Грани Любви: От Эха до Одержимости

Томас медленно кивнул, и она видела, как его глаза наполняются слезами.

– Я понимаю, – сказал он, и в его голосе звучало искреннее сочувствие. – Я знаю, что я не заслуживаю твоего доверия. Я знаю, что мне потребуется много времени, чтобы его заслужить. Я понимаю, что ты имеешь право сомневаться во мне, что ты имеешь право злиться на меня.

– Ты ничего не понимаешь, – возразила Эмили, ее голос стал резче, словно удар хлыста. – Ты не понимаешь, что это такое, когда твое сердце разбивают на куски, когда твою веру топчут ногами. Ты не понимаешь, как это – просыпаться каждое утро с чувством, что тебя предали, что тебя обманули, что тебя ни во что не ставили. Ты никогда не сможешь этого понять, потому что ты никогда этого не испытывал. Ты всегда был тем, кто причинял боль, а не тем, кто ее принимал.

Томас снова опустил голову, словно не в силах вынести ее слов. Его плечи дрожали, и Эмили поняла, что он тоже борется со своими внутренними демонами, что его вина не оставляет его в покое.

– Я знаю, что я не могу понять твою боль, – сказал он, и его голос был приглушенным, полным раскаяния. – Но я хочу, чтобы ты знала, что я готов на все, чтобы исправить свои ошибки. Я готов ждать столько, сколько потребуется. Я готов доказать тебе, что я больше никогда тебя не предам. Я готов… – он снова замолчал, не в силах закончить предложение.

Эмили сжала губы, сдерживая слезы, которые рвались наружу. Она понимала, что слова Томаса, хотя и были полны раскаяния, все еще не могли полностью заглушить ту боль, которая продолжала жить в ее сердце. Она чувствовала, что ей нужно было что-то большее, чем просто слова, что ей нужны были действия, которые бы подтвердили его искренность. Но в то же время она понимала, что если она будет продолжать закрываться в своем недоверии, то она никогда не сможет дать ему шанс, и их отношения будут обречены на гибель.

– Но как я могу тебе поверить, Томас? – спросила она, ее голос дрожал, как осенний лист на ветру. – Как я могу снова доверять человеку, который так легко предал меня? Как я могу быть уверена в том, что это не повторится?

Томас поднял на нее взгляд, и в его глазах она увидела ту же самую неуверенность и страх, который терзал ее саму. Он понимал, что у него нет готового ответа, нет волшебного слова, которое могло бы мгновенно вернуть ей доверие.

– Я не жду, что ты поверишь мне сразу, – сказал он, и его голос стал более твердым. – Я понимаю, что доверие нужно заслужить, что его нужно строить заново, шаг за шагом. И я готов сделать все, что потребуется, чтобы доказать тебе, что я достоин этого доверия. Я понимаю, что мне придется быть терпеливым, что мне придется быть открытым и честным, что мне придется доказывать свою любовь каждый день.

– Это страшно, Томас, – прошептала Эмили, и ее голос звучал теперь как признание. – Страшно снова открывать свое сердце, зная, что оно может быть снова разбито. Страшно снова доверять, зная, что все может повториться. Страшно снова полюбить, зная, что это может принести только боль.

– Я знаю, – ответил он, снова накрыв ее руку своей. Его прикосновение было легким, почти невесомым, словно он боялся ее обидеть. – Но я буду с тобой, Эмили. Я буду с тобой на каждом шагу. Я буду твоей опорой, я буду твоей защитой. Я не позволю тебе снова пострадать, если ты мне это позволишь. Я знаю, что это не будет легко, что нам придется пройти через многое, но я уверен, что мы сможем справиться со всем, если будем делать это вместе.

Эмили смотрела в его глаза и, впервые за долгое время, почувствовала, что ее сердце оттаивает, что она начинает верить в возможность исцеления. Она поняла, что она не может больше жить в прошлом, что она должна отпустить обиду и дать шанс себе и Томасу. Она поняла, что доверие – это не только ответственность того, кто его предал, но и ответственность того, кто его лишился. Она должна была отпустить свои страхи и снова поверить в любовь.

– Я хочу верить тебе, Томас, – сказала она, и ее голос теперь звучал искренне, без тени сарказма или недоверия. – Но это страшно. В какой-то момент мне нужно позволить себе сделать этот прыжок, не так ли?

