Тэтрум. Книга 1

Время ползло как черепаха, взбирающаяся на гору, в отличие от «Юньшаня», который на всех парах летел курсом на северо-запад. Мэйлинь не находила себе места, ходила кругами по каюте, пробовала медитировать, но мысли, путающиеся в тоске и тревоге, не давали ей сосредоточиться. Промучившись так несколько часов, она поднялась на мостик корабля и обратилась к капитану:

– Герр Штейнберг, я могу здесь посидеть? Я не буду мешать?

Капитан понимающе кивнул:

– Да, разумеется. Я распоряжусь, чтобы вам принесли чай и что-то перекусить, это поможет. Сядьте вон в то кресло слева, оно удобное.

После еды Мэйлинь задремала. Из сна ее выбил укол тревоги. Выпутавшись из мягкого пледа, которым ее кто-то заботливо укутал, она вскочила на ноги. Одновременно с этим в рубке из одной из переговорных труб прозвучал искаженный металлом голос:

– Капитан! Тучи на десять часов1, под ними что-то бликует.

Штейнберг поднял к глазам бинокль и замер, вглядываясь в указанном направлении. Затем ругнулся на немецком и подозвал Мэйлинь, протягивая ей второй бинокль.

– Посмотрите вон туда. Вон там облако в виде башни… и под ним чуть левее под самым краем. Видите?

Мэйлинь всмотрелась. То, что она увидела, было похоже на небольшую стеклянную каплю с крылышками, которая была на тонкой нити привязана к облаку.

– Что это?

– Наблюдательная капсула. Ее спускают с дирижабля, если хотят посмотреть вниз, а сами хотят оставаться невидимыми за облаками.

В этот момент капсула быстро стала подниматься и скрылась в облаке.

– Исчезла.

– Это плохо.

Через несколько минут нижняя поверхность облака потемнела и из него проявилась длинная сигара спускающегося дирижабля.

– Дирижабль на десять часов, – пролаяла переговорная труба, – идет курсом на перехват.

– А вот и гости, – проворчал капитан, – а до заката еще пара часов.

– Мы сможем уйти?

– Нет, – стоящий рядом старпом отрицательно покачал головой. – Это похоже на переделанный рейсовый дирижабль. Полужесткий, одна турбина. Но он все равно быстрее нас раза в полтора и по скорости, и по вертикали.

В носовой части гондолы гостя замерцал морзянкой фонарь. Чжан Лю стал размеренно переводить:

– Внимание… Дирижаблю «Юньшань»… Остановитесь… Передайте нам на борт… Мэйлинь… И возвращайтесь… Иначе… Падение.

– Это за вами, фройляйн. – Капитан повернулся к старпому. – Отвечайте: «Следуем за золотой пайцзой. Помешавший нам познает гнев императора».

После минуты, потребовавшейся на передачу сообщения в сторону второго дирижабля, с него последовал ответ. «Вы выбрали смерть», – проморгал морзянкой фонарь.

– Алярм! – Капитан в ярости ударил биноклем по поручню у лобового стекла рубки. – Занять места согласно посадочному расписанию!

– Мы будем садиться? – встревожено спросила Мэйлинь.

– Мы будем сопротивляться! Право руля! Начать подъем!

Слышно было, как в глубинах огромного дирижабля зазвенели звонки, воздушный корабль стал очень медленно разворачиваться, пытаясь отвернуть от приближающегося преследователя.

Мэйлинь отошла к своему креслу. К ее удивлению, она уже не чувствовала тоски, которая преследовала ее несколько дней. Куда-то исчезло и горе. Осталась только холодная и спокойная ярость.

