Игра Госпожи

Подлец! Он ведь говорил про несколько недель, разве нет? Неужели я так долго уже нахожусь здесь? Нет, не может этого быть. После долгожданного сна голова начинала соображать. Я бы не продержалась дольше семи дней, я бы, пожалуй, и эту ночь не пережила бы. Но раз я жива, значит прошло никак не больше недели. Я яростно смотрела на своего мучителя, пытаясь найти хоть один шанс оттянуть неизбежное.

Корнелиус тяжело вздохнул, а потом в его глаза вернулась жестокость.

– Ты выглядишь отвратительно. Смердишь как портовая шлюха. Но ты должна знать, что я отнюдь не жесток. Я способен на прощение.

С этими словами взгляд его заволокло маслянистым туманом, я видела, как участилось его дыхание. А руки медленно опустились под пузо на пряжку брюк.

Не было запрета кусать Господина! Что ж, напоследок я хотя бы оставлю эту мразь без наследства. А с его привычкой запирать нас изнутри, кто знает, может вслед за мной подохнет от потери крови. Я поднялась на ноги и сейчас смотрела на него в упор. Ты не сможешь предусмотреть все, а уж я попробую отдать свою жизнь подороже. На моем лице кажется снова расцвела сумасшедшая и блаженная улыбка.

Руки, почти стащившие брюки с жирных ляжек дрогнули и вновь натянули штаны на место. Кажется, дражайший супруг пытался прочитать в моем лице, что же я задумала. Как не пытался он это скрыть, я видела, что в черных зрачках похоть медленно сменяется испугом.

– Назови свое настоящее имя!

Я продолжала стоять, не двигаясь и блаженно улыбаться, глядя прямо в глаза.

– Ты совсем видно дикая. Ну ничего, думаю со следующей повезет больше. Я больше не намерен тянуть. Стой смирно и не смей пошевелить не единым мускулом.

Застегнув брюки, он отошел обратно к столу, примерил в руке несколько ножей покрупнее, и выбрал тот в котором я когда-то очень давно пыталась рассмотреть свое отражение. Я сделала первый шаг навстречу, продолжая безумно улыбаться.

***

Боль была невыносимой, все мое тело безумно кричало что я должна остановиться. Мне запрещено двигаться! Но мне было все равно. Медленно, словно шагала сквозь болото, я переставляла ноги по направлению к мужу. По щекам текли слезы, но я не издала ни звука, только улыбалась.

– Я ПРИКАЗАЛ ТЕБЕ НЕ ДВИГАТЬСЯ!

Еще один мой шаг вперед, и я вижу, что он опасливо делает два шага назад упираясь спиной в дверь. Его зрачки расширились, почти перекрыв радужку, сделав глаза еще более темными. Я видела, как сильно напугала его и это предавало мне сил. Этот мир мы покинем вместе, дорогой муж.

– НА КОЛЕНИ! – он уже не кричал, почти верещал. Рука держащая нож, побелела от напряжения, но он не смел пошевелиться, все еще надеялся, что я подчинюсь приказу.

Казалось боль стала мною, а я стала болью. Новый приказ ударил под дых, пытаясь сломать, заставить меня преклонить колени. Мир превратился в красное марево. Боль в висках стучала с такой силой, что казалось голова вот-вот взорвется. Из раковины ушей и из носа кажется текла кровь. Все это неважно. Я продолжала улыбаться и сделала еще один медленный шаг вперед. В нос ударил запах паленой кожи, раскаленный ошейник начал плавиться от переизбытка магии.

– Это невозможно… – Еле слышный шепот мерзкого человека, которому осталось жить считанные минуты.

В этот момент комнату осветила яркая вспышка. Глаза Корнелиуса заволокло черным туманом, он выпустил нож из рук и упал, начиная биться в сильнейшей судороге. Подумать, что только что произошло я не успела, упала следом за ним.

***

Я знала точно, что умираю. Тело сводили сильные судороги, выгибая позвоночник под неестественным углом, глаза закатились, изо рта шла пена и слюна. Во рту снова был отчетливый вкус крови…

НЕТ! Я ВЫЖИЛА И ОЧУТИЛАСЬ В ЭТОМ МИРЕ НЕ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ МЕНЯ ОКУНУЛИ В ГРЯЗЬ И СНОВА УБИЛИ!