– Я знаю, что это страшно, – повторил он, и в его голосе звучало сочувствие и понимание. – Но я буду с тобой на каждом шагу. Я буду терпеливым. Я буду тем человеком, которому ты можешь доверять. Просто дай мне шанс, Эмили. Дай нам шанс.

– Хорошо, – прошептала она, и легкая улыбка тронула уголки ее губ. – Я попробую.

Томас накрыл ее руку своей, и на этот раз Эмили почувствовала не только тепло его прикосновения, но и то, что их сердца стали биться в унисон, как будто они снова становились одним целым. Они сидели молча, и в этом молчании больше не было боли и недоверия, а была надежда на будущее, надежда на то, что они смогут преодолеть все трудности вместе, что они смогут построить свои отношения заново, кирпичик за кирпичиком, на основе доверия и любви. Эмили глубоко вздохнула, и почувствовала, что она больше не одна, что у нее есть поддержка, и что они смогут справиться со всем, если только они будут готовы бороться за свое счастье. Она была готова сделать этот прыжок, она была готова рискнуть, она была готова поверить. Но она также знала, что это будет долгий и трудный путь, и что им потребуется много усилий и терпения, чтобы снова стать теми людьми, которые когда-то любили друг друга всем сердцем.

Ночное Откровение

Тяжелое напряжение, словно густой туман, окутывавшее гостиную на протяжении долгих месяцев, постепенно рассеивалось, уступая место хрупкой, почти нежной тишине. Эмили чувствовала себя так, словно после долгой и изнурительной битвы, в которой она не одержала явной победы, но и не потерпела окончательного поражения. Ее тело было уставшим, а разум все еще немного затуманенным, но где-то в глубине ее сердца зародилась крошечная искорка надежды – надежды на возможность исцеления, надежды на возможность восстановления того, что казалось безнадежно потерянным. Она понимала, что впереди их ждет долгий путь, полный преград и сомнений, но она также понимала, что они не должны идти по нему в одиночку, что им нужно было научиться поддерживать друг друга, открываться и быть уязвимыми, не боясь быть осужденными или отвергнутыми.

Томас, все еще сидящий рядом с ней на диване, казался таким же вымотанным, как и она сама. Его плечи были опущены, а взгляд, устремленный в пол, выдавал его внутреннее смятение. Эмили чувствовала, как в нем борются противоречивые эмоции – вина, раскаяние, страх и надежда. Она понимала, что он тоже нуждается в том, чтобы выговориться, чтобы поделиться своим внутренним миром, чтобы наконец сбросить с себя тяжелый груз молчания, который так долго тяготил их отношения. Она чувствовала, что сейчас самое время для того, чтобы они начали открыто общаться друг с другом, чтобы они научились слушать и слышать, а не только говорить, чтобы они смогли стать для друг друга не только супругами, но и друзьями, способными понять и принять все недостатки и слабости друг друга.

– Томас, – тихо произнесла Эмили, ее голос звучал хрипло и неуверенно, нарушая хрупкую тишину, повисшую в комнате.

Он вздрогнул, словно очнулся от глубокого сна, и медленно повернул к ней голову, его взгляд был полон немой мольбы. Она почувствовала, как ее сердце дрогнуло от этого взгляда, наполненного болью и сожалением.

– Да? – ответил он, и его голос был тихим и осторожным, словно он боялся спугнуть что-то важное и хрупкое.

– Расскажи мне, – попросила она, и ее голос дрожал, как голос ребенка, потерявшегося в лесу. – Расскажи мне о том, что ты чувствуешь. Что ты чувствовал тогда, когда… когда все это происходило. Я хочу понять, Томас, я хочу знать, что тобой двигало.

Томас глубоко вздохнул, словно набираясь сил, чтобы начать говорить. Он отвел взгляд в сторону, и Эмили заметила, что его руки слегка дрожат. Она понимала, что ему было трудно говорить об этом, что ему было стыдно и больно вспоминать о том, что произошло.

– Я… я не знаю, с чего начать, – произнес он, и его голос был полным замешательства. – Я был таким идиотом, Эмили, таким эгоистом, что даже сейчас не понимаю, как я мог так поступить. Я знаю, что мои слова ничего не изменят, что они не смогут исправить ту боль, которую я тебе причинил, но… я хочу, чтобы ты знала, что я никогда не хотел тебя обидеть. Я никогда не хотел, чтобы ты страдала.

