Мечты иногда сбываются

Вскоре отпускники погрузились в автобус на площади, и через три остановки были на месте. Все, приехали.

Нужный им дом был напротив, через дорогу.

Вошли в калитку, во дворе пусто, даже собаки нет.

– Вам кого, граждане, – из раскрытых дверей дома вышла молодая еще женщина, сразу видно, хозяйка.

– У вас наша родня отдыхает, Лидия Никаноровна с внучкой Настей, – улыбнулась ей Ольга, и тут из домика с одним оконцем, стоящего в глубине двора, показалась родня:

– Здравствуйте Оля, а мы вас дожидаемся, с приездом. Мариночка Ивановна, это Оля с мужем, я вам вчера говорила о них. – Вот и ладненько, – кивнула ей хозяйка и объяснила новым жильцам: – Вчера у нас трое постояльцев съехали, вместо них поживете несколько дней, потом в этот домик переберетесь. Пойдемте, покажу ваши хоромы, это на чердаке, вы не пугайтесь.

– Да, Оля, мы через три дня возвращаемся домой, а вы вместо нас будете. Ну ладно, мы на море с Настенькой, а вы устраивайтесь. Вечерком увидимся, пока.

Взобравшись вслед за резвой хозяйкой по узкой крутой лесенке наверх, Николай с Ольгой увидели вполне просторную комнатку с оконцем, три кровати, стол у окна, стулья. Только по скату потолка было видно, что это крыша.

– А что, мне здесь нравится, – Николай подошел к раскрытому окну, потрогал ветки сливового дерева. – Ого, у вас тут сливы растут, сами в рот просятся.

– Кровати сами выбирайте, на третьей можете вещи сложить, за нее я с вас денег не возьму. Ну как, устраивает?

– Вполне, ты как Оля, не против?

Она кивнула, ей хотелось переодеться, и скорее на море.

Значит, договорились. Кухня с холодильником во дворе, туалет, море за углом. Устраивайтесь, оплата вечером, заодно и ночную вазу вам выделю, для удобства, – улыбнулась им хозяйка и ловко спустилась вниз, только ее и видели.

– Ну, вот и приехали, – они опустились на кровать, обнялись, посидели. – Ладно, давай устраиваться, и на море сходим, искупаемся, чего зря сидеть.

Малое время спустя, они уже шли по тенистой улице.

Налегке, но при деньгах. Ольга в розовой майке, легкой голубой юбке, босоножках, на Николае импортная майка-сетка, синие спортивные брюки, на ногах деревянные сабо, в которых он щеголял в Ялте еще в 82 году, работая на кинокартине «Сказка странствий», а теперь вот стучит деревянными подошвами на улице Победы, в Лазаревском, направляясь с Олей на пляж и привлекая стуком взоры прохожих.

– Ты стучишь своими сабо по асфальту, как дятел по дереву, – засмеялась Ольга, подходя к старушке, дремлющей на скамейке возле калитки своего дома, перед ней на табуретке в кульках товар.

– Бабуля, почем продаешь?

Старушка встрепенулась, сгоняя сон, и бойко затараторила с кавказским акцентом: – Савсем дешево прадаю, дарагая, палтара рубля кулек, пакупай, не пажалеешь.

Ольга расплатилась, взяла кулек и они пошли дальше.

– Папробуй, дарагой, не пажалеешь, – передразнила она старушку и сунула кулек Николаю, тот взял незнакомый фрукт и стал жевать, удивился: – Такого я еще не пробовал, как называется, очень вкусно и необычно.

– Это инжир, ты что, действительно не ел его?

– Откуда, у нас в Алатыре такого и в помине нет, да и в Москве я что-то не встречал, или мимо проходил.

– Тогда бери, ешь на здоровье.

Встреча с морем

Они завернули за угол и пошли к морю, взволнованные его близостью и безбрежием, хотя оба бывали на море, и не раз, но каждый раз словно впервые.

