На всех дорогах мгла

– И я тоже рад тебя видеть, – ответил Черский.

– Зачем пришел в такую даль и в такой день?

Журналист решил не пытаться что-то скрыть от бывшего сослуживца.

– Я думаю, за тем же, что и ты. Тут кто-то умер, и обстоятельства подозрительные.

– Хороший у тебя нюх. Пошли со мной, узнаешь подробности.

– Я хотел опросить тех, кто тренирует.

– Они тебе ничего толкового не расскажут. Пошли!

* * *

Место, в которое его завел Садовский, стояло между берегом и целым кварталом бетонных многоэтажек. Здесь берег был уже открыт, на топком спуске чернели ажурные скелеты каких-то зарослей, а чуть дальше вмерзли в лед лохматые тростники.

Архитектура здания претендовала на оригинальность: словно кто-то поставил, прижав один к другому, два не очень высоких бетонных цилиндра. В семидесятые это сооружение, наверное, напоминало о модерне и будущем, а сейчас, с железной решеткой арматуры в серой бетонной каше, что виднелась здесь и там из-под отвалившейся штукатурки, хотелось скорее сравнить его с двумя плотно прижатыми рулонами дешевой туалетной бумаги.

Внутри оказался типовой древний советский кафетерий, почему-то перегороженный еще одной стеной. Но стена-перегородка не была несущей, и прямо в нее был зачем-то встроен аквариум, где в зеленом свете кружились алые рыбки.

По ту сторону перегородки – барная стойка, когда-то коричневая под орех, а теперь побитая и потемневшая, так что видно, что это просто обклеенная фанера и прочее ДСП. Перед стойкой – круглые барные стулья с пахучими кожаными сиденьями.

Рядом в духовом шкафу крутятся, обжариваясь, куриные тушки. Черский не был голоден и редко такое ел, но почему-то от этого вида на душе становилось легче. А может, все дело в тонком и вкусном запахе, который хоть как-то скрашивал ощущение мучительного тупика, который царил в этом полутемном помещении.

Садовский плюхнулся на один из барных стульев. Малозаметный человек в светлой рубашке без единого слова поставил перед ним угловатую бутылку-параллелепипед и две здоровенные рюмки, а потом скрылся на кухне. Очевидно, это был не первый такой визит и все знали, что Садовский потребует.

Черский пристроился рядом. Он сообразил, что его тоже точно не забудут.

Между тем Садовский смотрел на него весело.

– Все-таки решил перейти из продажной журналистики в неподкупную родную милицию? – поинтересовался он.

Черский отлично понял, как дембеля, вернувшиеся на родную землю после Афгана, какое-то время тыкались, а потом… Находили себя в привычном ремесле. Организованном насилии. Не каждый был готов порвать совсем с тем, что давало так много гордости, и ночными кошмарами, чтобы найти приют на заводе или в газете. Многие попадали в криминал. А некоторые вот шли в милицию. Несмотря на горбачевское сокращение, оперативники требовались всегда.

– Нет. Четвертую власть нет смысла менять на первую, – ответил Черский. – Хотя, я вижу, тебя тут не хуже босса мафии принимают.

– Сейчас такая ситуация, что других вариантов немного. Ну невозможно сейчас бизнес без крыши вести, потому что в государстве, кроме городского водоканала, без крыши ничего не работает. Остается выбрать только правильно. Либо крыша будет черная и беспросветная, как безумная ночь, либо ярко-красная, как пожарная машина.

– Этим, я вижу, повезло, – заметил Черский. – Большинство-то под бандитами сидят. Будь у них роскошнее – шансов, думаю, у них бы не осталось. Ты же не будешь каждый день в ресторане обедать.

– Эх, журналисты! Обо всем на свете знаете только самую первую страницу. Много каким бизнесом сейчас куда выгоднее под черной крышей работать. Криминал с каждым днем умнее становится, простых быков, которые деньги ни за что берут, со через пару лет уже не останется. Теперь все стараются подражать солнцевским. Когда уже даже с точки зрения закона непонятно, что это, – еще бандосы или это уже такое элитное частное охранное агентство. Сейчас они уже не просто трясут бизнес. Они, наоборот, предлагают всякие услуги. А вот милиция предложить такие услуги не сможет. Ну скажи, разве я могу ларек конкурента поджечь?