– Но ты обидел, – перебила его Эмили, не в силах сдержать горечь, которая прорывалась сквозь ее голос. – Ты разбил мне сердце, ты предал меня, ты уничтожил все, во что я верила. Разве ты не понимаешь этого, Томас? Разве ты не понимаешь, что ты сделал?

Томас снова посмотрел на нее, и на этот раз в его глазах было не только раскаяние, но и боль – боль, которая была такой же сильной и глубокой, как и боль Эмили.

– Да, я понимаю, – ответил он, и его голос был полон сожаления. – Я понимаю, что я сделал ужасную ошибку, что я причинил тебе такую боль, которую ты, возможно, никогда не сможешь простить. Но я хочу, чтобы ты знала, что я никогда не хотел этого, что я не хотел потерять тебя. Ты была всем для меня, Эмили, ты была моим всем миром. И я не понимаю, как я мог так глупо и эгоистично поступить.

Эмили почувствовала, как ее глаза снова наполняются слезами. Она понимала, что его раскаяние было искренним, что он действительно сожалел о том, что он сделал, но ей все еще было трудно простить его, ей все еще было трудно отпустить ту боль, которая поселилась в ее сердце. Она понимала, что ей нужно время, чтобы исцелиться, чтобы пережить эти тяжелые эмоции, чтобы научиться снова доверять.

– Почему, Томас? – спросила она, и ее голос стал тише и печальнее. – Почему ты сделал это? Почему ты так жестоко поступил со мной? Почему ты так легко променял нашу любовь на что-то другое?

Томас снова отвел взгляд, словно пытаясь избежать ее прямого и болезненного вопроса. Он снова провел рукой по лбу, и Эмили заметила, что его плечи снова напряглись.

– Я… я не знаю, – пробормотал он, и его голос был полным замешательства и бессилия. – Это было так глупо, так безответственно. Я просто… я просто потерял голову. Я думал, что я несчастен, я думал, что мне нужно что-то другое, что-то новое, что-то, что могло бы меня развеселить. Но я ошибся, Эмили, я так ошибся. Ты была всем, что мне было нужно, ты была всем, что я когда-либо хотел. И я был таким слепым, таким глупым, что не понимал этого, пока не потерял тебя… или, по крайней мере, пока не понял, что я на грани того, чтобы тебя потерять.

– Ты не потерял меня, – прошептала Эмили, и ее слова были больше похожи на мольбу, чем на констатацию факта. – Я все еще здесь, Томас. Я не ушла. Но… но все изменилось. И я не знаю, сможем ли мы когда-нибудь снова стать теми людьми, которыми были раньше. Я не знаю, сможем ли мы снова быть счастливыми.

Томас снова посмотрел на нее, и на этот раз, в его глазах Эмили заметила крошечную, но настойчивую надежду.

– Мы можем попробовать, – произнес он, и в его голосе звучала непоколебимая решимость. – Мы можем попытаться построить все заново, на основе честности, доверия и любви. Я знаю, что это будет трудно, что нам придется пройти через многое, но я готов на все, если ты мне позволишь. Я хочу снова быть твоим мужем, Эмили, я хочу снова быть человеком, которого ты можешь любить и которому ты можешь доверять.

Эмили кивнула, и она почувствовала, как росток надежды, который зародился в ее сердце, начал прорастать, как будто сама природа решила поддержать их в их нелегком стремлении к счастью. Она понимала, что она не должна зацикливаться на прошлом, что она должна дать себе и Томасу шанс на будущее.

– Я тоже хочу попробовать, Томас, – сказала она, и ее голос был полон тихой решимости. – Но я не могу гарантировать, что я смогу простить тебя, по-настоящему простить. Я не могу гарантировать, что я смогу снова доверять тебе так же, как раньше. Я не могу гарантировать, что я смогу просто забыть все, что ты сделал. Мне нужно время, чтобы исцелиться, чтобы отпустить прошлое, чтобы снова стать собой.

– Я понимаю, – ответил Томас, и его голос был полным терпения и смирения. – И я готов ждать столько, сколько потребуется. Я готов работать над этим каждый день, чтобы доказать тебе, что я достоин твоего прощения и твоего доверия. Я готов на все, Эмили, только скажи мне, что я должен делать.

