Открывая дверь

908 г. Мерсия.

Уже почти стемнело, когда они вошли в кузницу Лудеки. – А, это ты Кен, – как ни в чем не бывало улыбнулся кузнец, уже изрядно постаревший, но всё ещё крепкий и широкий с огромными мышцами под туникой. – Ты, про норвежцев, что знаешь? – нетерпеливо спросил Кен. – Замок в осаде, Кен, уже две недели, не все люди успели за стены, в дальние деревни ушли хотя здесь они не появлялись – сказал кузнец и приложился к бутылке с элем. – Это, что за девочка? Где ты нашёл этого ребёнка? – Лудека повернулся к Юльке – Она, что немая? – -Да, нет, она не говорит по-нашему. На норвежский не похож, и уж точно не датский – Кен погладил раненое бедро: – Я на речке её встретил, верней она меня, вытащила из речки, когда я без памяти свалился с Лури после встречи с Норвежцами. – Идём со мной, я ночую в лесу, пока эти дикари поблизости, вдруг нагрянут, так спокойней – бросил кузнец, заливая водой огромные угли в печи. Клубы плотного, белого пара с шумом вырвались из горна, быстро обволакивая кузнецу. – Пошли, там и решим, как быть- Кен подошёл к Юльке. Уставшая девочка, закутанная в шкуру, крепко спала, на низкой лавочке уронив белокурую головку. Невинное создание, светловолосая дикарка в шкуре, пришедшая из других времён или неизвестных миров, где нет места жестокости, злости и хитрой подлости. Так думал Кен, держа Юльку на пути к временному ночлегу Лудеки. В детстве вместе с Эльфвиной, они часами, заворожено смотрели в звездное небо и представляли, что где-то там тоже есть живое, похожее на нас или наоборот чужое и таинственное манящее своей неизвестностью. Какие у них, мечи, стрелы и одежда, а лошади, наверное, с крыльями? Вот одну бы такую и долететь до края земли, посмотреть вниз, там тоже есть звёзды? И как интересно они держатся? Мог ли он себе представить, что эта спящая девочка, которую он нёс на руках, несмотря, но свой возраст многое могла ему поведать. Рассказать о круглой Земле, солнце, звёздах и планетах, телефоне, о смертоносном оружии, машинах, самолётах и что четыре года назад наш Советский человек полетел в космос. Вдалеке послышалось лошадиное ржание и Кен, очнувшись от мыслей, мгновенно присел, положил на землю Юльку и схватился за рукоять меча готовый к худшему сценарию – Почему ты смеёшься? Лудека! – Кен отпустил меч. – Что весёлого, если мы попадём в лапы проклятых язычников? – Это Лури твоя, умная животина, ко мне пришла, знала где часто бываешь – кузнец поднял с земли девочку – всё, здесь рядом за пригорком. Привязанная кобыла стояла возле шалаша, и учуяв хозяина громко ржала, вставая на задние ноги. – Тихо, тихо – я здесь, шептал в ухо возбуждённой лошади Кен, гладя роскошную гриву. Сама природа сделала этот шалаш из нескольких повалившихся вековых елей, образовав внутри лесную комнатку. Оставалось только накидать веток наверх, а внутрь кузнец настелил шкур. За ним кузнец оборудовал очаг, где по небольшой скале спускался родник. Уложив Юльку в шалаше Лудека, соорудил костёр, и пока Кен осматривал конную амуницию, зажарил на вертеле зайца. – Ночью съезжу к замку, посмотрю – сказал Кен, подливая лошади воду в дубовое старое ведро – ты девчонку не бросай, если что. Она совсем не привычная к жизни, странная какая-то, даже не знаю, откуда она? Вскоре на лес опустились сумерки, а затем и ночь. Кен не спал, сидел у костра и задумчиво смотрел в огонь, затем резко встал, и вскочив на Лури умчался в непроглядную темноту. Потайной ход в замок находился на восточной стороне от стены, невидимый для незнающего глаза, где на склоне холма стоял вековой дуб в окружении более молодых собратьев. Вход в недлинный узкий лаз, выходящий в нижний подвал замка, был