Как приручить училку

Подумал и огорошил:

– А где очки? Ты очки в универ всегда носила.

– У меня стопроцентное зрение, я их для солидности носила. И чтобы такие нахалы, как ты, внимания не обращали.

– А я, значит, разглядел красоту, – удовлетворенно заметил он. – Чай? Кофе? Спиртное? Или ты перед делами не пьешь?

– Прекрати издеваться немедленно! – топнула я ногой, отходя все дальше от входной двери.

– Раз пошли на дело я и Рабинович, – издевательски пропел Барсов. – Рассказывай, что за ебанат натрия стырил твой паспорт?

– Барсов, я впечатлена вашими познаниями в химии, но все же я сама решу свои проблемы, ладно?

– Прохладно. Я уже твой подельник, срок нам вместе по-любому мотать за попытку проникновения в чужой номер, так что завязаны мы надолго, Родионовна. А если еще раз сама поцелуешь – я всю вину на себя возьму, мамой клянусь.

Я смутилась и, кажется, покраснела, вспоминая, с какой страстью он целовал меня там, в коридоре. Стыдно было даже себе признаваться, но на мгновение я забыла, что пару секунд назад мы лезли в чужой номер, а мое тело отреагировало на его поцелуи не так, как подобает приличной женщине в компании главного хулигана университета.

Не вовремя это все! Очень не вовремя! У меня слишком много проблем, а Ринат – не тот человек, с которым мне бы хотелось своими проблемами поделиться.

– Барсов! Прекратите цирк немедленно! – потребовала я. – Уж точно не вам переживать о сроке. Отец отмажет, даже если вы все номера в этой гостинице обчистите.

– Не отмажет, все! Бизнес отжали, денег нет. Что ты так смотришь? Я теперь скромный таксист.

– Скромный? – иронично уточнила я.

– Ладно, просто таксист, – послал он мне лучезарную улыбку.

Подошел к столику и щелкнул кнопкой чайника.

– И что ты делаешь в гостинице? Зачем номер снял?

– Квартиры тоже нету, – развел он руками, – вот, перебиваюсь случайными ночевками – душ там принять, зубы почистить. Говорю же – фирму дядька мой у отца отжал, нас с голой жо… пардон, мадемуазель, – оставил нас без средств к существованию. Батя уехал с мамой к бабушке жить, а я тут вот удачно переночевать заехал, тебя встретил. Я скучал, Арина, – другим тоном закончил он.

– Как оставил? Ты серьезно? Твой отец же…

– Ну вот так вышло. Так что не мажор я больше, а обычный таксист. Но тебе готов помочь по старой памяти. Денег нет, зато фантазия осталась, и мотивация есть. За поцелуй, а лучше два, я тебе что хочешь украду. Так кто удерживает в заложниках твой паспорт?

Я сканировала Рината взглядом, силясь понять, врет он или говорит правду. А этот засранец хлопал ресницами и улыбался, всем видом показывая, что такой замечательный и улыбчивый парень врать не будет.

– Я очень тебе сочувствую, – аккуратно садясь в кресло, призналась я.

– Я справлюсь, не волнуйся, – легко махнул он рукой, – не все еще потеряно, но если вдруг увидишь меня где-то у метро, просящего милостыню, – уж не пройди мимо. Но я кручусь как белка в колесе, видишь, даже телефон не продал.

Он достал из кармана дорогой мобильник, нахмурился, отправил кому-то сообщение и пояснил:

– Клиент.

– Есть подозрение, что ты мне врешь, – призналась я.

– Есть подозрение, что ты тоже, – тут же отбил он. – Так кто в теремочке на девятом этаже живет с твоим паспортом?

– Неважно! – махнула я рукой. – Все равно время уже потеряно, сейчас все вернутся в номера, и мне придется придумывать другой план.

