Отражение

– Конечно. Сейчас я работаю в зоомаркете, платят не так уж и много, но я научилась распределять свой бюджет так, чтобы на все хватало.

– И на учебу?

– Да.

– Ох, милая, – она тяжело вздохнула, – если бы у меня была возможность помочь тебе с этим, я бы помогла.

– Знаю.

– А папа… ничего не присылал?

– Нет, – фыркнула я. – С чего бы? Уверена, он ждет, когда у меня ничего не выйдет здесь и я приползу обратно. А… тебе?

– А что мне? – вздохнула мама.

– Он дает что-нибудь? Или снова “мне нужнее”?

– Да не бери в голову. Мне пока хватает того, что получаю с овощей. Вот в теплице сейчас уже шпинат с базиликом подтягивается. Скоро пойду на рынок.

Так странно осознавать, что жизнь там просто продолжалась. Мама не казалась мне огорченной или скучающей. Она делала то, что привыкла, не жалуясь и не обижаясь на меня за то, что я оставила их одних или что она не справляется без моей помощи, как “предвидел” наше будущее папа. На самом деле у мамы попросту не было времени на подобные мысли. Она всегда была такой. Была обычным взрослым человеком, который жил так, как выбрал сам и никогда никого в этом не винил. Более того, не заставлял жить так же.

– Мамочка, я так скучала, – выдохнула я надломлено.

– Я тоже, котенок.

В голосе мамы чувствовалась ласковая улыбка, и по этому звуку я вдруг поняла: расстояние между нами ничего не изменило. Это всего лишь сопутствующее обстоятельство, которое мы сможем преодолеть.

***

После того, как мама по-доброму отчитала меня, что я не приехала домой на Рождество, мы еще немного поболтали – как раньше… – после чего обменялись поздравлениями, и мама отключилась. Я долго не могла перестать смотреть на светящийся экран мобильного с завершенными вызовами и все еще с трудом осознавала, что только что говорила с мамой.

Меня переполняла… легкость. И радость. Тот факт, что она… не ненавидела меня определенно подействовал на меня как-то ободряюще. Как будто после разговора с мамой и расставления всего между нами по полочкам моя жизнь наконец-то стала проще, а в душе появилось больше места для праздника. На мгновение мне даже показалось, что воздух в комнате стал мягче. Как в те вечера, когда мы с мамой пили чай на кухне и болтали обо всем на свете.

Пару часов я гуляла по территории кампуса, наслаждаясь теплой пасмурной погодой и стараясь много не думать о своей потере, которая не переставала вызывать ноющее чувство в груди. Руки чесались, как хотелось сделать фотографии заснеженного парка, но приходилось мириться с тем, что в ближайшее время у меня этой возможности не будет. Потом сбегала в местный супермаркет, взяв все необходимое для празднования. А вернувшись в комнату, устроила на своей кровати нечто вроде птичьего гнезда: постель обложила подушками и пледом; поближе придвинула тумбу и табурет, дабы вместить ноутбук и мой импровизированный праздничный стол из парочки снеков и мини-торта с клубничным джемом; несмотря на день, включила гирлянду, огибающую весь периметр нашей с Эбби комнаты, создав тем самым самую настоящую атмосферу вечеринки.

Ну почти.

Да, это была тусовка одного человека. И я, оглядев со стороны всю проделанную работу, была очень даже довольна собой. С моим финансовым положением, боюсь, это максимум, который я в принципе могла себе позволить, а потому и это было мне за радость.

Вот только она сменилась вязкой тоской уже часам к семи вечера, когда город накрыла синяя пелена сумерек, а Рождество было все ближе и ближе. Признаться, мне было скучно. Ужасно. Даже приглушенные голоса из коридора, смех и хлопанье дверей только сильнее подчеркивали мое одиночество.