скрыт огромной паутиной обнажённых корней гигантского дерева. Кен спешился на окраине леса, за которым начинался холм с редкими дубами и прекрасным обзором, надел на морду лошади заранее приготовленный хребтуг, обмазал лицо грязью и пригибаясь перебежками двинулся к цели. На холме, как и вокруг всего замка горели костры, выставленной охраны и один виднелся, как назло, возле нужного дуба. – «Будет ли завтра такая же тёмная, беззвездная ночь» – думал Кен, возвращаясь обратно – «Нужно сегодня попытаться, главное охранники, сколько их? Может, уснут под утро?» Мысли яркими молниями пронзали сознание не давая покоя. И он рискнул, слившись в одно целое с Лури быстро добрался до шалаша и разбудив Юльку с Лудекой схватил девочку. – Забери Лури на окраине леса, я её привяжу! – крикнул Кен кузнецу, пешком до рассвета не успею! – Хорошо – Лудека был как всегда спокоен – я следом пойду, будь осторожен. Вдалеке за лесом уже слабо брезжил рассвет, когда Кен с Юлькой на руках, пригибаясь, бежал к еле заметным тлеющим углям затухающего огня. Он остановился в метрах двадцати от цели, посадил на землю девочку за бугорком с порослью молодых деревцев, снял меч, и ползком приблизился к охране, держа в руке рукоятью вперёд острый квилон. Норвежцев было двое, один из них спал на огромном бревне, закрыв лицо локтем, другой сидел спиной к Кену, свесив голову – тоже уснул под утро или задремал. Не прошло и пяти секунд как они отправились к своему королю царства богов – «К Одину в Вальхаллу – страну мертвых» – дрожа от чужой смерти, подумал. Они уже в очень узком коридоре, способным пропустить только одного стройного человека, с трудом протискиваясь, шли, с постоянно спотыкающийся, Юлькой.

Окружённый надежной стеной и готовый к отражению замок находился в осаде. Тэн Эдвин Ратленд каждый день ждал штурма и надеялся, что гонец, чудом проскользнувший сквозь ночные посты норвежцев, уже доставил письмо в замок Тамуэрд находящийся в Ноттингеме столице Мерсии элдормену Этельреду второму. Через пять лет после начала его правления Мерсия приняла верховную власть Уэссекса. Этельред II женился на Этельфледе, дочери Альфреда Великого, короля Уэссекса, и сейчас, когда Этельред II уже несколько лет был серьёзно болен и практически не вставал с постели фактически она правила королевством. О том, что гонец сумел пройти известила стрела с красной лентой, пущенная им обратно, хотя ему ещё нужно благополучно добраться и пока Этельфледа отправит королевский фирд уйдёт уйма времени. Никогда прежде ни норвежцы, ни датчане не осаждали замков, – «Это новая тактика или ждут подкрепления» – Эдвин стоял возле узкого окна-бойницы замка и задумчиво смотрел вдаль, в глубокую беззвёздную ночь. Они приходили Северным морем на своих драккарах и, оставляя флот под охраной на восточном побережье внедрялись на их владения. Грабили, убивали и насиловали, захватывали земли и увозили на своих кораблях, для продажи, в рабство, оставляя за собой только горе и пепел. Король Уэссекса Альфред уже не раз давал отпор викингам выигрывая битвы, но приходили новые корабли и набеги продолжались бесконечно. До тех пор, пока не появились викинги, семь королевств на британской земле жили как семь пауков в огромной банке – и даже не задумывались о единстве. Сейчас находясь в состоянии перемирия, англосаксы, возможно, стояли на пороге объединения всей Британии, во имя одной общей цели, вернуть утраченные части своей территории. – Отец! – Эльфвина неслышно подошла к Эдвину – Вестей не было? -Ничего- тэн медленно повернулся к дочери- не спишь? Ты ходишь, как твоя мать, также тихо, о Кене переживаешь? – Может в плену? – Узнаем, придёт время, а пока нам