Немезида

– Особенно шпана местная, да детишки вообще. Любил дядя Дюша с ними возиться, – Даров согласно кивнул, осматриваясь.

– Кайф! То есть в доме следы всего частного сектора, – Ян недовольно поджал губы.

Софья явно хотела съязвить, но одного предупреждающего взгляда от начальства хватило, чтобы девушка осеклась и промолчала.

Тим первым поднялся на крыльцо. Дверь дома не только оказалась не заперта – ключи торчали в замке. Ян присел у двери и, вытащив их, ухватил двумя пальцами брелок в форме футбольного мяча.

– Похоже на основные, на запаску обычно не навешивают лишнее.

– То есть либо убийца вернулся в дом после, либо убили его здесь, – протянул Глеб с видом вселенской усталости и толкнул дверь – та отворилась тихо, без всякого скрипа.

– Теории монстрячить будем после. А щас – за дело, – отозвался Тим, и первым шагнул через порог.

Дом внутри казался куда меньше, чем снаружи. На первом этаже обнаружились гостиная с прилегающей кухней, спальня и туалет. Первым делом в глаза бросился накрытый в гостиной стол. Белоснежная скатерть, приборы на двоих, целое блюдо стейков, сырное ассорти, фрукты и бокал вина – один.

Ян завернул на кухню, огляделся и осторожно подцепил стоящий у раковины мокрый бокал и глянул сквозь стекло на Софу.

– Cherchez la femme4. У кого-то, похоже, было свидание.

– Если девушка додумалась помыть за собой бокал, избавилась и от остальных следов, – Глеб приоткрыл дверь спальни, окинул взглядом широкую кровать под синим пуховым одеялом. – А до постели не дошло… Бельё, конечно, взять можно, но ничего мы там не найдём.

– Пессимист! – фыркнул Ян, осматривая кухонные ящики.

– Реалист, – сухо отозвался Глеб, и всё же зашёл в спальню осмотреться.

Тим их перепалку оставил без внимания и сам заглянул в ванную. Одна зубная щётка и единственный, занимавший слишком длинную для него полочку, мужской шампунь отчётливо говорили об отсутствии в доме хозяйки – Акулов жил один. Тим осмотрел одежду на сушилке – джинсы, рубашка и носки с трусами. Не свежие и чистые, а сложенные общей стопкой и явно ношенные. Не та ли эта одежда, которой не оказалось на трупе утром? Скорее всего, именно она.

Собрав всю аккуратную стопку, Тим вышел из ванной и упаковал одежду в один пакет – может, повезёт, и Кощееву удастся что-то на ней обнаружить. Впрочем, он сам понимал, что шанс не велик.

– Граждане понятые, – произнёс, вернувшись в гостиную, – обращаю ваше внимание на изъятие обнаруженного в ванной комнате комплекта мужской одежды, предположительно принадлежавшей гражданину Акулову.

Продемонстрировав пакет, Тим положил его на полу, возле чемоданчика Кощеева, который в этот момент собирал на столе образцы еды и оба понятых, кажется, с неохотой отвлеклись от наблюдения за тем, как эксперт разделяет кусочки сыра. Тим глянул на Глеба, вышедшего из спальни с пустыми руками – ничего примечательного Вечный там не нашёл. Ян вытащил целую коллекцию приправ и изучал с придирчивым взглядом, будто те могли дать ответы на все вопросы. Тим ещё раз огляделся и нахмурился:

– А где Софа?..

Глеб осмотрелся следом и только пожал плечами, затем покачал головой Кощеев, резко развернулся Ян, позабыв о своём занятии.

– Птиц?..

– Чо, на две минуты не оставить?! Софа, твою ж мать!

Прежде, чем Тим начал волноваться всерьёз, Чистая стремительно вылетела откуда-то со стороны холодильника, промчалась мимо Тима и кинулась в туалет, где, судя по звукам, прочистила желудок. Ян рванул следом, но Тим удержал его, уперев ладонь в грудь чрезмерно резвого оперативника. Молчаливое сражение взглядов Ян проиграл. И отступил, позволив начальнику последовать за девушкой.

