Наваждение

– Добрейшего утра, красавицы. Ну, как? Готовы к встрече с «великим» и «ужасным»? – Парень приветственно обнимает нас по очереди. Он стягивает с меня рюкзак и закидывает его себе на плечо.

– Ничего он не «ужасный», – закатываю я глаза, – Александр Григорьевич добрейший человек.

Саня так называет профессора Кайзера. Лучшего в городе оперирующего нейрохирурга, к которому выстраиваются километровые очереди. Доктора, с которым в паре работает моя мама. Человека, с которым я знакома с самых пелёнок. Но его слова – это дань уважения к таланту и труду этого человека, и, ни в коем случае не стёб.

Доктор Кайзер проводит сегодня семинар со старшекурсниками, но пропустить такое событие не хочет никто. Думаю, сегодня аудитория будет забита до отказа любопытными студентами всех курсов. И наша компания тому не исключение.

– Как нога? – спрашивает Саня, предложив по дороге опереться на его руку.

– Очень даже неплохо, – отвечаю я и принимаю его помощь.

– Давайте быстрее, – ворчит наш друг Василий, – все места уже, наверное, заняты. – Он хмурит нос и поправляет пальцем съехавшие при этом очки.

Василий Комаров, или как его называют наши однокурсники и даже преподаватели, «профессор Комаров». Невысокий, субтильный парнишка с густой тёмной шевелюрой на голове, лежащей в вечном беспорядке. «Профессором» его прозвали по одной простой причине: он умный. Просто ходячая энциклопедия. У Васи почти всегда есть ответ на любой вопрос. А если нет, то будьте уверены, пока он его не найдёт, он не отступится. Да ещё потом и проведёт обучающую мини-лекцию, причём для всех, кто попадётся ему на пути. Василий немного занудный, но очень грамотный, рассудительный. В общем, человек, к которому ты придёшь за советом и, несомненно, получишь его в лучшем виде. Думаю, он посвятит всю свою жизнь науке, и я почти уверена, сделает какое-нибудь большое открытие в медицине.

– Ладно-ладно, не ворчи, Василёчек, – нараспев произносит тоненьким голоском Катюша, быстро поднимаясь по ступенькам, и кидает свой рюкзак Грише. Тот с лёгкостью его подхватывает. – Неужели, мы не найдём себе местечко? Вот увидишь, обязательно найдём. Благодарю, – улыбается Катя Грише, когда тот открывает перед нами тяжёлые массивные деревянные двери нашего храма науки.

Гриша. Григорий Степанов, или как мы ласково называем его – Гриня. Огромный, широкоплечий деревенский парень. Этого молчаливого, всегда спокойного, как слон, человека я уважаю больше всех в нашей компании и восхищаюсь его упорством. Почему? Гриша родился в многодетной семье в сельской глубинке, где школьное образование далеко не на высоком уровне. Но это ему не помешало подготовиться к поступлению в ВУЗ и поступить. Самому. Без протекции, без денег. Учёба не всегда даётся ему легко, но мы всегда рады помочь своему другу. Гриня никогда не опускает руки и грызёт гранит науки с ещё большим рвением, а всё потому, что у человека есть мечта: вернуться в родное село дипломированным специалистом и лечить людей. Так просто! Но так важно!

Мы следуем за Катей, которая ловко лавирует среди толпы студентов, прокладывая нам дорогу. Наконец, добираемся до нужной аудитории. Как и говорил, Вася, уже яблоку негде упасть. Но вы не знаете нашу Катю! Со своей идеальной белозубой улыбкой, она подходит к первому ряду и что-то нашёптывает симпатичному старшекурснику. Тот вскидывает на неё глаза и тут же расплывается в ответной улыбке. Я вижу, как он тает под её лучистым взглядом, и, не удержавшись, хихикаю. Парень поднимается со своего места, склонившись к соседу слева, тоже что-то говорит. Весь ряд начинает сдвигаться, уплотняться и на скамейке появляются несколько свободных мест.

