Божественная комедия. Коллекционное издание с иллюстрациями Гюстава Доре

1 Мое лицо в минуту бледно стало,Когда певец приблизился ко мне,Но вдруг его смущение пропало, – 4 Он скрыл его в сердечной глубине;Прислушиваясь, он остановился:Мрак был так густ в той адской стороне, 7 Что зоркий взгляд, куда б ни обратился,Не мог проникнуть тьмы. «Мы победим!Мы победим, лишь он бы к нам явился. – 10 Сказал мудрец. – Приди же, херувим!»Я понимал, что странными словамиМеня он успокаивал; томим, 13 Однако, страхом, этими речамиОт робости я не избавлен былИ вопросил, чуть шевеля губами: 16 «В глубь этой бездны кто-нибудь сходилОт самой первой той ограды Ада,Где нет надежды?» Так я говорил, 19 И отвечал учитель: «Правду надоТебе сказать: еще никто почтиНе достигал до пламенного града, 22 Не шел сюда по нашему пути.Но некогда в ту бездну я спускался,Куда меня заставила сойти 25 Жестокая Эрикта 1. ПокорялсяЕй дух людей умерших и поройВ земное тело снова облекался. 28 Лежал недолго сам я под землей,Лишась души, когда мне повелелаСама Эрикта, жезл поднявши свой, 31 Спуститься в адский круг той бездны смело,Чтобы одну из падших душ спасти.Круг этот глубже всех; отяготела 34 Ночь вечная над ним, но ты идтиСо мной без страха должен. Вот болотоЗловонное пред нами на пути, 37 Весь город охватившее: в него-тоБез боя невозможно нам шагнуть».Еще он говорить мне начал что-то, 40 Но головы не мог я отвернутьОт башни, мрачным светом озаренной.Трех фурий я увидел: фурий грудь 43 Сочилась кровью; стан их обнаженныйБыл гидрами зелеными обвит;До плеч с их головы окровавленной 46 Спадали змеи. Фурий этих видНапоминал вид женщин. Были это«Царицы плача»2 спутницы. «Горит

49 Их взгляд огнем (так слушал мудреца я);Эриннами их гнусными зовут.Вон та, что среди их стоит, рыдая, – 52 Алекто; с ней Мегера рядом тут,А третья по прозванью Тизифона…»Поэт умолк. Ужасных тех минут 55 Мне не забыть. Они слились в три стонаИ грудь свою ногтями стали рвать.Я трепетал. «Сюда, сюда, Горгона!3 – 58 Так начали те Фурии кричать. –Мы в камень превратим его! Не мы ли,Когда Тезей нас вздумал испугать, 61 Ему за нападенье отомстили?4»«Закрой лицо свое и отвернись,Иначе здесь погиб ты, как в могиле; 64 Лицо Горгоны видеть берегись,Когда из Ада хочешь возвратиться…»Так, голову мне наклонивши вниз, 67 Сказал поэт. Боялся положитьсяОн на меня, и собственной рукойЗакрыл мои глаза… Кто умудрится 70 Постичь умом – ужасный смысл какойТаится в этих строчках?.. Гул жестокийСтоял над мутной, мертвою рекой 73 И повергал невольно в страх глубокий.Два берега дрожать он заставлял.Так ураган среди пустынь Востока 76 Под знойным небом часто налеталНа темный лес, все на пути ломая,И мял цветы и с корнем вырывал 79 Могучий дуб, столб пыли поднимая,И гнал зверей и мирных пастухов…Затем поэт, глядеть мне разрешая, 82 Сказал: «Смотри на пену тех валов,Где гуще водяные испаренья,Принявшие вид мутных облаков». 85 Как бегают у берега в смятеньеЛягушки, увидавшие ужа,И, роясь в тине, ищут в ней спасенья, 88 Так легионы призраков, дрожаОт ужаса, вдруг бросились толпамиБежать, худые члены обнажа, 91 От призрака. Он тихими стопамиЧрез Стикс, как через сушу, проходил;Он воздух отвевал перед глазами 94 Своей рукой: так зноен воздух был,И тем движеньем словно утомлялся.Когда на нем я взгляд остановил, 97 Не знаю почему, я догадался,Что это ангел Божий шел вперед.Учителя я тотчас попытался 100 О том спросить таинственно, но тотМне подал знак, чтоб молча я склонился.И ангел шел чрез пену мутных вод;

