Проклятье тирольского графа

– Спасибо.

– Спасибо оставьте себе. Всё равно интернета нет.

– Почему?

– Снегопад, – повторил он.

– А простой телефон у вас есть?

– Есть, – он дал мне трубку.

Трубка молчала.

– Связи нет, – я вернула ему телефон.

– Странно, – пожал он плечами. – Дитрих звонил из аэропорта. Сказал, что встречает русских. Телефон работал.

– Снегопад? – предположила я.

– Всё возможно.

Я пошла в номер. Чёрт с ним, со Стасом. Захочет кого-то трахнуть, тут уж звони, не звони… Одна надежда на Бэмби.

Я пустила воду в ванну. Разделась. Телевизор на полстены не работал. Он даже не включался. В минибаре оказалось шампанское. И вообще выбор вин соответствовал моим предпочтениям. Это так совпало или Стасик подсуетился?

А не пофиг ли мне теперь!

В дверь постучали. Я нагишом. Подумала – не открыть ли так! Ну, уж нет. Шоу не будет! Надела махровый халат.

– Войдите.

– Извините, – дверь приоткрыл старый херр. Хороша бы я была перед ним в костюме Евы. – Я хотел вас предупредить, что телевидение не работает.

– Я заметила.

– Я принёс вам радиоприёмник, – он, действительно, протянул мне маленький приёмник. – На длинных волнах он ловит новости. Если постараться, можно найти музыку.

– Спасибо. Вы не откроете мне шампанское? – я протянула ему бутылку.

– Момент! – он снял фольгу, скрутил проволоку, пошевелил пробку. Хлоп! Пенная струя побежала в подставленный бокал.

– Выпьете со мной? – предложила я.

– К сожалению, на работе не пью, – улыбнулся он.

– А когда вы сменяетесь? – я отпила из бокала и улыбнулась в ответ.

– В августе, – он перестал улыбаться. Так что не понятно было, шутит он или нет.

– Много в отеле постояльцев?

– Кроме вас – никого.

– Вот как? – удивилась я.

– Мы находимся вдалеке от горнолыжных трасс. Зимой у нас практически никто не живёт. Поэтому я и сам удивился, когда вы забронировали наш отель.

– Весь отель?

– Весь.

Вот так Стас!

– И надолго?

– На две недели.

– Это, наверное, дорого?

– Сейчас не сезон. Мы дали приличную скидку.

– Понятно.

В этом весь Стас. Пустить пыль в глаза и одновременно сэкономить. Молодец!

– Завтрак будет в восемь, – предупредил дедушка.

– Не-ет, в восемь я точно не встану, – твёрдо пообещала я. – Давайте сразу обед.

– Завтрак будет в восемь, – дедушка тоже был непреклонен.

– Фиг с вами! Хотите – возитесь с завтраком! Только меня, чур, не будить!

– Что? – не понял он.

– Меня не будить! – повторила я по-немецки.

– У нас это не принято.

5

Старый херр уже собирался уходить, и тут я обратила его внимание на большой камин у дальней стены спальни. Камин был, насколько мне казалось, высечен из одного огромного куска скалы.

– Как насчёт того, чтобы разжечь камин? Или он у вас тоже не работает?

– Работает, – заверил меня дворецкий. – В замке всё работает и содержится в исправном состоянии.

Он взял с каминной полки длинные спички. Немного поколдовал над разложенными в очаге дровами. И вот огонь рыжими языками лизал и покусывал поленья.

Старый херр чуть склонил голову и прикрыл за собой дверь.

Огонь, музыка и шампанское! Я подключила приёмник и почти сразу нашла музыкальный канал. А ещё – вода! Я допила свой бокал и отправилась в ванную.