остаётся только ждать и молиться, чтобы эти выродки ушли. Надо полагать всё решится в ближайшие дни. Они понимают, что могут войска подойти. Детская привязанность Эльфвины к Кену со временем переросла в нечто большее, и она семнадцатилетняя, милая девушка всё чаще стала задумываться о чувствах, которые испытывала к нему. Может это и есть любовь? Она скучала по Кену. Воображение, против её воли рисовало печальные картины-, как он лежит пронзённый в грудь вражеской стрелой на холодной земле или опутанный цепями сидит в плену, весь израненный, обречённо склоняя голову. Она гнала ужасные ведения от себя, но они стали настигать её во сне, вновь и вновь, и теперь Эльфвина боялась уснуть. Они молча стояли, встречая забрезживший рассвет, погружённые в свои невесёлые мысли, когда в залу замка слегка прихрамывая вошёл Кен. Следом за ним, закутанная в шкуру, шла маленькая девочка с растрепанными, торчащими во все стороны светлыми волосами, измазанным, уставшим личиком и огромными зелёными глазами. Секундное замешательство, и Эльфвина, забыв о приличиях, и присутствии отца бросилась к Кену, словно он уже давно был её мужем, плакала и гладила его по лицу унизанной кольцами рукой, не веря, что это он. – Я подозревал, что ты знаешь о проходе, ну конечно, вы всё детство провели вместе – Эдвин подошёл к ним- я рад видеть тебя живым Кен, только как объяснить твоё появление здесь? На облаке прилетел? -Не знаю, господин, что-нибудь придумаю, но и оставаться по ту сторону не мог, я нужен здесь, чтобы защитить замок- ответил Кен. – Хорошо, пойдём завтракать, там и поведаешь о своих похождениях, да, и отведите умыться этого чудесного ребёнка, даже не спрашиваю, где ты её нашёл – с ухмылкой произнёс тэн и направляясь в залу. Он понимал, что уступит своей любимой дочери и она выйдет за него, простолюдина, хотя уже нет. Кен приближённый, один из лучших фирда, может и тэном станет когда-нибудь, кто знает? Или эрлом? Если завтра они все не будут мертвы!

Сознание медленно возвращалось, появились смутные очертания и приглушённые звуки. Валерка пошевелился и стал медленно сползать с лошади, но тут же был подхвачен крепкой рукой норвежца. Вскоре кавалькада остановилась, и всадник грубо скинул парня.

Упав на размокшую, мягкую землю Валера тут же подскочил и побежал, но споткнувшись о чью-то подставленную ногу упал, проехав с полметра по мокрой траве. Один из воинов, сняв с лошади верёвку, под общий смех и возгласы на непонятном языке, схватив его за ворот поволок к ближайшему дереву, привязал и удалился, оставив пленника в полном недоумении. «Кто они такие?» – гадал Валера, одолеваемый страхом и надеясь, что это лишь неудачная шутка или розыгрыш – «Куда мы попали? Если это кино, то, где камеры?» Он безуспешно пытался освободить руки и ноги, привязанные к дереву. Не давали покоя мысли об оставленной им младшей сестре. Он надеялся, что Юлька нашла людей и они помогли ей. А мама, она ведь ждёт, а если…? .... Бесконечные «если», «или», «кто?», «где?» .......вопросы, вопросы.................без ответа! Тем временем норвежцы разбили лагерь вблизи замка, на огромной поляне, кормили лошадей, разжигали костры, на которых жарили мясо, ели, пили эль и пели, как показалось Валере, песни без определённого мотива. Позже к нему подошёл тот самый огромный дикарь, что связал его и громко говоря на своём языке кинул Валере кусок мяса и поставил большую, деревянную кружку, наполненную белой, мутной жидкостью. Затем перерезал верёвки и пьяно улыбаясь ткнул себя в грудь: – Викар! -крикнул он: – Викар! Валерка жадно накинулся на еду. Захмелев от выпитого эля и несмотря на недобрые предчувствия, неожиданно уснул. Спал он как