Круг Офира

– Не кривись,– прикрикнул на своего гостя хозяин,– то корень акоросицы. Вонь от него знатная, зато для горла самая польза. Али хошь остаться немым? – Вит попытался ответить, но его травмированные голосовые связки отказались работать. – До утра даже не пытайся,– остановил его самопальный доктор. – На-ка, выпей,– он плеснул вонючего отвара в подозрительного вида глиняную кружку и протянул пациенту.

Зелье оказалось на редкость противным, но Вит покорно влил в себя всю дозу, поскольку потерять голос ему совсем не улыбалось. Рот обожгло жуткой горечью, зато боль в горле немного отпустила. После лечебных процедур доктора потянуло поговорить.

– Небось, уже готовился предстать пред нашим господом, вояка? – дед саркастично ухмыльнулся. – Извиняй, видать, не пришёл пока твой час держать ответ за грехи, да жариться в аду. Греши дальше.

Вит ответил доморощенному философу не менее саркастичной гримасой и демонстративно обвёл взглядом антураж его жалкого жилища, как бы намекая на то, что неплохо было бы разбавить его религиозные метафоры небольшой дозой фактологии.

– Тебе, должно быть, невдомёк, как ты очутился в моём доме,– догадался дед. – Ну так это я тебя притащил. Нашёл повешенного с верёвкой на шее, думал мертвяк, ну и забрал. Чего добру пропадать. А когда петельку-то снял, тут твоя синюшная рожа и порозовела. Задышал, стал быть.

Вит уже было раскрыл рот, чтобы разразиться наводящими вопросами, но вовремя сообразил, что извлечь какие-либо членораздельные звуки из своего горла после его тесного знакомства с петлёй не стоило даже пытаться. К счастью, дед и сам понял, что его рассказ требует пояснений.

– А чего ты дивишься? – рассказчик вдруг насупился, словно кто-то его обвинял. – От мертвяков тоже польза имеется, особливо, от повешенных. Одна только верёвка чего стоит. Самое верное средство от боли в спине. Я ить старый совсем, кости частенько ломит, да и продать можно за хорошую цену. Вот только зря я надрывался, тащил тебя, бугая, через барсучью лощину. Живой ты оказался, так что от твоей верёвки пользы не будет. Надо было брать висельника, что ещё болтался в петле,– дед досадливо поморщился. – Да где мне, старому, лазить по деревьям. Подобрал того, который валялся на земле. Вот и остался ни с чем.

Рассказ огорчённого своим косяком добытчика стрёмных артефактов вызвал у Вита приступ нервного смеха. Судя по всему, этот благообразный с виду дедок не собирался ограничить своё мародёрство верёвкой повешенного, наверняка, планировал снять с мертвеца одежду и обувь, и это ещё в лучшем случае. Отчего-то Вит даже не сомневался в том, что и некоторым частям его тела тоже нашлось бы медицинское или иное применение в хозяйстве рачительного мародёра. Судя по тому, с каким вожделением тот поглядывал на его пах, гениталии повешенных, видимо, пользовались неплохим спросом у местных знахарей и колдунов. Ну и чего ж тогда просто не добил пребывавшего в отключке мужика? Или это уже не комильфо?

– Зря ты на меня так пялишься,– похоже, недоумение, написанное на лице Вита, было настолько откровенным, что дед решил внести ясность в своё повествование. – Я ить не изверг какой, шоб отымать дарованное господом. Мне ж скоро ответ перед ним держать, зачем брать лишний грех на душу? Вот ежели б ты сам окочурился,– мечтательно вздохнул мародёр,– тогда другое дело, отрезал бы кой-чего. Жить-то как-то надо.

От детской непосредственности этого чёрного трансплантолога Вита натурально замутило. Судя по всему, дед до последнего не терял надежды, что переживший каким-то чудом повешенье мужик всё-таки отдаст концы, и тогда можно будет с чистой совестью выпотрошить труп. Наверное, именно поэтому не бросил бесчувственного висельника в какой-нибудь канаве, а притащил домой. Но теперь, когда стало ясно, что его надежды не оправдались, из ценного трофея Вит моментально превратился в обузу, если ни в угрозу. Видимо, дед понял, какие мысли сейчас бродили в голове его гостя, и счёл необходимым прояснить их отношения.