Я и этот-то воплотила с большим трудом! Пришлось просить Ольгу Константиновну снять номер на ее имя, ибо у меня не было паспорта. После заселения я пролила на себя сок, потому что жутко нервничала, затем был душ, голубь и полуодетый Ринат Барсов.

– Давай вместе думать? – предложил Ринат. – Хочешь, мы ему градусник разобьем в номере? Ртутный. Ну, или один отвлекает, второй тырит. Я могу отвлечь. Знаешь, где паспорт твой хранится?

– Я бы… Чаю выпила, – постаралась я сменить тему, ибо точно не собиралась делиться с Барсовым своими проблемами.

– Будет сделано! – Барсов буквально лучился оптимизмом, пока я судорожно соображала, как мне избавиться от «подельника».

Сбежать не получится – догонит. Отвлечь? Как, если сам Барсов мог болтать сутками без умолку и отвлекаться точно не собирался? Наоборот, планировал принять непосредственное участие, собственной персоной возглавив безобразие.

Боже, ну почему он встретился мне именно сегодня? У меня что, проблем мало?

Ринат налил чай в две чашечки, одну заботливо поставил на столик, подвинул его ближе ко мне, подумал и радостно добавил к чашке вазочку с печеньем.

– Давно вернулась? – спросил он, делая глоток.

– Месяц назад, – дрожащими руками я потянулась за своей чашечкой.

– С мужем?

– Да.

– И где он?

– Кто? – прикинулась я дурочкой.

– Мужик твой. Почему проблемы не решает? – таким тоном спросил Ринат, словно вел светскую беседу.

Но взгляд его стал колючим, сканирующим.

– Потому что гладиолус! – отмахнулась я.

Поставила на стол нетронутый чай и поднялась.

– Я пойду. И это не обсуждается, Барсов!

– О, я помню чудное мгновенье, перед тобой явился я, а ты, коварная такая, послала далеко меня. Опять.

– В тебе определенно умер поэт, – кивнула я, вспоминая его выступления на парах и зачетах.

– Боже, надеюсь, он не пахнет, – развеселился Ринат.

Поставил чашечку на стол, хлопнул себя ладонями по коленкам и тоже поднялся:

– С тобой пойду. Страсть как хочу сегодня кого-нибудь ограбить.

– Барсов! Я тебе русским языком говорю: не лезь!

– Моя твоя не понимать. Сами мы не местные, русский язы́ка плохо понимаем, начальника. Родионовна, ты от меня никуда не денешься, так и знай. Меня мама так воспитала, что женщин в беде бросать нельзя.

– Боже, – закатила я глаза, – «Барсов» и «воспитание» в одном предложении не сочетаются.

– Есть пробелы, конечно, но все поправимо. Перевоспитывай меня полностью.

– Ба…

Я проглотила окончание слова, когда услышала стук в коридоре. Стучали очень настойчиво и, кажется, в тот номер, который занимала я.

Ринат подошел ко мне, хотел что-то сказать, но я просто закрыла ему рот ладонью и напряглась.

– Слышишь? – указывая на дверь, уточнила я.

Ринат не шевелился, молча моргнул, прожигая меня взглядом. Я убрала руку и на цыпочках пошла к двери. Выглянула в глазок, резко развернулась, прижала руки к груди, где испуганной птицей билось сердце, и зажмурилась.

Ринат нахмурился, мгновенно посерьезнел, подошел вплотную и, не пытаясь меня подвинуть, тоже заглянул в глазок, увидев там то же, что и я – троих огромных и очень суровых мужчин.

– Это к тебе? – шепнул мне на ухо.

Как они меня нашли так быстро?! К-а-а-к?!

– Р-ринат, – потянула я его на себя, – спрячь меня. Мне срочно нужно бежать.

Он неожиданно положил ладонь на мою шею, привлек к себе и крепко обнял, успокаивая.

– Тише, тише, – шептал он, – разберемся, не бойся. Куда ты вляпалась, Родионовна?!

