Поллукс

– Да, сэр! – отозвался тот и повернулся ко мне. – Морган?

– Да, – я подхватила парня под одну руку, Генри Хейворд под другую, и мы уволокли его в медотсек.

Капитан с остальными отправились в рубку, чтобы успеть пролистать журнал. Диск выдернули раньше времени, и файлы могли оказаться «битыми».

Я осталась в медотсеке, помогать Генри.

– Командуй! – сказала я, когда мы водрузили Джона Доу на стол в операционной.

– Надо его раздеть, – Генри протянул мне скальпель: – Режь.

Некогда было возиться с застежками старых конструкций. Я вспорола комбинезон.

– Сколько татуировок! – я даже замерла, разглядывая дикие узоры на руках заключенного.

Теперь в этом не было никаких сомнений. Сама мысль, что можно вот так добровольно обезобразить собственное тело, вызывала содрогание. Нет, никто не отрицал татуировки среди спецподразделений, за каждым из них были зарегистрированы свои, но они играли роль армейского жетона, были компактны, носили чисто информативный характер и набивались на совершенно конкретных местах на голени и руке. Чтобы при необходимости можно было опознать или установить личность. А здесь…

– Морган, у нас нет времени, – Генри сфотографировал лицо нашего Джона Доу, татуировки и протянул мне сканер. – Сними отпечатки, я возьму кровь.

– Давай, – я отсканировала пальцы обеих рук.

– Иди, включай сканер, посмотрим, что в нем, с ним или все вместе…

– Ты думаешь, в нем может что-то быть? – я вспомнила Чужого и поежилась.

– Не дури, запускай! – Генри провел первичный осмотр и дотошно записал все данные.

Я запустила сканер, по очереди активировав все функции.

Генри Хейворд, не глядя на снимки, гонял сканер над столом с парнем, снимая одну систему за другой, а я едва успевала регулировать технику по его команде.

– Доктор, нам нужен наш гость, – раздался по внутренней связи голос капитана.

– Да, капитан, он еще не очнулся, – Генри швырнул мне легкий комбез и кивнул на парня, пряча пробирки и выключая технику.

Я как могла быстро облачила Джона Доу, и к приходу гостей мы были готовы.

– Мы его забираем, – сказал нам один из вошедших.

– Пожалуйста, – кивнул доктор.

– Что и на каком основании вы с ним делали? – не отставал старший группы, пока трое других укладывали парня на носилки.

– Укол успокоительного. Очевидно, что он был дезориентирован преждевременным выходом из анабиоза, и первичный осмотр – видимых ран и повреждений нет, – доктор Хейворд был абсолютно спокоен. – Здесь все написано, – он передал старшему группы файлы с перечнем всего, что было сделано с указанием препарата и введенной дозы.

– Хорошо, уходим! – не успели они покинуть медотсек, как капитан пригласил нас на мостик.

Наконец-то. Пришла пора узнать, что происходит.

На мостике были люди.

– Полковник Артур Коллинз, командир группы, – представил нам капитан одного из чужаков.

– Я бы хотела узнать имя вашего астрофизика, чтобы знать, кому свернуть шею при встрече, – я не была расположена к светским беседам.

– Морган, – тихо сказал Майкл.

– Что Морган?! Нас там чуть не расплющило об этот проклятый корабль! Какого черта вы там выперлись?! Координаты по сигналу рассчитать не в состоянии?!!

– Наш астрофизик получит по заслугам, мэм. Мы уже принесли соответствующие извинения, – заговорил другой и представился сам: – Капитан корабля Гарольд Райт. А вы Фрэнсис Морган?

– Второй пилот «Поллукса», – сухо кивнула я, взгляд моего капитана удержал меня от живописного многословия.

– Капитан, еще раз приносим свои извинения и благодарим за службу, – капитан Райт коротко козырнул и со своими людьми покинул мостик.

Капитан лично выпустил гостевой шаттл с борта «Поллукса» и повернулся к нам.

– Что вы успели? – спросил он без лишних слов.

– Всё, – Генри Хейворд позволил себе легкую улыбку.

– А вы?

– Отсняли журнал не читая, – усмешка скользнула по лицу Джорджа.

– Отлично, – я перевела взгляд на «Армагеддон». – Долго они здесь пробудут?

– Несколько суток, надо полагать. Они должны демонтировать и перегрузить к себе анабиозные камеры, собрать тела, извлечь все данные с бортовых компьютеров…

– Мы не сможем проследовать по пути этого антиквариата, пока они здесь, – я мрачно смотрела на крейсер.

