Контракт на любовь

– Им важно почувствовать запах и коснуться кожи в первые моменты, чтобы точно уловить подходит ли кандидатка для дальнейшего взаимодействия, – чётко проговорила, а про себя ещё вспомнила: если запах после прикосновения испортиться, значит яд будет смертельным при дальнейшем контакте, а если усилиться – в идеале станет слаще, – значит девушка подходит.

– Я уверена, что будет совпадение, и что тогда? – уточнила мама мои знания.

– Тогда я останусь на их территории, без возможности покидать её, пока не обзаведусь семьёй и эта семья не решит иначе, – да, именно такой план подходил сейчас больше всего.

А главная его особенность в том, что если девушка отравлена нагом, то возможность принять другого мужчину снижается в сотни раз, если только это не будет наг посильнее или, что очень редко, мужчина не начнёт ритуалы приспособления к яду – не все на это способны, что уж говорить о желании. Ну и, конечно же, незримая вражда чешуйчатых между собой, по какой-то там биологической проблеме, о которой в учебниках ни слова, только тезис «взаимосожжение», без расшифровки.

– Умничка, – мама обхватила мою голову ладонями и поцеловала в лоб, прижавшись к нему губами со всей силой. – Моя девочка. Наша доченька.

– Главное, не волнуйся о нас, просто действуй. У нас есть силы и связи, чтобы выдержать натиск этого дракона, – подмигнул мне отец, затем взял за плечи, поставил на ноги и обнял крепко, но нежно. – Вещи я подготовил. Их отправит на шаттл, пока ты будешь на проверке.

– Идём, я доведу до кабинета, – Азалин взяла меня за руку и повела за собой.

Глава 8.

Изменения

Амалия

В кабинет мы заходили после приглашения. Родители остались у дверей, когда как меня ждало кресло у маленького столика в центре. Напротив уже сидел дракон. Едва я появилась в его поле зрения, как он уже не моргал, следя как за добычей. Это однозначно ненормально и слишком пугает.

На негнущихся ногах подошла к своему месту и опустилась в него. Получилось медленно, но иначе я просто бы некрасиво плюхнулась, вызывая больше подозрений. Мужлан и так хмурился, видя мою скованность. Правда, чего он хотел? Напугал, облапал, нарычал. Пусть спасибо скажет, что вообще нашла в себе силы прийти на тестирование, а не рванула сразу в дальние просторы космоса.

– Положите ладони в соответствующие углубления, – начал дядя, ставя перед нами шкатулку с двумя овалами сверху. Благо между ними небольшая перегородка – зная уже хватательные рефлексы дракона, моя рука легко могла оказаться в его, и побег будет просто невозможен.

Мужчина без возражений выполнил действие, едва углубление загорелось разрешающим сигналом. Я тут же почувствовала, как в кабинете становится невыносимо жарко: «Аппарат для измерения совместимости праи», – догадаться теперь было не сложно, – и положила свою ладонь в измерительную чашу, так, кажется, называется это углубление.

Мою праю и её наличие проверяли на подобном инструменте на станции. К моему удивлению, она у меня всё же была, но в небольших количествах. Но учёные поспешили заверить, что для женщин это вполне себе средний показатель, что нам нет нужды в сильной прае. Мол, она у нас сама по себе мягкая, текучая, нежная, вот и приборы так реагируют, будто её мало.

Углубление сменило цвет, и начался анализ. Сердце у меня в этот момент билось где-то в горле. Я старалась смотреть куда угодно, но не на дракона. Сама же чувствовала направление его взгляда. Он был ощутим, кожу обжигало так, будто он сам касался того места. Лицо, глаза, губы, шея и плечи, грудь и руки, и опять губы, лицо. Хотелось отвернуться, спрятаться, но отнимать руки от измерителя нельзя во избежание сбоев.

– Теперь следующий анализатор, – Вильдэ поставил рядом ещё одну коробочку.

Небольшой квадрат с парой отверстий с двух сторон для пальца, из которого будет изыматься кровь, кусочек кожи и ногтя. Как мне объясняли на станции, это нужно скорее для генетической проверки, вдруг у нас есть общие предки. Это нужно для тех ребят, что оказались родственниками, но при этом им пришли анкеты друг друга, как потенциальным партнёрам.