Глава 4

Ринат

Ну почему все так несправедливо? А потому, что желания нужно правильно загадывать, вот почему!

Просил податливую и дрожащую Родионовну в свои объятия – получил. Бонусом – троих из ларца неизвестного происхождения, типичные представители животного мира орангутангов. Силы много – мозгов мало. Все по классике жанра.

И вместо того чтобы исполнять свое желание на всю катушку, я достал из кармана мобильный и написал сообщение начальнику охраны.

«Трое у номера напротив. Поймать, допросить, узнать претензии к Арине Анатольевне, по мужу Журавлевой. Тихо и незаметно!»

«У тебя проблемы?» – забеспокоился Алан.

«Не у меня, но решать их буду я! Работай!»

«Дядя знает?»

«Нет. И не волнуй Багратыча, у него мозги набекрень, человек ждет пополнения, у него гормоны!»

Мой родной дядька полгода назад стал счастливым новобрачным, женившись на своей любимой чертовке. Багратыч был слегка не в себе, потому что его заклинило на Лукерье, а прямо на свадьбе я воочию наблюдал, как серьезный мужик, который руководил одной из самых крупных в нашем городе строительных компаний, превращался в блаженного. Когда дядька сообщил всем, что ждет пополнение и бо́льшую часть обязанностей скинул на меня как на своего заместителя и любимую правую руку, я понял, что пациента лечить бессмысленно – тот просто счастлив.

Пришлось брать бразды правления в свои руки, в том числе ехать сегодня заключать контракты, да так удачно, что я не знал – смеяться или плакать из-за превратностей судьбы.

Арина на мои движения не реагировала. Казалось, она впала в анабиоз и только дрожала, прижимаясь ко мне все теснее. И вздрагивала от каждого нового стука в дверь.

И мне вот вообще не было стыдно за то, что я ей соврал, по двум причинам: Родионовна очень предвзято относится к мажорам, в чем, каюсь, и моя заслуга. И помощи моей как наследника корпорации Барсова она не примет. А помогать агрессивно я не хотел.

Вторая причина более приземленная: я хотел провести с ней больше времени и готов был на некоторые мошеннические манипуляции, дабы моя училка не свинтила. Снова. Оставив меня гореть от желания и кусать локти оттого, что я ее упустил. В сотый, юбилейный раз.

Трое за дверью были не проблемой для меня, но проблемой для нее, и я хотел выяснить, насколько все серьезно.

Троица почесала затылки, переглянулась, развернулась и решила попытать счастья в… моем номере.

Родионовна решила взять пример с нервного голубя и чуть было не рванула в окно. Пришлось ловить.

– Парашют забыла, – прошептал ей на ухо. – Родионовна, тише ты. Не дам я тебя в обиду, мамой клянусь.

И запер трясущуюся училку в ванной со словами:

– Сиди тихо.

Расправил плечи, набрал Алана, чтобы тот слышал, что происходит, и пошел открывать.

– Доброго дня, – вежливо ответил трем мордам.

– Соседку вашу не видели? – пробасил левый шкафчик.

– Ту обалденную брюнетку с грудью-двоечкой? Видел, – согласился я, – такую секс-бомбу с зелеными глазками и курносым носиком. Эту? Она еще такая неприступная вся, деловая. Она, да?

Парни переглянулись и дружно закивали:

– Где она?

– Съехала, прикинь?! – возмутился я. – Я ее на кофе пригласил, а она типа приличная, послала меня в лес подснежники ловить, а через десять минут с чемоданом свалила. А я все думаю знаете что? Как можно ловить подснежники? Понимаю бабочек, хотя сейчас осень и маловероятно, но как ловить подснежники? Вы не в курсе?

– Нет, – парни слегка окосели.