– Притворяться святым не стану,– мрачно пробурчал он,– не собирался я тебя спасать. Так уж получилось. Выходит, ничего ты мне не должо́н. Отоспишься, и ступай себе на все четыре стороны.

На том эта откровенная беседа и закончилась. Вита начало резко клонить в сон, видимо, настой, которым его попотчевал самопальный лекарь, содержал какие-то седативные компоненты. Наутро несостоявшийся мертвец проснулся уже бодрым как огурец, только говорить пока не мог. Зато горло болело гораздо слабее, а давешняя слабость сменилась приливом энергии. Настроение Вита сразу взлетело к небесам, всё-таки аэрская психика оказалась сильнее стресса. Вчерашние события хоть и не забылись, но как бы утратили свой драматизм. Ну повесили, ну поболтался немного в петле, с кем не бывает. Для этой дикой локации всё вообще в порядке вещей. Зато остался в Игре, а вдобавок получил потрясающий опыт, который по-другому всё равно было никак не обрести. Можно сказать, прошёлся по самому краю.

Деда дома не было, и Вит не стал его дожидаться. В конце концов, отблагодарить своего невольного спасителя ему всё равно было нечем, да тот и не ждал благодарности. Первым делом по своему обыкновению игрок отправился на поиски какого-нибудь водоёма, чтобы привести свою игровую оболочку в соответствие с самому себе установленными нормами гигиены, а заодно смыть неприятные воспоминания прошлого дня. Небольшая речка обнаружилась сразу за околицей деревни. Вит забурился в кусты ракитника, росшие по её берегам, стянул с себя всю одежду и голышом занырнул в прохладную водичку. После водных процедур он занялся стиркой, а потом, разложив свои вещи на солнышке для просушки, принялся прикидывать, что делать дальше.

Поначалу свободный как птичка игрок вовсе не собирался возвращаться на место казни, но ноги сами понесли его к тому одинокому хутору, который, по идее, должен был стать последней туристической достопримечательностью его путешествия в Игру. Однако не стал, и это было странно. Ведь даже если предположить, что кто-то перерезал верёвку до того, как душа аэра покинула его игровую оболочку, то это никак не объясняло, почему он не умер от удушья уже на земле. Петля ведь оставалась затянутой. До того момента, как старый мародёр освободил шею повешенного от верёвки, должно было пройти никак не меньше часа, а то и нескольких. Как же он всё это время дышал?

Подсознательно Вит надеялся, что обследование места казни поможет ему разгадать секрет своей необъяснимой живучести. Наверняка, он был не единственным выжившим, ведь когда его увели на расправу, в амбаре оставалось ещё пятеро его товарищей. Да и обитатели хутора тоже могли что-то знать. Как минимум, они должны были видеть тех всадников, которые вылетели из леса прямо перед тем, как Вит повис в петле между небом и землёй. Ему-то по понятным причинам уже было не до того, чтобы разглядывать налётчиков, но остальные ведь не были заняты прощанием со своей бренной плотью и вполне могли заметить что-то интересное, например, что стало с телом ландскнехта, которого казнили последним.

Увы, тут Вита ждало горькое разочарование. Нет, тот дуб, на котором его повесили, он нашёл без труда, вот только обследование места казни не только не внесло ясности, а даже наоборот, окончательно запутало непутёвого детектива. Собственно, это могучее дерево оказалось единственным, что не претерпело никаких изменений со вчерашнего дня, если не считать того, что его крону больше не украшали мёртвые тела. А вот остальная картинка изменилась до неузнаваемости. На хуторе явно шло нехилое сражение, о чём свидетельствовали изрубленные в капусту трупы егерей, разбросанные в хаотичном порядке по лужайке перед дубом. А вот тел своих казнённых товарищей Вит не обнаружил. Похоже, повешенных растащили ушлые конкуренты деда по охоте за артефактами.

Вит приблизился к давешнему залу суда, и от открывшейся его взору кошмарной картинки его едва ни стошнило. Барон в залитом кровью мундире по-прежнему красовался на своём председательском стуле, словно даже после смерти остался верен страсти к театральным постановкам. Правда, теперь в его величественном облике не хватало одной маленькой, но существенной детали, а именно головы. Отделённую от туловища недостающую деталь кто-то аккуратно насадил на пику, а саму пику вложил в руки отставного театрала. Видать, среди тех всадников тоже имелись почитатели Мельпомены.

