Моно логи. Том 5

Я кивнул. Кивком указал: "Падай рядом, полежи"…

– Пойдем вперед, вдоль дороги, – предложил я минут через 5, – там кафе впереди. В нем погреемся немного. Ну а потом – по Пьяной дороге.

Так дольше. Километров пять, вместо трех, если по прямой. Но я прекрасно понимал, что поля Толстый не одолеет. Да и я уже, вполне возможно, тоже.

Мы встали. Пошли вдоль дороги, держав в правой руке лыжи и палки, и вытянув левую. Может, кто остановится? Может, кто подвезет?

Кому мы такие нужны, с лыжами? Как запихнуть лыжи в среднестатистический седан? Кому это вообще надо?

Почти у самого кафе нас подобрал универсал, в салон которого лыжи с трудом, но пролезли. Семейная пара, которой он принадлежал, ехала на "Снегири". Стуча зубами мы бормотали "Спасибо" всю дорогу, сидя на заднем сиденье и чувствуя, как покалывает руки и лица. Вот что меня смущало, так это то, что в ногах я не ощущал ничего.

Нас высадили метрах в трехстах от дома. Напутствовали добрым словом "Больше так не вы2,71бывайтесь!" Мы попрощались и пошли домой каждый к себе. Мама уже была дома. Похоже, мама выслушала мой рассказ не очень внимательно. Похоже, она пропустила фразу "Я не чувствую ступней", потому что она тут же налила горячую ванну и усадила меня в нее отмокать.

Да, моя мама – врач. Матерый терапевт. Профессионал. Еще она очень любила рассказывать историю из деревни, откуда она была радом, про охотника, который заблудился в лесу, проблуждал там сутки в лютый мороз, а потом все-таки нашел дорогу домой и радостно вошел в жарко натопленную избу. И у мужика отвалился нос…

В начале нулевых, на волне популярности книг о мальчике со шрамом на лбу, я понял, что я один на всем белом свете знаю, что Том Реддл был родом из маленькой деревни Яя в Кемеровской области. "Дорогие товарищи яйцы!" – заявил однажды какой-то высокий партийный чин с первомайской трибуны… Яйцы ржали так, что чуть не сорвали первомайскую демонстрацию, а это высказывание вошло в легенду.

Ну, в общем, мама из Яи поехала поступать в Новосибирск, в медицинский, а Том Реддл – в Хогвартс. Такая вот история.

Но вернемся к моей истории. Никогда, слышите, никогда, сразу не опускайте отмороженные конечности в горячую воду. Это больно. Мои ступни разбарабанило раза в два, они налились красным с малиновым оттенком, и еще несколько часов приходили в норму. Ну, хоть не отвалились, и на том спасибо.

С тех пор у меня постоянно мерзнут ноги. Я довольно-таки морозустойчивый, не боюсь ни холодных ветров, ни ледяных объятий Сибири. Но ноги всегда держу в тепле, ибо кровообращение в них так и работает через пень-колоду. И едва начиная замерзать, ноги вспоминают только тот день в декабре 1997-го, и всячески сигнализируют мне о том, что такого ебалая как я, на всем белом свете не найти!

P.S. А спонсор этой заметки – ночной возглас супруги: "Ааааа, в рот тебе ноги, не трогай меня своими ногами! Почему ты весь – теплый, а ноги у тебя такие холодные? Высунь их из-под одеяла, пока я не замерзла!"

Многое в нашей семейной жизни связано с Мертвой Заводью. Ноги, например…

10. Проклятье

История эта произошла, когда мне было лет так 13-14. Надо сказать, что уже в этом возрасте я был довольно высоким мальчиком. Ввысь я вытянулся быстро, так что к этому возрасту во мне было где 165-170 см. Я был щуплым, дрищеватым, но уже очень многим взрослым я смотрел прямо в глаза, а не снизу вверх.

И вот стою я в очереди в магазине. Как сейчас помню: очередь была за хлебом. Небольшая такая очередь, минут на 10. Мелочь, по временам 90-х. Стою, думаю о чем-то своем, очередь вяло движется вперед, и тут что-то произошло. То ли очередь всколыхнулась, вынудив меня сделать шаг назад, то ли я слишком ушел в себя и пошатнулся, то ли вообще всколыхнулась земная твердь. Не знаю. Важно то, что я сделал шаг назад и почувствовал, что наступил кому-то на ногу.

