Янтарный трон

Как это часто бывает, за одной удачной мыслью тут же пришла другая. Петька с Филатом хотели проникнуть в её комнату, украв где-то запасной ключ от двери. Ваня, конечно, понятия не имел, где его достать. Зато прекрасно ползал по деревьям и решил, что забраться в окно воспитательницы на втором этаже не составит для него большого труда. А спрятать мольберт мальчик решил на этом самом дереве. Даже если эти двое его и найдут, то не смогут достать.

Когда весь план окончательно уложился в голове, он мигом рванул обратно в приют. Сейчас нельзя было проворонить отъезд Софьи Васильевны. Ваня должен был украсть мольберт раньше, чем это сделают Петька с Филатом.

Когда он увидел воспитательницу, сердце бешено застучало. Знала бы она, на что Ваня ради неё шёл. Ведь если оба хулигана не найдут в её комнате мольберт, они догадаются, кто в этом виноват. Вот только Ваня решил, что будет беспокоиться об этом после. Сейчас главным было спасти мольберт и не попадаться им на глаза до её возвращения.

Целых два часа мальчик напряжённо слонялся по приюту. Несколько раз выходил на улицу, примериваясь к окошку Софии Васильевны. Ваня решил, что трудностей у него возникнуть не должно. Стыки между брёвнами были в самый раз для его ловких рук и маленьких ножек. Когда начался дождь, он вернулся в приют и напряжённо сел на свою кровать, дожидаясь роковой минуты.

Софья Васильевна вдруг суетливо прошла в свою комнату. Ваня знал, что воспитательница собиралась в театр, потому что вчера вечером сама об этом рассказала.

Мальчик набрался смелости и постучал в её дверь.

– Ваня! – воскликнула Софья Васильевна. – Ты очень не вовремя. Я тороплюсь.

– Я потерял вчера пуговицу, – сказал он.

На самом деле никакую пуговицу Ваня не терял. Дело в том, что Софья Васильевна перед отъездом должна была закрыть не только дверь, но и окно. А разбивать окно в её комнату Ваня не собирался. Именно поэтому придумал этот предлог, чтобы незаметно открыть защёлку на раме.

– Ты вчера даже не подходил к окну! – воскликнула она, когда дело было сделано. – Ну что, нашёл? Впрочем, неважно. Мне уже пора. Так что марш отсюда!

Она быстро посмотрелась в небольшое зеркало и, вытолкнув Ваню из комнаты, вышла следом. Затем воспитательница заперла дверь на замок, подёргала и, уверенная, что та надёжно защитит комнату в отсутствие хозяйки, направилась к выходу.

Ваня провожал Софью Васильевну тревожным взглядом до самой входной двери. Она помахала ему на прощанье и села в карету. И как только та отъехала, мальчик живо бросился на улицу, оббежал приют и начал своё восхождение.

Выемки между брёвнами, прежде казавшиеся ему такими большими, на деле были куда меньшего размера. Дело усложнял и начинавшийся дождь. Ванины руки то и дело соскальзывали с мокрых брёвен. Когда он забрался на высоту чуть больше своего роста, правая нога поехала, и мальчик рухнул на землю, приземлившись рядом с гороховой грядкой.

Всё шло совсем не по плану! Он ещё пару раз попытался забраться на стену, но попытки оказывались тщетны. Даже самые маленькие шансы сводил на нет дождь, потихоньку превращавшийся в самый настоящий ливень. Петька с Филатом наверняка уже украли ключ и вот-вот окажутся в её комнате. Что же делать?

Внезапно он ударил себя по лбу. Ударил сильно, потому что упустил из виду настолько очевидную вещь, что даже стало стыдно. Лестница! Как он мог забыть про лестницу? Тут же рванул к сараю Савельича, в котором тот хранил весь инвентарь.

Дёрнув за ручку, Ваня чуть не взвыл от горя. Сарай оказался заперт. Он несколько раз в отчаянии повторил попытку, но дверь по-прежнему не поддавалась. Тогда с досады мальчик пнул её что есть мочи. Раздался слабый хруст, и Ваня в ужасе вскрикнул. Когда Савельич выяснит, кто за этим стоит, ему не поздоровится. Но Ваня тут же выкинул эти мысли из головы. Главным сейчас было спасти мольберт. Поэтому он пнул треснувшую доску ещё несколько раз и, когда та отломилась, образовав небольшой проход, проскользнул внутрь.

