Мир, которого нет

Солнце поднялось уже высоко, и его лучи под крутым углом били в преодолевающий склоны отряд. За каждым, как казалось, последним горным изгибом следовал еще один, все также скрывающий долину. Но вот наконец, когда команда уже раздумывала остановиться на привал, за вершинами невысоких деревьев замаячили склоны вершин, находящихся далеко впереди, подернутые бирюзовой дымкой. Хоть подъем по направлению к проходу до долины предстоял крутой, отряд энергичнее пошел вперед, стремясь поскорее заглянуть за перевал.

Первыми на склон взошли ребята из исследовательской группы, опередив даже Домбу, который шел первым, прокладывая дорогу, убирая мешающие проходу кусты и сминая чересчур высокую траву. Поднявшись на ровную площадку, исследователи замерли. Догнавшие их возрастные участники, Элай и пара Стоунхарт, тоже замедлили шаг и остановились.

Перед ними раскинулась долина.

Глава 3

Прямо под их ногами расстилались зеленые ковры сочных, густых трав, стекающих со склонов к широкой и просторной низине. Чем более пологими становились склоны, тем чаще на них встречались кустарники – то в виде отдельных пучков, то низкими, но пышными зеленым облаками, обильно окрашенными цветками всевозможных оттенков.

По левую руку лежало начало долины – за высокими скалами был виден вход в каньон, из которого выходила быстрая река. Покинув каменные стены каньона, она обретала свободу, и широко разливалась по просторной долине. Она то петляла в изгибах, как огромная серебристая анаконда, то вливалась в протяженные во все стороны озера, то снова собиралась в один поток – не такой стремительный как в каньоне, но достаточно сильный, чтобы уверенно двигаться в восточную сторону, и чуть дальше, за склонами, впасть в спокойные воды моря.

У дальней же стороны долины, начиная от каньона и далее, склоны были расчерчены аккуратными линиями невысоких строений, проходов, дорог и конструкций. Желтовато-белесые каменные стены невысоких зданий то сияли на солнце, то прятались в тень своих же соседей. Если у каньона такие строение были единичными, то с движением вглубь долины количество построек, их сложность все росла – и заканчивался этот рост целым комплексом невысоких, но плотно стоящих рядом зданий, обрамляющим длинную лестницу. Сложенная как будто из белоснежного камня, лестница уходила вверх по склону на несколько десятков метров. Заканчивалась она небольшой площадкой с углублением в скале. Через всю долины было сложно разглядеть что было в углублении, но лучи стоящего высоко солнца выхватывали в тени закрытые массивные двери.

От основания лестницы вглубь долины вела идеально ровная дорога, обрамленная плохо различимыми с большого расстояния статуями. Оканчивалась она у широкой зоны, напоминавшей то ли затопленную площадь, то ли парковый комплекс, построенный на воде. Радиальные пути дорожек шли безупречно ровными окружностями, вложенными друг в друга. Вдоль дорожек стояли различные статуи, которые издалека было невозможно рассмотреть. Соединенные небольшими перешейками, дорожки уменьшались в размере – сверху такая планировка делала комплекс похожим на большую мишень. В самом центре комплекса стояла огромная статуя. Высокая, навскидку более двух десятков метров, она была выполнена из белоснежного материала. Статуя изображала женщину, в длинном одеянии, ровными линиями спадающем к ее ногам. Левая ее рука была опущена, но правая была немного вытянута вперед, с ладонью, обращенной вверх – и нельзя было понять, приглашающий ли это жест, или ожидающий.

Ровные геометрические линии конструкций, острые края каменных дорожек, белоснежную статую – все это царство строгости и порядка теперь было во владении природы. Воды бегущей из каньона реки очередной свой изгиб сделали, казалось, нарочно, обратив свое внимание на монументальный комплекс. Расширяясь перед радиальными дорожками парка, река проникла в него, и теперь часть дорожек находились под водой, часть выступали узкими мостиками над светлыми зеленоватыми водами.