Народу на пляже немного, поэтому они быстро нашли облюбованное местечко, расстелили покрывальце и разделись, оба еще белые и пушистые, словно одуванчики.

– Ой, какая ты беленькая, как хрюшка, – поддел Олю Николай, она не осталась в долгу: – А ты как хрюн, рыжий и конопатый.

Море еще тихое, спокойное, и хотя солнце уже вышло из-за гор и поднялось в небо, но было еще не жарко, легкий бриз холодил и освежал тела, словно приглашая их не терять время даром.

Николай поправил новые черные плавки-трусики, подаренные Ольгой перед отпуском, и первым вошел в воду, она за ним.

Свершилось. Они плыли в прохладных морских волнах, поглядывая на горы, пальмы, словно и не было никакой Москвы, людской суеты на улицах, житейских забот.

Спокойствие и беззаботность разлились на душе, они ощущали себя бестелесными и счастливыми, не замечая времени, но и не отдаляясь далеко от берега.

Николай родился и вырос на реке Суре, на Волге, плавал недурно, у Ольги с этим дело обстояло хуже, но она старалась не отставать от него, лихо плывущего саженками, и по лягушачьи перебирала руками и ногами, тщетно.

Но вот волны стали круче, злее, повеял ветер, и их вынесло к берегу, они лежали на гальке, поворачиваясь в такт волнам, и вдруг он обнаружил, что в плавках полно песку и глянул на нее, она кивнула, да, и у нее тоже самое. Избавившись от груза, вышли на берег. Народу прибавилось. Стало жарко.

– Ну что, пора отчаливать?

– Да, и кушать хочется, с инжиру сыт не будешь.

Они привели себя в порядок, прогулялись по улице, прошли по мостику через речку Свирку, а вот и то, что искали: аромат привел их к мангалам, где жарили шашлыки на продажу, немалая очередь томилась в ожидании, а неподалеку возле винного магазина еще одна, чисто мужская.

– Кто крайний? Оля, ты постой, а я в винный сбегаю, и назад, – оставив ее в очереди за шашлыками, он ринулся к очереди в винный. Торговля шла бойко, очередь двигалась быстро.

Купив две бутылки портвейна «Кавказ», он прибежал обратно, скоро и их черед подошел: – Нам шесть шашлыков, и заверните.

Взяв сверток, Николай пошел в сторону их дома, в другой руке нес бутылки. Ольга за ним следом.

Продавец, молодой парень, растерянно смотрел им вслед.

– А кто будет платить?

Николай оглянулся и понял, что забыл рассчитаться.

– Извиняюсь, в этих очередях мозги набекрень встают. Сколько с меня, получите, – всучив деньги парню, он догнал

Ольгу, ушедшую от позора подальше, и всю дорогу до дома они смеялись, вспоминая, какое опрокинутое лицо было у продавца.

Праздник

Забравшись на свой чердак, они бросились было на кровати, отдохнуть, но голод не тетка, да и дело уже к вечеру, пора праздновать день приезда.

Не зря Олина бабуля прозвала внучку скороделкой, она распаковала припасы, сбегала пару раз на кухню, и вот они уже за столиком у окошка, в котором радуют глаз ветки со сливами, а перед ними шашлыки, вино, и прочие закуски-деликатесы из Москвы, добытые стараниями хозяйки-красавицы, о которой он раньше и мечтать не мог. И вот она рядом с ним.

– Давай выпьем сначала за удачный день приезда, – они поцеловались, чокнулись стаканами, и выпили до дна.

Вино оказалось крепким, шашлыки с соусом вкусные, аппетитом оба не страдали, так что праздник получился душевным.

Николай протянул руку и сорвал пару спелых слив из окошка, на десерт, тут их почему-то обуял гомерический смех, еле отдышавшись, выпили еще и закусили сливками.