Катюша Демидова ослепительная красотка. Платиновая блондинка с серо-голубыми глазами. Сексуальная, яркая. В ней столько энергии и позитива, что она может поделиться ими со всем городом и у неё ещё с лихвой останется. Ещё она обладает невероятной харизмой и мощным характером. В буквальном смысле «прёт, как танк» и ничто её не может остановить на пути к своей цели. Но при этом она действует с такой грацией, что все вокруг только восхищаются ею. С такой внешностью и задатками, Катя могла бы покорять мировые подиумы, или податься в киноиндустрию, но она выбрала медицину. Дива снаружи, альтруистка внутри.

Мы усаживаемся, мест хватает только для троих. Мальчики, естественно уступают их нам с Катей, также рядом приземляется тощая задница Васьки. Гриня плюхается прямо на ступеньку в проходе. Саня замечает на втором ряду компанию девушек и направляется к ним. Слышу за спиной хихиканья и оглядываюсь. Девчонки, переглядываясь между собой, сдвигаются в сторону, а Санёк незаметно подмигнув мне, пристраивается с краю.

– Спасибо, милая, – нежно воркует он на ушко рядом сидящей девушке и та заливается краской.

Я лишь качаю головой и тут же отвлекаюсь на дверь, в тот момент, когда в неё входит доктор Кайзер, в сопровождении нашего ректора. Аудитория тут же разражается аплодисментами. Ректор улыбается, а доктор в приветственном жесте почтительно склоняет голову перед студентами.

– Он классный, – раздаётся шёпот Кати рядом со мной.

– Не то слово, – отзываюсь я и замолкаю, когда Кайзер начинает говорить. Он замечает меня, и слега подмигивает, я отвечаю ему.

Визит планировался, как семинар, но в итоге получилась творческая встреча, в формате вопрос-ответ. Александр Григорьевич с радостью отвечал на все вопросы, даже личные. Много рассказывал о своих студенческих годах, начале медицинской карьеры. О взлётах и падениях, о потерях и достижениях. Мы все слушали, затаив дыхание, не смея перебивать его. Даже я, которая знала этого человека всю жизнь. Два часа пролетели, как миг.

– Было приятно с вами пообщаться, – Кайзер смотрит на часы, потом на ректора, – но мне пора. Обещаю, что это встреча не последняя.

– Конечно, конечно, – тут же подпрыгивает со стула тот. – Мы очень благодарны вам и будем рады видеть вас вновь в этих стенах. – Они жмут друг другу руки под новые аплодисменты студентов.

Все встают со своих мест и двигаются к выходу. Кайзер находит меня глазами и лёгким кивком головы просит подойти.

– Я сейчас. Подождите меня, – говорю я друзьям и двигаюсь сквозь толпу к профессору.

Мне приходится подождать пару минут, пока к нему подходят старшекурсники, чтобы пожать руку. Он, конечно, никому не отказывает в дружеском рукопожатии.

– Как твои дела, Ася? – спрашивает Александр Григорьевич, внимательно изучая меня.

– Неплохо. Как вы?

– Ты мне зубы не заговаривай. А ну колись, выбрала направление? Третий курс уже. Пора определиться. Не успеешь оглянуться, как уже время интернатуры подойдёт.

– Знаю. Думаю пока, – потупляю взгляд. Слышу, как он вздыхает.

– Ну, ты знаешь моё мнение. Не тяни.

Кайзер видит меня нейрохирургом. Но я пока сомневаюсь. На самом деле меня больше привлекает травматология, но окончательное решение мной ещё не принято.

– Это мои друзья, – перевожу я тему, замечая, как в дверях всё ещё стоят Катя и ребята. Подзываю их и представляю: – Это Екатерина. Василий «будущий профессор» Комаров, Григорий Степанов и Александр Бартов.

Кайзер жмёт каждому руку с улыбкой на лице.

– А ты уже выбрал направление, тёзка? – обращается он к Сане.

– Нейрохирургия, – тут же отвечает тот со смесью страха и волнения.

