Эхо безумия

Даже в кровавой полутьме коридора было заметно, как вытянулось лицо Яна:

– Ты же пошутил сейчас? – хрипло переспросил он.

– Ничего подобного. На Марсе так принято. Чем больше повторяющихся букв, тем более я поздний ребенок. Повторяются две буквы, а значит я третий ребенок в семье.

Ян продолжал идти молча. Ему нечего было добавить.

– Маскатис это имя моей мамы, а Мэррес мой папа. А Нивальский это от названия моего поселения. Мы отделились от второй марсианской колонии несколько десятков лет назад и основались возле горы Ниваль. Там я родился и вырос.

«Какая глупость, кто это придумал? – еле сдержался Ян, чтобы не крикнуть это вслух, – какие нахрен двойные буквы в словах? Я конечно слышал, что марсиане гордятся своими традициями, которые отличают их от остальных расселившихся по галактике народов, но, чтобы все было настолько… Вычурно…»

– И вот капитан, услышав мое полное имя, сначала задумался, а потом ляпнул, что с этого момента я буду Грином.

Грин прервался, переводя дыхание, а Ян впал в состояние глубокой задумчивости после испытанного культурного шока. И этой секунды их молчания хватило, чтобы напомнить парням, где они находятся, ведь тишина мгновенно начала обволакивать их тела своей леденящей вуалью. Ощутив, как приподнялись волоски на спине, Грин поспешил продолжить бубнить:

– Мой папа – Мэррес Грриннди Ферлан Нивальский. А мою бабушку звали Грриннди Грацес… – рычал парень налево и направо, выговаривая имена своих родственников.

– Я понял, понял, понял, – Ян нетерпеливо отмахнулся от него рукой. Ему определенно не нравилась эта традиция супер длинных имен. – Буду звать тебя Грринн.

Ян попытался произнести имя товарища, подражая его длинному рычанию, но получилось немного нелепо, и парни рассмеялись.

– Капитан сказал, что для его земного произношения так легче. Ну и ладно, – фыркнул Грин, – Хотя мне это тогда показалось грубым. На Марсе мы не сокращаем чужие имена. Это высшее проявление неуважения.

Он сложил на груди руки и пошел дальше, слегка надув губы. Ян, увидев это, ткнул его кулаком в плечо. Грин поднял на него взгляд.

– Да ладно тебе, я слышал, что у Землян просто нет подобного. Более того, они, наоборот, любят сокращать имена своих близких, знакомых и друзей. Для них это проявление близости и дружбы.

– Правда? – последовал осторожный вопрос.

Ян усиленно кивал головой, что даже очки сползли на кончик носа.

– Да я и не сильно обижался на самом деле. Просто неприятно чуть-чуть было.

Культурный шок не отпускал Яна и новые вопросы вылазили из его головы:

– Слушай, Грин, я тут задумался. А что вы делаете, если букв в имени не хватает, чтобы отразить всех твоих братьев и сестер?

– Такой проблемы у нас нет. И никогда не будет. – вздохнул парень.

Ян не понимал, о чем речь, что, видимо, проступило на его лице и напарник не стал задерживаться с ответом:

– У нас не принято иметь больше трех детей. Это наказывается.

– Правда? Но зачем это сделали?

Глаза Грина грустно блеснули в свете лампы:

– Это пошло ещё от первых колонистов. Тогда было важно, чтобы все вкладывали себя равными частями в общий генофонд, ведь их было мало. А сейчас… Подозреваю, что сейчас причина другая. Нас слишком много, а ресурсы не бесконечные… – голос его становился все тише, а последние слова едва можно было расслышать, – А ведь я всегда хотел сам быть старшим братом.

Зато благодаря этому действию Грина, ухо Яна уловило в глубине коридоров новый незнакомый звук. Ноги сами замерли на месте.

– Ты чего? Пойдем, не далеко осталось.

– Тсс, ты не слышишь?

Грин испуганно замер и тоже принялся вслушиваться в темноту коридоров.

Сначала в уши тихим писком забралась тишина. Но вскоре ее разрезал далекий, протяжный скрип. А затем резкий хлопок. Тишина. Снова механический скрип, обрываемый внезапным хлопком. Все это было еле слышно. Не удивительно, что за разговором они не заметили этого раньше.

Парни в страхе прижались к стенам по обе стороны прохода. Ян достал из-за пояса бластер и поднял на уровень глаз дулом вверх. Грин хотел последовать его примеру, но запутался в поясе и едва спас свой бластер от падения, несколько раз ударом снизу подбросив его в воздух и таки поймав в последний момент.

