На Вулкане

– Вот мы собственно и пришли.

Я немного театрально указал рукой на японскую «бухгалтерию на колесах», маленький бусик пребывал в том же состоянии, в котором я его оставил. Сергей заглянул в кабину, через открытую, со стороны водителя, дверь.

– Ух ты, и ключи в замке забыли.

– Ключи я нашел, не заводится машинка, аккумулятор сдох наверняка, да и бензина может в баке не оказаться. Серега, это не главное. Если мы эту «буханку» дотолкаем до склона, а тут недалеко, то вниз уж точно покатимся, были бы тормоза живы.

Виталик с любопытством осматривал миниатюрный салон сквозь запыленные стекла.

– А если нет тормозов, то как?

– Каком кверху.

Оглянувшись и заметив интерес девушки к моему немного взвинченному и раздраженному тону, я попросил лейтенанта:

– Артем, будь другом не переводи дословно. Виталь, дорогой ты мой человек, скоро здесь начнется такое, что вылететь без тормозов с дороги на крутом повороте, и со всей дури, метров так с двух сотен, размазаться тонким слоем о камни, покажется отличным вариантом. Поэтому, вытаскиваем столб, подкатываем машинку к краю, запрыгиваем внутрь и поехали. Огромный плюс, что ключи есть, не придется блокировку руля сбивать, время на это тратить.

Внимательно вслушиваясь в перевод Артема, Джей закивал и пошел к заваленному столбу, внимательно его оглядывая. Выкрашенный серой грунтовкой металлический «штырь», восьми метров в длину из четырех «пятидесятых» «уголков», сваренных друг с другом наподобие старых «электрических» столбов, только вдвое меньше внутренним объемом. Веса в этой «дурилке» было ого-го, вытащить сразу не получилось ни у Джея, ни у Сереги, тоже решившего попытать силушки Богатырской в одиночку. Артем, как и положено командиру, сначала осмотрел металлическую «штакетину», и лишь затем, раздав указания, принялся тянуть. Вышатывать «вершину» столба угодившую в лобовое стекло бусика было бессмысленно. И то, что у меня не хватило на это сил, оказалось вполне логично. Тянуть надо было за основание столба. Но, что не делается, все к лучшему, надеюсь.