убитый. На рассвете проснулся, посмотрел на серое небо и почувствовал, что руки и ноги его свободны. Бежать не получиться, он находился в самом центре лагеря этих диких “ актёров” и их было слишком много, чтобы незаметно ускользнуть. Оставалось только наблюдать и ждать подходящего момента. Ближе к полудню часть норвежцев переместилась вплотную к замку выставив вокруг посты с приготовленными кострами для ночного караула, а вечером снова был пир, зажглись костры красиво мерцая на склонах вокруг замка, лилась рекой мутная «весёлая жидкость» , песни, пьяные крики, стычки – всё слилось в один сплошной гул и это безудержное веселье на фоне отчужденного, объятого густым холодным туманом неприступного замка казалось неестественным и неуклюжим. Величественная атмосфера с её сумеречным пейзажем и низким таинственным небом располагало к достойному спокойствию и неторопливым мыслям. И в эту ночь, после выпитого эля, Валерка крепко спал, без снов, словно опустился в омут с чёрной водой и неожиданно вынырнул на рассвете с больной головой и дикой жаждой. Вчера он пытался отказаться от выпивки, но Викар, с улыбкой, поднёс огромный кулак и его носу и сунул деревянную кружку с пойлом. А потом всё завертелось и ему стало хорошо и весело, и он от души смеялся вместе с ними ни разбирая ни слова и вообще ничего не понимая. Так продолжалось, наверное, неделю или меньше, он потерял счёт времени и, кажется, превратился в дикаря, мылся и стирался в речке, зубы чистил травой и выбросив свое рваное пальто надел подаренную Викаром тёплую тунику, подпоясав её ремнём. Этим вечером выпив неимоверное количество эля, норвежцы стали о чём-то громко спорить и ругаться. Но поднятая рука, Конунга заставила всех замолчать. Хриплым голосом, не молодой вождь, громко выкрикивая слова выбрасывал руку с мечом вверх и войско громко повторяя за ним поднимали вооружённые копьями и топорами и руки к небу. Валерка, оказавшись их за спинами огляделся, прикидывая как незаметно улизнуть или ещё подождать? Он догадался, что они собираются нападать на Замок и вопреки здравому смыслу ему очень хотелось посмотреть на это зрелище, со стороны, конечно. Уже стемнело, когда войско было готово к атаке и ожидая приказа громко кричали, отхлёбывая эль из деревянных, огромных кружек. Лошади и пару десятков викингов вместе с Валеркой остались охранять лагерь, затушили костры и разошлись постами по кругу. Один из них неуверенной походкой подошёл к Валере и схватив за рукав потащил за собой, что-то выкрикивая на своём отрывистом языке.

Норвежцы напали следующей ночью, пьяные и безумные, уверенные в своей дикой, безнаказанной силе. Они бежали к крепости размахивая горящими факелами и беспорядочно стреляя из луков, зажженными стрелами и трофейных арбалетов. Многие несли с собой приставные лестницы и верёвки с абордажными кошками. Замок молчал. Тэн Эдвин спал, когда в его покои ворвалась взволнованная дочь: – Отец, отец, вставай! Началось! Кен уже на стенах! – Собери всех детей и женщин – Эдвин, несмотря на возраст, резко вскочил с кровати. -Идите в проход, провизию и воду возьмите, я знаю, как сделать, чтобы его не было видно, быстрее! – А, как же тайна прохода? – Эльфвина испуганно смотрела на отца. – Не до секретов теперь, да и знай, что сидеть возможно придаться долго, я думаю, если замок захватят, на той стороне никого не будет, сможете уйти. Всё пошевеливайся дочь! Бог с нами! На выходе его ждали двое людей из фирда. – Не начинаем без Вас, господин-они направились к стенам. В городке суматоха, женщины с детьми, вооружённые кто-чем мужчины, отвязанные лошади, стоны раненных шальными стрелами, плач детей и крики – всё смешалось в один сплошной