Полная версия
Пополам не делится. 33 теплых истории о мохнатых «хвостиках»
Людмила Прилуцкая
Пополам не делится. 33 теплых истории о мохнатых "хвостиках"
Талисман с зелеными глазами
Поджаренное сало источало такой аромат, что Муська не выдержала.
Ну да, она уже дама не первой свежести, стоит подумать о фигуре, соблюдать диету… Но, если очень хочется, и, к тому же, надо поддержать хозяйку, опять впавшую в уныние, почему бы и нет?
Муська дернула хвостом, грациозно запрыгнула на стол и, сделав вид, что пытается шифроваться, бочком двинулась к тарелке с жареным салом…
С Тамарой они жили парой уже десяток лет. Вот как раз десять лет назад сердобольная девушка подобрала ее, пищащего заморыша, на улице, притащила домой, отогрела, накормила и спать уложила.
А точнее, долго согревала, кормила из пипетки, а спать и вовсе укладывала первое время у себя на руках, груди или животе, чтобы чувствовать, что живая, и спасать, если что…
Муська, несмотря на свой котячий возраст, эту спасательную операцию запомнила на всю жизнь. И, хоть и считала хозяйку непутёвой дурехой, за ее счастье готова была драться когтями, зубами и прочими частями тела. Лишь бы сработало.
Тамара жила в курортном городке. Работала в ботаническом саду не каким-нибудь, а целым главным специалистом отдела. Работу свою любила, но, получая за нее копейки, на которые и кошку-то прокормить было проблематично, вынуждена была сдавать комнату в своем доме.
С арендаторами тоже не все складывалось гладко. То пили по-черному, то руки распускали, то и вовсе устраивали такой гадюшник, что страшно было заходить.
А еще и с личной жизнью у Тамары все было плохо аж до слез. Не мужики попадались, а сплошные козлы, зануды и сволочи.
Так их, кстати, называла не Тамара, которая умудрялась прощать все и вся, а соседка, всегда бывшая в курсе Тамариных любовных перипетий и неудач.
*****
Муська аккуратно поддела лапой кусочек сала и, скосив на хозяйку хитрый зеленый глаз, тихонечко сбросила добычу на пол, затем плавно отправилась вслед за ней сама и, ухватив зубами, ретировалась с кухни.
В эти кошки-мышки они играли с Тамарой все десять лет их совместной жизни. Кошка притворялась, что старается все делать незаметно. Тамара делала вид, что сердится, и подкладывала лучшие кусочки так, чтобы Муське было удобнее их стащить…
Сало было отменным, как всегда. Что-что, а хозяйкой Тамара всё-таки была отличной. Готовила вкусно, дом всегда держала в чистоте. И чего этим мужикам еще надо?
Муська старательно и основательно умылась. А пока наводила марафет, решила, что хватит разрешать хозяйке пускать все на самотек.
И она, Муська, уже не молодая, и Тамара уже не девочка. Пора пристроить ее, найти путевого мужика, а там уж и доживать спокойно и беззаботно свой кошачий век, пока не откроется дорога на радугу…
*****
На автовокзал, где традиционно встречались квартиросдатчики и потенциальные их клиенты, Муська добралась через огороды за пять минут.
Автобусы приходили часто, и желающих снять жилье получше и подешевле всегда хватало.
Вот и сейчас, оценив зорким взглядом ситуацию, кошка выхватила из толпы с десяток более-менее подходящих кандидатур. К подходящим относились относительно молодые одинокие мужчины приятной наружности.
Конечно, Тамара предпочитала селить к себе женщин или семейные пары, но, как правило, выбирать не приходилось. Да и сейчас для осуществления ее планов по пристраиванию Тамары в хорошие руки нужен был именно мужчина.
Ну а дальше Муська полагалась на природные чутье и интуицию. Нюх у кошки был отменный. Опытный психолог может составить психологический портрет человека по его внешнему виду.
Муська, ориентируясь по запахам, делала то же самое ничуть не хуже, только результатами поделиться не могла.
Большинство мужчин всегда пахли одинаково: мужской дух, парфюм, алкоголь. Последнее неизменно вызывало в Муське отвращение, но найти на курорте мужика без запаха спиртного было практически нереально. Так что на это, было понятно, придется закрыть глаза.
Но было еще одно, что Муська ненавидела в постояльцах всей душой, – похоть. Она заставляла Тамару прятаться в собственном доме и плакать по ночам в подушку.