Вчетвером, мы с Артемом и Джей с Серегой ухватились за толстое квадратное основание с выдранными анкерными болтами, крякнув, приподняли и поволокли. Виталий придерживал и направлял «верхушку» столба. Энн подбегала по очереди, то к нам, то к нему, и красочно высказывала свое неудовольствие недопуском к физическому труду. Перетащив столб, к другой стороне проезда, чтобы не мешал выезжать, мы занялись машиной. Небольшая заминка возникла, когда встал вопрос, кто будет за рулем. Но тут я напомнил, что кроме водительского стажа, которого больше всех оказалось у Джея, и мгновенной реакции, на которую намекал Артем, дорогу до начала пепельного «снегопада» видел я один. Да и с реакцией, как и с опытом вождения, у меня все было в пределах нормы, поэтому, я, «оккупировав» водительское сиденье, сразу предложил Энни забраться в салон. Особой пользы в толкании машин от неё не будет, вроде как обиделась. Чтобы стронуть с места японское чудо техники пришлось напрячься всем. Я уже начал бояться, что тормозные колодки к дискам намертво «прикипели», но после совместного рывка, проскрежетав нам что-то нехорошее, бусик медленно поехал вперед. Дальше его толкал Сергей. Выехав из-под навеса ангара, я сперва даже не понял, где дорога. Пепел начал превращать местность в жутковатое подобие укрытого снегом горного склона. Но разобрав выемку на краю «стройплощадки», с которой начинался плавный спуск вниз, я уверенно махнул Сереге рукой. Поехавшая под уклон колымага начала медленно набирать скорость, и он запрыгнул в открывающуюся в сторону, пассажирскую дверь салона. Теперь все, лишь бы тормоза не подвели. Скорость постепенно росла, дорога скорее угадывалась под слоем пепла, но мне вполне хватало и её силуэта. Тормоза работали отлично, с этим повезло. А вот полное незнание местных спасателей, куда именно ведет выбранный нами путь, оказалось для меня неожиданностью. Ни Джей, ни симпатяга Энни понятия не имели, что именно здесь происходило. И если имела место добыча неких ресурсов, то куда добытое должны были девать? Этого спасатели отеля, не знали. Выехав из «облака» пепла, мы смогли определиться на местности. Серый «снег» шел уже по всему острову, но плотной темной «тучей» он висел пока лишь рядом с вершиной. Дорога, уходя вниз пологими зигзагами, за очередным поворотом раздваивалась. Правая ветка уходила в лес и выныривала из зелени почти у берега, в окружении желтых и коричневых крыш небольшого поселка. Соблазнительное решение, но, приглядевшись, я заметил, что в лесу имелся небольшой распадок, и дорога сначала спустившись, вероятно, к невидимому от развилки ручью, начинала новый подъем. До поселка от того ручья нам топать и топать. Сможем ли мы затолкать бусик вверх по грунтовке? Нет, не сможем. А добираться пешком мы до поселка будем еще долго. Получше, чем с горы идти, но это не то, о чем мечтали большевики, так сказать. Вторая, поворачивающая налево, выглядела куда серьезнее. Плотно утрамбованный вулканический туф, смешанный с грязью и песком образовывал некое подобие асфальтового покрытия. Видно, что по этому пути, в отличие от сельского ответвления, много ездили на тяжелом транспорте. И сворачивает он в сторону отеля, находящегося значительно ниже. Даже если по пути и будут распадки, есть шанс, не особенно гася скорость, проскочить их по инерции по накатанной тяжелыми самосвалами и тягачами дороге. Хоть и дальше, но шансов больше, решено, сворачиваю налево. Наш «рыдван» набрал неплохую скорость перед развилкой. Пришлось сбросить её почти до пешеходной, чтобы вписаться. Рессоры негодующе скрипнули, входя в крутой поворот, а я почувствовал на себе сразу два непонимающих взгляда. Отцы-командиры, Джей и Артем, тоже внимательно следили за дорогой, и как только улучшилась видимость, разглядев разноцветные крыши поселка, вовсю обсуждали, останется ли на берегу хоть одна лодочка к нашему приезду. А тут мы, вместо уже вполне зримого пути к спасению, сворачиваем в лес.

– Там распадок, дорога плохая. Машину в гору не затолкаем. А пешком до поселка можем и не успеть.

Пояснил я на английском.

– Думаешь, успеем к отелю?

Джей, сидящий рядом на переднем сиденье, вглядывался в проносящиеся мимо заросли в надежде рассмотреть знакомые здания или хотя бы мачты подвесной дороги. Деревья были высокими, местные эндемики, напоминающие тонкие буки, обвешанные разлапистыми лопухами листьев. Густые колючие кусты и цепляющийся за все дикий виноград. Мы мчались в эдаком зеленом тоннеле и в просвет, по центру дороги пока ничего интересного, кроме того же лесного склона, видно не было.

– Не знаю, все зависит от вулкана. Когда рванет и где. Нас прямо сейчас может разнести на лоскуты, если, к примеру, под нами решит образоваться боковой кратер, или накроет лавовой бомбой. От этого не спрячешься. Но если повезет, возле отеля окажемся значительно быстрее, чем добрались бы пешком до местных рыбаков.

Артем, до этого наблюдавший за дорогой из-за спинок передних сидений, сейчас наполовину высунулся к нам из салона.

– Такая большая дорога должна быть видна из отеля, Джей, ты может хоть разок что-то подобное видел?

– Арти, вокруг отеля много таких дорог, и по ним ходят ученые и ребята из охраны. Не наши плюшевые «Чипы и Дейлы», идущие на помощь перепившему толстяку, поскользнувшемуся на своем… банане. А настоящие ребята с пушками и нормальным снаряжением под местные джунгли.

