Сделка со зверем

Что за чертовщина?!

– Скоро и сама поймёшь, – произнёс он неопределённо, но с явным обещанием.

Проигнорировала, всё ещё поглощённая случившимся феноменом.

А ведь так уже было. И не только в моём сне…

– Что не так с твоими глазами?

И с клыками. Которые он продемонстрировал мне следом вместе с ядовитой усмешкой. Зажмурилась от греха подальше, надеясь, что мне просто привиделось. Но когда посмотрела на него вновь, клыки так никуда и не делись. Как и глаза не перестали сиять. Наоборот, кажется, стали лишь ярче.

– Да кто ты такой, чёрт тебя побери?!

Его ядовитая усмешка преобразовалась в ласковую. Не менее ласково и мягко он произнёс:

– Я – оборотень. А ты, малышка Адель, моя добыча.

Глава 3

Уайетт

Надвигалась буря. Облака на горизонте собирались в грозное объединение. Их подгонял ветер. Он пока ещё робко шептал, блуждая в горных вершинах, но уже набирал силу, чтоб вскоре стать неукротимой стихией и обрушиться на стылую землю метелью. Вместе с ней мелкий, но настойчивый снег встанет такой плотной белоснежной пеленой, что даже я со своим исключительным зрением оборотня потеряю чёткие очертания местного ландшафта. Хотя эти сутки становились настоящим испытанием вовсе не поэтому.

Всё она…

Девушка. Миниатюрная и хрупкая, как соцветие белоснежной эустомы, с ясным прозрачным взором голубых глаз, напоминающим по цвету ледники холодной Арктики. Та, чей запах я поймал вместе с порывом северного ветра. Поймал. И пропал. А затем выследил. Присвоил. Просто потому, что иначе и быть не могло.

Она пахла, как цветущее дерево манго. Пахла, как тёплый солнечный день. Как свобода. И ветер.

Она пахла, как совершенство…

Её запах свёл с ума практически с первого вдоха. И продолжал сводить с каждым уходящим мгновением всё сильней и сильней, подталкивая меня к тому самому краю пропасти, за которым не будет спасения. Не мне. Ей.

Я знал, что не должен был забирать её с той дороги и запирать в своём логове. Помнил, что скорее напугаю её до чёртиков, поддавшись вскипевшим в крови инстинктам, нежели завоюю её расположение. Но всё равно ничего не мог с собой поделать. Зверь во мне снова и снова брал верх, а вместе с ним усиливалась и жажда, толкающая воплотить в реальность все самые порочные желания, которые только рисовало моё воображение, пока я смотрел на соблазнительные изгибы женского силуэта, частично скрытого покрывалом. Оно совсем не мешало. У меня не только с воображением, с памятью тоже всё было в полном порядке, хотя в какой-то момент я почти пожалел, что раздел свою прекрасную добычу полностью. Просто потому, что раздел, и… этим же пришлось ограничиться. Может, я и становился извращенцем, но уж точно не являлся насильником. Когда мне удастся удовлетворить первое из своих желаний, моя маленькая пленница будет жаждать всего этого не меньше моего.

Хотя конкретно в данный момент малышка Адель была более чем далека от чего-то подобного. Смотрела на меня широко распахнутыми глазами с таким видом, будто у меня вторая голова внезапно выросла.

– Оборо… кто? – уточнила она осторожно, явно не понимая, как ей лучше реагировать на это моё заявление.

И конечно же не поверила в него, вон как губы задрожали в едва сдерживаемой улыбке. Кажется, она окончательно приняла меня за психа. Да я и сам к чему-то такому склонялся, с учётом, что прежде мне не доводилось испытывать столь дикой жажды, затмевающей всё человеческое во мне и разумное. И к кому? К той, кто даже отдалённо не имела ни малейшего понятия, что происходит. В тот момент, когда я выследил и нашёл её на заснеженной дороге, едва ли я отдавал себе отчёт в том, что будет, если и дальше поддаваться инстинктам, как отреагирует сама девушка и к чему всё это приведёт. Тогда мне было абсолютно всё равно, главное – взять то, в чём на тот момент так нуждалась моя волчья сущность. А сейчас… да и сейчас в принципе тоже. Чем дольше на неё смотрел и вдыхал её запах, тем острее отдавалось болью в паху желание закончить со всёй этой болтовнёй и притворством в хорошего парня, чтоб уже перейти к самому основному – тому, для чего я принёс её сюда.