Если же нет ни единого совпадения, то при определённых негативных результатах в последующих анализах, так же не будет дано разрешение на брак, ибо такие пары окажутся совсем бездетными, что в нынешних реалиях этого мира просто недопустимо.

Место для взятия второй пробы обезболилось, и почувствовала лишь что-то скребущее по пальцу, не более. Пока забирался данный материал, дядюшка поднёс ко мне третий анализатор в виде палочки. Её следовало засунуть в рот и наполнить кончик слюной. Это уже для определения степени ядовитости и возможного отравления слюной или другими жидкостями друг друга.

Стоило палочке оказаться в моём рту, как по кабинету промчалась ещё одна жгучая волна праи дракона, заставляя меня вздрогнуть и передёрнуть плечами от того количества мурашек, колкой волной пробежавшейся под кожей по всему телу. Кажется, у меня даже встали соски, показываясь за тонкой тканью платья, что стало особенно замечено драконом – грудь тут же обожгло его взглядом.

От прибора выдвинулась маленькая колбочка и вобрала в себя небольшое количество моей слюны, оставив как подарок небольшую конфетку. Мятную и бодрящую. Дядя мне подмигнул, давая понять, что это его рук дело, чтобы я не раскисала.

– Результаты будут в течение часа, – проговорил он, отходя от нас. – Прошу дать моей племяннице покинуть нас, пока вы не сломали праей приборы и не пришлось делать всё заново, – это он уже дракону, подорвавшегося с места, чтобы подать мне руку.

Принимать её не стала, во избежание. Даже смотреть на мужчину не решилась, мазнула взглядом по напряжённой ладони в нескольких сантиметрах от меня и поднялась с кресла с другой стороны, сразу направившись к родителям. Мама приобняла меня за плечи и под недовольный рык вывела за дверь.

В коридоре было так прохладно, что мы даже остановились на минутку, чтобы прийти в себя и отдышаться. А ещё могли осознать, как же сильно прожарил пространство этот чешуйчатый вояка. Бедный дядя! Он ведь с ним сейчас наедине! Но терять время нам было больше нельзя.

Мы двигались к крыше, поднимаясь всё быстрее и быстрее. В какой-то момент, отец подхватил маму на руки, а меня ждавший нас в одном из коридоров брат Дарис. На крыше нас ждала небольшая капсула, что, по словам отца, должна была дать мягкий старт, поднять меня на несколько километров, а затем залететь вместе со мной в левитирующий очень высоко шаттл – всё это проделано для меньшего шума и привлечения внимания. И уже шаттл доставит меня на орбиту к ожидающему судну.

– Разве не шаттл должен был меня забрать? – удивилась я несостыковке.

– Нам пришлось изменить часть плана, чтобы вычислить твоё местоположение было сложнее. У нас появился неожиданный союзник в этом деле, – погладил он меня по волосам, едва брат опустил меня в кресло и пристегнул. – Тебя примет неучтённый шаттл, пока этот летит к нашему кораблю, и доставит на другой. Там тебя встретят и помогут улизнуть.

– Он установил наблюдение за всеми суднами, прилетающими и покидающими планету, – добавил разъяснений брат, более ёмко. – Мой друг летит пролётом на судне, неприспособленном к перевозке пассажиров, тем более женщин. Это меньше привлечёт внимания. На отвлекающем будут твои вещи и наши братья, которые якобы везут их для показа потенциальной невесте, которую сыграет наша давняя подруга детства, которой неожиданно потребовалось наше внимание после разрыва с женихом, – и подмигнул мне, а потом резко подался вперёд и поцеловал в лоб. – Береги себя, сестрёнка, и помни, что ты наша семья, наша драгоценность, никто тебе не ровня.

Мама только быстренько расцеловала мне щёки, дала какую-то сферу в руки, и её оттащил отец, не давая расплакаться любимой жене. Координаты и путь были вложены в автопилот капсулы, что стартовала, едва двери были закрыты, а родные отошли на безопасное расстояние.

Пришлось закрыть глаза, потому что быстро удаляющихся видов за окном я не переношу, точнее момент отрывая от земли и удаления оной с большой скоростью. Что уж говорить, я даже на Земле летала в самолётах, сидя у прохода и боясь заглянуть в окна в момент взлёта. Странный страх, ведь виды сверху меня не пугали, как и скорость.