Персональный чертенок Яна гаденько усмехнулся, но промолчал. Сейчас было не до этого.

Парни повернулись на звук и тихонько двинулись вперед. Медленными, аккуратными шажками, словно боясь, что звук исчезнет. Но он не пропадал, а лишь повторялся вновь и вновь. Скрип, хлопок, скрип, хлопок…

На ватных ногах юные космонавты подобрались к источнику звука. Противный механический звук, скребущий когтями по мозгам, обрываемый резким, тяжелым хлопком, бьющим по ушам, от которого подпрыгивало сердце, а ноги так и горели развернуться и убежать. Однако, силой воли ребята заставили себя пройти дальше по коридору до поворота. Звук раздавался оттуда.

Ян испуганными глазами смотрел на Грина, словно спрашивая, точно ли им надо туда. Глаза, размером с блюдце, смотрящие на него, так же безмолвно дали неутешительный ответ. Другого пути не было. Развилок больше не осталось. Они в конце своего пути. Они ДОЛЖНЫ справиться.

В этот момент в голову полезли всякие нехорошие мысли. Первыми в воображении всплыли пришельцы. Зеленые яйцеголовые человечки. С глазами черными, как глубины космоса. А тела их, искаженные отсутствием гравитации, были вытянутыми и тонкими. Слабыми. Наверное, такими представляют себе пришельцев большинство живущих. Но правда ли они такие? А что, если они выглядят… в точности как мы? Как тогда отличить их от людей? Как понять, где враг, а где друг?

Да и всегда ли человек будет тебе другом? Вот, например, люди, оставшиеся на этом корабле, спрятавшиеся, голодные и холодные, ждущие, пока прибудут спасатели и отвезут их домой. Они друзья тебе? Да. Но они действительно могли устроить бойню за оставшиеся на корабле ресурсы. Тогда они сейчас находятся в эпицентре столкновения. А этот звук за углом… Вполне может быть смертельной ловушкой.

Снова раздался скрип. Ян стоял посреди коридора, а перед ним открывалась гигантская пасть механического чудовища, в которой ревело адское пламя. Два гуманоида в черных капюшонах, стоящие по колено в трупах, мясе и крови, лопатами закидывали разлагающиеся внутренности мертвых людей в эту топку. Хлопок. Пасть закрылась и теперь души этих людей будут вечно мучиться в пучине огня.

Образ этот настолько ярко предстал перед глазами Яна, что он на секунду даже услышал вопли сгорающих людей. Услышал стук лопаты и тяжелое, хриплое дыхание могильщиков.

Голову пронзила боль. А через секунду наваждение исчезло. Он снова стоял в коридоре, прижавшись спиной к стене. Дотронувшись рукой до лба, почувствовал неприятное жжение, а кожа была горячей.

Посчитав это секундной слабостью, он усилием вернулся к своим прошлым мыслям:

«Нужно попробовать рассуждать логически. Может ли это быть техническая неполадка? Дверь, которая просто хлопает на ветру. Нет, постойте, тут нет ветра. Да и двери все раздвижные, пространство то не резиновое. Другая неполадка? Да не может никакая неполадка издавать такие ужасные звуки. Это попросту неправдоподобно. Никто вам не поверит. Очевидно, нас заманивают вглубь коридора. Они знают, что нам нужен машинный отсек. Знают, что другого пути нет. Знают, что мы не сможем не попасться».

Именно такие мысли в панике носились в обеих юных головах. Не один в один, но очень близкие по содержанию.

Скрип. Хлопок. Скрип. Хлопок.

С трудом вынырнув из пучины мыслей, Ян сосредоточился на происходящем. Крепче обхватил рукоять бластера. По спине стекал пот, из-под ворота при каждом движении вырывалось горячее дуновение. А ноги слегка дрожали и грозились подкоситься.

Парни переглянулись, и Ян мотнул головой в сторону прохода. Грин кивнул и даже проверил, переключен ли предохранитель. Ян левой рукой показал три пальца. Грин снова кивнул. Рука сжалась в кулак и пальцы начали медленно выпрямляться.

Один.

Два.

Три.

С отчаянным криком парни выпрыгнули из-за угла, стараясь разглядеть опасность, по возможности попасть в нее из бластера и, что было самым важным, не ударить в грязь лицом.

Однако получилось так, как получилось. Не как в экшен боевиках, а довольно медленно и неловко.