Выглядела эта гротескная инсталляция жутковато, особенно, с учётом того, что всё вокруг было залито кровью. Это однозначно свидетельствовало о том, что палачи обезглавили не труп, а ещё живого человека. Что ж, можно было только порадоваться за барона, ему, по крайней мере, не пришлось агонизировать в петле, как тем ландскнехтам, которых он приговорил. Участь остальных участников живодёрского спектакля герра фон Куггера пока оставалась неясной. Обвинителя и палачей отчего-то не удостоили чести стать частью кровавой мизансцены с участием его милости, а среди порубленных тел егерей Вит их не обнаружил.

Впрочем, эти персонажи были не единственными, кого не хватало в антураже давешнего зала суда. На самом деле отряд баронских егерей насчитывал никак не меньше трёх, дюжин, а количество мертвецов не превышало двадцати человек. Отчего-то выжившим не пришло в голову похоронить тела своих павших товарищей. Останки баронских слуг бросили там, где их застала смерть на радость местному зверью, что откровенно противоречило аватарским обычаям данной локации. Вит озадаченно заозирался в поисках хоть кого-то живого, кто мог бы прояснить сие недоразумение, и только тут заметил ещё одно шокирующее изменение в декорациях баронского спектакля, по сравнению с которым отсутствие массовки можно было вообще не брать в расчёт. Амбар, превращённый стараниями егерей в камеру смертников, сгорел дотла.

Похоже, пожар тут случился нехилый, от деревянного строения остался только слой пепла, да небольшое количество ещё дымившихся головешек, вернее, так казалось издалека. Когда Вит подошёл поближе, то жуткая картинка буквально погрузила его сознание в ступор. Нет, то тлели не остатки амбара, а обугленные тела людей. Считать покойников Вит, разумеется, не стал, но всё же сразу подметил, что их было значительно больше пяти. Иными словами, налётчики, расправившиеся с баронским отрядом, сожгли не пленных ландскнехтов, а выживших в схватке егерей. Вит тут же сделал скоропалительный вывод о том, что всадников прислал его наниматель, чтобы спасти своих ландскнехтов от расправы, однако действительность очень быстро обломала его веру в благородство местных юнкеров.

В хозяйском доме, куда игрок отправился, чтобы выяснить судьбу своих товарищей, не нашлось ни одного живого человека, только уже остывшие тела мужчины и девочки лет десяти. Поскольку на таком большом хуторе точно должно было жить гораздо больше народу, можно было с уверенностью заключить, что остальные члены семейства сгорели вместе с егерями. И вряд ли стоило рассчитывать на то, что всадники прикончили детей, но пощадили пленных ландскнехтов. Судя по всему, победители согнали в амбар всех, кто ещё дышал, и сожгли заживо.

– Значит, все мои товарищи погибли,– мысленно подвёл черту увиденному Вит. – Теперь понятно, почему мертвецов не похоронили,– он обречённо покачал головой,– некому было заняться похоронами. Да кто они такие, эти всадники? – он ошарашенно уставился на апокалиптическую сцену давешнего налёта. – И к чему было так зверствовать?

– Похоже на зачистку,– голос псевдо-оператора, прозвучавший в голове игрока, был тих и печален. – Они избавились от всех свидетелей.

– О, давно не слышались,– процедил сквозь зубы Вит. – Свидетелей чего, не подскажешь? По-моему, кровавые разборки в этой локации в порядке вещей. Что им понадобилось скрыть?

– Например, что один из повешенных выжил,– подсказал оператор,– причём вопреки логике и теории вероятности.

– Просто повезло,– Вит насупился, словно его обвинили в мошенничестве, хотя всего несколько минут назад и сам удивлялся своей необъяснимой живучести. – Видимо, кто-то случайно перерезал верёвку, и петля ослабла, но не настолько, чтобы я очнулся.

– Повезло? – оператор иронично хмыкнул. – Да ты хоть представляешь, какова была вероятность твоего чудесного спасения? Если бы тебя повесили парой минут раньше, то ты бы успел умереть, прежде чем какой-то доброхот перерезал верёвку. А если бы это случилось, наоборот, чуть позже, то ты бы ещё дёргался в петле. Тогда тебя бы прирезали или сожгли вместе с остальными. Ты выжил только потому, что тебя приняли за мертвеца и не стали добивать. Прямо-таки фантастическое везение.

– Это был сарказм? – обиженно пробурчал Вит. – То есть ты утверждаешь, что появление всадников не случайно совпало по времени с моей казнью. Я тебя верно понял? Но кому понадобилось так заморачиваться?

– Наверное, тому, кто знал, кем на самом деле является один неприметный ландскнехт,– в голосе оператора послышались зловещие интонации. – Похоже, кто-то в Аэрии очень не хочет, чтобы ты вернулся.

– Да ладно,– Вит криво усмехнулся,– это уже чистой воды паранойя. У меня нет врагов среди аэров.

– Тогда почему твой ментор принял решение выгнать тебя из ордонума? – ехидно поинтересовался оператор. – Чем ты ему так насолил?

– Никакого криминала,– несмотря на уверенное заявление, в голосе Вита явно послышалось сомнение. – Я просто немного перестарался и невольно нарушил его указание. Адонэ Бри́гарт поручил мне спасти от разграбления казну одного города. Там соседям местного герцога не понравилась его политика, и они попёрли на него войной. Объективно, шансов у одиночки против трёх враждебных армий практически не было, так что вывезти казну было и вправду здравым решением.

– Но ты не справился,– уверенно констатировал оператор. – Или не захотел?

– Просто в этом не было необходимости,– Вит обречённо вздохнул,– потому что я выиграл войну. Ну не мог я позволить этим варварам уничтожить наш проект. Мы вложили в него столько сил, обидно было начинать всё сначала. Да, риск был и немалый, но я ведь нашёл стратегическое решение, и оно сработало. Наш герцог разбил своих противников по одному и забрал себе их земли. За что же меня наказывать?

– А это уже интересно,– в голосе оператора послышались азартные нотки. – И в чём же заключалась суть вашего проекта?

– Ничего необычного,– отмахнулся Вит,– стандартное прогрессорство. Подобрали вменяемого наследника, воспитали его в духе гуманизма и относительного бескорыстия, а потом внушили идею о реформах. Вот наш протеже и начал реформировать папочкино наследство в соответствии с идеалами просвещения и свободомыслия. Кстати, у него получилось просто замечательно, народ из соседних земель потёк к нему даже не ручьём, а полноводной рекой. Наверное, можно было заранее предвидеть, что это кончится нападением завистливых соседей, и подстелить соломки. Но ведь всё обошлось.

– А тебе не приходило в голову, что целью вашего прогрессорского проекта было вовсе не процветание отдельно взятого герцогства,– теперь голос оператора был действительно полон сарказма. – Может быть, идея заключалась в том, чтобы продемонстрировать остальному миру, что бывает с теми, кто пытается плыть против течения?

– Нет, это невозможно,– Вит озадаченно нахмурился. – Ты просто не представляешь, сколько сил вложил в этот проект мой ментор. Он даже влез в аватарскую оболочку и под видом учёного философа отправился обучать нашего малолетнего наследника. Хочешь сказать, что он возводил это здание только для того, чтобы его разрушить?

– Возможно, это решение принял не он, а его клан,– подсказал оператор.

– Какой ещё клан?! – Вит возмутился совсем не по-детски. – Нет в Аэрии никаких кланов, их запретили сразу после войны Ставрата. Возможно, где-то в провинции аэры до сих пор сбиваются в подпольные кланы, но в игровой зал Офира допускаются только одиночки.

– Святая наивность,– насмешливо фыркнул оператор. – К твоему сведению, Аэрией, как и прежде, управляют пять кланов, только уже не те, которые схлестнулись с командой Ставрата. Конкретные игроки поменялись, а структура осталась. Что и не удивительно, ведь клановая структура является оптимальной для существ, лишённых семьи, половых отношений и каких бы то ни было иных связей, кроме духовных.

– После войны у нас установилось самоуправление,– попытался оспорить голословное утверждение своего оппонента Вит, но тот даже не стал слушать.

– Можешь мне поверить, в Офире снова заседает Пятёрка,– отрезал всезнайка,– и все значимые решения принимаются коллективно, а текущие дела управляются на уровне каждого клана. Одиночки давно уже ничего не решают. Представляешь, как твоему ментору влетело за твою самоволку? – оператор ехидно захихикал. – Не удивительно, что он поспешил избавиться от смутьяна.

– Но зачем же тогда он помог мне остаться в Игре? – озадаченно пробормотал Вит. – Провалив миссию, я ведь уже не смог бы претендовать на место в Офире.

– Как знать,– в голосе оператора послышались нотки сомнения. – Не исключено, что решение насчёт тебя было принято не им персонально, а его кланом. Если бы ты вернулся, другие кланы могли бы тобой воспользоваться, чтобы получить больше власти. В конце концов, операция, в которой ты так неудачно проявил инициативу, идёт в разрез с официальными установками Офира. Если бы началось формальное расследование, тебя могли бы признать правым, и не факт, что провинившийся клан сумел бы без потерь выйти из этого скандала.

– Значит, мне позволили выжить, чтобы инициировать мой контракт,– мрачно процедил Вит. – Они настолько уверены, что я проиграю и стану аватаром? Но почему они даже не попытались со мной поговорить?

– А разве ты сам пытался объясниться? – попенял бунтовщику оператор. – Мог бы покаяться, попросить прощения. Глядишь, тебя бы помиловали, да ещё и повысили. Всё-таки ты проявил недюжинный талант стратега.

– Не в чем мне каяться,– Вит обиженно поджал губы,– я всё сделал правильно и ни о чём не жалею. Хотят похоронить меня в Игре? – он злорадно усмехнулся. – Пусть попробуют.

– А ты мне нравишься, игрок,– в голосе оператора прозвучало удивление. – Я даже рад, что ты выбрался из той передряги. Возможно, я ещё смогу тебя использовать.

– Хочешь с моей помощью изменить Игру? – Вит сразу напрягся. – Что ты задумал?

– Всему своё время,– охладил его пыл оператор. – Сначала докажи, что способен выжить в Игре без чужой помощи, а может, и вопреки проискам врагов.

– Согласен,– глаза Вита азартно сверкнули,– пока у тебя нет оснований мне доверять. Не сомневайся, я докажу свою состоятельность, и тогда мы потолкуем по-взрослому. Только не надейся, что я буду работать на тебя вслепую. Тебе придётся всё рассказать.

Глава 3

Даже без следовательских навыков Владу было ясно, что дела двух забывчивых соседей нужно объединять в одно, тем более, что Пётр Гаврилович с радостью заключил контракт с детективным агентством на расследование странного покушения на его ляжку. Наконец-то в руки отставному следователю попало по-настоящему интересное расследование, но отчего-то он совершенно не чувствовал себя счастливчиком. В этой истории всё было каким-то ненастоящим, постановочным, что ли. Нападения странного маньяка-гуманиста отчётливо отдавали душком пошлой театральщины. Что дырка в нижней конечности гражданина Стешина, что шишка на лысой башке его соседа не были опасны для жизни и здоровья потерпевших, однако почему-то привели к амнезии.

Если в случае с Владимиром Степановичем потерю памяти ещё можно было худо-бедно списать на не выявленное пока повреждение мозга, то простреленная ляжка имела весьма условную связь с головой и вряд ли могла спровоцировать нарушение мозговой активности. Тогда откуда появилась эта странная забывчивость? Ещё более странными выглядели временны́е характеристики эпидемии амнезии. Двое мужчин словно передавали друг другу этот вирус. Когда один и них вроде бы приходил в себя, другой становился невменяемым. Кстати, очередная передача этой загадочной «эстафетной палочки» случилась сразу после того, как Петра Гавриловича подстрелили, в чём Влад не преминул убедиться лично, когда сразу после больницы отправился навестить соседа пострадавшего.

Вместо добродушной улыбки или на крайняк паники, что было бы ещё хоть как-то объяснимо, детектива встретило откровенное отчуждение, если не сказать, враждебность. Владу даже показалось, что Владимир Семёнович его не узнал, хотя это уже было, пожалуй, слишком смелое предположение. Немного поразмыслив над этой загадкой, детектив решил устроить двум своим клиентам очную ставку в надежде на то, что их странная связь проявит себя в более явной форме. Конечно, это была откровенная провокация, и Влад понимал, что встреча двух носителей этого мистического вируса амнезии может иметь непредвиденные последствия, но не видел другого способа сдвинуть забуксовавшее расследование с мёртвой точки.

В назначенный для очной ставки день на небе светило солнышко, поэтому Елизавета опоздала всего на пятнадцать минут. Она привычно отправилась на кухню колдовать над кофе, но на этот раз её магия дала сбой. Уже через минуту расстроенная барышня вылетела обратно, причитая что-то неразборчивое. Оказывается, у неё закончились какие-то экзотические специи, без которых ритуал приготовления её фирменного колдовского зелья был невозможен. Поскольку до назначенного мероприятия оставалось совсем мало времени, Влад предложил помощнице провернуть свой магический трюк, так сказать, на минималках, но та категорически отказалась жертвовать качеством ради какого-то пошлого расписания.

В результате, детектив остался поджидать гостей в гордом одиночестве, а Елизавета отправилась на охоту за колдовскими ингредиентами. Впрочем, далеко уйти у неё не вышло, потому что судьба устроила беспечной барышне засаду прямо во дворе дома, где в полуподвальном помещении ютился офис детективного агентства. Двор был закрытый, и прежде чем выйти на улицу, Елизавете нужно было пройти сквозь подворотню, а перед этим миновать контейнеры с мусором. Дойдя до помойки, девушка недовольно поморщилась, привычно зажала нос и, стараясь не смотреть в сторону неаппетитных баков, ринулась к тёмному проходу.

Увы, не тут-то было. Аккурат, когда она уже вроде бы миновала неприятное место, за её спиной вдруг раздался какой-то подозрительный треск. Елизавета остановилась и уже начала оборачиваться к источнику непонятного звука, но тут на её незащищённую спину обрушился неожиданный удар. Какой-то тяжёлый, но мягкий предмет буквально снёс лёгкое тело девушки как пушинку и вжал его в стенку рядом с мусорным контейнером. Елизавета вывернула шею, чтобы выяснить, что же это на неё свалилось, и её взгляд буквально утонул в небесно-голубых глазах незнакомого мужчины.

– Осторожно, девушка,– беззлобно попенял Елизавете незнакомец,– Вы разве не услышали выстрела?

– Это был выстрел? – ошарашенная жертва его рыцарского порыва несмело улыбнулась. – Такой тихий?

– Глушитель,– мужчина наконец соизволил разжать руки и выпустить свою жертву, но при этом продолжал перегораживать проход во двор, словно опасался, что нервная барышня запаникует и бросится под пули.

– Меня хотели убить? – от этой мысли Елизавету действительно накрыла запоздалая волна паники, у неё противно задрожали руки, а перед глазами всё поплыло.

– Спокойно, Вы целы,– спаситель, видимо, заметил, что щёчки девушки покрыла синюшная бледность, и счёл необходимым её подбодрить. – Вообще-то, стреляли в меня,– пояснил он,– но Вы могли угодить под шальную пулю. Стрелок из этого альва никакой.

Елизавета немного очухалась и только тут заметила, что с пальцев левой руки незнакомца капает кровь. А когда она подняла взгляд, то увидела, что на рукаве его куртки в районе бицепса красуется аккуратная круглая дырочка.

– Вы ранены,– обомлевшая девушка указала пальчиком на испорченную куртку. – Вам срочно нужно в больницу.

– Пустяки,– беспечно улыбнулся незнакомец. – Я же говорю, он мазила. Вот что, милая, тебе нужно отсюда выбираться,– деловито распорядился он, легко и непринуждённо переходя на ты. – Я отвлеку стрелка, а ты беги в подворотню и вызывай полицию. Справишься?

– А если он Вас убьёт? – в глазах Елизаветы метнулся испуг.

– Вот ещё,– презрительно фыркнул мужчина,– пусть сначала стрелять научится. Давай на счёт три. – Он подвинулся, освобождая проход, и ухватился за крышку бака. – Как только я перегорожу этому ублюдку зону обстрела, беги что есть мочи,– объяснил свою тактику защитник юных дев и принялся считать.

Услышав завершающее «три», Елизавета рванула в спасительную темноту подворотни с такой скоростью, словно за ней черти гнались. За её спиной снова раздался треск выстрела, и девушку обсыпало штукатуркой. На этот раз пуля угодила в арочный свод буквально над её головой. Естественно, беглянка не стала останавливаться, чтобы узнать, чем закончится дуэль стрелка с мусорным баком, и сама уподобившись пуле, вылетела на улицу. Полиции пришлось ждать минут пять от силы, но Елизавете показалось, что время вообще остановилось. За эти пять минут она ещё дважды слышала треск выстрелов, а потом всё стихло.