Они снова погрузились в молчание, но на этот раз в нем не было напряжения и страха, а было скорее взаимопонимание и поддержка. Эмили чувствовала, что они оба были на одном пути, что они оба стремились к одному и тому же – к восстановлению их отношений, к возвращению той любви и доверия, которые когда-то их связывали.

– Ты знаешь, – прошептала Эмили, ее голос был полным уязвимости. – Мне так страшно, Томас. Я боюсь, что все это может повториться, что ты снова можешь предать меня. Я боюсь, что я снова могу полюбить тебя и что ты снова меня оставишь.

Томас протянул руку и бережно сжал ее ладонь. Его прикосновение было теплым и нежным, и Эмили почувствовала, как ее тело расслабляется, как будто какая-то часть ее страхов и сомнений отпускала ее.

– Я понимаю, – произнес он, и его голос был полным сочувствия и понимания. – Я знаю, что я заставил тебя бояться, что я лишил тебя чувства безопасности, которое ты заслуживаешь. Но я хочу, чтобы ты знала, что я сделаю все возможное, чтобы ты снова чувствовала себя в безопасности рядом со мной, чтобы ты знала, что я тебя люблю и что я никогда тебя не оставлю. Я не позволю тебе снова пострадать, Эмили, я обещаю тебе это, как бы трудно это ни было.

Эмили закрыла глаза, стараясь подавить слезы, которые снова подступали к ее глазам. Она понимала, что слова Томаса были искренними, но ей все еще нужно было время, чтобы увидеть их в действии, чтобы убедиться в том, что он действительно изменился, что он действительно готов бороться за их отношения.

– Я не знаю, что делать, Томас, – прошептала она, ее голос был полон отчаяния и растерянности. – Я чувствую себя такой потерянной, такой растерянной. Я не знаю, как нам снова стать парой, как нам снова стать счастливыми. Я не знаю, сможем ли мы когда-нибудь снова быть такими, как раньше.

Томас притянул ее к себе и нежно обнял. Его объятия были такими крепкими и теплыми, что Эмили почувствовала, как ее тело расслабляется, как будто она нашла свое безопасное место в этом беспокойном мире.

– Мы справимся, Эмили, – прошептал он ей на ухо, и его голос звучал так успокаивающе, что она поверила ему. – Мы справимся вместе, я не оставлю тебя одну. Я не позволю тебе снова пострадать, Эмили, я обещаю тебе это, как бы трудно это ни было. Мы можем стать еще лучше, чем прежде, если мы будем делать это вместе.

Они сидели в объятиях друг друга долгое время, и в этом молчании уже не было ни боли, ни обиды, ни недоверия, а было лишь тихое понимание, взаимная поддержка и робкая надежда на светлое будущее. Эмили чувствовала, что она больше не одна, что у нее есть кто-то, кто готов пройти через все трудности вместе с ней, что она снова может полюбить и снова может быть любимой.

– Расскажи мне, – снова попросила она, прерывая молчание. – Расскажи мне о том, что происходило тогда, когда все это началось. Расскажи мне о тех днях, расскажи мне о том, что было в твоей голове. Расскажи мне, что ты чувствовал, когда… когда ты был с ней.

Томас снова вздохнул, и Эмили чувствовала, как напряжение снова проникает в его тело. Он словно снова погружался в прошлое, в те болезненные моменты, которые он так отчаянно пытался забыть.

– Это трудно, Эмили, – сказал он, и его голос был приглушенным и полным стыда. – Мне стыдно говорить об этом, мне стыдно вспоминать все, что происходило тогда. Но я хочу, чтобы ты знала правду, я хочу быть полностью честным с тобой. Я понимаю, что я не заслуживаю твоего доверия, но я хочу, чтобы ты знала, что я больше не тот человек, которым был тогда.

Он замолчал на мгновение, собираясь с мыслями, словно пытаясь найти подходящие слова, чтобы выразить то, что творилось в его душе. Он начал свой рассказ тихо, отрывисто, словно каждое слово причиняло ему физическую боль. Он говорил о том, как он чувствовал себя потерянным и одиноким, как он не мог найти себе места в этом мире. Он говорил о том, как он искал утешения в другом человеке, как он думал, что нашел что-то новое и захватывающее. Он говорил о том, как он заблудился в своих эмоциях, как он перестал понимать, что он делает, как он перестал ценить то, что у него было. Он говорил о том, как он встретил ее, как он начал проводить с ней время, и как его чувства начали разгораться, как пламя, которое он не мог контролировать. Он говорил о том, как он осознал свою ошибку, когда понял, что он совершил непоправимое, предав Эмили.

