Отражение

– Конечно. Сейчас я работаю в зоомаркете, платят не так уж и много, но я научилась распределять свой бюджет так, чтобы на все хватало.

– И на учебу?

– Да.

– Ох, милая, – она тяжело вздохнула, – если бы у меня была возможность помочь тебе с этим, я бы помогла.

– Знаю.

– А папа… ничего не присылал?

– Нет, – фыркнула я. – С чего бы? Уверена, он ждет, когда у меня ничего не выйдет здесь и я приползу обратно. А… тебе?

– А что мне? – вздохнула мама.

– Он дает что-нибудь? Или снова “мне нужнее”?

– Да не бери в голову. Мне пока хватает того, что получаю с овощей. Вот в теплице сейчас уже шпинат с базиликом подтягивается. Скоро пойду на рынок.

Так странно осознавать, что жизнь там просто продолжалась. Мама не казалась мне огорченной или скучающей. Она делала то, что привыкла, не жалуясь и не обижаясь на меня за то, что я оставила их одних или что она не справляется без моей помощи, как “предвидел” наше будущее папа. На самом деле у мамы попросту не было времени на подобные мысли. Она всегда была такой. Была обычным взрослым человеком, который жил так, как выбрал сам и никогда никого в этом не винил. Более того, не заставлял жить так же.

– Мамочка, я так скучала, – выдохнула я надломлено.

– Я тоже, котенок.

В голосе мамы чувствовалась ласковая улыбка, и по этому звуку я вдруг поняла: расстояние между нами ничего не изменило. Это всего лишь сопутствующее обстоятельство, которое мы сможем преодолеть.

***

После того, как мама по-доброму отчитала меня, что я не приехала домой на Рождество, мы еще немного поболтали – как раньше… – после чего обменялись поздравлениями, и мама отключилась. Я долго не могла перестать смотреть на светящийся экран мобильного с завершенными вызовами и все еще с трудом осознавала, что только что говорила с мамой.

Меня переполняла… легкость. И радость. Тот факт, что она… не ненавидела меня определенно подействовал на меня как-то ободряюще. Как будто после разговора с мамой и расставления всего между нами по полочкам моя жизнь наконец-то стала проще, а в душе появилось больше места для праздника. На мгновение мне даже показалось, что воздух в комнате стал мягче. Как в те вечера, когда мы с мамой пили чай на кухне и болтали обо всем на свете.

Пару часов я гуляла по территории кампуса, наслаждаясь теплой пасмурной погодой и стараясь много не думать о своей потере, которая не переставала вызывать ноющее чувство в груди. Руки чесались, как хотелось сделать фотографии заснеженного парка, но приходилось мириться с тем, что в ближайшее время у меня этой возможности не будет. Потом сбегала в местный супермаркет, взяв все необходимое для празднования. А вернувшись в комнату, устроила на своей кровати нечто вроде птичьего гнезда: постель обложила подушками и пледом; поближе придвинула тумбу и табурет, дабы вместить ноутбук и мой импровизированный праздничный стол из парочки снеков и мини-торта с клубничным джемом; несмотря на день, включила гирлянду, огибающую весь периметр нашей с Эбби комнаты, создав тем самым самую настоящую атмосферу вечеринки.

Ну почти.

Да, это была тусовка одного человека. И я, оглядев со стороны всю проделанную работу, была очень даже довольна собой. С моим финансовым положением, боюсь, это максимум, который я в принципе могла себе позволить, а потому и это было мне за радость.

Вот только она сменилась вязкой тоской уже часам к семи вечера, когда город накрыла синяя пелена сумерек, а Рождество было все ближе и ближе. Признаться, мне было скучно. Ужасно. Даже приглушенные голоса из коридора, смех и хлопанье дверей только сильнее подчеркивали мое одиночество.

Я понятия не имела, чем себя занять, а ведь прежде наивно думала, что просмотра фильмов мне будет достаточно. У меня был двойной праздник, черт побери, но, казалось, что именно у меня этот день проходил хуже, чем у кого бы то ни было другого. Быть интровертом, однако, не всегда круто…

К настоящему моменту я уже прикончила два фильма и основательную часть торта. Эбби, из-за разницы во времени и джетлага, позвонила уже ближе к вечеру, все-таки устроив мне небольшую игру в “горячо-холодно”, в следствие чего я смогла найти припрятанный в ее ящике с носками подарок – бархатный мешочек с серебряной цепочкой и кулоном с камешком хризолита. Подвеска была изумительна и идеально подходила моим глазам, так что я потом еще долго благодарила за нее Эбби… пока та не поспешила сбежать от меня к бассейну – кое-кто испытывал явную неловкость, принимая благодарности. Папа же с моей сестрой отделались сухим “с днем рождения” в смс, но я старалась не сильно зацикливаться на этом. А вот что насчет Деймона…

Нет. Мне не хотелось думать о том, чем он занимался сейчас.