Такой дикой ярости я не испытывала вообще никогда. Продолжая сотрясаться всем телом, я чувствовала, как необузданный гнев разгорается внутри жарким пламенем, обида за то, что судьба поступила со мной вот так. Мне казалось, что это пламя способно сжечь все к чему я прикоснусь. Плевать на боль, плевать на слабость, Я БУДУ ЖИТЬ!

Внезапно по телу прокатилась горячая волна, и я почувствовала, что судороги затихают и тело начинает расслабляться. Уже теряя сознания, поняла, что не дышу. ДЫШИ! С первым вздохом в легкие попала кровь, и я согнулась в приступе кашля. Когда кашель наконец утих, я поняла.

Магия. Она подчинилась мне.

По венам словно текла лава, но она не дарила боль, она сжигала ее. Я чувствовала, как тело наполняется силой. Мягкие горячие волны обещали покой, обещали сострадание, обещали справедливость. Нет, последствия последних дней никуда не делись, но я поняла, что буду жить. Поняла, что смогу подняться на ноги, что мне хватит сил бороться дальше.

Ублюдок Корнелиус был прав, появление связки с магией я не могла не ощутить. Эта магия несла в себе саму жизнь, ее ярость и смирение, ее восторг и боль, эта магия и была самой жизнью.

Оплавленный и почерневший, к моим ногам упал ошейник.

Глава 5. Свобода

Ариана.

– Леди Ариана, мне жаль, что приходится вас тревожить. После всего, что вы пережили…

– Я готова ответить на ваши вопросы. Мне правда хочется помочь вам поймать того, кто мог сотворить такое.

Мой голос сейчас больше напоминал шепот. За два дня в лазарете, подпитываемая своей проснувшейся магией, и окруженная заботой Сэмюэла Гина и его помощниц, я немного окрепла и начал приходить в себя.

Тем не менее, игра в слабую девушку, лишь чудом избежавшую смерти, была мне сейчас очень на руку.

– Расскажите еще раз по порядку, что вы помните из того дня.

Намеренно трясущейся рукой потянулась к стакану с каким-то отваром, оставленному доктором. Мужчина тут же подхватил его и помог мне сделать несколько глотков. После чего снова опустился на стул возле моей кровати и стал терпеливо ждать моих показаний.

Благодаря так вовремя проснувшейся магии, в тот день я соображала быстро. И я хорошо разыграла имеющиеся у меня карты. Осталось не испортить затеянную игру.

За эти дни седовласый доктор успел поведать, что яркую вспышку спровоцировал артефакт, который кто-то оставил у дома моего покойного мужа. Смертельное проклятие, наложенное на этот артефакт, было не то что под запретом, им в принципе никто не должен был обладать, кроме ученых королевского двора, по крайней мере так говорил глава стражи своим ребятам, пока меня тащили в повозку. Это была магия дроу. Кто и как смог сотворить такое, да еще напитать артефакт таким количеством магии, что хватило бы на неделю подпитки всей столицы… Как раз в этом сейчас и пытались разобраться местные правоохранительные органы.

Допросить меня пытались еще в первый день. Однако я выглядела столь убого, что никто не усомнился в разыгранном мною обмороке. Мужчину немедленно выставили из моей палаты и велели вернуться не раньше, чем через два дня. Это дало мне столь необходимое время, чтобы собрать свою историю воедино. Сгладить углы, найти затерявшиеся в памяти кусочки пазла.

Придя в себя в той страшной комнате, я быстро поняла, что помимо вспышки слышала еще и что-то похожее на вой сигнализации. У меня так и не было шанса познакомиться с этим миром, но я не сомневалась, что на этот вой кто-то непременно приедет в самое ближайшее время. Корнелиус был мертв. Его тело в искорёженной позе валялось на полу. Из глаз и ушей медленно продолжала течь черная пена.

Я наклонилась, чтобы нащупать пульс. Сердце заныло от нестерпимого желания схватить нож и втыкать его в эту жирную грудь снова и снова. Выцарапать ему глаза, отрезать все что ниже пояса… Нет. Он действительно мертв, а вот я выжила. У меня нет права все испортить. Убийство мужа мне вряд ли простят. Вот только что расскажут слуги?

На ватных ногах я поплелась наверх, туда, где по моим воспоминаниям должны были располагаться господские покои. По дороге обнаружила еще один прекрасный сюрприз: слуги уже ничего и никому не расскажут. В доме была гробовая тишина, дворецкий или кем он там был, лежал в той же позе, что и мой муж. Проверив и его пульс, я убедилась, что он тоже мертв. Мельком заглянула на кухню, чтобы увидеть жирную повариху и еще какую-то тощую девчонку рядом с ней. Обе лежали на полу без дыхания и с пеной у рта. Жалости я не ощутила, просто ушла. Времени было мало.