Воды было много, она ещё только через край не плескала. Сама ванна была большая. Такая, что можно вдвоём резвиться. Было бы с кем. Я опять представила Стаса. Потом выключила его в своём воображении. Нечего душу травить. И заплыла в ванну прямо как морской котик. Вытянула уставшие ноги и с ужасом увидела пробивающуюся щетинку. Чёрт бы побрал все эти предновогодние отчёты! Совсем я себя запустила! А ещё хотела перед дедушкой голой пощеголять. Тьфу! Как-то раз я видела в одной конторе девушку, которая не удосужилась выбрить ноги. Щетина на её лодыжках местами задирала колготки. Меня тогда едва не стошнило. Ладно, сегодня отдохну, а завтра за себя возьмусь.

Но не успела я успокоиться, как появилось моё внутреннее я. Оно иногда меня навещает. Причём вариации могут быть разные. Сегодня это была – внутренняя фифа. Она принялась меня отчитывать звонким и хорошо поставленным голосом:

"Не хочешь привести себя в порядок?"

"Завтра, – ответила я. – Всё завтра! Я устала".

"Обижаешься на то, что Стас переспал с Викой, а сама? Вон как себя запустила!"

"Стопэ! Так не честно! Это же я сказала, что запустила себя!"

"Разве важно, кто первый? Важно, что это – правда".

"Кроме того, ты видела Вику – она такая вся! И фигурка, и…" – вздохнула я.

"Некрасивых девушек не бывает. Бывают ленивые".

Могу поспорить, голос принадлежал Коко Шанель.

"Тебе-то откуда знать, какой у неё голос?" – раздражённо бросила я.

"Задело?" – съехидничала она.

"Задело", – согласилась я. Действительно задело.

Я выскочила из ванны. Промокрошлёпала к своей сумке. Вытряхнула приборы и принадлежности.

Часа полтора я тёрла, скребла, брила и чистила себя, переодически добавляя в ванну горячую воду. Потом обмылась под душем, натерлась кремом и положила на лицо ночную маску.

Я подошла к зеркалу. Тело, натертое кремом, блестело. На нём не было ни волосинки.

"Ну, что? Довольна теперь?" – спросила я внутреннюю фифу.

Она молчала.

"Да пошла ты!" – в сердцах бросила я.

Пока я плескалась в ванной, огонь в камине почти прогорел. Не долго думая, я сложила в камин остатки дров, немного подула, и он вспыхнул с новой силой.

Приятно было сидеть на пушистом ковре и смотреть на огонь. Я выключила свет и забралась под одеяло. Огонь лениво потрескивал. И я почему-то вспомнила походный костер на реке Чусовой. Как давно это было! В школе. Я попробовала представить себе, что мы со Стасом сидим у горной реки. Палатка, костёр. Ерунда какая! Стасу такого даже во сне не приснится. Палатка? Река? Насекомые? Это даже не эконом. Это… Это из той вселенной, которая никогда даже не пересечется с миром Стаса.

Всё, всё! Хватит сегодня Стаса! Я закрыла глаза и представила себе тот костёр.

Видимо, я задремала. Сквозь сон слышался треск. Что это было? Камин? Костёр?

Река Чусовая, яркое звёздное небо, плеск холодной воды на перекатах, потрескивание дров в догорающем костре. И Миша, Миша Светлов, моя школьная любовь.

Ребята допили чай, допели песни и давно уже расползлись по палаткам. Сонный руковод Валерий Палыч что-то пробормотал про завтрашний дальний переход и тоже отправился в свою "генеральскую" двухместку. Мы с Мишей остались одни.

Он что-то рассказывал про звёзды, про космические корабли. Я даже не слушала, что он говорил. Просто от звука его голоса сделалось так спокойно, уютно, как никогда раньше не было. Я улыбнулась и немного придвинулась к нему. Плечо его чуть напряглось, голос слегка задрожал. Миша продолжал показывать в небо, но речь его стала сбиваться. А вскоре он повернулся и увидел, что я смотрю на костёр.

– Тебе не интересно? – он был растерян.

– Нет, почему же? Мне нравится, как ты говоришь.

– Но ты же не смотришь.

– Смотрю на тебя, – я повернулась к нему.