103 Чело его сияло; он стремилсяКо входу в град. Коснулся он воротСвоим жезлом, и тихо отворился 106 Пред нами недоступный прежде вход;И на пороге ставши в это время,Воскликнул он: «Погибший, жалкий род! 109 Проклятое, низвергнутое племя!Вы Небесам противитесь опять!Иль высшей власти тягостное бремя 112 Крамолами вы думаете смять?К чему вели все ваши возмущенья?Они могли лишь только умножать, 115 Усиливать в Аду для вас мученья.Припомните: ваш Цербер – адский зверьСлед роковой неравного боренья 118 На шее носит даже и теперь!..»И, не сказавши более ни слова,Покинул он открытую им дверь 121 И по волнам назад пустился снова.Казалось, озабочен сильно былОн думами значения иного 124 И о судьбе двух странников забыл.А мы, им успокоены, вступилиВ обитель ту, куда он путь открыл, 127 Где духи тьмы уже нам не грозили.Желая знать про участь тех теней,Которых в эту крепость заключили, 130 Окрестность осмотрел я, и на нейПечальные поля глазам открылись,Поля жестокой муки и скорбей.

133 Как ряд холмов близ Арля 5, где катилисьСпокойней волны Роны, или в томМестечке возле Полы 6, где явились 136 Струи Кварнаро резким рубежомИталии, так точно здесь холмамиМогилы поднимаются кругом; 139 Но вид их был ужаснее. Пред намиМежду гробниц везде огонь пылал,И каждый гроб, охваченный огнями, 142 С приподнятою крышкою стоял,Откуда вылетали вопли мукиИ голос осужденных вылетал. 145 Тех голосов мучительные звукиЯ слушал и учителя спросил:«Чьи тени, поднимающие руки, 148 Томятся здесь средь огненных могил?»«Еретики оттенков всевозможных,Отступники, – мой спутник говорил, – 151 Лежат в гробницах этих придорожных,Где пламя беспрестанно может жечьБезумцев, лжеучителей безбожных. 154 Всем им пришлось под эти склепы лечь,Где вечно хлещет огненная лава».Путеводитель мой окончил речь 157 И меж могил повел меня направо.

Песня десятая

Перед Данте и Вергилием встает ряд могил, в которых находятся последователи Эпикура. Путники говорят с призраками Фарината дельи Уберти и Кавальканте де Кавальканти. Первый предсказывает Данте изгнание из Флоренции.

1 Мы шли тропой, которая виласьСреди могил близ каменной ограды,И спутника спросил я в этот час: 4 «О, ты, мудрец, ведущий сквозь преградыМеня из круга в круг, дай мне ответ:Могу ли я, учитель, бросить взгляды 7 Внутрь тех гробниц, где крышек вовсе нет?Могу ль узнать, что в них теперь таится?»«Гробницы те, – ответствовал поэт, – 10 Должны своими крышками закрыться,Когда сюда их души прилетят,Чтоб в образе земном опять явиться: 13 Тела погибших душ теперь лежатВ Иосафатовой долине… Вправо –Эпикурейцев кладбище. Их взгляд 16 На жизнь тебе известен. ВеличавоУченье их провозглашалось вслух,Что для людей бессмертие – забава, 19 Что с телом умирает вместе дух.Здесь все твои вопросы разрешатсяИ даже те, мой благородный друг, 22 Которые невольно, может статься,Ты высказать мне прямо не желал». «Наставник мой, – ответил я, – скрываться 25 Я потому порой предпочитал,Что сам меня учил ты воздержанью».«Тосканский гражданин! Ты в град попал, 28 Где пламя предается пожиранью,Остановись! Я по твоим речамПризнал, их подчиняясь обаянью, 31 Что ты вполне принадлежишь к сынамОтчизны благородной и прекрасной,Но для которой вреден был я сам!.. 34 Для родины я был звездой несчастной!»Тот голос из гробницы раздалсяВнезапно вдруг. Страх чувствуя ужасный, 37 К учителю назад я подался.«Не бойся, что с тобою? – начал речь он. –Из гроба Фарината 1 поднялся, 40 И виден нам от пояса до плеч он».И повстречал я Фаринаты взгляд.Хоть жар огня в гробу был бесконечен, 43 Но, словно презирая целый Ад,Он гордо из гробницы поднимался.Других гробов минуя целый ряд, 46 С Вергилием к нему я приближался: «В речах будь краток», – спутник мне шепнул. Когда я с Фаринатом поравнялся,

