Неблизкие

Запив водой, медленно ступаю по паркету в сторону комнаты. И снова неуемная вибрация заставляет приостановиться. Может, что—то важное, а он не слышит?

Подождав еще пару секунд, таки подхожу к месту, где стоит диван.

Под продолжающуюся трель вибрации, присаживаюсь на край.

– Максим, – шепотом зову его, чтобы не напугать. – Макс, – нащупав его плечо, слегка сжимаю.

Упругая мышца под моей ладонью перекатывается.

Макс недовольно мычит.

– Что такое? Опять мышь?

– Нет, – улыбаюсь, убирая руку. – Тебе звонят уже который раз. Вдруг что—то важное.

– Бля. – слышу, как он берет телефон и недовольно цокает, – нет, не важно. Потом перезвоню. – бросает его обратно. – А ты чего не спишь?

– Выспалась уже. Почти двенадцать. Тебе и самому неплохо было бы встать.

– Так я частично уже.

Непонимающе хмурюсь.

– В смысле?

– В смысле, телом готов начинать день, а мозгом не очень.

– Ты во сколько вчера лег?

– Сегодня, – хрипит он.

– Что сегодня?

– Вчера лёг сегодня.

Ну тогда все ясно. Я, когда готовилась к поступлению, тоже ложилась после полуночи. По сути, так привычка спать до обеда и осталась, хотя теперь ложусь раньше.

– Может, будешь уже вставать? Мы завтрак с тобой приготовим.

– Ой нет. Давай лучше ты еще поспишь.

– Я не хочу. Я кушать хочу.

– Сильно?

– Не очень.

– Ну тогда давай еще валяться.

Не успеваю сообразить, как он вдруг тянет меня к себе за талию и укладывает на диван. От соприкосновения спины с его мощным голым торсом, меня прошибает током.

– Макс, – дергаюсь, пытаясь отстраниться, а он вжимает меня в себя и только теперь я понимаю, что подразумевала фраза «частично проснулся».

Этим «частично» он упирается мне в поясницу.

Я застываю. Пульс взвивается, как от выстрела и оглушительно бьет по вискам. Кожа огнем горит, а кровь вскипает в районе живота и растекается лавой, заставляя органы искриться и плавиться в диком ощущении.

Боже.

– Что ты творишь? – сиплю, боясь пошевелиться, полностью окутанная его крепким, полуголым телом.

Мой зад утыкается ему в бедра, а его рука впечатана в мой живот.

– Сплю, – говорит мне в затылок. – И ты спи. Лишь бы не заставляла меня готовить.

Спать? Разве можно спать вот так? Когда все внутри меня фонтанирует и жжется. В таком состоянии не то, что спать. Дышать получается через раз.

11. Лиза

У меня не то, что спать, лежать рядом получается с трудом. На коже словно плавят металл, а сердце так и норовит выскочить из груди от силы ударов.

Что он за человек, а? К чему это все делать?

Но Макса похоже не смущает тот факт, что я заняла половину дивана, и он благополучно отключается. Его дыхание выравнивается, а рука на моей талии тяжелеет.

К своему ужасу, я ловлю себя на мысли, что мое личное пространство никак не страдает от того, что его самым наглым образом нарушили. Даже наоборот. МОЕМУ телу и мне в целом нравятся ощущения, которые вызывает соприкосновение с ЕГО телом.

С ума сойти! Этого только не хватало!

Резко хватаю наглую руку и откидываю назад. Рывком сажусь на диване.

– Ну что ты за изверг? – сонно ворчит Макс.

– Я… есть хочу, – леплю первое, что приходит на ум, – и вообще вот так валяться с тобой не соглашалась.

– Так я и не спрашивал. Бери и спи.

Слышу, как он присаживается и буквально отлетаю от дивана. Я уже примерно ориентируюсь в пространстве, помню, что отходить нужно вправо, потому что слева у него стоит журнальный столик. А напороться на него и сверкнуть попой в полёте последнее, что мне нужно.

– Я выспалась. Давай завтракать.

Шумно выдыхает.

– За что мне это наказание? – встаёт, судя по скрипу, с дивана.

– Потерпи три недельки и будешь снова свободен, – стараюсь звучать уверенно, хотя реагирую на малейшее его движение.

Я будто радар, источающий бешеную энергию и улавливающие любой звук, касающийся Максима.

Всё во мне пульсирует и работает на максимальном режиме, когда он проходит мимо. Я даже отшагиваю в сторону, когда он приближается, потому что физически чувствую это приближение. Шаг, еще один. Воздух искрится, и теплеет.