Мы были так близко. Ещё немного и я бы уткнулась лицом в его щёку.

– Ты, Юля, такая…

– Какая?

– Ты будто оттуда…

– Со звёзд? – я вновь улыбнулась.

А он не ответил и вдруг поцеловал меня в краешек рта. Мне стало вдруг так горячо. Он обнял меня и стал целовать. Так часто и быстро. В голове моей всё поплыло. Глаза закрылись сами собой. Мне вдруг захотелось целовать его тоже. Но губы мои дрожали и совершенно не слушались. Со стороны я смотрелась, наверное, полною дурой.

Я улыбнулась сквозь сон. Играла старинная музыка, и что-то продолжал пощёлкивать. Может, дворецкий разжег камин? Но ни оторвать от подушки голову, ни даже открыть глаза я не могла себя заставить. Я задремала.

Сквозь дрему я вдруг увидела Мишу. Он был в старинном костюме. Прошёл в изголовье кровати, сел рядом со мной и погладил меня по голове.

– М-м, – промурлыкала я. – Откуда ты здесь?

– Так надо, – ответил он.

– Ты не уйдёшь?

– Я буду с тобой.

– Знаешь, я так по тебе скучаю, – я повернулась к нему.

– Знаю, Юленький, – он улыбнулся и погладил мои волосы.

– Мне так этого не хватает. Скажи ещё раз.

– Что, Юленький?

– Да, вот это. Меня никто больше так не называл.

– Юленький.

– Прости меня за тот разговор в кафе, – я говорила сквозь дрёму.

– Не говори ничего. Я уже всё забыл.

– Нет. Мне так стыдно. Обними меня.

Миша прижался ко мне сзади.

– Ты не уйдёшь? Проснусь, а тебя не будет. Ведь это же сон.

– Откуда нам знать? – он поцеловал мои волосы.

Я закрыла глаза и подалась к нему всем телом. Он отбросил одеяло.

– Ай! – что-то укололо моё плечо.

– Что такое, Юленький?

– Ты чем-то колешься. Что там у тебя?

– Сейчас, – он отстранился. – Вот это.

На мгновенье мне показалось, что это не он. Но вот уже он улыбался. И вот он был снова Мишей. Он протянул мне серебряную брошку в виде вазочки, в которую были вставлены живые фиалки.

– Что это?

– Портбукет.

– Я видела похожий в каком-то фильме.

– Не важно. У нас мало времени, – он обнял меня.

– Пусть этот сон не кончается, – я снова закрыла глаза и придвинулась к нему.

6

Миша прижался ко мне и стал целовать шею и плечи. Его руки нашли под одеялом мою грудь. Какой странный сон, едва успела подумать я. При каждом его прикосновении меня словно пронзал электрический разряд. Меня подбрасывало на кровати. А он продолжал и продолжал трогать мою грудь и целовать плечи.

Когда я уже изнемогала, он повернул меня. Это было нежным продолжением волшебства. Я не заметила, когда он освободился от одежды. Он прижимал меня к постели всем телом, гладил плечи и спину, целовал волосы. Я потеряла счёт времени. Только молила о том, чтобы это продолжалось и продолжалось. Вдруг его движения стали более резкими и импульсивными. Он прижался к моей спине и тяжело выдохнул. В тот же момент приятная дрожь охватила меня. Я изогнулась навстречу.

– Юленький…

Наконец дрожь прекратилась. Я опала на кровати, не в силах пошевелить даже мизинцем ноги. Миша тихонько лёг рядом, укрыл меня прохладным одеялом и перевернулся на спину.

– Только не уходи… – попросила я.

– Юленький…

– Не уходи.

Я не помню, как провалилась в глубокий сон.