49 С надменностью он на меня взглянулИ, помолчав, спросил меня: «Кто былиТвои отцы?» И я не обманул 52 И ничего не скрыл, как предки жили.Тогда, подняв глаза, он молвил мне:«Они меня и род мой не любили 55 И враждовали с нами на войне,За что ссылал их дважды я в изгнанье».«Да, дважды по чужой они стране 58 Скитались, – отвечал на эту брань я, –Но дважды возвращались и назадНа родину, чего при всем желанье 61 Не мог исполнить род твой, говорят,И не сумел на родину вернуться».В лицо мое пахнул вдруг новый смрад; 64 Другая тень, – не мог не содрогнутьсяПри этом я, – подняв свое чело,Явилась сзади гроба, разогнуться 67 Не в состоянье; видным быть моглоОдно лицо той новой, бледной тени:Казалось мне, что муками свело 70 Поверженного призрака колени.Глазами вкруг себя он поводил,И я услышал жалобное пенье. 73 С рыданием тот грешник возопил:«О, если в Ад путь длинный и ужасныйТебе твой гений светлый озарил, 76 Зачем же не с тобой мой сын прекрасный?»«Я собственною властию не могПроникнуть в Ад, но этот путь опасный 79 Указывал мне тот, к кому был строгТвой Гвидо 2, так его ценивший мало…»Так я сказал: в короткий этот срок 82 Я уже знал, чья это тень стонала,И имя несчастливца угадал 3.Вдруг тень передо мною быстро встала: 85 «Ценивший мало? – с воплем он сказал. –Ответь скорее: разве он скончался?И светлый день из глаз его пропал?» 88 Он ждал, когда ж ответа не дождался,То в гроб свой опрокинулся назадИ больше из него не поднимался. 91 Меж тем другой безумец, падший в Ад,Перед которым я остановился,Стоял все так же смело; даже взгляд 94 Такою же надменностью светился.Он прерванную речь возобновил:«На родину мой род не возвратился, 97 И мысль о том страшней всех адских силМеня казнит и мучает доныне…Но знаешь ли, что рок тебе сулил 100 На родине?.. Лик царственной богини,Богини Ада 4 здесь не заблеститПолсотни раз, как снова на чужбине 103 Изгнания ты испытаешь стыд…Но прежде чем в мир светлый возвратиться,Скажи, за что толпа мой род хулит, 106 Унизить, оскорбить его стремится?»«С тех самых пор, как Арбии струиМогли ужасной кровью обагриться, 109 С тех пор во храме подвиги твоиЛишь возбуждают общие проклятья»5.«Не я один повинен в той крови, – 112 Он отвечал, – одно могу сказать я,Я действовал с другими заодноИ виноват, как все мои собратья. 115 Но там, где было всеми решеноФлоренции прекрасной разрушенье,Я был один: мной было спасено 118 Величие Флоренции». В смущеньеЯ произнес: «Да обретет покойТвое потомство! Но сомненье 121 Одно ты разреши мне: род людскойНе ведает грядущего прозренье,Для вас же в нем нет тайны никакой, 124 Хоть в настоящем многие явленья,Нам ясные, невидимы для вас».И высказала тень такое мненье: 127 «Лишь видимы для наших слабых глазПредметы отдаленные. Так былоУгодно Небесам. Но всякий раз, 130 Когда уже событье наступило,Прозрение не в силах нам помочь;Теперь – земная жизнь для нас могила, 133 Где царствует одна глухая ночь.Мы в настоящем мире постоянноНеведенья не можем превозмочь. 136 И если перед нами вдруг нежданноГрядущего запрутся ворота,Предвиденье умрет в нас… Беспрестанно 139 Мы ждем того». И тень, закрыв уста,Умолкла вдруг, и я сказал в волненье:«Пусть истину теперь узнает та 142 Душа, что рядом стонет в исступленье;Поведай же ты грешнику скорей,Что сын его не умер. Лишь в сомненье 145 Не кончил прежде речи я своей,Когда меня он спрашивал…» Тогда-то –Позвал меня учитель от теней, 147 Но, торопясь, спросил я Фарината,Кто с ним еще в гробницу заключен?«О, многих здесь постигла та ж утрата, – 150 Не двигаясь в гробнице, молвил он. –Здесь Фридерик Второй 6 лежит со мною,И кардинал 7 вкушает тот же сон. 153 Еще лежат… но имена их скрою…»И он исчез. Пошел к поэту я,Невольно размышляя той порою 156 О предсказанье тени и таяСмущение… «Скажи, чем ты смутился?» –Путеводитель спрашивал меня. 159 Я правду рассказать ему решился.«Запомни все, чем был ты так смущен,Что выслушать от призрака решился, – 162 Сказал поэт и руку поднял он. –Когда пред лучезарной 8 ты предстанешь,Чье око видит все со всех сторон, 166 Ты от нее о будущем узнаешь.Узнаешь все, что ждет тебя вперед.Теперь же продолжать ты станешь 169 Со мною путь». И влево он идет.В глубь города мы стали удалятьсяОт мрачных стен и городских ворот 172 И начали к долине подвигаться,Где стали перед нами в этот часГустые испаренья подниматься. 175 В долину ту тропинка шла, крутясь.