В любом случае, взлёт прошёл успешно, капсула поглотила негативное воздействие от резкой смены высоты, потом плавно перешла в вертикальное положение и стартанула вперёд. Её даже не трясло, как те же самолёты, но скорость ощущалась лёгким покалыванием в теле и головокружением. Что ж, малая плата за спасение.

На высоте больше двадцати тысяч метров я приметила впереди снижающийся в мою сторону шаттл, летящий скорее даже параболически. Капсуле предстояло замедлиться и просто быть перехваченной. Где-то далеко справа был точно такой же, ещё только достигающий нужной высоты. Видимо, там братья. И их шаттл двигался куда медленнее того, что ловил меня – вот что значит «с комфортом», а не в спешке.

Шаттл поймал капсулу с лёгкой тряской при стыковке и тут же рванул дальше, проделывая фигуру из высшего пилотажа. Я всё так же находилась внутри капсулы, чтобы избежать воздействия прохода через верхние слои атмосферы. Она вообще многое брала на себя, стабилизируя в кабине давление, положение пилота и другие влияния внешних сил, в которых я мало что понимала, если честно.

Что творилось за корпусом моего личного «лифта» я не знала. Лишь сидела и ждала момента, когда можно будет покинуть «убежище» и оказаться на приютившем меня корабле. И ждать пришлось долго. Почти час.

Почему? Скорее всего, приняв шаттл в себя, корабль продолжил своё движение, чтобы уйти подальше и вызвать меньше всего подозрений, да и в капсуле я куда в большей безопасности сейчас, чем была на корабле, набирающем скорость. Тут мне повреждения получить можно меньше всего. Да и я не привереда, подожду столько, сколько потребуется.

И вот ещё через полчаса дверь шаттла открылась, запуская больше света, льющегося из дока, а затем ко мне двинулась фигура, вся обтянутая мягкой космо-формой. Увидев меня, мужчина, судя по фигуре, остановился на мгновение, а потом, словно очнувшись, указал на сферу в моих руках и сделал движение руками, чтобы я нажала на неё и прижала к груди.

Повторила сразу же. Сфера разломилась на пять частей. Четыре бросились к конечностям, ложась тыльные стороны запястий и подъёмов, а пятая прижалась между грудей. Ещё секунда и из них стало выделяться вещество, начавшее окутывать моё тело в подобие той же космо-формы, что была на мужчине. Но если у него ещё был шлем, то меня укрыло только по подбородок, оставив голову открытой.

Встречающий кивнул, показал жестом, чтобы я открыла рот, и только после этого сам нажал что-то на капсуле снаружи, чтобы та отварила свои двери. И я ощутила зачем нужен был открытый рот – перепад давления прошёлся по телу, отозвавшись отдышкой в лёгких и свистом сосудов в ушах. Кажется, меня даже повело, но крепкая рука и ремни безопасности удержали на месте. Второй рукой мужчина отстегнул последние и, убрав первую, протянул мне обе, чтобы я приняла помощь.

Вот тут возражать не подумала даже. Самой выйти без последствий и травм сил я не нашла. Схватилась за ладони и дала себя вытянуть наружу. И вот так, держа меня за руки, мужчины повёл на выход из шаттла, а потом через единственный док к коридорам основной части корабля. Там я уже могла держаться за стены, но давала себя довести куда следует, тем более мужчина сам не отнимал рук.

«Ему приятно, мне не в тягость», – подумала в ту секунду, когда осознала это. – «Пусть пользуется моментом, пока можно», – и даже посмеялась про себя, чувствуя, как силы медленно, но верно возвращаются в тело, говоря, что адаптация проходит успешно.

Меня провели в одну из кают. Самую простенькую и явно идентичную другим: небольшая кровать, выдвигаемая из стены, капсула защиты под нет в виде длинного ящика, выдвижной столик над кроватью в ногах, узкая дверца встроенного шкафчика для минимума вещей и такая же – ведущая в личный санблок.

Внутри нас ждал ещё один мужчина, без шлема. Едва мы зашли, он кивнул моему провожатому, а затем жестом пригласил меня сесть на кровать, как единственное приспособленное для этого место. Отказываться не стала.

Провожатый помог мне усесться, но я успела заметить, как он задержал мои руки в своих чуть дольше, чем это требовалось. А потом вылетел из каюты, оставив нас с, наверное, капитаном.