Ни ему, ни его друзьям я не говорила о своем дне рождении. Не считала важным кричать об этом во всеуслышание. Он знал, что я, как и он, оставалась здесь, в Гаршире, но мы не навязывали свою компанию друг другу. Тем более, Деймону, как он сам и говорил, нужно было появиться на обеде у друзей его родителей, а потому, думаю, изначально не было ни единого шанса, что мы увидимся сегодня. А я бы…

Мне хотелось этого?

Наверное… вопреки моей убежденности в том, что для меня в этом дне больше не было ничего особенного, чтобы разделять его с кем-то. Я лгала Эбби, лгала маме и самой себе, что прекрасно справлюсь и в одиночку. Это было далеко не так. И сейчас меня пугало не то, что впервые осталась в Рождество – мой любимый праздник – одна. А тот факт, что я хотела быть в эту минуту именно с ним.

Почему все мои мысли снова и снова возвращались к Деймону Хаверсону? Даже сейчас, когда я попыталась переключиться, перед глазами всплывал тот момент, когда мы вместе украшали их дом два дня назад. Вспомнились мои нескончаемые порывы ему улыбаться… и то, как сексуально перекатывались под футболкой мышцы его плеч, когда он развешивал рождественскую атрибутику.

Прикрыв на секунду глаза, я отошла от окна, за которым уже вовсю темнела улица, и плюхнулась в свое “гнездо”. Очередная мелодрама стояла на паузе, ожидая, когда же я возьмусь за просмотр. Но, честно говоря, желание наблюдать за чьей-то слезливой сказкой напрочь отпало. Так что, не раздумывая, свернула страницу с фильмом и закрыла ноут.

Хватит.

Лампочки гирлянд весело подмигивали мне со стен, однако настроение оставалось болтаться где-то у меня под ногами, когда стала убирать грязную посуду и остатки своих “закусок”. В этот самый момент завибрировал телефон, и глаза чуть не поползли на лоб, стоило увидеть, от кого был звонок.

Деймон.

Я замерла, держа телефон в руке, будто от этого зависело что-то большее, чем просто разговор. В груди все сжалось в странный тугой ком, и я нажала на зеленую кнопку.

– Алло?

– Привет.

– Привет, – я присела на край кровати. – Не ожидала тебя услышать.

– А я вот решил… – он чуть помолчал, и в этой паузе я уловила едва слышимый шорох шагов. Наверное, он отошел куда-то подальше от других гостей, чтобы позвонить мне. – У тебя все хорошо?

Его голос был низким, ровным, но от этих простых слов внутри вновь что-то дрогнуло.

– Да. Просто… – я усмехнулась, – как-то непривычно тихо.

Мы замолчали. И это молчание почему-то было уютным, а не неловким. Я смотрела на свет гирлянд, и казалось, что между ними и его голосом нет расстояния в километры, всего лишь несколько шагов.

– Каталина, – он произнес мое имя чуть медленнее обычного. Его дыхание, доносящееся через динамик, было немного прерывистым, так, будто он все еще куда-то шел. – Ты в комнате?

– Ага, – я думала добавить что-то еще, более безразличное, и в этот момент до меня донесся тихий, но уверенный стук.

Секунду я сидела не шелохнувшись, а потом медленно повернула голову к двери, вдруг все осознав. Сердце забилось так громко, что было почти не слышно следующих слов Деймона, раздавшихся полушепотом в трубке:

– Открой, пупс. Это, наверное, Санта Клаус и его эльф.

Глупая улыбка мигом растеклась по моему лицу, когда я неверяще покачала головой и понеслась к двери.

Он стоял там. Все еще в костюме после обеда с родителями, в расстегнутом черном пальто и уложенными в истинно мужскую – совсем не мальчишескую – прическу волосами. Даже слегка растрепанным, словно после легкой пробежки, Деймон выглядел очень… Вау.

Уголок его губ дернулся вверх, когда он убрал от уха телефон, в то время как я все еще находилась в каком-то полубессознательном состоянии и молча пялилась на него как идиотка. Так что он взял инициативу на себя. Опустил мою руку с зажатым в ладони мобильником и улыбнулся шире.