– Похвально, – Кайзер расплывается в довольной улыбке. – Обращайся, если нужна будет помощь. Ребята, вы извините, но мне действительно пора. Успехов вам. Ася, проводи меня до машины. – Он берёт меня под локоть, и мы выходим из аудитории.

– Как мама? – спрашивает меня мужчина, когда мы выходим на улицу, и обеспокоенно заглядывает в глаза.

– Это мне у вас спросить надо, дядь Саш! – восклицаю я, позволяя себе перейти на неформальное общение. – Вы её видите намного чаще, чем родная дочь.

Профессор останавливается и смотрит на меня.

– Сердишься на неё?

– Нет, конечно. Просто беспокоюсь. Она всегда много работала, но сейчас… По-моему, перебор, вы не находите?

Он задумывается, а потом согласно кивает.

– Слушай, а приезжайте к нам на выходные, а? Отдохнёте на природе. Мясо пожарим, вина выпьем. Поговорим о том, о сём. Нина рада будет. Тыщу лет не собирались!

– Отличная идея, дядь Саш. Вот вы этим и займитесь. Уговорите маму и заберите её дней на несколько. А мне некогда, у меня сессия скоро.

– Ай, лиса, – улыбается друг семьи и кивает мне за спину. – Так и скажи, что повеселиться хочешь с друзьями. Помню-помню я свои студенческие годы. Ох, и весело ж было! Можешь взять их с собой, если что. Чем больше компания, тем задорнее.

Я оглядываюсь и вижу своих друзей, ждущих меня.

– Я подумаю, – не могу сдержать улыбку, видя, как лицо мужчины озаряется озорством. Захлопываю дверцу его автомобиля, после того, как он садится за руль и, получив на прощание ещё одно подмигивание, машу рукой.

Улавливаю рядом аромат парфюма Саньки, и его рука приземляется мне на плечо.

– Ну, что, девчонки, айда в наше кафе? Посидим, выпьем чего.

Поворачиваю голову и встречаю ласковый взгляд льдистых глаз.

– Съедим по пирожному, – продолжает соблазнять нас Сашка.

– Ой, нет, – морщится Катя. – Скоро лето. Какие пирожные, Сань?

– Вообще-то умеренное употребление сахара необходимо для нормального функционирования работы мозга и мышц, – вставляет своё слово Комаров.

– Ой, всё, – закатывает глаза подруга и пытается забрать свой рюкзак у Грини, но тот, лукаво улыбаясь, не отдаёт его.

– А ещё сахар облегчает протекание стресса. Инсулин, который вырабатывается поджелудочной железой, стимулирует выработку серотонина, то есть «гормона счастья», – не унимается Вася, и вся наша компания искренне смеётся.

– Срочно все за гормонами счастья, – подводит итог Гриня и окончательно выдёргивает Катин рюкзак из её рук. – Особенно ты, – он указывает на меня.

– Дадада, – поддакивает Саня и обхватывает нас с Катей за талии и тащит по тротуару в сторону нашего любимого кафе на другой стороне улицы. – Я плачу́.

– Чегоооо? Я вполне себе счастлива, – возражаю я, но даже не пытаюсь вырваться. – Но от пирожного не откажусь. Тем более Санёк угощает.

– Тогда я съем два. А то когда ещё попаду на такой аттракцион щедрости, – уговаривает себя Катя. Вообще-то она страшная сладкоежка, но тщательно следит за своей фигурой, в отличие от меня. Хотя мне это и не надо, на мне ни один грамм жира не задерживается, во всяком случае, пока не задерживается.

– Интересно посмотреть на такой аттракцион жадности, – парирует подруге Саня. – Как насчёт трёх, Катюнь?

– Иди к чёрту, белобрысый, – огрызается Катя и тут же получает от Сашки поцелуй в щёку.

– Не сердись. Для моих девочек, хоть луну с неба.

Вася открывает рот, чтобы опять сказать нечто умное, но Гриня его перебивает, положив руку тому на плечо и слегка толкая вперёд:

– Давайте уже съедим чего-нибудь и пойдём на пары.

