренным каким-то могучим магом, который явно обладал силами, сопоставимыми с её собственными или даже превосходящими их. Нина чувствовала, как в её груди зреет злость и разочарование. Кто же мог скрыть девушку так искусно? Этот загадочный маг не оставлял за собой ни следа, ни намёка на своё присутствие, будто растворился в воздухе, поглощая окружающую атмосферу.

Полная отчаяния и гнева, Нина сделала ещё несколько попыток, но каждый раз её усилия оборачивались разочарованием. Она начала осознавать, что время на исходе, и если она не найдет Юлю в ближайшее время, последствия могут быть ужасными.

Сжав кулаки и заставив себя не поддаваться панике, она решительно вернулась в клан. На её пути ей встречались холодные взгляды собравшихся, но сейчас это уже не имело значения. В голове её бурлили мысли о том, что ошибка, заключавшаяся в недооценке врагов, может стоить дорого.

Когда Нина, сквозь растущую злость и разочарование, пересекала порог, ей было ясно одно – та, кого она ищет, была не просто заложницей. Юля носила в себе силу, способную встряхнуть два мира. И теперь, когда в её шепчущие уши закрадывались коварные идеи, она знала, что нужно найти союзников и разобраться в этом запутанном клубке предательства и магии, которые только начинали расплетаться. С каждой секундой её решимость крепчала – она не остановится, пока не найдет Юлю и не познает её истинное предназначение.

Глава 2

Юля ехала в такси, пейзаж за окном превращался в размытое пятно из стремительно сменяющих друг друга деревьев. Они проносились мимо, словно загнанные в бесконечную ленту кинохроники, каждый ствол – отдельным кадром в этом бесконечно повторяющемся сюжете. Она пыталась отвлечься, придавленной тяжестью навязчивых мыслей, которые, подобно тёмным, грозовым тучам, внезапно накрыли её, не оставляя ни единого лучика света. Её беременность и увеличившийся живот напоминал о себе тупой, но настойчивой болью. Юля расстегнула джинсы, стараясь хотя бы немного уменьшить дискомфорт. Длинная куртка скрывала это от водителя, но чувство уязвимости не уходило. Внутри кипел бунт невысказанных слов, желание поделиться с кем-то своей тревогой, своим одиночеством. Но с кем?

Недавние события ограничили её круг общения до минимума. Каждый знакомый теперь казался потенциальной угрозой, каждый взгляд – пронзительным и осуждающим. Водитель, мужчина лет сорока с суровым, сосредоточенным лицом, молча вел машину. Два часа пути, и ни слова. Только ровный гул двигателя и шум колес, создающие давящую атмосферу молчаливого наблюдения. Он казался погруженным в свои мысли, отгороженным от мира невидимой стеной. Юля старалась расслабиться, но тревога с каждой минутой усиливалась. Время тянулось как липкая смола, каждая секунда становилась вечностью, подчеркивая её остро ощущаемое одиночество. Воспоминания о потерянных друзьях, о весёлых днях, когда мир казался простым и добрым, пронзали её сердце острыми иглами боли.

– Простите, а нам ещё далеко ехать? – её голос прозвучал тихо, почти шепотом, в надежде разрушить эту давящую тишину, заставить водителя хотя бы на минуту отвлечься от своих мыслей.

– Да, – ответил он кратко, даже не повернув головы, его лицо осталось таким же непроницаемым.

Тишина снова опустилась в салон, душащая и непробиваемая. Юля прислонилась головой к холодному стеклу, глядя на мелькающие за окном деревья, погрузившись в свой печальный мир. Несколько сотен километров пролетели в тягостном ожидании, и внезапно, остро и напористо, напомнил о себе голод. Живот заурчал громко и неприлично. Юля смутилась. Водитель быстро обернулся, глянув на нее в зеркало. Его взгляд был лишен суровости, в нем было что-то непривычно теплое, легко уловимое. Быстрым движением он достал из-под сиденья бумажный пакет.

– Бери, – сказал он, протянув его Юле без всякого объяснения. Его жест был прост и лаконичен, но в нем чувствовалось скрытое сочувствие.

– Что там? – спросила Юля, колеблясь между смущением и нетерпеливым любопытством. В её голосе прозвучало вопрос, но и надежда. Надежда на хотя бы маленькое проявление человеческого тепла в этом длинном тяжелом пути.

Он молчал, просто протягивая пакет. Юля заглянула внутрь и, к своему удивлению, обнаружила еду из фастфуда. С одной стороны, она была удивлена, но с другой – быстро приняла угощение с радостью. Несмотря на то, что еда остыла, она была вкусной и сытной, мгновенно поднимая ей настроение. Пока она ела, в голове промелькнула мысль: возможно, водитель не говорит по-русски, может, он иностранец или просто не хочет разговаривать. Но эти размышления вскоре потеряли всякий смысл. Уставшая от переживаний, она облокотилась на спинку сиденья, чувствуя, как тепло окутывает её, и вскоре погрузилась в сон.

Спустя несколько часов Юля проснулась от нехитрой покачивающейся тряски. Она посмотрела в окно и увидела, что они проезжают через тёмный лес. На улице стемнело, поднимаясь меланхоличные тени среди древних, скрученных деревьев, придавая окрестностям жутковатую атмосферу. Выглянув за плечо водителя, она заметила, что дорога стала редкой, покрытой мхом и высокой травой, а её сердце забилось быстрее в предвкушении неизвестности.

– А мы точно туда едем? – дрожащим голосом спросила она, чувствуя нарастающее беспокойство.

– Да, – ответил водитель, не отрывая взгляда от дороги, и в его голосе не было ни капли сомнения.

Среди утробного шёпота древних деревьев, словно шепчущих тайны веков, и густой, наполненной сыростью тьмы, Юля ощутила, как тревога сжимает её грудь, закручиваясь в беспощадный водоворот. Это была не просто физическая поездка – это был шаг в неизведанное, в безбрежную глубину тайны, куда она отправлялась совершенно одна, оставленная на милость судьбе и своим страхам. Каждый шуршащий лист, каждый скрип колес на грунтовой дороге звучал в её ушах как зловещее предзнаменование. Воздух сгустился, становился тяжелее, наполняясь неким непонятным напряжением.

Она достала телефон, отчаянно надеясь найти хоть какой-то сигнал, чтобы связаться с бабушкой. Экран оставался безмолвным, показывая критично низкий уровень сигнала – глухая пустыня на карте связи. Разочарование охватило её с головой, добавляя к уже нарастающей тревоге чувство полной беззащитности. Её одиночество превратилось в конкретную, осязаемую стену, отделяющую её от мира.