– Привет.

– Ты здесь, – произнесла я первое, что пришло в голову. – И… ты куда-то спешил?

Деймон чуть пожал плечами.

– Есть такое. Просто не мог больше ждать, чтобы увидеть тебя.

Слова упали прямо в мое сердце, оставив там тепло и что-то еще – легкое, но настойчивое. Я шагнула в сторону, молча пропуская его внутрь. Он переступил порог, а вместе с ним в комнату ворвался запах морозного воздуха и какой-то терпкой свежести, как будто он принес с собой кусочек улицы.

Деймон снял с себя обувь и прошел в комнату, где я ждала его, прислонившись к комоду. Мы стояли совсем близко, и ни один из нас не торопился отодвинулся. Я вдруг почувствовала, как нелепо выглядело мое “гнездо” из подушек за спиной, и в то же время мне захотелось, чтобы он увидел, какой для себя устроила праздник. Даже если он и получился крошечным.

– Уютно тут у тебя, – тихо сказал Деймон, глядя мне за плечо.

– Да, это… моя рождественская вечеринка, – щеки отчего-то загорелись. – С единственным участником.

– Уже не единственным.

Это прозвучало так, будто было само собой разумеющимся. Я не знала, что ответить на это. Слова застряли, но взгляд сам нашел озорные глаза Деймона.

Но он вдруг как-то угрюмо поджал губы.

– Почему ты не сказала мне?

– Что?

– Что у тебя сегодня день рождения, а ты в этой комнатушке совсем одна.

Откуда он…

Я только отступила, оставив его без ответа за спиной, и вернулась к уборке.

– У меня еще остался торт. Будешь?

– Неа. И ты тоже, потому что мы уже уходим.

– Куда это? – хмыкнула я.

– Я отвезу тебя в лучший ресторан в городе, и мы закажем самые дорогие блюда, какие только у них найдем.

– Спасибо, Деймон, но я не хочу…

– Нет? Хорошо… Тогда мы отправимся на площадь, где, уверен, уже собралась добрая половина города. Будем лепить снеговиков, или в этот раз все-таки доберемся до катка.

– Нет.

Деймон мягко, но настойчиво коснулся моего предплечья, заставив меня повернуться к нему. Пристальный взгляд впился мне прямо в глаза.

– Тогда едем домой. Ко м… к нам. Думаю, Тоффи уже соскучилась по тебе.

Мысль о ней притупила мою внезапно вспыхнувшую взволнованность, и я слабо улыбнулась. Я полюбила этот пушистый комок с первого взгляда и была бы счастлива тискать ее двадцать четыре часа в сутки, но просто так согласиться уйти сейчас с Деймоном почему-то не могла. Что-то останавливало меня. Пугало, рассыпая мурашки по спине.

– Не могу. – Я дернула плечом. – Вообще-то, я уже собралась ложиться спать.

И не к чему ему знать, что его присутствие рядом – именно то, о чем я мечтала каких-то десять минут назад…

– Очень в этом сомневаюсь, пупс. Ты не останешься здесь в Рождество. В свой собственный день рождения. Я не позволю тебе, ясно?

– Ух ты ж, – хохотнула я, прищурившись. – И что ты мне сделаешь?

Он иронично выгнул брови. И наша своеобразная перебранка почему-то напомнила мне о прежних временах, когда мы с ним только-только встретились в кампусе и едва переносили общество друг друга. Сейчас же… все было по-другому.

– Почему ты не хочешь? В конце концов, именно благодаря тебе наш с парнями дом сейчас светится не хуже нью-йоркской елки в Рокфеллер-центре.

– Да просто так.

– Нет уж, скажи мне. В чем дело?

Я вырвалась из его захвата и взяла в руки контейнер с остатками торта. Моей целью теперь был холодильник, но путь к нему, конечно же, преграждал Деймон. Тихий вздох сорвался с моих губ.

– Я же не спрашиваю у тебя, откуда ты узнал про мой день рождения. И почему вообще здесь, а не со своей семьей. Вот и ты отстань от меня.

– Ха, так ты хочешь знать, почему я здесь? Сбежал. – Он развел руками. – Мне и так надоело быть там, где я не хотел быть, и уже собирался сваливать оттуда, когда получил интересное сообщение от некой Эбби Уинтер, где она и рассказала про твой праздник.

Я вскинула брови.

– Эбби писала тебе?!