Большинство постояльцев-мужчин, заселившись к одинокой женщине, воспринимали ее как разбитную искательницу постельных приключений, хотя никакого повода для такого отношения к себе Тамара никогда, конечно, не давала.
И дальше все шло обычно по одному и тому же сценарию – алкоголь для храбрости и распускание рук, Тамарин фирменный удар под дых (специально ходила на тренировки к мастеру спорта) и неизменные ее слезы в подушку…
В общем, кандидат нужен был особый. И если бы Муська могла оценить вероятность нахождения именно такого, наверное, она бы просто осталась дома.
Но считать она не умела, а пристроить хозяйку становилось все более актуальной задачей, и Муська пошла искать…
*****
Покрутившись с полчаса между потенциальными кандидатами на Тамарину персону, Муська не на шутку расстроилась.
Ну вот этот, например. Так и зыркает масляными глазками по голым женским ногам. Только что слюнки не текут. Или вот тот. Самовлюбленный ловелас, уверенный, что ему ещё и доплачивать должны за проживание… Или…
Фу! Муська аж нос лапой потерла. Не дай бог такого на постой взять. Тут и фирменный Тамаркин приемчик не поможет…
Нет, мельчают мужики. Вымирают, как вид. А ей, Муське, настоящий нужен. Правильный.
Муська разгуливала по автовокзалу уже больше часа, когда ее внимание привлекла собравшаяся недалеко от выхода кучка народа.
Протиснувшись у людей между ног и сумок, кошка с удивлением уставилась на того, из-за кого они тут собрались.
Мужчина сидел, примостившись на парапете, перебирал струны на гитаре и негромко пел. Мелодия была тягучей и завораживающей. Голос мужчины цеплял хрипотцой, а сам он выглядел по меркам Муськи совсем нестандартно.
Длинные волосы, перехваченные на затылке резинкой. Сильно худой, но при этом жилистый и отнюдь не хилый. Загорелый почти до черноты.
Уже немолодой, но не потрёпанный, а, скорее, закалённый и выдержанный. И с затаившейся в уголках губ грустной улыбкой…
Рядом с мужчиной стоял рюкзак внушительных размеров, а возле него лежала шляпа, в которой было уже немало монет и купюр.
Муська подошла вплотную к мужчине, уселась возле его ног и удивленно принюхалась. Запах у мужчины был абсолютно нетипичный. С привкусом вольной жизни, дурманом ветра и свободы, примесью аромата трав и морской соли…
И без малейшего намека на алкоголь.
Кроме того, была еще одна деталь, которая смутила Муську больше всего. Мужчина, несмотря на жару, был не в шортах, а в джинсах, и не в шлепанцах, а в закрытых кожаных туфлях.
И ноги у него пахли металлом, пластиком, смазкой, но никак не живой человеческой плотью…
Закончив последнюю песню, мужчина слегка поклонился публике, забрал деньги, а шляпу сунул в рюкзак, достав из него пакет с бутербродом и бутылку воды.
– Ну что, мохнатая, поделиться с тобой? Ты у меня одна из самых внимательных слушательниц. Ценю. По колбаске?
Он разделил ветчину из бутерброда пополам и положил кусок перед Муськой:
– Пока ничем другим не угощу. Надо найти комнату. И тогда уж пойду за пропитанием. Так что, чем богаты… – он склонился над кошкой и аккуратно погладил ее по голове. – Ты ешь, а я пойду…
Мужчина взвалил рюкзак на спину, перекинул поудобнее гитару и собрался идти, но Муська метнулась и загородила ему собой дорогу так, что он чуть не споткнулся об нее.
– Ну ты чего, глупая? Так ведь задавлю тебя. Мне пора. А ты ешь ветчину. Вполне съедобная. Проверил на себе….
Он сделал шаг в сторону, пытаясь обойти кошку, но она опять загородила ему дорогу и, изловчившись, ухватила его зубами за штанину и потянула в противоположную сторону.
– Ого! И что это значит? Только не говори, что ведешь меня куда-то… Хотя… Похоже, зачем-то я тебе все же сдался… Ну, давай, торопиться мне все равно некуда….
Уговаривать Муську не пришлось, и она засеменила лапами по дороге, оглядываясь время от времени на мужчину. Что-то подсказало ей, что идти быстро будет ему тяжело, и она взяла такой темп, чтобы не напрягать его.