Она села в кресло, за несколько вдохов настроилась на нужное состояние и спиной вперед вышла из тела, провалившись сквозь стену рубки, пол и нижнюю поверхность дирижабля. Она осмотрелась – над ее головой медленно проплывали конструкции «Юньшаня», вдали виднелась синяя сигара приближающегося корабля. С некоторым удивлением она заметила летящих параллельно трех сильфид. Воздушные духи заинтересованно наблюдали за разворачивающимися событиями, видимо, их привлекли резкие эмоциональные всплески экипажей. Приветственно помахав им рукой, Мэйлинь полетела в сторону неприятельского воздушного корабля.

За стеклами гондолы виднелось несколько человек. Рулевой внимательно смотрел вперед, держа руками штурвал, за его спиной двое мужчин что-то экспрессивно обсуждали. Она заинтересовалась и прошла сквозь стену гондолы внутрь.

– Тарань его!

– Сэр, они прочнее. С такого курса при столкновении мы оба разобьемся!

– Если они уйдут, я выкину тебя за борт своими руками!

– Сэр, у нас много способов их остановить. Надо только занять нужную позицию.

– Спокойнее, господа, – раздался третий голос.

Мэйлинь пригляделась. В задней части рулевой кабины в темном углу она увидела фигуру в балахоне. На низком столике перед ней стоял хрустальный шар, над которым она плавно поводила раскрытыми ладонями.

– Я вышла на контакт с братьями. Сумела передать наши координаты. Нам на помощь идут еще два корабля. Один со стороны Туркестана, второй с востока, из Монголии.

– Нам не нужна помощь!

– Заткнись, брат Майкл, – голос женщины был лишен эмоций. – Магистр сказал – всеми силами, и мы делаем всеми силами.

Женщина в балахоне вдруг повернула голову в сторону Мэйлинь и удивленно спросила:

– И давно ты здесь?

– Кто вы? – девушка почему-то была уверена, что ее слышат.

– Это не важно. Иди сюда! – голос женщины зазвенел приказом, и Мэйлинь почувствовала, что ее будто начинает тянуть в темный угол сильным потоком ветра. Она собралась с силами, отодвинулась, сопротивляясь давящей силе:

– Почему вы меня преследуете?

– А ну, стой! – и женщина прыгнула к ней, вытянув вперед руки.

Мэйлинь инстинктивно отшатнулась – и с ужасом увидела, что руки прыгнувшей женщины удлиняются, становятся туманными, и из падающего тела, продолжая движение, отделяется эфирная фигура, которая пролетает сквозь борт гондолы, догоняет ее и вцепляется руками ей в голову. Перед глазами Мэйлинь взорвалась фиолетовая молния, и она потеряла сознание.

* * *

Сквозь оглушающий звон в голове пробивались чьи-то слова:

– Как она?..

– Вроде приходит в себя.

– Мэйлинь! Фройляйн!

Туманящая боль в голове уменьшалась, вместе с этим медленно приходило осознание окружающего. Мэйлинь поняла, что сидит в кресле, что она на мостике дирижабля и что один из голосов – это голос Ганса Штейнберга. Она с трудом открыла глаза. В рубке было немного туманно и пахло дымом.

– Что произошло?

– Вы сидели с закрытыми глазами. Потом страшно закричали и упали из кресла лицом вниз, потеряв сознание.

– Я была у них на дирижабле. Там на меня напала какая-то женщина.

– Как это – на дирижабле?

– Эфирно. Я умею так делать.

Она попыталась встать.

– Лучше пока не надо, – стоящий на коленях рядом с креслом навигатор плавно придержал ее за плечи. – Вы голову запрокиньте. У вас носом кровь пошла, вам лучше так посидеть. – Он немного помолчал и тихо добавил: – Я видел, как сильфида принесла ваше… э-э… вас сюда. После вы начали стонать – и пришли в себя.

– Спасибо. Долго я была без сознания?

– Не очень.

– Что произошло в это время?

– Этот гнилой пузырь, – рядом раздался рык капитана, – прошел справа над нами и обстрелял. Первый выстрел в рубку поджег пол, еще несколько по правому баллону.

– Это очень опасно?