– Кольчик, я скоро, хозяйка велела заглянуть, – Ольга спустилась вниз, и вскоре вернулась с красивой белой вазой, но с крышкой, и их снова накрыло волнами смеха, потому как красивая ваза оказалась ночным горшком.

Выключив лампочку над головой, они засмотрелись на бездонное черное небо в звездочках, слушая рулады и стрекот цикад, кузнечиков и прочих южных букашек, потом разделись и пали ниц на кровать, крепко обнявшись, переполненные любовью и счастьем: – Потише, весь дом переполошим, – прошептала она.

– Ничего, пусть слушают, нам не жалко…

Ночью Николай проснулся от звуков, будто в пустое ведро льют воду из чайника, оказалось, это его Олька присела над вазой, и он с улыбкой снова заснул, как младенец, успев пробурчать:

– Тише, еще подумают, потоп. Весь дом переполошим.

…

Наутро все повторилось сначала. Оля убрала припасы в холодильник, они познакомились с туалетом-уборной во дворе, умылись у рукомойника, выпили растворимый кофе с колбаской и сыром на кухне, подхватили пляжную корзинку и вышли на улицу, пока остальные постояльцы еще спали.

Завернув за угол, они прошли с квартал уже знакомой им дорогой, и снова оказались на пляже у моря. Народу почти никого, солнце еще не взошло, тишь и благодать разлились в воздухе.

Прошлись вдоль пляжа по щиколотку в воде, и стали свидетелями божественного чуда; небо за горами заалело, и над вершинами гор показалось красно солнышко, замерло на мгновение и вышло на небо, озарив все вокруг ярким светом.

– Как красиво, впервые вижу такое, – Ольга стояла в лучах взошедшего светила, словно Афродита, вышедшая из моря. Николай засмотрелся на нее, глаз не отвести.

– Я видел восходы и закаты солнца в степи, на съемках картины «Они сражались за Родину», к такому чуду нельзя привыкнуть, каждый раз, словно впервые.

– Пойдем купаться, пока нет никого.

Они плавали недалеко от берега в чистой прохладной воде, лежали на спине, глядя в бездонное небо, и друг на друга, пока не устали. Когда выходили на берег, Николай разглядел на дне полосатую гальку, вынул из воды: – Глянь, какой яркий камешек.

– Я тоже нашла, еще один, – увлеклась Ольга, и они принесли к себе на покрывало целую пригоршню разных камней.

– Привезем домой, покажем маме с бабушкой, Кирюше. Я первый раз без него отдыхаю, как они там без меня? – загрустила она, Николай успокоил: – Как всегда, живут себе поживают, Кирилл учится в школе, хочешь, письмо им напиши.

Между тем, народу на пляже прибавилось, стало жарковато.

– Пойду ноги сполосну, и уйдем, не то обгорим, – Ольга осторожно пошла к воде, балансируя руками и подрагивая складочками на боках, еще не привыкла ходить по гальке.

– Какая у вас супруга пушистая, – улыбнулась ей вслед соседка по пляжу, худая пожилая женщина, Николай промолчал, ожидая ее назад, и почитывая книгу из серии ЖЗЛ «Полководцы древней Руси» в красивой кожаной обложке, которую Рулевы привезли из Германии и подарили подруге.

Вернулась Ольга, и они стали собираться, мимо них прошел корявый и костлявый мужичок в семейных трусах, который пробирался к воде, осторожно ступая по гальке и морщась, когда ступням было больно и неприятно.

– Смотри, Оля, ковыляет будто по раскаленным углям, совсем как ты только что, – рассмеялся Николай, настолько похоже шел мужичок, даже Ольга улыбнулась.

Собрав вещи в корзинку, пошли в поселок, и Николай не выдержал: – Рядом с нами бабка худая сидела, помнишь? Когда ты пошла к морю, она сказала, какая у вас супруга пушистая.

