Королева обмана

Лучше бы на трезвую голову я так генерировала бизнес-идеи!

Аманда попросила явиться в компанию к половине девятого утра на личную беседу до начала рабочего дня. Я встала спозаранку, наспех влила в желудок кофе, сваренный в турке, и заставила себя проглотить омлет, казавшийся пресным и резиновым из-за переживаний. Сильнее всего тревожило то, что меня разоблачат с порога. Если повезёт, начальник окажется адекватным руководителем, а его предыдущая ассистентка уволилась не из-за того, что он извращенец или надменный гоблин. Первое пресеку на раз-два, а вот со вторым будет сложнее. Не умею прогибаться, а уж таскать подол воображаемой королевской мантии, свисающей с плеч «короля», подавно не моё.

Почему я размышляю об этом в таком ключе? Изучая сайт компании, я наткнулась на имя её владельца: Мэттью Кинг. В то мгновение мой мозг даже проиграл знаменитый смех дятла Вуди. И впрямь смешно: он – Король2, а я – Королева. Обхохочешься. Но по большому счёту какая разница? Эта работа фиктивная и временная, и волновать меня должно одно: тот покупатель.

И остаётся вероятность, что по результатам собеседования мне откажут, а это непозволительная роскошь. Я должна произвести такое впечатление, чтобы ни одна душа не усомнилась в моей компетенции. Вчера я скрупулёзно впитывала знания из учебника «Как стать успешным агентом по недвижимости для чайников». Надеюсь, этого хватит на первое время.

Проходя через стеклянные карусельные двери бизнес-центра, где обосновалась фирма, заставляю себя расслабиться и выкинуть из головы мысль о том, что дом Блэйка находится в соседнем квартале.

Почему я так боюсь столкнуться с ним? Вероятно, он прошёл бы мимо, не узнав в деловой секси-штучке с высоким хвостом ту хихикающую распутницу с ярким «смоки айс». А если бы и узнал, то вечные льды не растаяли бы. Просто за воскресенье я успела выдрать из себя стыд, который бесполезным сорняком нарушал жизнедеятельность моего благородного растения, и не хотелось бы взращивать его по новой.

На первом этаже меня останавливает серьёзный статный мужчина в строгом чёрном костюме. Я представляюсь и сообщаю, что направляюсь в «Паблик Билдингс», после чего он звонит кому-то по телефону и со сдержанным кивком пропускает к лифтам. Мне нужен тридцать третий этаж. Красивая цифра.

По пути просторный лифт, вмещающий человек двадцать, то выпускает, то впускает разных людей, оттесняющих меня к задней стенке. Никто ни на ком не заостряет внимания, кроме высокого блондина, вошедшего следом ещё на первом этаже. Он смерил моё лицо сощуренным взглядом чуть дольше положенного. Я сощурилась в ответ, а он подмигнул, плотоядно ухмыльнувшись. Быстро вспомнив о своём железобетонном намерении вести себя гордо и неприступно, я демонстративно отвернулась, вздёрнув подбородок, а, когда парень встал полубоком, от нечего делать начала сканировать его фигуру.

Пижонистый костюм очень ему подходит. Приталенный тёмно-серый пиджак в мелкую клетку идеально сидит по плечам. Вместо сорочки под ним чёрная водолазка, намекающая на то, что парень – любитель комфорта и нелюбитель жёстких рамок. Мускулистые бёдра облегают укороченные брюки, зауженные книзу, а на ногах кожаные кеды Armani Exchange с белоснежной подошвой. Стало быть, пешком ходит редко или совсем не ходит. При нём нет ни портфеля, ни папки, которые, насколько я успела заметить, являются непременным атрибутом каждого первого в этом лифте. Может, он посетитель, а не сотрудник?

Сотрудник. Более того, сотрудник «Паблик Билдингс».

Стоило раздвинуться дверям лифта на моём этаже, это подтвердил возглас низкорослой брюнетки со стрижкой боб-каре:

– Блэйк! Ты что-то рано.

Парень вышел из кабины первым, поэтому он не смог спиной увидеть моё лицо, которое перекосило так, словно мой язык и внутреннюю сторону щёк сдобрили соком лимона. С каких пор имя «Блэйк» стало столь популярным?

– И тебе доброе утро, Меган. Я сегодня руковожу летучкой вместо Мэтта.

– То-то я думаю, почему солнце засветило ярче, – давится она смехом.

– Но-но! Я тоже умею быть строгим и властным.