– Добро пожаловать на «Араскор», альтэ Зэос, – кивнул он теперь и мне, подтверждая дальнейшим мои мысли строгим голосом: – Капитан этой грузовой посудины, витар Эльис. Весь полёт прошу вас не покидать свою каюту, ради вашей же безопасности. Нечего смущать свободные сердца, – это он уже сказал мягче с кривой ухмылкой. – Да, девочка, влипла ты в историю. Но не переживай, здесь ты в безопасности, нас не имеют права ни осматривать, ни досматривать, тем более, как срочный грузовой рейс, мы не останавливаемся даже под угрозой незаконного обстрела, находясь под протекцией его величества.

– Спасибо, что пришли на выручку, капитан, – улыбнулась я ему слегка напряжённо. Протекция короля – это не пустые слова, значит, это был его собственный приказ. Получается, его величество сам не в восторге от действий и присутствия дракона на его территории.

Эльфы зачастую занимают нейтральные позиции в конфликтах между другими расами, но это почти шаг к конфликту с драконами. И раз сам король мне помогает, значит, что-то в политическом мире сдвинулось в негативное отношение к чешуйчатым огнеплюя! Но я только рада принять любую помощь с удовольствием, а о цене, думаю сойдёмся – такая помощь не даётся просто так, и скоро с меня спросят ответ.

Глава 9.

Сбой

Амалия

– Умная, – довольно прищурился витар Эльис своим мыслям, словно меня тут не было. – Но запомни, девочка, любая внештатная ситуация, и ты прячешься в спасательную капсулу под кроватью, а не бежишь в туалет или в коридор, чтобы узнать, что случилось. Не храбрись и не трусь. Об остальном мы позаботимся сами. Ужин тебе принесут боты, развлечения в ипо по местной сети, без выхода в глобальную, поняла? А пока отдыхай, лететь нам пару-тройку дней… – и начал уходить, но вдруг остановился у дверей, развернулся ко мне и спросил: – Уровень переносимости?

Я даже растерялась сначала, а потом поняла – это он про переносимость быстрых переходов между системами. Есть обычный трафик, есть быстрый, а ускоренный. Первый рассчитан на пассажирские корабли, второй – на коммерческие и на военные, ну и третий – на грузовые. При нём использовалась какая-то особая технология перемещения, которую просто не переносили живые существа, расщепляясь едва ли не на атомы, когда как грузу ничего не будет.

Сейчас я нахожусь на частном коммерческом судне, переход будет быстрый, значит с возможными негативными последствиями для тела. И чем больше сопротивляемость и переносимость, тем легче переносятся такие рейсы. Неподготовленным сюда редко лезут, а уж женщин чаще всё же перевозят на обычной скорости. И если уровень у меня был бы не очень, рядом со мной посадили бы медика или сразу засунули в мед.капсулы.

Уровней переносимости всего пять: слабый, средний, удовлетворительный, высокий, полный. Я запоминала их как: обморок с нагрузкой на сердце и сосуды; головокружения с рвотой; утро после попойки, вроде жив, но плоховато как-то; вроде сносно, как слабая мигрень; огурец второй свежести. А вот совсем без последствий – это всё же к обычному трафику, и то многих женщин и там подташнивает.

«Слабые создания, что поделать? Вас только холить и лелеять надо, цветочки», – как немного саркастично выразился один из учёных, тестирующих меня на эту самую переносимость.

– Удовлетворительный, – ответила капитану, вызвав приятное удивление в виде поднятых бровей и скептического осмотра взглядом, мол «в тебе душа еле теплиться».

– Врач зайдёт через пятнадцать минут, – усмехнулся витар, будня себе под нос что-то про юношеский максимализм. И покинул мою каюту.

А я легла на кровать, повернулась на бок и свернулась калачиком. Почему-то в этой позе мне легче переносить нагрузки на тело. Видимо, срабатывает психосоматика с самовнушениями, и мне становится чуточку лучше.

Как и сказал капитан, медик заглянул ко мне ровно через пятнадцать минут после старта сверхдвигателей. Сначала бросился ко мне, испугавшись моей замкнутой позы, а когда понял, что это для удобства, то аж выдохнул. Потом началась уже знакомая процедура: мужчина набрал какой-то жидкости в безигольный шприц, прислонил к шее и вещество впрыснулось в кровь через специальные микродозаторы, не оставляющие на коже следов.