– Вот и я… А вы к ней зачем? Хотя… Так и знал, что она только прикидывается недотрогой. А мне даже телефончик не оставила. Может, ей больше качки типа вас нравятся? Может, и мне покачаться немного, как думаете? Парни, а вы где качаетесь? Номерок тренера не дадите?

– Ты дебил, что ли? – душевно и даже немного сочувственно уточнил левый шкаф.

– Да понравилась девчонка, а она меня кинула! Я к ней и так, и эдак, и еще вот так… Страдает самооценка, а тут вы еще.

– Съехала, да? – почесал затылок правый.

– Ну. Динамщица! – подтвердил я.

– Ладно, брат, бывай!

Трое как по команде развернулись, а я в спину прокричал:

– Так номер тренера дадите, нет?

– Тебе не поможет, он дрищей не тренирует! – заржал правый, а мартышки подхватили.

– А вот это было обидно, но мы переживем! – решил я, запирая дверь.

Отключил Алана и поскребся к Родионовне. Она стояла у стены у стены, мимикрируя под белый кафель цветом лица, и сверкала глазами.

– Родионовна, они ушли! – бодро отчитался я.

– Спасибо за помощь! – задрала она носик повыше.

Явно не оценила мою пламенную речь, во имя спасения прекрасного учительского тела произнесенную.

– Должна будешь. Долги беру информацией. Так зачем ты понадобилась трем обаятельным, харизматичным и очень остроумным гамадрилам?

– Долго рассказывать. Ринат, мне нужно бежать!

– Куда побежишь? К мужу? – ровно уточнил я. – Или ты бегаешь от мужа? Почти угадал, да? Как ты вообще за него вышла замуж? Там же по усикам сразу было понятно, что он не фонтан!

– А вот это не твое дело!

– Любовь зла, – резюмировал я.

Телефон завибрировал, а Алан отчитался, что мартышки пойманы и едут давать показания.

Начальнику охраны я доверял как самому себе. Мужик он был конкретный, бывший офицер спецназа, в тактике ведения допросов и получения нужной информации равных ему не было.

– Так куда бежать, Арина? – продолжал я.

– Не знаю. Куда-нибудь в безопасное место, – вздохнула она. – Барсов, пожалуйста, мне нельзя здесь оставаться.

– А паспорт? – вспомнил я. – У тебя, Арина, доку́ментов нету, куда побежишь?

– Зачем ты увел меня от номера? Я бы уже забрала паспорт!..

– Пошли, – вздохнул я. – За паспортом твоим. Я отвлекаю, ты тыришь. Кого я отвлекаю?

– Мужа, – опустила она голову.

– Я запутался. Муж твой тоже в этой гостинице с твоим паспортом, а трое из ларца пришли сюда за тобой, а не за мужем. Я был прав и ты преступница? Расскажи, облегчи душу.

– Потом, – отмахнулась она, – сначала дело.

– Говоришь как бывалая. Ладно, у меня сегодня настроение героически спасать преступницу. Пошли.

Я залез в шкаф, достал бутылку виски, вылил почти все в раковину, сделал пару глотков и предложил Арине:

– Будешь? Для храбрости?

– Барсов!

– Что? Я в образ вхожу. Ты готова?

– Да, – решительно кивнула она, – иди первый.

– План такой: я выманиваю твоего усатика в коридор, ты тыришь паспорт, и мы оба сбегаем. Оба, Родионовна! Встречаемся в номере, ферштейн? Иначе я тебя полицию сдам как подельницу.

– Ферштейн! – недовольно кивнула она.

Я вздохнул и пошел на дело, прихватив полупустую бутылку.

По дороге пришла мысль, что я мог бы, конечно, рассказать ей все как есть, но раз она хочет поиграть в Лару Крофт – расхитительницу гостиничных номеров и не хочет делиться информацией, то я тоже пока попридержу свою.

И хотя ролевые игры в партизан больше оценил бы Багратыч, я тоже словил прилив адреналина.

Поднялся на десятый этаж, входя в образ, достал ключ и подошел к нужному номеру.

Пошатываясь, специально долго возился, делая вид, что пытаюсь вставить ключ в замочную скважину, когда дверь распахнулась, являя мне паука-жопогрыза с усиками.

Я сделал вид, что с трудом держусь на ногах, сфокусировал взгляд на усатике и пьяно уточнил:

– Ты кто?

– Мужик, ты номер перепутал, – раздраженно ответили мне.

Породистый нос скривился, а я специально дыхнул перегаром и пошатнулся, норовя упасть в номер противника.

Может, ему в морду дать? Ладно, подожду. Чувствую, что повод еще будет.

– Это мой номер! Вот! – я затряс у него перед носом ключом. – Уйди, а то охрану вызову. Ты вор, что ли? А может, выпьешь со мной? Меня сегодня баба моя бросила, прикинь? Сказала, что я – дрищ!

– Твой номер этажом выше, – усатик моей трагедией не проникся.

– Да-а-а-а? – протянул я, – Во попал. Ик!..

И стал заваливаться к нему на порог. Сделал шаг в номер и продолжил спектакль:

– Бабы – зло! – пожаловался я. – Все зло от баб! Я – Барсов! Барсов! А она мне: «Дрищ»! А я Барсов!

Кажется, фамилия моя была ему знакома, потому что мужик в мгновение ока стал очень вежливым и готовым пожертвовать здоровьем печени ради пьянки со мной.

Я допил остатки виски, заглянул одним глазом в бутылку и пьяно продолжил:

– У меня в номере еще есть.

– Пойдем, провожу, – решил усатый.

Он подхватил меня под руки и потащил по коридору. Я специально падал и делал все, чтобы мужик забыл запереть номер. И получилось.

Пока тот ловил меня, изображающего ласточку, просто захлопнул дверь, не запирая ее на ключ.

Я сверкнул глазами, и всем телом повис на усатом, чтобы жизнь медом не казалось. Для полноты картины не хватало возгласов вроде «Брось меня, командир, брось!»

Трижды подставил ему подножку, дважды слегка пнул, развлекаясь всю дорогу мелкими пакостями, и заговаривал ему зубы.

Наконец мы подошли к моему номеру, усатый жопогрыз открыл дверь, завел меня и вошел следом.

– В баре. Ик, – махнул я рукой.

Усатый прошел к холодильнику, сунул туда нос и отчитался:

– Пусто!

– Твою мать! – взвыл я. – Трубы горят, душа болит!

– Сгонять в бар?

– По-братски – сгоняй. И закусить нам возьми. Я все отдам, честное слово! Выпьешь со мной?

– Выпью, – согласился усач, – тут будь, по гостинице не гуляй. Сейчас вернусь. Что пьешь?

– Вискарь!

Я сел на пол, вытянул ноги и сделал вид, что ушел в глубокий аут. Мужик ушел, прикрыв дверь, а я выждал несколько мгновений и пошел за ним, опасаясь, что он может подняться к себе в номер и поймать там Родионовну с поличным.

Но усатый вызвал лифт и, судя по всему, реально поехал за допингом, пока я стоял в коридоре и думал, где мне ловить Родионовну.

Была мысль, что училка моя может с паспортом сбежать, но она вернулась.

– Ринат, паспорт у меня, – призналась она.

На щечках Арины появился румянец, а глаза горели от адреналина и удачно выполненного негодяйства.

– Валим, – решил я.

Взял ее за руку, вернулся в номер, взял борсетку с документами и правами, запер дверь и потянул ее на лестницу.

– Где Павел? – по дороге уточнила она.

– Подснежники ищет, – очаровательно улыбнулся я, – давай на парковку, сядем в машину и решим, что делать с тобой дальше. Не обсуждается!

Глава 5

Ринат

На подземной парковке я щелкнул брелоком сигнализации и повел Родионовну к своей ласточке.

Арину хотелось хорошенько встряхнуть и вытрясти из нее всю правду о ее злоключениях, а еще поцеловать – со всеми вытекающими. Взять на себя роль инквизитора и выбивать из нее стоны вкупе с признаниями.

Боже, я только с ней такой озабоченный!

Словно присутствие Родионовны в радиусе километра включало в моей голове тумблер, который транслировал мысли о немецких народных фильмах. И трудно было избавиться от голоса в голове, без конца повторяющего: «О я-а, я-а…»

Хотелось бы верить, что это лечится сексом, иначе я безнадежен.

За те полгода, что я пытался ее завоевать, Арина превратилась почти в идею-фикс, в незакрытый гештальт и вот это все. Потом меня отпустило – на время, как выяснилось, пока я не встретил ее в номере напротив в одном полотенце.

Я сел за руль и приказал своим гормонам и голосам в голове на время замолчать. Ни гормоны, ни то, что стояло в ее присутствие по стойке «смирно», не отреагировали, объявив здравому смыслу забастовку.

Арина же сидела тихо и не отсвечивала. Подозреваю, придумывая в своей голове отговорки, чтобы не рассказывать мне всю правду.

– С тебя должок, Родионовна, – напомнил я.

– Ринат, а откуда у тебя такая дорогая машина? – напряглась она.

Твою туда и сюда и еще вот туда, я ж таксист!

– Дядька забирать поленился, – отмахнулся я, – и не меняй тему.

– Куда мы едем? – она задрала носик повыше, а я чуть было в столб не въехал.

Понаставят столбов на дороге, а возбужденному мужику не проехать!

Боже, может, мне в церковь сходить? Я, конечно, атеист и вообще некрещеный, но это же ненормально – так хотеть женщину!

Или нормально?

Так, надо вспомнить, что я ей говорил. Что дома у меня нету, вспомнил!

– В другую гостиницу? – предложил я. – А еще через пару кварталов отсюда есть недорогой хостел. Очень приличный.

– Давай туда, – решила Арина.

– Ага. Так куда ты вляпалась? – в который раз спросил я, добавив в голос металла.

А училке моей бывшей плевать было на мое негодование. Она что-то усиленно соображала и даже бровки хмурила.

И в тот момент я четко понял: свинтит! Определенно сбежит, оставив меня теперь не только в компании стояка, но и любопытства.

Нужно будет Алана предупредить, чтобы следили за ней как за особо ценным преступником, потому что… Потому что у меня гештальт не закрыт, да!

– Родионовна, я долго буду с тишиной разговаривать? – напомнил я о себе.

– Долго ты меня Родионовной называть будешь? – взвилась она.

– Что тебе не нравится? Как у Пушкина! Подруга дней моих суровых…

Арина так на меня посмотрела, что дальше цитировать великого я поостерегся.

– Так и знала, что это прозвище мне придумал ты! – обличительно заявила она.

– Ну, я. Накажи меня полностью, – улыбнулся я.

– Барсов, ты пошляк!

– Определенно, – согласился я, – просто ты такая, что в твоем присутствии у меня мысли сразу на немецкий язык переключаются. А я, Родионовна, предмет твой учил, чтобы фильмы любимые без перевода смотреть. Так сказать, в оригинале. Старался даже, только ты не оценила.

– Я так и думала, – согласилась она.

– И зачет не приняла! А я готовился, между прочим!

– Как? Фильмы всю ночь смотрел?

– Вдохновлялся, – согласился я, – чтобы, так сказать, не посрамить отечество.

– Барсов, – простонала Арина.

– А вот так же, только без одежды, слабо?

– Останови машину!

– Начинается, – закатил я глаза, – как возбуждать, так ты первая, а как за слова отвечать, так сразу уволилась, в Германию свинтила и замуж вышла. Кстати, муж твой языком владел? Немецким, Родионовна, а не тем, что ты сейчас подумала.