– Этот швайнехунде стрелял зажигательными! Это не просто опасно, это смертельно, будь мы на водороде! Дырки не страшны, заделаем, а вот взрыв был бы до неба.

– Капитан, – к ним подскочил старший помощник, – они заканчивают поворот. Наблюдатель видит, что они выпустили два якоря на тросах.

– Хотят порвать обшивку, – капитан бросился к посту управления и переговорным трубам: – Внимание всем! Будет жарко. Чжан Лю, марш на мое место, а я наверх. Все мои команды дублировать экипажу быстро и четко.

После чего капитан опустил на глаза очки-консервы, подбежал к лесенке в задней части мостика, откинул крышку люка и вылез наверх. В открытый люк с ревом ворвался ветер, выдувая остатки дыма из рубки и прочищая сознание Мэйлинь. Она, пошатываясь, пошла за капитаном.

– Вы куда? – навигатор Юэнь Бао бросился ей наперерез.

– Тут я вам не нужна, а вот капитану может потребоваться помощь.

На верхнем мостике дул ветер, Штейнберг стоял, глядя в хвост дирижабля, наблюдая за тем, как приближается синий корабль преследователей. Увидев Мэйлинь, он отошел на пару шагов, открыл металлический ящик, достал и кинул ей в руки широкий пояс:

– Наденьте и прикрепите трос к поручням. Не хватало еще, чтоб вас отсюда сдуло.

Она так и сделала, встав спиной к ветру.

В люке появилась голова матроса:

– Капитан, они заходят с хвоста левого баллона!

– Вижу!

– Капитан! – Мэйлинь пыталась перекричать ветер, – а если они опять будут стрелять?

– Уже не важно! Они все равно хотят нас убить! – Штейнберг стоял боком, вцепившись в букет переговорных труб, и смотрел через плечо на приближающийся дирижабль. Наклонившись к трубам, он то и дело отдавал через них приказы:

– Мастер Лю, компрессоры на подъем! – Повернувшись к Мэйлинь, он подмигнул одобряюще: – Идем вверх, это ограничит их маневр.

Следующий за ними дирижабль стал медленно опускаться на фоне левого киля «Юньшаня» и начал немного подтягивать висящие на тросах два четырехлапых якоря.

– Первая и вторая машина, стоп! Винты правого борта на реверс! Наблюдателям развернуть прожектора на гондолу этой скотины.

Нос преследователя становился все ближе, и когда он практически завис над килем, капитан заорал в трубу:

– Включить прожектора! Поворот направо! Все машины полный ход!

«Юньшань» начал поворачиваться, подводя корму с огромным маршевым винтом под нос преследующего корабля.

– Сбросить балласт!

Палуба мягким толчком ударила под ноги. Мэйлинь заворожено смотрела, как медленно приближается быстро вращающийся диск винта к носовой оконечности дирижабля. Раздался громкий свист, скрежет рвущийся ткани – и вдруг все это перекрыл громкий выдох великана. Оболочка вражеского дирижабля лопнула, выпуская газ, и он клюнул носом, наваливаясь на корму «Юньшаня», отчего тот дернулся и начал заваливаться вниз кормой. Крен стал увеличиваться, Мэйлинь изо всех сил вцепилась руками в ограждение фальшборта. Раздался протяжный треск, вражеский дирижабль с грохотом отцепился и свалился вниз.

– Все машины стоп! Компрессоры на спуск, зафиксировать высоту! Третья машина, сбросить пар. Экипажу осмотреться и доложить о повреждениях.

Капитан медленно сел, привалившись спиной к фальшборту, отстегнул ремень под подбородком, снял фуражку. Затем достал платок и вытер мокрый лоб.

– Ну я тоже не святой, – проворчал он и злобно сплюнул.