Поднявшись, наконец, наверх и обшарив несколько шкафов, нашла в одном из них платья, принадлежавшие бывшей хозяйке тела. Надеть сейчас платье с корсетом я бы не смогла, поэтому выбрала желтое приталенное платье легкого кроя, без корсета, из очень мягкой ткани. Рядом в комоде нашлись длинные белые перчатки и шелковый красный платок. Тот еще наряд получится, но сейчас не до прекрасного. Схватив все это, бросилась на поиски уборной.

Корнелиус был прав, я источала ужасную вонь, леди Хашшер просто не могла так дурно пахнуть. В туалете стянув с себя тряпку, в которой провела последнюю неделю, схватила чистое полотенце, намочила водой и каким-то подвернувшимся мне ароматическим маслом, и принялась яростно тереть свое тело. Секунды неумолимо утекали, и мне показалось я слышала стук в дверь. Подбежав к зеркалу, закрепленному здесь же на стене, я ахнула, ужаснувшись своему виду. Темные синяки под глазами, нездоровая худоба, кровоподтеки возле ушей, глаз. Проведя рукой по ребрам и повернувшись к зеркалу спиной, с трудом поборола желание спуститься вниз и надругаться над трупом Корнелиуса. Медленно выдохнула, шрамы и синяки на теле можно спрятать под платьем, кровоподтекам на лице найдется отличное объяснение. Но вот что делать с волосами?

Грязные пакли свисавшие вдоль лица ничем не напоминали красивые русые локоны Госпожи поместья. Ну твою ж! Я действительно слышу шаги и голоса внизу!

– Все в поместье мертвы. Передай послание королевскому дознавателю, пускай приезжает. Чую, громкое будет дело.

Взгляд лихорадочно шарил по ванной, мне нужны просто две палки! Стараясь не издавать лишних звуков, открыла несколько ящиков и наконец нашла искомое. Тонкие деревянные зубные щетки. Успею ли? Несколько раз ожесточенно проведя щетиной по зубам, отломала от двух щеток головки с щетиной и примостила две получившиеся деревянные палочки на голову, собрав волосы в тугой пучок. Схватила гребень и, нещадно выдирая волосы, попыталась пригладить их спереди. После, не тратя больше времени на то, что исправить в принципе сейчас не представлялось возможным, бросилась натягивать платье на голое тело.

Натянув перчатки и уже обвязывая платок вокруг красного ожога на шее, услышала на лестнице тяжелые шаги.

– Рейн, Господина Хашшера обнаружили в комнате для воспитания рабов. Насколько я понял, где-то в доме должна быть его супруга. Посмотри наверху.

– Понял!

Схватив со столика флакон с духами, обильно полила себя. От резкого сладкого запаха затошнило, услышала, как мужчина в коридоре заглянул в господскую спальню. Сердце пропустило один удар, с трудом оторвала ноги от пола и бросилась на встречу судьбе.

***

– Простите меня, эм…

– Сэр Эдвард Силк, леди. Королевский дознаватель. Можете называть меня просто Эдвард.

Мужчина был обаятельным, даже красивым для своего возраста. На вид около сорока лет, густые длинные и черные волосы, собранные в косу, аккуратная ухоженная борода, которая только подчеркивала тонкие черты лица и аристократичный профиль. На фоне черных волос очень светлые и чуть раскосые голубые глаза немного пугали, но мне точно нечего бояться. Я хорошо разыграла свои карты, все должно получиться.

– Спасибо, сэр Эдвард. И простите, мне было бы жаль вас огорчить, но кажется этот… – добавила страха во взгляде и уставилась в одеяло на моих коленях, делая небольшую паузу прежде чем продолжить. – этот инцидент не прошел для меня бесследно.

– Я понимаю, леди. Но даже если все это вас очень пугает, прошу расскажите мне все что помните.

– В этом и состоит основная проблема – снова перешла на шепот. Дознаватель испытующе смотрел на меня и ждал пояснений. – Мне кажется я почти утратила свою память. Остались лишь странные обрывки. Словно кто-то превратил все в моей голове в полную кашу.

Всхлипнула и большими щенячьими глазами уставила на дознавателя. Его брови сошлись на переносице, но поддаваться моим чарам он не спешил.

– Леди Хашшер, человек, который это совершил, может быть опасен в первую очередь для вас, вы это понимаете?