Кто-то, стоявший за моей спиной, смолчал, но я был вежливым молодым человеком, и счел, что нужно извиниться перед пострадавшим. Для этого я обернулся.

Обернулся, и замер, потому что смотрел я не в глаза своему собеседнику, и даже не на галстук или верхнюю пуговицу рубашки. Передо мной был брючный ремень, и блестящая пряжка со звездой. Как сейчас помню эту пряжку и эту звезду… А еще отчетливо помню свое безграничное удивление. Ну не привык я с пряжками разговаривать…

Медленно-медленно я стал поднимать голову вверх. Задирать, я бы сказал. В этом мужчине было как минимум два метра роста, а может и все два десять. Наверное, секунд пять у меня ушло на то, чтобы поднять глаза настолько высоко, чтобы встретиться с ним взглядом. Сделав это, я испуганно икнул, потому что в этом взгляде отчетливо читалась ненависть. Но от своей изначальной задумки я не отказался. Ведь я виноват, я наступил ему на ногу…

– Ик… Извините! – сказал я.

Голиаф смерил меня взглядом, полным ненависти и презрения. Голиаф открыл рот и изрек самое страшное проклятье, которое когда-либо налагали на меня. Мне желали скорой смерти бабки в автобусе, мне желала импотенции одна девушка, желала никогда не встретить своей любви одна цыганка… Телефонный шутник сказал, что мне осталось жить семь дней! Все это меркло на фоне проклятья, которое обрушилось на меня тогда, в 1996 или 97-м году, практически с небес.

Голиаф изрек:

– Чтоб твои дети пылесоса боялись!

– Ик! – снова сказал я, и снова пробормотал: – Извините.

И вернулся к прерванному занятию, то есть к стоянию в очереди за хлебом, чувствуя, как у меня плавится макушка, высверливаемая взглядом Голиафа.

А потом было 17 лет ожидания, ставшего практически невыносимым, когда у моей супруги стал оформляться отчетливый такой живот, который уже не перепутаешь с пивным или просто откормленным. Сбудется, или не сбудется?

Я принялся пылесосить на следующий день после того, как повякивающий кулек принесли из роддома. Не сбылось! Малыш полностью игнорировал пылесос. Зато в возрасте лет так полутора стоял бояться дрели и перфоратора. Проклятье просто криво ударило ("Палочка Уизли отвечает катастрофой на любое, самое простое заклинание. Мы унесем отсюда Поттера в наперстке!") или это у всех детей в порядке вещей?

Я волнуюсь.

11. Загадки

Мне было 14 лет. Я активно переписывался в газетном чате "Комка". Ну, вы помните, эти переписки в газетах бесплатных объявлений? Переписки в разделе "Личные обращения". Пишешь на купоне газеты свое сообщение, отправляешь, ждешь, и спустя неделю, а может и месяц, твое сообщение читают все желающие!

Надо ли говорить, что купоны бесплатных объявлений "Комка" быстро стали валютой? Их собирали по знакомым, их выменивали, их клянчили… И вот однажды я получил по почте письмо, в котором было 15 купонов. Пятнадцать! Целое состояние по тем временам.

Больше в письме не было ничего. Обратного адреса не было.

Мои друзья тут же решили, что отправитель – девушка, и быстро прозвали ее моей тайной поклонницей. Издевались. Потому что где я, и где поклонницы? Тем более тайные. Но факт оставался фактом, кто-то прислал мне 15 купонов "Комка".

Спустя полгода пришло еще одно письмо. Еще 10 купонов. Сказать, что я был озадачен, значит ничего не сказать.

Еще спустя полгода – новое письмо. Еще 10 купонов и бумажка с номером телефона.

Мне было 15. Я был застенчивым, забитым жизнью подростком, у которого, к тому же, не было домашнего телефона. Да и мозгов, кажется, не было. И вообще, на жизнь я тогда смотрел совсем не так, как сейчас.

