Одержимость мажора. Прокурорская дочка

Я уже даже хочу сама потянуться к нему, не в силах выдерживать это напряжение между нами.

Но в этот момент вспоминаю свои ощущения на парковке год назад.

Фары машин…

Скользкие листья…

Ледяной дождь, хлещущий по щекам, когда ветер срывает капюшон свитшота.

Визг тормозов, а потом страшная картинка, как черный бампер устрашающего вида тачки тормозит прямо возле моих ног.

Сглатываю и отталкиваю Исакова.

– Пошел вон! – рычу. – Тебе здесь ничего не обломится! – рявкаю, не сдерживаясь и не пытаясь говорить тихо.

– Няшка, ты сдурела? – опешив, хмурится Захар. – Все ж нормально было. Че ты опять начинаешь?

– Через плечо, блин!

– Ну нам же прикольно вместе.

– Прикольно? А в прошлом году тебе было прикольно, когда я сломала ногу?! Позабавился?! Придурок!

Пока говорю, толкаю его и толкаю, пока бедра Захара не упираются в низкий подоконник.

– Бля, да я ж хотел нормально. Веник вон тебе притащил. Чего ты опять взвилась?

– Потому что ты достал!

– Римма? – раздается из-за двери голос папы, а потом я слышу стук.

Волосы на теле встают дыбом. Если папа застанет у меня в комнате парня, мне конец. А если еще и сына бандита, конец будет с отягчающими.

Недолго думая, бросаю взгляд на дверь и, повернувшись лицом к Исакову, упираюсь ладонями в его плечи и толкаю со всей силы.

– Блядь, – шипит он и летит прямо в окно.

В этот момент дверь моей комнаты открывается.

Глава 13

Захар

Почему с этой ненормальной столько приключений, а? И какого хрена меня тянет именно к ней?

Вылетаю в розарий прямо за окном Риммы и благодарю того, кто там сверху, что не угодил поясницей на угол каменной дорожки вдоль дома. Но розы, блядь… С этого момента ненавижу гребаные розы! Шипы пробивают тонкую ткань футболки, и я охуеваю от ощущений, когда они, впившись в кожу, рассекают ее.

Из меня вырывается сдавленный стон, но я проглатываю его, потому что слишком близко слышу голос Кудрявой и ее отца.

– Почему у тебя окно нараспашку?

– Пап, помнишь, ты собирался завести доберманов? – отвечает она вопросом на вопрос, а я прислушиваюсь, лежа на ебучих шипах. Прямо иглотерапия, чтоб ее черти драли. – Давай, может, уже заведем? Я могла бы возить их к дрессировщику. Воспитаем из них хороших таких охранников, чтобы никакая сволочь не пробралась во двор.

– Что за паранойя, Римма? – с улыбкой в голосе спрашивает ее отец, а я прямо чувствую, как на лбу собираются бисеринки пота. – Кто-то уже пробирался?

И тут этот мужик выглядывает в окно. Клянусь, так сильно адреналин давно не долбил мне в башку. Я прямо сотрясаюсь от его передоза.

Мазнув взглядом по двору, отец Риммы возвращается в комнату и открывает окно на проветривание.

– Нет, никто не пробирался, – отвечает Няшка, а я медленно выдыхаю. – Просто подумала, пока каникулы, я могла бы этим заняться.

– Лучше займись встречей с бабушкой завтра. В “Гранде” в полдень. И она просила ее не забирать, сама хочет приехать.

– Блин, папа, – стонет Няшка, – не обязательно было напоминать о времени и месте.

Я широко улыбаюсь, потому что мы с Кудрявой оба знаем, что завтра увидимся. Теперь, благодаря ее отцу – кто бы мог подумать, да? – я даже знаю, где и в котором часу.

Она еще общается с отцом, когда я, сдерживая стоны, аккуратно выбираюсь из розовых кустов и сваливаю со двора Кудрявой.

Приехав домой, сразу тащусь к младшей сестре. Стучу в дверь, а она, как всегда, недовольным голосом тянет свое “да”.

Прошмыгнув в комнату, смотрю на Дашку, сидящую в позе лотоса на кровати. Она блокирует экран своего телефона и, нахмурившись, изучает мое лицо.

– Что с рожей? – спрашивает моя нежная младшая сестренка.

– Рожа – то херня. Смотри.

Поворачиваюсь спиной к ней, где окровавленная футболка уже прилипла к коже и, содрав ее, стягиваю через голову.

