1001 день в Ташкенте, или Как открыть фитнес-клуб

И тут же следующий звонок от Валеры из Ташкента: «Мы договорились. Собирай вещи, пакуй чемоданы, прилетай». Мне опять показалось, что моя жизнь сложилась карточным домиком и ее снова надо отстраивать заново, собирая по частям каждую сторону бытия: заболевшее негнущееся тело, крупинки разбитого сердца, разброса в голове и сделанных уже дел. Я до сих пор скорблю и отчасти чувствую себя виноватой…

Хорошо, что склад необходимой продукции не надо выбрасывать в макулатуру! Окончательно расплачиваться за нее мне уже не хотелось, поэтому я написала Валере нужную сумму для получения всего набора и покупки билетов. В ответ опять тишина несколько дней. И вот ровно на похоронах 9 мая мне начали названивать из Ташкента для уточнения паспортных данных, сроков прилета и условий провоза багажа. Дело в том, что контракты, магниты, наклейки, брелки, визитки, брошюры, браслеты в совокупности весили ого-го сколько! А норма провоза багажа обычно варьируется от 15 до 25 кг, а мне еще личные вещи везти, ведь я лечу надолго. В итоге сосчитали необходимые траты на ближайшие дни и мне их отправили одной из систем переводов денег. Правда, сумма была в несколько тысяч долларов из-за чего пришлось немало побегать по центру города в поисках банка, который выдает так много разом.

17 мая 2009 года я въезжала в аэропорт Пулково впервые с тележкой, которую еле могла толкнуть. Как все это сгружать и разгружать на ленту досмотра – я даже думать боялась. Но как всегда: внутри паника и голова не знает, как и что, а руки и ноги просто делают что надо. Благо, опыт работы и тренировок в фитнесе подготовил тело к нагрузкам. Регистрация, билет и паспорт у девушки, взвешиваем багаж. Личные сумки в норме и 115 кг перевеса, официальный тариф – 35 долларов за каждый лишний килограмм. Сосчитали? Русские так просто не сдаются. Нужный звонок заранее друзьям друзей обеспечил мне оформление багажа по неофициальному курсу, а «на руки», и обошлось это на нолик справа меньше в сумме платежа. Сбагрив коробки, налегке пошла на паспортный контроль. Сотрудница таможни, извинившись, спросила, зачем я лечу туда, в Ташкент? Пришлось рассказывать легенду про навестить родственников и старенького дедушку, который после ВОВ остался в «хлебном Ташкенте» навсегда. Тогда еще она спросила из любопытства, это было видно по ее лицу и тону вопроса.

Самолет приземлился ночью. Тяжелые эти перелеты, когда стартуешь или финишируешь в промежутке от часу до пяти, тело разваливается на части, голова тормозит, глаза сами собой слипаются и настроение из серии «хочу кого-нибудь укусить». Толпы прилетевших, толпы встречающих, сплошные мужчины. Отстояла очередь, паспорт не вызвал подозрений, а вот количество багажа приятно удивило таможенника и он, потирая руки, произносил одно слово: «Растаможить. Растаможить. Растаможить. Много одинакового». Я с недосыпа и перепугу вообще не понимала, о чем он, речи в переписке и звонках об этом не было. Пыталась отбрехаться, что это все сувенирная продукция в подарок, но не тут-то было. Где это, как это, почем это – никаких даже намеков в голове на эту тему. Естественно, звоню Валере и плевать, что полтретьего ночи. Меня встречать должны. В Узбекистане главное правило: «Знать телефоны нужных людей и звонить им, если что». Пока я стояла задержанная на таможенном досмотре, пара звонков по цепочке решили вопрос, ну и пятьдесят долларов на лапу, кои мне сказали дать человеку, чтоб пустил уйти со всеми моими коробками.