– Оборотень, – повторил я, готовый снова ловить её, если она надумает опять потерять сознание, как накануне от поцелуя.

Собственно, только по этой причине я всё ещё сдерживался, а она пока не стонала подо мной, снова и снова умоляя взять её глубже. За пять лет жизни в этих горах я практически позабыл, насколько такие, как она, могут быть хрупкими и слабыми, и как легко я могу причинить ей непоправимый вред, сам того не осознавая, ведомый тяжестью и силой своих инстинктов.

Хвала Луне, в обморок моя пленница не упала. Хотя смотреть на меня, как на психа, так и не перестала, чем позабавила даже. И всё-таки рассмеялась. Коротко, нервно. А заметив, что я не отвечаю ей тем же, замолчала.

– Ты же шутишь, да? – произнесла Адель уже не так уверенно.

– А если нет? – ответил, как есть.

Девушка приоткрыла рот, чтобы ответить, но так ничего и не сказала. Закрыла. Через пару секунд снова открыла. И снова, ничего не сказав, закрыла обратно. Я не вмешивался. Не спешил что-либо ещё добавлять. Дал ей время на осознание того, как сильно она встряла самим своим фактом существования передо мной.

– Но это же невозможно, – заявила долгую паузу спустя девушка наконец. – Оборотней не существует. А у тебя просто линзы, и… не знаю, накладные клыки?

Мысленно усмехнулся.

А вслух:

– Хочешь удостовериться, говорю ли я правду или же соврал тебе? – заинтересовался.

И очень понадеялся, что сумел удержать лицо, не выдал разливающегося внутри предвкушения от одной только мысли, как вскоре она сама подойдёт ко мне ближе и прикоснётся своими хрупкими пальчиками, а я наконец стану чуточку ближе к тому, чтобы попробовать её всю.

– Хочу! Давай! – согласилась она.

Невольно улыбнулся, позволяя ей вновь увидеть мои клыки. И развёл руками в приглашающем жесте: «Я весь твой. Делай, что хочется». Она и сделала. Осталась сидеть на месте, глядя на меня с сомнением, оставляя в моей груди здоровенную дыру сплошного разочарования.

– И? Где доказательства? – переспросила, не скрывая своего скепсиса, и сложила руки на груди.

– Если клыки накладные, тебе достаточно за них дёрнуть, чтобы снять, – предложил встречно.

На самом деле можно было бы просто взять и обернуться, и тогда бы все её сомнения напрочь отпали с первого мгновения. В конце концов, именно в волчьем облике я впервые уловил этот её умопомрачительный запах, а затем выследил на довольно внушительном расстоянии, не каждый оборотень в принципе такое сможет. Но я смог. И ничего делать в данный момент не стал. Просто потому, что не хотел провоцировать как минимум второй обморок. Это в лучшем случае.

И зря, кстати…

– Это только если они у тебя не приклеены, – не согласилась со мной Адель.

Я на это лишь головой покачал, чувствуя себя не только слегка психом, но и идиотом. Всё-таки скрывать ото всех, что я оборотень, мне приходилось часто, а вот наоборот, доказывать кому-то, что я это я – впервые.

– Ладно. Но, если что, ты сама этого захотела, – предупредил и… выпустил когти.

Рука лежала аккурат на краю стола, так что моя пленница не могла не заметить случившихся с ней изменений. То, как она слегка увеличилась в размерах, на ней проступила белая шерсть, а ногти вытянулись, почернели, уплотнились и заострились, постепенно превращаясь в острые когти. Адель и заметила. Подскочила на ноги, да так резко, что аж стул упал. Как подскочила, так и отшатнулась от стола сразу на несколько шагов, не сводя с моей конечности своих округлённых в ужасе глаз.

– Эт-то… Этого не может быть, – выдохнула едва слышно, мотнув головой.

Её маленькое хрупкое сердечко будто сошло с ума. До того громко и часто застучало. С таким же успехом можно было бы просто почаще долбить битой мне по ушам. Сама девушка между тем крепко зажмурилась, открыла глаза, снова зажмурилась, тряхнула головой и вновь отошла от меня на пару шагов. Снова посмотрела. На руку. На меня. Опять на руку.

– Как такое возможно? – прошептала всё также едва слышно.

– Я же сказал: я – оборотень.

Адель промолчала, всё ещё с ужасом и шоком рассматривая случившиеся изменения. Заговорила тоже далеко не сразу. А когда сделала это, то и вовсе удивила.

– Тебе не больно? – уточнила она.