С этими словами мы входим в кафе и занимаем наш любимый столик у окна. Саня, не дожидаясь официантки, сам принимает у нас всех заказ и отправляется на кассу. Гриша идёт с ним, чтобы помочь принести всё, что мы попросили.

Я смотрю на своих друзей и улыбаюсь. Как же я люблю этих жизнерадостных людей. Невольно вспоминаю Ярого и его товарищей и понимаю насколько мы разные. Как белое и чёрное. Как небо и земля. Как плюс и минус. Но, не смотря на эти различия, моё сердце начинает восторженно колотится в груди сто́ит только мне представить его взгляд, дыхание, запах, руки, губы. Что со мной? Почему я так реагирую на него? Почему мне хочется прямо сейчас оказаться с ним лицом к лицу? Заглянуть ему в глаза, прикоснуться к груди, почувствовать его… Я встряхиваю головой, прогоняя возникший образ Ярого перед глазами.

– Ася, что с тобой? – Саня озадаченно смотрит на меня, как и остальные.

– Всё в порядке. Просто задумалась, – стараюсь улыбнуться, принимая из его рук чашку кофе.

Я в порядке. Так ведь?!

Глава 6

Дни идут друг за другом и сливаются в одну сплошную вереницу. Каждый из них похож на предыдущий. Я полностью погружаюсь в учёбу: лекции, семинары, практика, подготовка к приближающейся сессии. Никто мне не мешает и не отвлекает.

Как и сказал Стас, его друзья оставили меня в покое, впрочем, и он тоже. У подъезда меня больше никто не встречал, а если я и замечала пару раз эту троицу, то она, завидев меня, тут же отходила на приличное расстояние, избегая столкновения. Но каждый раз злобный взгляд Мухи я ощущала всем своим естеством. К счастью взгляд оставался лишь взглядом, и я окончательно успокоилась.

Со Стасом мы не встречались ни в лифте, ни на лестнице, ни во дворе. Он будто исчез. Но я точно знала, что он где-то рядом, я чувствовала его присутствие, хоть он и не попадался на глаза. Видимо, он всерьёз принял мои слова не подходить ко мне никогда. А мне его не хватало. Нет, правда! Я даже скучала по его мрачному и злобному виду, по его дурацким комментариям и раздражающим улыбочкам. Но больше всего я скучала по его голосу, взгляду, и тому, какое влияние они на меня оказывали.

Прошло почти две недели, на носу майские праздники. В этом году погода просто сумасшедшая, на улице так тепло, что куртки и толстовки уже убраны подальше в шкаф. Настало время футболок, коротких платьев, юбок и моих любимых невесомых слипонов.

Вот и сегодня я возвращаюсь домой лёгким шагом в обожаемых белых скечерсах1, компанию которым составляют голубые джеггинсы и удлинённая свободная белая футболка в поперечную чёрную полоску. По пути я распускаю конский хвост, в который обычно собираю волосы перед учёбой и наслаждаюсь лёгким ветром, развевающим мои длинные светлые волосы.

Освободившись пораньше, я тороплюсь домой, чтобы успеть застать маму перед ночным дежурством. Хочется поужинать вместе с ней, да и вообще узнать как у неё дела. В последнее время нам совсем редко удаётся видеться. Начинается пора отпусков, и работы у мамы прибавляется.

Захожу в подъезд, вызываю лифт и смотрю, как он начинает спускаться с последнего этажа. На минуту меня охватывает волнение, ведь в нём вполне может оказаться Стас. Сначала делаю шаг к лестнице, но потом меняю решение, я хочу его увидеть. Задерживаю дыхание, когда лифт оповещает сигналом о прибытии на первый этаж и створка открывается. В нём никого нет. Разочарование, вот что я испытываю в этот момент. Захожу и нажимаю кнопку своего этажа, створка медленно закрывается, но вдруг снова открывается, и в проёме я вижу его. Стас стоит, удивлённо смотря на меня. А моё сердце выбивает такие ритмы, что ещё немного и я начну задыхаться. Мне кажется, или он стал ещё мощнее? Чёрная футболка обрисовывает каждый мускул на его теле, свободные синие джинсы с низкой посадкой соблазнительно обхватывают его бёдра, а неизменные чёрные кроссовки завершают этот образ бэдгая.2

– Привет, – выдыхаю я и немного сдвигаюсь в сторону, чтобы освободить место для этой горы мускулов.