На следующее утро с лучами яркого теплого узбекского солнышка я встала, поскольку теперь официально «на работе» и договорились встретиться в 9.30 у высоток на Дархане, меня на машине подберут и поедем организовывать предпродажу. Когда я вышла в потрясающе ласковое тепло улицы, меня насторожило отсутствие людей и машин на одном из главных проспектов города – Мустакиллик, что значит Независимость, который шёл от Буюк Ипак Йули – шелковый путь по-узбекски, через половину города, извиваясь и ломаясь углами до главной площади под названием Сквер. Я все равно упрямо пошла к месту встречи к остановке общественного транспорта и стоянкам такси рядом с виадуком над Абдуллы Кадыри. И тут я услышала свисток, краем глаза заметила бегущего ко мне «кузнечика» – так называют милиционеров в стране из-за их зеленой формы. Он кричал что-то на узбекском, потом видя мое непонимание, перешел на русский: «Назад. Уходи. Нельзя». Опешив, я повернулась и отошла к дому с бутиками одежды, где и обнаружила толпившихся в тени людей. Набрала Валеру и обрисовала ситуацию, что не могу в назначенное время встретиться, меня не пускают. Он ответил, что и они не могут проехать, дорогу перегородили, потому что едет «Папа» – так звали в стране президента Ислама Каримова. Когда он проезжал по городу на работу или обратно на дачу за город, преграждали все подъезды к маршруту его следования за пятьдесят метров, а выставленные каждые десять метров кузнечики отгоняли пешеходов. По слухам, президент очень боялся нападения, и его охрана была одна из самых усиленных в мире, ей было приказано стрелять на любую подозрительную красную точку, меня часто запугивали этим и просили ни в коем случае не закуривать в ожидании проезда папиного кортежа.

Спустя полчаса загара в ожидании разблокировки дорог, нужная мне машина подъехала и подхватила меня. Мы поехали в клуб, чтоб предметно начертить и объяснить бригаде ремонтников, какую стену ломать, а где возводить новые. Дело в том, что весь первый этаж до стенок раздевалок был одним единый пространством с двумя всего большими кабинетами по бокам. Нам этого было для холла много, для услуг мало. Для солидности, грамотности, профессионального подхода мы очень хотели медицинский кабинет и проводить бесплатные консультации, включенные в абонемент; нужен был массажный кабинет для расслабления и оздоровления; отдел продаж; салон красоты хотя бы минимальный; бар для спортивного питания и перекуса; конечно же – на входе рецепция. Пару часов совместного мозгового штурма, чертеж на коленке и мы, выгрузив мои заготовки, поехали обедать в ресторан «Мемфис». По дороге я обзвонила все 18 мобильных номеров, которые мне дали, потенциально заинтересованных покупателей на абонементы.

В «Мемфисе» мы пообедали, к нам присоединился Игорь, мне его представили, как главного рекламщика и бессменного ведущего КВН страны. Меня удивляли каждую минуту. Во-первых, я была совсем не готова к мысли, что в этой стране есть тоже такая игра. Во-вторых, в моем сознании ведущий у КВН может быть только один – Масляков и он уже в почетном возрасте, а Игорь был плюс-минус пару лет моего возраста, при этом уже 15 лет вел все игры КВН Узбекистана. Масштабы личности поражали. Также у него было свое рекламное агентство, он управлял единственным кинотеатром города, хорошо образован и имел родственников в Нью-Йорке. Все, сражена наповал. Но тут он сказал, что название и логотип у клуба полное дерьмо. Поскольку Валера с беременной Алиной уехали на тот момент по делам, Алексей также куда-то тихонечко исчез, мы остались втроем: я, Игорь и Сергей. Мне предстояло биться и доказывать, что совсем не так я представляла себе реакцию на свое детище. Я достала написанную концепцию клуба на 18 листах, распечатанную с обоснованием названия, легенды, продвижения, показала образцы рекламных щитов и магнитов, объяснила выбор шрифта схожестью с премиальным швейцарским брендом Chopard. Игорь посмотрел на все это и спросил только одно: «Ты что филолог? Так много расписала…», – я обиженно поправила, что не филолог, а кандидат философских наук, прошу не путать!