– Ух ты, офигеть. Тебя собаки догнали? – ржет малая.

– Розы.

– В смысле?

– В коромысле. Тащи аптечку, надо обработать.

– Надо сначала помыться. У тебя спина грязная.

– Как я буду мыться? – психую. – Больно, бля!

– Я не стану обрабатывать грязную спину. Будет еще хуже. Вали в душ.

С этими словами Дашка опять утыкается в свой гаджет. Психанув, сваливаю в душ. Там, ахая и охая, кое-как смываю под прохладной водой кровь и грязь. Одевшись, опять тащусь в комнату сестры. Она все так же сидит на кровати, но возле нее уже стоит коробка с медикаментами. Устраиваюсь на краю, и Дашка начинает обрабатывать мои ранки.

Шиплю от боли, но терплю, пока она брызгает антисептиком и подтирает потеки.

– Где тебя так угораздило? – спрашивает малая, и я слышу смех в ее голосе.

– Не спрашивай.

– Уже спросила. Такое ощущение, что ты продирался через колючую проволоку. Опять таскались на заброшенный карьер?

– Угу, – отвечаю мрачно, не желая вдаваться в подробности моих приключений.

– Маме не показывай. Она ж начнет причитать. Все, закончила.

– Спасибо, малая.

– Простым “спасибо” ты не отделаешься. Устрой мне встречу…

– Забудь, – отрезаю, заранее зная, о чем – точнее о ком – грезит моя младшая сестра. О моем дружбане Яне. Но этого отморозка я и близко к ней не подпущу.

– В следующий раз пусть тебе твои телки раны обрабатывают, – фыркает сестра и натягивает наушники.

Вздохнув, забираю аптечку и сваливаю. Дашка орет мне в спину, чтобы я забрал использованные ватки и бинты, но я не обращаю внимание на сестру. Меня опять пенит, что она помешалась на Яне. Пару месяцев назад мне казалось, что ее попустило, но потом Ян с остальными пацанами пришел ко мне, и сестра, по ходу, опять поплыла.

В сентябре эта коза пойдет на первый курс нашего универа, и я, скорее всего, замочу своего друга. Или сестру.

В своей комнате натягиваю футболку и по привычке с разгончика заваливаюсь на кровать. Стону от боли и перекатываюсь на живот. Беру свой телефон и, как обычно, открываю соцсети.

Конечно, моя Кудрявая Няшка не могла не поделиться в соцсетях букетом. На фотке только ее глаза и нос, зарывшийся в розы. Улыбаюсь, как идиот, зная, кто притащил этот веник. Значит, он ее порадовал, противная зараза просто не захотела об этом говорить мне.

Читаю подпись: “От тайного поклонника”.

С хера ли от тайного? Очень, блядь, даже явного! Или она собирается скрываться, когда будет моей?

Фоточка набирает просмотры и лайки. Какие-то козы пишут тупые комменты, чаще всего пытаясь выяснить, что за поклонник, но Няшка не сдается.

Сохраняю себе на телефон ее фотку и перехожу на сайт с недвижкой, чтобы продолжить поиск хаты для себя. Батя сказал, что купит, но типа что-то достойное. Вот я теперь и мониторю все новостройки ближе к центру, пока попадется что-то нормальное.

О, в новом комплексе есть квартира. Уже даже с ремонтом. Листаю фоточки. Я бы добавил в это бежевое нечто немного брутальности, но это можно будет обыграть мебелью.

Знаю, что уже ночь, поэтому не звоню риелтору, а скидываю сообщение, чтобы утром связался со мной.

Наконец заваливаюсь спать.

Погасив свет, закрываю глаза, и за веками сразу вспыхивает “кино” с Няшкой в главной роли. Очень горячее и возбуждающее кино.

Ствол мгновенно упирается в боксеры, требуя внимания, но он подождет. Я хочу насладиться этим мучительным ощущением безнадежной тяги к кудрявой козе. И тянущей болью в паху. Потому что я своим членом чувствую, что совсем скоро он будет утопать в горячей влажности Риммы.

Просыпаюсь с таким же ощущением внизу живота и тащусь в холодный душ. За завтраком мне звонит риелтор, и мы договариваемся о встрече в понедельник. Родители одобряют мой выбор, а Дашка, как всегда, смотрит волком. Зато мой младший брат Саня просто пускает пузыри и лыбится своим беззубым ртом. Ему похер на семейные отношения, этого красавца любят все.

Ближе к обеду прыгаю в тачку и еду в центр. Отель “Гранд”, на нижних этажах которого расположены элитные магазины и крутые рестики, находится на главной площади. Въезд туда запрещен, но не всем. У нас в городе все равны, но кто-то равнее. Так что я спокойно выкатываюсь на площадь и разгоняюсь на дороге, по которой никто не ходит. Дергаю ручник и хочу сделать контролируемый занос, как перед капотом метрах в десяти мелькает кудрявая шевелюра, и я понимаю, что в этот раз не успею тормознуть.

Увожу машину влево и, с дымом из-под покрышек пытаюсь избежать столкновения с большим фонарным столбом, но увы. Я влетаю в него, в последний момент дернув головой, чтобы посмотреть, не убил ли Няшку.

Глава 14

Римма

Вот сколько раз уже думала о том, чтобы в подобных ситуациях не замирать, а бежать. Но нет. Все равно встаю, как вкопанная, посреди дороги и пялюсь на то, как машина Исакова правой стороной впечатывается в огромный железный столб. Есть у нас тут такие декоративные под старину, черт бы их побрал.

Глазею с открытым ртом, не в силах пошевелиться или выдавить из себя хотя бы звук.

Наконец отмираю и несусь к машине этого придурка, чтобы хоть узнать, жив ли.

Страшно до жути просто! А вдруг и правда умрет? Что я тогда буду делать с чувством вины? Потому что я виновата. Выскочила на проезжую часть, увидев свою бабушку на другой стороне. Нет, чтоб как все белые люди, спуститься в подземку или хотя бы дойти до пешеходного перехода. Я рванула через дорогу.

Но тут же почти никогда не ездят машины! Только машины доставщиков и всяких спасателей. Иногда проскальзывают частные, но это скорее исключение, чем правило.

– Придурок, – бормочу дрожащим голосом, подходя к машине на негнущихся ногах. – Вот черт.

– Угробила парня, да? – слышу слева голос своей бабушки, которой даже на смерть наплевать. Ирония и философское отношение к жизни у нее встроено в заводские настройки.

– Нет, – отвечаю писклявым голосом.

Она переводит свой острый взгляд на водительскую дверцу, которая в этот момент распахивается.

– Пиздец, – произносит труп Исакова… то есть, тьфу, сам Исаков!

Оказывается, я уже так живо представила себе его труп, что реально была уверена в том, что его и обнаружу в машине.

– Молодой человек, – снова голос моей бабушки, и я перевожу взгляд на нее. Она с укором смотрит на какого-то парня, снимающего на телефон то, как Захар пытается выбраться из машины. – Вместо того, чтобы упиваться чужим горем, могли бы помочь своему собрату покинуть искореженное транспортное средство.

– Че? – бычится он.

– Через плечо! – рявкает Исаков. – Пошел на хер!

Когда Захар наконец оказывается на улице, выпутавшись из тесных объятий подушки безопасности, пацан оценивает перспективы получить по роже и ретируется.

Исаков переводит на меня взгляд и тяжело вздыхает.

– Ну почему ты у меня такая проблемная, Няшка? – спрашивает он меня, а я тупо пожимаю плечами, до сих пор не до конца осознавая,что передо мной не труп.

Пронесло, слава богу! Иначе как бы я потом оправдывалась перед Исаковым и его дружбанами? Перед ним, наверное, не пришлось бы. Ох, я бы попала под следствие, а там папа. Он бы мне шею свернул за такое. Наверное…

– Ты зависла, Кудрявая, – напоминает о себе Захар, а сам достает из кармана джинсов смятую пачку сигарет и прикуривает слегка дрожащими руками. Потом пытается что-то нашарить на сиденье, но подушка безопасности мешает.

– Это кто? – спрашивает бабуля, оказываясь рядом со мной. Оценивающе смотрит на Захара, который не теряет надежды отыскать нужную ему вещь.

– Это… м-м-м… Захар, – поизношу, как будто она должна и так понимать, кто он такой.

Идеально выщипанные и уложенные брови моей бабушки на долю секунды показываются над большими солнцезащитными очками, а потом возвращаются на место.

– Это, конечно, все объясняет, – тихо говорит она. – Молодой человек, вам нужна помощь?

Захар выпрямляется и выпускает струю дыма.

– Спасибо, бабуль, мы справимся.

Этот засранец подмигивает моей бабушке, а потом подходит ко мне. Она не сдвигается с места, только внимательно наблюдает за Исаковым, как за подопытным кроликом. Я бы предупредила его бежать от моей бабушки как можно дальше, но если он попал в ее фокус, то теперь я хочу посмотреть, что будет дальше.

– Кудрявая, дай телефон. Я не могу найти свой.

В другой ситуации я бы с радостью послала наглеца. Но чувство вины не позволяет.

Достаю телефон, разблокирую и протягиваю Исакову. Он хмыкает, глядя на мою заставку с котятами, а потом набирает какой-то номер и отходит в сторону, чтобы поговорить.

– Сейчас договорит, забирай телефон и уходим куда собирались, – говорит бабушка, провожая Захара взглядом.

– Но как же мы оставим его тут одного? – ахаю, глядя на обтянутую черной футболкой спину Исакова. – Он же из-за меня попал в аварию.

– Римма, – строго говорит бабушка, заставляя перевести взгляд на ее лицо. – Мужчина должен сам уметь справляться со своими проблемами. А если этот мальчик будет обвинять тебя в том, что случилось, гони поганой метлой. Нам такие не нужны. Тем более, в женихах.

– В каких еще женихах? – спрашиваю и чувствую, как волоски на теле встали дыбом. Не люблю, когда бабушка начинает корчить из себя ворожку. Проблема только в том, что часто предсказываемое ею сбывается. – Ба, давай без этого.

Она только загадочно улыбается своими густо накрашенными красной помадой губами, а потом поворачивает голову, когда к нам подходит Захар.

– Ты в порядке? – спрашивает он как-то слишком мягко.

– Да, – выдыхаю, и он вкладывает телефон мне в руку.

– Не задел? – Я молча качаю головой, а он вздыхает. – Хорошо.

– Мы пойдем, – произношу тихо.

– Мы? – Переводит взгляд на мою бабулю, и я вижу, как быстро в его голове складывается дважды два. – О, сорян. То есть, пардон, мадам. – Бабуля смеется. – А вы даже похожи с Риммой. Только выглядите моложе ее.

– Придурок, – прыскаю со смеху.

– Когда льстите, юноша, не перегибайте, – поучительным тоном произносит ба. – Иначе вам не поверят. Римма, мы собирались в магазин и ресторан. – Она берет меня под руку и разворачивает в сторону комплекса “Гранд”, куда мы направлялись до происшествия. – Всего доброго, молодой человек.

– До встречи, – с улыбкой произносит он, и мы с бабушкой уходим.

Перед самым поворотом на улицу, где находится “Гранд”, бросаю взгляд через плечо, а этот наглец посылает мне воздушный поцелуй. Фыркаю и отворачиваюсь, но чувствую, как по телу разливается странное приятное тепло.

Мы с бабулей обходим несколько магазинов в поисках нужного брючного костюма, который она наденет на свадьбу своей подруги. Ага, я тоже знатно офигела, когда узнала, что люди и в шестьдесят женятся. Но бабушка у меня личность экстравагантная, и все подруги у нее такие же. Не удивлюсь, если они и сексом в этом возрасте занимаются.

Наконец моя модница выбирает себе красивый костюм мятного цвета, а к нему покупает еще и шляпку на пару тонов темнее. После мы размещаемся в ресторане и заказываем себе обед.

– Ну так что за юноша, Римма? – спрашивает бабуля, потягивая из бокала свой Апероль. – Какая гадость, – кривится. – Юноша будьте добры, принесите мне чистое просекко вместо этой бормотухи, – просит она официанта и отдает ему почти полный бокал с напитком. – Как ты пьешь это, детка?

– Нормально, – легонько пожимаю плечами и делаю пару глотков своего коктейля.

– Ты промолчала про юношу, который поцеловался со столбом. Кто такой?

– Да так, – отвечаю пространно.

Моей бабуле главное не давать повода уцепиться за эту тему, иначе она разовьет ее до небывалых масштабов.

– “Да так” не выглядит вот так и не тащит огромный букет к тебе в ресторан. Так делают только “таки да”.

Она кивает мне за спину, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Захара. Теряю дар речи и едва не выпускаю из пальцев бокал с Аперолем. Офигеть можно!

Глава 15

Римма

На Захаре классические брюки и расстегнутая на пару пуговиц черная рубашка. Закатанные рукава обнажают крепкие предплечья.

– Два букета, – тихо говорит бабушка и кивком благодарит официанта, поставившего перед ней бокал просекко. – Да это джекпот, Римма. Хватай и в норку.

Я бы рассмеялась, но мне как-то что-то совсем не весело.

– Кудрявая, это тебе, – произносит Захар и отдает офигевшей мне букет пионов. Огромный букет пионов. – А это вам, – говорит бабуле и передает ей букет эустом немного скромнее. – Я – Захар.

– Римма Константиновна, – представляется бабушка и протягивает руку.

Я уже думаю, что сейчас Исаков облажается и пожмет бабушкину ладонь, но он удивляет. Склонившись, касается тыльной стороны губами.

– Приятно познакомиться. Ваше имя… редко встретишь.

– Ее назвали в мою честь, – кивает на меня бабушка. – Ты присаживайся. Сейчас моя внучка придет в себя и что-нибудь скажет.

– Например, что тебя сюда не приглашали, – шиплю скорее из вредности и от чувства неловкости.

– Я уже пригласила, – говорит бабуля, слегка подняв вопросительно бровь. Мол, чего чудишь, Кудрявая? А, тьфу, это не она так меня называет!

– Могу я вас угостить чем-то? – спрашивает Захар.

– Рассказом о том, как моя внучка чуть не оказалась под колесами твоей машины, и почему она шипит на тебя, как кошка. А выпить у нас и так есть. Обед мы тоже заказали, так что позаботься только о себе.

Захар заказывает для себя безалкогольный мохито. Второй официант приносит вазы и ставит наши роскошные букеты.

– Я жду рассказ, – говорит бабушка и делает пару глотков своего просекко.

– С чего же начать… – бормочет Исаков, потирая затылок.

– С того, как я сломала ногу, убегая от твоей шакальей стаи, – рычу.

– Римма, невежливо перебивать, – осекает меня бабушка. – Особенно если собеседник еще не начал говорить. Захар, я вас слушаю.

– Что ж, – произносит он и кивает официанту, ставящему перед ним мохито. – Мне стейк средней прожарки и салат на ваш выбор, – делает быстрый заказ и переводит взгляд на мою бабулю. – Я действительно совершил оплошность и испугал вашу внучку в прошлом году. Она бежала и правда сломала ногу. С тех пор я пытаюсь загладить свою вину, но Римма на меня обиделась так сильно, что даже не допускает мысли о том, чтобы простить меня.

Фыркнув, со злостью цежу свой коктейль, прошивая яростным взглядом наглого засранца Исакова. Скашиваю взгляд на роскошный букет пионов. Он немножко успокаивает. Но совсем чуть-чуть. Это почти даже не считается.

– Что ж, бурная у вас история. Но зная мою внучку, Захар, могу сказать, что вам придется пройти еще немало испытаний на пути к алтарю.

Давлюсь своим Аперолем, выпучив глаза, глядя на бабушку.

– Какому еще алтарю? – откашливаясь, сиплю я.

Зато Исаков, зараза, светится, как медный тазик. Такой, на каком он впилился в столб.

– Ради нее я готов ползти по раскаленным углям, – произносит он, забавляясь.

– Поверьте, это покажется вам легкой прогулкой. Вы знакомы с отцом Риммы?

– Пока еще нет.

– Что ж, тогда тренируйтесь сначала на углях. Мой сын чрезмерно подозрителен и считает, что ни один молодой человек не достоин его жемчужины.

– Могу себе представить, – усмехается Исаков.

– Давайте поедим, – предлагает бабушка, когда замечает, как к нашему столику приближаются официанты с заказанными блюдами.

Во время обеда бабушка пускается в воспоминания. Потом расспрашивает Захара о том, кто его родители. Он ловко уходит от правды, назвав отца бизнесменом, а мать домохозяйкой. О ней я и правда ничего не знаю, а вот слава о его преступнике-отце облетела всю страну. Но я тоже не раскрываю правду о семье Исакова. Не мое это дело, да и вообще. Все равно я не собираюсь даже допускать мысль об отношениях с Захаром.

– А вообще, Захар, – говорит бабушка, вырывая меня из задумчивости. Оказывается, я пропустила немаленькую часть их беседы, поймав ее только за хвост. – Чтобы покорить сердце девушки, ее не надо дергать за косички. Струны души послужат этой высокой цели намного лучше.

– Какие струны? – спрашиваю, чувствуя себя идиоткой.

– Души, – поясняет бабуля, окинув меня пытливым взглядом.

– Прошу прощения, – говорит Захар и, показав свой вибрирующий телефон, отходит от столика, направляясь в сторону туалетов.

– Какой симпатичный молодой человек. Почему бы тебе не простить его?

Перевожу взгляд на бабулю и, хмурясь, вглядываюсь в ее лицо.

– Ты серьезно?

– Римма, ты всегда слишком сильно драматизируешь, – отмахивается бабуля. – Не так страшна эта ситуация, как ты ее малюешь. Уверена в этом.

– Ба, я из-за него ногу сломала!

– А он целую машину, чтобы ты осталась жива.

– Ему вообще запрещен въезд в эту часть города, так что сам виноват.

– О, уже нахмурилась, – шутливо говорит бабушка. – Но я согласна, мужчина должен пройти с десяток испытаний, чтобы поцеловать тебя в щечку. Я уж не говорю о других преференциях. Но хорош парень. Что тут говорить? Я б дала.

– Ба! – ахаю в шоке.

– А что? – она изящно дергает плечом и допивает остатки второго бокала просекко. – Тебе сейчас только кажется, что жизнь чертовски длинная, и ты успеешь испытать всю гамму эмоций.  Но не успеешь моргнуть глазом, как пойдут дети, пеленки, ипотеки… А, нет, тебе это не светит. Ипотека, в смысле. Работа, быт, пенсия. И ты потом ка-а-ак осознаешь, что для самых крутых впечатлений у тебя уже не хватит здоровья. Так что пробуй самое интересное уже сейчас. Потом будет не до этого.

Я с отвисшей челюстью слушаю бабулю, не веря в то, что она говорит все это. В смысле, я всегда знала, что она у меня неординарная и все такое. Но чтобы вот так буквально толкать меня в объятия безбашенного мажора…

– И, кстати, все самые вкусные впечатления тебе принесет именно такой плохиш, – говорит бабушка и подмигивает.

Я не успеваю ответить ей, как рядом раздается голос Исакова:

– Прошу прощения, дамы, но вынужден откланяться.

Перевожу на него офигевший взгляд. Впервые слышу, чтобы один из стаи Плахова, где все без тормозов, так общался. Он знает вежливые слова? Вот уж новость!

– Мы тоже скоро пойдем. Правда, Римма? Нам надо еще выбрать подарок для Люси.

– Ага, – отвечаю, все еще ошарашенная.

Захар достает из кошелька несколько крупных купюр и всовывает их в руки как раз подошедшему официанту.

– Это за наш обед.

– Спасибо, – благодарит парень, мгновенно пряча купюры в карман фартука. Там слишком большая сумма. Гораздо больше, чем стоил наш обед.

– Римма Константиновна, было приятно познакомиться, – почтительно кивает Захар и переводит на меня взгляд. – Кудрявая…

Я жду, что он что-нибудь скажет. Но этот наглец, воспользовавшись моим шоком, наклоняется и впивается в мои губы совершенно неприличным поцелуем.

Глава 16

Захар

Гребаный Ян так не вовремя!

Впервые я нахожусь рядом с Кудрявой, и она не кусается, так мой дружбан решил наяривать, пока телефон не взорвется. Пришлось в итоге выйти и набрать его. И узнать, что у этого засранца настолько все херово, что он бухой. Причем еле ворочает языком. Нам на днях ехать отдыхать, а голос друга не сулит трезвости ближайшие несколько дней.

– Че там? – рявкаю в трубку, когда он отвечает на звонок.

– Батя сделал нам ебаный подарок, – почти неразборчиво мычит мой друг. – Короче, они с матушкой все-таки разводятся. А пока она устраивает личную жизнь, он притащил в дом другую бабу. Баба нормальная, ноль претензий. Только у нее есть дочка. Такая с-с-сука, – шипит он. – Прибил бы гадину.

– Сегодня притащил, а ты уже в хлам?

– Эта змеища уже месяц живет у нас. Заебала.

– А че раньше не рассказал?

– Да пацаны в курсе, только тебе не говорил. Ты и так со своей Кудрявой носишься, нихуя вокруг не видишь. А сегодня… Короче, пацаны не на связи, а мне надо с кем-то попиздеть.

– Ты где?

– В “Атмосфере”.

– Рановато ты начал.

– Я… да… – тянет он.

Провожу рукой по волосам и бешусь от того, что не могу бросить друга в таком состоянии. Но, с другой стороны, у меня тут вроде как Няшка немного поплыла. Ее бы брать тепленькой, хотя в то же время я понимаю, что Ян может начудить в таком состоянии.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.