Ольга оглянулась и засмеялась: – Молчи, кляузник, небось выдумал. Нет у меня никаких складок, – провела она пальцами по бокам и вздохнула: – Надо есть поменьше, сам меня шашлыками накормил до отвала, искуситель.

Выйдя на улицу, приостановились, думая, куда путь держать.

– К себе на чердак всегда успеем, пройдемся по Бродвею? – Николай повесил Олину корзинку на плечо, и они пошли по улице, пора освоить этот уютный поселок. Справа от себя увидели кафе и переглянулись, мол, не пообедать ли здесь.

Посетителей в кафе немного, они сели за столик у окна, пообедали, слушая легкую музыку, расплатились с официанткой по счету, и направились дальше, по пути заглядывая в магазины.

К их удивлению, продукты были в продаже, даже молочка.

– На обратном пути творожку, кефирчику купим, – хозяйским глазом оглядела Оля ассортимент, и Николай согласно кивнул, ей лучше знать, что брать, хозяйка настоящая, не то что некоторые.

Дойдя до кинотеатра «Восход», посмотрели афишу и повернули обратно, к дому.

– Сходим вечером в кино? Исторический фильм «Спартак» с Керком Дугласом в главной роли, целых две серии, США, давно хотелось посмотреть, – уговаривал Николай Ольгу, небольшую любительницу кино вообще, а исторического тем более, но глядя на вдохновленного киномана, кивнула, мол, что не сделаешь для любимого человека, придется сходить.

Прикупив молочных продуктов, пришли домой.

Во дворе хозяйка тормошила небольшого лохматого щенка породы «Дворняжка», приучая его сидеть возле собачьей будки.

Ольга обрадовалась, погладила щенка.

– Вот и хорошо, а то смотрю, будка пустая, все хотелось спросить, почему нет собаки?

– Был у нас кобелек, да сбежал за какой-то сучонкой, не успела поймать, так и пропал где-то. Искали, искали, да все бестолку, – словоохотливо рассказывала Марина, надевая на щенка ошейник с цепочкой. – Пусть сидит, привыкает понемногу.

Вот думаю, как назвать, может, Джульбарсом, как считаете? Барсик, Барсик, – позвала она щенка, тот и ухом не повел.

– Барсиками котов зовут, – Ольга знала, о чем говорит. – Да тут и думать нечего, назовите его Бобкой. Бобка, Бобка!

Услышав это имя, щенок вскочил и залаял.

Домочадцы, собравшиеся во дворе, засмеялись, к ним присоединились Лида с Настей, выглянувшие из домика на шум.

– Вот и имя нашлось. Спасибо вам, Оля, – Марина тоже была довольна, они разговорились о чем-то, и Николай полез к себе на чердак, пусть поболтают, посудачат, на то они и женщины.

Настал вечер. У кинотеатра оживление. Купив билеты в кассе, Николай с Ольгой подошли ко входу в фойе, и тут случился облом.

Строгая женщина-контролер загородила им проход в зал:

– Извините, но в трусах мы не пропускаем.

– Это не трусы, а шорты, – возмутился было Николай, не тут-то было: – Идите переоденьтесь, тогда приходите.

Дело в том, что Николай весь жаркий день щеголял в новых шелковых спортивных трусах, писк моды, подаренных Олей к отпуску, что же делать, как быть?

– Так у нас твои спортивные треники с собой, – вспомнила Ольга, и он тут же переоделся за углом, на этот раз их пропустили без разговоров, и они прошли в буфет, выпить газ. воды.

«Как это я забыл о них», – удивлялся Николай сам себе.

Затренькал звонок, все потянулись в зал. Народу битком, как же, американский фильм не каждый день идет. Тем более, такой.

Николай с интересом смотрел всю картину, поглядывая иногда на скучающую рядом Ольгу, и когда после просмотра они вышли на улицу, она была рада до смерти.

– Я уж думала, этот кошмар никогда не закончится. Чего только ради тебя не сделаешь, пупсик.