Тим присел рядом, мягко положив ладонь ей на плечо. Она не попыталась оттолкнуть, но он ощутил – Софу трясло.

– Мозги компостить не буду. Жалеть тоже. Но мне нужно знать, чо тя так вынесло. Сказать сможешь?

– Подвал. Там… Ребёнок.

– Твою ж мать… Оклемаешься – вертайся. А я погляжу.

Спрятанный за холодильником вход в подвал к возвращению Тима Ян с Глебом уже нашли, но без начальства спускаться не стали – приучил.

– Глеб первый, Ян завершающий. Пошли.

Тим часто пускал Глеба вперёд – опытный оперативник умел сохранять спокойствие несмотря ни на что и действовать по ситуации, в отличии от того же Яна – слишком эмоционального, способного вспыхнуть и тут же сгореть. К такой расстановке сил все трое давно привыкли.

Чем глубже они спускались, тем холоднее становилось вокруг. Хорошо освещённый коридор выдавал недавную посетительницу – электричество в подвале наверняка включила именно Софа. Проход привёл к приоткрытой железной двери. Глеб помедлил несколько секунд, после чего открыл её рывком и нырнул внутрь – неожиданно резво для тучного и неуклюжего, как многим казалось, мужчины. Но он успел пройти всего ли пару шагов и встал, как вкопанный – Тим едва не врезался ему в спину.

Вопросов не задавал и не возмущался. Шагнул в сторону, чтобы понять, что ввело в шок опытного оперативника. И от увиденного у следователя волосы встали дыбом, а дыхание перехватило.

На внушительном стальном крюке весело тело. Ребёнок – единственное, что можно было сказать наверняка. Кажется, совсем малыш. Сколько ему было? Восемь? Девять? Явно не больше. У него не было ступней, кистей рук и головы, но хуже того – не было кожи, а разрез вдоль грудины позволял буквально увидеть отсутствие внутренностей – помимо прочего, его ещё и выпотрошили. Будто то был не ребёнок вовсе, а свинья на убой. Не удивительно, что Софа не выдержала.

Всем троим понадобилось время, чтобы переварить увиденное, новым ударом стало пришедшее позднее осознание: это не просто подвал. Настоящий промышленный холодильник, на строительство которого было отдано немало средств, сил и, что важнее, времени. И строился он явно не для одного тела.

Чудовищная догадка Тима подтвердилась сразу же – наличием других похожих крюков со следами крови, и обнаружением целого арсенала ножей и забитого шкафа с фасованным мясом. Даже если понадеяться, что прочие жертвы были не детьми, а крупными взрослыми, то, учитывая объёмы заготовок, в шкафу было по меньшей мере ещё три тела. Думать о том, что погибших намного-намного больше, не хотелось.

Собравшись с силами, Тим всё же выдал распоряжения, не глядя при этом на ребёнка и уперевшись рукой в стену. Речь из-за тяжёлого дыхания казалась рваной.

– От чо. Понятых сюды не поведём. Врубайте видео. И всё под запись. Кощей подмогнёт всё изъять. И к вечеру жду отчёт.

– Ёбу дал, командир? – подпиравший морозную стену и яростно сжимавший кулаки Ян не выдержал, зло глянув на Тима. – Какой, блядь, отчёт?! Да я пока с этой гнидой не разберусь, ни за какие доки не сяду!

– Старлей, – процедил Тим, глянув на подчинённого исподлобья, – субординацию держи.

– Бюрократ бессердечный! С малька кожу живьём содрали, а ты мне за отношение лечишь?!