– Ты это джунглями называешь?

– Эндрю, вы, русские, очень странные. Есть лес, там елки, сосны и медведи, есть джунгли там пальмы, обезьяны, слоны и львы, понимаешь?

Немецкое «ферштейн» в конце предложения у мужика в летах, с ирландской бритой рожей и нью – йоркркским акцентом аглицкого… Ню-ню.

– Джейкоб, я все понял, извини, продолжай, а у тебя в роду немцы были?

– У меня босс был, лейтенант, из дойчей. Достал этим «ферштея». Как кто где накосячит, разнос устроит и в конце «ду ферштейс мих». Так и вошло в оборот. Сами повторять начали. Нас из-за этой «ферштеи» потом районные толкачи и просто отморозки, которые к нам частенько попадали, начали «наци» называть.

– Понятно, только я не накосячил, у нас такой лес это не джунгли, просто «зеленка» прибрежная, хоть и с некоторыми элементами экзотики, джунгли они обычно поярче смотрятся. Продолжай про дороги и охрану.

– А что продолжать то, я все, что знал, уже сказал. За отелем куча таких вот дорог. На этих дорогах шлагбаум, а за ним улыбчивый парень в «обвесе»*(1), с бельгийской «эфкой-булпап»*(2) в руках и береттой в «оперативке»*(3). Подходишь ты к нему, «а что тут у вас», а тебе и говорят, «иди ка друг туда, откуда пришел». А потом старший менеджер вызывает и интересуется, желаю ли я продолжать сотрудничество с господином Нэо Танаки, и чем именно он меня обидел? Я конечно от такого захода немного, как это по-вашему, охреневаю, этот Танаки сам кого хочешь обидеть может. Сколько у него денег даже предположить не берусь, и тут я его обидел. А менеджер договор показывает, «вот тут вы обязались не покидать территорию отеля, кроме как означенным в договоре способом». «Ну и не покидал» отвечаю. А он мне, «а вот внешняя охрана утверждает обратное». Словом, взяли с меня обещание больше за ограждение не лезть, и ограничиться служебными задачами. По этому появлению русских шпионов я бы не удивился. И, что интересно, расположены эти посты так, что их даже сильно подгулявшие и решившие уединиться туристы случайно не увидят. А если кто вдруг и забредет «не в ту сторону», тут же нам сигнал, «идите, забирайте гуляку».

– Джей, а как же прогулки под луной, романтика и все такое?

– Для этого целый парк за отелем отстроен, гуляй сколько угодно. И водопад с песчаным пляжем, и лесные полянки с каменным кострищем для ночных пикников, и даже «густые, неколючие кусты», для желающих. Все предусмотрено. Наблюдение круглосуточное, Эндрю, ты бы видел наш центр управления.

У Джекоба при описании местных «удобств для туристов» даже тон поменялся. Было заметно, что местные «чудеса рекреации» его сильно впечатлили.

– Размах, однако, а как же вы тогда с вулканом так промахнулись?

– Не знаю, то, что до нас доводили, так это полное отсутствие сейсмоугрозы. Террористы, эпидемии, драки туристов, пищевые отравления, самоубийства из-за любви. У нас длинный список, чему мы должны противодействовать. Но именно землетрясения и извержения вулкана нам, если верить инструкции, не грозили. Я когда договор подписывать собирался, про главного их ученого в сети почитал. Все-таки вулкан зона повышенного риска. Тоши Асакава вполне известный «яйцеголовый». Много научных работ, профессор чего-то там. Я в этом не разбираюсь. Но фото видел и здесь его иногда встречаю. Даже один раз помогал по профилю. У него спец ногу в горах сломал, вертолет на склон сесть не мог, вот нас и послали вытаскивать. Тогда я и увидел, что таких дорог здесь хватает. Ну и потом, когда хлопоты с эвакуацией закончили, в баре для сотрудников посидели за кружкой-другой, поговорили ни о чем. Нормальный с виду мужик. В себе он, во всяком случае, был уверен.