Несколько раундов сражения по всем пунктам концепции и продвижения. Игорь ставил под сомнение всё! И то, что никто не прочтет логотип правильно, все будут путать и называть «Шерхан» вместо «Чехова». И что на дизайн-макетах наружки непонятно, что это такое рекламируется, ну Чехов, ну власть над временем, вне сезона и что? И что никто из местных не купит абонемент на непонятный фитнес заранее, не видя клуб и тренажеров. И что 300 персональных тренировок в месяц по бизнес-плану – это невозможно, это фантастика, это нереально. Каждый раз, довольный Сергей кричал новую тему и слово: «Брейк!», – мы сходились в боях разума и доводов. А задача встречи была определить место четырех наружных щитов для рекламы клуба. Но на них ни слова о предпродаже, цене, сути бизнеса. Только интрига, только формирование загадочного нетипичного имиджа.

Игорь говорил очень разумно, зная местный менталитет, обычаи, нравы. Мне этого явно недоставало для объективной оценки. Но я верила, что можно привнести свое веяние на рынок, если знаешь, что делаешь. Аргументы были железобетонные у каждого, азарт и горячность также равна. В итоге мы поспорили на деньги. А я много лет до этого не спорила на финансы, поскольку никто все равно их не отдает. Но тут он меня прям заразил и взял «на слабо». На кону поставили тысячу зеленых условных единиц, что я не продам более тридцати абонементов на предпродаже до открытия клуба и что по итогам первого года работы у нас не будет ни разу свыше трехсот персональных тренировок в месяц.

Нашу битву с главным рекламщиком и КВН-щиком страны прервал визит Гули-Наташи в сопровождении дамы почетного возраста и молодого невзрачного паренька – первые покупатели карт, её коллега в Американском посольстве и ее сын-водитель. Я ликовала и трясущимися руками стала заполнять первые два контракта по шестьсот долларов каждый. Я впервые держала в руках зеленые паспорта и с непривычки не могла найти нужную мне информацию, так все по-другому в них. И язык не тот, и смысл слов не всегда понятен. Пришлось спрашивать подробно и тут же поставила себя в неловкую ситуацию: на глаза попалось слово yahudiy, прочитав его почти как якудзу я, вытаращив глаза, посмотрела на даму и в лоб спросила: «Что это значит?» – и она ответила, что это национальность. Меня ж никто не остановит, в голове узбек и якудза вместе не укладывались и даже русская не вязалось, хотя по внешности подходило… Насела с улыбкой и получила раздраженное «евреи мы» в ответ. Пришлось извиниться за настойчивость. Да, всякий же может ошибиться и задеть человека не со зла, а по незнанию.

Подъехал еще мужчина весьма импозантной внешности, ухоженный, холеный, немножко даже слащавый. Без документов, но с желанием взять карту. С утра я же обзвонила желающих и напугала постепенным удорожанием карт по квотам выкупа. Он диктует свое имя Ренат, я пишу, он меня поправляет: «Неправильно написали, через И надо». Скрипя зубами, извиняюсь опять, улыбаюсь, но внутри все закипает от неловкости момента, да и недосыпа, ведь усталость всегда приводит к сильному раздражению. Как дома все просто, а здесь сплошные неурядицы.

Подъезжают двое мотоциклистов. Один из них Алексей на чоппере, который мальчишки облепляют и фотографируют сразу, другой незнакомец весьма брутальный байкер, тоже хочет купить. Диктует фамилию и имя Ренат, я пишу теперь с И, он меня также поправляет: неправильно пишешь… Я говорю, что вот же он сидит еще в кафе и говорил мне, что Ринат имя пишется через и, почти уже чуть не плача. Они переглянулись и пожалели меня, очень ласково пояснив, что в их замечательной стране имена могут записать как родителю угодно и как паспортистка смогла. Потом только узнала, что даже в моей семье было куча курьезных случаев из-за различного написания фамилии Ястребова на разных языках в документах, которые отказывались переделывать и признавать их подлинность. Доходило до абсурдов.