– Привет, – он также как и я выдыхает приветствие и становится рядом.

Лифт начинает движение вверх. Внутри кабины такое напряжение в воздухе, что если сильно захотеть, его можно увидеть и даже потрогать руками.

– Как дела? – я первая пытаюсь разрядить атмосферу, но Стас только пожимает плечами, даже не удосужив меня взглядом.

Я незаметно закатываю глаза и отворачиваюсь. Не зная, куда ещё деть взгляд, рассматриваю панель с кнопками, табло с меняющимися цифрами этажей: пять, шесть, семь… Поскорее бы уже добраться до десятого и смыться отсюда. Вдруг свет в лифте моргает, и кабина останавливается, не доехав до моего этажа. Табло гаснет, как и подсветка кнопок, но общий свет остаётся.

– Что за херня? – рычит Стас и протягивает руку к панели управления.

Он нажимает на десятую кнопку, на двенадцатую, потом на первую, но ничего не меняется. Кнопка открытия дверей тоже не работает.

– Мы застряли, – говорю я, пока он раздражённо чешет затылок.

– Отлично, – бурчит он и отворачивается к стене.

Да что с ним? Я пытаюсь нажать кнопку вызова оператора, но она почему-то тоже не работает. Я снова и снова жму её.

– Я уже пробовал, ты не видела что ли? – огрызается Стас, не поворачиваясь.

И всё? Это всё, что он может предложить? Удивлённо смотрю ему в спину. Где его выдержка? Кто в нашей паре мужчина? Я вот абсолютно спокойна. Мне уже доводилось застревать в лифте и ничего страшного в этом нет. Нужно просто вызвать аварийную службу. Вытаскиваю из рюкзака телефон и набираю номер, указанный на табличке, прикреплённой к панели с кнопками. Почти сразу мне отвечает диспетчер и принимает вызов. Пока я разговариваю, Стас смотрит на меня с лёгким недоумением.

– А ты думал, что я впаду в истерику? – спокойно спрашиваю я его, кидаю рюкзак на пол и приваливаюсь спиной к стене. – Сказали, ждать час, полтора.

– Блять, – стучит он кулаком в стену перед собой и замолкает.

Минут через десять напряжённой тишины, я понимаю, что-то не так. Я слежу за ним и вижу, как он сосредоточенно дышит.

– Тебе не кажется, что стало меньше воздуха? – спрашивает Стас и поднимает на меня растерянный взгляд.

Замечаю капельки пота над его губой, бледный цвет лица и напуганные глаза.

– Нет. Здесь всё нормально с вентиляцией. Видишь? – я показываю на решётку под самым потолком. – Это вентиляционная решётка. Воздух прекрасно циркулирует, и мы точно не задохнёмся.

Стас наклоняется вперёд и упирается руками в колени. Он паникует?

– Почему тогда так трудно дышать? – слова с сипением выходят из его рта.

Здесь точно что-то не так.

– У тебя клаустрофобия? – я пытаюсь заглянуть ему в лицо.

– Нет, просто мне не очень нравятся такие маленькие коробки без выхода. – Его свистящее дыхание мне не нравится.

– Это и есть клаустрофобия, болван, – не сдержавшись, я обзываю его, но лишь потому, что слегка пугаюсь за его состояние. – А ну, давай сядь на пол.

Я встаю на коленки и тяну за руки Стаса вниз так, чтобы он сел, а я оказалась у него между ног. Он нисколько не сопротивляется и громко падает на задницу. Лифт дёргается и в глазах парня отражается ещё бо́льший ужас. Я беру в ладони его лицо и слегка хлопаю по щекам.