– И что я подумала, Барсов?

– Что я офигенный актер и твой подельник и просто обязан знать всю правду? – предположил я.

– И что ты будешь делать с этой правдой? – вздохнула Арина. – Сам сказал, ты больше не мажор, а обычный таксист. Помочь ты не сможешь, а мне лишние свидетели не нужны.

– Ты их как котят, что ли, топишь? – заржал я. – Бритвой по горлу, и в колодец?

– Именно, Ринат, именно! Так что довези меня до хостела, и попрощаемся. У тебя, наверное, работы много, а я отвлекаю.

– До пятницы я весь твой, можешь пользоваться всеми частями тела. Я мозг имею в виду, не смотри так. И не надо тут язвить, что мозга у меня нет. Есть, и он работает. Люди вообще без мозга долго не живут.

– Да? – скептически протянула Арина, глядя на меня.

– Да умный я. В твоем присутствии не умный, а так умный, зуб даю, – веселился я.

– Видела, как ловко избавился от троих качков? – заиграл я бровями. – А был бы дурак – не избавился бы. К слову, Арина, зачем им ты? И как они тебя нашли? Может, ты не такая умная, как тебе кажется, и плохо спряталась? Или тебя муж сдал? Это он тебя ищет? За что? Любимую запонку спионерила, когда уходила? Или стрижку усов не заценила, а он обиделся?

– Самой интересно, как они меня нашли, – призналась Арина, – номер был зарегистрирован не на меня.

– Так что это за красавчики были?

– Барсов, они мне не представились!

– Ясен пень, – согласился я, – но ты ведь сразу поняла, что они за тобой?

– Они стучались в мой номер. Логично было предположить, что они за мной.

– Родионовна, я запутался.

– Я тоже, – призналась она.

– Ладно, начнем с начала. От кого ты бегаешь?

– Ни от кого не бегаю, паспорт забрала и больше ни от кого не бегаю.

– Почему муж паспорт не отдавал?

– Отдавал, просто я не хотела встречаться с ним, – повела она плечом.

– Вы поругались? – Кажется, у меня глаза сошлись на переносице, а мадам партизанка не спешила облегчать мне жизнь.

Впрочем, ничего нового.

– Не совсем так.

– А как? – взвыл я. – Родионовна, я недавно книгу купил о средневековых пытках и всерьез намерен воспользоваться новыми ценными знаниями!

– О пытках? Да ты растешь, Ринат, я думала, что, кроме Камасутры, ты ничего не читал.

– Камасутру я уже наизусть выучил, – заверил я.

– Есть еще трактат «Ветви персика», переключись на него.

– А делала вид, что простая училка, – притворно охнул я. – Что еще ты скрывала, скромный препод в очках?

– Тебе все рассказывать? – язвительно поинтересовалась Арина.

– Сначала главное. Какие у тебя проблемы?

– Ну… Пару килограмм набрала от стресса, тушь купила, а она засохла через месяц, и…

– Родионовна!

– Анатольевна! Арина Анатольевна!

– Вызов принят, Арина Анатольевна, – хищно пообещал я, – приехали. И знаешь что? Пока я не выяснил, в какую передрягу по твоей вине сунулся, – будешь на глазах.

Арина закатила глаза, но отвечать не стала. Я снял комнату на двоих, получил ключи и повел училку в номер.

Номер был самый простой – две односпальные кровати, две тумбы и шкаф. Кухня была общей, душ тоже.

Арина села на одну из кроватей, сложила ладошки на коленях, как приличная отличница. Осмотрелась по сторонам и пролепетала:

– Мне нужно в душ.

– В конце коридора, – выдал я свою лучшую улыбку и взял ее сумочку. – А это тут у меня останется, Родионовна. Поверь, в душевой паспортный контроль проходить не нужно.

– Барсов! – Арина подскочила и возмущенно уставилась на меня.