Оформив четыре абонемента, вышла проводить мужчин до их белых и черных коней. Оказалось, их целый мотоклуб друзей в городе и при практически калифорнийском климате Узбекистана – триста тридцать дней в году солнечных, сухих и теплых, мотоцикл не такая уж бесполезная вещь, как в нашем питерском с шестьюдесятью солнечными днями в году и тремя сотнями из серии «что-то падает с небес и сдувает с ног». Вежливо отказавшись от «покатушек» из стойкого детского страха, с позволения владельца посидела на одном из них и сфотографировалась на память.

Подъехал черный джип туарег. Для страны такая машина была вдвойне необычна: во-первых, не местный автопром, во-вторых, черного цвета, это ж на солнце она в баню превращается! Вышел мужчина, в дорогом деловом костюме, и я побежала с жары внутрь общаться с ним. Рассказав про клуб, планы, перспективы, абонементы, задалась вопросом: покупаете? Он ответил утвердительно, но поправил, что не простую карту хочет, а VIP, дорого-богато. Радостно потирая руки, отрываю бланк контракта и пищу имя Иркин, как он мне представился в начале встречи. Он меня поправляет, что я неправильно первую букву написала. Я умоляюще смотрю на него, прошу прощения и пишу Еркин, поскольку ударение в произношении имени падает на второй слог. Он опять меня поправляет, что неправильно и надо писать с Э. Искренне развожу руками и удивляюсь, ведь в русском языке э не может быть безударной почти никогда. Но это и не русское имя! Надо привыкать и не бояться спрашивать по буквам до того, как заполнять контракт. Учусь на собственных граблях, правда, не с первого раза.

Подъехал еще один на большом белом джипе, представился Хамидом, владельцем типографии, долго ворчал, что мы все заказали и сделали в Питере, а не у него, а он теперь тратит деньги на абонемент…и отказать ребятам – партнерам по разным делам и делишкам – не может в их очередном начинании. Я уже валилась с ног от усталости, обилия разной информации, ночного перелета, недосыпа, бурных эмоций. Но тут пришли еще двое, на вид русские, от чего я незаметно выдохнула, со своими попроще все-таки. Я ошиблась. Эти русские родились и выросли в Казахстане, а здесь работали в посольстве своей страны буквально в пяти минутах ходьбы от клуба.

Спустя годы работы в разных странах и городах, я заметила и поняла, что национальность не так сильно влияет на характер человека, как местность, в которой он вырос и впитал традиции, обычаи и нравы окружающих людей, их менталитет и мнение о себе. Так вот, люди, выросшие в Узбекистане, почти всегда опаздывают на встречу минут на тридцать-сорок и это нормально считается; не перезванивают в ответ на пропущенный вызов со словами: надо, еще будет дозваниваться сам; готовы согласиться со всем и типа договориться, сказав заветный «Хоп», а потом спокойно не делать то, о чем договаривались; при этом они чаще всего достаточно вежливы, предупредительны, дружелюбны и гостеприимны, очень гостеприимны.

В Казахстане картина совсем иная, не смогла найти корни, но факт остается фактом: люди, выросшие в это стране, отличаются огромным самомнением, требовательны они при этом к другим, а не к себе; еще очень хотят, чтоб им услужили, а сами они унижаться и обслуживать не хотят, потому что понты дороже денег и круче казахстанца только лошадь хана. Вот и эта супружеская пара из РКз весьма требовательно меня выжала эмоционально, чтоб я дала им сто пятьдесят тысяч гарантий, что мы откроем фитнес в срок и не сбежим, и что его не отнимут, не закроют, не продадут… Потом, конечно, я их обожала – милейшие люди, но вопросов сервисных с ними было не счесть и все приходилось решать лично.

Вечер, ужин, вино, подаренное покупателями абонементов, празднуем начало пути большого корабля по имени Чехов. 18 мая 2009 года. Восемь проданных абонементов в первый день предпродаж. Это рекорд. 15 мая 2005 года в первый день предпродаж Олимпика на Оптиков я продала четыре карты, причем по цене ниже этих, в клуб, в два с половиной раза больше. Начало положено отличное. В путь!