– Ну зато ты можешь этот ларек щемить?

– Чем я его щемить буду? Я, конечно, штраф выписать могу. Всегда можно найти какое-то нарушение. Но поджечь-то намного надежнее. Всегда есть шанс, что сгорит все. А не только эти штрафы копеечные.

– Преимущества частников над государственной монополией. Все как нас в перестройку учили.

– Эх, Черский! В тебе погиб отличный замполит. Тебя бы бойцы по-настоящему слушали.

– Никакой агитации. Я просто читал в «Мегаполис-экспрессе», что совсем центровые органы тоже подтягиваются в плане услуг и конкурируют даже с солнцевскими. Недавно на Арбате перестрелка была. Милиция и ФСБ не поделили торговлю матрешками.

– Да я тоже в курсе, что в Москве весело жить. Не просто так именно там солнцевские начали действовать. Но ты сам в криминал почему-то не пошел.

– Как и ты.

– Но у милиции, как видишь, есть свои плюсы. Бесплатный проезд, хотя сейчас бесплатно ездят, а если и попадется контролер, то его всем автобусом бить будут. Еще на юриста будут учить за государственный счет, пускай и заочно. Опять же, бесплатные обеды в дружественных тошниловках.

– А из недостатков?

– Общественное презрение. И платят очень мало.

Черский посмотрел на сытое, совсем не возмущённое лицо бывшего однополчанина и подумал, что уж этот-то точно нашел, где замутить нетрудовые доходы.

– А все-таки, – он решил вернуться к тому, зачем пришел, – почему она умерла?

– А почему люди вообще умирают?

– Ну, в таком-то возрасте…

Милиционер поднял ладонь.

– Слушай! Если тебе интересно, занималась она проституцией или грабила ли тайком банки, – нет, ничего такого она не делала. Наоборот, это была очень целеустремленная девочка. Занималась бегом. Готовилась к международным соревнованиям.

– То есть искала для себя спортивные карьеры.

– Не знаю, могу знать, чего она искала. Может быть, искала себе хорошего заграничного мужа? Когда ездишь по всяким странам, это намного легче устроить. Ты даже не представляешь, как многие бабы падки на эту тему. Вроде и квартира здесь есть, и друзья. А все равно при первой возможности выскочит замуж за какого-нибудь пожилого немецкого фермера и будет с ним в навозе жить где-нибудь в районе южной Вестфалии, закупаться на распродажах и за коровами ухаживать. А родных будут уверять, что здесь, в Германии, просто люди лучше.

– Ну, эти всегда так говорят, когда похвастаться больше нечем.

– Кто знает, может, и вправду лучше? Помнишь, с кем в Афганистане приходилось работать?

– Как по мне, они были такие же люди, как и мы. Только очень бедные и без шанса хоть что-то улучшить. В Кабуле ты нигде не укроешься от несчастья, потому что Кабул – это и есть одно большое несчастье.

– Ну вот, мы тоже очень бедные. Так что понять можно. Наши люди сейчас сильно озлоблены.

– Я просто думаю, что если этот немецкий фермер был таким хорошим человеком, то непонятно, зачем он жену так далеко искать стал.

– Почаще спрашивай это у женщин.

– А что они ответят?

– Не знаю, но гарантирую – если будешь часто задавать такие вопросы, тебя рано или поздно хорошенько обматерят.

– Так что с девочкой-то случилось? – Черский помнил про основную тему. – Это могло быть что-то связанное с конкуренцией? Может, на чье-нибудь место в команде претендовала или еще что-нибудь?

– Ты думаешь, из-за такого будут убивать?

– Я думаю, в наше время могут убивать из-за чего угодно. Мне отец рассказывал, что после войны настолько тяжело было, что человека реально могли за пару ботинок убить. Если куда-то ехать приходилось, обязательно заточку с собой брали, чтобы хоть как-то защититься от попутчиков. Особенно опасно было, если ты не в армии и вписаться за тебя некому, кроме далекой советской власти. Это совсем недавно так было. Мы просто привыкли за годы советской власти, что может быть бедненько, но зато чистенько.

– Тогда скажу, чтобы ты отвязался: никто ее не убивал. Сама с этим справилась.