– За эти три недели ты меня изведешь, – раздается совсем рядом. – Я в душ. За пять минут не оголодаешь?

– Нет.

Макс прячется в ванной, а я только теперь могу перевести дыхание. Приложив руку к груди, делаю несколько глубоких вдохов.

Всё нормально. Это просто… моя такая реакция на парня. Максим симпатичный, уверенный в себе, и я это, как девушка, ощущаю. А тот факт, что он мне не родной брат, стирает границы. Стирать—то стирает, но не убирает ведь до конца. Он хоть и не родной, но сводный. Надо об этом помнить и не ступать на шаткую дорожку, иначе я даже представить боюсь, чем это может закончиться.

Тряхнув головой, отгоняю морок, и направляюсь на кухню.

Мне срочно нужно чем—то занять руки.

Открыв холодильник, в отсеке для овощей нащупываю огурец и помидор. Нижняя полка абсолютно пустая, на средней – вчерашние коробочки с пловом и тефтелями, а на верхней, кажется, сыр и даже колбаса. Подношу ее к носу, чтобы проверить. Точно колбаса. Переместив руку к дверце, нахожу три яйца.

Так у нас тут получается полноценный завтрак.

По очереди переношу все добро на стол, а когда кладу туда яйца и тянусь за сыром, слышу недвусмысленный шмяк об пол.

– Чёрт!

– Опять? – раздается с неверием позади меня. Потом резкий шаг и кажется, Макс ловит еще одно яйцо в полете. – Так, девочка—беда, сядь—ка ты на место.

Он обхватывает меня за талию и усаживает на стул. Сам горестно вздыхает.

– Прости, – виновато прикусываю губу.

– Признай, тебе нравится видеть меня в наклонной позе, – рычит, начиная собирать разбитое яйцо.

– Если бы я могла видеть, то возможно, мне это и правда понравилось бы, – улыбаюсь на его тихие маты. – Но давай размышлять позитивно. Зато ты каждый день делаешь уборку на кухне. Разве это не плюс?

– Твоего нахождения здесь?

Меня дергает эта фраза.

– Ну прости, что так сильно мешаю, – выдаю с обидой. – Я…

В груди взрывается, когда мне на губы ложится большая ладонь и закрывает рот.

– Всё, угомонись. Плюсы твоего нахождения здесь в другом. Но давай договоримся, что если есть то, что могу сделать я, и после чего мне не придется лишний раз корячиться в уборке, то ты не геройствуешь и ждешь меня.

Я все еще не дышу, когда он убирает руку. Закусываю губы, пахнущие теперь мылом, и киваю.

Ладно, он прав.

– Я просто хотела помочь. – произношу в свое оправдание, – Когда ты всю жизнь все делаешь сама, а потом приходится ждать, когда у других появится время на то, чтобы помочь тебе с банальными вещами…то неосознанно чувствуешь себя… инвалидом.

– Ну ты загнула. – присвистывает Макс, а потом задумчиво спрашивает, – Значит… сама хочешь готовить?

Пожимаю плечами.

– Я люблю готовить.

– Ну окей.

Не успеваю среагировать, как Макс внезапно берет меня за руку и тянет к себе.

– Ты готовишь, я руковожу, – встает позади меня, обхватывая мои руки своими.

Сердце снова пускается вскачь, ощущая его твердое тело и близость. Между нами нет даже сантиметра. Его грудь плотно впечатана в мою спину, а пальцы крепко оплетают мои. Они у него сильные и по—мужски грубоватые.

– Как это? – шепчу в миг пересохшими губами.

На этот вопрос Макс демонстрирует мне ответ действиями. Подталкивая меня из одной стороны в другую, достает моими руками сковороду из духовки. Мы вместе ставим её на плиту и включаем.

Я смеюсь, потому что выглядит это жутко неуклюже, но тем не менее, настроение стремительно поднимается. Мама последние пару недель все готовила сама, заставляя меня ждать и не позволяя делать вообще ничего. «Не прикасайся к чайнику, обожжешься», «Нож не бери, порежешься», «С вилкой аккуратнее, Елизавета, может тебе это время вообще пользоваться ложкой?».

Как—будто я совсем недееспособная. Нет, я понимаю, что частично так и есть. Но с Максом вот сейчас этого не ощущается.

– Видишь, какие у нас с тобой волшебные ручки, – изрекает, когда нам удается разбить яйца без потерь в сковороду.