Вот уж чего угодно ожидал, но точно не такого вопроса. Невольно улыбнулся, столько неподдельного беспокойства вместе с ним отразилось в голубых глазах.

– Нет, – ответил я всё с той же улыбкой.

Девушка тихо выдохнула и не сказать, что успокоилась. Наоборот, будто ещё больше напряглась. Но в обморок, на моё счастье, падать пока не спешила.

– А можно… потрогать? – попросила неуверенно.

Вместо ответа вновь развёл руками, повторив свой прежний жест в стиле: «Я весь твой», едва удержавшись от комментария вслух, чтоб не спугнуть свою слишком впечатлительную и столь хрупкую жертву, чьи толчки бешено бьющегося по венам пульса ничуть не утихали.

Адель переступила с ноги на ногу, после чего, закусив нижнюю губу, всё-таки совершила медленный шаг вперёд. Звериная часть меня тут же сделала стойку, готовая в любой момент наброситься на свою долгожданную добычу. Только пусть сперва подойдёт ещё немного ближе…

Кажется, это не у неё, а у меня сердце уже стучало невыносимо быстро и громко, пока я, не мигая, следил за тем, как она идёт ко мне. Неуверенно, осторожно, будто чувствуя, что балансирует на той зыбкой грани, за чертой которой ей не будет никакого больше спасения от меня. Руку ко мне протягивала тоже очень медленно. Как к бомбе, которая рванёт от любого неосторожного действия. В какой-то мере, так и было. А стоило кончикам её пальчиков коснуться моей шерсти, так и вовсе тут же поспешила испуганно одёрнуть её обратно. Едва удержался, чтобы инстинктивно не перехватить их, притянув девушку к себе ближе. Чтоб чувствовать её уже полноценно рядом, а не тень присутствия. Но я сдержался. Заставил себя ничего не делать. Затянул невидимую удавку вокруг своей шеи покрепче. Нельзя. Рано.

Адель шумно выдохнула и снова протянула свою руку вперёд. На этот раз не спеша убирать. Пальчики аккуратно провели по шерсти вдоль её роста, от локтя к запястью, скользнули по внешней стороне ладони, чуть задержались на когтях.

– Ты правда настоящий? – прошептала едва слышно, пристально следя за своими действиями.

– Вряд ли одних слов будет достаточно, – согласился по-своему с ней.

А сам чуть не взвыл от того, какой острой и жгучей стала ощущаться неполноценность всего происходящего.

И ведь ничего не стоило всё исправить…

Достаточно лишь одного жеста, чтоб совершенно лишнее покрывало на ней исчезло, а девушка оказалась подо мной. Так, чтоб ближе некуда. И чтоб никуда уже не делась. Не смогла. И не захотела. Если что и хотела, то только всего того, что я ей дам. Меня. В конце концов, чем сильнее аура оборотня, тем более притягательна для противоположного пола, тем сильнее обостряются все их ощущения, будь то страх или похоть. А человеческие самки и вовсе слишком слабые и чувствительные, чтобы противостоять таким как я, да и инстинкт размножения никто не отменял, а эта, как я знал по её по запаху, находилась на пике своей овуляции.

И всё равно медлил…

– Ближе, – лишь сказал. – Подойди ещё ближе.

Пальчики на моей руке дрогнули, а взгляд цвета льдов Антарктики столкнулся с моим. Да так и замер, глядя на меня с робостью и неуверенностью. Ещё через миг она послушно шагнула ко мне, как я и просил, хотя я не приказывал и не вкладывал в слова подчиняющую силу.

Хорошая девочка.

– Ещё ближе, – повторил.

На этот раз она даже не вздрогнула, продолжая неотрывно смотреть в мои глаза. Хотя это не помешало ей тихонько заметить:

– Снова светятся. Похоже на северное сияние в небе.

– Проявление моей звериной сущности.

Сущности, которая в данный момент рвала и метала в стремлении выйти на первый план и прекратить эти нелепые игры с хождениями вокруг той, что уже давно должна была быть попробованной на вкус. Но я сделал ещё одно усилие над собой.

– Красиво, – выдохнула она неслышно.

– Хочешь рассмотреть ещё ближе? – даже сумел отозваться без рвущегося наружу рычания.

И пусть то далось не менее сложно. Но оно того определённо стоило. В ответ раздалось тихое:

– Да.