Деймон кивнул.

– Да. И сама мысль о том, что ты одна, привела меня в бешенство.

– Надо же какие мы нервные, – хихикнула я, обойдя его, всеми силами пытаясь скрыть свое слишком смущенное состояние. Дрожащими руками закинула торт в холодильник, когда Деймон снова сократил расстояние между нами, застыв за моей спиной.

– Не заставляй меня вытаскивать тебя из твоей берлоги силой.

Его глубокий голос, казалось, прошелся холодком по моему затылку, отчего веки на мгновение сами по себе сомкнулись.

Я повернулась к нему, скрестив на груди руки.

– О, правда? И что ты сделаешь? Закинешь меня себе на плечо, как дикарь?

– Хм. А это хорошая идея, – Деймон лукаво, даже несколько самодовольно поджал губы, после чего одним резким движением подхватил меня за бедра, и вот, издав писк, я уже пялилась на его спину, обтянутую тканью дорогого пальто.

Господи… Этот мужчина всерьез решил поставить меня во все существующие неудобные положения?! Заверещав, я заколотила по нему своими немощными кулачками.

– От-пус-ти ме-ня, дура-чье!

Но ему было все нипочем. Только посмеивался себе под нос, пока одной рукой придерживал меня у себя на плече, а другой собирал мои вещи: телефон, сумка, куртка, которую он накинул на меня как плед, сапоги…

Сердцебиение стало сумасшедшим, а в животе завязался узелок необъяснимого, но приятного тепла. И это ощущение вынудило меня колотить по Деймону еще чаще.

– Пусти, иначе… тебе не жить!

– Надо же какие мы злые, – передразнил меня он, но на ноги все же поставил. Уже у самого порога.

Я нервно стянула с растрепавшихся волос резинку, позволив им свободно рассыпаться по спине и плечам, и стала молча обуваться. На мне все еще оставались обычные черные леггинсы и кремовый вязаный свитер-оверсайз, но переодеваться сейчас во что-то другое не собиралась. Пусть.

Деймон тем временем стоял надо мной и наблюдал – чувствовала его взгляд на своем вспыхнувшем лице.

– Куртку! – выпрямившись, буркнула я.

Он проигнорировал мою вытянутую руку и, встав за моей спиной, самостоятельно одел на меня куртку. Даже волосы аккуратно достал из-под воротника, чуть дольше необходимого задержав на них свои пальцы. Как… по-джентльменски! Когда же я повернулась к нему, на его лице уже играла расслабленная улыбка.

– Не нужно дуться. Все будет хорошо, пупс.

Глава 31

Каталина

Тоффи прыгнула мне на колени и стала активно тереться о мои руки своим мокрым носом, и я улыбнулась, принявшись почесывать ей спинку.

Гостиная утопала в теплом свете гирлянд, мигающих на окнах и украшенной елке в углу комнаты, рядом с которой, на ковре мы и сидели в обнимку с котенком. Вокруг нас валялись два мячика разных размеров и ленточка с бантиком на конце. Но Тоффи, почему-то, в данную минуту предпочла грызть мои пальцы. Деймон же отлучился к себе, дабы переодеться во что-то домашнее. Да, он оповестил меня об этом, но я упрямо делала вид, что не разговаривала с ним.

Это было забавно. Чувствовать на себе его гадающий взгляд, пока мы ехали в машине. Видеть, как он пытался любой мелочью привлечь мое внимание к себе, но раз за разом терпел неудачу.

Я не злилась на него, нет. Просто… Своими жестами Деймон вновь застал меня врасплох. Заставлял пугаться тех эмоций, что он вызывал во мне одним своим взглядом или касанием. Это было абсолютно ново для меня. Я как будто неосознанно плавилась изнутри и была не в силах остановить этот процесс. Потому что на самом деле мне чересчур нравилось то, как я себя чувствовала рядом с этим человеком.

На лестнице послышались шаги, и в гостиной показался Деймон. Смокинг сменился темно-синим свитшотом и черными джинсами, а прежде уложенные волосы теперь смотрелись естественнее. Да и сам Деймон выглядел более уютно. Так что я, невольно оценив его внешний вид, тут же отвела взгляд.

Эта щекотка в животе все никак не проходит!

– Веселитесь? – усмехнулся он, зацепив с кофейного столика маленький пульт.

– Нет, – без каких-либо эмоций произнесла я и подняла котенка к своим глазам. – Обдумываем план побега. Правда, Тоффи? Пошел этот тупой хозяин в…

Грудной смех Деймона прервал мою болтовню:

– Эй-эй-эй! Не очень-то!