– Нам тоже будет чем заняться в это время. Пока мы будем читать журнал, изучите Пустоту Волопаса.

– Вы думаете, я ее не изучила? Они, – я кивнула на нашего мистера Вульфа, – ничего не знают. Данных кот наплакал.

– Невозможно объять необъятное, мисс, – начал было физик.

– Именно поэтому тебя пустили в свободное плавание, Морган, чтобы разбираться со всем на местах, – напомнил Майкл.

– И это тоже, – буркнула я.

Члены нашей команды благодаря нашей деятельности уже сколотили очень даже неплохие состояния благодаря открытым месторождениям различных руд и минералов на астероидах и лунах в разных точках видимой Вселенной. Да, движения были слегка хаотичны, но и выбор был невероятно сложным. Я хотела побывать везде!

– Мы даже телескоп поднять не можем, они нас сразу засекут, – с досадой сказал Майкл.

– У нас что, запрет на деятельность здесь? – опешила я.

– Да, вот, – капитан протянул мне приказ со всеми возможными гербами и штампами.

– Провались, – я вернула документ капитану.

– Еще раз изучите все известные данные об этой Пустоте и присоединяйтесь к нам, – тихо сказал капитан.

– Да, капитан, – вздохнула я.

Мне предстояло еще раз перетрясти довольно скудную базу данных, мистер Вульф поспешно посторонился, пропуская меня.

– Может, вы мне поможете? – довольно миролюбиво предложила ему я.

– Конечно, мэм…

Хорошо, но сначала к Барту. За всей этой чехардой я даже не смогла к нему заскочить.

* * *

Он спал. Все еще под термоодеялом, но уже с нормальным цветом лица. Как же я сегодня испугалась! Если бы не Джордж, не знаю, чем бы это все закончилось…

Я сама от себя не ждала такого. Это была паника на грани истерики. Чувство новое, ранее мне неведомое, и надеюсь, что больше не испытаю его никогда. Наверное, это чувствовал Барт, когда я была на «Мираже» во время Войны Кланов. Жуткое ощущение собственного бессилия и неотвратимости потери… Этот липкий страх на грани ужаса…

Я осторожно нашла ладонь Барта под одеялом и легонько сжала. У него был беспокойный сон. И, наверное, мне было бы лучше здесь не сидеть, но я должна была удостовериться, что с ним все в порядке и он со мной. Еще несколько минут, и я вышла из медотсека. Я знала, что завтра мы, как обычно, встретимся за завтраком, и все снова будет как прежде, но сегодня, сейчас, меня потряхивало.

Слишком многое произошло, слишком многое требовало осмысления. И все мысли, с чего бы они ни начинались и как бы они ни вились, в итоге упирались в эту чертову Корпорацию. Конечно, я знала, где я могла получить всю необходимую мне информацию. Сэр Финли и сэр Энтони, вероятно, осведомлены в данном вопросе лучше любой поисковой системы, но до них еще надо добраться. Такое не спросишь даже по закрытому каналу связи.

Тут до меня дошло, что я опять возле обзорного экрана и смотрю в Пустоту. Да провались! На душе и без того тошно…

– Если ты долго смотришь в бездну…

– …то бездна тоже смотрит в тебя. Ницше, – усмехнулась я и повернулась к бесшумно возникшему рядом Майклу. – Чего не спишь?

– Хотел у тебя спросить то же самое, – улыбнулся он.

Я вдруг увидела, что он безумно устал и буквально валится с ног – выход в открытый космос и столько часов в скафандре – это не шутки! Снова все события «дня» мелькнули в памяти, и страх снова накрыл меня липкой волной. У меня даже плечи передернуло.

– Я постою еще и пойду. Надо успокоиться немного. Прийти в себя…

– Чувствуется явная нехватка галереи, – усмехнулся Майкл.

– Это точно. – Портрет отца тут же всплыл перед глазами, и неожиданно я поняла, что все отступает и я успокаиваюсь под его привычным сканирующим взглядом.

Сухощавое лицо, жесткая складка губ… Это выражение лица могло встряхнуть любого.

– Спасибо, – я привычно уткнулась в Майкла.

– Обращайся. – Снова эта снисходительность старшего брата в легкой улыбке.

– Иди-ка ты спать, сейчас моя смена.