Где-то высоко в горах посвистывал ветер. Я лежала в палатке укрытая тёплым спальником и прижималась к Мише. Ветерком до меня доносило запах костра. Это, наверное, дежурный разложил костёр и собирается готовить завтрак. Интересно, кто сегодня дежурит? Чур, только не я! Не я! Как неохота вылезать наружу. И кто это может меня заставить? Никто. Правильно, потому что я отдыхаю. Я отдыхаю в Тироле, а вовсе не на Урале. Блиин! Так это не сон? Или всё-таки сон? А если сон, то про что? Про Тироль или про Чусовую? И где бы я хотела оказаться? Надо подумать. Пока не поздно, пока не открыла глаза. Конечно, хорошо бы проснуться в замке. С другой стороны, открыть глаза пятнадцатилетней девочкой ещё как здорово. Но если я в школьном походе, откуда я знаю про замок, про свою работу, про Стаса. Да господи! Зачем я опять вспоминаю про Стаса? Ведь только вчера мы здесь были с Мишей. Пусть будет так, что мне приснилась вся моя взрослая жизнь. Бывает же, что во сне ты знаешь больше чем наяву. Я потянулась. В общем так – не буду открывать глаза, пока Миша не влезет в палатку и не позовёт на завтрак. Я снова потянула уставшие ноги. Было так хорошо.

И тут постучали в дверь. Стук был отрывистый, чёткий и очень хорошо поставленный. Ровно столько ударов, чтобы разбудить человека.

– Кто там? – так хотелось послать всех к чёрту и зарыться поглубже в подушки.

– Фройляйн пропускает завтрак! – голос мужской, но на чистом немецком. Эх, видно Миши сегодня не будет.

– Я одеваюсь, – пробормотала по-русски.

За дверью сказали ещё несколько слов, что именно, я не разобрала. И после паузы послышались шаги. Они удалялись от комнаты.

Хочешь, не хочешь, я открыла глаза.

Я оглядела комнату. Дрова в камине сгорели и превратились в пепел. Снега за окном навалило по колено, но он и не думал останавливаться. То, что я приняла за Мишу, оказалось длинной полосатой подушкой в форме валика. Чертовски не хотелось вставать. Руки и ноги не хотели отрываться от постели, словно прилипли к ней на клею. Тело было наполнено сладкой истомой. Что это было вчера? Кто приходил ко мне ночью? Миши здесь быть не могло. Но кто тогда? Конечно же это был сон. Кто мог бы войти ко мне? Тут почему-то подумалось – запирала ли я дверь? Мне кажется, что запирала. Или нет? Даже если запирала, у дворецкого по-любому есть ключ. Неужели ко мне приходил старый херр? Ерунда какая! От этого пахло сандалом. А тот, вчера принёс лёгкий запах терпкого мужского парфюма. И ещё фиалок. Я машинально потрогала плечо. Черт возьми! Откинула одеяло и побежала к зеркалу. На спине, за плечом алела небольшая царапина. Меня как будто ударило током. Я повернулась. На прикроватной тумбочке лежал серебряный портбукет. Из него на меня глядели маленькие фиалки. Мне стало неуютно стоять нагишом под их внимательным синим взглядом. Я поспешила накинуть халат. И тут же почувствовала, что в комнате пахнет сгоревшими палками. Сквозь едва оставшийся запах дыма слегка пробивался другой. Лёгкий запах терпкого мужского парфюма.

Я взяла портбукет и прилегла на кровать.

Лёгкое чувство стыда разлилось по щекам. Значит, вчера, действительно, кто-то приходил ко мне в номер. Интересно, что скажет Стас, если узнает? А вообще, плевать мне на Стаса. Мне ему тоже есть, что сказать.

То, что мне на самом деле хотелось знать, так это есть ли ещё постояльцы в замке? И узнаю ли я моего незнакомца. Почему мне показалось, что он говорил голосом Миши? Я даже не могу сообразить, на каком языке говорил он вчера со мной. Не то чтобы вспомнить голос. А помню ли я голос Миши.