– Эй, ты тут не отключайся. Всё хорошо. Слышишь меня? – беру рюкзак и достаю из него бутылку воды. Откручиваю крышку и приставляю горлышко к губам парня. – Давай, попей.

Стас перехватывает бутылку и жадно глотает воду, остатки выливает себе на голову. Я нащупываю на запястье его пульс. Мне даже считать не приходится, потому что и так ясно, он почти на пределе.

– Закрой глаза, и сосредоточься на дыхании. Давай вместе со мной, – спокойно и чётко даю ему указания, он их выполняет. – Глубокий вдох через нос, – я шумно вдыхаю. – И выдох через рот, – я также шумно выдыхаю.

Стас повторяет за мной. Какой он сейчас послушный!

– Ещё раз. – Мы снова и снова повторяем вдох-выдох, пока я не чувствую, как замедляется его сердцебиение и он открывает глаза. – Видишь, как много здесь воздуха. Здесь даже можно было бы жить, – я улыбаюсь ему, и он заметно расслабляется.

– Нет уж, спасибо, – выдавливает слабую, но всё же, улыбку.

– Хочешь, поболтаем? – я ещё держу его запястье и слежу за ровными ударами сердца. Он лишь кивает в ответ. – Почему ты меня избегаешь?

Стас освобождается от моей руки и садится прямо. Ноги немного подтягивает к себе и ставит локти на колени. Он хочет избегать нашего соприкосновения, но я и не думаю двигаться с места. Парень поднимает на меня свой тёмный взгляд, но ничего не говорит.

– Ты сказал, что кроме меня никого не хочешь. Это правда? – Я не сдаюсь. Я хочу получить ответы на свои вопросы и сейчас, по-моему, самый подходящий момент. Сейчас он не может просто оттолкнуться и уйти.

Я вижу, как подскакивает его кадык, когда он сглатывает. Он снова просто кивает.

– Что это значит?

Стас на несколько секунд прикрывает глаза, словно обдумывает ответ, вздыхает и, наконец, я слышу его хриплый голос.

– Всё. – Он видит мой непонимающий взгляд и добавляет. – Всё, в смысле вообще всё. Я хочу видеть тебя каждый день, прикасаться, держать за руку, целовать. Я хочу твою улыбку, твой взгляд, твои мысли. Всю тебя…

Его глаза следят за мной. За тем, как я реагирую. Мне нравится то, что я слышу. Нравится, как моё сердце колотится в рёбрах, готовое выломать их и выскочить из груди. Меня не смущают его слова, я ждала их, хотела именно их. И пусть я не опытна в амурных делах, но не могла я обмануться в своих ощущениях.

– Если я тебе так нравлюсь, ты мог бы пригласить меня на свидание, – почти шепчу я и с удивлением отмечаю, как меняется его настрой.

Стас смеётся. Но это не издевательский смех, он горький, пропитанный сожалением.

– Я не хожу на свидания, принцесса. И не завожу отношений. Я – одиночка… И потом рядом со мной небезопасно, Ася.

– Почему? – я хочу знать ответ, почему всё так сложно.

– Потому что я стану уязвимым, а ты будешь в опасности. Я не могу этого допустить. Так что мои желания останутся при мне.

– Чем ты занимаешься? Это что-то незаконное? – этот вывод я сделала ещё тогда, когда первый раз встретила его с друзьями.

– Типа того. Тебе не нужно знать подробности, поверь, так будет лучше.

Я замолкаю, обдумывая его слова. И, в принципе, понимаю смысл сказанных им слов, но один момент всё же не даёт мне покоя. Будучи неуверенной, что именно хочу услышать в ответ, я всё-таки произношу:

– Но я видела тебя с девушками…

В глазах Стаса мелькает дьявольский огонёк. Боюсь, мне не понравится то, что он сейчас скажет.

– Да, я трахаюсь иногда. Но они всего лишь шлюхи. Я же сказал, что не завожу отношений.

Грубо и жестоко.