– Неужели такой фильм может не нравиться, – удивлялся Николай, с недоумением глядя на нее. Тут был как раз тот редкий случай, когда их взгляды на киноискусство расходились.

…

Счастливые времени не замечают. Дни и ночи сменяли друг друга, словно близнецы. Утром они завтракали, так как Оля набрала с собой в дорогу всего: копченая колбаса, консервы разные, кофе растворимый, какао, даже такой деликатес, как тушенка, она быстро готовила завтрак, после него они шли на пляж.

Купались, собирали камешки, выбирая самые красивые, их набралось уже много, и даже прокатились на водном велосипеде.

Для этого прошли по пляжу к пункту проката, оплатили два часа, им выдали аппарат, проинструктировали, как ехать, как поворачивать влево – вправо, назад – вперед, они уселись на сиденья и тронулись с места, вращая педали.

– Далеко не будем отплывать, это опасно, – Николай всегда был осторожен, а тут вдвойне, не дай бог, случиться может всякое, он плавал как рыба в воде, а вот Оля как лягушка прибрежная.

Тем не менее, они впервые ехали по морю на водном велосипеде, даже дух захватывало с непривычки.

Серебрилась водная гладь вокруг них, слепило солнце, но они уже привыкли, радость обуревала, душа пела и плясала от восторга.

– Пора поворачивать назад, ты пока не крути педали, я разверну наш велик, и домой поедем, – он налег на педали и повернул аппарат в обратном направлении, теперь они вдвоем закрутили их, надо возвращаться, хотя так не хотелось.

Глянув в сторону пляжа, удивились, так далеко заплыли.

– Ничего, потихоньку доберемся, – и они удвоили усилия.

– Коля, что это, неужели дельфины?

– Они самые, нас сопровождают, вот здорово!

Слева и справа их обгоняли дельфины, выпрыгивая из воды и снова ныряя, они замерли от восторга и страха, пока дельфины не исчезли вдали. Тогда они опомнились, пришли в себя.

– Могли бы и нас опрокинуть вместе с велосипедом.

– Нет, они разумные, но все равно страшновато, – смотрела им вслед Ольга, – со мной такого еще не случалось, а у тебя?

– В первый раз видел их так близко, да еще на воле.

Они притихли, вращая свои педали до тех пор, пока не подъехали к пункту проката. Сдав велосипед, пошли домой.

Подустали. Отдохнули с часик на своих кроватях.

После обеда, который Оля сварганила, как скороделка, из говяжьей тушенки, макарон, овощного пюре, тут тебе и первое и второе, на третье чай с печеньем, на десерт – фрукты из яблок, груш и слив, которые Оля накупила рано утром на рынке, куда сбегала, пока ее Коля еще спал сном младенца, они снова пошли на пляж.

Взяли два лежака, позагорали чуть, и плавать, пока не обгорели. Только вышли из морских волн, подсохли, глядь, фотограф бредет, предлагает сделать фото на память.

Отчего не сделать, обязательно сделаем.

Он сфотографировал их на фоне моря, затем они оделись, отошли от пляжа немного, в сквер, и он снял их на фоне пальм.

На лавочке неподалеку сидели две почтенные дамы, и Николай услышал, как одна из них сказала, глядя на фотографирующихся: – Какая странная парочка, ты не находишь?

Ее подруга окинула острым взором прозрачную Олину юбку, его деревянные сабо и молча пожала плечами, мол, тут полно таких ходит, бывают экземпляры и хуже.

– Послезавтра зайдите в фотоателье, будут готовы, – вручив им квитанцию, улыбнулся фотограф и снова побрел на пляж, для него это была ежедневная работа. Каждому свое.

Вечером, когда все уже разбрелись на отдых, они поужинали на кухне творогом со сметаной, выпили кефиру, и он полез к себе на чердак, пока Оля убралась на кухонке, вскоре пришла, и они посидели на кровати, обнявшись и глядя в вечернее небо.