Адель склонилась ко мне ближе. Наполнила мои лёгкие своим сводящим с ума запахом до такой степени, что я практически захлебнулся одним-единственным вдохом. И едва ли сумел остаться достаточно медленным и аккуратным, когда разорвал былое прикосновение, чтоб впиться всей пятернёй ей в затылок, притянув к себе так, как того жаждала моя истинная сущность.

Наконец-то!

Манговый привкус разлился на моих губах воистину сладчайшей амброзией, поэтому следующий мой нетерпеливый рык сдержать уже не получилось. Он шёл из глубины грудины, пронзая нас обоих насквозь, выбивая из неё тихий стон, что вторил нашему поцелую.

Нахрен покрывало!

Оно слетело с Адель, когда я уложил её на спину туда же, где ещё недавно был наш завтрак. Тарелки со звоном разбились об пол, разлетелись куда-то.

И на них тоже похрен!

Вся моя суть сосредоточилась на горячих влажных губах, от которых невозможно оторваться. Я и не отрывался. С упоением поглотил новый девичий стон, наслаждаясь не только им, но и тем, как мелко подрагивает её тонкий стан в моих руках, как ярко ощущаются вмиг затвердевшие бледно-розовые, подобно неспелой вишне вершины, прижатые моей грудью. В какой-то момент проступившие клыки царапнули её нежную кожу, и на моём языке остался металлический привкус от образовавшейся ранки. Остановило ли это меня? Разумеется, нет. Сладковато-солёный привкус её крови лишь добавил больше безумия моей проснувшейся жажде. Оголил все инстинкты. Всего за миг обострил их до предела. Так, что и сдохнуть недолго от этого голода. Вгрызлось мне в горло. Забралось под рёбра. Пробило все позвонки.

Ещё! Нужно ещё! Больше!

Чтоб не просто всхлипывала, стонала, извивалась подо мной, а умоляла в голос. Вместе со мной сходила с ума. Желала меня не меньше, чем я её…

Вот и брал. Снова и снова пил её стоны, всё крепче сжимая хрупкий стан. И останавливаться не собирался.

Но пришлось. Вместе с порцией жгучей острой боли, когда Адель… вонзила мне в плечо вилку! Сперва её, затем ещё и стаканом по голове приложила. После чего, оттолкнув, бросилась прочь…

Глава 4

Адель

Бежать! Бежать из этого места, как можно дальше! Бежать так быстро, чтобы меня невозможно было догнать! Бежать туда, где он меня не найдёт! Тот, кто, кажется, окончательно спятил в своём безумном стремлении заполучить меня.

А может это всё же я, как и предполагала ранее?

Я же даже не сопротивлялась! Смотрела в мужские глаза, и всё, о чём могла думать, какие же они красивые. Какой Он красивый. И как нестерпимо хочется быть к нему ближе. Всё этот его хриплый полушёпот… до сих пор дрожью отдавался во всём моём теле. И когда Уайетт набросился на меня как одержимый, в первые минуты по-настоящему наслаждалась его напором. А потом он меня укусил… И в мозгу как перещёлкнуло. Враз вернуло в реальность, где я лежала на столе, придавленная к нему тяжёлым мужским телом. Губы жадно и хаотично порхали по моему лицу, то спускаясь на шею, то возвращаясь обратно. Клыки царапали нежную кожу, оставляя кровавые разводы, которые он слизывал с продолжительным рычанием.

Мама…

Он убьёт меня. Точно убьёт. Я отчётливо поняла это именно в тот момент. Возможно, сам он того и не осознавал, но его напор уже начинал причинять боль. Пугал до новой дрожи в теле. Ещё больше пугало то, что я не могла ничего ему противопоставить. Сколько бы не колотила огромные плечи и не просила отпустить меня, он не замечал. Будто и правда слетел с катушек.

Не знаю, когда и как в мои руки попала эта злосчастная вилка, чудом оставшаяся на столе после того, как большая часть остальной посуды полетела на пол… Но воспользовалась ею, не задумываясь. Сперва ею, затем и стаканом с соком, когда мужчина никак не отреагировал.

До сих пор не верилось, что получилось. Что он остановился. А чтоб наверняка, оттолкнула его и ломанулась прочь. Не только от него, но и из дома. Благо, несмотря на стресс, голова работала как надо, мозг с лёгкостью проанализировал всё увиденное в доме ранее и направил в ту сторону, где по логике должен был располагаться выход.

Не ошиблась. Дверь на улицу была там, где я и ожидала её найти. Огромная, каменная, высотой примерно три метра и золотой ручкой, она выглядела очень впечатляюще. Но для меня её величие сейчас заключалось лишь в одном слове – свобода. Так что я даже разглядывать её особо не стала, схватилась за ручку и толкнула от себя.