*****
Когда он появился вслед за Муськой в калитке, Тамара как раз повесила на веревку последнюю выстиранную вещицу и, развернувшись к гостю, улыбнулась и пошла ему навстречу.
Маленькая, худенькая, с выцветшими на солнце распущенными волосами, она скорее походила на местную девчонку, чем на взрослую самостоятельную женщину.
– Добрый день. Если ищете комнату, то идете как раз правильно. Вы же ищите жилье?
– Вообще-то да. Но конкретно к вам меня привела ваша кошка. Тащила с самого автовокзала. А где она, кстати? Пестрая такая, мелкая, – мужчина огляделся, ища глазами кошку.
– Если мелкая, то точно моя. Она у меня хоть и немолодая уже, и аппетит у нее хороший, но, как говорится, не в коня корм. Мы с ней в этом похожи, – Тамара усмехнулась. – Зато умнющая за троих, я думаю…
Говорите, она вас привела? Значит, решила постояльцев мне искать. Помощница… А сама, видимо, прячется на всякий случай. Ну вы не переживайте, у меня и вправду хорошо.
До моря недалеко. Рынок и автовокзал рядом. Участок зеленый, сами видите. И комната уютная и со свежим ремонтом. Посмотрите? Отдыхающим обычно все нравится…
– Я не совсем отдыхающий. Вот бренчу что-то и пою немного, – он показал на гитару и проследовал за Тамарой в небольшую, но очень уютную комнатушку. – Но люди слушают, а потом и платят, кто сколько может. На проживание и питание хватает. Да и не привередливый я. Вещей немного. Гитара – это самое ценное, что у меня есть.
Он скинул рюкзак, присел на стул, передвинул гитару вперед и любовно погладил потертый ее чехол с эмблемой зеленоглазой кошки, свернувшейся в клубочек.
А подняв глаза на девушку, заметил, как она, схватившись за шею и побледнев, смотрит на него расширившимися глазами, словно на привидение.
– Вам плохо? Что? Что случилось?
– Это вы! Как же я сразу не узнала!
– Это определенно я. А мы с вами знакомы?
– Да… Точнее, нет. Вы меня, конечно, не помните… А я ваша поклонница вот с такого возраста, – она коснулась рукой своего живота, показывая, и несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, стараясь прийти в себя.
– Девушка, милая, вы, наверное, ошиблись. Поклонники, слава – это не про меня. Уличный музыкант, бродяга, можно сказать. Максимум, что где-то в кафе порой выступаю….
– Клим. Клим Волховский, – она, кажется, проигнорировала его речь. – А я Тамара. Твоя мама была моей воспитательницей в детском саду. Вы жили в первом подъезде на пятом этаже, а я во втором.
– Не помню, – он озабоченно потер лоб и как будто смутился.
– В пять лет я сбежала из дома и пришла к вам жить. Твоя мама принесла меня потом на руках спящую и сказала, что я очень тебя ждала.
Тебе тогда тринадцать было, и ты пришел, когда я съела все пирожки, приготовленные твоей мамой, и, так не дождавшись, уснула на твоем диване….
– Ну надо же… Вообще не помню такого…
– Мне было семь, и я училась в первом классе, когда ты создал свою группу с другими старшеклассниками из нашей школы.
Тамара уже пришла в себя и говорила ровно и спокойно, глядя ему в глаза:
– Когда я была в третьем классе, ваша группа выиграла какой-то крутой конкурс, а до этого вы постоянно играли на городской дискотеке. Она была рядом с домом, и все ваши песни, твои песни, я знала наизусть….
Потом ты уехал на гастроли, и твои фотографии были у каждой девчонки в нашем классе. Твои песни звучали отовсюду, и благодаря им, наверное, я тоже стала писать… Стихи, песни…
В шестом классе поступила в музыкальную школу. Другие дети уже заканчивают в этом возрасте, а я с малявками азы осваивала. Стыдно было, когда у них лучше получалось.
Но очень хотелось научиться играть, чтобы исполнять самой свои песни. Мечтала, что когда-нибудь покажу их тебе… Потом тоже выступления были, конкурсы…
А потом та авария, когда ты разбился на мотоцикле… Мама твоя чернее ночи… Страшные диагнозы… Жизнь, казалось, закончилась….
– Да…. Мне-то уж точно так казалось… Без ног, – он стукнул в сердцах по своим протезам, – без денег, которые прибрал мой продюсер. Без авторских прав на песни, которые тоже к нему отошли….