– В четыре руки всегда получается лучше, – улыбаюсь, пока он руководит ножом, и мы режем овощи. Я позволяю ему делать это моими руками, и закусив губу, просто отдаюсь ощущению, в котором он главный, но при этом я не чувствую себя второстепенной. – Это как на фортепиано. В четыре руки мелодия звучит глубже.

Макс хмыкает.

– С кем играла? – щекочет дыханием мою шею.

Инстинктивно прижимаю голову к плечу, пока сумасшедшие мурашки муравьями бегают по коже.

– С преподавателем, – отвечаю с тоской.

– Что за тон? – он прекращает резать и кажется, заглядывает мне в лицо.

Я чувствую тепло на правой щеке от его близости.

– Да ничего, – вздыхаю, качая головой, – мне просто репетировать нужно. Так вышло, что я играю первого сентября перед первокурсниками, и мне нужно тренироваться. Но я не знаю где.

– А зачем тебя поставили выступать, если ты временно не можешь себе позволить репетиций?

– Я могу. Мне просто негде. И я понятия не имею где можно арендовать зал или фортепиано. Или ты про зрение?

– Про него.

– Это вообще не проблема. Я играю даже не видя. Знаю клавиши наизусть.

– В этом мы похожи, – он зачем—то откладывает нож и кладет мои ладони на стол. Свои опускает поверх и медленно гладит мои пальцы, – я тоже стучу по клавишам на глядя. – замираю, чувствуя, как в животе сладко стягивает от того, как он ведет подушечками по мизинцам, потом безымянным и средним к запястьям и обратно. – У тебя очень красивые пальцы, – говорит мне на ухо, задевая губами мочку.

От нее ток в двести двадцать курсирует прямо к груди и ниже. Растекается в животе, сотрясает органы.

Я вздрагиваю и перестаю дышать. Накаляюсь, как электрическая лампа. Слегка поворачиваю голову в право и кожей чувствую колючую щетину, скользящую по моей щеке.

Боже…

Если бы я могла, то зажмурилась бы, потому что ощущение такое, словно меня раскачивают на качелях, всё выше и выше.

Ветер бьет мне в лицо, а адреналин кипятит кровь.

Всеми силами торможу это движение.

– Спасибо, – шепчу, отбирая руки и максимально стараясь отстраниться, – там уже кажется, нужно убирать яйца.

Воздух трещит, во мне будто дыра высверливается под воздействием тяжелого взгляда.

Закусываю губу, оглушенная своим же сердцебиением.

Уже готовлюсь, что Максим сейчас отойдет, но вместо этого он снова берет мои руки в свои.

– Может, ты сам доготовишь? – пытаюсь их забрать, но меня разворачивают к плите.

– Партию в четыре руки не прерывают, не знала? – заставляет взять лопатку.

– Нет такого правила, – снова позволяю ему руководить.

– Будет.

12. Макс

Достаю последнюю бутылку из пакета и ставлю в холодильник. Он еще никогда не был заполненным под завязку. Бедолага в ауте, что придется столько морозить. И я тоже.

В какой момент я согласился заказать продукты и сам не понял. Но после того, как Лиза счастливо улыбалась, пока мы с ней феячили на кухне, не смог ей отказать.

Да и как тут откажешь, когда на горизонте маячит перспектива ежедневной игры в четыре руки? Мне понравилось невзначай тискать её. Такая она мягенькая, горячая, смущающаяся. С ней бы в другую игру поиграть, да кусается. Такие девочки, как она, на банальный перепих не соглашаются.

А с ней банального и не выйдет. Она мне за завтраком, когда я сказал, что яйца пригорели и есть их практически нереально, загнула, мол Бах в молодые годы питался тем, что на свалке найдет, а мне грех жаловаться на горячую пищу.

И не поспоришь же.

Интересная она, неформатная…

Отец говорил, что прилежная и старательная. Но мне было как—то похую, если честно. После того, как я с его «Лидочкой» познакомился, подумал, что на её дочь мне вообще плевать. Не знаю, что отец нашел в этой мегере, но у нас с ней с первой встречи не задалось.

«Максим, ты не мог одеться более опрятно хотя бы ради отца?» – заявила она с порога, брезгливо окатив меня взглядом. Я бы, конечно, мог объяснить, что у меня тачка сломалась и пришлось ее чинить, естественно, после этого, я блядь, приехал, не как сошедший с подиума. Но после такого теплого приветствия не захотел. Рявкнул в ответ что—то о том, что ее мнение мне до одного места, и с той минуты у нас не заладилось.