– Приехали куда-то.

Артем, следивший за дорогой, пока мы с Джеем чесали языками, первый заметил в прорехе зеленого свода что-то напоминающее большую утоптанную площадку, на которую и выходила наша «трасса».

– А вот и цивилизация.

Вылетев из леса, мы оказались на относительно ровном пятачке, явно вырезанном в склоне ковшом бульдозера. Дорога продолжала свой путь дальше вниз, но кроме неё на искусственной «полянке» имелось одноэтажное высокое здание с раздвижными воротами, уходящее стенами вглубь горы. Оно было очень похоже на те «склады-ангары» возле самого кратера, но в отличие от них, не носило следов запустения, дверь явно недавно открывали, и рядом с дверью на стене висела коробка распределительного электрощита, провода от которого поднимались к столбу. Вереница столбов уходила вниз, вдоль дороги.

– Ну что, тормознем, узнаем, что происходит?

– Эндрю, а какой смысл? Мы и так это знаем.

– Джей, я имел в виду, что происходит в отеле, вдруг у них здесь связь есть. И еще, там внутри может быть кто-нибудь живой, мы его забрать сможем.

Джекоб кивнул, я выжал педаль тормоза, останавливаясь перед спуском с поляны. В случае чего подтолкнуть машину вниз по дороге будет легче легкого.

Инициативу взял на себя Артем.

– Хорошо, Андрей, жди за рулем, мы с Джеем и Виталием пройдемся, глянем, а Серега выйдет и будет толкать машину, когда мы вернемся. Энни из машины не выходит.

– Почему я должна сидеть в машине? Вы мне не командир, и вообще там моя помощь может оказаться полезнее.

– Какого рода помощь?

Я, Виталий и Артем заинтересованно посмотрели на миниатюрную блондинку, в очередной раз проявившую характер.

– Энни – парамедик со стажем.

Произнося это, Джейк неодобрительно поджал губы, ему явно не нравилось поведение излишне активной девицы. Сейчас стало еще заметнее, что связь между старым полицейским и юной спасательницей с медицинским уклоном, явно далека от служебной.

– Вы, мэм, останетесь в машине и будете дожидаться нас вместе с Андреем. Его, я надеюсь, вы не подозреваете в том, что он мой подчиненный? Если в здании окажется работа по вашему профилю, мы вас обязательно позовем. А если нам придется срочно уносить ноги, вы не будете мешать эвакуации и подвергать угрозе наши жизни, «ферштейн»?

Девушка дернулась, как будто ей отвесили подзатыльник. Не оскорбительную пощечину, после которой хочется уничтожить обидчика, а именно обидный до ужаса подзатыльник, которым старший наставляет младшего, если не помогают слова.

– Дядя, ну скажи им.

Ларчик просто открывался. И спрашивать никого не пришлось. Дядя, стало быть. Вот он «секрет Полишенеля».

– Что именно ты хочешь, чтобы я сказал господину офицеру? Он во всем прав. Оставайся здесь, пойдемте джентльмены.

Оставшийся со мной у машины Серега, получивший инструкции от Фадеева, с интересом поглядывал на Аньку.

– Слушай, путешественник, а чего это старшой до девчонки домотался. Я его за таким делом впервые вижу. Он даже ко всяким профурсеткам клубным обычно потеплее. А тут аж заклинило. Как будто он её на построении с перегаром застал и перед строем вычитывает. Только непонятно ни рожна.

– Все не сложно, наша мамзель Энни, так её по правильному звать, тоже хотела посмотреть, что в здании.

Серега глянул на Энни уже с профессиональным интересом.

– Ишь какая, в досмотровую группу не всех берут, даже из тех, кого знают, а она что, не бодаться какой следак? На штурмовика она точно не тянет.