* * *

– Главный винт сломан. Обломками поврежден правый киль. Нам повезло, что лопасти запутались в ткани дирижабля и не разнесли нам, разлетаясь, всю корму. Пробиты пятый, седьмой, восьмой и девятый отсеки с правого борта. Давление падает медленно, дыры небольшие, но заделать сможем только после восхода. Запаса гелия должно хватить. В экипаже потерь и ранений нет, несколько человек с ушибами.

Чжан Лю, закончив доклад, потянулся к чайнику с чаем. Мэйлинь подняла руку:

– Я могу попробовать помочь с пробоинами.

– Как? – рука старпома замерла на полпути.

– В эфирном плане пробоины могут быть видны и без света. Я попробую их найти, а дальше покажу Ли Ван Хо, где они, а он уже направит ремонтника.

– Попробуем, хуже не будет, – Чжан Ли кивнул и взял чайник.

– Капитан, – Мэйлинь вспомнила что-то важное.

– Что, моя фройляйн?

– На том дирижабле перед тем, как на меня напали, я успела услышать, что сюда идут еще два корабля: с востока, из Монголии, и с северо-запада, из Туркестана. Им смогли передать наши координаты. Видимо, через астрал.

– Плохая новость… Юэнь Бао, принесите, пожалуйста, карту.

Развернув карту на соседнем столике, все склонились над ней.

– Мы сейчас в этом районе, – палец навигатора описал окружность на карте.

– Понятно… – Капитан задумчиво стал прикидывать варианты: – Старым курсом нам идти нельзя. Зная наше направление и скорость, нас смогут перехватить уже утром. И я не хочу рассчитывать на пограничные патрули русских – они будут конные, а нас встретят в воздухе. На восток – не вариант. Фройляйн, не хотите направиться на юг, в Урумчи? Там есть телеграф и резиденция губернатора. На нас там не нападут.

– Да, нападения не будет, но и свои права я там не смогу защитить. И, в лучшем случае, я погрязну в бюрократии, а в худшем – буду арестована.

– А ваша великолепная золотая пайцза?

Мэйлинь грустно улыбнулась:

– Она помогает только путешествующим. В тяжбах она бесполезна.

– Ясно. Остается север. Навигатор, нам там нужен город с мастерскими и запасом топлива.

– Томск. Чуть более тысячи километров на северо-северо-запад. При нашей текущей скорости до него чуть больше суток в пути без учета ветра. К утру подойдем к горам Алтая, днем пройдем горы, а за ними уже можно идти по прямой до цели. Станция дирижаблей у русских там есть, также есть заводы и мастерские.

– Решено, курс на Томск. И, фройляйн, займитесь пробоинами сейчас. Запасы гелия у нас ограничены, и я сильно сомневаюсь, что мы сможем найти его в Сибири.

– Капитан, я готова. Могу я быть на мостике? Мне кажется, так будет лучше.

– Разумеется, то кресло теперь ваше. Ли Ван Хо, берите людей – и марш наверх.

– Слушаюсь! По готовности сообщу.

Мэйлинь сидела в кресле на мостике воздушного корабля и наслаждалась краткой паузой в бешеной круговерти событий этого дня. Утренние сообщения, резкие перемены планов, нападение неизвестного корабля. Сейчас нужно будет закончить с ремонтом, а после – отдохнуть и попытаться осмыслить то, что произошло.

– Ван Хо передает, что можно начинать.

– Спасибо. Пусть встречает, – Мэйлинь закрыла глаза и стала настраиваться на выход из тела.

Ночное небо было затянуто дымкой высотных облаков, сквозь которую пробивались редкие огоньки самых ярких звезд. Луна была в начальной фазе, и ее серп практически не добавлял света. Черный силуэт неподвижно висящего в небе дирижабля подсвечивался только ярко светящимися окнами мостика и жилой палубы и цепочкой движущихся огоньков на спине правой сигары. Матросы ставили временные тросовые ограждения по самому верху корпуса, переносили веревки и какие-то ящики. У каждого на груди был закреплен аккумуляторный фонарь. На смотровой площадке правого корпуса Мэйлинь разглядела второго помощника и подлетела поближе. Люк в центре площадки был открыт, и была видна длинная вертикальная лестница, уходящая вниз сквозь корпус корабля. Два матроса поднимали из люка на тросе какой-то ящик. Ли Ван Хо увидел висящую рядом дымчатую фигуру, повернулся к ней и заорал:

– Я вас вижу! Готовы начинать?!