Я вообще даже не старался произвести впечатление. Мне похер кого отец себе выбирает. После того, как он поступил с матерью, я с ним практически не вижусь. Созваниваемся, да. Перекидываемся парой фраз, на этом всё. И хоть он настаивает на встречах и всячески пытается вернуть наше прежнее общение, я приезжаю к нему раз в полгода, и то, если мать попросит. Не могу простить. И не собираюсь.

Но Лиза…

Девчонка оказалась не такой выдрой, как мать. Даже наоборот.

Усмехаюсь, когда она ближе к вечеру выбирается из своей комнаты и дефилирует в ванную.

Сначала мы с час заказывали продукты, а потом каждый занялся своим делом. Она закрылась у себя, а я писал код.

Мне надо закончить с ним до завтра.

Уже отворачиваюсь обратно к ноуту, когда Лиза задумчиво окликает:

– Макс… тут вроде должны были стоять цветы. Где они?

Блин. Я надеялся, уже не вспомнит.

– В мусорке.

– Как это? Почему? – слышу, как разворачивается и топает ко мне.

Начинаю активно печатать.

– Завяли.

– В смысле завяли? Они же свежие были.

– Мне откуда знать? Херовые цветы тебе значит дарят.

– Максим! Ты же поставил их в воду!

Нууу. Почти.

– Ага. Не помогло, как видишь.

Лиза останавливается рядом, а я перевожу на неё взгляд, продолжая делать вид, что печатаю.

На лбу у нее пролегла хмурая складка, кончики губ грустно опустились.

– Жаль. Они хоть красивые были?

Нет. Хочется сказать мне, потому что нехер таскать домой веники от других мужиков.

Почему меня это триггерит? По сути, мне должно быть всё равно. Я согласился на то, что Лиза поживет у меня, и не должен обращать внимание на то, что она уезжает с каким—то Сережей, а приезжает с цветами. Может, это вообще её парень, а её мамаша, помешанная на воспитании, не разрешила ей у него остановиться.

Что я могу сказать? Зря. Потому что мне – таки не всё равно. Лиза меня зацепила. Сильно. И цветы именно по этой причине там, где должны были находиться еще вчера.

– Обычные. Букет, как букет, – выдаю немного другую версию.

– Понятно. Жаль.

Разворачивается, и уходит. Я же, проводив поникшую стесняшку взглядом, зажмуриваюсь и тру кулаками глаза.

Башка привычно гудит.

Надо бы энергетиком закинуться.

Встаю, беру из холодильника банку и возвращаюсь на место. Открыв, делаю несколько глотков и снова принимаюсь за код. Заказчик поставил четкий срок – два дня.

Я выкладываюсь по полной. Хотя если честно, в последнее время загнался. Надо бы отдохнуть, да где деньги потом брать? Один раз откажу, два, и все. Ищи потом клиентов днем с огнем.

Зажмуриваюсь, еще раз надавив на глаза пальцами. Ощущение будто в них песка насыпали. Может у Лизы капли ее попросить?

Пока закапываюсь снова в код, во входную дверь раздается четыре характерных стука.

– Заходи, – кричу, зная, что Дан и так уже вошел.

Это наша с ним фишка – стучать шифром. Мы живём в одном подъезде и частенько захаживаем друг к другу. Двери по этой причине не закрываем, если находимся дома.

– Здоров, – звучит сзади.

У меня на экране вылезает ошибка, и я просто вскидываю руку в знак приветствия, концентрируясь на ней, и стараясь не сбить часть готового кода.

– Здоров. Пять сек.

– Хоть десять. У тебя есть чем закинуться? Желудок сейчас завоет.

– Ага. В холодильнике.

– Ок. Я руки тогда помою.

На задворках сознания ловлю его реплику, продолжая печатать, и только спустя долю секунды меня подрывает.

– Стой, – рявкаю, вскакивая со стула, как раз, когда он открывает дверь ванной.

– Воу, – ловит шок, пока я перелетаю зал в несколько шагов, и захлопываю ее перед его носом.

– Быстро почистил память и стер нафиг с жесткого диска информацию.

– Нихуя се. А это кто? – его глаза загораются восторженным блеском, игнорируя все то, что я сказал.

Если он видел тоже самое, что и я, когда вошел к Лизе…

За грудиной неожиданно ошпаривает. Так же как и вчера, когда она пришла со своим веником.

Пальцы сами собой складываются в кулаки.

– Сестра моя. Сводная. И если она узнает, что ты ее видел, она… расстроится. А расстраивать ее не нужно. Окей?