– Сейчас хозяйку встретила, Марину, она тоже зашла на кухню, посмотрела на меня и говорит: Оля, ведь вы отдыхать приехали, а ты все время на кухне проводишь, с утра до вечера, готовишь и готовишь. Прямо жалко тебя.

– Вот как, ну а ты что ей ответила?

– Да ничего, это она пашет целыми днями на свою семью, даже на море не ходит, а тут меня пожалела. Что за люди, не пойму.

– Она просто завидует тебе.

Во дворе забрехал на прохожих Бобка, они улыбнулись.

– Теперь все его Бобкой зовут, с твоей подачи.

– Да, я как дам кому какую кличку, так и зовут. К нам в магазин заходит зав. мясного отдела в гастрономе, пузатый такой, все его Ангилляром величают, а я сказала как-то, какой он Ангилляр, просто пузан. С тех пор его все так и зовут: вон, снова пузан пришел за книжками.

– Он что, татарин или кавказец?

– Да нет, по святцам мать посмотрела, когда он родился, а там Ангилляр, поэтому и назвали, в честь святого.

Николай крепко прижал к себе любимую:

– Так бы и сидел всю жизнь, держал тебя на руках и разговоры с тобой разговаривал, еще цикад слушал…

Пора в баню

Наутро, когда они после завтрака собрались на пляж, к ним подошла Марина: – Вчера я забыла сказать, ваши родные уехали в Москву, можете занимать домик, он свободен.

– Я виделась с ними, мы лучше у себя на чердаке останемся, привыкли уже, – глянула Ольга на Николая, тот согласно кивнул.

– Как хотите, – обрадовалась Марина, – тогда я его сегодня же сдам, есть желающие.

Они вышли на улицу, прошли до угла, и на пляж.

– В этом домике, как в душегубке, четыре стены и две койки. Окошко маленькое. Душно. Кошмар, – поморщилась Ольга.

– И на чердаке днем от крыши так напекает, дышать нечем.

– Да нас днем там не бывает, утром уходим, вечером приходим, поужинаем и спать ложимся.

– Ты права, как всегда. Наш чердак никому не уступим.

Они расположились на лежаках, сходили искупались.

– Ты глянь, сегодня море медузами кишит, прямо как суп, – он осторожно отводил медуз руками в стороны, – если их схватить или наступить, можно обжечься.

– Все, больше не хочу плавать, они такие склизкие, неприятно, – Ольга выскочила из воды, за ней Николай: – Что-то спина чешется, и не только. Не сходить ли нам в баню?

Она посмотрела его спину, он ее, они расхохотались.

– Да, пора в баню. Зайдем домой, соберемся, и пойдем, у тебя вся спина в красных пупырышках.

– Ниже спины их тоже немало, – шепнул он ей потише, – давно пора, как мы раньше не догадались.

– Думали, раз в море купаемся, значит, чистые.

Баня была недалеко от их дома, поэтому дошли быстро.

– Вдруг паспорт спросят, а мы не зарегистрированы, – волновалась Ольга, Николай успокаивал ее, как мог.

– Не спросят, в крайнем случае, возьмем два номера.

Но все обошлось. Никто ничего не спрашивал, они взяли один номер на двоих, и помылись от души, намыливая друг другу спины мочалкой, и окатывая водой из тазиков.

– Номер тесноватый, как у нас в Алатыре, там такие же, зато общий зал есть, просторный, женское и мужское отделение, а здесь такого нет, одни номера.

– Главное, помылись как следует, – улыбалась ему Оля румяным лицом, оба были довольны.

Выйдя из бани, огляделись по сторонам, куда бы податься на сей раз, как вдруг увидели собаку посреди дороги. Она ползла на передних лапах, а задние беспомощно волочились по асфальту. Морда собаки выражала такое страдание, что Ольга ахнула:

– Бедная, ее наверно машина переехала.

Образовалась кучка сострадающих прохожих, что же делать, как помочь бедной собачке, как вдруг собака вскочила и бодро побежала мимо глупых людей, которых она так ловко обманула.

Николаю даже показалось, будто она насмехается над ними.

– Вот это псина, как нахально она притворялась, – оглядел он женщин, передразнивая Ольгу: – Бедная собачка, она так мучается. Вон как мчится, смеется над вами.

– Скажете тоже, она нас испугалась и убежала, – неуверенно возразила старушка, и все разошлись, обсуждая увиденное.

В Сочи

– А давай-ка махнем в Сочи, прогуляемся, – вдруг предложил он Ольге, она согласно кивнула: – Надо только бельишко забросить на чердак, да перекусить на всякий случай.

Спустя малое время, они уже были на вокзале, купили билеты, а вот и электричка пришла. Сели. Поехали.

Не успели они как следует налюбоваться бесконечными пляжами на побережье, как электричка примчала их на красивый и оживленный сочинский вокзал. Они прошлись по центру, освежились нарзаном, съели по мороженому.

– Красиво здесь, но у нас в Лазаревском лучше, – резюмировала Ольга, намекая, что пора в обратный путь, Николай не возражал: – Везде хорошо, где нас нет, а дома на чердаке лучше. Обратно поедем другим путем, мы же здесь снимали когда-то, я тебе рассказывал, весной 77-го года, картина «Враги» по М. Горькому, режиссер Родион Нахапетов.

– Да помню я, ты так трепетно к своему кино относишься, – в ее улыбке Николай отметил иронию и даже обиделся:

– Так это моя любимая работа, о кино я с детства мечтал, да и во ВГИКЕ учусь, если ты еще не забыла.

– А ты не забыл, кто тебе контрольные добывает, – отпарировала Ольга, ей палец в рот не клади, и он знал об этом, лучше не спорить, хотя эти контрольные лишь подспорье, облегчающее ему учебу, не более того.

Они прошли к морскому причалу, здесь народу было меньше, завершалась посадка на пассажирский катер.

– Возьмете нас до Лазаревской, билеты у вас купим, – улыбнулся он матросам, те кивнули: – Садитесь, места еще есть.

– Давай-ка, моя красавица, не дрейфь, – он поддержал Ольгу за локоток, и они по трапу перебрались на катер, прошли на места и сели возле иллюминатора. Народу было немного, человек десять.

Убрали трап, взревел мотор, и катер резво пошел по воде, рассекая волны. – Ну как, не боишься?

Ольга промолчала, мол, и так ясно, что боюсь, но все равно интересно, на катере по морю – впервые, аж жуть берет.

Катер все же утлое суденышко; рев мотора, шумно, качка, брызги, поневоле страшновато, но если это недалеко от берега и быстро до места прибытия, то ничего, можно потерпеть.

Становилось ветрено, волна круче, качка больше, но вот и причал по курсу, прибыли: Николай оплатил проезд, по трапу они выбрались на причал, прошли на берег и с облегчением вздохнули, слава богу, приплыли живыми и невредимыми.

– Когда я впервые проехал на таком катере, тогда тоже штормило, и было страшновато с непривычки, мало ли что может случиться, сейчас испытал примерно такие же чувства, а ты как?

– Радуюсь, что скоро будем на нашем чердаке.

– Как ни странно, я тоже.

После ужина залегли спать, но впечатлений за день набралось много, вспоминали о хитрой собаке на дороге, возле бани, о поездке в Сочи, о болтанке на катере, им было так радостно и приятно в своем мирке на чердаке под крышей, они обнялись так крепко и надолго, что очнулись лишь под утро. Не спалось.

– Ты мне говорила что-то насчет спиральки, помнишь, я не забыл, – Николаю не давала покоя эта идея, что же дальше?