– Конечно! – снова всхлипнула и отвернувшись к стене, очень тихо принялась делиться своей некрасивой историей, сотканной из лжи и правды вперемешку. – Я ведь не дура, уважаемый дознаватель. И поверьте, вам нет нужды меня пугать, еще никогда в моей жизни мне не было так страшно.

Вскинула на него наполнившийся вымученными слезами взгляд, увидела, что он опустил глаза и сжал челюсти. Проняло или нет?

– Эти два дня я прилагала все возможные усилия, чтобы восстановить в памяти все произошедшее. Но несколько дней до той страшной катастрофы словно начисто стерлись… Я ведь даже не помню, как очутилась в больнице – снова всхлип и я потянулась за платочком, который предусмотрительно оставила на прикроватной тумбочке. Мужчина рядом со мной был очень хмур, но видимо в данной ситуации сделать ничего не мог с девушкой благородных кровей, которая разводила сырость вместо дачи показаний.

– Леди, вы хотите сказать, что не помните вообще ничего и не сможете мне помочь.

Прозвучало как утверждение, а не вопрос. Он устало вздохнул и кажется собрался распрощаться. Рано, спектакль то еще не окончен, будьте добры выслушать мой монолог целиком, я ведь репетировала.

– Сэр Эдвард! Мне правда так жаль, я сделала все, чтобы вспомнить что произошло, но мне так и не удалось. Даже мое прошлое, мое детство сейчас как в тумане. Мне страшно, что я и родную матушку признать не смогу, если она вот сейчас придет меня навестить! – я вцепилась в его руку, всем своим видом показывая, что женская истерика не за горами. Ну соображай же!

Сообразил. Накрыл мои ладони второй рукой и начал виновато бормотать.

– Леди, не переживайте так. Это ведь чудо, что вам удалось пережить проклятье такой силы. Я ведь поначалу грешным делом решил, что быть может вы как-то в этом замешаны.

Начала реветь уже в голос, откровенно играя на нервах мужчины и бросая на него самые несчастные взгляды.

– Я, когда вас увидел здесь в больнице в тот день, сразу отмел эту версию! Уж какие боги уберегли вас от смерти мне неведомо, но то как вы выглядели – словом, в гроб краше кладут. Но ведь главное, что вы выжили, леди, а красота вернется, вы не сомневайтесь. Уже сейчас, всего за два дня, как похорошели.

Перестала реветь в голос и снова подняла на мужчину большие щенячьи глазки.

– А как же память моя?

– Да не страшно, уж в вашем нынешнем положении бед знать не будете. Я вам грамотных слуг посоветую, быстро освоитесь.

– Нынешнем положении?

– Так считай все богатство мужа вам перешло.

Тут я несколько удивилась и даже не стала этого скрывать.

– А других наследников нет? Дальних родственников?

– Нет никого. Родители Корнелиуса давно погибли, но это вы и без меня знаете. Собственных детей у него нет. Брат был, да только в прошлом году на его поместье дроу напали. Убили и его и слуг. Тетка что по линии отца, сама недавно во второй раз замуж вышла. Перебралась к мужу на юга. А дальним родственникам наследство не передается, странно что вы не знали. Если близких родственников нет, все отходит короне, чтобы король самостоятельно выбрал нового наследника.

Другими словами, если стану неугодна королю, считай, что подписала себе смертный приговор. Передадут имущество, кому выгоднее и дело с концом. Впрочем, ждать подвоха от дальних родственников было бы хуже. А тут, можно надеяться, что пока отчисления идут в казну, меня не тронут. Главное не попасть в немилость. Что-то я все о деньгах и наследии, так не долго и подозрения вызвать.

– Я ведь действительно любила Корнелиуса.

К глазам подступили злые слезы, даже врать о таком было омерзительно, хотя слезы сейчас не помешают. Заметила недоверие в глазах дознавателя, он похоже вполне себе представлял, кем был мой муженек. Главное не переиграть.

– Знаю, он не был молод или слишком красив, но он всегда относился ко мне очень хорошо. Заботился, позволял подолгу гулять в саду, баловал подарками и сладостями. За столько времени лишь раз на меня голос поднял, за то, что случайно прервала их разговор с сэром Кристофером. Так ведь то и понятно, то мужские дела, не для женских ушей как говорится.

Следователь с надеждой поглядывающий на выход из палаты, вдруг замер. Что ж, на то он и ищейка, нюх то тренированный. И ведь поймал наживку, вижу. Придвинулся ближе, начал осторожно поглаживать мои волосы и плечи.