Лестница лежала прямо на полу. Ваня схватил её, с трудом пропихнул в дыру, проскользнул следом сам и поволок ношу в сторону окна. Лестница оказалась в несколько раз больше его и гораздо тяжелее, поэтому мокрым Ваня был уже не только от дождя, но и от пота. Неимоверных усилий стоило и установить эту лестницу. Несколько раз она падала прямо на грядку с горохом, погнув множество стеблей. За это ему тоже обязательно попадёт от Савельича.

Когда всё было готово и лестница указывала в нужное окно, Ваня торопливо пополз по ступенькам. Казалось, он совсем не думал об осторожности, стремясь к заветной цели. Руки и ноги то и дело проскальзывали, но он продолжал подъём. Ступенька за ступенькой Ваня приближался к заветному окну.

Передохнул он лишь в комнате воспитательницы, когда распахнул дверцы шкафа. Мольберт ещё был на месте. Ваня прижал его к себе как близкого друга и потащил к окну. Спускаться по скользкой лестнице с мольбертом в руках было бы чрезвычайно неудобно. Ваня даже подумывал сбросить его вниз. Вот только тогда мольберт наверняка сломается, и все его усилия пойдут прахом. Поэтому зажал предмет под мышкой правой руки, другой опираясь на подоконник.

Едва правая нога коснулась лестницы, Ваня услышал ужасный звук, который буквально парализовал его: в замочной скважине стал поворачиваться ключ. Вскоре на пороге возникли Петька с Филатом. Увидев Ваню, озадаченно переглянулись. Лица их в тот момент выглядели так, будто обоих заставили назвать буквы алфавита в обратном порядке.

Однако это длилось недолго. Уже через секунду хулиганы один за другим рванули в его сторону. Ваня инстинктивно подался назад и непременно вывалился бы из окна, если бы Петька не вцепился в его рубаху, а Филат не схватился бы за мольберт.

– Отдай! – требовательно прошипели хулиганы в один голос.

– Не отдам! – воскликнул Ваня и тоже вцепился в мольберт. За оконную раму он больше не держался.

– Отпусти его! – крикнул ему Петька. Одновременно он больно ущипнул Ваню свободной рукой.

– Или хуже будет, – добавил Филат. Тот не стал размениваться на такую мелочь, как пощипывание, и укусил Ванину правую ладонь. Тот вскрикнул, потому что было очень больно. Однако мольберт не выпустил. Держался за него, как не умеющие плавать люди держатся за спасательный круг.

Эта битва продолжалась ещё некоторое время. Как бы хулиганы ни угрожали, как бы ни кусали-били-тыкали его, Ваня ни за что не разжимал руки. Разжать их было равнозначно поражению. А это был тот самый случай, когда Ваня впервые в жизни решил идти до конца.

Эта безумная схватка продолжалась уже минуту, пока в дверном проёме не раздался голос. Тот самый, который меньше всего хотел услышать каждый из них.

– Что здесь происходит?! – изумилась Софья Васильевна.

Едва она это сказала, как одно за другим случилось два ужасных события. Испуганные Петька с Филатом одновременно, как по команде, отпустили мольберт и развернулись в сторону воспитательницы. А Ваня потерял единственную опору, удерживающую его на весу. На раму он больше не опирался, поэтому едва руки хулиганов разжались, немного пошатнулся, завис в воздухе и стал падать.

Мальчику показалось, что он летел целую вечность. Последним, что он запомнил, было испуганное лицо Софьи Васильевны. Затем её голова утонула в окне. А потом было приземление. И хруст. Сильный хруст. Ваня предположил, что у него сломались все кости разом. Некоторое время мальчик лежал, не двигаясь. Когда попытался пошевелиться, то очень удивился, что у него получилось.

Сперва Ваня приподнял правую руку, потом левую. Значит, сломаны не все кости. А потом подумал, что что-то сильно щекочет спину. Приподнявшись, решил выяснить, что же это такое. И едва увидел, как тут же в ужасе вскочил. Этим «чем-то» оказалась грядка с горохом, которая сейчас больше напоминала сваленные в кучу сорняки. Савельич точно его убьёт.

Однако следующая мысль показалась Ване хорошей. Раз он смог так быстро подняться, значит, все кости целы. Мальчик спешно похлопал себя по телу, будто намереваясь нащупать торчащую наружу кость, но ничего такого не нашёл.

И когда он уже собрался облегчённо выдохнуть, взгляд упал на мольберт. Точнее, сейчас это больше напоминало не мольберт, а охапку дров. Ваня в ужасе замер – лучше бы он сломал себе все кости.

Мальчик стоял как вкопанный и даже не заметил, как подбежала Софья Васильевна. Она быстро осмотрела пострадавшего и, убедившись, что с ним всё в порядке, крепко-крепко прижала к себе. Воспитательница чем-то интересовалась, но Ваня не слышал ни один из вопросов. Его взгляд был направлен ей за спину, на лежащий на гороховой грядке мольберт. На то, что от него осталось.

Когда воспитательница убедилась, что с ним всё в порядке, обернулась и проследила Ванин взгляд. Увидев сломанный мольберт, Софья Васильевна беззвучно вскрикнула. Ваня держал её за руку, поэтому почувствовал, как по её телу прошла дрожь. Она тут же выпустила Ванину руку, подошла к грядке и взяла одну из деревяшек, бывшую ещё несколько минут назад ножкой мольберта. С ней в руках воспитательница развернулась и вопросительно посмотрела на мальчика своими пронзительными зелёными глазами.

Ваня не мог выдавить из себя ни слова, поэтому просто молчал. Дождь нещадно прижимал растения вокруг к земле и непременно прижал бы Ваню, если бы тот мог пошевелиться. Он заметил, как рядом с ним возникли Петька с Филатом. А ещё по гулу многочисленных голосов за спиной понял, что здесь собралась минимум половина приюта.

– Что здесь случилось? – дрогнувшим голосом спросила Софья Васильевна. Её вопрос был адресован Ване. Должно быть, ждала, что он всё объяснит. Вот только Ваня в тот момент не мог вымолвить ни слова.

За него это сделал Петька:

– Он хотел его украсть… альберт этот, – соврал хулиган. – А мы захотели, значит, помешать ему… украсть его…

– Да, – подхватил Филат. – Он ключ откуда-то достал, а как вы ушли, зашёл к вам и взял эту штуку.

На Софью Васильевну после этих слов было страшно смотреть. Казалось, за считаные секунды та постарела на несколько лет. Плечи её опустились, взгляд потух, и деревяшка выпала из рук.

– Это правда? – спросила она Ваню через небольшую паузу. – Ты хотел его украсть?

Ваня собирался сказать, что хотел это сделать ради неё. Чтобы Петька с Филатом его не опередили. Вот только вместо этого лишь несколько раз беззвучно открыл рот и, в конце концов, просто кивнул. Он ведь на самом деле собирался сделать это.

– Ты хотел украсть его после… после… после всего? – сокрушённо спросила Софья Васильевна. Она уже промокла до нитки, но даже сквозь пелену дождя Ваня видел текущие по её лицу слёзы.

Он всё ждал, что она начнёт кричать на него. Возможно, впервые в жизни отвесит ему оплеуху. Но вместо этого Софья Васильевна собрала обломки мольберта и ещё раз пронзительно посмотрела на Ваню, и после её такого взгляда ему захотелось провалиться сквозь землю. Нет ничего хуже, чем видеть, как дорогой сердцу человек в тебе разочаровывается. Именно это в тот момент испытал Ваня.

А затем Софья Васильевна просто ушла. Она медленно удалялась через расступившуюся толпу и так ни разу и не обернулась. Осуждающий взгляд других детей говорил о том, что они поверили Петьке с Филатом. А затем один за другим они потянулись за любимой воспитательницей. С ним остались только два хулигана. Как только последний из детей завернул за угол, Петька подошёл к Ване и прошептал ему на ухо:

– Лучше не приходи сегодня ночевать.

А затем они пошли за остальными. Напоследок Филат развернулся к Ване и провёл большим пальцем по горлу.

Ваня долго стоял под дождём. Очень долго. К нему так никто и не вышел. В любое другое время Софья Васильевна непременно отчитала бы его за это. Сказала бы, что он мог простудиться и заболеть. Что он нужен ей здоровым. Вот только Ваня сомневался, что после случившегося она скажет ему хоть слово.

А потом он вспомнил взгляды других детей. Наверняка Петька с Филатом сейчас врали с три короба, как они якобы хотели помешать противному вору украсть мольберт их любимой воспитательницы. Воспитательницы, которую дети полюбили именно благодаря ему. Именно благодаря их поздним встречам Софья Васильевна так много узнала про них. А теперь про эти встречи придётся забыть. Он был уверен, что теперь для него вход в комнату воспитательницы закрыт. И её разочарованный взгляд был для мальчика гораздо хуже того, что собирались сделать с ним Петька с Филатом.