В растворе этого коктейля были витамины и что-то вроде допинга, чтобы тело могло выдержать нагрузку. На здоровье они не влияют, но здорово помогают в таких вот ситуациях. Раньше это была военная разработка для быстрых перелётов десантников и штурмовиков. Потом уже средство перешло на коммерческие рейсы.

– Ужин будет через пару часов. Вам лучше проспать это время, альтэ. Я приду вас проверить перед приёмом пищи, чтобы не возникло проблем. Но если жалобы появятся, вот тут есть кнопка вызова, – указал он мне на панель у головы на стене. – Прикладываете руку – и я уже бегу к вам. Хорошо?

– Да, – кивнула ему.

– Отдыхайте, – сказал напоследок док и поспешил уйти, видимо, чтобы дать этот чудо коктейль и другим членам экипажа.

Подвох я почувствовала почти сразу, когда по телу начала разливаться нездоровая сонливость. Кажется, в витаминный составчик было добавлено снотворное. В непозволительной для меня дозе. Я отключалась каждые несколько секунд всего на мгновение, но организм выдал столько адреналина, как реакцию на состав коктейля, что меня выдёргивало почти с болью.

Я успела выхватить момент, когда нужно нажать кнопку вызова. Отключилась. Потянулась к ней. Отключилась. Ударила по панели. Отключилась. Никто не пришёл. Отключилась. Подлетела с кровати на метр от чего-то, с глухим ударом врезавшимся в обшивку. Снова отключилась ещё до приземления. Очнулась на полу, подползла к капсуле, но корабль снова потерял искусственную гравитацию. Отключилась на подлёте к полу, благо удар отрезвил и в это раз боли хватило, чтобы убрать кровать и залезть в капсулу. Отключилась сразу после закрытия крышки.

В этот раз всё длилось дольше, капсула отправила меня в настоящий сон, убирая из тела лишнее и подлечивая. Так что проснулась я, когда обстановка на корабле была спокойной. Мой выход из капсулы встретил вошедший ко мне медик. Он был бледный, с рассечённой губой, на которой уже была заживляющая мазь.

На галопланшете мужчина эльф, чьи уши мелко подрагивали, быстро изучил файлы, полученные с капсулы. Через прозрачное стекло я видела графики и формулы, а ещё схематическую женскую фигуру, вокруг которой они бегали. Док молчал почти с минуту, а потом посмотрел на меня нечитаемым взглядом, прежде чем заговорить:

– Я пописал документ о неразглашении, присланный лично канцелярией его величества. Приношу свои извинения за непреднамеренный вред, – склонил он голову. – Сыворотка была рассчитана на эльфов с удовлетворительным уровнем сопротивления. Она на вас сработала неправильно, вызвав неблагоприятные последствия. Сейчас они устранены…

– Что случилось с кораблём? – меня же больше интересовал этот момент. – Капсула не сработала, пока я её не активировала сама.

Такие капсулы обычно захватывают тело автоматически, если происходит внештатная ситуация. Это мне рассказывал барт Роран, как отучившийся на военного техника. А раз не сработала, либо сломана, либо был сбой во всех системе корабля, что объясняет ещё и отключения гравитации.

– Мы попали под волну сверхновой, не редкость, но неприятно, – отмахнулся от этого медик, которого точно волновало сейчас то, что он видел на своём галопланшете. – Вы не полуэльф. Доза была рассчитана на параметры… для дальнейшего присмотра и лечения мне нужно знать ваши. Но для начала точную расу. Какие примеси крови в вас есть? Драконы? Пиросы? Ваша кровь начала выжигать часть состава сыворотки, что очень вредно для самой крови. Ответьте честно, альтэ. Я под неразглашением, – и показал мне приказ о молчании, как доказательство.

– Человек, – тихо выдохнула я. – Я – человек.

Глава 10.

Цена

Амалия

– Альтэ! Я не шутки шучу! – разозлился эльф.

– Запросите данные у научной станции или у её начальства, Вильдэ Лакшет. Он передаст вам все параметры. Я могу лично с ним связаться и дать вам порт-ключ к разговору, – спокойно ответила на его выпад, вызвав скорее оторопь, чем непонимание. Мне даже передали галоплан, чтобы я ввела код-вызов и дополнительный порт-ключ, простыми словами номер и пароль.

По ту сторону экрана тут же показалось суровое лицо дяди, сменившееся негодованием. Он осмотрел всё вокруг меня, что-то вводя в своих компьютерах, а когда экран стал подсвечен красным, говорящим о приватности канала, спросил:

– Что случилось, милая?