Вместе с водой в комплекс пришла и жизнь. Флора захватила те части, где была вода, и даже пошла чуть дальше. Многие скульптуры были увиты зеленью, часть дорожек заросла густыми, непроходимыми кустарниками. Некоторые области целиком скрывали рощи деревьев, стоящих прямо в воде. Но больше всего внимания природа уделила стататуе. Камень и гранит – не самая плодородная почва, но именно статуя был увита лозами и лианами, цветами и ветвями. На вытянутой ладони женщины росли целые россыпи огненно-ярких цветов, которые тянулись к солнцу, несмотря на высоту статуи и жарки лучи полуденного солнца.

– Потрясающий вид, – наконец сказал в тишине Энди, – И, мне кажется, я знаю как нам будет проще туда дойти.

Его голос вывел компанию людей из молчаливого созерцания.

Эмилия и Патрик начали спокойно, но с возрастающим энтузиазмом обсуждать флору в долине, то и дело жестикулируя, показывая друг другу то на какие-то данные в планшете, то на точки в долине. Алия и Арчибальд, отбирая друг у друга оптический усилитель, рассматривали что-то на противоположных горных склонах, восторженно отмечая детали. Арно обсуждал с Энди варианты путей, по которым им дальше лучше будет продолжить движение. Только Элай, присев, в молчании что-то выискивал в своем планшете, то направляя его камеру на открывшийся вид, то рассматривая и листая информацию на экране.

Когда все вдоволь наговорились, обсудив, казалось бы, каждое дерево в долине и каждый артефакт на противоположной ее стороне, путешественники обнаружили что с утра ничего не ели. Но и рассиживаться, готовя полноценный обед, никто тоже не был готов – так велико было желание двинуться, наконец, в долину. Поэтому кухонный инвентарь даже не стали разгружать с Домбы, вместо этого достав пачку батончиков с питательными гелями.

Жуя батончик, Арно изложил свой план, основанный на аналитических способностях Энди и собственных наблюдениях. Место, на котором экспедиция остановилась чтобы разглядеть долину, скатывалась вниз зеленым ковром трав, который густел кустарниками по мере спуска в долину. В самой же долине разливалось густое, пенистое море зелени, которое сверху казалось абсолютно непроходимым. Хотя для Домбы извилистые деревца не были бы проблемой, такой вполне могла бы стать влажная, болотистая почва, раскинувшаяся на многие сотни метров в центральной области. Поэтому чтобы перебраться на другую сторону реки, было предложено спуститься немного вниз по склону туда, где трава еще была вполне проходимой высоты, а склоны уже были пологими и не заваленными булыжниками и валунами, поросшими мхом. Дойдя таким образом до западной точки, где река из ущелья впадает в долину, ее можно было бы так или иначе перейти, хотя бы на плечах могучего робота, которому быстрое течение ледяной воды не создавало никаких проблем. Ну а на другом берегу реки от каньона до первых построек комплекса было рукой подать.

Возражений этот план не встретил, не в последнюю очередь из-за отсутствия других вариантов. Шаттл, будь он на ходу, в теории, мог бы доставить команду к любой точке долины. Но это в теории. На практике даже из простых дронов, запущенных к комплексу, не вернулся ни один – поэтому рисковать единственным средством передвижения, памятуя его опасную посадку, не хотел никто.

Закончив перекус, команда поспешила двинуться по обозначенному маршруту, вниз в долину, по ковру из сочной, густой травы, которая плотно обволакивала склон, оставляя оголенными только самые крупные и острые камни. Дорога шла преимущественно вниз, и от этого была гораздо легче утреннего затяжного подъема. Даже возрастной Элай двигался быстро и легко, внимательно вглядываясь в каменные стены каньона, видневшегося далеко впереди. От него не отставали супруги Стоунхарт, а впереди всей группы чуть не бежали по склону вниз Алия и Арчибальд. Помощь Домбы в прокладывании пути была не нужна, поэтому он замыкал всю вереницу, шагая тихо и мягко, но при этом своими широкими ступнями вжимая стебли травы глубоко в суховатую почву.

Арно немного подотстал от Алии и Арчибальда и поравнялся с Элаем. Некоторого время они шли молча. Наконец, Элай прервал молчание:

– Невероятно. В голове не укладывается.

Арно ничего не ответил, но обернулся к спутнику, вопросительно подняв при этом брови.

– Невероятно, – повторил Элай.

Помолчав, он обратился к Арно:

– Вот скажи, когда ты впервые узнал о долине?

– Не помню точно… Лет пять назад? Шесть? Мы обсуждали Лунный архипелаг и культуру, которая сложилась на его островах, и тогда кто-то упомянул этот остров.