Я понятия не имела, чем себя занять, а ведь прежде наивно думала, что просмотра фильмов мне будет достаточно. У меня был двойной праздник, черт побери, но, казалось, что именно у меня этот день проходил хуже, чем у кого бы то ни было другого. Быть интровертом, однако, не всегда круто…

К настоящему моменту я уже прикончила два фильма и основательную часть торта. Эбби, из-за разницы во времени и джетлага, позвонила уже ближе к вечеру, все-таки устроив мне небольшую игру в “горячо-холодно”, в следствие чего я смогла найти припрятанный в ее ящике с носками подарок – бархатный мешочек с серебряной цепочкой и кулоном с камешком хризолита. Подвеска была изумительна и идеально подходила моим глазам, так что я потом еще долго благодарила за нее Эбби… пока та не поспешила сбежать от меня к бассейну – кое-кто испытывал явную неловкость, принимая благодарности. Папа же с моей сестрой отделались сухим “с днем рождения” в смс, но я старалась не сильно зацикливаться на этом. А вот что насчет Деймона…

Нет. Мне не хотелось думать о том, чем он занимался сейчас.

Ни ему, ни его друзьям я не говорила о своем дне рождении. Не считала важным кричать об этом во всеуслышание. Он знал, что я, как и он, оставалась здесь, в Гаршире, но мы не навязывали свою компанию друг другу. Тем более, Деймону, как он сам и говорил, нужно было появиться на обеде у друзей его родителей, а потому, думаю, изначально не было ни единого шанса, что мы увидимся сегодня. А я бы…

Мне хотелось этого?

Наверное… вопреки моей убежденности в том, что для меня в этом дне больше не было ничего особенного, чтобы разделять его с кем-то. Я лгала Эбби, лгала маме и самой себе, что прекрасно справлюсь и в одиночку. Это было далеко не так. И сейчас меня пугало не то, что впервые осталась в Рождество – мой любимый праздник – одна. А тот факт, что я хотела быть в эту минуту именно с ним.

Почему все мои мысли снова и снова возвращались к Деймону Хаверсону? Даже сейчас, когда я попыталась переключиться, перед глазами всплывал тот момент, когда мы вместе украшали их дом два дня назад. Вспомнились мои нескончаемые порывы ему улыбаться… и то, как сексуально перекатывались под футболкой мышцы его плеч, когда он развешивал рождественскую атрибутику.

Прикрыв на секунду глаза, я отошла от окна, за которым уже вовсю темнела улица, и плюхнулась в свое “гнездо”. Очередная мелодрама стояла на паузе, ожидая, когда же я возьмусь за просмотр. Но, честно говоря, желание наблюдать за чьей-то слезливой сказкой напрочь отпало. Так что, не раздумывая, свернула страницу с фильмом и закрыла ноут.

Хватит.

Лампочки гирлянд весело подмигивали мне со стен, однако настроение оставалось болтаться где-то у меня под ногами, когда стала убирать грязную посуду и остатки своих “закусок”. В этот самый момент завибрировал телефон, и глаза чуть не поползли на лоб, стоило увидеть, от кого был звонок.

Деймон.

Я замерла, держа телефон в руке, будто от этого зависело что-то большее, чем просто разговор. В груди все сжалось в странный тугой ком, и я нажала на зеленую кнопку.

– Алло?

– Привет.

– Привет, – я присела на край кровати. – Не ожидала тебя услышать.

– А я вот решил… – он чуть помолчал, и в этой паузе я уловила едва слышимый шорох шагов. Наверное, он отошел куда-то подальше от других гостей, чтобы позвонить мне. – У тебя все хорошо?

Его голос был низким, ровным, но от этих простых слов внутри вновь что-то дрогнуло.

– Да. Просто… – я усмехнулась, – как-то непривычно тихо.

Мы замолчали. И это молчание почему-то было уютным, а не неловким. Я смотрела на свет гирлянд, и казалось, что между ними и его голосом нет расстояния в километры, всего лишь несколько шагов.

– Каталина, – он произнес мое имя чуть медленнее обычного. Его дыхание, доносящееся через динамик, было немного прерывистым, так, будто он все еще куда-то шел. – Ты в комнате?