Песня одиннадцатая

Путники вступают в отвратительное место, где носятся зловонные испарения. Они желают скрыться от них за каменной гробницей папы Анастасия, совращенного еретиком Фотином. Вергилий объясняет Данте степени наказаний в разных кругах и праведное распределение грешников.

1 Мы шли вдоль по обрыву мимо скал,Поверженных, как каменные трупы,И подошли к вертепу: изрыгал 4 Он из себя зловония, – и группыПроклятых душ стонали в нем. Мы шли,Хватаясь за гранитные уступы, 7 И так как выносить мы не моглиЗловонных испарений, то спасеньеЗа каменной гробницею нашли. 10 Где надпись увидали в то мгновенье:«Здесь папа Анастасий заключен,Что был введен Фотином в искушенье»1. 13 «Кругом весь воздух смрадом заражен,И медленней мы будем подвигаться,Чтоб к смраду понемногу приучен 16 Был ты и я: не станет он казатьсяНам столько отвратительным потом», –Так молвил мне учитель. «Может статься, – 19 Я возразил, – пока вперед идем,Ты что-нибудь расскажешь мне дорогой?»«Да, и теперь я думаю о том», – 22 Я услыхал поэта голос строгий.Он продолжал: «Смотри, мой сын, вокруг(И слушал я его с большой тревогой): 25 В три яруса идет за кругом кругСредь этих скал, один другого шире.И каждый круг – обитель вечных мук 28 Для падших душ в подземном этом мире,Но чтоб тебе, взглянув на них, понять,Что в Небе, в голубом его эфире 31 Пощады им вовек не прочитать, –Я расскажу, за что их заключили:Ужасней зла не можем мы назвать, 34 Как ближнего обида. ДоходилиДо этой цели ложью иногда.Иль вред через насилье наносили 37 И ближних обирали без стыда.За этот грех нет в Небесах прощенья.Обман – порок людей и был всегда 40 Караем Богом он без сожаленья,И каждый злой обманщик, каждый татьПовержен в самый страшный Ад мученья, 43 Куда не сходит Божья благодать.Знай: в первый круг попали души мрака,Виновные в насилье, но опять, 46 Так как насилье может быть трояко,То на три части делится тот круг,С тройным различьем в грешниках, однако. 49 Насилие людских сердец и рукБывает против ближних, против БогаИ против жизни собственной. Вокруг 52 Увидишь ты таких пороков много:Убийство, грабежей ночных позор.Вот первый круг, где наказуют строго 55 Насилье против ближних: гнусный вор,Убийца злой, не пощадивший друга,В вертепе том томятся с давних пор. 58 А во втором подразделенье кругаСамоубийц и мотов скорбный ряд,Всех посягнувших смело, без испуга, 61 На жизнь свою, – их поглощает Ад –Иль на свое богатство, достоянье,И проливавших слез кровавых яд 64 В те дни, когда любовь и ликованьеДолжны бы были в сердце обитать…А те преступно жалкие созданья, 67 Что стали имя Бога отвергать,Богохуля, природу оскорбляют,Те в меньшем круге стали обитать. 70 На проклятом челе их замечаютКлеймо неизгладимое почтиСодома и Кагора 2. Но бывают 73 Грехи другого рода, и найтиИх можем мы в другом подземном круге.