Мэйлинь поднесла руки к ушам и несколько раз по ним похлопала.

– Я понял, – отозвался помощник капитана, – вы и так слышите. Извините, привычка говорить громко снаружи корабля. Тут обычно ветрено.

Он повернулся в сторону хвоста и нажал несколько раз на клавишу сбоку на корпусе фонаря. Тот в такт нажатиям замерцал. Матрос, стоящий метрах в двадцати в сторону хвоста, также замерцал своим фонарем в ответ.

– Итак, каждый корпус разделен на девять независимых баллонов. Пятый начинается отсюда и заканчивается там, где сейчас стоит мастер Хань. Снаружи корпус обтянут шелковой тканью, а вот под ней на расстоянии в ладонь обшивка самого баллона, она толстая, с каучуковой пропиткой. Дырка от пули небольшая. Постарайтесь ее найти и покажите мне жестами, где она.

Мэйлинь сложив руки перед собой, поклонилась, показывая, что все поняла. После чего отлетела на пару метров от корпуса дирижабля и зависла, задумавшись. Взгляд ее упал на область в паре метров ниже смотровой площадки. В туманном зрении эфирного плана в этом месте двигалось какое-то марево. Она подлетела поближе и увидела небольшое отверстие, из которого с тихим шипением выходил гелий. Помахав рукой Ван Хо, девушка указала на это место. Практически сразу рядом с ней прошуршала, разворачиваясь, веревка, по которой спустился один из матросов. Встав на колени на покатой спине дирижабля, он наклонился к самому отверстию, разглядывая его, затем поднял голову и закричал неестественно писклявым голосом:

– Так точно мастер! Тут она.

С верхней площадки раздался групповой хохот.

– Мы слышим! Заделывай – и поосторожней там, дыши через раз.

Поднявшись к помощнику, Мэйлинь услышала, как тот рассуждает вслух:

– Плохое место. Видимо, стреляли в Чжао, но промахнулись. – Увидев девушку, он махнул рукой: – Идем дальше. Тут нам повезло, надеюсь, что так и продолжится.

Он двинулся вдоль хребта дирижабля вдоль натянутого стального троса, на ходу быстро перестыковывая страховочные карабины от двух ремней, прикрепленных к поясу.

– Седьмой баллон у нас между вон тем шпангоутом и тем, где мерцает фонарь Ханя, – через плечо сказал он летящей следом Мэйлинь.

Она несколько раз пролетела зигзагом вдоль корпуса между указанными точками, с каждым заходом снижаясь ниже, но так ничего и не смогла увидеть. После нескольких попыток сменила тактику и прошла сквозь обшивку, чтобы посмотреть изнутри. Огромное пустое помещение баллона, в котором гулко раздавались шаги матросов по внешней поверхности, ее ошеломило. Интересно, как можно увидеть маленькое отверстие на столь большой поверхности? Свет снаружи? Но там темно, лучика не увидать… Но это же на физическом уровне, а тут эфирный… Она зависла в самом центре этого пространства и посмотрела под углом вверх, пытаясь настроиться на звезды. Через некоторое время она заметила, что в одном месте очень тускло моргнула фиолетовая точка. Подлетев поближе, она увидела дырку. Так, а как теперь показать, где именно она? Баллон окружала рама дирижабля из вертикальных колец, соединенных горизонтальными балками… Ага!

Пройдя вверх сквозь обшивку, она замахала руками, привлекая внимание Ли Ван Хо. Когда он ее заметил, стала показывать знаками: три пальца вверх, потом рукой горизонтально на уровне груди, потом резко указала пальцем вниз.