Оставшаяся часть их разговора растворяется в воздухе по мере моего удаления в противоположную сторону. Горячий жар атакует щёки, пока я двигаюсь по коридору мимо многочисленных помещений со стеклянными стенами, позволяющими обозревать происходящее внутри. Но я с трудом концентрируюсь на изучении обстановки. Нескладные мысли вновь пошатывают уверенность в успехе аферы, ибо начала я рабочий день не очень.

Во-первых, я целых тридцать три этажа стояла рядом со своим сегодняшним руководителем, заменяющим, как я поняла, директора фирмы (если, конечно, у них не работает два Мэтта). И каким образом повела себя я? Фыркнула в лицо вместо того, чтобы проявить вежливость. Это нарушение первого же правила из того самого учебника для чайников: при невербальном общении с незнакомцами вежливая улыбка – это аперитив перед основным блюдом. От него будет зависеть аппетит.

Во-вторых, Мэттью Кинг, судя по всему, всё-таки надменный гоблин, раз в его отсутствие «солнце светит ярче».

И в-третьих, имя: Блэйк. Будет прелестно, если он ещё и Фишер. Чёрт возьми, за последние два дня Вселенная неоднократно тыкала мне в нос знаками. Конечно, есть крохотный шанс, что я зря себя накручиваю, но не реагировать становится всё сложнее.

Аманда Саммер встречает меня прямо перед входом в её же кабинет.

– Доброе утро, Элизавьета, – моё имя редко кто произносит верно, но я привыкла. – Проходи.

– Доброе утро, – отвечаю я с открытой, но не чересчур широкозубой улыбкой. Я должна выглядеть любезным специалистом, а не девицей, для которой эта работа – последняя надежда.

Вопреки строгой выправке и прохладной улыбке лучики морщинок в уголках глаз выдают в женщине добродушие. Ухоженность иногда вводит в заблуждение, но на вид ей не больше пятидесяти. Лаконичное коричневое платье А-силуэта длиной до колена подчёркнуто бусами из жемчуга. Короткие каштановые волосы уложены в элегантную причёску, на лице минимум макияжа, но главное её украшение – это добрые ореховые глаза. Чутьё редко меня подводит, поэтому несмотря на внешнюю официальность в её взгляде прослеживается благосклонность к моей персоне.

Миссис Саммер приглашает войти внутрь и указывает на комфортабельное кресло. Мы рассаживаемся по своим местам: она – непринуждённо, а я – с такой осанкой, будто взамен позвоночника в спину всадили титановый штырь.

Аманда несколько секунд неотрывно смотрит мне в глаза, что-то выискивая, а затем, кивнув сама себе, раскрывает папку с бумагами:

– Элизавьета, собеседование ты прошла, поэтому я подготовила контракт, где указаны права сторон, особенности получения гонорара и тому подобное. Изучи его, внеси данные ID-карты на последней странице и поставь подпись, если ты согласна. – Несколько листочков бережно пододвигаются к моей ладони. – Но полагаю, ты согласишься.

Надо же, с какой скоростью я прошла собеседование без собеседования. Я была уверена, что мне предстоят несколько жёстких этапов перед приёмом на работу, а не так сразу. Это вызывает беспокойство. На должность ассистента такая низкая конкуренция?

Улыбнувшись, принимаюсь за изучение мелких чёрных букв. Все пункты оказываются приемлемыми и стандартными, а некоторые даже воодушевляющими. Например, запрет на личные отношения среди сотрудников и домогательства. Это означает, что никто, включая мистера Кинга, не будет подбивать ко мне клинья. Здесь и штраф указан: увольнение. Самое плёвое условие. Если кого и уволят за домогательства, то не меня. Скорее Белый дом перекрасят в чёрный, чем я начну к кому-то приставать.

Передаю подписанный документ Аманде, и та запирает его в сейфе на ключ.

– Отлично. Добро пожаловать в «Паблик Билдингс».

Всё ещё не веря, что я уселась в высокоскоростной поезд вместо ожидаемого трамвая, пожимаю протянутую мягкую ладонь, испещрённую мелкими морщинками.

– Спасибо, миссис Саммер.

– Внутри коллектива мы обращаемся друг к другу по именам, поэтому никаких миссис, мисс и мистеров, – поправляет она нейтральным учительским тоном. – А теперь пойдём за мной, я покажу твоё рабочее место.

– А мистер Кинг?

– А что «мистер Кинг»? – непонимающе переспрашивает Аманда. – Ах, да… Мы его тоже называем просто Мэттью или Мэтт, и это его пожелание. Но можешь начать и с «мистера». Уверена, он оценит.