– Простите мое любопытство леди, речь о Кристофере Шинэро?

– Да, да, они с моим мужем были партнерами, у них было много общих дел. Вроде, если правильно помню, что-то с драгоценными камнями связано.

Глупо улыбнувшись, вновь промокнула глаза и уставилась в одеяло. Следователь аж затаил дыхание.

– Леди, могу ли я просить вас вспомнить тот их разговор?

– Разговор моего мужа с Кристофером? Зачем? – непонимающе округлила глаза, выдать такое на блюдечке с голубой каемочкой было бы подозрительно. Да и мужчина ведь должен быть уверен, что сам докопался до некоей истины, а не я ему приманку подсунула. Дознаватель мягко улыбнулся, голубые глаза стали вдруг хищными и обманчиво добрыми.

– Леди, не стоит переживать. Ведь близкий партнер вашего мужа может вспомнить полезные для следствия детали, которые помогут нам найти убийцу. Да и вас в таком состоянии больше тревожить не хочется. Прошу вас, постарайтесь вспомнить, что вы тогда услышали.

Хм, логика на троечку. Ладно уж, сама дурочкой притворилась, надо бы и отыграть до конца. Воззрилась на следователя сияющими радостными глазами.

– Правда? А я-то об этом и не подумала! Спасибо вам! Я же так переживала из-за своей бесполезности. А тот разговор я и правда помню! Уж как повезло то!

Мужчина расцвел в доброй улыбке, и ведь не усомнился что перед ним пустоголовая барышня. Эх, какие актерские таланты оказывается пропадают.

– Так вот о чем я. Разговор, разговор. Так ведь это всего неделю назад было, или около того! Сэр Кристофер тогда пожаловал совсем ненадолго, и они удалились с моим мужем пить чай на веранде. Я хотела предложить угощение и бутерброды, а муж тогда очень гневался, сказал негоже мужчин от важных разговоров такими глупостями отвлекать!

– А что за разговоры были, леди?

Вот же, и не скрывает уже, что моя болтовня надоела.

– Так о драгоценных камнях с завоеванных земель. Вроде обсуждали надежно ли сэр Кристофер их пристроил.

Есть! Вот и попался голубчик. Знала, что неспроста они шушукались. Вон как у дознавателя глаза загорелись, аж подобрался весь, видать дело серьезное. А мне этот Кристофер, как кость поперек горла, ведь он доподлинно знает, что произошло. И вообще, мог ли он стоять за тем убийством? Смысла я в этом особо не вижу, но за контрабанду камушков в обход королевской казны ему итак три шкуры снимут. Приняла растерянное выражение лица, пока наблюдала как следователь поднимается и вежливо кланяется, а самой так и хотелось захлопать в ладоши. Ай да я! Ну как все обрисовала. Всем попаданкам попаданка! Надеюсь все это мне не аукнется, но бояться я себе не позволяла. Еще немного и я получу долгожданную передышку.

Уже в дверях дознаватель уточнил, не хочу ли я отправить весточку своим родителям в восточные земли, сообщить что произошло. Я сообщила ему, что когда приду в себя и разберусь с кашей в своей голове, непременно свяжусь с ними самостоятельно. Он кивнул и ушел. Ох, родители же еще, которые продали меня жирному индюку на съедение. Хотя, кто я такая, чтобы судить, я ни о них, ни о нашей жизни до не знаю ничего. Да и не слишком тянет узнавать.

Выписать меня собирались уже через неделю, оставалось решить один вопрос. Нужно было еще раз поговорить с доктором и убедиться, что он не из болтливых. Подкупить может? Я ведь теперь богатая вдова.

***

– Не волнуйтесь леди, помощь уже близка. Вы только продержитесь еще чуток.

– Все-таки не понимаю, как ей удалось выжить. Ты видел в каком состоянии нашли слуг и сэра Хашшера?

– Видел, а ты ее видишь? Никак сами боги ей жизнь даровали, иначе б не выжила.

– Никогда не думал, что ты верующий.

– Да иди ты. На этой работе на такое насмотришься, что и в богов, и в бесов поверишь.

Пока тряслись в карете я упорно изображала беспамятство, слушая как тихо переговариваются между собой мужчины. Первого из них я успела разглядеть. Молодой, обаятельный. Когда выскочила из ванной, только и успела прошептать «Прошу помогите» и упала в его руки, теряя сознание. Вид мой не давал усомниться, что я почти на грани смерти. Да и по ощущениям все было именно так, вот только я чувствовала, как магия внутри медленно, но верно наполняет тело силой, и сознание я на самом деле не теряла.