– Это что за способ самоубийства такой? Тренироваться, тренироваться и затренироваться насмерть? Я понимаю, затрахаться насмерть. Многие парни мечтают о такой смерти, но нужная женщина все никак не попадается…

– Не надо фантазии. Все очень просто. Я ее личные вещи описал. Я сказал родным, что даже вскрытие делать не надо, все и так ясно.

– Так что это было?

– Самоубийство по неосторожности. Если допускать такую формулировку, конечно же.

– Не понял. Наркотики, что ли?

– Если тебе надо объяснить дочке ее возраста или младше, что произошло, это будет действительно самое лучшее объяснение.

– Стой, подожди, я не понимаю. Это же спорт! Какие, к черту, наркотики?!

– Легальные, друг мой, легальные.

– Какой-нибудь сироп от кашля?

– Не совсем.

– А что еще такого может быть? Что люди спорта вообще употребляют? Им же за здоровьем следить надо!..

6. За кулисами профессионального спорта

Милиционер смотрел на Черского таким взглядом, словно перед ним сидел не бывший однополчанин, а ребенок, который только что выдал свою неразумность.

– Друган, похоже, что в своем понимании спорта на сто лет отстал. Это раньше, когда Олимпийские игры только-только возродили и там выдавали венки за поэзию, спорт, – это было про здоровье и про что-то такое. Сейчас у нас все намного проще. Сначала без шансов остались любители. Хочешь заниматься спортом – положи на него жизнь. Потом без шансов стали те, кто родился недостаточно мутантом. То есть нужно уже от природы быть жутко выносливым и со всякими особенностями строения в мышцах. Если на спорт бывают большие ставки – таких вычесывают из самых дальних стран мира. Вот и появляются бегуны-африканцы и футболисты-берберы. В той же Бразилии футбол – вообще единственная карьера для парней из трущоб. И сколько бы нам ни говорили, что любой человек может добиться всего, – все мы прекрасно понимаем, что это просто туфта из журнала «Америка». Вот, например, ты или я – люди еще не старые и физически вполне развитые. Достаточно развитые, чтобы нас в Афган отправить. Ну, даже если мы со всей этой прошлой подготовочкой вдруг вот с сегодняшнего дня будем хоть по восемь, даже по двенадцать часов в день тренироваться, хотя не очень понятно, на что нам тогда жить, – нам никогда не видать олимпийских медалей. Нам их только по телевизору покажут. Потому что современный спорт требует, чтобы человека совали туда с детства.

– Это-то понятно. Но если человек торчит – тогда вообще без шансов. Современная наркота вредит организму похлеще алкоголя и табака.

– Жизнь вообще вредит организму. От нее в конце умирают. Спорт давно уже не сила. Спорт могила. Рекордсмен. Видят финишную прямую. А чуть погодя уже реанимацию. Примерно лет десять назад даже рожденные качества перестали что-то гарантировать. Теперь нужно еще. Иммунитет, чтобы заживало на тебе как на кошке. Современный чемпион – это не просто тот, кто родился, кого нашли и кто ухитрился не заработать по дороге травму, после которой только физруком в школу или в бригаду рядовым громилой. Теперь во время тренировок нагрузки такие, что травма случается, так или иначе. Чего-то добиваются только те, кто после травмы смог оправиться и вернулся. Ну и немалый секрет, конечно, в том, что серьезные успехи в этой области возможны только за счет успехов химических наук.

– Ты про допинг, что ли?

– Можно называть это и так. Любые наркотические средства – тот же допинг, просто для тех, кто спортом не занимается, а оказался в немного другой жизненной ситуации.

– Получается, она занюхала какой-то допинг. И сердце не выдержало. Или не выдержало что-то другое…

– Я думаю, для ее родных это уже не важно. Но только не надо мне рассказывать про чистых спортсменов, которые получают честные медали. Таких не осталось, и даже в шахматах. В наше время спортивные успехи без допинга – это такая же фантастика, как если бы сборная Бразилии вдруг взялась за ум, напрягла все силы и как выиграла чемпионат мира по хоккею… Союз развалился, но даже это ни на что не повлияло. Все равно, вот увидишь, в этом году чемпионом мира по хоккею будут либо канадцы, либо русские, либо какие-нибудь скандинавы. Ну не может Италия или Бразилия стать чемпионом мира по хоккею! Как не может Зимбабве внезапно стать чемпионом мира по футболу. Даже если команда очень постарается.