Запомни те грехи и перечти: 76 Грех сводничества, льстивости услуги,Татьба, и святотатство, и подлог,Ложь всякая, когда уж друг о друге 79 Забыли люди думать, и порокДля них стал всякой доблести заменой.Есть грех еще – он страшен и жесток – 82 Он – смерть любви: зовут его изменой.В одной из самых низших адских сфер,Где стало средоточие Вселенной, 85 Где восседает грозный Люцифер,Обречена измена вечной казни,Чтоб казни той был памятен пример». 88 «Учитель, – я сказал не без боязни, –Ты верное понятие мне далО пропасти греха и неприязни, 91 Но ты еще не все мне рассказал.Я видел много грешников сраженных,Которых страшный дождик бичевал, 94 Толпу теней в болото погруженных,Гонимых ветром, с скрежетом зубов,Хулящих Небо, мрачных, исступленных, 97 И я о них спросить тебя готов:Когда над ними кара тяготеет,То почему ж за мерзость их грехов 100 В тот град, что постоянно пламенеет, –Не заключили их?» Он отвечал:«Ужель твой ум в безумии темнеет? 103 Иль рассуждать ты здраво перестал?Философа забыл ты наставленье 3,Который так грехи подразделял: 106 Невоздержанье, злобы прегрешеньеИ скотобесье. Первый самый грехНе столько оскорбляет Провиденье 109 И потому слабей казнится всехДругих грехов. Когда поймешь ты это,То ясно разгадаешь участь тех 112 Погибших душ, отторженных от света,Которых Бог карающий щадилВ сиянье бесконечного привета 115 И в высшие круги их поместил,Где легче казнь и где сносней мученья».Невольного восторга я не скрыл: 118 «Ты – солнце, возвращающее зренье!Ответ твой каждый счастье мне несет,И мне полезно самое сомненье, 121 Как знание: я вижу в нем оплот…Еще один вопрос мне разреши ты,Который мне покоя не дает: 124 За что пути к спасению закрытыМздоимцам? Вот что хочется мне знать…»«Нас учит философия – пойми ты, – 127 Что мы должны в природе уважатьБожественного разума началоС его искусством; можно доказать 130 По книгам, что искусство подражалоПрироде всей: так робкий ученик,Изведавший науку слишком мало, 133 Копировать учителя привык.Искусство от Небес родится тоже,Как внук от деда. Двойственный родник – 136 Искусства и природы – нам дорожеВсех родников, и в нем лишь почерпать,В своей душе сомненья уничтожа, 139 Мы можем жизнь и жизни благодать.Мздоимец же идет другой дорогой.Природу он лишь может презирать, 142 В искусстве не находит школы строгой,Нуждается в опоре он иной,И грудь его полна другой тревогой. 145 Однако в путь; иди теперь за мной.На горизонте, вижу я, явилосьСиянье знака Рыб, а в тьме ночной 148 На западе почти уже скатилосьСозвездье Колесницы… Мрак глубок…Вот яркая звезда на небе скрылась. 151 А нам до спуска путь еще далек».

Песня двенадцатая

Данте и Вергилий спускаются в седьмой круг подземного Ада по отвесному обрыву, где на полуразрушенной скале находят чудовище – Минотавра. Вергилий смиряет его бешенство. Встреча с центаврами, из которых один – Несс делается проводником двух путников и указывает на кровавый поток, где грешники по степеням терпят кару за насилие.