Именно поэтому Ваня решил не возвращаться в приют, в котором ему никто не рад. Вместо этого побрёл в сторону села. Идти было недалеко, и по дороге ему не встретилось ни одного человека. Проливной дождь прогнал под крыши всех.

В селе тоже никого не было. Из окон на него смотрели непонимающе взрослые. Кто-то обнимал своих детей, которые с удовольствием играли бы под дождём. А вот Ване под дождём быть не хотелось. Просто сейчас не находилось крыши, под которой бы его кто-нибудь ждал. Поэтому мальчик в одиночестве бродил по округе, не зная, куда податься. Несколько раз хотел вернуться в приют, но всякий раз передумывал и резко менял направление.

Когда стало смеркаться, уставший и продрогший Ваня, ведомый тяжёлыми мыслями, набрёл на сгоревший сарай на окраине села. Крыша сарая была дырявой, поэтому даже тут он не мог полностью скрыться от дождя. В самом центре стояло что-то вроде кареты, на которой Софья Васильевна уезжала в театр. Вот только эта была какой-то обшарпанной и сколоченной из гнилых досок, а крыша у неё и вовсе протекала.

Сзади к карете был приделан сундук. Ваня открыл его, забрался внутрь и закрыл крышку. Здесь дождь не мог его достать. Лишь редкие капли барабанили по крышке сундука, напоминая о своём присутствии. Ваня попытался их считать, но всякий раз сбивался на двадцати. Он не знал больше цифр, поэтому насчитал десять раз по двадцать. Когда очередь дошла до одиннадцатой двадцатки, Ваня не заметил, как глаза его тихонько закрылись и он уснул.

Аврора

В подземельях дворца она была лишь однажды. В тот раз отец повёл её на экскурсию, решив показать обратную сторону власти.

– Не все будут согласны с твоими решениями, дочь. Одни будут плести заговоры прямо у тебя под носом, другие и вовсе попытаются убить. Некоторые из них заслуживают второго шанса, они сейчас находятся в этих камерах. Другие… другим место в Тихом Ущелье.

Аврора громко сглотнула. Про Тихое Ущелье она однажды слышала от брата, когда его как члена Палаты Чародеев вынудили посетить это место. Даниил после возвращения сказал, что предпочтёт умереть, чем подойдёт к этой тюрьме ближе, чем на несколько пушечных выстрелов.

– Как думаешь, почему площадь Трёх Городов носит своё имя?

– В честь других волшебных городов, – уверенно ответила Аврора. Когда она говорила, то живо представляла себе главную светлоградскую площадь. Вокруг неё были установлены три огромные кисти рук, сжимающие волшебные палочки, которые указывали в центр площади, каждая несколько метров в высоту.

– Это верно лишь отчасти, – ответил отец. – По одной палочке на каждый из городов, что подчиняются Светлограду. Палочки склоняются к земле – это символ повиновения. Светлоград – главный российский магический город. Некоторым пришлось в этом убедиться на своей шкуре.

Когда отец договорил, Аврору немного передёрнуло. Она знала, что долгое время столицей был Амурканд, и лишь с приходом к власти её отца решено было перенести столицу в Светлоград. Не все были этим довольны, не обошлось и без военных столкновений.

Император, увидев бледное лицо дочери, поспешил добавить:

– Не волнуйся. Слушай своих советников и народ, но не забывай и про внутренний голос. В конечном итоге всё будет по-твоему. Как велит государь – так и правильно.

И вот сейчас, спустя несколько лет после этого разговора, Аврора второй раз в жизни оказалась в дворцовой темнице. В этот раз по другую сторону решётки. Из двадцати камер заключённые содержались всего в двух.

К слову сказать, о побеге она даже не думала. Принцесса просидела тут пару часов, и со временем оцепенение стало понемногу спадать. Тогда она снова и снова мыслями возвращалась в кабинет отца, раз за разом переживая его потерю.

Её отец, её любимый отец, за которым Аврора чувствовала себя как за каменной стеной, был мёртв. Что бы она ни делала прежде, всегда могла на него положиться. Отец указывал ей на ошибки, говорил, как нужно себя вести и что нужно говорить. Был прочным фундаментом, на котором девочка строила домик своего детства. А сейчас этот фундамент вдруг пропал, и её домик превратился в руины. Детство кончилось. Быстро и бесповоротно. Раз и навсегда.