– Медик она и спасатель, своя специфика. А скажи мне, мореман, как ты такой здоровый на флот-то попал. Там же люки всякие, шлюзы, лестницы.

– Ну, ты даешь, люки, лестницы. Ты еще при пацанах трапик лестницей назови.

– И назову, я же и по морю плаваю, а не хожу, и, вообще, сухопутный донельзя. А ты с темы не съезжай. Родственники при штабе, или барашка в военкомат занесли? Уж больно ты неформатен для лихого матроса, лазающего по вантам, подобно Тарзану.

– Будешь нарываться, в морду дам.

– Ты это из-за Тарзана что ли?

– Нет, это о твоих фантазиях нездоровых. Некому барашка заносить, детдомовский я.

– Понял, шутку юмора обратно забираю, извиняй.

– Ладно, замяли, вон смотри, бегут как, давай выруливай я толкать буду.

Глядя в левое зеркало, приоткрыв водительскую дверь, я наблюдал, как к машине бегом мчались наши разведчики. Мчались сами, никого на руках не несли. Уже неплохо. Машина понемногу набирала ход. Когда все залезли внутрь, я шутливо козырнул Артему.

– Самокат к движению готов, всем подняться на борт и пристегнуть ремни.

– Ты лучше на дорогу смотри, хохмач. Сейчас не до смеха будет.

Артем перевел взгляд на Джекоба и перешел на английский.

– Гер Командантэ, порадуйте нас тактической обстановкой.

Джекоб кивнул:

– Во-первых, в лаборатории, оказывается, это был пункт наблюдения за вулканом, эвакуация уже прошла, хорошо хоть стационарные проводные телефоны еще работают. Во-вторых, все пошло не по плану. С минуты на минуту ожидается начало извержения. У причалов возле отеля сейчас идет эвакуация гражданских и персонала на «круизник» 4*, стоящий на рейде. До начала извержения не успевают. Паника, охрана вроде бы держится пока. Но Юзеф не уверен, что это надолго.

– Юзеф?

Я переспросил скорее автоматически, издержки профессии видимо.

– Это наш главный диспетчер, он в штабе, вместе с директором и вулканологами пытаются руководить эвакуацией. Нам рекомендовано максимально быстро спустится вниз, чтобы сесть на лодки, если такие найдутся. Или спасаться любым другим способом на свое усмотрение. Асакава сказал, что извержение будет очень сильным. Тем, кто останется на острове, можно писать завещание.

Артем кисло улыбнулся.

– Радужные перспективы. А что, о военном корабле на рейде информации нет?

– Даже спросить не успели, там трубку бросили.

Ну, значит, будем действовать по обстановке. Я целиком сосредоточился на дороге. Мелькающая зелень слилась в сплошную темную стену. Сколько у нас есть времени, да и есть ли оно вообще? Если не успеем на причал, до начала «бомбардировки», будет настоящая «русская рулетка». Лавовые бомбы могут улетать на километры от кратера. Ладно, рулим, пока не началось.