1 Дорога, по которой в этот часНам приходилось далее спускаться,Была почти отвесна, и не раз, 4 Взглянувши вниз, мог всякий содрогаться.Гора, с которой сброшен был обвал,Непроходимой стала мне казаться 7 С вершины до подножья: груды скалНизринуты лежали перед нами.Таков был спуск, и бездны мрак зиял 10 Над ним кругом, а близко, под ногами,Чудовище лежало на скале 1,Чудовище, которое сосцами 13 Не матери питалось на земле,Но деревянной телки… Ужас Крита,Чудовище, заметя нас во мгле, 16 Себя кусало, пеною покрыто,Не в состоянье бешенства смирить.И закричал мой проводник сердито: 19 «Тварь гнусная! Ты мыслишь, может быть,Что царь Афин к тебе явился снова,Чтоб вновь тебя, чудовище, убить? 22 Прочь, гадина! Для подвига иногоСпустился этот смертный в Ад сюда;И у него желанья нет другого, 25 Как только посмотреть на Царство мук…»Как ярый бык в минуту пораженьяСрывает узы тягостные вдруг 28 И, силы потерявший, в исступленье,Бросается то прямо, то назад,Так Минотавр метался в то мгновенье. 31 Поэт сказал с любовью мне, как брат:«Скорее вниз, пока он бесноватьсяНе перестал…» И, не боясь преград, 34 Чрез груды скал мы начали спускаться,А из-под ног срываясь, камней рядЛетел и падал в бездну. Подвигаться 37 Я стал вперед, кругом бросая взгляд,И размышлял, поэта слыша голос:«Ты думаешь, быть может, мой собрат, 40 О той скале, что сверху раскололась,И где теперь чудовище лежит,В котором злость с бессилием боролась? 43 Мной усмирен, ужасный зверь молчит.Так знай же, что, когда еще впервыеСходил я в Ад, вон той скалы гранит 46 Еще был цел, и камни вековыеНе треснули. Случилось то позднейВ другие дни и времена иные,

49 Пред тем, как Тот спустился в мир теней,Который многим в Ад принес спасенье…Тогда-то с страшным грохотом камней, 52 Скалу поколебало сотрясеньеИ рухнул сокрушительный обвал.Подумал я в то самое мгновенье, 55 Что от любви весь мир затрепетал,От той любви, которою держаласьВселенная. Любовью – я слыхал – 58 Не раз уже мир обращался в хаос 2.Тогда-то раскололась вдруг скалаИ грудою каменьев разметалась. 61 Но вниз взглянуть тебе пора пришла:Мы около кровавого потока,Где в кипяток за грязные дела 64 Насилия – повержены глубокоПреступники. О ты, развратный род,Жизнь тративший на подвиги порока, 67 Вот как тяжел последний твой расчет!»И вкруг равнины ров дугообразныйУвидел я с кровавой пеной вод, 70 А от скалы до рва с пучиной грязнойЦентавры появлялись здесь и тамСо стрелами, как на потехе праздной. 73 Когда они домчались ближе к намИ нас на спуске взоры их открыли,Они остановились. К тетивам 76 Центавры разом стрелы наложили,И трое, отделившись от других,К той крутизне, где шли мы, подскочили. 79 И крикнул нам тогда один из них:«Откуда вы? Какой вы казни ждете,Спускаясь в мир созданий неживых? 82 Когда вы мне ответа не даете,Я с тетивы стрелу спущу тогда,Которая верна в своем полете». 85 «Зачем вдвоем нисходим мы сюда,Хирону 3 мы поведаем при встрече.Ты опрометчив ныне, как всегда, 88 В заносчивых желаниях и речи».Так отвечал Вергилий наотрезИ, положивши руку мне на плечи, 91 Заметил мне тихонько: «Это – Несс 4;Плененный Деянирою прекрасной,Он умер за нее, но Геркулес 94 И сам погиб, надевши плащ ужасныйПокойника. Второй из них – Хирон,Ахилла пестун; третий Фол 5, известный 97 По бешенству. Сюда со всех сторонСвирепые центавры наезжают, –Неисчислим их грозный легион, – 100 И в кипятке потока поражаютПреступных жертв, когда из пены водОни чело высоко поднимают, 103 Чтоб легче были муки их…» И вотМы подошли к центаврам. Под скалоюХирон раскрыл чудовищный свой рот 106 И, бороду раздвинувши стрелою,Товарищам сказал он наконец –С улыбкой отвратительной и злою: 109 «Вы видели, как шел второй пришлец?Он шел – и часто камни рассыпалисьИз-под него: не ходит так мертвец. 112 Усопшие сюда так не являлись».Мой проводник к центавру подошел,В котором две природы совмещались, 115 И возразил: «Да, в это море золДействительно сошла душа живая:И человека этого я вел 118 Через долину тьмы, не уставая.Не любопытство странника велоВ подземный Ад, но цель вполне благая.