гул. Горело, пахло дымом и приближающейся смертельной опасностью. На стене у каждой бойницы три лучника, огромные пачки стрел, длинные остроги и крупные камни. Тэн особенное внимание всегда уделял лучникам. Это были тренированные с детства люди с особыми привилегиями и непомерно сильными руками. Были и такие, кто делал в минуту не менее пятнадцати точных попаданий. Луки использовались только валлийские и был разный выбор наконечников, но чаще они выбирали так называемый «бодкин». Он легок в изготовлении и имеет большую пробивную силу. У Эдвина не было воеводы, он сам всегда возглавлял свой фирд доверяя отдельные группы своим преданным друзьям, которых знал ещё с детства. Один из них Виглаф, пренебрегая вражеские стрелы, стоял на возвышении восточной стороны над главными воротами и ждал, когда норвежцы начнут переходить ров. Тэн быстро обошел всю стену. На севере Эгберт, на востоке Креода, а на западе Этельстан и Кен. – Виглаф! – начинайте без меня-крикнул Тэн и быстро направился обратно. –«Ну всё, готовы, тяжело придётся, но бог с нами»– думал Эдвин спускаясь вниз проверить как справилась дочь, закрыть и замаскировать вход. Он не успел. Стрела, пущенная сильной рукой викинга, нашла свою цель навсегда остановив могучее сердце Эдвина Ратленда Разумного. Так окрестили его подданные, за ум, справедливость и доброту. Тэн упал возле входа в свой замок, не дойдя до двери пару шагов. Кто-то заметил, подбежал, и по всему городку меняя голоса мгновенно разлетелась горькая весть «Тэн Эдвин мёртв»! Через несколько секунд упругим свистом на нападавших обрушился шквал стрел смертельно охлаждая дикий пыл викингов. Атака ненадолго захлебнулась и возобновилась с ещё большим напором и злостью. Часть врагов уже преодолели ров по брёвнам и трупам соплеменников пытаясь поняться по лестницам. С тыла, за рвом, их поддерживали норвежские лучники. Неожиданно получив серьёзный отпор, они, быстро организовавшись вели прицельный огонь уничтожая лучников. В отличие от мерсийцев, у которых большая половина мужчин, кроме, конечно, людей фирда, были обычными крестьянами, викинги же пришли воевать и довольно сносно владели всем имеющимся оружием, а одним зачастую виртуозно. Защитники кидали огромные камни и острогами отталкивали лестницы с висящими на них норвежцами. Но всё же некоторым уже удалось попасть на стену и даже спуститься вниз, где были встречены мужчинами из ополчения, кто успел с семьями уйти за стены замка и жившие здесь, в городке. Вооружённые топорами и всевозможными самодельными палицами они с особой жестокостью били пришедших забрать их землю, сжечь дома и увести женщин и детей в рабство. Бой продолжался всю ночь, уже рассвело, пасмурным моросящим небом и мерсийцы были измотаны, много раненых и убитых, а викинги с фантастическим упорством, несмотря на огромные потери, продолжали наседать. Оставалось немного для того, чтобы сломить упорство защитников и вдоволь насладившись кровью, отомстить за погибших товарищей. И когда основная масса нападавших и мерсийцев сгрудились на восточной стене отчаянно колошматя друг друга, стали слышны пронзительные звуки рожков и на поляне, божьим проведением, появилась конница королевского фирда. Это было спасение! Норвежцы спрыгивали со стен, чтобы встретить врага, но они уже были обречены. Их уставших и израненных конные разметали без особого труда, а следом, пешие, добивали оставшихся у стен и в городе. Обладая неимоверной силой и опытом, дрались они остервенело, но против такого количества, хорошо вооружённых людей, были бессильны. Викингов уничтожили всех, в плен не брали, а тех, кто пытался уйти, всех догнали или почти всех. Ушли единицы, наверное.