– Да, пошел, – он слегка коснулся моей щеки и ушел.

Я повернулась к экрану. Эта Пустота затягивала и, казалось, заполняла собой сознание, пробуждая в нем что-то давно забытое и вытесненное из памяти, извлекая не сами события, а чувства и эмоции, утраченные когда-то, как я надеялась, навсегда. Мысли проносились, цепляясь одна за другую, вытекая одна из другой, кружась и петляя. Их скорость не оставляла ни малейшей возможности на них сконцентрироваться. Но вот хоровод пронесся и исчез, и осталось одно. Все чаще и чаще меня возвращало к этой давно погребенной в глубинах памяти и сознания теме. Вероятно, потому, что я сама стала мамой. Да, я думала о своей маме. Я ее не помнила. Ни лица, ни голоса. В особняке не было ни одного портрета или фотографии, а я была слишком мала, чтобы сохранить и сберечь это все в своей памяти. Но я помнила страх. Всепоглощающий, сжирающий и уничтожающий страх, который всплывал во мне одновременно с мыслью о маме. Почему? Почему такие жуткие ассоциации? Еще я помнила ее крепкие до боли объятия. Ощущение боли и страха. Чего я боялась? Этих объятий или саму маму? Этот страх гнал меня с болот в убежище в гипнотической конструкции, которую я использовала на допросах на «Мираже» во время Войны Кланов. Этот страх подстегивал и не давал расслабиться… И это был один в один мой страх за моих собственных детей.

И вдруг меня словно током ударило. Это не я боялась! Это был страх мамы за меня! Страх оставить меня в этом мире одну раньше времени, маленькую и беззащитную. Страх больше меня не увидеть… После крепких объятий она надолго исчезала из нашей жизни, и сейчас я поняла, что это были прощания перед очередной госпитализацией… Господи, ну зачем они это делали?! Неужели меня одной им было недостаточно?! Ради чего было доводить себя до собственной гибели?! У меня возникло непреодолимое желание позвонить сэру Финли. Мне надо с кем-то поговорить о маме, и кто может рассказать мне о ней лучше ее родного брата?! Но простые алгебраические вычисления разницы во времени остановили этот порыв. Незачем его будить среди ночи, тем более с такими вопросами. Поговорим, когда вернемся на Землю. Снова сунув руки в карманы, я повернулась к экрану.

Пустота смотрела в меня… И вдруг пришло. Это все было ради тебя. Ради того, чтобы ты могла жить так, как ты хотела. Ради того, чтобы ты не прошла через все, через что тебе пришлось пройти. Чтобы бремя наследника легло на другие, более крепкие плечи. Это было осознанно и ради тебя. И все же я осталась одна. Против всех. Хотя, положа руку на сердце, не совсем одна. Отец все же обеспечил мне группу поддержки. Целую команду, я бы сказала. Майкл, Патрик…

Черт…

Я провела руками по лицу и встряхнулась. Надо убираться отсюда. Пока эта Пустота не поглотила меня целиком и не ввергла в бездну куда более страшную…

Я отправилась за кофе – до конца смены еще уйма времени. Неожиданно я почувствовала облегчение, подобное тому, когда еще один паззл занял, наконец, свое место. Еще один пробой в моем сознании был устранен. Но стоять я там больше не буду…

* * *

После смены я уснула, едва коснувшись подушки, и почти тут же раздался сигнал вставать. Посмотрев на часы, я поняла, что проспала восемь часов. Ни одного сна. Ни «Атлантиды», ни «Миража». Вот бы всегда так!

Быстро приведя себя в порядок, я в приподнятом настроении направилась в нашу столовую. Барт встретил меня коротким объятием и улыбкой.

– Как ты? – я всматривалась в его лицо, ища малейшие намеки на недомогание.

– Нормально, – он улыбнулся и коснулся губами моей щеки. – Капитан всех ждет.

– Ясно, – я залпом выпила что-то из стаканчика, что шло как «овсянка», и, захватив два кофе с собой, устремилась за Бартом.

Капитан приветствовал нас кивком. Я села на свое место и протянула кофе брату.

– Спасибо, – успел шепнуть он.

– Нас пригласили на «Армагеддон» с гостевым визитом.

На военный крейсер?! Может, еще экскурсия и бал?

– Морган, научись уже думать молча, – поперхнулся Майкл.

– Она права, – подал голос Барт и повернулся к Белфорду. – Капитан?