– Внештатная ситуация на корабле из-за взрыва сверхновой. Мне пришлось лечь в каспулу, но доза вакцины для переноса была неправильно рассчитана из-за расовой особенности. Судовому врачу нужна часть данный, чтобы не причинить мне вред, – кратко объяснила я.

– Конечно, милая, – вместе с этими словами на краю экрана появились быстро бегущие строчки с переносимыми данными. Дядюшка же понимающе разулыбался: – Я бы, конечно, хотел, чтобы ты провела всё время полёта в капсуле в стадии долгого сна. Но уверен, что тебе бы хотелось просто почувствовать сам полёт и его прелести. А о схлопнувшейся звезде я поговорю с капитаном, как и о «смене курса». Витар Вольго, – обратился он к тут же подобравшемуся медику, – вас назначили частью личной свиты моей дорогой племянницы. Временно, если хотите, но рот на замке вы будете держать посмертно. Данные у вас, порт-ключ к ним – ваша биометрика. Не скучай милая, – и сменил суровый рабочий тон на мягкий, подмигнув мне, а следом отключился.

Галаплан я вернула бледному врачу, чтобы тот начал осмотр вверенной ему информационной территории. Теперь у него были более точные данные по мне, моему оптимальному состоянию, лучшие составы и дозы веществ, дозволимых для меня. В общем, всё для его работы, но без фанатизма, чтобы не привязать бедолагу ко мне навсегда. А дядя точно бы либо ко мне приставил, либо забрал к себе в лаборатории. Другого по приказу его величества пока не дано.

Смена курса? Так сказал дядюшка Вильдэ. Значит, дракон рыщет и ему не нравится, что добыча ушла из-под носа. О семье я не волновалась, раз дядя был спокоен, значит и они в порядке. А это его разрешение быть вне каспульного сна! Кажется, он настаивает, чтобы я именно бодрствовала. Почему? Он говорить не стал при постороннем. Самой догадаться?

– Человек, – как-то поражённо выдохнул врач, отвлекая меня от мыслей. – Я никогда… вы просто… Но как? Не говорите! Простите. Сейчас я введу нужные дозы восстановителя, и вам подадут ужин, но после того, как я удостоверюсь, что он для вас безопасен. Многие продукты сублемированы, либо доведены до состояния полного растворения и подаются в виде желеобразных сфер, – пояснил он для меня, пока «вкалывал» нужные препараты. – Составом они уже выверены, но я усилю контроль и перепрограммирую пищевые аппараты под ваши порции.

– Спасибо, – кивнула ему, но меня, кажется, не слышали. Эльф был полностью в своём мирке, поглощённой новой информацией. Ушёл, не прощаясь и ни разу не оторвавшись от планшета.

Ужин пришёл через час. Ко мне через маленьких коридорчик, открывшийся в стене, выкатился бот, держащий мой поднос с контейнером, заполненным тремя шариками. Синий – основное блюдо, жёлтый – второе, зелёный – напиток. Что ж, минималистично, зато сытно. Таким я питалась в первое время на станции дяди, когда под меня настраивали пищевой аппарат, пытаясь выверить лучшие дозы, после которых не будет никаких последствий, кроме насыщения.

Едва бот увёз контейнер обратно, в каюту постучались. Не вошли, значит, это не капитан и не медик. Тогда кто-то из экипажа. У них есть на это разрешение?

Стук повторился. И, когда я не открыла и после третьего, каюту открыли силой. Это был тот проводник, что встретил меня в шаттле. В этот раз на нём не было шлема, и я видела волнение на молодом лице эльфа, что поразился, встретив меня, сидящей у всё ещё открытой капсулы. Даже бросился ко мне с взволнованным:

– Вам нехорошо? Позвать дока? – голос был приятным, низким, но не слишком, бархатным, почти ласкающим слух. А я всё равно смотрела на лицо и пыталась понять, где же я его видела – слишком уж знакомо выглядит.

И вспомнила – передо мной сидел племянник нашего короля, молодой аль-граф* Норан Артави собственный персоной. Один из тех, чьи анкеты я выбрала. Ну дядюшка, ну ваше величество, хитрецы старые. Решили устроить встречу в полевых условиях, раз выпал шанс? Умно.