Дан отходит на шаг, закладывает руки в карманы и тянет губы в издевательской усмешке.

– Это я сейчас слышу устанавливание границ?

– Да.

Хмыкнув, лыбится уже во всю.

– Как к сестре, или…?

– Или.

Вскидывает руки и откровенно ржет.

– Понял. Расстраивать не будем, – обходит меня и направляется на кухню. – Как зовут—то? Сестру.

– Лиза, – иду за ним.

Подойдя к окну, открываю его и подкуриваю.

– Дочка новой жены твоего папаши?

– Да.

– Ого, ты магазин ограбил? – Достает из холодильника куриный рулет и сыр. Выложив все на столе, застывает.

– Нет, это Лиза.

– Погоди, так это о ней Ирка верещала? Мол живет у тебя какая—то телка, а она не в курсе была.

Вот же… Тупая курица.

– Да. А Ирке смотрю потрепаться больше не о чем.

– Ну это же Ирка. Она готова любой глотку перегрызть, кто находится с тобой в радиусе пары метров.

Ответить я не успеваю. Дверь ванной открывается и оттуда выходит Лиза.

Цепко вонзаюсь в нее взглядом, изучая все детали на моменты промахов, таких как прозрачность ткани или влажность.

Мокрые светлые волосы струятся по худым плечам. На ней как обычно шорты и футболка. Слава Богу, не прозрачная.

– Максим, мне показалось, или кто—то заходил?

– Да это я чуть не ввалился к тебе, хотел руки помыть, – опережает меня с ответом Дан, наблюдая за тем, как Лиза на ощупь движется к нам. Переводит на меня вопросительный взгляд. Он не в курсе её особенности, а Ирке я не распространялся. Жму плечами, мол да, такая вот девочка. Снова смотрит на неё, – А Макс доблестно защитил твою честь и не дал мне этого сделать.

– Оу… спасибо, – подойдя к столу, Лиза останавливается. – Я Лиза, – приветливо протягивает руку.

После нашего с ней «запоминающегося» знакомства делает это очень неторопливо и осторожно. Умница. Больше так знакомиться ни с кем не нужно.

– Дан, – их руки соприкасаются, но Лиза надолго свою не задерживает.

– И мне. Я слышу, ты кушать собрался. Там в холодильнике еще есть плов и тефтели. Мы все не осилили. Угощайся.

Дан одобрительно хмыкает и уже совсем иначе смотрит на нее. Не как на кусок мяса, а как… на девушку.

Оценивающе пробегается взглядом по лицу, спускается к шее и ниже.

Меня это дергает. Оттолкнувшись от подоконника, тушу сигарету и становлюсь за её спиной.

– Дан не маленький, Лиз. Разберется, – ловлю его взгляд и многозначительно удерживаю.

Друг закатывает глаза и качает головой.

– Спасибо, Лиза, – отвечает нарочито вежливо, – у вас какие планы на вечер?

– Никаких особо. Я уже душ приняла. Сейчас послушаю еще книгу и буду ложиться, – отвечает она.

– Я как обычно, – киваю ему на комп.

– Душнилы. Давайте собирайтесь, съездим на вечеринку. Знакомый устраивает, звал в гости, – отломив горбушку хлеба, закидывает ее себе в рот.

Лиза мотает головой.

– Не думаю, что это будет удобно. Незнакомый человек…

– Это вечеринка, Лиз. Там все незнакомые.

– Да ну, – сомневается она, – Где вечеринка и где я? Я там потеряюсь в первую же секунду.

Прищурившись, сталкиваемся взглядами с Даном. И хоть мне кровь из носа нужно добить код, но мысль о том, чтобы вытащить Лизу из дома на самом деле не кажется такой уж и плохой. Даже наоборот.

– Погнали, Лиз, – кладу ей руки на талию и мягко тяну на себя. Она тут же напрягается, а я уже ловлю запах фиалок и представляю, как она хотя бы немного отвлечется. – Сама говорила, что хочешь жить полноценной жизнью. Так вот отличная возможность.

– Максим, это не лучшая идея. У меня завтра запись к врачу.

– Так мы же не на всю ночь. Пару часиков потусуемся и вернемся.

– Что я там буду делать? – нерешительно кусает губу.

– Общаться со мной, – веду по ее рукам к пальцам, как делал сегодня, когда мы готовили. Ощущения были пиздец какие острые, и вот сейчас тоже. – Я буду рядом. Обещаю, – говорю ей на ушко.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.