– Я не об этом. Я же буду его помощницей. Он здесь? – уточняю, чтобы заранее разведать, о том Мэтте беседовали Блэйк и брюнетка или о другом.

– У него возникли срочные дела. – Она с досадой взмахивает руками, подтверждая, что мой босс – и есть та пасмурность, из-за которой в офис не пробиваются солнечные лучи. – Познакомитесь чуть позже. Тебя проинструктирует Бренда.

Мы в молчании доходим до кабинета в тупике длинного коридора. О том, что мой пункт назначения находится здесь, я понимаю по примечательному признаку: это единственное помещение с опущенными горизонтальными жалюзи. Через тонкие полоски пробивается свет, включённый, наверное, той Брендой. К двери прикреплена стильная чёрная табличка с выгравированными золотыми буквами имени директора. Сердечко подпрыгивает несколько раз, но успокаивается, как только мои ноги в новеньких туфлях на шпильке зашагивают внутрь.

Мы оказываемся в небольшой комнате, служащей приёмной, поскольку первое, во что врезается взгляд, это стеклянная стена справа, за которой и находится всё самое масштабное. На фоне ряда панорамных окон с видом на Бруклинский мост стоит широкий чёрный стол. Ещё один длинный стол, обрамлённый белыми креслами, примыкает к первому. Возле левой стены ожидает отдыха хозяина угловой диван белого цвета с чёрными подушками. Возле правой – чёрный стеллаж с книгами. Господи, столько чёрно-белого я лицезрела разве что на шахматной доске и в фильмах Чарли Чаплина.

– Бренда, это Элизавета Королев, новая ассистентка мистера Кинга. Посвяти её в основные задачи и первым делом расскажи о проекте Гейтса. Она сегодня отправится с ним на объект.

Я так засмотрелась на королевские покои, что не заметила длинноволосую стройную блондинку, стоящую возле письменного стола.

– Поздравляю, – огрызается она вместо приветствия, чем приводит в недоумение.

Т-а-а-к. Увольняется Бренда явно не по собственному желанию. А значит, стала неугодной руководству. Почему?

– Спасибо, – отвечаю я с натянутой улыбкой.

За Амандой тихо закрывается дверь, и я подхожу ближе, наблюдая, как Бренда зашвыривает личное барахло в картонную коробку. В меня она то и дело вонзает взглядом острые мечи, будто я тут крайняя. Достав с полки позади синюю папку, она быстро перелистывает страницы и со шлепком кидает на стол.

– Это распечатанный проект по Гейтсу. Все копии есть в папках на рабочем столе компьютера. Раньше они были названы по фамилиям клиентов для удобства поиска, но упс… – Блондинка театрально прижимает ладонь ко рту, добиваясь моего внимания. – Я совершенно случайно переименовала каждую в «Мэттью Кинг – сукин сын».

Увидев на моём лице ошеломление, Бренда поясняет:

– Послушай моего совета, как там тебя?

– Элиза.

– Послушай моего совета, Элиза, – усмехается она. – Не ведись на улыбки и комплименты этого козла.

Причина её увольнения приобретает отчётливые очертания. До чего банально: втюриться в своего начальника.

– Ты уволена из-за пункта номер три-пять-пять? – спрашиваю напрямую.

– Ты о чём? – кривится она.

– Личные отношения среди сотрудников. – Да, я внимательно изучаю договоры. Привычка, въевшаяся в мою ДНК благодаря страхам родителей. В начале девяностых они остались без штанов из-за какой-то финансовой пирамиды. С тех пор им везде и всюду мерещился обман, вынуждая перепроверять всё до мелочей.

Сомневаюсь, что это верная позиция. Без доверия сложно, но и быть обманутым никому не хочется.

Сузив глаза, Бренда прекращает напичкивать коробку и скрещивает руки на груди.

– Если думаешь, что самая умная, то ошибаешься, – выплёвывает она язвительный смешок, проходясь по моей фигуре уничижительным взором. – Самый умный здесь – этот бабник. Условия контракта распространяются на всех, кроме него. Себя-то он увольнять не будет!

Об этом я не подумала. Занятно. То есть домогается он, а виноват тот, кто ведётся? Точно мерзавец. Ему мало девушек за пределами этажа?

– Мне жаль, – сочувствую искренне несмотря на грубость с её стороны.

Прямо сейчас я вовсю тренирую коммуникативные навыки. Клиенты бывают разными. И такими, как Бренда, тоже.