Когда добрались до больницы, меня немедленно передали в руки доктора Сэмюэла Грина. Это был седой чуть сгорбленный суховатый старичок, с добрыми карими глазами. Когда меня привели в чувство, сунув в нос какую-то вонючую тряпку и сопроводили в палату, туда же следом ворвался королевский дознаватель. Я пока еще была не готова отвечать на его вопросы и, недолго думая, снова свалилась в притворный обморок.

Когда меня снова «привели в чувство» в палате уже никого не было. На стуле рядом со мной сидел доктор и напряженно водил вокруг моего тела каким-то амулетом, камень на котором постоянно загорался то красным то черным цветом. Брови доктора сошлись на переносице, и он попытался разглядеть что-то в моем лице.

– Госпожа… Леди Хашшер – неуверенно начал он – вынужден признать, что с трудом представляю, как вам удалось такое пережить. Я вообще не понимаю, как вы можете быть в сознании. Внутренние кровоизлияния, истощение. Мне, конечно, доложили вкратце обо всем что случилось, но почти кажется, что вас истязали месяцами, чтобы довести до такого состояния.

Плохо, это камушек такой волшебный ему все рассказал?

– Что вы доктор – голос хрипел, слова получалось выговаривать с трудом. Видимо отголоски того приказа, с которым я жила последнюю неделю и всех тех часов, что я надрывала горло в беззвучном крике во время пыток. – никто меня не истязал. Муж заботился обо мне. Могу я попросить стакан воды.

– Вот возьмите специальный отвар, он поможет организму восстановиться и залечить раны.

Пока я жадно глотала теплый душистый напиток из каких-то заваренных трав, доктор продолжал хмуро меня изучать и странно поглядывать на свой амулет. Заметила, как расширились его ноздри. Лишь бы не посмел озвучить неудобные вопросы. Уж я понимала, что мое быстрое омовение мокрым полотенцем и вылитый флакончик с духами, вряд ли полностью могли скрыть неделю, проведенную в вонючей камере пыток.

Своих подозрений, однако, доктор озвучивать не стал. Изложил мне коротко полученную ранее информацию о страшном смертельном проклятии, сообщил, что все, кто находился в поместье мертвы, включая моего мужа. Опомнившись, я снова изобразила предобморочное состояние, и попросила возможности отдохнуть после всех потрясений.

Спорить со мной не стали, пообещав, однако прислать девушек, которые помогут мне принять целебную ванную перед сном. Хм, целебную как же. Что ж, я все равно была сильно благодарна за эту заботу.

Отмокала я долго. Когда вода начала остывать, пришли две юные девушки, подогрели воду каким-то очередным амулетом и принялись в четыре руки меня отмывать. Я к такому не привыкла, но никак не выказала своего удивления. Сама я была без сил, мне действительно требовалась помощь.

Протерев меня всю мочалками с ароматным мылом и несколько раз промыв с шампунем мои волосы, девушки помогли мне обтереться и выдали чистое белье и простое свободное платье, явно на пару размеров больше, но такое мягкое. Пока обтиралась, бросила мимолетный взгляд в зеркало. Как же приятно быть чистой, как же хорошо от меня пахло. Но вот шрамы. Вся кожа на предплечьях, плечах, спине и лодыжках была усыпана где-то белыми, а где-то еще свежими красными только зарубцевавшимися росчерками. На ребрах, руках, бедрах и скуле были сине-фиолетовые синяки. Шею украшал красный, чуть побледневший, обруч ожога. Обернулась к девушкам, в их взгляде не было удивления. Мне не задали ни единого вопроса. Просто помогли облачиться в платье и увели в палату.

Как вернулась, ко мне тут же зашел доктор. Помялся в дверях, снова взглянул на меня своими добрыми глазами, окруженными веером морщинок. А после решительно подошел к моей постели. Показалось он злился на что-то, но чем я могла его разозлить? Нелогичная, но страшная мысль прошибла холодным потом. Он все знает, они обо всем догадались. Я не выдержу новых испытаний, не сейчас! Мне нужен отдых. На глаза навернулись бессильные слезы.

– Прошу вас леди, прошу вас не плачьте. Я совсем не хотел вас напугать. Я… Я не буду задавать вам никаких вопросов, обещаю. Я ведь не дознаватель. Просто, позвольте мне обработать ваши раны. Если ничего не сделать, от шрамов уже не удастся избавиться.