Обзор с пригорка, куда привёл Валерку викинг, оказался отличным, и он завороженно наблюдал за происходящим уже зная, что никакое это не кино! Где он и куда попал объяснить, наверное, не сможет никто и только огромная, неприветливая луна напоминала ему, что он всё ещё живой, на своей планете, в прошлом времени или далёком, одичавшем мире будущего! Вначале он жалел, что нет бинокля, но позже понял, что смотреть в него все равно бы не смог и без него жутковато! Валера даже несколько раз отпил ненавистной браги из кожаного мешка, напоминающего резиновую грелку, который ему «заботливо» всучил уходящий Викар. Он видел всё! И последние надежды, спрятанные глубоко в перевёрнутом сознании, растворились. Это не сон! А утром, на той стороне, где заканчивалась поляна, из леса, увеличиваясь в количестве с каждой секундой, стали появляться конные с флагами, в красивых, блестящих доспехах. За ними шли пешие воины, лучники и люди в обычной одежде с палками и кольями, примкнувшие, видимо, по пути и сходу, без раздумий, феерично растягиваясь полукругом, кинулись уничтожать захватчиков, отрезая пути бегства и сопровождая свою атаку протяжными звуками рожков. Оставшиеся в лагере засуетились, принялись быстро отвязывать и уводить лошадей на западную сторону к холмам, единственному пути спасения соплеменников. Предоставленный самому себе Валерка, практически беспрерывно думающий о побеге, не знал куда направить ноги. Там враги! Здесь? Наверное, тоже, но те-то точно убьют, приняв за дикаря с юных лет, жаждущего чужих богатств и крови. Он ненадолго, присел, пытаясь унять дрожь в теле, а потом встал и медленно побрёл следом за «актёрами». Совсем скоро остатки дикарей стали отходить группами, отчаянно защищая свои, обречённые жизни и уже многие, настигаемые конницей и стрелами мерсийцев, что есть сил бежали к спасительным холмам надеясь успеть. К ним пустились, вскачь ведя с собой коней их отчаянные товарищи и Валерка, обдуваемый холодной моросью, остолбенело смотрел на приближающихся людей. Не прошло и минуты и словно, отпущенная пружина изнутри, понесла подростка как можно дальше от страшных событий. Он, задыхаясь, летел вверх по отлогому холму ни о чём не думая, как чья-то очень сильная рука в браслетах подхватила его, несколько метров пронесла над землёй и закинула на лошадь, в «привычное» для него положение. Он не видел кто это был, да и какая разница, главное подальше от смерти. Сзади слышались возгласы, крики, свист стрел, ржание упавших лошадей и звон металла, а глухой, казалось, стук копыт вместе с выпрыгивающим из груди сердцем били единым ритмом. Они перемахнули холм, маленькую поляну, но конь, поражённый стрелой в шею, захрипел и кувыркнулся, далеко откидывая мощным крупом своих наездников. Валерка, больно ударился плечом о землю, перевернулся пытаясь встать и снова упал, а рядом с глухим ударом приземлилось огромное тело дикаря. Это был Викар. Он резво подскочил и кинулся в лес, Валерка, неожиданно обрадованный появлением единственного знакомого, побежал за ним стараясь не отстать, а что происходило за спиной он не видел, не было времени обернуться, да и не хотелось. Когда беглецы поравнялись, земля, неожиданно, ушла из-под ног. Яма, аккуратно прикрытая валежником, вырытая или на зверя, или для чего-то ещё, глубокая, сверху узкая, а к низу расширялась, что не давало возможности выбраться. Они сидели на дне ошеломлённые, но целые, Викар даже пытался улыбнуться Валерке, получилась лишь гримаса на обагренном чужой кровью лице. Это была ловушка! И если их обнаружат......