А потом в голову стали приходить мысли, которые Аврора усиленно гнала прочь. Мысли о брате. Её самом любимом старшем брате, к которому она прибегала, когда отец ругал её. Когда возникали какие-то проблемы, не настолько важные, чтобы тревожить отца, девочка всегда искала старшего брата. Будь это заноза в пальце или плохие сны. Ни разу в жизни Даниил не отказал ей в помощи.

Но, судя по всему, это был какой-то другой человек. Человек из прошлого. В её настоящем брат убил их отца и обвинил в этом её саму. И именно из-за него Аврора прямо сейчас сидела в этой камере без возможности что-либо сказать в своё оправдание.

А ещё принцесса думала о том, чего ждать от будущего. Наверняка должен быть какой-то суд, на котором она сможет объяснить, как всё было на самом деле. Рассказать, что именно Даниил виновен в случившемся. Аврора пришла к выводу, что невидимый человек тут ни при чём. Если он и был в кабинете, то ни разу не выдал себя, хотя была на то куча поводов. Значит, нож, которым был убит отец, находился в руках Даниила. Именно его она и собиралась во всём обвинить.

В конце концов, судьи могли дать им сыворотку правды. И тогда бы убедились, что принцесса не виновна. С мыслью о скором восстановлении справедливости она и легла на постеленную на полу солому. И почти уже уснула, когда снаружи послышался какой-то шум.

Один из стражников пошёл проверить, что происходит. Сон мигом улетучился, а Аврора выпрямилась и подошла к решётке. Прошло несколько секунд, а стражник всё не возвращался. Вскоре и второй пошёл проверить, что случилось с напарником. Внезапно раздался грохот упавших на каменный пол доспехов, и Аврора в ужасе отшатнулась. Неужто кто-то пришёл завершить то, что не получилось у её брата?

Секунды томительно ползли, а по ту сторону решётки никто не показывался. Тем не менее Аврора вжалась в дальний угол своей камеры и даже не планировала его покидать. Не планировала, пока до неё не донёсся до боли в сердце знакомый шёпот:

– Ваше Магичество.

Девочка по-прежнему не шевелилась, но сковавший её страх начал отступать.

– У нас мало времени, – сказал шёпот чуть громче, и в просвете за решёткой показалось знакомое лицо.

«Месье Фрэй!» – хотела воскликнуть Аврора, но вместо этого промычала что-то нечленораздельное.

– Что с вами? Ах, да. Заклинание немоты, если я не ошибаюсь?

Аврора кивнула.

– Аз! – сказал старик и взмахнул волшебной палочкой.

– Месье Фрэй! – радостно воскликнула она.

– Тише! – прошипел он, отпирая камеру. – Нас могут услышать. Ваши стражники спят, но могут вскоре проснуться.

– Что вы здесь делаете? – удивилась она.

– Помогаю Вашему Магичеству выбраться отсюда, – ответил месье Фрэй, как будто это было само собой разумеющимся.

– Но мне не нужна ваша помощь. Я жду суда, на котором расскажу, как всё было на самом деле.

После этих слов слуга посмотрел на принцессу, как многие люди смотрят на промокшего под дождём котёнка.

– Не будет никакого суда, Ваше Магичество. Вас собираются перевезти в Тихое Ущелье.

– Куда?! – воскликнула она, но быстро взяла себя в руки, видя жалобный взгляд слуги, и продолжила уже шёпотом: – Но почему? Неужто они поверили в ту чушь, которую наплёл мой брат?

– Боюсь, что поверили.

– Но я этого не делала!

– Я знаю, Ваше Магичество. Но сейчас не время и не место для объяснений. Вы должны бежать из города.

– Но куда мне бежать? Все мои родные… здесь.

– Ваше Магичество, давайте обсудим ваш маршрут по дороге из дворца. От мысли, что стражники вот-вот очнутся, мне сильно не по себе.

Аврора хотела ещё что-то спросить, но месье Фрэй живо поднялся с места и повёл её за собой.

– Ах да, – сказал он, протягивая ей небольшую сумку. – Здесь некоторые ваши вещи. С вашего позволения, я немного порылся в ваших сундуках. И ещё вам надлежит на некоторое время исчезнуть. В прямом смысле этого слова.

Месье Фрэй снова взмахнул палочкой, и рука Авроры, сжимающая прежде сумку с вещами, стала невидимой. Сумка одиноко болталась в воздухе.

– С вашего позволения, – сказал месье Фрэй и забрал ношу. – А теперь идёмте отсюда.