– Высоко же ты себя ценишь, – хмыкаю я.

Стас снова смеётся.

– Принцесса, моя жизнь и копейки не стоит.

– Ты не прав. Каждая жизнь имеет ценность, – не могу не возразить ему. – Как же твои близкие? Родители, семья? Они ведь наверняка любят тебя, а значит и жизнь твоя важна.

– Нет, – его ответ слишком быстрый и резкий, а взгляд теперь ещё чернее и злее.

– Почему ты так в этом уверен? – возмущаюсь я.

– Потому что ты задолбала меня своими идиотскими вопросами, – грубо отзывается Стас, буравя меня своим взглядом, так и кричащим, чтобы я замолкла.

Вот он и вернулся! Недолго он был тем, кого, как мне казалось, я в нём разглядела.

– Вижу, ты уже в порядке. – Я поднимаюсь на ноги и отхожу так далеко, как позволяет размер кабины.

По пути подхватываю брошенную пластиковую бутылку из-под воды и сую её обратно в рюкзак. Достаю телефон и открываю своё расписание на следующую неделю, бездумно листаю его. Отвлекаю себя от обиды за грубость, не хочу плакать. Не перед ним! Не из-за него! Слышу шорох за спиной, и две большие ладони ложатся мне на плечи.

– Прости, принцесса. Не хотел тебя обидеть, – он говорит нежным голосом, хотя полминуты назад рокотал, как гром.

– Ты говоришь неприятные вещи, потом просишь прощения, но в итоге снова повторяешься. К чему всё это? Твои извинения ничего не дают, они ничего не значат, – я стою спиной к нему, но слышу его частое дыхание на своей макушке.

– Я не умею особенно ладить с людьми. Я всегда такой. Злой, грубый. Я знаю, что отталкиваю, но так надо. Я не хочу, чтобы кто-то лез мне в душу. И тем более не хочу, чтобы там кто-то задержался, – он говорит это как заклинание. Будто хочет убедить в этом самого себя.

Я поворачиваюсь к нему лицом и заглядываю в глаза, хочу увидеть правду. Ведь глаза не соврут, они не смогут.

– Ты хочешь сказать, что всегда хочешь быть один? – я кладу руки ему на талию, и его мышцы живота мгновенно напрягаются.

– Верно, – чуть склонившись, шепчет он и его дыхание щекочет мне лоб.

– Тогда я совсем ничего не понимаю. Несколько минут назад ты сказал, что хочешь меня во всех смыслах этого слова. Так чего ты хочешь на самом деле?

Он прикрывает глаза, я почти уверена, что он сейчас считает до десяти, чтобы успокоиться.

– Слишком много вопросов, Ася! – он снова делает ударение на моё имя. Он всегда именно так его произносит.

– Слишком мало ответов, Стас! – копирую я его тон.

Мы смотрим друг на друга. Его посветлевший карий взгляд нежит меня. Он склоняется ещё ближе и тот небольшой воздух между нами начинает искрить, я это чувствую своими губами. Их покалывает от желания прикоснуться к губам Стаса.

– Ты вообще умеешь целоваться? – тихо и чувственно спрашивает Стас. – Ты ни разу не ответила на мой поцелуй, – поясняет он и его дыхание сбивается.

– Поцелуй и узнаешь, – тихо говорю я, пока лицо заливается краской.

– В этот раз ты мне ответишь? – он дразнит меня, проводя своими губами по моим, едва касаясь их.

– Поцелуй и узнаешь, – снова повторяю я, не придумав ничего другого.

Стас обхватывает ладонями моё лицо и гладит большими пальцами щёки. Почему он медлит? Я сгораю от желания почувствовать его вкус у себя во рту, но сама не решаюсь поцеловать его. Я вижу точно такое же желание в его глазах, а под ладонями ощущаю трепет его тела. Но почему он, чёрт возьми, ничего не делает? Я не понимаю. И в тот момент, когда, кажется, он принимает решение, кабина дёргается и едет вверх. А через десять секунд створка лифта открывается на моём этаже.