Полотно открылось довольно легко вопреки всем моим ожиданиям. Не заперто было. В лицо тут же ударил порыв ледяного ветра, вмиг пробрав до костей своим холодом. И только тогда я вспомнила о том, что в стремлении покинуть гостеприимный дом в скале, я забыла, что на мне совершенно нет одежды. Плед и тот остался валяться на полу у стола.

И что теперь делать?

Впрочем, не это было моей основной проблемой, как оказалось чуть позже. За спиной послышались шаги и мужской голос, что звал меня по имени.

На улицу я всё-таки выбежала.

Как выбежала, так и замерла. Ещё через миг почти ревела, глядя на окружающие меня заснеженные горы, стоя босиком посередине маленькой площадки, с которой просто некуда было идти. Если только в пропасть шагать.

Что за несправедливость такая?! За что? Не мог что ли построить себе нормальное жилище, как все? А это… извращение какое-то, а не дом! Мало того, что в скале выбит, так ещё и добираться до него нужно было по канатной дороге. И всё бы ничего, но наверху кабина отсутствовала, а как вызвать её сюда, я не нашла, сколько ни осматривалась.

– Да чтоб тебя! – выругалась едва слышно, прикрывая глаза, чувствуя, как на ресницах начинает скапливаться влага от непролитых слёз.

Сон. Всё это просто какой-то чёртов сон. Просто невозможно, чтобы подобное происходило наяву. Но пробирающий до костей морозный воздух, как ничто иное лучше всего доказывало обратное. Но я постаралась не обращать на это внимания. Если сейчас сдамся, то какой смысл вообще был в этом побеге? Вот и… бросилась к краю обрыва. Надеялась найти там какую-нибудь тропу, или ещё что-то похожее, но даже если та и существовала, я всё равно не успела ничего сделать.

Не расслышала, как Уайетт вышел за мной следом, как и его близкого присутствия за спиной вовремя не ощутила, зато отлично почувствовала контраст его обжигающе горячей ладони на моей замёрзшей коже.

– Нет! – тут же дёрнулась я прочь из его хватки.

Но куда там? Он же сильнее. И даже не человек. Я только и успела, что пискнуть, взмахнуть руками и ногами, а уже оказалась затащена обратно в дом. Меня впечатало в ближайшую стену и прижало его мощным телом ещё до того, как дверь за нами захлопнулась.

– Спятила?! – зло прорычал нависший надо мной самим возмездием тот, кто называл себя оборотнем. – Жить надоело?!

– Пусти меня! Пусти! – тут же поспешила снова оттолкнуть его от себя.

Тщетно. Он будто скала. А из моих глаз всё-таки покатились слёзы. Так жалко себя стало. И обидно. Вот почему именно я? Меня даже особо красивой нельзя назвать, чтобы у мужиков срывало крышу от желания. Обычная среднестатистическая внешность. Тёмные волосы до плеч, голубые глаза, курносый нос, губы и те не назвать эталоном привлекательности, пухлости в них, как жира во всём теле, почти нет. Хотя о чём это я? Этого недочеловека и не внешность моя привлекла, а запах чёртовой овуляции. Овуляции! Когда я сама даже не следила за тем, в какие дни она у меня бывает и сколько длится. Близкого общения с мужчинами я не имела до сих пор, несмотря на свой двадцатилетний возраст, а потому на такие детали внимания не обращала никогда. А этот вдруг учуял! Учуял!

Можно мне всё-таки обратно на край того выступа?

Уайетт же словно не замечал моего внутреннего раздрая и внешнего испуга. Его ладонь сомкнулась на моей шее, а другая плавно заскользила вверх по ноге.

– Правило первое: нельзя убежать от волка. Догоню. Если не хочешь, чтоб догнал, не убегай, – произнёс он негромко в самые губы. – Иначе, где догоню, там и расплатишься, малышка Адель. И это второе правило.

Я и правда невольно замерла, в ужасе глядя в подсвеченный неоновой зеленью взор. Так близко, что я видела своё испуганное отражение в его расширенных зрачках: растрёпанные волосы, широко распахнутые глаза, израненные до крови приоткрытые губы, которые сейчас обжигало чужое горячее дыхание. Оно не только согревало, превращало реальность в сущее пекло. Сам воздух и тот будто сгустился и накалился, когда его ладонь замерла в считанных миллиметрах от моей плоти. Я забыла, как надо дышать. В следующий миг подавилась вообще всеми возможными словами, когда его пальцы задели чувствительную точку.