Они быстро поднялись по ступенькам из темницы и вышли в коридор, непривычно оживлённый для этого времени суток. Стражники с напряжёнными лицами сновали туда-сюда, будто дворец собирались атаковать. Месье Фрэй шёл по коридорам с непринуждённым видом, вежливо кивая им.

Все стражники являлись неплохими воинами, но в остальных сферах магии были весьма ограничены, поэтому не могли почувствовать невидимую беглянку. А вот Даниил или кто-нибудь из его новых друзей наверняка ощутил бы присутствие принцессы.

Именно поэтому она чуть не вскрикнула, когда из-за поворота к ним навстречу направился юноша, который просил называть себя Ан-дэ-Аре. Его грозный взгляд буравил месье Фрэя.

– Где Даниил? – спросил тот у слуги без какого-либо приветствия.

– Последний раз я видел его в кабинете Его Императорского Магичества.

– Проводите меня, – судя по интонации, это была не просьба, а приказ.

Аврора в страхе спряталась за спину месье Фрэя.

– К сожалению, сейчас я как раз выполняю его поручение. Мне надлежит отнести еду в камеру её Магичества.

– Вы что, не слышали о случившемся? Вам не стоит больше её так называть.

– Боюсь, не вам решать, как мне обращаться к моей государыне.

– Следите за тем, что вы говорите. И кому.

Человек собрался было уйти, но затем посмотрел на Аврору. По крайней мере, так ей в тот момент показалось.

– Я чувствую магию, – задумчиво проговорил он.

Аврора закрыла рукой рот, чтобы не вскрикнуть. Но месье Фрэй в очередной раз за вечер пришёл на помощь:

– Боюсь, что всё дело в этой сумке. Не все вещи влезли в неё, поэтому некоторые мне пришлось уменьшить.

– Покажите! – потребовал вдруг человек.

И если до этого месье Фрэй приятно удивлял Аврору своей выдержкой, то дальнейшее его поведение и вовсе восхитило принцессу:

– С удовольствием, – ответил он, раскрывая сумку. – Если вас, конечно, интересует нижнее бельё такого старика, как я. Как раз забрал вещи из стирки.

Собеседник ещё немного постоял, вглядываясь в кристально честные глаза месье Фрэя, и заявил:

– Оставьте их себе, – ответил человек, скривив рот. – Можете идти.

– Благодарю, – месье Фрэй отвесил ему низкий поклон и как ни в чём не бывало пошёл дальше. Восхищённая Аврора побежала следом. Едва они завернули за угол, как слуга прислонился к стене и сполз вниз.

– Знали бы вы, как стучит моё сердце, – проговорил он, вытирая пот.

– Вы были великолепны! – восторженно прошептала Аврора.

– Игры с Вашим Магичеством научили меня притворству. Но у нас совсем нет времени предаваться воспоминаниям. Идёмте!

Преодолев ещё несколько коридоров и лестничных пролётов, они оказались на улице. По аллее во внутреннем дворе шли не оборачиваясь. Месье Фрэй кивал редким слугам, которые с напряжёнными лицами двигались навстречу. Очевидно, они узнали, что что-то случилось. Но что именно, даже не догадывались.

Когда вышли на мост, стали чувствовать себя более свободно. Быстро спустились к домам и завернули в один из закутков.

– Аз, – прошептал слуга, взмахнув палочкой, и Аврора вновь стала видимой. – Перед Переходом эти чары всё равно спадут. Не стоит злить охранников. Сейчас надо решить, куда вам держать путь, Ваше Магичество.

– Разве вы со мной не идёте? – разочарованно спросила Аврора.

– Прошу меня простить, но я не могу оставить свою семью.

Аврора прикусила язык. За всё время знакомства с месье Фрэем она ни разу не поинтересовалась, была ли у него семья. Как будто он сразу родился стариком, приставленным к ней на службу. На самом деле принцесса почти ничего о нём не знала. Лишь то, что звали его месье Фрэй и он должен ей во всём потакать.

– Да-да, у меня есть семья, – сказал он, очевидно, заметив смятение своей госпожи.

– Простите меня, – виновато сказала Аврора. – Я даже не догадывалась…

– Конечно. Вам было не до этого.

Девочка промолчала. Он тоже не нарушил тишины.

– Почему вы всё это делаете? – в конце концов спросила она. – Вы не обязаны так рисковать ради меня. Особенно после всего того, что я вам сделала.