Слушая его рассказ, Эмили чувствовала, как ее сердце разрывается на части. Она понимала, что Томас не был идеальным, что он был таким же слабым и уязвимым, как и все остальные люди. Она чувствовала, как ее гнев сменяется жалостью, как ее обида сменяется пониманием. Она понимала, что для того, чтобы им двигаться дальше, ей нужно было отпустить прошлое, нужно было простить его и себя.

Томас рассказывал всю ночь, пока первые лучи рассвета не заглянули в окно, окрашивая комнату в нежные розовые и золотистые оттенки. Он рассказывал обо всех своих страхах, обо всех своих сомнениях, обо всех своих ошибках. Он говорил обо всем, что терзало его душу, обо всем, что он так долго держал в себе. Эмили слушала его молча, и она чувствовала, как ее сердце постепенно исцеляется, как ее раны постепенно затягиваются.

Они не нашли всех ответов на свои вопросы, но они нашли то, что им было нужно больше всего – понимание и готовность быть уязвимыми друг перед другом. Они поняли, что они не могут больше жить в прошлом, что им нужно отпустить свою боль и страхи, чтобы двигаться вперед вместе. Они поняли, что их любовь еще не погибла, что она просто затаилась, ожидая своего часа, чтобы снова расцвести. И в этот момент они знали, что они готовы бороться за свое счастье, что они готовы пройти через все вместе, чтобы снова стать теми людьми, которыми они когда-то были. Они заснули, обнимая друг друга, под первыми лучами рассвета, и впервые за долгое время их сон был спокойным и безмятежным, словно они снова обрели свое безопасное место в этом беспокойном мире.

Установление Новых Правил

Утреннее солнце, пробиваясь сквозь щели неплотных штор, щедро заливало комнату теплым, золотистым светом. Эмили, проснувшись, почувствовала тепло тела Томаса, обнимающего ее во сне, и на мгновение она поддалась соблазну забыть обо всем, что произошло, позволив себе просто насладиться моментом. Его лицо, в этом мягком утреннем свете, казалось таким умиротворенным и безмятежным, как будто он был погружен в мирный, беззаботный сон. Но потом, словно осколок стекла, в ее памяти снова всплыли обрывки недавних событий, все те болезненные воспоминания, которые она так отчаянно пыталась подавить, и ее сердце болезненно сжалось от боли и обиды.

Она осторожно высвободилась из его объятий, стараясь не разбудить его, и, надев свой старый, потрепанный халат, вышла из спальни. Ей нужно было время, чтобы побыть наедине со своими мыслями, чтобы разобраться в противоречивых чувствах, которые разрывали ее изнутри, чтобы понять, как им двигаться дальше, как им строить свое будущее на руинах прошлого. Она понимала, что одного эмоционального разговора, пусть даже такого искреннего и болезненного, как прошлый ночной, совершенно недостаточно, чтобы восстановить их отношения. Ей нужны были конкретные шаги, ей нужны были четкие и понятные правила, которые помогли бы им почувствовать себя в безопасности, которые бы создали для них прочный фундамент, на котором они могли бы строить свое будущее.

Она, стараясь не шуметь, сварила себе чашку крепкого, черного кофе, от которого ее обычно воротило, но сейчас, когда ее нервы были натянуты как струна, она нуждалась именно в нем. Устроившись за кухонным столом, она стала задумчиво смотреть в окно, наблюдая за тем, как постепенно просыпается город. Она снова и снова прокручивала в голове все, что они обсудили прошлой ночью – признания Томаса, его раскаяние, его полные сожаления слова и его полные надежды обещания. Она понимала, что он был искренен, что он действительно сожалел о своих ошибках, но в то же время она не могла просто так взять и поверить ему на слово, как будто ничего не произошло. Она знала, что ей нужны доказательства его искренности, ей нужны были действия, которые подтвердили бы его намерения, чтобы она снова могла ему доверять, чтобы она снова могла открыть свое сердце.