– А мне жаль тебя.

Раскатисто рассмеявшись, девушка выходит из-за стола и встаёт перед напольной маркерной доской, установленной профилем ко мне. Схватив прицепленный на магните маркер, она начинает со скрипом водить им по глянцевой поверхности, слегка пугая лицом, искажённым в гримасе Ганнибала Лектера3. Покончив с делом, моя предшественница отшагивает, с удовлетворением оценивая своё творение, затем бросает маркер на пол и устремляется обратно к столу за собранным багажом.

– Удачи, – бросает она напоследок, шествуя мимо меня с гордой осанкой.

М-да, инструктаж получился крайне подробный и содержательный.

Прежде чем приступить к изучению предоставленной папки, решаю утолить разыгравшееся любопытство и посмотреть, что же такое написала или нарисовала Бренда. Но дверь снова распахивается, и меня отвлекает брюнетка. Та, что забалтывала Блэйка у лифта.

– Привет! Я – Меган.

Девушка искрится доброжелательностью, и я подхватываю её настроение:

– Привет, я – Элиза.

– У нас сейчас летучка. Идём знакомиться со всеми, а потом за работу!

Преисполненная энтузиазмом, забираю синюю папку со стола и отправляюсь вслед за новой коллегой. Хочется верить, что весь персонал «Паблик Билдингс» такой же положительный и приветливый. В том числе Мэттью Кинг. Это объяснило бы, почему они не сошлись характерами со злобной Брендой.

Глава 5 Сделка

Мэтт

Раздражённо выбрасываю пластиковый стакан с гадким дешёвым кофе и, наблюдая, как подъёмник опускает контейнер в прицеп арендованного мной грузовика, выуживаю телефон из кармана. Пятнадцать пропущенных, среди которых Дюк, чтоб его, Гейтс. Специально не принимал от клиента входящие вызовы, опасаясь спалить его пламенем, которое я изрыгал полдня, словно дракон, хлебнувший цистерну керосина. Дела в порту растянулись на весь грёбаный день. Я и пообедать не успел, не то что вернуться в компанию для решения насущных вопросов.

Но перезваниваю я не Гейтсу. Для начала стоит прощупать почву, прежде чем вколачивать в неё сваю. Если с Гейтсом всё пошло по одному месту, офис должен стоять на ушах.

– Гениальный агент по недвижимости на связи, – самодовольничает Фишер.

– Как дела в фирме, гений? – захожу с фланга без нудных расшаркиваний.

– Лучше не бывает. Заключили десять сделок. Меган звонила из офиса. У нас пять крупных клиентов за сегодня.

– И всё?

– Я был у нотариуса, уладил затыки с наследством по проекту Балтимора… – Блэйк будто нарочно мелет языком о чём угодно, но не о новой ассистентке. Дурной знак.

– Мне звонил Гейтс, – перебиваю его, поскольку всё перечисленное я узнаю и сам, как только доберусь до корпоративного органайзера.

– И?

– Я не брал трубку. Не знаешь, как справилась моя ассистентка? Стоит ждать армагеддон?

– Понятия не имею, но не удивлюсь, если Дюк решился на сделку. И ещё, на твоём месте я бы пересмотрел пункт три-пять-пять в трудовом договоре.

– Только попробуй, Фишер, – рявкаю я, уловив в тоне друга двойное дно.

Если новенькая и правда такое сокровище и взяла Гейтса в оборот, закопаю этот клад поглубже, чтобы никто до него не добрался. В первую очередь, я. Но эта ситуация маловероятна.

Блэйк заходится смехом:

– Я имел в виду не себя. Даже сочувствую, как тяжко тебе придётся. Если бы не был твоим другом, принял бы участие в ставках…

– Каких ещё ставках? – взрываюсь я. – Смотрю, вы совсем распустились? Работы мало? Так я организую. Будете на холодных звонках сидеть из объявлений в Craigslist4, а не…

– Эй, Мэтт, остынь! – смеётся говнюк. – Ты шуток не понимаешь? Я всего лишь хотел предупредить, что она тебе понравится. Очень понравится.

– Если думаешь, что это член управляет мной, а не я членом, то плохо меня знаешь.

– Бренда вряд ли так считает.

– Бренда – это другое. В последний месяц своими влюблёнными глазами она протёрла на мне мозоли. Её увольнение было делом времени, – признаю собственную циничность, пнув ни в чём не повинный камень. – И давай сменим тему. Я звонил не за этим, но раз про Гейтса ничего не знаешь, придётся идти вслепую.