– Понял! Ниже третьего стрингера!

Мэйлинь продолжила размахивать руками, а Ли Ван Хо прервал ее:

– Давайте проще. Вы повисите тут, пока трос закрепят. А потом мы спустимся вдвоем, я с мастером Яо, и вы уже покажете по месту.

В следующем отсеке работа затянулась, Мэйлинь раз за разом смотрела то снаружи, то внутри, но у нее так и не получалось найти пробоину. В конце концов она обессилено зависла внутри отсека. Затем вдруг почувствовала толчок в спину, подлетела к стенке баллона – и буквально перед носом увидела отверстие. С трудом, из последних сил удерживая концентрацию, дождалась, когда к ней на тросе спустится Ли Ван Хо, указала на пробоину – и открыла глаза, вернувшись в свое тело. Голова кружилась неимоверно, тело дрожало от внутреннего холода.

Увидев, что она зашевелилась, к ней подошел старпом:

– Как вы себя чувствуете?

– Слабость, тошнота… Очень сложно удерживаться в нужном состоянии. Мы можем сделать перерыв?

– Да, конечно, вы и так сэкономили нам много времени и усилий. Я передам мастеру Ли, чтобы они пока тоже отдохнули. Хотите чаю? Или вы уже всё, и последний отсек мы сами заделаем?

– Нет, я хочу завершить все сегодня. Надо доделать до конца. А чаю – да, хочется.

Старпом посмотрел на нее уважительно:

– Давайте я вам тогда вахтенный чай заварю, с особыми ингредиентами. Нам помогает ночные вахты стоять.

– Кокаин?

– Да ни в коем случае! У нас на борту это строжайше запрещено. Там травы добавлены, саган-дайля и еще несколько. Бодрит.

– Давайте.

Покачивая в ледяных ладонях пиалу с горячим чаем, наслаждаясь тонким, слегка резковатым ароматом, Мэйлинь чувствовала, как буквально с каждым небольшим глоточком ее покидает усталость и возвращаются силы.

– Как вам чай?

– Удивительно… Такое ощущение, будто резкость медленно настраивается, ну как в бинокле.

Чжан Лю зажмурился как довольный кот:

– Вы еще посидите, дайте энергии ци распределиться по телу. Посидите так еще минут пять в спокойствии и умиротворении. Да и ребята еще заканчивают заделывать отверстие в восьмом.

– Как скажете, мастер.

Через несколько минут Мэйлинь глубоко вздохнула, потерла уже теплые ладони и громко сказала:

– Мастер Чжан, я готова. Передайте мастеру Ли, что я направляюсь к нему.

Последний, девятый баллон был в хвостовом отсеке. Он был конической формы и от него отходили плавники килей и горизонтального оперения. Мэйлинь решила сразу начать изнутри и после короткого обмена приветствиями с Ли Ван Хо разом провалилась внутрь отсека. К ее удивлению, она оказалась там не одна. Зависнув в центре кормового пузыря, она увидела перед собой сильфиду и какую-то женщину. Точнее, эфирную проекцию женщины.

– Доброго вечера. Понимаю, что вы удивлены, увидев меня здесь, – сказала та улыбаясь. – Меня зовут Кайла. Вы даже не представляете, как я рада тому, что мы наконец-то встретились!

– Здравствуйте… – ошеломленно произнесла Мэйлинь. – Да, конечно, только тут… как бы сказать… мы тут работаем. Сейчас доделаем, и я к вам вернусь. А то меня матросы ждут.

Она поняла, что еще немного – и покраснела бы от своей сбивчивости, если бы это было возможно в эфирном теле.

– Да, конечно. А над чем именно вы сейчас работаете? – спросила женщина деловито.

– Надо пробоину заделать. В этом отсеке дырка, из нее газ выходит.

– Так попросите Шуа, и она поможет.

– Шуа?