Ян выскочил из-за угла и сразу направил в проход ствол, отклячив задницу и тем самым помешав Грину выпрыгнуть столь же эффектно. Задев бедром неожиданно выпяченную попу тот поскользнулся, ведь пол был мокрым и, неловко взмахнув руками, попытался не упасть. А потому схватил своего напарника за шиворот костюма и потащил за собой на пол.

Не понимая, почему земля уходит из-под ног, а воротник врезается в шею и мешает дышать, Ян в испуге начал кричать ещё сильнее и вскинул руки вверх, дабы удержать равновесие. Его бластер ненароком выскользнул из ослабевших пальцев и улетел в темноту, скрывшись из поля зрения.

Грин, добравшись до пола секундой раньше, мгновенно попытался подняться. Уперся руками в пол, чтобы отжаться от него, но сил ему не хватило, и было принято решение перекатиться на спину. Сделать это он не успел.

Кричащий Ян, не переставая вопить, сел напарнику на спину, оборвав его вялые попытки встать, мгновенно оттолкнулся и уже поднимался на ноги, целясь пустым кулаком во тьму коридора. Но пол был мокрым для них обоих. Внезапно потеряв точку опоры, ноги Яна взметнулись выше головы, а копчик пронзила острая боль, от которой парень замер, стиснул зубы и наконец замолчал.

Грин отлепил мокрое лицо от пола, а Ян наконец сумел открыть глаза, из которых продолжали сыпаться искры. Словно завороженные они смотрели во тьму коридора. Из которого раздавался уже знакомый скрип. И приглядевшись, они заметили движение.

Справа, в стене, медленно открывалась дверь. Дойдя до середины, она, словно сорвавшись, тяжело летела в обратную сторону, громко сомкнув края. А затем все повторилось. И ещё раз.

И больше ничего. И никого. Пустой, гнетуще-красный коридор. Ничем не отличающийся от уже пройденных ими.

Опасности на горизонте не было, но парни не спешили вставать. Ноги их попросту не держали, а голова гудела и отказывалась работать. Они, не шевелясь, сидели на мокром полу и пялили в одну точку, пытаясь прийти в себя.

Спустя время осторожно начали подниматься. Ян протянул напарнику руку, помогая ему. Грин подобрал свой бластер и усадил его на пояс. И они молча двинулись в злополучный коридор, мысленно ругая себя за свою чрезмерную пугливость.

Дойдя до злополучной двери, напряжение начало отпускать ребят, а любопытство, наоборот, взыграло.

Тихонько подойдя к двери, Ян попытался заглянуть в щелку, которая открывалась на секунду, но, к сожалению, внутри было темно.

Грин показал кончиком бластера на панель управления, располагавшуюся справа от двери. Крышка была сорвана, а провода внутри перемешаны в кашу. Тем не менее Грин со знанием дела засунул внутрь руку и вытянул два провода, концы которых были переплетены между собой

– Получается, кто-то сделал это намеренно. Интересно, зачем? Внутри просто техническое помещение. Щитки, шкафчики.

– Может разъединить их? – задумчиво произнес Ян.

– Я думаю не стоит, во-первых, между ними может пробежать искра, а наши костюмы не изолируют от электричества так же хорошо, как специальные перчатки…

– …А, во-вторых, кто знает, зачем вообще это было сделано. Не хочется нарваться на ловушку, или дать кому-то знать, что мы на корабле, – подхватил Ян мысль напарника.

И они молча двинулись дальше.

Завернув за угол, Ян не удержался и воскликнул:

– Какие же мы дураки!

– Да ладно тебе, – серьезно посмотрел на него Грин, – зато как круто это было! Мы делали все синхронно, без слов договорились, как действовать, достали бластеры, двинулись в сторону опасности. Ух! Мы настоящие космические волки!

Он взял одну руку в другую и начал стрелять из указательного пальца в стороны, сопровождая это звуками: «Пиу-пиу».

Яну постепенно передавался настрой товарища и он, рассмеявшись, протянул напарнику кулачок, который тот незамедлительно отбил и они, воодушевленные, пошли дальше.

Впереди их ждала последняя лестница. Оставалось пройти последний этаж жилого центрального отсека корабля перед тем, как они доберутся до спуска в инженерный отсек. Однако тишина продолжала давить, и парни не смогли закончить путь молча.

– Знаешь, у моего отца всегда была маленькая мечта. Чтобы его сын сумел, наконец, покинуть Марс. Эту ужасно унылую планету. Вторую такую во всей галактике больше не сыщешь. Казалось бы, всего двести двадцать пять миллионов километров, если полететь в удачный сезон. Казалось бы, неделя пути до Земли. Но ощущение, что все интересное проходит мимо тебя.