121 В Эдеме Дева есть – ее челоСияньем Рая блещет постоянно.Покинув Рай, где счастье так светло, 124 Она ко мне явилася нежданно,Меня на подвиг новый обрекла…Я чист душой и лгать мне было б странно, 127 А этот смертный всякого чужд зла…Во имя добродетели, ведущейПо Аду нас, где всюду смрад и мгла, 130 Чтоб впереди не знать напасти пущей,Прошу тебя, пускай один из васПроводит нас тропою, в Ад идущей, 133 И человека этого сейчасПусть на себе перенесет чрез реку.Не призрак он; и смерти не страшась, 136 Нельзя пройти пучину человеку:Лишь только тень по воздуху скользит».Таких речей не ведая от века, 139 Хирон центавру Нессу говорит:«Ступай, их проводи и охрани ты,Когда толпа другая их смутит». 142 При появленье новой той защитыПо берегу мы шли. Кипел поток,Где выли тени злы, полуубиты, 145 Повержены в кровавый кипяток.Вплоть до бровей я видел погруженных,Измученных от головы до ног, – 148 И, показав рукой на осужденных,Центавр сказал: «То казнь земных владык,Невинной кровью ближних обагренных. 151 Их легион обширен и велик:Здесь Александр, с ним Дионисий вместе,Что столько лет давить народ привык 154 В Сицилии во имя хладной мести,Здесь Аццолино 6 грозный заключен;Казнится здесь и он, Обидзо Эсти, 157 Что пасынком своим был умерщвлен».Хотел к певцу я с словом обратиться,Но, указав на Несса, молвил он: 160 «Теперь тебе он больше пригодится,Чем я, мой сын». И в этот самый срок,Когда певцу спешил я покориться, 163 Центавр опять взглянул на кипяток:«Иные души страждут здесь жестоко,До шеи погруженные в поток. 166 Вот там теперь стоящий одинокоУжасный грешник, – знаешь ли, кто он?Господний храм он оскорбил глубоко 169 И поразил вблизи его колоннТого, чье сердце люди сохранилиНа Темзе вплоть до нынешних времен 172 И в дорогом ковчеге схоронили 7».Других теней потом я увидал, –Их головы и груди видны были, – 175 И я иных невольно узнавал…Поток все мельче, мельче становился,Так что в конце лишь ноги покрывал. 178 Ров этот скоро сзади очутился,Когда центавр перескочил потокИ мне сказал: «Сейчас ты убедился, 181 Как ров мелел; но страшно он глубокВ другом конце, и в глубине той вечнойВластители страдают за порок 184 Насилия и власти бессердечной.Там в пламени несет свой тяжкий крест –Бич Божий, сам Аттил бесчеловечный; 187 Там властолюбец Пирр 8, разбойник Секст 9,Там очи у Реньеро да Корнета,Реньеро Падзо пламень адский ест. 190 Они народ терзали, и за этоКровавый кипяток их вечно жжет,И впереди нельзя им ждать рассвета». 193 И Несс назад отправился чрез брод.

Песня тринадцатая

Путники вступают во второй отдел седьмого круга. Перед ними самоубийцы, превращенные в деревья, и расточители, терзаемые гарпиями. Пьер делле Винье, секретарь Фредерика II.