– Все, действительно, идет вразрез с протоколом, но и ситуация нештатная, – капитан кивнул в сторону «Нового пути». – Думаю, мы подпишем бумаги о неразглашении. Кроме того, нам надо попытаться узнать, что происходит, и кто именно их сюда прислал. Узнав это, получим еще одну нить, если захотим размотать этот клубок. Доктор, что вам уже удалось узнать?

Доктор потер лоб. Мне кажется, его рука слегла дрожала.

– Я провел несколько тестов. Столько, сколько мне позволил запас крови Джона Доу…

– Доктор, – мягко подстегнул его капитан.

– В крови я обнаружил бактерии, которым нет аналога на Земле. Но с продуктом их жизнедеятельности мы знакомы. Это Си-Экс.

Чтоб их… Теперь уже я дрожащей рукой провела рукой по лицу. Три года постоянных болей и бесконечные эксперименты с комбинациями препаратов, да еще в почти полном подполье. Я жива до сих пор только благодаря моим природным резервам и доктору Хейворду. Благодаря его терпению и гениальному уму я здесь. Я живу.

– Как это возможно? – капитан смотрел на доктора. – Такой временной разрыв, и они не вернулись на Землю… Как?

– Они вывели формулу выделяемого бактериями газа и отправили ее радиосигналом на Землю. Джордж нашел в журнале соответствующую запись.

– И получили они ее как раз перед Второй Африканской Континентальной Войной, – Майкл осторожно отставил кофе.

Это была последняя, самая ужасная война на Земле. Мы ее не застали. Она была задолго до нашего рождения, еще до учреждения института клана, но мы видели ее последствия. В Академии у нас преподавали люди, прошедшие через вторую кампанию. Мы получили свои знания по военной истории того периода, как говорят, из первых уст. Из-за давно назревших противоречий вспыхнул целый континент. Перемешалось всё: интересы отдельных корпораций, интересы местных царьков, которые решили отделаться от пришлой элиты, племена, под шумок решившие вернуть, наконец, свои территории. Замороженные с таким трудом после Первой Африканской войны конфликты вспыхнули с новой силой и жестокостью, а о кровной мести и вспоминать страшно – все, что было жестко подавлено в ходе первой военной кампании, распространилось по континенту со скоростью пожара в засохшей саванне. Кровь лилась рекой. Все силы международных военных альянсов и мировых держав были брошены на то, чтобы изолировать этот конфликт от остального мира, ограничив одним континентом. Это была беспрецедентная блокада целого материка. Никаких спасательных миссий, каждый был сам за себя и спасался как мог. Было запрещено как бы то ни было вмешиваться в ход событий на чьей-либо стороне – любые поставки были под запретом. Даже медикаменты и гуманитарная помощь. Люди должны были остановиться сами. Увидеть край и остановиться. Наивно? Жестоко? Возможно. Я не могу судить о правильности принятых тогда решений, я не политик и не судья. Почти вековой опыт работы на дипломатическом уровне доказал тщетность всех попыток разрешить спорные вопросы политическим путем. Тогда появились высказывания о том, чтобы дать, наконец, африканцам самим раз и навсегда разобраться со своими проблемами, чтобы не осталось неразрешенных конфликтов и вопросов. Но люди не останавливались. И тогда был применен Си-Экс. Последствия были катастрофическими. Газ действовал на все живое. Тогда впервые над Ближним Востоком развернули защитный купол, чтобы уберечь этот обширный регион от смертоносного газа. То, что было со мной на «Мираже» – это была лишь миллионная часть того, что творилось там. Ко мне применили хорошо очищенный и четко выверенный по дозе препарат. А там был газ. Который поглотила вода, а она напитала растения и почву. Те, кто чудом уцелел при самой атаке, умирали потом в страшных муках, получая смертельный яд с водой и едой. Все живое было уничтожено. Это было чудовищно. Но никакое всеобщее осуждение не могло исправить ситуацию. Международный суд осудил применение газа, наложил вето на использование выявленного вещества в каком-либо виде где бы то ни было. И всё.