Когда я видела его последний раз? В конце ноября? Да, уже выпал снег. Я тогда торопилась с работы. Шеф подхватил простуду. Он хрипел в телефон, всё напоминал о важных заданиях. Я пообещала быть золушкой. Если б он только знал, что у меня всё готово. Я распечатала бумаги, отнесла их менеджерам. И только меня и видели! Бежала по лестнице вниз, не хотела дождаться лифта. По дороге нажала на вызов такси.

Пробки ещё не собрались. Ехали быстро. Смуглый таксист улыбался и всё время хотел рассказать анекдот. Но приличных, наверно, не знал и виновато смолкал в полуслове. Я смеялась. Меня это смешило больше, чем сам анекдот. Поблагодарила за поездку, дала, сколько было, на чай. И вышла к подъезду, в приятно скрипящий снег.

– Юля!

7

Я думала, мне показалось. И даже не замерла, остановилась лишь после повторного:

– Юля!

Я обернулась. Небритый, глаза провалились в глазницы. Но та же улыбка и тёмные волнистые волосы с нелепо нахлобученной шапкой.

– Миша?

Он встал с карусели, присыпанной снегом и подошёл ко мне.

– Я, Юленький.

Он улыбнулся и знакомые морщинки вокруг глаз показались мне глубже и пронзительней.

– Что ты тут делаешь? – это было как в сказке.

– Я? Ничего. Тебя жду, – он потёр замёрзшие руки.

– Замёрз? И сколько ты здесь просидел? – всё было прямо как в каком-то мультике про снежную королеву.

– Три дня, – он хотел сделать ещё шаг, но не решился. – Нет, конечно, не полностью. Позавчера, в первый день долго сидел. Тебя не было.

– Мы у друзей были. На даче. У Стаса друзья. У них дача, – господи, что я несу!

– Стас? Его зовут Стас? Это твой…

– Нет, он не муж. Пока не муж. Это мой парень. Мы вместе живём, – вот попробуй, объясни ему, кто такой Стас, и почему мы вместе, если я и сама толком не знаю.

– Я видел его вчера. Ничего такой. Розмариновый.

– Дурак! – я пихнула его в грудь.

Миша снова попытался улыбнуться. Я заметила, что мышцы лица его плохо слушались. – Я бы пригласила тебя погреться, но…

– Не все будут рады, – закончил он за меня.

– Может, пойдём в кафе?

– Пошли. Я бы не прочь согреться, – он взял меня под руку.

– И ещё не известно, кто из нас Кай, а кто – Герда, – пробормотала я.

– Что? – не понял он.

– Здесь недалеко есть кафе. Там такой кофе варят! – я повела его. Подальше от дома, от Стаса и от своей жизни.

– Аристократочкой стала. На Урале говорила – оно.

– Так там и было – оно!

И вот мы сидели у заиндевевшей рамы. Меж нами был стол и две дымящихся кружки на полотняных салфетках.

– Ну, и как ты здесь оказался?

Миша с наслаждением сделал большой глоток горячего кофе.

– Сама позвала.

– Когда это? – он что, перемерз там, на карусельке?

– Когда поступать уезжала. Мы с Ленкой тебя на вокзал провожали. Сказала: обживусь, приезжайте в гости. Теперь обжилась? – он поставил кружку.

– Вспомнил тоже. Когда это было! – я и забыла про тот разговор. Уже и Ленка давно в Москву переехала.

– Помню. Ведь я тогда тебя последний раз видел, – он смотрел на меня пристально, не отрывая взгляд. Что он увидеть? Пятнадцатилетнюю девочку?

– Адрес тебе Ленка дала?

– Я обещал её не сдавать.

– Тоже мне – секрет Полишинеля. Кроме неё у меня дома никто и не был, – тут я вспомнила обстоятельства, при которых мы завалились в квартиру, в отсутствие Стаса. Кровь прилила мне к лицу. Неужели она про все наши похождения рассказала? Конечно, не было ничего такого, но…

– Не сердись на неё, – Миша истолковал мой румянец как злость на подругу.

– Ленка своё получит! – пообещала я. А заодно не стала его разочаровывать.