– Ты видел фотографии долины? Ее природу, как она выглядела?

– Фотографии не видел, но слышал примерно то же самое что сейчас есть – обильная растительность, биологическое разнообразие. А что?

– А то! – многозначительно, не без некоторой гордости, сказал Элай, подняв вверх палец, – Во всех сообщениях с этого острова, во всех отчетах и сама долина, и сопки, и западный берег, где долина упирается в большую воду – все описано так, как мы это видим сейчас. Но я уверен, что это место относительно недавно, по меркам островов, было совсем другим. Несколько сотен лет назад от Лунного архипелага на север проходил торговый путь, по которому с островов вывозили золото и местных диких животных. Сейчас шахты давно опустели и, наверное, уже заросли, а животные и на материке отлично себя чувствуют. Но не суть. Так вот, один из кораблей на этом пути повредил навигационную систему, в результате сбился с курса и вместо Лунного архипелага попал на этот остров. Корабль остановился на западной стороне. Экипаж, все еще думая что они находятся на архипелаге, поднялся вверх по долине, но потом в спешке вернулся на корабль и отплыл отсюда.

Элай достал из заплечной сумки флягу с водой, сделал пару глотков, и продолжил.

– Фотографий, к сожалению, не было – есть только то, что осталось в бортовом журнале. А знаешь что в нем записано? Что-то вроде “Архитектура неизвестного происхождения посреди безжизненного, лишенного растений и животных, острова”.

Шагая сквозь густую траву, Элай сорвал несколько мясистых стеблей, увенчанных небольшими фиолетово-оранжевыми бутонами. Стебли пахли терпким травянистым запахом, от цветков же доносился едва заметный аромат, напоминающий лаванду.

– “Безжизненного”. “Лишенного растений и животных”, – повторил он для идущего рядом Арно.

– Сера от вулканов?, – задумчиво спросил он.

– Никакой вулканической активности здесь не было тысячи две лет.

– А все это описание точно про этот остров?

– Безжизненных островов с “архитектурой неизвестного происхождения” здесь вообще нет. Ну, точнее, мы не знаем о таких. Плюс к тому координаты, записанные системой корабля в момент прибытия, как раз совпадают с координатами этого острова, если наложить на них смещение, на которое сбилась навигационная система – корректировки тоже присутствовали в бортовом журнале, когда корабль наконец-то добрался до ближайшего порта.

– Не знаю тогда, – пожал плечами Арно. – А у вас какие варианты?

Элай немного улыбнулся, чуть прищурившись.

– У меня есть кое-какие варианты. Я здесь как раз чтобы их проверить.

– Оке-е-ей, – протянул Арно.

Дальше они зашагали молча. Но в тишине идти не приходилось, так как Патрик с Эмилией, тяжело дыша от быстрой ходьбы и разговоров на ходу, наперебой рассказывали Алии про все те виды и подвиды растений, кустарников и деревьев, которые покрывали долину. Про то, что уже нашли куда больше, чем ожидали при планировании экспедиции. Про то, что здесь крепкие стволы деревьев, которые можно встретить только на одной части планеты, обвиты лозами с противоположной части света. Про то, что среди бесчисленных видов трав встречаются те, которые, по документам, должны были исчезнуть несколько тысяч лет назад.

Алия поначалу слушала с интересом, но потом немного устала от ботаники с природоведением, и просто отвлеченно кивала и поддакивала супругам Стоунхарт, которые, по-видимому, могли говорить на эту тему часами. Но и они через какое-то время совсем сбили дыхание, и, замолчав, зашагали молча.

Вместе с тем, как экспедиция шла вдоль склона вниз, идти становилось все труднее. Поначалу ноги сами несли под уклон, но теперь шаги давались не так просто – склон стал почти полностью пологим, а иногда приходилось снова идти вверх чтобы обойти особо густые заросли. С приближением к каньону покатая сопка слева все больше превращалась в гору, а травяной ковер ее склона все чаще прорезали светлая, разлинованная горизонтальными полосами скальная порода. Зато по правую руку густые заросли, преграждавшие не только путь, но и взор, становились более редкими и низкими, и сквозь них иногда можно было даже разглядеть серебро протекающей не так далеко реки.