Катастрофа планетарного масштаба. Преступление, разорвавшее общественное сознание и ввергшее все человечество в ужас. После первого шока начались вопросы. Кто отдал приказ? Кто осуществил? И откуда? Из недр какой лаборатории появилось это жуткое оружие? Многолетнее расследование специально созданной межгосударственной комиссии похоронило все эти вопросы под тоннами бумаг и ни к чему не привело. Исчезали документы, ответственные люди, свидетели. Вопросы остались без ответа. Континент стал безжизненным. Суда – воздушные и морские – обходили его стороной. Африка стала белым пятном на карте мира. Там не было ничего. Только роботы типа луноходов курсировали по пустыне, периодически собирая и анализируя пробы грунта и воду в оставшихся водоемах. Результаты были неутешительны. Исследования показали, что период выведения возникших в результате контакта с водной средой и почвой соединений может растянуться в лучшем случае на столетие. Конечно, велись работы по поиску веществ, которые могли бы нейтрализовать смертельный яд, но, насколько я слышала, пока прорыва не произошло.

– Так Си-Экс отсюда? – я кивнула в сторону Пустоты.

– Возможно, – кивнул доктор Хейворд. – Джордж разбирается с бортовым журналом. Мы должны узнать, где они были.

– Сейчас на «Армагеддон» загрузят анабиозные камеры и Джона Доу и доставят все это на Землю. Их прислали сюда за этим, – Майкл поднял голову. – Капитан, что будем делать?

– Полагаю, это мы и должны решить. Встаем на свой прежний маршрут и уходим, оставив все как есть, либо влезем в это дело, и жизнь наша очень сильно усложнится.

– Есть еще один нюанс, – подал голос доктор. – В случае с Морган было использовано искусственное соединение. Здесь же мы имеем дело с бактериями. Они прекрасно живут в организме человека, отравляя его продуктами своей жизнедеятельности. Эти люди не только идеальное средство транспортировки, но и нулевые пациенты.

Я почувствовала, как волосы зашевелились у меня на затылке.

– И они везут это на Землю?! – я была в ужасе. – Капитан? Они вообще знают, с чем имеют дело?

– Не уверен, – покачал головой доктор. – Думаю, что им дали четкие инструкции, которые они будут соблюдать. Я очень надеюсь на то, что они не доставят свой груз прямо на Землю, а оставят все на какой-нибудь станции в карантинной зоне у астероидного кольца.

– Я не хочу, чтобы это попало на Землю, – громко и внятно сказала я.

У меня там дети. У нас у всех там семьи!!!

– Доктор, мы были в непосредственном контакте с этим человеком, – капитан говорил четко и ровно, его хладнокровию можно было только позавидовать, – чем нам это грозит?

– Я хотел попросить всех вас сдать кровь, – так же спокойно ответил наш доктор.

– Хорошо, все в медотсек. Мистер Вульф, – капитан повернулся к безмолвно стоявшему физику, – мы знаем хотя бы примерно, откуда дрейфует корабль?

– Примерно – да. Джордж расшифровывает записи в журнале.

– Так, проверим кровь и решим, что делать, – капитан встал со своего кресла и отправился со всеми в медотсек.

Доктор Хейворд работал быстро и ловко. Наблюдать за ним было сплошным удовольствием, если бы не повод. После столь безрадостной процедуры Майкл с Джорджем ушли, наконец, спать, а мы заступили на смену.

– Капитан, – обратилась я к Белфорду, – что теперь с визитом на «Армагеддон»?

– Теперь он просто необходим. Они могут ничего не знать о грузе. Сколько таких операций поручалось военным! Прибыть, забрать, доставить. Надеюсь, что у них были инструкции по личной безопасности. Хотя нашего гостя они забирали без средств индивидуальной защиты.

– Может, чтобы у нас вопросов не было?

– Не знаю, – честно сказал капитан, – скоро все прояснится. Я надеюсь.

Наш доктор работал четко и быстро. К концу нашей смены он появился на мостике.

– Результаты готовы, сэр, – лицо доктора оставалось непроницаемым.

– Хорошо, сейчас подойдут остальные, – взгляд капитана скользнул по часам, и он пригласил Барта по интеркому подняться на мостик.

Через несколько минут все были в сборе. Капитан кивнул доктору, и тот заговорил.

– Есть новости хорошие и удивительные, – доктор Хейворд обвел всех взглядом. – Мы все здоровы.

– Слава богу! – выдохнул Джордж.

– Инфекция передается при контакте со слюной или кровью, что больше характерно для вируса, – доктор вовремя прервал поток лишней информации и вернулся к теме разговора. – Вторая новость. У Морган иммунитет к этому типу бактерий. Видимо, после инцидента на «Мираже» организм выработал защитный механизм. Я могу сделать сыворотку для вакцины и обезопасить всех нас.