– Правило третье, – продолжил он обжигать мои губы своим дыханием. – Чем сильнее ты сопротивляешься, тем острее моё желание тебя подчинить и заполучить. Тот, кто слабее, всегда подчиняется. Не провоцируй зверя во мне. Для твоего же блага. Поняла меня, да? Отвечай, малышка Адель.

И всё, что я смогла, лишь согласно кивнуть. Что угодно, только пусть он уберёт от меня свои руки. Но мужчина, как назло, не спешил этого делать. Наоборот, принялся медленно и неспешно скользить пальцами между моих ног. Порыв оттолкнуть его от себя ничего не дал, и даже хуже. Теперь он не просто ласково поглаживал мою плоть, а раскрывал, надавливая на вход.

– Если не будешь соблюдать правила, будут последствия. И да, я забираю назад своё обещание отпустить тебя, как только закончится твоя овуляция. Это твоя расплата, – выдохнул хриплым полушёпотом на грани соприкосновения наших губ.

Следом выдохнула и я, когда он резко вторгся в меня сразу двумя пальцами. Мои собственные, покоящиеся на его груди, резко провели по ней вниз, оставляя белесые росчерки от ногтей, которые тут же приобрели алый окрас. Моим действиям вторил его тихий вибрирующий рык и ещё один, особенно глубокий толчок, от которого я невольно вскрикнула, оставляя на нём ещё несколько длинных царапин.

– Блядь, ты не должна быть настолько маленькой и тугой, – хрипло выругался Уайетт, сильнее вжимая меня собой в стену.

Практически распластал меня по ней. Такой огромный в сравнении со мной. Затмил собой весь обзор. Хотя едва ли я сейчас была способна что-то увидеть. Зрение отказывало вслед за разумом, и с каждым уходящим мгновением, что он продолжал истязать моё тело, всё больше. И хуже всего, оно откликалось! С каждым новым толчком становилось всё приятнее. Это удовольствие росло во мне в противовес тому, каким неправильным ощущалось всё происходящее. Будто не со мной.

– Если в тебе едва помещаются мои пальцы, как ты собираешься принять мой член? – требовательно посмотрел на меня этот скандинавский бог, будто я и впрямь знала ответ.

– Я не…

«…собираюсь ничего от тебя принимать», – хотела сказать, но подавилась всеми возражениями после второго же слова.

Вместе с особенно глубоким и резким вторжением в меня мужских пальцев.

Mon Dieu!

Как же приятно…

Кажется, я сказала это вслух, не уверена. Кажется, я его поцеловала. Тоже не уверена. Я уже вообще не была больше ни в чём уверена, кроме того, что мне становилось чертовски мало того, что он давал. Нужно больше. Гораздо больше. Намного. Так много, чтобы поглотило уже, наконец, всю меня, и я перестала мучиться от этого болезненно-ноющего ощущения между ног. До того приятного, что быть правильной и хорошей больше не удавалось. Оно накрыло с головой, затмив все доводы рассудка. Настолько ярко и остро, что я была не в силах это терпеть. Ритмичные движения мужских пальцев во мне порождали такую жажду, которой невозможно было не поддаться. И я поддалась. Сдалась. Окончательно утонула во всём этом безумии. Растворилась в нём. В мужских руках. В их обладателе.

– Уайетт…

Кажется, я собралась попросить его притормозить. Или всё-таки продолжить. Мало. Как же мне было безумно мало. Его рук, губ, самого его присутствия. Больше. Нужно намного больше.

Кажется, я снова повторялась…

Плевать!

Пусть уже просто перестанет меня мучить.

Но он не прекращал. Снова и снова подводил меня к той грани, за которой нет спасения, оставляя барахтаться на самом её краю, не в силах переступить заветный порог. А потом произошло что-то странное. Он будто надавил на какую-то невидимую точку во мне, и я буквально захлебнулась сорвавшимся с губ ругательством и стоном-вскриком. А на мужской груди появились новые следы от моих ногтей.

Кажется, я только что немножко умерла…

Глава 5

Так хорошо… никогда не было! Мне даже стало плевать, насколько это неправильное и несуразное чувство. Что я должна оттолкнуть и бежать от своего пленителя, не позволять ко мне прикасаться. Сейчас казалось, уберёт он от меня свои руки, и я просто умру. Ещё одно ненормальное чувство.