Постепенно сходил на нет световой день, а вместе с ним и силы участников экспедиции. Вялое обсуждение того, где лучше остановиться, тотчас прекратилось, когда, обогнув большой, поросший мхом и колючим кустарником валун, команда вышла на просторную площадку. С одной ее стороны возвышались скалы, с другой высокие деревья услужливо прикрывали холодный камень валуна от сторонних взоров. А на севере площадки земля аккуратно спускалась к быстрой, потемневшей от наступающего вечера воде реки.

С предложением Арно остановиться на ночь именно здесь спорить ни у кого не было ни желания, ни сил. Часть команды раскладывала палатки, Эмилия и Алия пошли к реке. Из-за близости к каньону река здесь еще не успела разлиться вширь, замедлив свое течение – быстрые, чистые воды обволакивали грубые камни у берега, создавая ровный, спокойный шум. На противоположном берегу плотной стеной стояли заросли кустарника, покрытые красными цветками, и озаряемые последними лучами опускающегося солнца. Чуть поодаль кустарник сменялся темно-зелеными кронами деревьев.

Эмилия спустилась к воде, достала заплечной сумки небольшой, продолговатый футляр. Открутив крышку с прикрепленной к ней пипеткой, она набрала немного воды из реки, вернула пипетку в футляр. На футляре изумрудным светом загорелся светодиод.

– Можно пить, – сказал Эмилия Алии, и набрала полную флягу.

Алия кивнула, зачерпнула ладонь ледяной воды и сделала глоток. Поморщившись от холода, она все же сделала еще пару глотков, и осталась сидеть у реки, опустив ладонь в реку. Она смотрела как преломляется на неспокойной поверхности вид ее миниатюрной ладони. Студеная вода быстро забирала тепло, заставляя пальцы и суставы ныть все сильнее. Наконец Алия встала, отряхнула руку и стала ее растирать.

– Устала, – вежливо спросила Эмилия?

Алия не сразу отвела взгляд от воды. Улыбнувшись уголками губ, она кивнула, и, помедлив, спросила:

– Можно я сегодня у вас в палатке переночую? Ребята храпят просто ужас, может быть из-за воздуха местного. Я толком не выспалась прошлой ночью.

– Я спрошу у Патрика, но думаю он не будет против.

– Спасибо!

Когда девушки вернулись к остальной экспедиции, вещи уже были сняты с механических носильщиков, а палатки со спальными местами уже ждали уставших туристов. Алия перетащила в палатку биологов свой спальный мешок, захватила горсть питательных батончиков и ушла спать; Эмилия последовала ее примеру.

Мужчины, устало жуя полезный, но суховатый провиант, негромко обсуждали прошедший день и строили планы на день грядущий. Установленная между палаток лампа со встроенной антимоскитной дугой синим светом освещала примятую траву площадки, отчего сочная и яркая зелень казалась холодной и слегка потусторонней.

– … Так а если еще раз – зачем нам идти к комплексу?, – задал в воздух вопрос Патрик.

– Может быть вам и достаточно долины…, – начал Арно.

– Достаточно, да!, – поспешил ответить Патрик.

– Так вот, может быть вам и достаточно долины, но нам – нет. Мы свою цель заявляли еще на этапе согласования экспедиции и не планируем от нее отказываться. Собственно, мы ради этого и организовали экспедицию, и нашли под нее деньги.

– Часть нашего гранта, между прочим, тоже ушла на эту экспедицию, – неуверенно возразил Патрик.

– Да ладно! Патрик, при всем моем уважении, но вашего гранта хватило бы на палатку, почти списанную походную биолабораторию, да на пару батончиков. Вы не представляете чего нам стоило выбить шаттл для полета! Пришлось пообещать что мы нашей командой тут исследуем все что возможно, а что не возможно – откроем заново и снова исследуем.

– А что если нам разделиться? Вы с исследовательской группой пошли бы к комплексу, а мы исследовали бы долину?

Элай, сидевший на сложенном в несколько раз рюкзаке и длинной веточкой отгонявший от лампы летающих мушек, заговорил, не отводя взгляд от света:

– Не хочу нагнетать, но мне не кажется что разделяться в долине было бы хорошей идеей. Да, по всем доступным наблюдениям здесь нет ни поселений, ни каких-либо опасных животных. Но, – Элай повернулся к сидящим вместе Арно и Арчибальду, – Ребята, вы про экспедицию Уэста слышали?