Да, я так и не позвонил. Приводил сам себе аргументы: "А что я ей скажу?" "А вдруг это никакая не девушка?" "А вдруг это розыгрыш?"

Дурак!

Вот уже 19 лет я не знаю, кто это был, и чего хотел. Дурак…

Мой вам совет, друзья, никогда не упускайте возможностей. Позвоните, напишите, узнайте и подружитесь. Чтобы потом не жалеть, чтобы потом не гадать.

А если ты, моя тайная поклонница, читаешь сейчас эту заметку, если помнишь Большого Крайта из "Пятого угла" – напиши мне, пожалуйста.

***

Мне было 19, и мы отмечали Новый год у меня дома. Шумной компанией из 7 человек. Да, именно после того вечера я зарекся совмещать разные компании из своего окружения. Да, именно после того вечера я осознал, что лучшая беседа – это тет-а-тет. Большие компании – это прекрасно, но не когда я – хозяин вечера.

Но речь не об этом.

Мы шутили, веселились, ждали прихода Нового года, и в какой-то момент грубо нарушили правила техники безопасности. Запустили фейерверк в окно, чтобы не мерзнуть, выходя на балкон. Запустили и забыли… А через полчаса раздался звонок.

– Кирилл, ты? – спросил незнакомый мужской голос. У меня в принципе плохая память на голоса, и вообще я по телефону часто путаю людей. Но этого человека я не знал, я был уверен в этом процентов на 99. А вот он меня знал…

– Да, я.

– У вас дом горит. Вы там аккуратнее…

Мое сердце спряталось в кишечник. И, кажется, даже собралось выбраться наружу через задний проход, но не могло, потому что этот самый проход сжался до размеров игольного ушка.

– Дом горит?

– Ага. Пожарные понаехали. 11-ый этаж. Я почему и звоню, как бы вам там не сгореть.

– Под нами? – хрипло спросил я. Своих соседей снизу я не любил, но сжечь их, устроив пожар своим фейерверком, это было уж слишком.

– Вроде да. Я ж не знаю, куда у вас окна выходят. Ты проверь, я перезвоню. Пока.

Я выскочил на балкон. На 11-м этаже светились окна, ничего не полыхало, дымом не пахло. Внизу никто не суетился…

Я помчался на балкончик для курения. Во дворе стояла пожарная машина. На балкончике стоял и курил сосед.

– Кто горит? – выдавил я из себя.

– А хер его знает. В том крыле.

– Точно в том? Не в нашем?

– Точно.

"То крыло" – это далеко, за двумя углами. Туда мой фейерверк отнести не могло даже ураганным ветром, а погода, кстати, безветренной вообще. Я успокоился. Вернулся, успокоил друзей, праздник продолжился. Через несколько минут снова зазвонил телефон.

– Ну что? – спросил мужик.

– Нормально все, соседнее крыло горит. Пожарные уже приехали. У нас на этаже даже запаха дыма нет.

– А, ну нормально! С Наступающим! Пока!

Я до их пор не знаю, кто это был. За 14 лет никто ни разу не обмолвился в разговоре: "А кто у вас горел-то тогда, ты узнал?"

А я узнал. На 11-м этаже жили пенсионеры-алкоголики. В тот день, 31 декабря, дед клянчил у бабки денег на бутылку, она не дала, поэтому он запер ее в туалете, подпер дверь стулом и поджег квартиру.

Бабка выбралась, кстати, еще до приезда пожарных. А пострадали соседи снизу, которых залило, и соседи сверху, которых закоптило. Через полгода дед повторил попытку, на этот раз более удачную. Бабка задохнулась в дыму, а дед – даже сесть не успел. Умер от инфаркта еще до суда.

Все это интересно, конечно, но не дает ответа на вопрос, кто звонил мне в ту новогоднюю ночь?

***

Мне было 27, я летел в Москву. Слонялся по залу ожидания "Толмачево", отбивался от менеджеров, желающих втюхать мне кредитную карту того или иного банка. В моих наушниках играла Сурганова и ее "Рейс 612", потому что на тот момент я очень любил эту композицию, но счел, что слушать ее в небе будет все-таки перебором, хоть я и летел на B-737-400, а не ТУ-154. поэтому я решил наслушаться Сургановой на земле.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.