Томас вошел в кухню через какое-то время, его волосы были взъерошены, как у непослушного мальчишки, а взгляд все еще немного сонным, но более умиротворенным, чем вчера. Он посмотрел на нее с теплой и осторожной улыбкой, которая, она знала, была адресована только ей, но она также заметила в его глазах легкую тень неуверенности, словно он боялся ее реакции, словно он сомневался в том, что она действительно ему простила.

– Доброе утро, – сказал он, его голос был мягким и осторожным, как будто он разговаривал с хрупким цветком, боясь повредить его нежными лепестками.

– Доброе, – ответила Эмили, и она заметила, что ее голос звучит теплее, чем она обычно разговаривала с ним в последнее время. Это было небольшое, но важное изменение, и она не могла не заметить его.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Томас, садясь напротив нее за кухонный стол. Он внимательно наблюдал за каждым ее движением, и это начинало ее немного нервировать, хотя она понимала, что это было проявлением его искренней заботы.

– Не знаю, – честно призналась Эмили, отпивая небольшой глоток кофе. – Я все еще чувствую себя немного растерянной, словно после тяжелого сна, из которого я никак не могу до конца проснуться. Я понимаю, что нам нужно двигаться дальше, что мы не можем вечно жить в прошлом, но я не знаю, как это сделать, Томас. Я просто не знаю.

– Я тоже, – ответил Томас, и его голос был полон искренней грусти. – Но я готов на все, чтобы мы снова стали счастливыми, чтобы мы снова стали теми людьми, которыми мы когда-то были. Я готов работать над этим каждый день, если это потребуется, я готов меняться, если это поможет нам. Просто скажи мне, что я должен сделать.

Эмили поставила чашку на стол и посмотрела на Томаса прямо в глаза, стараясь скрыть свое внутреннее волнение.

– Нам нужны правила, – произнесла она, стараясь, чтобы ее голос звучал твердо и уверенно, без тени сомнения. – Нам нужно установить границы, которые помогли бы нам чувствовать себя в безопасности, которые бы дали нам уверенность в том, что мы снова можем друг другу доверять. Нам нужен план, Томас, конкретный план, которому мы оба будем следовать.

Томас внимательно слушал ее, кивая головой и не отрывая от нее глаз, показывая своим видом, что он полностью согласен с ней и что он готов ее поддержать в любых начинаниях.

– Я согласен, – ответил он, его голос был полон готовности. – Какие правила ты предлагаешь, Эмили? Я полностью доверяю тебе в этом вопросе.

Эмили начала перечислять свои идеи, одна за другой, стараясь формулировать их максимально четко и ясно, чтобы избежать недопонимания. Она говорила о том, что им нужно быть абсолютно честными друг с другом, что они должны открыто делиться своими чувствами и мыслями, даже если это будет болезненно или неприятно. Она говорила о том, что они должны сообщать друг другу о своих планах, о том, где они находятся и с кем они проводят время, чтобы избежать лишних подозрений и недоразумений. Она предложила установить правило о том, что они будут проводить больше времени вместе, что они будут учиться общаться друг с другом на новом уровне, чтобы они могли снова сблизиться и восстановить свою эмоциональную связь. Она также подчеркнула, что они должны были научиться слушать, а не только говорить, и что они должны были уважать границы друг друга, даже если это было трудно.

Томас внимательно слушал ее, не перебивая и не пытаясь что-то оспорить, и когда она закончила, он снова кивнул головой, показывая, что он полностью поддерживает ее предложения.

– Я полностью согласен со всеми твоими правилами, Эмили, – сказал он, и его голос был полон искренности и серьезности. – Я понимаю, что это необходимо, чтобы мы снова почувствовали себя в безопасности, чтобы мы могли восстановить доверие, которое я так глупо разрушил. Я буду делать все возможное, чтобы следовать им, я даю тебе свое слово.

– Это не будет легко, – сказала Эмили, и ее голос был полон сомнений и тревоги. – Нам придется бороться со своими собственными страхами и сомнениями, нам придется учиться доверять друг другу заново, как будто мы только что познакомились. Будут дни, когда нам будет трудно, когда мы будем чувствовать себя бессильными, когда нам захочется отступить и сдаться, но мы должны быть сильными, Томас. Мы должны помнить о том, что мы хотим построить вместе, мы должны верить в нашу любовь, и мы должны бороться за наше счастье.