Оба парня отрицательно кивнули.

– Уинстон Уэст, меценат из Южных Штатов, организовал несколько человек на собственную экспедицию. Выделил им шаттл, снаряжение, какого-никакого андроида – не чета вашему Энди, конечно. Результат, думаю, вам уже понятен – экспедиция не вернулась. Сигналы от шаттла перестали поступать в пределах пары десятков километров от острова.

– Может им при приземлении повезло меньше чем нам?

– Может быть.

Элай еще продолжал смотреть на свет лампы, но потом, как будто выйдя из оцепенения, поднялся, выкинул подальше в кусты палочку, которой отгонял мошкару, и взял рюкзак на котором сидел.

– В любом случае, не думаю, что разделиться будет хорошей идеей. Патрик, тебе все же стоит пойти с нами. А пока нам всем нужно пойти спать – завтра предстоит переход реки, поэтому нужно запастись силами.

Патрик молча кивнул и стал готовиться ко сну. Арно взял из упаковки еще пару батончиков и ушел в палатку. Арчибальд последовал было за ним, но остановился взглядом на роботе Домбе. Великан стоял неподвижно по стойке “смирно”. Под его широкими ступнями ушла на несколько сантиметров вниз влажная земля вместе со смятой травой. Руки были опущены вниз; на локтевых суставах виднелись вмятины и потертости. Голова сидела прямо в туловище. Роботу не нужна была шея, или ее подобие, так как оптические визоры были расположены по диаметру головы. Темные, матовые фаланги пальцев Домбы были покрыты металлическими пластинами высокопрочного сплава. На них не было ни царапины от дверей шаттла, которые робот открыл так легко, будто это была тонкая жесть консервной банки.

Арчибальд еще раз бросил на робота тревожный взгляд, а затем последним ушел спать.

Глава 4

Проснулись все позже, чем планировали – сказался длинный переход по горной местности. Первой встала исследовательская группа в составе Арно и Арчибальда. Алия же все еще спала в палатке Стоунхартов. Сразу за плотным завтраком ребята начали обсуждать дальнейший путь. Через некоторое время к ним подключились явно невыспавшиеся за ночь Патрик и Элай, и обсуждение продолжилось с того же места, где остановилось вечером. Патрик сказал что за ночь обдумал предложение двинуться вместе и принял его, добавив что вариантов у него было не слишком много.

Когда из палатки вышли заспанные Алия и Эмилия, мужская часть экспедиции уже была собрана, их вещи свернуты и сложены в бездонные рюкзаки Домбы, пустые фляги пополнены из реки, и только немного провианта осталось девушкам для завтрака.

– Поднимемся пока, глянем со склона на местность, – сообщили Арно с Арчибальдом и двинулись вверх по склону от места стоянки, пока Эмилия с Алией распаковывали еду и заваривали чай.

Парни вернулись к месту стоянки минут через тридцать, когда остальные уже были полностью собраны. Арно рассказал, что даже поднявшись повыше, разглядеть место возможного перехода реки все равно толком не удалось, поэтому впереди придется действовать по ситуации. С этим все невольно согласились, и весь отряд двинулся по залитому утренними лучами солнца склону долины.

Отдохнувшая и выспавшаяся Эмилия что-то живо рассказывала Патрику, то указывая на изображения растений на планшете, то на заросли вдоль реки. Патрик, сонно зевая, слушал ее, время от времени кивая и соглашаясь ее словами.

Их научные обсуждения прервала Алия, поравнявшись со супругами и спросив их, указывая пальцами куда-то вверх:

– А вон там что за птица, не подскажете?

– Где? – переспросила Эмилия, приложив к голове ладонь и смотря по направлению руки девушки.

– Да вон же!

В голубом утреннем небе, на котором виднелись только несколько рваных облаков, парила птица. Из-за расстояния сложно было определить ее размер, но то, как редко она взмахивала крыльями, как плавно парила в воздухе и как медленно двигалась по небу, означало что она была существенно больше самых крупных представителей пернатых.

Патрик достал из рюкзака электронно-оптический визор и навел его на птицу. Заслонив экран ладонью от солнечных бликов, он увеличил изображение. На подрагивающем даже при искусственной стабилизации экране безымянная птица летела, широко распахнув крылья. Золотистого цвета перья переливались и сверкали солнечными бликами. Белый, немного изогнутый на конце клюв смотрел вперед. Судя по показателям увеличения на визоре, размах крыльев был около десяти метров, если не больше.

Алия, Эмилия и Патрик завороженно смотрели за изображением на экране. Патрик растерянно сказал:

– Я первый раз вижу такую особь… Эля, ты что думаешь?

– Тоже не знаю. Даже для орлана или грифа она слишком большая.

Эмилия потянулась к сенсору расстояния, нажала на кнопку приближения. От касания к корпусу визора изображение немного дернулось, и птица пропала с экрана. Алия подняла вверх голову, но на чистом небе не было ни следа. Пара попугаев летали над деревьями чуть поодаль от наблюдателей, возле скал кружил небольшой темный профиль ястреба, а в нескольких метрах птичка с фиолетовым отливом кропотливо доставала что-то из цветка на кустарнике.

– Эй, вы что вы там рассматриваете? – раздался чуть издалека голос Арчибальда.

– Вы не видели большую птицу в небе? – ответила вопросом на вопрос Алия и быстро зашагала вперед, – Большую, золотистую?

Арчибальд улыбнулся и отрицательно покачал головой.

Патрик упаковал визор обратно в рюкзак, повесил его на плечи и протянул руку Эмилии. Она, чуть улыбнувшись, взяла Патрика под руку, и пара вместе быстро зашагала, чтобы догнать ушедших вперед ребят. Эмилия некоторое время еще то и дело оглядывалась на небо, ища глазами ту самую птицу, но, не найдя ее, сосредоточилась на дороге впереди.

Ближайшие пару часов ничего не отвлекало экспедицию, и команда вскоре пришла к той части долины, где пологие скаты подходили к высокому каньону почти вертикальными стенами. Все меньше растительности преграждало путь к воде, а сама река становилась узкой, с глубоким, стремительным течением. Пришлось потратить еще более получаса для того, чтобы выбрать подходящее место для перехода реки вброд – то берег был слишком крутой, то дно было слишком илистым и вязким.

Наконец, не без помощи Домбы, нашлось подходящее место для переправы. С робота сгрузили лишний багаж и отправили его в пробный переход. Погружаясь в воду с каждым шагом, он уверенно двигался к другому берегу, и так дошел до середины реки. Бурные воды поднялись до пояса; было видно как сильный поток разбивается о металлический корпус, но Домба, казалось, не замечал пытающегося снести его течения. Когда до противоположного берега оставалось всего несколько метров, робот внезапно осел и погрузился в воду по грудь. Он замер на несколько мгновений, а затем продолжил движение, но уже медленнее. Наконец он начал подниматься из воды, и вскоре уже стоял на другом берегу, поблескивая мокрым металлом на солнце.

Сделав несколько проходов туда и обратно, Домба переправил всех членов экспедиции, а также перенес в сухом виде багаж, так что уже через полчаса команда была готова продолжить движение дальше. Сделать это было труднее, чем идти по оставшейся позади местности – вместо пологой земли, поросшей низкой, густой травой, приходилось преодолевать каменистые, высушенные дневным солнцем склоны, усыпанные суховатыми, колючими, цепляющимися за одежду кустарниками. Вперед отправили Домбу, и он, как ледокол, шагал впереди, раздвигая заросли, приминая непослушные стебли, а за ним шла остальная часть экспедиции.

Вместе с тем как команда двигалась вперед, склон становился все круче, а кустарники – гуще, жестче и выше. Слабые веточки сменялись плотной шипастой массой листьев, колючек и стеблей. Обойти растительность сверху по скату склона, как на южном берегу реки, не представлялось возможным, а продираться сквозь заросли становилось труднее с каждым пройденным метром. Потревоженные Домбой крупные насекомые взлетали с пахучих цветков и кружили над путешественниками, сопровождая каждый их шаг.

Арно дважды пробовал запустить дронов чтобы их глазами оглядеться вокруг и выбрать более удачное направление, но датчики их состояния беспомощно моргали оранжевым цветом, а интерфейсы выдавали бессмысленные коды ошибок, поэтому про использование дронов пришлось забыть.