– Твоя ядовитая кровь хоть на что-то сгодилась – тебя даже бактерии не берут! – усмехнулся Майкл и потрепал меня по голове.

Я оставила этот выпад без ответа. Пока.

– Что ж, отлично. Мы здоровы, некоторые даже больше остальных. Что делать будем? – капитан обвел нас взглядом. – Вы должны учесть все возможные последствия. Взвесить все «за» и «против».

– Нас могут объявить вне закона и лишить статуса неприкосновенности? – Это был один из многих вопросов, которые меня волновали.

– Если их миссия секретная, а это скорее всего так, они не захотят огласки…

– И нас шлепнут о какой-нибудь метеорит. Я уже вижу заголовки: «Трагедия в дальнем космосе. Скорбим вместе с семьей», – я потерла лоб и посмотрела на Барта.

Тот молча кивнул. Я перевела взгляд на Майкла. Он тоже ответил мне кивком.

– Джордж? – капитан посмотрел на механика.

– Я не оставлю этого парня без прикрытия, – Джордж кивнул на Майкла.

– Доктор и мистер Вульф?

– Надо с этим разобраться, капитан, – кивнул доктор Хейворд.

– Без меня вы вообще никуда не попадете, – мистер Вульф был чрезвычайно взволнован от столь жизнерадостной перспективы на будущее.

– Тогда через час отбываем на «Армагеддон». Джордж и мистер Вульф, вам есть чем заняться. Может, объедините усилия? И, доктор, у вас есть все необходимое?

– Да, сэр.

– Тогда все за дело.

* * *

Я вела наш шаттл за лоцманом. Крейсер впечатлял своими размерами и оснащением. Все безмолвно разглядывали надвигающуюся махину. Открылись створки приемного шлюза, и лоцман нырнул внутрь. Мы зашли за ним.

– Вряд ли нам дадут здесь погулять, – вздохнул Майкл.

– Вряд ли, – согласился капитан.

– Кислород в норме. Можно покинуть корабль, – объявила я.

Внутренние створки открылись, и мы увидели, что нас встречают.

Мы были в военной форме, при всех регалиях. Капитан решил придать визиту официальный статус. Ничто не напрягает так людей, как боевой бригадный генерал на борту, да еще с таким впечатляющим послужным списком.

Разглядев наши погоны и нашивки, встречающие вытянулись в струнку и взяли под козырек. Капитан принял это как должное и ответил на приветствие.

– Пройдем пешком, господин генерал, здесь недалеко.

Мы шли по коридору.

– Много мы тут не узнаем, – тихо сказал Барт, – все закрыто. Ни одного открытого отсека. На всех дверях кодовые замки с уровнями доступа…

– Критикуешь свою работу? – Майкл позволил себе легкую улыбку.

– Нет, восхищаюсь, – буркнул Барт, ведь это его протоколы безопасности были реализованы.

Навстречу шла группа пилотов. Завидя нас, они посторонились и взяли под козырек. Мы ответили на приветствие. Я скользнула взглядом по лицам, надеясь увидеть кого-то из тех, кого готовили еще мы. И вот черт! Паркер! Джозеф Паркер собственной персоной! Он скользнул по мне невидящим взглядом и прошел мимо. Я метнула быстрый взгляд на Майкла, тот едва заметно кивнул, дескать, да, видел. Почему он не захотел, чтобы все знали, что мы знакомы? После операции «Мираж» он был полностью реабилитирован и восстановлен в звании и в статусе пилота. Если только… Я повернулась к Барту. Его взгляд выражал одно: «Угомонись и не отсвечивай!» Ладно. Подождем.

– Прошу вас, господа.

О! Первые открытые двери. Конференц-зал. Большой стол. Капитан крейсера жмет руку капитану Белфорду и нам. Да-да, спасибо, и вам того же… Давайте к делу!

– Прошу вас, господа, садитесь.

Мы заняли свои места.

– Итак, – начал капитан крейсера Гарольд Райт, – благодарим вас еще раз за сотрудничество и оказанную помощь. Надеюсь, вы понимаете, что все происходящее здесь сугубо конфиденциально и огласке не подлежит? Записи в бортовых журналах должны быть уничтожены. Кроме того, вам приказано покинуть этот район, – он говорил сухо, отстраненно и безапелляционно.

– На каком основании? – мягко спросил наш капитан.

Ох, не к добру эта мягкость… Но, кажется, я знаю, какую партию он разыграет.