Дважды мы буквально пролетели мимо однотипных площадок с домами, враставшими в склон скалы, пока не выскочили из-под плотного полога леса. Открылся вид на море и склон горы с корпусами отеля. Блестящие окнами, будто завитые спиралью «жилые» десятиэтажные «свечки» вместе с «волнообразным» зданием администрации смотрелись, конечно, впечатляюще. Но главным привлекающим внимание объектом был вулкан. Он был красив. Верхушку серой от пепла скалы венчал столб черного дыма, подсвеченный красными всполохами. От рукотворной площадки, призванной ублажать двуногих, на груди древнего пробуждающегося титана не осталось и следа. Лишь кое-где по склону еще торчали обломанные остатки мачт крепления подвесной дороги. Возле пирсов творилось нечто невообразимое. Несколько переполненных шлюпок сейчас как раз пытались отойти от причала. Все это промелькнуло в мозгу меньше чем за полсекунды, и дорога вновь забрала на себя все внимание. Отель вот он, но до него все еще надо доехать. И желательно не перевернувшись на радостях. Проскочив через въезд с поднятым шлагбаумом, мы оказались на огромном хоздворе*5. Со стороны моря административный корпус выглядел ожившей мечтой дизайнера футуриста. Огромные фигурные окна, напоминающие вставшие дыбом морские волны. Блестящие хромом узлы конструкции, разделяющей этажи, с бегающими вверх и вниз кабинами лифтов, этакое чудо Хай-Тека. А вот с тыла домик был самым обыкновенным, трехэтажным кирпичным. С изрядно загаженной территорией. Перевернутые и явно не рабочие пляжные катамараны, остов маленького грузовичка. Здоровенные мусорные контейнеры, несколько электроскутеров рядом с пандусом для разгрузки на первом этаже, вероятно идущем в кухонный цех. И никого.

Мы выбрались из машины.

– Ну что, ведите нас, спасатели, куда положено, вы теперь снова на работе, вверяем наши хрупкие тела в ваши крепкие руки.

Энни как-то странно на меня посмотрела, а Джекоб сплюнул на пол и, нахмурившись, ответил.

– Постоянно напоминаю себе, что ты русский. Работали у нас пара ваших земляков, нормально работали, ничего не скажу, но их чувство юмора… Это нечто, прямо как у тебя, такое ощущение, что вы себя бессмертными считаете.

Артем ответил спасателю вместо меня.

– Не бери в голову, Джей, это от нервов. Андрей вот так странно нервничает, хохмить иногда не к месту начинает. Но кое в чем он прав, пойдем, не стоять же здесь, да и мне бы неплохо со своим кораблем связаться попробовать.

– Пошли уже, дядя. Все боишься, что тебя премии лишат? Все, теперь без разницы, пойдем в штаб-квартиру.

– Ну, пошли.

И мы двинулись за Джекобом, обходя административный корпус сбоку.

Переход.

Пройдя вдоль здание администрации, мы свернули в сторону горы, удаляясь от берега с причалом и пляжами. Оставив без комментариев мои вопросительные взгляды, Джекоб повел нас по неприметной гравийной дорожке, прямо в заросли каких-то пахучих кустов с маленькими белыми цветками. Сергей тут же опознал их по запаху.

– О, жасмин, я его в чае очень люблю.

– Вот не подумал бы. Серега, а где это ты жасминовым чаем баловался?

– А тебе какое дело, где надо там и баловался.

– Да как то странно, тонкое эстетство, фарфоровая чашечка, просвечивающая на свету, в которую наливают сто грамм жасминового чаю, и наслаждаются вкусом и ароматом, под звуки чего-нибудь классического, скажем на фортепиано. Ну, возможно, еще похрустывая свежей французской булкой с маслом или вареньем, или без ничего, главное, свежей. И тут весь такой ты.

– А что, нельзя что-ли?

– Ну отчего же нельзя, все можно, просто глядя на тебя, видится литровая эмалированная кружка с крепким краснодарским чаем, заваренным от души, туда пару столовых ложек сахару, а то еще и граммов сто спирту.

– А ты на меня поменьше гляди, внешность порой обманчива.

– Сергей, добей мою интуицию, ты алкоголь вообще не употребляешь?

– Ну, ты задвинул, употребляю, пью, то есть, но не со всеми и не часто, в охотку. И «бурого» пил, это который чай с водкой.

– Чай с водкой… «бурый», слышал о нем. Ужас и издевательство над вкусом. Смешивать водку с чаем. Нет, то, о чем я рассказывал, немного иначе называется. При случае можно будет сравнить.

– Андрюха, а ты, жасминовый чай любишь?

– Я его на дух не переношу. Из всех этих фруктовых компотиков, по недомыслию называемых чаем, разве что с бергамотом уважаю.

– Примолкните гурманы.