Осторожно встали, осмотрели яму и стало понятно, что выбраться без посторонней помощи невозможно, хотя ближе к середине выпирал, спасительной ступенькой, вроде-бы большой корень дерева и Викар попытался до него допрыгнуть. Нет, высоко! Он схватил Валерку и легко закинул к себе на плечи. –«Вот силища-то»-подумал Валера, пытаясь дотянуться до корня, достал! Ура! Подтянулся. Огромный корень благополучно вывалился, ударив парня по голове и повалил всю конструкцию из живых тел вниз. Стряхнув землю Викар в ярости, принялся пинать земляные стены ямы и в одном месте она провалилась, открывая черноту пещеры. Не раздумывая, он схватил за руку оглушенного корнем Валерку, и они влетели в темноту. Это был проход в человеческий рост и довольно широкий, который никак не заканчивался, не сворачивал и не ответвлялся. Пол, на удивление, был очень ровный и гладкий и их шаги отзывались еле уловимым, глухим эхом. Тоннель казался бесконечным, очень хотелось есть, а еще больше пить. Валерка уже несколько раз хватал Викара за рукав, показывая, что лучше повернуть обратно, но дикарь отмахивался и упорно продолжал идти вперёд. И наконец впереди появилось еле различимое мерцание и вдруг всплыла она! – Это, это та, дверь, дверь – возбужденно говорил Валера Викару, который не понимал ни слова – это она, точь-в-точь, понимаешь? Викар кивнул головой, как будто и впрямь понимал, дьявольски усмехнулся и резко навалившись огромным плечом открыл дверь. Неповторимо вкусный воздух опьянил измученного Валерку морской свежестью, теплом и свободой. Чистое, без единого облачка, небо сливалось к горизонту в единое целое с морем, а жаркое, большое солнце светило прямо над головой. Красивый пляж с белым песком был усыпан огромными черепахами и как подарок, со скалы, в нескольких метрах от места, где они вышли, маленький водопад. Валерка подбежал к нему, залез весь под тяжёлую струю, с раскрытым ртом и стоя по колено в воде наслаждался прохладой. А Викар, так и остался на месте, глупо уставившись на камни, где ещё секунду назад была дверь. Как же хотелось Валере объяснить ему, зная его язык, что вот так же, через исчезающую дверь, он попал в его время. Теперь, бы он точно поверил в это немыслимое и такое недоброе чудо!

1965 г. Ейск. Россия.

На следующий день, отправляясь на поиски злополучной двери, Кирилл надел простенькие брюки и застиранную рубашку, образ простого советского рабочего дополнили серая кепка и кожаный вытертый пиджак. Нашёлся у хозяйки и фонарик- жучок. Дом он вспомнил без труда, ориентируясь по ларьку с бабой-паровозом и обходя его стороной. По дороге, увидев вдалеке, двух милиционеров быстро завернул за угол, понимая, что со своим паспортом, двухтысячного года выпуска, ночевать ему, в отделении как пить дать. Да и говорить про будущее не стоит, сразу в «весёлую» больничку отправят. А там уж, будь спокоен, «добрые» санитары позаботятся – укол, смирительная рубашка и далее по списку, «необходимого» для лечения больной души. Подвал Кирилл исследовал основательно, заглядывал в каждый угол и даже ощупывал стены, ничего. Пару раз кто-то приходил в свой сарай, копошился, и Кира, замирал в темноте, ожидая ухода обывателя. После обеда в советской «вкусной» столовой зашёл в магазин и купил небольшую фомку. До позднего вечера, он вскрывал хлипкие, больше для проформы замки, но абсолютно никаких признаков той загадочной, массивной двери не обнаружил. И так продолжалось ещё несколько дней. Потеряв надежду найти «дорогу домой» в этом подвале Кирилл принялся обходить соседние, расширяя свой круг поисков уже скорее из-за стремления «хоть что-делать» продолжая противоречить логике и здравому смыслу. Это был тупик, лабиринт без выхода! Через неделю отчаявшись найти вход в своё время, решил приостановить поиски. Нужно осмотреться, успокоиться и подумать, как дальше жить здесь без документов, работы и жилья. «Самый что ни на есть настоящий советский бомж, единственный в своём роде, из будущего»– подумал Кира и рассмеялся. «Спасибо Анна Кирьяновна приютила, не гонит, кормит и верит, неудобно, может грузчиком, где подработать, документы, наверное, не спросят!» Остановился у автомата с водой, выбрал без газа. «Как в детстве!» – опустил одну копейку. «Весь Союз с одного стакана пил и никакой заразы, да, были времена!» – вспоминал Кирилл, бездумно разглядывая доску объявлений. Стоп! «Пропали дети, подросток 14 лет, Горин Валерий и девочка 7 лет Горина Юлия». Фото! Брат и сестра, он их узнал! –«Девочка побежала за котом, парень за ней и вроде в подъезд забежали или в подвал? Именно в тот подвал! Так, так, телефон только милиции, ну да? Как ещё? Сотовых-то нет, домашние ещё редкость»– размышлял Кира, направляясь к Анне Кирьяновне: