Сделка со зверем

– Уже не больно?

Она кивнула. И тут же отчаянно замотала головой из стороны в сторону. И сама не зная, какой вариант верный.

Что ж…

Я охотно ей всё подскажу…

– В любом случае сегодня я больше не вторгнусь туда. Не хочу, чтобы тебе снова стало больно, – коротко обозначил. – У нас ведь есть ещё как минимум два варианта того, каким способом я могу войти в тебя, верно?

Вряд ли она поняла, о чём я. Её плоть пульсировала и жаждала, чтобы я довёл начатое до конца, и все девичьи мысли находились там, где я до сих пор касался, но не делал ничего, что позволило бы её оргазму случиться.

Рано.

Ещё нет.

И пусть у меня самого в голове билось лишь то, как охренительно узко и блаженно туго быть в ней, будто она создана специально под мой член. Пусть я хотел натянуть её прямо сейчас до одури и настолько бешено интенсивно, что зверь во мне рвал и метал, истязая сознание за необоснованное промедление, подталкивая поскорее взять податливую самку. Я всё равно медлил.

То, что я собирался от неё получить в ближайшее время, предполагало немного терпения…

А ещё капельку-другую ароматно благоухающего сандалом масла, которое я не использовал прежде никогда, оно тут вообще просто-напросто удачным стечением обстоятельств оказалось, как часть интерьера, устроенного при купле-продаже этого дома.

– Приподнимись, – шепнул ей в ушко, как продолжение своих мыслей.

И сделал всё сам. Поставил девушку в удобное мне положение, слегка наклонив грудью над бортиком ванны, позволяя ей цепляться за край обеими ладошками для большей устойчивости. Она же такая хрупкая и слабая, а я не всегда в силах вовремя брать под контроль свой напор.

– Уайетт… – послышалось от Адель.

Девушка начала возвращаться в реальность, чего позволять ей совершенно точно не следовало.

– Т-шш… – накрыл собой, даруя тепло, возвращаясь к ласкам между её красивых стройных ног.

И не только к ним. Скользнул языком по позвонкам между лопаток, с удовольствием отмечая ответный чувственный полустон, который она изо всех старалась тщетно сдержать. Вывел влажную дорожку до самой шеи, чуть прикусив то чувствительное место, где начиналась линия роста волос и должна быть оставлена метка принадлежности мне. Моя отзывчивая пара отреагировала моментально, выгнувшись в спине глубже, подаваясь навстречу, рефлекторно отставляя свою соблазнительную попку, вплотную прижимаясь ягодицами к моему стояку.

Хорошая девочка!

Такая податливая и покорная сейчас, что у меня снова и снова ехала крыша от одного только осознания, что она мне принадлежит, что моя, что ничья больше.

Я первый и последний.

Всегда…

Везде…

А Адель…

Адель снова вздрогнула от контраста недостаточно тёплого масла, пролившегося на разгорячённую кожу. Вылил немного прямо между её соблазнительных округлостей, не давая ей времени опомниться и опять начать сомневаться в происходящем. Малышка охнула и попыталась обернуться, но я не позволил, надавив на ту самую желаемую мной точку, что вынудила её сжаться и замереть.

– Просто доверься мне. И расслабься. Тебе понравится, – пообещал, прежде чем надавить ещё немного глубже.

Вполне возможно, она не сдалась бы настолько легко, если б я не продолжал всё это время ласково трахать её пальцами и с другой стороны. Но ведь я продолжал. А Адель слишком приблизилась к грани своего подступающего оргазма, чтобы концентрироваться на чём-то другом. На этот раз я позволил ей в нём утонуть. Позволил захлебнуться своим новым протяжным стоном, что отзывался в моих ушах, как самая сладкая музыка. И сам тоже вкусил часть её наслаждения, на самом пике его вталкивая всё глубже и глубже в её соблазнительный зад первый палец, чуть массируя и растягивая, к своему удовольствию не встречая ожидаемого сопротивления.

Дальше всё намного проще…

Секунды слились в неимоверно долгий калейдоскоп, смешанный из моего жадного ожидания, боли в моих яйцах и череды особенно громких девичьих стонов, постепенно переросших в бессвязное отчаянное мычание, пока я снова и снова растягивал никем ранее не тронутую дырочку, раз за разом вынуждая её прекрасную обладательницу раскачиваться на моих пальцах, предаваясь греховному соблазну плоти. И так долго, пока не стало возможно не только всунуть сразу три пальца, но и войти одним крепким толчком.

– Mon Dieu! – стало мне наградой, помимо сводящей с ума тесноты, которой она приветливо сжала мой пульсирующий член так крепко, будто собиралась выжать из него всё до последней капли.

Собственно, вряд ли бы я возразил, будь оно правдой. В эти секунды я согласился бы вообще на что угодно, даже если бы Адель собралась меня четвертовать, только бы она и дальше дарила мне свои глухие сладкие стоны-всхлипы, до хрипоты срывая голос, вновь и вновь принимая каждый мой последующий толчок, сталкивающих нас обоих в океан умопомрачительных ощущений…

Я кончил в неё трижды. За раз.

Оргазм накрыл один за другим, подобно взрыву вулкана. Меня погребло там вместе с ней.

Погребло безвозвратно.

Иначе бы я никогда, ни под одной пыткой, будучи в здравом уме и твёрдой памяти не заявил:

– Подаришь мне тысячу таких оргазмов, и я тебя отпущу…

Глава 7

Адель

Сердце билось в груди запертой в клетке птицей. Стучало так громко, что почти оглушало. По телу всё ещё гуляли микроразряды от полученного удовольствия. Такого неправильно правильного, как и вся эта ситуация. Уайетт до сих пор находился во мне, тяжело дыша в затылок, отчего по телу продолжали гулять мурашки удовольствия, а в голове царила пустота. Ни единой мысли в ней не жило больше. Потому я не сразу поняла, что он мне предложил. А когда дошло…

– Что ты сказал? – полуобернулась я к нему, вмиг позабыв о всяком возбуждении.

Кажется, этот мужчина никогда не перестанет меня удивлять…

И додумался же до такого!

Не зря я ему сказала про отсутствие логики. Так оно и было!

Ведь сам же ещё недавно говорил, что не отпустит, что я какая-то там его пара, а теперь вдруг решил заключить эту глупую сделку.

– Ты же не серьёзно, да? – уточнила я всё же.

Ну а вдруг?

Увы…

– Почему нет? Я хочу тебя, а ты говоришь, что не хочешь, и стремишься уйти. Идеальный способ решить проблему. Так мы оба получим то, чего желаем, – пояснил он невозмутимо, отстраняясь от меня.

Пришлось закусить губу в момент, когда он аккуратно покинул моё тело, которое было явно не против продолжения.

Нет, это не Уайетт, это я абсолютно нелогично себя вела!

Я же должна бежать от него, бояться и, как минимум, злиться. А я… Вот уже трижды, как кончила в его руках. Что хуже, у меня даже жалеть полноценно о случившемся не получалось. Как-то странно жалеть о том, что тебе понравилось. Пусть умом я и понимала, что желания тела никак связаны с желаниями разума. Понимать-то понимала, но мозг до сих пор атаковали эндорфины, заставляя реагировать на всё через розовую призму удовольствия.

Уайетт уселся обратно в воду, затем и вовсе откинулся на спину, утягивая меня за собой и опять укладывая на себя.

– Разве не ты сама сказала недавно, что обязательно придумаешь способ сбежать от меня, не станешь ничем ограничиваться? – деланно удивился он, подхватывая с подставки мыло. – Вот. Я даю тебе этот способ. Заметь, максимально бескровный и приятный. Докажи мне, что ты и правда не хочешь со мной остаться, несмотря на то что твоё тело говорит об обратном.

Ладно, с отсутствием логики я погорячилась. Та всё-таки имелась. В какой-то извращённой форме, но всё же. И…

Он серьёзно решил, что я соглашусь на такое?

Правда, как открыла рот, чтобы отказаться, так и замерла от пришедшей в голову новой мысли.

Да, предложение дикое, но!.. Это же реально хороший способ поскорее избавиться от него!

Возможно, если проявить желанное им послушание, Уайетт очень скоро потеряет бдительность, и я смогу этим воспользоваться, чтобы сбежать от него, не дожидаясь сроков окончания этой ненормальной сделки. Хотя так сразу соглашаться на его предложение я всё равно не спешила.

– То, что ты смог возбудить моё тело, не значит, что мой разум с этим согласен, – парировала гордо.

Ну, насколько это было возможно в текущей ситуации, с учётом, что я продолжала лежать на нём голая, а его стояк так никуда и не делся. Он так и упирался в меня, пока оборотень, намыливал обе свои широченные ладони, а потом с самым сосредоточенным видом растирал очищающий состав по всему моему телу, тщательно уделяя внимание всему, до чего дотягивался, вновь искушающе обводил ореолы, гладил бока и живот, ласково нырял между ног, мягко массируя внутреннюю сторону бёдер. И так он это делал… словно ничего важнее в его жизни ему делать ещё не приходилось. А моё замечание и вовсе будто не слышал. Впрочем, и я сама о нём быстро позабыла, поглощённая даримыми им ощущениями. И лишь когда он вытащил меня из воды, завернув в огромное пушистое полотенце, взятое со стойки неподалёку, я ему сообщила:

– Ладно. Я согласна на твою сделку. Но ты вернёшь мне все мои вещи.

И надо бы в отель вернуться, выписаться из комнаты, иначе оплата за неё так и будет продолжать капать, а я не настолько богатая, как некоторые. Да и оставшиеся там вещи забрать, опять же, нужно.

– Я бы их в любом случае тебе вернул, – неожиданно легко согласился со мной Уайетт, по-мальчишески весело улыбнувшись. – Но не сегодня, – обломил меня всё с той же улыбкой, берясь за другое полотенце, которым принялся сушить мои волосы. – Я забрал твою одежду, чтобы ты не натворила глупостей в пылу новых впечатлений с учётом нашего знакомства, по типу спонтанного побега, при котором есть риск сорваться в пропасть, но остановило ли это тебя?.. – хмыкнул.

– А нечего было пугать, – проворчала я в ответ, отводя взгляд.

Поступок и впрямь был глупым, но на тот момент я и не думала особо, что делаю, стремясь просто оказаться как можно дальше от исходящей от него опасности. По крайней мере, тогда мне именно так и представлялось. И до сих пор верила, что поступила я правильно, пусть и необдуманно. Но смутило меня по-настоящему не сказанное им, а то, с какой заботой он действовал, стирая с меня влагу. Как аккуратно сушил мои волосы, сжимая полотенцем каждую отдельно взятую прядку.

Я и забыла, как это приятно, когда кто-то о тебе так заботится. Когда о тебе вообще заботятся. В последний раз я испытывала это чувство лет в пятнадцать, а потом бабушка заболела, и уже мне приходилось о ней заботиться.

Всё-таки он странный – этот оборотень, похожий на скандинавского бога…

– Вообще-то я планировал накормить тебя завтраком, а потом обсудить сложившуюся ситуацию. Уже потом начать приставать, пока бьющий мне в голову сперматоксикоз окончательно не отравил остатки мозгов, и моя звериная сущность не слетела с катушек, потому что в таком случае во мне реально ничего адекватного не останется. Не моя вина, что ты настолько искушающая, к тому же любительница провоцировать, – заявил нагло.

– Чего? Это я-то любительница провоцировать? Сам ты!… Провокатор!

Кто тут кого соблазнить умудрился аж трижды за последний час, в конце концов?!

В ответ меня подхватили на руки. Меня окутало не только его сильными объятиями, в которых он понёс меня с такой лёгкостью, словно я практически совсем ничего не весила, но и исходящим от него жаром, что пропитал меня всю вместе с его коснувшимся моей щеки дыханием.

– Правила созданы не просто так, малышка Адель. Они появились задолго до нашего с тобой рождения. Им много веков. Если будешь соблюдать их, то того, что случилось сегодня на кухне и у входной двери в дом, больше не повторится. Я правда не хочу причинять тебе вред и никогда намеренно не обижу. Но зверя контролировать сложно. Учитывай это, пожалуйста.

Я не возражала. Вообще не сказала больше ничего против. Не смогла. Не тогда, когда он вновь весь из себя такой заботливо-милый.

Лучше бы опять был козлом…

Так бы я хоть знала, как себя с ним вести. Могла бы игнорировать его. И не пялилась бы на него, как идиотка какая-то, когда он, усадив меня на стул, принялся прибираться и готовить нам второй завтрак, а на моё предложение о помощи сунул в руки яблоко.

Фрукт я съела. И даже послушно дождалась, когда он избавится ото всех осколков на полу и столе. Но как только Уайетт приступил к готовке, я не выдержала. Во-первых, надоело бестолково сидеть на месте. Во-вторых, он же всё ещё голый! Так хоть глаза заняты будут чем-то другим. И руки – тоже. А то ж так и тянет прикоснуться к этим литым мышцам, что так маняще перекатывались под светлой кожей.

И да, это действительно помогало. Всё то время, что я чистила овощи, нарезала их на мелкие кубики, обжаривала… А потом этому совершенству приспичило замесить тесто.

Я пропала…

Позабыла о том, что у меня картофель с луком на огне, что за ними надо присматривать, чтобы не сгорел. Позабыла вообще обо всём, пристально следя за тем, как Уайетт мнёт в руках полученную массу, раскатывает в длинный жгут, складывает его и снова принимается мять.

Заглядеться можно…

Кто бы мне раньше сказал, что это действо может быть таким завораживающим, не поверила. Но именно таким оно мне сейчас и казалось. И я смотрела, смотрела, смотрела… Как он скатывает тесто в форму булки, потом делит на несколько небольших частей, после чего берёт в руки скалку…

Официально заявляю, что мужчина на кухне – это самое обалденное зрелище, что я когда-либо видела в своей жизни!

Особенно, когда он абсолютно голый.

И да, за картофелем я не уследила…

Мне о нём напомнил Уайетт. Только благодаря ему ничего не подгорело. Спохватившись, я поспешила отключить варочную поверхность. И так как большего от меня пока не требовалось, вернулась к любованию мужчиной со скалкой. Он как раз уже раскатал в тонкий пласт один из отрезанных кусков и взял в руки кружку, принявшись с её помощью вырезать на нём небольшие кружочки.

– На тебе начинка, – сообщил между делом, и я согласно кивнула.

Кивнуть-то кивнула, а приступать к новым обязанностям не спешила, продолжая любоваться его точно выверенными действиями.

Откуда только взялся весь такой идеальный на мою голову?

И лишь заметив улыбку на мужском лице, поняла, что сморозила эту глупость вслух. Захотелось провалиться сквозь землю. И чего я, после такого, ожидала от самого мужика? Когда сама же реально провоцировала его на ненужные последствия. Это не он псих ненормальный, а я.

– Если бы я знал, что тебя так впечатлит моё умение готовить, разбудил бы тебя пораньше, – прокомментировал Уайетт. – Глядишь, тогда бы наше близкое знакомство началось немного иначе.

– Глядишь, и догонять бы не пришлось, угу, – согласилась я с ним по-своему.

Чем и заслужила внимательный долгий взгляд. Но и только. Больше он ничего не сказал. По крайней мере, по этому поводу. Перевёл тему:

– Мама научила меня. Та, что меня вырастила.

– Вырастила? – уцепилась я за его оговорку. – То есть не родная?

Сперва спросила, затем отругала саму себя за бестактность. Особенно, когда в ответ послышалось:

– Да. Мои родные родители погибли, когда мне было пять. Их убили.

Вот же…

Даже со словами так сразу не нашлась. Да и что я сказала бы? Что я не хотела бередить раны, и как мне жаль? Так это и ежу понятно. Расспрашивать подробности тоже неуместно, хоть и любопытно. Вот и решила в итоге ответить на такую откровенность собственной.

– А моя мама умерла при родах, – призналась, делая вид, что очень занята тем, что он сказал, раскладыванием начинки на полученные кругляшки. – Отца я тоже не знала, он бросил её задолго до моего рождения. Я даже не уверена, что ему известно обо мне. Меня воспитывала бабушка. Но и она пару лет назад умерла, после долгой болезни. Так что, окончив школу, я решила, что к чёрту всю эту учёбу в университете, работу в душном офисе, сняла отложенные для меня бабушкой сбережения, купила фотоаппарат, прошла специализированные курсы и отправилась путешествовать по миру. Так и оказалась здесь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.