– Ну, я помню, пару лет назад сборная Камеруна по футболу зажигала.

– Может, и зажигала, но далеко не дошла. Нет, конечно, бывает. Из какой-нибудь новой, молодой, новообразованной европейской демократии вроде нас кто-то внезапно вырывается вперед. Я в эту кухню обычно не лезу, но вот увидишь: почти всегда это означает, что какое-то новое вещество испытывали и старались сделать это без палева.

– Жестокий ты. А что за вещество-то было?

– Тебе какая разница? Хочешь рекорды ставить?

– Хочу объяснить племяннице, от чего стоит держаться подальше и что бывает с теми, кто не удержался.

– Ну купи какой-нибудь новый журнал молодежный с биографией всяких рок-звезд. У них вечно с этим проблемы. Это будет иметь больше авторитета. Я не называю конкретный журнал и доверяю твоему журналистскому вкусу. Да хоть «Музыкальное обозрение» – в ларьке недавно видел. Все-таки девочки-подростки редко следят за успехами молодежного спорта. Они больше по музыке, по кино.

– Так все-таки что за вещество было? Оно что, засекречено?

– Название тебе, скажем так, из новых.

– Опиат? Аптечное что-то?

– А почему не, например, галлюциноген?

– Не думаю, что от галлюциногенов повышаются спортивные показатели. Ну, может, только в шахматах.

– Точного названия у этой дряни пока нет, это чистая химия. В природе не встречается, его только синтезируют. В лучшая традиция нашего веселого доктора Шульгина. Кайф, я слышал, настолько специфический, что его можно сказать и нет. Но выносливость повышает. Поэтому таких смертей в большом спорте будет все больше и больше…

– Слушай, мне нужны подробности. Это может быть очень важным.

– Статью хочешь написать? Прорекламировать?

– Хочу хоть что-нибудь сделать.

– Слушай, друг! А тебе эту вещь в рот не запихивают? Нет. Вот и не надо туда копать. Предупреди тех немногих детей, что тебя уважают, и дело с концом.

– Ну где-то же она его достала.

– Это ее проблемы, которые закончились вместе с её жизнью. Даже ее родители не хотят, чтобы кто-то в эту сторону копал. Ну достала – и что?

– Я думаю, это должно быть интересно в первую очередь тебе.

– А мне зачем таким интересоваться? Я только беленькой догоняюсь.

– Можно получить неплохую палку.

– Нам обычных преступлений хватает. И единственное, что я смогу найти, если начну серьезно это копать, это проблемы на мою задницу.

– А что там такого? Ты исполняешь служебные обязанности. Появился новый наркотик, ты пытаешься выяснить, откуда он берется, кто-то завозит его через таможню. Ты представляешь, как это можно раскрутить?

– Я больше чем уверен, что таможня тут вообще ни при чем.

– Но откуда же он берется.

– Вот, Черский, когда ты задаешь такие вопросы, сразу становится ясно, что ты журналист и ничего серьезного по теме не понимаешь. Берется он из лаборатории. Это что – куст коки или опиумный мак, который в наших широтах не растет совсем?

– Ну, конопля – это вообще сорняк.

– Вот именно. А специалисты по химии в наших краях тоже водятся. И производит их само государство, например химическими олимпиадами. Никто его никуда не завозит. Его прям здесь делают из чего-то легального. Новая тема в наркобизнесе. Судя по всему, именно она и вытеснит со временем всю эту древнюю растительную тему, которую человечество долбило, будем честны, большую часть своей истории – и каким-то чудом выжило.

– Ну все равно этот наркотик кто-то делает. Кокаин и оператор тоже производить надо. И я много раз слышал о проблемах после того, как на дачном участке якобы конопля сама выросла. За производством наркотика всегда кто-то стоит.

– Все-таки, друган, зря ты в милиции не послужил. Пообтерся бы годик и свалил бы потом с облегчением в свою журналистику. Может быть, статьи не лучше стал писать, но хотя бы начал понимать некоторые особенности, так сказать, практики законоприменения.

– А что тут непонятного? Смерть – она и есть смерть. Раз девочка где-то эту дрянь достала, значит, кто-то это сделал и ей продал. Потом она умерла. По-твоему, это нормально?

– По-моему, подростки вообще часто умирают по собственной глупости.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.