Ян уверенно кивнул. Он понимал, о чем идет разговор.

– Нападение пиратов на лунную станцию? Узнали спустя три дня. Туристический межзвездный корабль засосало в черную дыру? Да вся Земля гудела об этой новости. Но не мы. До нас она даже не добралась. Я случайно нашел информацию об этом спустя полгода!

Грин негодующе топал башмаками по железному полу.

– Вот тебе и отдельный сегмент всекосмической паутины. Понимаю, почему мой папа готов был расшибиться в лепешку, чтобы получить деньги, необходимые для моего обучения. Так что я не мог его подвести. Учился прилежно. Да и знаешь, мне это даже нравилось.

Грин был удивительно словоохотлив и Яну это льстило. Хотя, врятли это только из-за него. Видимо, Грин уже давно ждал человека, с которым можно поговорить по душам. Вот и язык у него развязался.

– Ты не представляешь, как я рад, что наконец перебрался на Землю.

– У тебя там есть дом?

– Нет, просто небольшая комнатка в районе Триптикута.

Яну это ни о чем не говорило.

– А сейчас кто-то ждёт тебя дома?

– Ну, на Земле нет, а на Марсе да, конечно, мама, папа.

– А какая-нибудь девушка?

– Неа. Вот я как раз и думал, что найду ее в академии. К сожалению, не сложилось. – голос у Грин слегка дрогнул.

– Все впереди, не переживай ты так. Я свою тоже нашел случайно. Как говорили великие: «Любовь приходит тогда, когда ее ждешь меньше всего».

Ян похлопал Грина по плечу. Тот оглянулся на него и слабо улыбнулся.

Прямо сверху на пол текла вода, неминуемо затапливая этаж, и парни разошлись по сторонам, чтобы обойти этот поток и не намокнуть.

Ян задумался, слушая звуки текущей воды: «Может, стоит тоже рассказать о себе?» И неуверенно начал:

– Знаешь, меня ведь тоже не Ян До зовут. А сам я с Европы.

– Это который спутник Юпитера? – восхищенно пролепетал Грин.

– Она самая! Маленькая планетка, полностью покрытая льдом, под которым находится неизведанный океан. По причине отдаленности Европу колонизировали намного позднее Марса, но сегодня там уже много поселений. Точнее, подводных станций. И я вырос там от коренных родителей.

– Как круто! Я впервые вижу Европеанца! Вас, конечно, упоминают на курсах колонизации Млечного пути, но никаких подробностей я не слышал.

– Ну, нам про Марс тоже не очень много рассказывали.

– Получается, чем-то мы похожи, – подмигнул Ян, – только вот с именами у нас нет таких сложностей!

– Все впереди, не расстраивайся!

Они заливисто загоготали. Грин даже начал смахивать слезы с уголков своих темных глаз, а немного успокоившись, поинтересовался:

– Может, это от того, что вас там не очень много?

Ян пожал плечами.

– Возможно. А «До» в моем имени это не фамилия. Это кусок моего имени. Мое имя Яндори. А фамилиями мы не пользуемся. Мы говорим "сын Анхитера". Анхитер мой отец.

– Яндори звучит лучше! Почему ты не поправил капитана?

– Не знаю. Может, слегка испугался? – Парень махнул рукой, – Да пусть называет как хочет. Он выглядит таким суровым…

– Но справедливым, – вставил Грин.

– …так что спорить с ним совершенно не хочется!

Они переглянулись, и Грин назидательно поднял палец:

– Знаешь, на прошлой миссии мы доставляли груз в далёкое поселение в южной системе. Провизия, медикаменты. Команда была из четырех человек. Я, Астрид, капитан и ещё один парень из снабжения, который… – Он на секунду запнулся, а потом из его груди вырвался тяжелый вздох, – Ох. Он был тупой как пробка. Он постоянно ошибался и пачками получал нагоняи от капитана, а в один прекрасный день случайно нажал на кнопку отцепки от станции, улетев в одиночестве в космос на обесточенном корабле. Не знаю, как такой человек вообще мог доучиться. Хотя… Думаю мы оба знаем как.

Ян кивнул и поинтересовался:

– А зачем он отцепился от станции? Почему корабль был обесточен?

– Мы встали на замену ядра, – пояснил Грин, – и капитан СПЕЦИАЛЬНО оставил его на борту, чтобы "развить в нем чувство ответственности". В итоге, как он нам потом рассказал, он поскользнулся и ударился головой о кнопку стыковки. Потерял сознание от удара. Представил? Говорит, лбом пробил защитное стекло над кнопкой.