Он нажал на пару кнопок и из колонок плавно заиграла музыка. Нейтральная, не привязанная к какой-либо определенной эпохе.

– Я думаю заказать что-нибудь. Что ты хочешь?

– Ничего.

– Хорошо. Может, тогда приготовить что-нибудь?

– Ты же не умеешь готовить, – деланно фыркнула я и поднялась на ноги, оставив Тоффи с ее любимой ленточкой – и стараясь не привлекать внимания к коробочке, которую припрятала под елкой.

– Ну, – Деймон криво улыбнулся, – в последний раз у меня, вроде, неплохо получилось. Так что, я принимаю заказы…

– Тю. О'кей. Хочу лазанью.

– Э, – его брови потянулись к переносице, – уверена?

– Абсолютно. Ты так вкусно тогда рассказывал о ней, вот и…

– Я же просто сказал, что это мое любимое блюдо.

– Не важно. – Я сложила руки на груди и задрала подбородок. – Иди и приготовь мне лазанью.

– О, кхм. Значит, мне нужны будут те специальные макароны…

Я еле сдерживала себя, чтобы не засмеяться в голос. Настолько потерянный вид был сейчас у Деймона. Он почесал щеку, прежде чем смиренно поплестись в кухонную зону. Тогда-то я и не сдержалась, прыснув смехом. Громким и свободным.

Каким же очаровательным он выглядел, когда был явно не в своей тарелке.

Стоп.

Очаровательным?

Серьезно?!

– Ладно, горе-шеф. – Я нагнала его, засучив рукава свитера. – Так и быть, помогу тебе в этом нелегком деле.

Благо, в их холодильнике и кладовке было все необходимое. А потому, весь следующий час мы дружно мастерили нашу лазанью. Извазюкавшиеся в муке и томатах, болтали и смеялись, вновь вернув ту легкость, к которой успели привыкнуть. Тоффи тоже нам помогала: крутилась под ногами, выпрашивая лакомство, да играючись кусала нас за пятки.

Когда наш шедевр отправился в духовку, я, вздохнув, наконец-то присела у кухонного островка. И едва устроилась на барном стуле, когда ко мне подошел Деймон, держа в руках подозрительно знакомую коробку.

– Ты что это задумал? – нахмурилась я.

Его губы дернулись в ухмылке, когда он опустил ее мне на колени.

– Теперь ты не сможешь не принять его. Главное правило подарков.

И открывать не нужно было, чтобы понять, что находилось в коробке – тот самый фотоаппарат, который он не так давно пытался подарить мне.

Сердце в груди снова загрохотало.

– Я-я не могу принять его, Деймон. Это очень дорого…

– А мне плевать, – хмыкнул он. – Я честно заработал эти деньги, паша в фирме, и только мне решать, на что их тратить. Поэтому, не думай, что карман моего отца до сих пор как-то страдает из-за его транжиры-сына.

– Я и не думала…

– Вот и ладно. А теперь возьми его и сделай сегодня вечером миллион фотографий.

И как бы себя не отговаривала раньше, теперь… я приняла его всем сердцем. Вопреки всем своим принципам и чертовой скромности. Меня затопило волной из моря благодарностей и теплоты к этому мужчине. Сейчас я просто не могла отказать ему.

– Спасибо тебе, – произнесла искренне, бросив на него быстрый взгляд.

– Пожалуйста, Каталина.

Спустя какое-то время, когда воздух в доме уже стал наполняться ароматом готовящейся лазаньи, я наконец-то настроила фотоаппарат. Деймон все это время стоял у меня за спиной и периодически с неким детским интересом задавал вопросы типа «а это что за штуковина?», «а это для чего?». Потому, когда все было готово, именно он оказался первым, на кого я нацелила объектив.

– Скажи «сыр».

Деймон сразу же отпрыгнул, криво улыбаясь. И я последовала за ним в гостиную, держа палец на готове.

– Еще чего.

Щелк.

– Ты сам сказал про миллион фотографий. Теперь придется тебе отдуваться.

Пятившись от меня, он задел ногой домик Тоффи, чуть не бухнувшись на пол, и тихо чертыхнулся.

Щелк. Щелк.

– Лучше елку снимай, или Тоффи. Да, точно. Мне сегодня как-то не хочется… – Щелк. Щелк. Щелк. – Что ты делаешь?