Сидел целыми днями в своей московской крутой квартире, страдал и пил по-черному… Домой вернуться не мог, гордость не позволяла. Хотел на коне, а получилось бы на пузе приполз…
– Мама ждала тебя. И к тебе рвалась, но ты, говорят, не пускал ее…
– Да не мог я! Себя ненавидел. Мир ненавидел. Всех винил в своих бедах. Мысли всякие нехорошие в голову лезли….
А потом чудо произошло. Плохо мне было, совсем муторно и страшно, и однажды вечером под окнами моей квартиры услышал я свои песни… Много. Одна за другой. Под гитару, пронзительно так, совсем по-другому, словно и не мои…
Дополз до окна, выглянул, а там девчушка, воробушек просто, лет четырнадцати, наверное. Худющая, маленькая, взъерошенная. Сидит на скамейке с гитарой и поет. Ни на кого не глядя. Голос такой высокий, порой даже на грани срыва…
А толпа уже приличная собралась. Но тихо. Она поет, и все молчат и слушают… Я тоже. Долго слушал.
А потом психанул, заорал что-то, сорвал с шеи свой талисман, который больше десяти лет не снимал ни разу – кошка, свернувшаяся в клубочек, вот как здесь, на чехле, – он показал на гитару, – швырнул в окно, уполз в ванную, уши заткнул и там и уснул…
А утром словно другим человеком проснулся. Будто мозги вправили. И светло стало…
В общем, благодаря той девчушке выкарабкался. И друзья, оказывается, у меня остались. И реабилитацию прошел, и протезы сделали…
На большую сцену не вернулся, понял, что больше не хочу. Такая свободная жизнь, когда сам себе хозяин, мне гораздо больше по душе пришлась….
А про девчушку ту не раз потом думал, уж не ангел ли это был… Искал ее. Но ни ее, ни талисмана своего так и не нашел…
Он замолчал и, обняв гитару, уткнулся в нее лбом. И не увидел, а почувствовал, как девушка подошла к нему и опустилась на пол возле его ног.
– Вот этот? – она потянула цепочку на шее и, когда раскрыла ладонь, на ней сверкнула зеленым глазом свернувшаяся в клубочек золотая кошка.
Клим смотрел и не верил. А точнее, поверил сразу, но признаться себе в этом боялся.
– Я тогда тоже словно другой стала. Все мои амбиции, стремления такими мелочными показались. А самое главное, я поняла, что не хочу свои стихи и песни делать объектом продажи, обязаловкой, которая будет меня кормить и поить.
Вот я и мои мысли и чувства. Хочу – делюсь ими с другими, хочу – держу при себе. Есть вдохновение – пишу. Нет – значит, так и надо сейчас. Просто дышу, просто живу…
– И как же нам жить с этим дальше? – он отпустил гитару и очень аккуратно, словно хрупкую драгоценность, притянул Тамару к себе.
– Просто дышим, просто живем…
Муська, слушавшая разговор из-за угла, недовольно фыркнула. Ох уж эти людские заморочки… Встретились через столько лет, так и не отпускайте друг друга!
Ну, ничего, теперь, когда у нее коалиция с той, золотой единомышленницей с зелеными глазами, дело пойдет гораздо быстрее.
Муська на мягких кошачьих лапах обошла обнявшуюся пару, свернулась в клубочек, устроившись на гитаре прямехонько на кошачьей эмблеме, и принялась обдумывать дальнейший план действий…
Берегиня с зелеными глазами
– Клим, про новые миски для Муськи не забудь, – Тамара помахала мужу вслед и пошла в дом готовить обед.
Муська еще раз внимательно ощупала хозяина взглядом – все ли взял, ничего ли не забыл, и с удовольствием растянулась на подоконнике в лучах уже не жаркого, но еще вполне тепленького осеннего солнца.
Подставку со съемными мисками и автоматическим поильником для кошки Тамара увидела утром на картинке в рекламе. Увидела и сразу решила, что Муське эта хитрая конструкция непременно нужна.
Клим с любимой супругой естественно согласился, а Муське ничего другого не оставалось, как подыграть им и изобразить на своей мордочке восхищение и полное согласие.