У Яна всегда были проблемы с несдержанностью – на этот раз он кинулся на собственного начальника с кулаками. Тим ушёл от удара, зато тут же ответил. Решительно. Один раз. Точно в солнечное сплетение. В два шага оказался у согнувшегося Яна за спиной, схватив его за запястье и буквально впечатал оперативника грудью в холодную стену, заломив тому руку за спину и выгнув кисть так, что любая попытка освободиться причиняла боль. Ян ударил ладонью второй руки по стене.

– Сука!

– Думаешь, мне срать? Я с Тенёвым всякого насмотрелся. Детей изнасилованных видал, беременную девушку, разорванную взрывом на куски. Работа у нас такая, Мрачный, дерьмо людское разгребать. Ты малыша этого уж не спасёшь. И Акулову ничо не сделаешь – труп уж. Если забыл. Кощей вскрыть успел с утра. Короче, уймись и работай. Проку больше, чем от истерии.

Вынужденно слушая начальство, Ян постепенно унимался, хотя и продолжал упрямо набычено сопеть.

– Успокоился? – Только спросил Тим, попытавшись сдуть упавшую на глаза чёлку – не помогло.

– Успокоился! – Недовольно рыкнул в ответ Ян. Во всяком случае, он вернулся в рабочее состояние, так что Тим его всё же отпустил.

Бросил взгляд на Глеба – тот со свойственной ему невозмутимостью успел присосаться к любимой фляге, которая всегда была при нём, во внутреннем кармане куртки. Тим только вздохнул, тяжело и устало.

– Глеб, твою же мать! Совесть имей не бухать хотя бы во время осмотра!

– Капитан, ты, может, и думаешь, что я сухарь, но такие места и я на трезвую осматривать не могу, – отозвался тот, с явной неохотой оторвавшись от фляжки.

– Ты не сухарь, – Тим надавил двумя пальцами на закрытые веки, вызвав фейерверк в глазах – может, это сотрёт неприятные воспоминания?

– Мгм, просто эмоциональный диапазон, как у зубочистки, – фыркнул Ян, растирая плечо. Глеб подкол проигнорировал, зато кивнул коллеге на тело.

– Как ты понял, что кожу сдирали заживо?

– Срезы неровные. Значит, дёргался ещё в процессе, – Ян скривился. Даже говорить об этом было неприятно.

– Кощей подтвердит. Или опровергнет… Давайте за осмотр, чо время-то спускать? Кощея ща позову. Закончите – свободны. Но отчёт до вечера сдать. Мне надо будет с Филином за это перетереть.

– Сделаем, командир. И это… Извини, что вспылил.

– Проехали. Но держи ся в руках, пока твоя буйная головушка нас не покинула – она мне ещё нужна.

Кивнув парням, Тим поднялся. Уютная атмосфера первого этажа теперь казалась ненастоящей приторно сладкой декорацией. Тим постарался дистанцироваться от этих мыслей – иначе с такой работой можно сойти с ума.

Софья сидела на краю дивана. За время отсутствия Тима она успела собрать внимание всех присутствующих: Кощеев, судя по всему, успел её осмотреть, Даров укутал её в собственный широкий пернатый шарф, а Кольт принёс стакан воды и помогал придерживать – у самой Софы дрожали руки. И Тиму не за что было её ругать. Опыт, конечно, закаляет, но у неё его ещё не было.

Тим отозвал дядю и, кратко обрисовав ему ситуацию, отправил в подвал, после чего жестами пригласил Дарова выйти на крыльцо. Морозная свежесть позволила вдохнуть полной грудью и хоть немного охладить голову. Тим включил диктофон и в то же время сверился с данными, зафиксированными Софой в самом начале.

– Давайте-ка малясь пообщаемся с вами. Вы у нас Дмитрий Игоревич Даров, двадцать второго года рождения, проживаете по улице Гюго, дом восемь. Работа не указана. Не работаете?

– Это не работа. Это призвание! – Воодушевлённо заметил парень. – Я модель.

Тим покосился на примеченный изначально макияж и припомнил тот странный пернатый шарф – картинка сложилась.