Женщина повернулась к сильфиде:

– О, прекрасная дева воздуха, помогите, пожалуйста, Мэйлинь найти место, откуда аэр выходит.

Сильфида кивнула, сделала круг и, подлетев к девушке, мягко толкнула ее вверх и в сторону. Мэйлинь вздрогнула, вспомнив похожие ощущения – точно так же ее толкнули в предыдущем отсеке под самый конец работы.

– Да, она уже помогала вам, – подтвердила женщина.

– Вы умеете читать мысли? – тихо спросила Мэйлинь, двигаясь в сторону стенки баллона.

– Не все, только самые громкие. Не отвлекайтесь, пожалуйста.

Дырка была небольшая, но сильфида, указав на отверстие, потянула Мэйлинь вниз, показав вторую в нижней части дирижабля: в этом месте пуля прошла навылет. Работа усложнилась: если с первым отверстием было проще, то для того, чтобы объяснить про второе, знаков не хватило, и Мэйлинь пришлось даже вернуться на мостик и через старпома передать информацию словами. Дальше уже Ли Ван Хо с ремонтниками придумывали, как подобраться к низу баллона, устанавливали странную систему тросов и растяжек с нижней палубы, соединяющей обе сигары дирижабля. Несколько раз, пролетая сквозь девятый отсек, Мэйлинь видела там Кайлу, которая кротко сидела, подогнув ноги, и что-то вязала. После того как Ли Ван Хо с сопровождавшим его матросом сумел подобраться к нижнему отверстию и показал Мэйлинь, что все в порядке, она прощально помахала ему рукой и влетела внутрь девятого отсека.

Когда она зависла напротив Кайлы, та подняла на нее глаза и спросила:

– Ну что, вы готовы пообщаться?

– Да. Дальше моя помощь не требуется.

– Хорошо. Мы ведь можем переместиться в какое-то другое место на этом корабле? А то прекрасной Шуа здесь не нравится, – она показала на сильфиду, которая влетела в отсек следом за Мэйлинь. – Она говорит, что тут аэр земли, он хоть и легкий, но тяжелый. Я не совсем понимаю, что это значит, но ей тут, внутри, неуютно.

– Да, конечно. Давайте снаружи, на носу левой сигары этого корабля.

– Хорошо, – сказала Кайла и исчезла.

Когда Мэйлинь и сопровождающая ее сильфида добрались до носовой оконечности дирижабля, Кайла уже была там и сидела на покатой поверхности левой сигары.

– Присаживайтесь, – она указала рукой рядом с собой.

– Как вы так быстро тут оказались?

– Сейчас попробую объяснить. Физически я нахожусь в своем доме в Ирландии, сознанием – в своем астральном пределе, а то, что вы видите, это проекция из астрального плана на эфирный. – Кайла посмотрела на Мэйлинь и с надеждой уточнила: – Понимаете?

– Да. А откуда вы меня знаете?

– Это длинная история… И я вам обязательно ее расскажу во всех подробностях, обещаю! Мне просто не хочется сейчас, когда вы пережили такое потрясение, да еще и вымотаны эфирными трудами, погружать вас в эзотерические дебри. А без них, боюсь, тут не обойтись.

Кайла подсела поближе к Мэйлинь, и сразу создалось впечатление, что они сидят в какой-то уютной гостиной за чашкой чая или кофе. От этой женщины веяло таким спокойствием и уверенностью, что у Мэйлинь слезы навернулись на глаза: она вспомнила про маму.

– Как мне вас утешить? – Кайла сочувственно коснулась ее руки. – Давайте я чуть больше расскажу о том, что стоит за этим нападением, а потом покажу вам вашу маму. Она жива, я это точно знаю. Так что можете из-за этого не переживать!

Мэйлинь посмотрела на нее с надеждой и недоверием. Как же ей хотелось, чтобы сказанное Кайлой оказалось правдой. Она глубоко вздохнула и постаралась взять себя в руки: