Танцующая среди львов

Слухов отмахнулся:

– У тебя нет династии, нет родных в этом деле, которые могли бы научить тебя работать. Таких примеров, чтобы без династии и сразу в дрессировщики, немного.

Василий не согласился:

– Как же? А прекрасная дрессировщица львов Ирина Бугримова? Никаких родственников! Спортсменка, пришла в цирк и затем стала дрессировщицей. Я тоже…

– Что ты тоже? – раздражённо перебил начальник отдела.

– Я спортсмен, акробат. Мне даже легче, я всё-таки из цирковой династии.

Павел Леонтьевич скептически скривился:

– Что акробат, что боксёр – льву всё равно, кого сожрать, а я после отвечай.

Василий не сдавался и наседал:

– А Маргарита Назарова? Она тоже была не из цирковой династии. Вообще пела и плясала, а потом пришла к хищникам.

– Ты перечисляешь женщин, – примирительно начал Павел Леонтьевич. – Им мужчины помогли стать теми, кем они стали.

Василий принял предложенный примирительный тон:

– Да, им помогли мужчины, не спорю, а мне поможет женщина.

– Кто? – спросил зам.

– Моя жена, – ответил Василий.

– И как она тебе поможет? – скептически прищурил глаз Павел Леонтьевич.

– Она верит в меня.

На следующее утро Василий улетел в Куйбышев, а вечером в тесном, скудно обставленном номере гостиницы Василий и Виолетта обсуждали разговор в Союзгосцирке.

– Всё-таки они согласились, – рассказывал Василий. – Правда, дали только одного львёнка. Его забраковали все дрессировщики, которым нужно пополнение. Место для подготовки определили в харьковском цирке. Там сейчас ремонт. В кассовом зале, сказали, можно пока репетировать. Это помещение будут отделывать в последнюю очередь, не в этом году и, может быть, даже не в следующем.

В Харькове находился филиал Всесоюзной дирекции по подготовке новых программ, аттракционов и номеров. Там же находились мастерские художественно-производственного комбината, где изготавливали реквизит. Именно в Харькове многие артисты в течение репетиционного периода создавали новые номера, но помещений не хватало, и дирекция временно использовала помещения цирка, который был закрыт на ремонт.

– А как же наш номер? – расстроенно напомнила Виолетта.

Муж сел поближе и приобнял её за плечо:

– Солнце моё, ты прекрасно обойдёшься без меня. Дрессировка собак – это твоё. Ты отлично справляешься. Я ведь совсем чуть-чуть тебе помогаю, а вынести на сцену реквизит сможет любой униформист.

Виолетта взорвалась:

– К черту любого униформиста! Ты мне нужен как муж. Ты мне нужен рядом с твоими здоровыми собаками. Кто будет с ними возиться? Я привыкла к своим маленьким.

Василий ответил:

– Большие псы знают своё дело прекрасно. Если сейчас я не использую этот шанс, второго не будет. Мне ясно сказали, если что-то сделаешь с этим львёнком, покажешь, что можешь работать, найдём тебе ещё несколько львят, будешь делать номер. Это шанс. Может быть, единственный шанс. Ты же знаешь, как я этого хочу.

Виолетта быстро успокоилась:

– Хорошо, моя радость, делай, как считаешь нужным. Я верю в тебя. У тебя всегда всё получается. Получится и на этот раз. Но когда меня пошлют на гастроли, я буду очень скучать.

Василий взял её за руку:

– Вот сделаю номер, и опять будем ездить на гастроли только вместе.

Жена опять сникла:

– Мы молоды. Гастроли, разлука, соблазны…

Василий улыбнулся:

– Никогда ни на одну женщину я не посмотрю так, как смотрю на тебя. Ни с одной я не буду разговаривать так, как с тобой. Мне нужна только ты.

Виолетта положила голову мужу на плечо:

– Ладно, свои люди, разберёмся.

– Что тут разбираться? – уверенно сказал Василий. – Мы будем жить с тобой долго и счастливо, и я буду дрессировать львов.

Через несколько дней Василий уехал в Харьков. Там он обратился к местному администратору, и тот без лишних разговоров выдал ему ключи от помещения кассы.

– Смотри, чтобы там чисто было. Животное всё-таки, хоть и маленькое.

– Всё будет нормально, – заверил Василий.

– И чтоб реквизит нам весь не сгрыз, – добавил администратор.

– Прослежу, – ещё раз убедительно кивнул Василий.

Обшарпанное помещение кассы было наполовину заставлено цирковой мебелью и реквизитом. У стены стоял роскошный, но изрядно протёртый кожаный диван, перекочевавший сюда из приёмной директора. Рядом – небольшой стол и стул. Возле дивана фанерный ящик средних размеров. В нём Василий хранил свои вещи. В таких ящиках перевозили цирковой реквизит. Многие известные цирковые фамилии подписывали ящики, чтобы все знали: это вещи Корниловых, это – Филатовых, а вон в том ящике – ещё чьи-то. Некоторые артисты рисовали на ящиках целые картины. Чаще всего это были сценки из цирковых номеров обладателей ящика. Кто-то вырезал из фанеры ажурные кружева, приклеивал эти наличники к ящику и раскрашивал их. Такой ящик впоследствии смотрелся как предмет старинной восточной мебели.

Свой ящик Василий нашёл среди реквизита. Он был пуст и, очевидно, когда-то использовался для перевозки вещей не отдельной династии, а общего реквизита. Витиеватыми буквами Василий написал на торце ящика «Вольские» и нарисовал льва. Так к Дуровым, Корниловым, Филатовым добавилась ещё одна династия дрессировщиков.

Львёнка нужно было кормить и дрессировать, и конечно, куда без этого, убирать за ним. А ещё с ним надо было разговаривать, чтобы он с младых когтей знал голос хозяина.

Василий кормил львёнка и разговаривал с ним:

– Ешь, поправляйся. Вроде неплохое мясо привозят. Только резать его столовым ножом я замучился. На рынок ходил сегодня. Хотел нормальный нож купить, да где там? Холодное оружие, говорят. А мне чем мясо резать? Один мясник вроде пообещал достать. Посмотрим. Только, говорит, покажи львёнка. Никогда, говорит, не видел. Придёт сегодня смотреть. Так что считай, у тебя сегодня премьера.

Львёнок слушал и ел.

В дверь постучали. Василий открыл. Зашёл крупный мужик лет тридцати пяти. Звали его Анатолий. Он работал мясником на местном рынке. Все друзья звали его Толик, и Василию его на рынке представили так же.

– Привет, дрессировщик, – сказал Толик.

– Здравствуй, Толик, – кивнул Василий.

Толик подошёл к львёнку и сел на корточки:

– Матерь божья, какая красота!

Василий кивнул. Мясник посмотрел на кость, которую грыз львёнок.

– Мясо-то у нас на рынке получше будет, – усмехнулся Толик.

Василий снова кивнул:

– Да, мясо цирк получает по безналичному расчёту. Так что какое есть, и этому рады.

Толик показал на миску крупным сильным пальцем:

– А чё такими большими кусками? Ему ж неудобно кушать.

Василий снисходительно заметил:

– Во-первых, он лев, хоть и маленький. С мясом как-нибудь разберётся. Во-вторых, нож нормальный не могу купить, а на кухню не набегаешься. Я ж на рынок приходил сегодня именно за ножом. Или забыл?

Толик на вопрос не ответил, но задал свой:

– Есть копейка?

– Что? – удивился Василий.

– Копейка, говорю, есть? Деньга такая, мелкая.

Василий пожал плечами:

– Зачем тебе?

Он порылся в кармане и достал пятикопеечную монету.

– Вот пятак. Годится?

Толик улыбнулся:

– Годится.

Он взял пятак, сунул в карман брюк. Достал из-за пазухи хороший мясницкий нож и протянул Василию.

– Некоторые говорят, ножи дарить нельзя, – дружелюбно сказал он, – поэтому я тебе его продам за пятак. Давай на всякий случай соблюдём примету. У тебя и так профессия опасная. Эта киска через год в комнату не влезет. Правильно я говорю?

Василий взял нож:

– Спасибо, друг! Да, львы быстро растут. А мне ещё троих привезти обещали. Писал во все инстанции, и вот наконец пришёл положительный ответ. А ещё через три месяца один старый дрессировщик уходит на пенсию и, по слухам, отдаст мне клетки.

Толик открыто улыбнулся:

– Значит, жизнь налаживается?

Василий согласно кивнул. Львёнок как раз закончил есть, подошёл к Василию и ткнулся ему в руки. Василий взял стек и поднял вверх.

– Оф! – скомандовал он.

Львёнок сел на задние лапы и поджал передние.

Толик восхищённо открыл рот и снова сел на корточки, рассматривая львёнка. Львёнок бойко подошёл к нему сбоку и ткнулся мордой прямо в оттопыренный боковой карман куртки.

Толик хлопнул себя по карману:

– Я ж гостинец не отдал!

Он достал из кармана свёрток. Развернул тряпку, затем бумагу. В свёртке оказался килограммовый кусок мяса.

Толик положил мясо перед львёнком.

– Вот. Самая лучшая шейка. И нож заодно попробуешь, – повернулся он к Василию.

– Он свою порцию уже съел сегодня, но ещё граммов триста, думаю, не во вред будет.

Василий отрезал новым ножом небольшой кусок.

Толик обрадовался, как ребёнок, когда львёнок принялся есть принесённое мясо:

– Конечно, лишний кусок мяса не помешает. Организм растёт – и хвост, и грива, как говорится. Чё-то я не то сказал? Да ладно.

В дверь громко постучали.

– Открыто! – крикнул Василий.

Вошёл сторож.

– Вась, к тебе пополнение прибыло. Ещё троих привезли.

Василий радостно вскочил. Он поймал львёнка, запустил его в помещение, откуда билетёры продавали билеты, когда касса работала, а сейчас здесь был временный вольер.

– Ну, пойдём принимать пополнение.

Они со сторожем вышли на улицу. За ними поспешил и Толик.

На площадке возле цирковой кассы ожидал грузовик. В его кузове стояла клетка, накрытая брезентом. Полог брезента был откинут, и в свете из открытой двери все увидели в клетке трёх молодых львов.

Толик обрадовался:

– Надо же, как удачно получилось! Думал, увижу одного львёнка, а увидел сразу четверых.

Молодые львы тыкались мордами в прутья клетки.

Василий показал на одного из них:

– У этого, самого большого, на груди складочки, как полоски. Он будто в тельняшке. Назову его Матрос.

Сторож поддержал тему:

– Тогда вон того нужно назвать Капитан, больно серьёзный.

Толик не удержался:

– А вон того, того, третьего, нужно назвать Боцманом. Пусть будет Боцман. Нормально же – Боцман?

Василий кивнул:

– Нормально. Пусть так и будет.

Хлопнула дверь кабины. Подошёл водитель с документами.

– Кто тут дрессировщик? – устало спросил он. – Надо расписаться.

Василий уверенно произнёс:

– Я дрессировщик.

Глава 5

– Впервые на арене молодой укротитель Василий Вольский с дрессированными львами. Встречайте! – объявил ведущий.

В клетку, установленную на арене, уверенно вошёл Василий. Из одежды на нём были только брюки с блестящими лампасами да на шее висел крупный медальон. Развитая мускулатура акробата смотрелась лучше любого костюма с блёстками. За молодым дрессировщиком вышли четыре льва и заняли свои места на тумбах. Василий взмахнул стеком.

– Оф!

Львы сели на задние лапы и подняли передние. Зрители зааплодировали. Это были не первые аплодисменты, адресованные Василию, но первые аплодисменты, которые были предназначены ему как дрессировщику львов. А сколько их ещё будет за долгую артистическую карьеру!