– Ага, – я думала добавить что-то еще, более безразличное, и в этот момент до меня донесся тихий, но уверенный стук.

Секунду я сидела не шелохнувшись, а потом медленно повернула голову к двери, вдруг все осознав. Сердце забилось так громко, что было почти не слышно следующих слов Деймона, раздавшихся полушепотом в трубке:

– Открой, пупс. Это, наверное, Санта Клаус и его эльф.

Глупая улыбка мигом растеклась по моему лицу, когда я неверяще покачала головой и понеслась к двери.

Он стоял там. Все еще в костюме после обеда с родителями, в расстегнутом черном пальто и уложенными в истинно мужскую – совсем не мальчишескую – прическу волосами. Даже слегка растрепанным, словно после легкой пробежки, Деймон выглядел очень… Вау.

Уголок его губ дернулся вверх, когда он убрал от уха телефон, в то время как я все еще находилась в каком-то полубессознательном состоянии и молча пялилась на него как идиотка. Так что он взял инициативу на себя. Опустил мою руку с зажатым в ладони мобильником и улыбнулся шире.

– Привет.

– Ты здесь, – произнесла я первое, что пришло в голову. – И… ты куда-то спешил?

Деймон чуть пожал плечами.

– Есть такое. Просто не мог больше ждать, чтобы увидеть тебя.

Слова упали прямо в мое сердце, оставив там тепло и что-то еще – легкое, но настойчивое. Я шагнула в сторону, молча пропуская его внутрь. Он переступил порог, а вместе с ним в комнату ворвался запах морозного воздуха и какой-то терпкой свежести, как будто он принес с собой кусочек улицы.

Деймон снял с себя обувь и прошел в комнату, где я ждала его, прислонившись к комоду. Мы стояли совсем близко, и ни один из нас не торопился отодвинулся. Я вдруг почувствовала, как нелепо выглядело мое “гнездо” из подушек за спиной, и в то же время мне захотелось, чтобы он увидел, какой для себя устроила праздник. Даже если он и получился крошечным.

– Уютно тут у тебя, – тихо сказал Деймон, глядя мне за плечо.

– Да, это… моя рождественская вечеринка, – щеки отчего-то загорелись. – С единственным участником.

– Уже не единственным.

Это прозвучало так, будто было само собой разумеющимся. Я не знала, что ответить на это. Слова застряли, но взгляд сам нашел озорные глаза Деймона.

Но он вдруг как-то угрюмо поджал губы.

– Почему ты не сказала мне?

– Что?

– Что у тебя сегодня день рождения, а ты в этой комнатушке совсем одна.

Откуда он…

Я только отступила, оставив его без ответа за спиной, и вернулась к уборке.

– У меня еще остался торт. Будешь?

– Неа. И ты тоже, потому что мы уже уходим.

– Куда это? – хмыкнула я.

– Я отвезу тебя в лучший ресторан в городе, и мы закажем самые дорогие блюда, какие только у них найдем.

– Спасибо, Деймон, но я не хочу…

– Нет? Хорошо… Тогда мы отправимся на площадь, где, уверен, уже собралась добрая половина города. Будем лепить снеговиков, или в этот раз все-таки доберемся до катка.

– Нет.

Деймон мягко, но настойчиво коснулся моего предплечья, заставив меня повернуться к нему. Пристальный взгляд впился мне прямо в глаза.

– Тогда едем домой. Ко м… к нам. Думаю, Тоффи уже соскучилась по тебе.

Мысль о ней притупила мою внезапно вспыхнувшую взволнованность, и я слабо улыбнулась. Я полюбила этот пушистый комок с первого взгляда и была бы счастлива тискать ее двадцать четыре часа в сутки, но просто так согласиться уйти сейчас с Деймоном почему-то не могла. Что-то останавливало меня. Пугало, рассыпая мурашки по спине.

– Не могу. – Я дернула плечом. – Вообще-то, я уже собралась ложиться спать.