– Просто я насел на неё. Дожал. Ты же знаешь, как я могу.

– Знаю, как можешь. Всю школу был в меня влюблён, а признался только после десятого класса.

– А знаешь, как мне непросто было? – принялся оправдываться он. – Вокруг тебя всегда столько парней увивалось. Но всё же я улучил момент.

– Решил поделиться воспоминаниями? – я тоже отпила подостывший кофе.

– Нет, – он откашлялся и встал. – Пользуясь случаем, хочу позвать тебя замуж.

– Созрел? Или прикалываешься? – я подняла чашку со стола. Так и хотелось плеснуть остатками кофе в его серьёзную морду.

– Юль, я и не думал. Я вправду. Я даже… – он принялся шарить по карманам. – Представляешь, в гостинице забыл. Я нам кольца купил на свадьбу. Вчера с собой брал, а сегодня почему-то забыл.

Я отодвинула кофе и тоже встала. Злость закипела во мне:

– Где же ты раньше был? Жених. Я столько раз к маме приезжала. А о тебе ни слуху, ни духу. Сбежал?

– Работал я. На Севере.

– Теперь заявился? Выходи за меня замуж? Уедем отсюда? Только что я там буду делать, на твоих Северах? Пингвинов пасти?

– Я могу и в Москву попроситься.

– Больно нужен ты здесь!

– Тебе? – он сжал губы.

– В том числе! – я развернулась идти.

– Иди к своему Стасу! – бросил он мне вдогонку. – Только…

– Что "только"? Что? – развернулась я.

– Ничего, – Миша сунул деньги официантке и прошёл мимо меня.

– Меня в моей жизни всё устраивает! – крикнула я ему вдогонку.

Миша не обернулся.

Стас сидел в кабинете. Я принесла две чашечки горячего шоколада.

– Держи. Полезно для мозга, – я поставила их на стол.

– Бумаги, Кисуля! Бумаги! – Стас поднял чашки со стола.

– Прости, – я поцеловала его в затылок. – Представляешь, меня сегодня замуж позвали, – сообщила я.

– Кто? – Стас отставил кружки и продолжил стучать клавиатурой.

– Одноклассник один, Миша Светлов. Ты его не знаешь.

– У вас с ним роман? – Стас спросил это так, будто поинтересовался, убрала ли я молоко в холодильник.

– Да, – произнесла я как можно безразличней.

– И давно? – неужели ему все равно?

– В одиннадцатом классе. Потом я уехала поступать, и мы больше ни разу не виделись. А тут он вдруг вспомнил.

– А ты?

– Сказала, что поезд ушёл.

– Не погорячилась?

– Пойду, позвоню. Скажу – передумала.

– Постой, – Стас поймал меня за руку, посадил на колени. – Прости, Кисуля! Я заработался. Не надо никому звонить.

Он обнял меня и стал целовать. Он целовал меня быстро и часто, но поцелуи его были пресными как пельменное тесто.

Я смотрела в тёмное окно. И для чего я родилась такой недотыкомкой?

8

За окном по-прежнему падал снег. На балкон навалило уже до половины перил. Значит, связи и интернета сегодня не будет. Внутренняя фифа сегодня молчала. Может быть ещё спала. Умаялась бедная. Ладно, пусть спит. Мешать ей не буду.

Я встала рывком и отправилась в ванную. Умылась, привела себя в порядок. Посмотрела в зеркало. Норм.

А когда почти вышла из номера, то вспомнила про серебряный портбукет и решила взять его с собой.

Захлопнула дверь, огляделась по сторонам. Дальше по коридору, за моим номером был ещё один, скорее всего поменьше. Напротив ещё две двери. Я постояла тихонько, прислушалась. Вроде бы тихо. Прошла к соседней двери, послушала. Тишина. Перешла на противоположную сторону. В этих номерах тоже никто не ходил, не разговаривал и даже не шевелился. Никакого шуршания, никаких шорохов.