– Мой день рождения. – Я пожала плечами и хитро улыбнулась. Щелк. – Что хочу, то и делаю.

Фотографии, смех, праздничные огни и музыка. Все это переплеталось во что-то большее, яркое… особенное. То, что навечно хотелось запечатлеть в своем сердце. Я и предположить не могла, что мне могло быть до такой степени комфортно с другим человеком. Более того, с мужчиной.

Балуясь, словно малые дети, мы носились по всему дому, задирая друг друга. Я, в “попытках поймать лучший кадр”, совала ему фотоаппарат чуть ли не в самое лицо. А Деймон, шутливо отбиваясь, то и дело пытался щекотать меня, пока из моих глаз не начинали литься слезы. Мы даже сделали серию снимков с котенком, и я пообещала, что при первой же возможности распечатаю их… для будущего фотоальбома, который вместе со снежным шаром – с красочным домиком внутри – ждал его под елкой, и где уже было вклеено и подписано мной несколько фотографий. Но он, конечно же, еще не знал об этом.

Момент, и Деймон, убрав из моих рук фотоаппарат, потянул меня в центр гостиной. Обхватил меня за талию и весело закружил в танце.

Мы все так же тихо смеялись, заглядывая друг другу в глаза всякий раз, как оказывались лицом к лицу. Поворот, шаг назад и снова к нему. И каждый его пойманный взгляд и улыбка рождали еще больше трепета во всем моем теле. Внутри оно словно бы натягивалось напряженной струной, в то время как снаружи таяло от малейшего прикосновения Деймона ко мне.

Мои пальцы зарылись в его волосы на затылке, когда он, оторвав меня от пола, покружился со мной на руках, чем вызвал у нас обоих полувздох-полусмех, и снова опустил. Мы вновь стали покачиваться из стороны в сторону. Слишком близко, слишком… Я вдруг поймала себя на том, что рассматривала его лицо. Точеный подбородок, чувственные губы, прямой нос и самые синие глаза, какие только видела в своей жизни. На его щеке показалась ямочка, и мне тут же захотелось дотронуться до нее пальцем.

Но Деймон опередил меня. Его рука неторопливо поднялась к моему лицу, и большой палец с невероятной нежностью коснулся моей щеки. Наши взгляды пересеклись.

– С Днем рождения, Каталина, – полушепотом произнес он.

Я улыбнулась.

– Спасибо.

Его глаза пробежались по моим и опустились ниже. Расстояние между нами вдруг стало медленно испаряться. Он собирался…

Духовка издала отрезвляющее “дзынь”, и я резко отпрянула, воскликнув чересчур громко:

– Лазанья! Пора попробовать наш шедевр.

***

Подтянув края пледа к своей груди, я расслабленно откинулась на спинку дивана, наблюдая за мелькающими в сумраке комнаты огоньками. Лазанья получилась намного лучше, чем ожидалось, потому, закончив ужин – Деймон даже заставил меня задуть свечи и загадать желание, – мы вновь переместились в гостиную, так как именно здесь была самая большая концентрация праздника, чем в любой другой точке дома.

– Так уютно, – мягкая улыбка растеклась по моему лицу. – Я рада, что не послушала голос разума, и приехала сюда с тобой.

Деймон, устроившийся рядом, повернул голову в мою сторону.

– Голос разума? – В его словах послышались нотки веселья. – Почему же он так категоричен ко мне?

– Ну, знаешь… «я не приглашаю всякий сброд» и все такое.

– Мы оба знаем, что это было сказано не всерьез.

– В самом деле? – подмигнула ему я. – Мне так не показалось.

Он почти невесомо обхватил пальцами мой подбородок, вынуждая посмотреть на него. Кажется, он не понял шутки…

– Нет, Каталина. Я никогда не считал тебя таковой.

– Нет? Даже в тот вечер, когда я танцевала для тебя стриптиз, а ты со своими друзьями смеялся надо мной? – Я ухмыльнулась, но почувствовала внезапную робость, разбудив воспоминания о том вечере: свой откровенный наряд, чувственную атмосферу клуба, его взгляд. – Я ведь так и не поняла, что смешного тогда сделала.

– Ничего. Мы просто…

Деймон покачал головой.

– Вели себя как пубертатные мальчики?

– Мы напились, – уголок его губ дернулся вверх, когда он вернул виноватый взгляд на меня. – Что говориться, вдрызг. Так что, в основном просто ржали и рассматривали всех девчонок в клубе. Думаю, мы в любом случае нашли бы, с чего начать смеяться.