Ну, а что, ей не тяжело, а этим двоим приятно… Хотя по большому счету, зачем ей такой поильник? Из капающего крана пить куда как приятнее…
******
Муське жилось вольготно и комфортно всегда. За всю ее уже не самую короткую жизнь (двенадцать лет, на минуточку, почти старушка, как-никак) на нее ни разу не повысили голос, ее ни разу не ругали и не прогоняли, а еще ласкали и гладили по первому намеку, а чаще и без оного.
Муська была миниатюрной, незнакомые запросто могли принять ее за слегка подросшего котенка, но отсутствием аппетита при этом не страдала никогда. Как раз наоборот, ела если и не за троих, то за двоих-то точно.
При этом Тамара, хозяйка, сама по фигуре и комплекции скорее напоминающая школьницу, чем взрослую женщину, на ее, Муськиной, еде никогда не экономила. Бывало, что голодали, но тогда уж на пару, и то Тамара ей кусочки получше подкладывала жалеючи.
А уж когда Муська, решив найти хозяйке приличного мужчину, привела к ней в дом Клима, которого та с детского возраста любила, тут уж кошкин статус и вовсе взлетел выше крыши.
Теперь ее уже любили и баловали оба, но при этом еще и каждый по отдельности втихаря подкармливал и выражал тайком свою признательность.
Поженились Тамара и Клим почти сразу, месяца через два, как он появился у них в доме. И дела у них сразу пошли в гору. Оба на волне любви снова творили, появилось немало совместных песен. Их стали приглашать на концерты и в клубы.
И все это несомненно Муську очень даже устраивало, ведь и она к их совместному успеху приложила лапу или хвост. Постаралась в общем. Но один момент кошку все же смущал и беспокоил…
Время шло, а семья хозяев все также состояла из них двоих, а по всем прикидкам кошки, им давно пора было обзавестись пополнением.
Муська хорошо запомнила мягкое и тягучее ощущение тепла, разливавшегося по каждой клеточке тела, когда много лет назад у них с Тамарой появился котенок.
Ну да, родила, с большим трудом и изрядно намучившись, она, Муська, а большую часть забот о еле живом единственном ее детеныше взяла на себя Тамара.
Вопреки прогнозам ветеринара и благодаря стараниям Тамары, маленький писклявый комочек все же выжил и со временем превратился в ласкового игривого котенка рыже-полосатого окраса, названного хозяйкой Чудышком.
Вопрос этот они с Тамарой не обсуждали, хотя на другие темы беседовали регулярно, но по обоюдному молчаливому согласию Чудышко никому пристраивать не собирались.
Ведь очевидно было, что там, где есть место для одной кошки, найдется и еще для одной. Но судьба распорядилась по-своему…
Ближе к концу лета Тамара взяла на постой семью с маленьким мальчиком. Ильюшке было шесть, но он практически не мог сам ходить, и говорить у него особо не получалось.
Чудышко ворвался в жизнь мальчика пританцовывая и полубоком. Хвост у него стоял трубой, а шерсть дыбом. И означало это только одно: ему очень хотелось играть.
Ильюша протянул к нему руки и стал пытаться что-то сказать. Потом сделал несколько шагов… Чуда, увы, не случилось, ну, по крайней мере, не сразу.
Но вот маленькое Чудышко быстро завоевало сердце мальчика и через две недели на правах лучшего друга отправилось с ним к нему домой. И Тамаре, и Муське нелегко далось это решение, но, похоже, оно было единственно правильным…
Словом, Муська вполне понимала, что для молодой семьи вопрос с пополнением надо так или иначе решать. Она даже уже стала придумывать, что можно предпринять, чтобы подтолкнуть хозяев в нужном направлении.
Но однажды, устроившись у Тамары на животе, поняла, что ничего ей делать уже не нужно. Кроме как беречь и охранять, конечно.
Спала она с тех пор исключительно рядом с Тамариным животом, пела ему песни, ласково вылизывала и внимательно вслушивалась в происходящее внутри.
А когда новорожденную Варюшку принесли домой, кошка поняла, что то, что было в ее жизни до этого, всего лишь предыстория счастья, а само счастье вот оно – малюсенькое по размеру и огромное по своей значимости одновременно…
Теперь над кроваткой малышки висел талисман в виде кошки-клубочка с зелёными глазами, бывший когда-то оберегом Клима, перекочевавший по стечению обстоятельств к Тамаре, а теперь призванный охранять сон самого маленького члена семьи.