И не к чему ему знать, что его присутствие рядом – именно то, о чем я мечтала каких-то десять минут назад…

– Очень в этом сомневаюсь, пупс. Ты не останешься здесь в Рождество. В свой собственный день рождения. Я не позволю тебе, ясно?

– Ух ты ж, – хохотнула я, прищурившись. – И что ты мне сделаешь?

Он иронично выгнул брови. И наша своеобразная перебранка почему-то напомнила мне о прежних временах, когда мы с ним только-только встретились в кампусе и едва переносили общество друг друга. Сейчас же… все было по-другому.

– Почему ты не хочешь? В конце концов, именно благодаря тебе наш с парнями дом сейчас светится не хуже нью-йоркской елки в Рокфеллер-центре.

– Да просто так.

– Нет уж, скажи мне. В чем дело?

Я вырвалась из его захвата и взяла в руки контейнер с остатками торта. Моей целью теперь был холодильник, но путь к нему, конечно же, преграждал Деймон. Тихий вздох сорвался с моих губ.

– Я же не спрашиваю у тебя, откуда ты узнал про мой день рождения. И почему вообще здесь, а не со своей семьей. Вот и ты отстань от меня.

– Ха, так ты хочешь знать, почему я здесь? Сбежал. – Он развел руками. – Мне и так надоело быть там, где я не хотел быть, и уже собирался сваливать оттуда, когда получил интересное сообщение от некой Эбби Уинтер, где она и рассказала про твой праздник.

Я вскинула брови.

– Эбби писала тебе?!

Деймон кивнул.

– Да. И сама мысль о том, что ты одна, привела меня в бешенство.

– Надо же какие мы нервные, – хихикнула я, обойдя его, всеми силами пытаясь скрыть свое слишком смущенное состояние. Дрожащими руками закинула торт в холодильник, когда Деймон снова сократил расстояние между нами, застыв за моей спиной.

– Не заставляй меня вытаскивать тебя из твоей берлоги силой.

Его глубокий голос, казалось, прошелся холодком по моему затылку, отчего веки на мгновение сами по себе сомкнулись.

Я повернулась к нему, скрестив на груди руки.

– О, правда? И что ты сделаешь? Закинешь меня себе на плечо, как дикарь?

– Хм. А это хорошая идея, – Деймон лукаво, даже несколько самодовольно поджал губы, после чего одним резким движением подхватил меня за бедра, и вот, издав писк, я уже пялилась на его спину, обтянутую тканью дорогого пальто.

Господи… Этот мужчина всерьез решил поставить меня во все существующие неудобные положения?! Заверещав, я заколотила по нему своими немощными кулачками.

– От-пус-ти ме-ня, дура-чье!

Но ему было все нипочем. Только посмеивался себе под нос, пока одной рукой придерживал меня у себя на плече, а другой собирал мои вещи: телефон, сумка, куртка, которую он накинул на меня как плед, сапоги…

Сердцебиение стало сумасшедшим, а в животе завязался узелок необъяснимого, но приятного тепла. И это ощущение вынудило меня колотить по Деймону еще чаще.

– Пусти, иначе… тебе не жить!

– Надо же какие мы злые, – передразнил меня он, но на ноги все же поставил. Уже у самого порога.

Я нервно стянула с растрепавшихся волос резинку, позволив им свободно рассыпаться по спине и плечам, и стала молча обуваться. На мне все еще оставались обычные черные леггинсы и кремовый вязаный свитер-оверсайз, но переодеваться сейчас во что-то другое не собиралась. Пусть.

Деймон тем временем стоял надо мной и наблюдал – чувствовала его взгляд на своем вспыхнувшем лице.

– Куртку! – выпрямившись, буркнула я.

Он проигнорировал мою вытянутую руку и, встав за моей спиной, самостоятельно одел на меня куртку. Даже волосы аккуратно достал из-под воротника, чуть дольше необходимого задержав на них свои пальцы. Как… по-джентльменски! Когда же я повернулась к нему, на его лице уже играла расслабленная улыбка.

– Не нужно дуться. Все будет хорошо, пупс.