– Я могу чем-то помочь? У тебя неприятности из-за этой клячи? – беспокоится друг, почуяв, наконец, моё неважнецкое настроение.

– Пришлось переиграть пару моментов, но уже смирился. Не бери в голову.

– Ладно. До завтра?

– Да. Давай.

Закончив разговор, подставляю лицо солёному ветру, дующему с бухты Ньюарк, и, облокотившись на металлические перила ограждения, тычу пальцем в имя «Гейтс» на экране айфона. У этой беседы может быть два итога: паршивый (то есть обычный) и очень паршивый. Во втором случае можно предложить вернуть комиссионные и расторгнуть контракт, так как этот клиент меня самого порядком допёк. Но это будет означать, что я сдался. А я не привык пасовать перед препятствиями.

Когда я создавал компанию, моим желанием было не просто рубить бабки, но и делать жизнь людей более комфортной и благополучной. Куда деваться, если запросы Гейтса оказались настолько трудновыполнимыми, что проще было бы найти новое месторождение нефти, чем площадку под его непревзойдённый проект.

– Слу-у-ушаю, – душевный подъём в голосе Дюка льётся через динамик. Я аж теряюсь от неожиданности. – Мэттью?

– Да, – отвечаю, прочистив горло. – Добрый день, Дюк. Как всё прошло?

– Где ты добыл это чудо?

Из-за ветра не удаётся распознать, иронизирует он или нет. «Чудо» – в смысле «с пулей в голове» или «чудо» в прямом значении? Следовало бы изучить резюме ассистентки лично, чтобы примерно представлять, с кем имею дело. Иду ва-банк:

– Выбирал лучшую из лучших самым жёстким способом.

– И не прогадал! Готовь завтра бумажки. Уладим куплю-продажу, и начну к весне готовить всё необходимое для строительства.

– Не шутишь?

– Какие шутки! Я готов расцеловать эту богиню. Не даёт. – На фоне слышится предостерегающее «мистер Гейтс», произнесённое женским голосом, от которого в глубине живота дёрнулся мускул. Нервный тик, похоже.

Сказать, что я потрясён, это ничего не сказать. Приходится вернуть себе самоконтроль, иначе клиент посчитает меня тормозом:

– Поздравляю, Дюк. Отличная новость. Подъезжай завтра к десяти, юрист подготовит предварительный договор.

***

В офис я заявляюсь в добром расположении духа. Вообще, мой дух расположился ещё вчера: сначала благодаря звонку Гейтса, затем сытному ужину, доставленному домой, но и утром всё осталось на прежнем уровне. Не терпится познакомиться с этим «чудом», как выразился Дюк, и расспросить, как ей удалось найти к нему подход.

На этаже тихо. Должно быть, все стеклись в мой кабинет для привычного обсуждения планов. Открыв дверь в приёмную, понимаю, что был прав. Через стекло вижу всю честну́ю компанию и затылок новой сотрудницы. Брюнетка. Ух! Мне на них в последнее время везёт.

После входа в рабочее пространство я собирался обрадовать коллег премией по такому грандиозному событию, но стоило взгляду упереться в доску со снимками всего персонала «Паблик Билдингс», этот настрой переключается с мажора на минор по щелчку. Мою фотографию, которая раньше красовалась сверху, кто-то заботливо убрал, а вот рисунок, выведенный чёрным маркером рядом с ней, стереть не удосужились. На нём изображён согнутый в печали член, головкой читающий надпись: «2 дюйма – не приговор».

А чего не 1?

Увольнение Бренды было правильным решением.

Распахиваю дверь, и коллеги, шушукающиеся секундой ранее, выпрямляются по стойке смирно. Потупленные взгляды – не то, что я хотел увидеть вместо «Доброго утра», но плевать. Спускать перед всеми штаны и доказывать обратное не стану.

– Доброе утро, – сухо приветствую я собравшихся, слыша в ответ невнятные бормотания.

Дошагав до рабочего места, кладу кожаный портфель на стол и только собираюсь сесть в кресло, как взгляд падает на ту самую богиню, которой поклонялся Дюк. Туловище моментально каменеет, и я пытаюсь усиленно перезапустить мыслительный механизм, заклинивший в черепе. Какого чёрта? Что тут делает она?

Тёмно-карие, почти чёрные глаза напротив расширяются от ужаса, столкнувшись с моими. Блестящие губы размыкаются в желании произнести какие-то слова, но я вовремя отмираю, пока моё субботнее приключение не успело брякнуть лишнего.