А в кроватке у девочки, свернувшись также в клубочек, чутко караулила свое счастье Муська, живой оберег и хранительница домашнего спокойствия…
*****
С рождением дочери Клим стал принимать заявки на участие в различных мероприятиях гораздо чаще. Их с Тамарой песни постепенно становились все более известными, доходы тоже выросли, но и расходов у молодой семьи было немало, а хотелось, чтобы его любимые женщины ни в чем не нуждались.
В тот день его как раз пригласили выступить в загородном клубе. Дорога была неблизкая и далеко не самая простая, по извилистой горной дороге, но и гонорар предложили весьма приличный, и, посовещавшись с Тамарой, они решили – надо ехать.
Клим уехал с вечера, а утром в полном соответствии с известным законом Тамара еле добежала до туалета, и началось… Мутило, тошнило, выворачивало…
Про еду она даже думать не могла, а все выпитое тут же вырывалось обратно чуть ли не фонтаном. К обеду начала подниматься температура, а вечером и вовсе подскочила до сорока…
Еле ползала, обливалась потом и слезами… И Варюшенька полугодовалая на руках.
Муська помогала, как могла. Развлекала и щекотала Варюшку, жалела Тамару. Но силы всё-таки были неравными – внезапно навалившийся недуг был сильнее.
Поэтому, когда вечером удалось наконец уложить Варюшку спать, Тамара буквально рухнула рядом с ней на кровать и тут же отключилась.
А через полчаса начало рвать уже Варюшку. Перевернуться со спинки на бочок она кое-как успела, но рвотные массы все равно попали в дыхательные пути. Девочка не могла даже толком прокашляться или заплакать, лишь тихо хрипела и сипела, захлебываясь…
Тамара, измученная за день, дочку не слышала. А Муська…
Муська шестым чувством поняла, что, если она сейчас не разбудит хозяйку, ее маленькое счастье может уйти навсегда. И она сделала то, что никогда, ни разу в жизни, не позволяла себе даже в кошмарном сне – вцепилась в Тамарину ногу всеми когтями и зубами…
Тамара среагировала быстро и правильно. Без соплей, стенаний и сомнений. Сделала все, как советовали поступать в интернете в таких случаях: быстро положила Варюшку животиком вниз и головой ниже туловища, постучала между лопаток и дала как следует прокашляться.
Оказалось, что не зря раньше читала про это и что не все “мамские” фобии на тему детской безопасности беспочвенны.
Наревелись, конечно, обе. Но к моменту, когда приехала скорая помощь, уже слегка успокоились и пришли в себя. Врачи в больницу забрали и пролечили-прокапали, но с уважением заметили, что Тамара – молодец, не растерялась и все правильно сделала.
А главное, успела…
*****
На следующий день после возвращения его “девчонок” из больницы Клим написал песню про кошку-берегиню, спасающую людей от невзгод и охраняющую их и свой дом от бед и напастей.
Песня получилась сюжетной, немного мистической, волшебно-сказочной и мгновенно стала хитом.
Тамара, время от времени потиравшая шрам, оставшийся на ноге от кошачьего укуса и царапин, смотрела теперь на Муську немного по-другому.
Что-то новое появилось в ее взгляде. Словно она, Муська, действительно какой-то особой силой обладает и способна вправду охранять и беречь.
С благодарностью и лёгким благоговением смотрела…
Муська вытянулась на подоконнике ещё больше – уж больно хорошо было погреться на солнышке, когда все вокруг потихоньку подчиняет своим извечным законам воцарившаяся осень.
Вытянулась, но на всякий случай приоткрыла один глаз и бегло проконтролировала ситуацию внутри дома.
Тамара за плитой, мурлыча что-то под нос, доваривала суп. Варюшка, уже довольно уверенно сидевшая в манеже, смаковала новую силиконовую игрушку. Все хорошо. Все заняты. Все путем…
Берегиня… Ну надо же, слово-то какое! Красивое и ласковое… Пусть, пусть думают, что это какая-то кошачья магия.
Но она-то знает, что в основе этой магии то, что и они сами умеют не хуже нее – любовь. Без оглядки и навязывания правил, без расчета на выгоду. Просто дыша, просто живя…
За добро – добром (Марфа-Рыжуля)
Зиму Танюшка ненавидела. И как можно ее любить, если в городке, где она жила, эта самая зима почти круглый год. Нет, лето, конечно, тоже случается, но уж такое быстрое и шустрое, что не то, что погреться и порадоваться, а порой и заметить-то тяжело…