Каждый день я просыпалась с рассветом, делала зарядку и другие обычные дела свои утренние и в удовольствие шла пешком на работу в клуб, любуясь новыми открывающимися деталями городской среды и радуясь отменной погоде. То среди листвы огромных деревьев найду маленький уютный костел за неприметной резной оградкой, то пойду по параллельной улице и увижу потрясающий дворик с ресторанчиком итальянской кухни, то замечу мозаичный орнамент прямо на стене дома, доселе мне не показывающийся. Ажурные балконы, разнообразные запахи, свежие лепешки из тандыра на улице, фонтанчики вдоль дороги для освежения и увлажнения улицы, зелень и тень огромных платанов, вездесущее всепроникающее тепло как в несильно натопленной сухой финской сауне.

Мне сняли однокомнатную квартиру на третьем этаже четырехэтажного полувекового кирпичного дома в центре, рядом с головным офисом единственной государственной авиакомпании Хаво Йулари, с окнами во двор, закрытый тенистыми деревьями, сквозь которые вывеска Хаво проглядывала ко мне в комнату круглосуточно. Асфальт во дворе разбит был так сильно, будто сделали его один раз до войны еще. Позже я заметила, что дураки и дороги – беда не только России и русских. А наш плохой асфальт в Питере, оправдываемый вечными дождями, холодами и ветрами, а по сути глупостью, воровством, коррупцией и ленью, в общем-то еще ничего по сравнению с дорогами узбекской столицы.

Больше всего меня удивляли по краям дорожного полотна бетонные канавки ничем не защищенные, достаточно широкие сантиметров тридцать и глубокие до шестидесяти-семидесяти сантиметров на вид. Колесом машина попадет и до свидания, а пешеход в темноте тоже не обрадуется, можно серьезно покалечиться и сломать ногу. Спросила как-то: «Что это?» – мне ответили, что это арык – сливная система на случай дождя. И действительно во время ливня на самой дороге луж почти нет, зато по арыкам текут прям бурные горные потоки, смывая грязь и сухие листья. Местные очень удивлялись, что у нас такой системы нет и все время спрашивали: «А куда у вас уходит вода?» Я отшучивалась, что никуда, мы ж на болоте стоим и дождь у нас триста лет падает с небес и в воздухе стоит моросью, а под городом сплошные грунтовые воды и канализация многоуровневая. Мне нравилось удивлять людей рассказами о сером влажном Питере, при этом слушатели мало мне верили, поскольку почти никто не выезжал из родного города дальше ста километров и мира не видал, да и образование оставляло желать лучшего.

Работы было много, причем по всем направлениям сразу. Нужно было решать вопросы с прорабом и строителями, которые вечно не понимали, что куда и зачем, почему надо ломать стены тут и строить там, переносить раковину и перекладывать кафель, как это в туалете будет сауна и т.д. Блок вопросов по оборудованию спортивному и вспомогательному оснащению клуба, его дизайну, макету визуализации, вывески, навигации, удобства будущего. Реклама и продвижение, стимуляция сарафанного радио, потоков людскими силами. Поиск и подбор персонала, ведь люди – главные ресурс любой грамотной организации – именно они оказывают сервис, создают имидж компании, разносят сарафанное радио довольством и зарядом личным, а хантерских сервисов в стране и столице почти не было.

Дни сменялись быстро, время бежало незаметно. В клуб постоянно кто-то заходил из любопытства или по наводке знакомых. Сорока на хвосте стала по городу распространять слух о русских, открывающих первый фитнес-клуб в Ташкенте. Предпродажа шла, но не так активно, как в первый день. Я все-таки столкнулась с предубеждением местных против покупки неоткрытого бизнеса, неверием в будущее на долгую перспективу, наслушалась историй про отбирание бизнеса коррупцией власти дочерями президента. Поэтому абонемент на год, да еще и с осени только и за шестьсот зеленых условных единиц их достаточно напрягал.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.