– Оставьте нас, – холодно командую я, обведя всех, кроме Элизы, хмурым взглядом.

– А планёрка? – озадачивается старина Блэйк, сидящий напротив.

Его хитро суженные глаза наводят на мысль о том, что он узнал в ней ту девушку из стрип-бара. И узнал ещё вчера. Сучёныш.

– Переносится.

Опустив головы, подчинённые начинают собираться. Обычно болтливая Меган подходит ближе и с застенчивой улыбкой кладёт стопку распечатанных листов поверх моей папки:

– Это предварительный контракт с Гейтсом. Ты просил набросать, чтобы перепроверить.

Киваю и, скрестив руки на груди, жду, когда все свалят. Но Меган продолжает топтаться на месте.

– Что? – напираю я, кое-как сохраняя умеренный тон. Она здесь не при чём. Никто не при чём, кроме меня, чёрт подери, и девушки справа, заставшей врасплох своим появлением.

– Я пришла первая и убрала твой изуродованный снимок, – бормочет она еле слышно. – Стереть рисунок не успела. Не нашла, чем.

«Могла бы и фоткой Блэйка прикрыть», – ворчу про себя, но вслух говорю:

– Спасибо. Иди.

– Никто не думает, что это правда, Мэтт, – распаляется она, краснея.

– Иди, Меган, – повторяю более твёрдо.

Наконец, мы с Элизой остаёмся одни, и, к моему удивлению, она заводит разговор первая. Уверенно выходит из-за стола и встаёт напротив, демонстрируя другой образ: если смотреть на неё ниже подбородка – сама скромность благодаря чёрной узкой юбке до колен и синей блузке с нелепыми девчачьими оборками, а если выше – ангел мщения. Не доводилось видеть её злой, и частично это возвращает мне самообладание.

– Здравствуйте, мистер Кинг, – сочные губы натягиваются в манерную улыбку. – Или к тебе лучше обращаться Блэйк? Или Мэтт? Или у тебя есть ещё пара имён в запасе, чтобы цеплять девушек в барах?

Не понял. Она предъявляет претензии из-за имени? Это всё, что её заботит?

Напускаю на себя безмятежное хладнокровие и, присев на край стола, с усмешкой отвечаю:

– Той ночью моё имя тебя мало волновало.

– Зато волнует сейчас! – Она прикладывает ладонь ко лбу и, с шумом выдыхая, отворачивается. – Это невероятно. Надо же так вляпаться…

– Вляпались мы оба. Ты не можешь быть моей ассистенткой по нескольким причинам.

Закусив губу, Элиза опять поворачивается ко мне и кивает в согласии, обняв себя за плечи. В этот момент я начинаю на полном серьёзе жалеть о пункте три-пять-пять. Повторная встреча с беглянкой не столько разозлила, сколько удивила. А теперь, после того как первое удивление схлынуло, и вовсе забыл, с чего вдруг должен бушевать на неё. Из-за нереального совпадения? В конечном счёте, это я принял её на работу, а не она захватила мою компанию. Если быть честным с самим собой, злюсь я больше на себя и по одному поводу: из-за противоречивых порывов, вступивших в схватку между собой. Первый выставляет Элизу за дверь с глаз долой, а второй воспроизводит кино, в котором я сгребаю её в охапку и освежаю в памяти то, от чего она сбежала.

– Извини, что без спроса взяла твою рубашку. Могу вернуть, если хочешь, —смягчённый голос несостоявшейся ассистентки возвращает из фантазий в реальность. Оказывается, всё это время я пялился на её грудь.

Воздух вокруг нас ощутимо нагревается до критической отметки, снова возрождая те ощущения, что я испытывал, глядя на неё в том чёртовом топе.

– Оставь себе на память, – возражаю я, включив верхнюю голову, и сажусь в кресло. – Давай разберёмся с проектом Гейтса, и можешь идти. Компенсацию ты получишь, как и все.

Элиза молчком садится в своё кресло и укладывает сцепленные руки на стол. Ждёт, пока я бегло просматриваю пункты контракта. Дойдя до наименования объекта, в неверии застываю. Перечитываю второй раз и на всякий случай третий, убеждаясь, что это не глюки.

– Здесь ошибка, – ставлю в известность, ткнув пальцем в текст. На моей памяти юрист Меган так косячит впервые.

Чтобы прочитать, Элиза наклоняется ко мне, обдувая цветочно-фруктовым ароматом. Её близость оказывает неправильное влияние, устраивая неистовые пляски на моих нервах.