Я хотела уже прижаться к двери, но тут подумала: что, если на меня сейчас кто-нибудь смотрит – через камеры видеонаблюдения, например. Тот ещё у меня видок. Будто грабить соседний номер собралась. Я распрямилась, и пошла по коридорчику, будто ничего не произошло. Мельком глянула на потолок. Камер наблюдения в коридоре не было. Хорошо, но лучше поосторожнее.

Конечно, легко уговариваться быть осторожной, поймала я себя на мысли. Но кто-то же ко мне вчера приходил. Ладно, сейчас всё узнаю.

Спустилась вниз. Дворецкого в фойе не было. Странно. Позвал на завтрак, а самого не видать. Где тут столовая? Судя по запаху – прямо за стойкой регистрации.

Так и есть. Через широкий проход за стойкой я попала в столовую. Туристов там не было. Не было и персонала. Что ж. По крайней мере поем спокойно.

На столе меня дожидался завтрак: не то печенье, не то странного вида пасту выложили на огромную тарелку, больше похожую на блюдо. Сверху оно было посыпано сахарной пудрой. Сбоку на тарелке стояла соусница, если не ошибаюсь, с яблочным пюре. Чего-то на столе явно не доставало. Конечно же кофе!

Я огляделась. На дальнем деревянном столе, накрытом скатертью с национальной вышивкой, как экспонат из будущего, возвышалась кофе-машина.

– Ес-с! – кружечка бодрящего капучино сделает из меня человека.

Я приготовила кофе и села за стол.

Обеденный зал был оформлен в стиле тирольского кантри: вышитые орнаментом скатерти, салфетки, нарочито тяжёлая мебель. Я попыталась вспомнить, был ли вчера дворецкий одет в национальный костюм. Вроде бы нет. Обыкновенный пиджак был на нём. И брюки тоже. А может, это и есть их национальный костюм. Или что они тут носят? Кожаные трусы на подтяжках? Или это в Баварии? Загуглила бы, да интернета нет. Я посмотрела на телефон. Связь так и не появилась. Жаль.

Я поддела вилкой кусочек с тарелки и обмакнула его в яблочное пюре. Вкусно! Почти как наши оладушки или блины. В общем, что-то среднее. Я съела ещё парочку и решила остановиться. Скоро обед будут подавать, а я тут сладкое наворачиваю. Такими темпами через неделю перестану в двери проходить.

На соседнем стуле лежал шерстяной плед. Видимо, на случай холода. Недолго думая, я расправила его, закуталась, взяла чашку кофе и вышла на крыльцо.

Старый херр во дворе орудовал большим скребком. Я отметила его лицо, изрезанное крупными морщинами, узловатые руки с мозолистыми ладонями, седые короткие волосы. Но силы ему было не занимать. Он сделал два рейса вдоль каменной стены. Крупные пласты снега без видимых усилий были сдвинуты в сторону. Вдоль стены получилась широкая дорожка.

– Вы прямо как ледокол на Северном полюсе! – крикнула я ему.

Он повернул к крыльцу.

– Через час всё снова засыплет. Здравствуйте, – он отряхнул куртку.

– Вы всегда снег сами убираете? – недоумевала я.

– Нет. Не всегда. Только когда свободное время есть, – улыбнулся он.

– И часто бывает это свободное время?

– Зимой часто, – он оперся на скребок.

– А разве дворников в штате нет? – мне было непонятно отсутствие персонала.

– Лишние деньги, – высказал дворецкий свою позицию.

– Но ведь обед кто-то готовит? – не сдавалась я.

– Кто-то готовит, – пожал он плечами. – А вам не понравилось?

– Нет, отчего же. Очень вкусно, – я поспешила его заверить. Что это за ответ: кто-то готовит? – Я могу сделать заказ на ужин?

– В пределах разумного, – дворецкий расстегнул одну пуговицу.

– Что это значит?

– Откуда мне знать? Может, фройляйн пожелает живых устриц или свежевыловленного тунца. Тут я вряд ли чем-то смогу ей помочь.