Артем оторвал нас от словесной пикировки, позволившей сбросить нервное напряжение от поездки. Временно переложив ответственность на неизвестный, но, вероятно, весьма могущественный Штаб. Куда нас, к слову, и привели. Среди местной флоры расположились явно чуждые здесь серые камни. И они представляли собой.... подобие крепостной стены с открытыми деревянными воротами. Стены невысокие, декоративные, оплетенные местным диким виноградом. Но вот ворота были вполне натуральными, небольшими средневековыми воротами в японский замок. Приехали.

– Джекоб, а где положенные такому месту охранники?

Я внимательно оглядел ворота и открывающийся за ними классический японский «каменный сад». Узкая тропинка, петлявшая между зарослей жасмина, превращалась в широкую дорожку, выложенную серой гранитной плиткой, с красивыми лепными бордюрами. В конце дорожки стоял одноэтажный самурайский дом эпохи Эдо начала девятнадцатого века. И, вдруг, как будто сверху, зазвучал усиленный динамиками голос.

– Охрана покинула дом. Мастер Джекоб, проводите, пожалуйста, гостей в общий зал.

Все непроизвольно завертели головой в поисках источника звука.

– Пойдемте, здесь везде камеры и микрофоны, и, как выяснилось, не только. Сейчас мы слышали Нэо Танаки. Я с ним здесь и познакомился, при подписании контракта. Идите за мной.

И мы, войдя в ворота, направились в сторону сошедшего со страниц самурайской легенды дома. За каменным садом, виднелся домик поменьше. Если я ничего не путаю, для чайной церемонии. Живут же некоторые!

– А сказали, охрана дом покинула.

Я с интересом рассматривал мужчину средних лет, явно азиатского и, скорее всего, японского происхождения, вышедшего нам навстречу. В темном костюме, с новым «Хеклером» без откидного приклада и прочих лишних для такого автомата «аксессуаров» вроде лазерного прицела или коллиматора. Если подствольный фонарик иногда еще можно понять. Хоть для тех же полицейских, в теории применяющих миниатюрный пистолет-пулемет в условиях узких неосвещенных комнат и коридоров. То остальное удел далеких от практики любителей. Из-за правого плеча у вышедшего на прикрытую скатами крыши террасу «самурая» выглядывали рукояти сразу двух клинков. По длине ножен, нижняя часть которых выглядывала на уровне пояса слева, можно было предположить, что за спиной у незнакомца классические катаны.

– Это телохранитель хозяина отеля.

– Джекоб, а вообще тут много охраны было?

– Человек пятьдесят наверно, но вместе я их никогда не видел.

Мы подошли, охранник, окинув нас цепким профессиональным взглядом, попросил открыть кофр Агата. Логично, единственное объемное вместилище, подходящее для оружия. Удостоверившись в отсутствии подозрительных предметов, телохранитель жестом и легким кивком головы предложил нам следовать внутрь дома. Я же, пока японец разглядывал кофр, поближе рассмотрел клинки. Рукоять и цуба, узкая гарда, защищающая руку, выглядели неброско, но весьма внушительно для разбирающегося человека. Оковка ножен у обоих клинков наводила на интересные мысли, мелкая гравировка, узоры. Возникало ощущение, что клинкам очень много лет. И создавали их не для парадов и ритуальных церемоний. Дополнял атмосферу ирреальности кожаный шнурок, на котором крепились оба клинка. Никаких поясов с вычурными узорами и прочих «этнографических красивостей» для туристов. Обыкновенная портупея старого армейского образца с дополнительными креплениями. Катаны были разными и узором и материалом отделки, но кое-что их роднило. Схожесть была в отдаленном эхе столетий, которое ложится на подобные вещи. И если доводилось всласть покатать ката с настоящим клинком, прошедшим через века, ощущение причастности, порой захлестывавшее при личном контакте, чувствовалось и на расстоянии. Эти самурайские «длинные ножи» дышали историей. Интересно, отчего их два?