– Дмитрий Игоревич, откуда вы знали Акулова, можете рассказать?

– Дядю Дюшу то? Так его все тут знают. Ну, а я тут рос вообще, он у меня физруком был, да и вообще. Что тогда, что сейчас он с детьми возиться любил. То поход какой организует, то поведёт деревья сажать или ещё как помогать, то просто играет. Так что вы кого ни спросите, а его тут вообще все знают. Многих выручал, возился с нами, когда родители не могли и вообще. Идеальный сосед!

– Да уж, идеальный… А ничего странного, необычного за ним не замечали?

– Ну только что мужик классный, а семьи нет. А так, вообще ничего, сосед и сосед.

– Может быть вы знаете, не было ли у него девушки? Может, видели кого-то у дома вчера?

– Может, были… Вроде, говорят, водил разных девиц, всех молоденьких – ну, это и понять можно вообще. А сам не, не замечал. Или, может, внимание не обращал.

– Хорошо, спасибо за помощь. Мы вышлем протокол о той части осмотра, на которой вы были, а щас можете быть свободны.

Отпустив Дмитрия, Тим таким же образом позвал поговорить и Семёна – правда, перед этим всё же убедился, что Софа в порядке. На морозе Семён застегнул жилет, накинутый поверх толстовки, и засунул руки в карманы.

– Такс, вы у нас Семён Кольт, восемнадцатого года рождения, живёте по улице Гюго, дом шесть, работаете учителем. Всё так?

– Да, всё точно по соц-акку.

– Откуда знали Акулова?

– Работали в одной школе.

– А как можете его охарактеризовать?

– Никак. Мы не общались, – Кольт только пожал плечами

Тим задумчиво кивнул своим мыслям. Парень Акулова знал, но не лучше, чем продавщицу любимого киоска или ведущего новостей. Кольт был ему бесполезен. Впрочем, Тим не особенно надеялся на другой исход.

Отпустив Кольта, он вернулся в дом и сел на диван рядом с Софой. Помолчал с минуту и только после негромко спросил:

– Уволишься?

– Чтобы такие, как эта мразь, дальше детей мучали? Ни за что. Я говорила, капитан, не избавишься ты от меня.

– Ох, дура ты, Софа. Тебе бы мужика нормального, дом, семью.

– Мужика нормального? Ну, поехали, – резко отставив стакан, она оперлась о бедро Тима, наклонившись к нему ближе и заглядывая в глаза.

Тим дёрнулся, как от удара, покосился на саму Софу, на её руку, и не меняясь в лице, убрал женские пальцы со своей ноги.

– Я много раз те говорил: нет.

– А ещё говорил, мозги компостировать не будешь, – резко отозвалась Софа, сложив руки на груди и отвернувшись.

– Ладно, согласен. Ты у нас большая девочка, сама должна решать.

– Сейчас мне что делать?

– Щас? Поезжай домой, Соф. Парни закончат тут сами. К вечеру-ночеру жду отчёт. Детали будут завтра.

– Не спешишь ты эту мразь ловить.

– Акулова? Да труп он. А его убийцу… Да простит меня шеф, – не спешу. Но всё равно придётся.

– Не справедливо.

– Суд решит, что справедливо. Всё. Кончай языком трепать и домой.

– А сам?

– Тоже. Отосплюсь немного. А то ж совсем скефирюсь и распутывать это дело будет некому.

Не первая жертва

– Твою мать, Шеф, будить меня второй раз за день – это перебор, – нехотя перевернувшись на бок, Тим прикрыл глаза рукой, давая себе ещё несколько секунд в блаженной темноте.

– Липин, а почему о флешке, каннибале и обыске я узнаю от Кощеева, а не от тебя?

– Ну вы ж всё равно с ним обедаете, и он тебе на работу ворчит. Чо по два раза те мозги то компостить?

– Липин, осмотр дома без постановления, без присутствия родственников. Ты издеваешься?

– Ну, задним числом бахну. Первый раз, чтоль?

– Опытный ты мой, а с журналистами что предлагаешь делать? Информация о каннибале уже просочилась в Галактику5!

– Твою ма-а-ать! Чо ж так сразу… Косяк, признаю.

Тим всё же сел на постели и прикрыл ноги одеялом. Глянув на время, нашарил рукой оставленные возле подушки наушники и переключил звонок на них, заодно убрав проекцию – всё же начальство он предпочитал видеть вживую и не в своей постели.

– Сильно припёрли?

– Начальство звонило, выразило своё недовольство и крайнюю обеспокоенность. То у нас труп на ступенях участка, то каннибал под боком. А мне и ответить нечего, меня, оказывается, сотрудники в дела не посвящают.

– Да понял я, Шеф, понял. Хотел с утра заехать, перетереть с тобой за ситуацию. Могу щас. Оклемаюсь немного, в порядок ся приведу и подгоню.

– У вас же с Тенёвым сегодня годовщина. Разве не идёте в бар, как всегда?

– Ну, так вечером же. Успею с тобой чо надо обкашлять, Прям детали, если чо – утром.

– Жду, – коротко отозвался Филин и отключился.

Закатив глаза, Тим повалился обратно в постель и, притворно захныкав, вжался щекой в подушку.

– Ох, любовь моя, как же мало времени мы с тобой проводим… Но я обещаю скоро вернуться. Очень скоро! – нежно погладив подушку по чистой наволочке, Тим всё же поднялся с постели.

Почесав кулаком щёку, поморщился – щетина раздражала. Нет, ему действительно нужно привести себя в порядок. Во всяком случае, к вечеру хотелось выглядеть достойно, чтобы не ударить в грязь лицом перед бывшим наставником.

Тим с блаженством почистил зубы – утром времени на это не хватило, и парень был рад наконец почувствовать долгожданную свежесть во рту. Сбрил порядком надоевшую колкую щетину и провёл ладонью по гладкой теперь щеке. Затем, скинув одежду, которую не удосужился снять по возвращении домой, забрался в душ. Горячая вода заструилась по бледной коже и поплывший по ванной пар окутал уютными тёплыми объятиями.

Выкрутив кипяток почти на максимум и опершись ладонью о кафельную стену, Тим почти не двигался, будто хотел прогреться до самых костей. Волосы цвета карамели липли к пустому безэмоциональному лицу. Тканевый шнурок с тонким серебряным кольцом намок и теперь оттягивал шею собственным весом и грузом воспоминаний. В такие моменты Тим позволял себе забыться, отвлечься от всех расследованных им тел, от всех увиденных мертвецов. Просто стоял и не думал ни о чём. Сам парень называл такие минуты «чисткой», которую необходимо было проводить хотя бы иногда.

Он не знал, сколько времени так простоял – не думал об этом. И, лишь почувствовав в себе прежние силы, открыл глаза и потянулся полке, на которой хранились шампунь, гель для душа и мочалка.

Обтерев полотенцем тело и превратив просто мокрые волосы на голове в настоящее гнездо, Тим швырнул ткань на сушилку и, потягиваясь, пошёл в спальню. Выудил из шкафа заранее приготовленный пакет с новыми бельём, носками, джинсами и рубашкой. Такая полная смена образа уже несколько лет как стала для него своеобразной ежегодной традицией, менять которую он не собирался. Единственным, что осталось прежним, был кожаный ремень с необычной пряжкой в форме трёх треугольников.

На влажную кожу одежда натягивалась с сопротивлением, но это волновало Тима куда меньше, чем срезание бирок. Он прошёлся по мокрым волосам расчёской. Сушить их было нечем – купить фен в апартаменты за прошедшие семь лет Тим так и не удосужился.

Глянув на время, Тим задумчиво похлопал себя по впалому животу и пошёл на кухню. Готовить ужин он не собирался – для того не было ни времени, ни продуктов, ни желания. Но вот отказать себе в чашечке кофе не смог. Ароматный капучино со смесью бананового сиропа и карамельного топпинга, щедро присыпанный арахисовой крошкой, заставил утихнуть недовольство пустого желудка.

Подумав, он вышел на застеклённый балкон – даже в морозный февральский вечер там было довольно тепло, а уж какой вид открывался с двадцатого этажа! Прижавшись щекой к прохладной раме, Тим смотрел на вечерний город. На мутно-розовое с алыми отсветами небо, на сияющее огромным глазом колесо обозрение возле торгового центра и синюшную махину сити, на обилие полыхающих светом украшений и подсветку зданий – стоящие рядом современные многоэтажки и старые купеческие дома девятнадцатого-двадцатого веков создавали завораживающий контраст прошлого и современности. Ещё один глоток капучино опалил нутро ласковым теплом.

В участок Тим пришёл уже в приподнятом настроении, привычно махнул дежурному двумя пальцами в знак приветствия. Тот, пока никто не видит, указал взглядом на кабинет Филина и изобразил труп, на что Тим только усмехнулся и отмахнулся – не впервой.

– Батюшки! Какие люди решили почтить нас своим визитом, – прозвучало за спиной.

Тим закатил глаза так, чтобы это видел только дежурный и лишь после обернулся под пристальным ледяным взглядом Котова. Тим ответил ему очевидно натянутой, без намёка на радость от встречи, улыбкой. Скользнул взглядом по наглаженному костюму-тройке, начищенным ботинкам – захотелось снова закатить глаза, но он удержался.

– Котов! Сколько лет, сколько зим я б тя не видел.

– Всё шутишь, – Котов скривился, продолжая помешивать в стаканчике чёрную жижу из кофейного автомата. – Я уж думал, совсем забыл, что на работу нужно приходить. Хотя бы иногда.

– М-м-м, а те из твоего кабинета всё-всё видно, да, Котов? И коллег отслеживать успеваешь, и преступников ловить, и места преступлений осматривать. Маховиком времени не поделишься? Или чо у тя там за приблуда?

– Если на себя не навешивать работу оперативников, можно всё успевать. Хотя, может, для тебя стоит сделать исключение? Тебе бы пошла форма дворника, Липин. И уборщицы заодно. Тогда бы, наверно, тебя чаще на работе видели.

– А ты по мне, гляжу, прям соскучился, Котов. Ничо-ничо, я те фотку свою подарю, на стол поставишь. Но эт потом. А щас мне, звиняй, к Филину надо.

Возмущённый Котов шагнул вперёд, намереваясь преградить ему путь и высказать накипевшее, но Тим задел старшего по возрасту, но не по званию коллегу плечом, отчего тот едва не выронил свой стаканчик. Тим же спокойно прошёл мимо с прямой спиной и расправленными плечами, игнорируя направленный меж лопаток прожигающий взгляд. Только буркнул едва слышно себе под нос:

– Кошак облезлый…

Постучавшись в хорошо знакомую дверь, Тим не стал дожидаться разрешения, и тут же вошёл. Скосив на него взгляд, Филин свернул окна голографа и погасил прибор, после чего откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди и склонив голову к плечу. Тим, развернув одно из ближайших кресел, сел напротив и облокотился о колени, сцепив руки в замок и глядя на Филина.

– Давай сразу по делу, – тот качнул головой, выпрямившись. – Введи меня в курс и езжай. С деталями разбираться завтра будем.

– По делу… Ну, значится, по делу говоря – мы глубо-о-окой жопе.

– Липин! – предупреждающе осадил Филин, на что Тим только махнул рукой куда-то в сторону, но всё же переключился на факты.

– Отморозок наш – Акулов Андрей Романович, школьный физрук и тренер по плаванию. Инфу мы получили при вскрытии: дядя из желудка флешку с данными достал. И то, что он промышлял каннибализмом уже давно, и требование всем это сообщить, было на ней.

– О таком докладывать надо.

– Источник такой себе – поехали проверять. На первый взгляд – Акулов был мужик нормальный, соседи о нём ток хорошее. Не подозрительный. В доме свиданка была, но следов девушки мы не нашли.

– А наводка о каннибализме?

– В подвале холодос с… Жду резы экспертизы. Скорее всего, это были дети.

– Значит, на ложный вброс выйти не получится… Какая-то моделька слила информацию о каннибале в Галактику.

– Вот дрянь… Один из понятых – модель.

– И ты не взял подписку о неразглашении?

– Доки выслали не сразу. Видать, успел слиться раньше, – промычав что-то нечленораздельное, Тим принялся растирать лицо ладонью.

– Так. Ладно, не исправишь уже, – Филин вздохнул. – Обжёгся – будешь осторожнее впредь.

– А делать то чо? Новостники ж не отвалят.

– Про каннибала они знают, про то, как он умер – нет. Уйдём в то, что опасный преступник был обезврежен. Судить его не удастся – преступник погиб на территории участка. В результате несчастного случая погиб. Ясно?

– А девушка? Сто проц она убила.

– А ты найти её сможешь? Честно, без твоего упрямства.

– Нет, – отозвался явно нехотя, после недолгой паузы.

– Вот и всё. Будем считать, доброе дело сделала.

– Шеф, так нельзя.

– А как можно, Липин? Нас на куски разорвут, если выяснится. Причём и народ, и главк. А работать кто будет? Сам знаешь, преступность разыгралась с этим резким скачком технологий. Даром, что столько лет прошло – те же девяностые на дворе.

– Сороковые. Я тя понял. Своим скажу – дядя и так болтать не станет.

Покивав, Филин указал взглядом на дверь. Но когда Тим уже почти вышел, снова окликнул. Непривычно. По имени.

– Тимофей, – тот остановился и обернулся на шефа. – Я не смогу всегда тебя прикрывать.

– Не надо меня прикрывать. Нет, не так… Если когда-то поймёшь, что можешь из-за меня влипнуть – не прикрывай.

– У тебя какие-то проблемы?

– Нет. Но ты в курсе, как я веду дела. Я попросил.

– Иди. Не хочу ещё и от Тенёва выслушивать.

Помедлив ещё несколько секунд, глядя на шефа, Тим всё же покинул кабинет, а затем и участок под неодобрительное ворчание Котова. Тенёв и правда должен был уже приехать на место.

Ирландский паб, где они по традиции встречались вот уже пять лет, и именно двадцать седьмого февраля, находился всё там же, в центре, так что добрался до места Тим довольно быстро. Впрочем, всё равно опоздал. Скинув куртку на стойку у двери, он направился прямиком к барной стойке.

Среди недели посетителей было не слишком много, так что бармен без труда подсказал, что единственный забронированный на этот вечер столик заняли минут уж двадцать как – подошедший мужчина заказал закуски и напитки на двоих. Поблагодарив парня и пообещав вернуться за заказом, как только обопьёт друга, Тим поспешил наверх.

Он успел миновать лишь пару ступеней, когда на плечо резко опустилась тяжёлая мужская ладонь, а в спину уткнулось дуло пистолета. Тим замер. За себя он не боялся, а вот жертв в пабе не хотелось. Но стоявший позади наклонился к самому уху и тихо сказал:

– А вот нехрен опаздывать.

– Тенёв, твою-то мать! – Тим резко развернулся, уставившись на бывшего наставника. Тот лишь усмехнулся и, развернув ствол, нажал на курок, заставив заплясать у дула небольшой огонёк. Зажигалка. – Ты совсем уже?

– Скука, друг мой, страшное дело, – Тенёв поучительно поднял палец вверх, приняв серьёзный вид. – Толкает порой на ужасные вещи.