Ян тихонько захихикал:

– Сомневаюсь, что все так могло случиться. А может он правда такой везучий? И что вы сделали? Как спасли парня?

– Капитан среагировал мгновенно, лишь увидев уплывающий силуэт корабля. Он побежал к ближайшему судну, поднялся к капитану и уговорил его помочь.

– Подожди, а магнитный луч?

– Да какой там луч, это была богом забытая станция, у них даже еды нормальной не было, нас накормили гороховым супом со вкусом пыли, который на девяносто девять и девять состоял из воды. По правде говоря, мы очень торопились свалить оттуда.

Грин уходил в сторону от основного сюжета и Яну пришлось его поправить:

– А что с другим капитаном то?

– Ну, к тому моменту, как этот корабль снарядили, бедняга Томас успел улететь довольно далеко. Более того, система жизнеобеспечения на борту не работала. Мы дотащили корабль до станции ровно в момент, когда наш дурачок начал задыхаться.

Ян только охнул в ответ на это:

– А дальше?

– А дальше у него был долгий разговор с капитаном. С глазу на глаз. Они сидели несколько часов к ряду, попивая сивую. В конце концов, после этой миссии, Томас понял, что это не его. Ну, полеты. Он сказал, что ему его жизнь ценнее и он попытается найти более спокойную работу в каком нибудь поселении.

Ян кивнул и задумался:

– А кто был в вашей команде до Томаса?

Грин развел руками:

– А я не знаю. Я летал с капитаном… Два раза. Первый был тестовый полет, мы проверяли новую систему радаров на одной огромной махине.

– Как круто!

– Ага. Нужно было выйти в пояс астероидов и проверить, как точно он определяет расстояние до различных целей. Народу на корабле было не протолкнуться. Инженеры, механики, физики, технологи, историки, астрологи, проктологи и бог знает кто ещё! И там же был капитан. Там я с ним и познакомился.

– А Астрид?

– Не, в тот день ее там не было. То есть с ней я лечу второй раз, – широко улыбнулся Грин, – красивая она, правда?

Ян машинально кивнул. Перед глазами возникла Астрид, снимающая с себя скафандр. Светлые волосы, острый носик, тонкие брови, идеально дополняющие ее образ серьёзной девушки. Правда, Яну показалось, что на самом деле серьёзной она не была. Так, просто маска.

– А сколько ей лет? Она выглядит взрослее нас.

– Кажется, ей всего двадцать один. Кстати, я не интересовался, а тебе сколько?

– Двадцать два, – улыбнулся Ян.

– О, а мне двадцать пять. Мы почти ровесники! Класс.

Ян задал Грину новый вопрос:

– А твоя задача во время той первой миссии была какая?

– А… Д… Я… В общем то я просто стабилизировал корабль на орбите. Ничего важного.

Грин почесал свою кудрявую голову и крепко задумался. А потом нерешительно начал:

– Слушай, Ян…

– М?

– А ты… О чем ты мечтаешь?

Вопроса Ян не услышал. Они добрались до конца коридора, и он замер как вкопанный, сверля взглядом лестницу, ведущую на нижний этаж в инженерный отсек. Грин, поняв, что напарник отстал, повернулся к нему и невольно проследил за его взглядом, с ужасом увидев то же, что и он. Вся винтовая лестница полностью была покрыта водой, уровень которой блестел на сантиметр выше уровня пола.

– Не может быть… – прошептал Грин, – когда я заметил воду на стенах я решил, что это конденсат, вытяжка же не работает. Возможно, на верхних этажах я даже был бы прав. Но здесь… Это не конденсат…

– Так бывает? Неужели могло затопить весь инженерный отсек? – в голосе Яна сквозила паника.

– Это плохо, очень, очень, очень плохо! Резервных ресурсов системы не хватит, чтобы долго работать в воде. Сколько она уже там? День? Два? Почему она не сливается в техническое отверстие? Почему не возвращается в систему? Что-то не так.

Он посмотрел на Яна, ожидая поддержки, но тот продолжал стеклянными глазами смотреть на водную гладь:

– Пожалуйста, скажи, что это чинится. Скажи, что у нас есть шанс улететь отсюда!

Голос Яна звучал так, словно ещё секунда и у него начнется истерика. Он сложил руки и начал ходить от стены к стене:

– Так, нужно успокоиться, нужно собраться. Мы все ещё живы, красные лампы ещё работают, значит аккумулятор жив, и мы сможем запустить эту машину, верно?

Грин неуверенно кивнул головой.

– Мы можем что-то сделать с этим?

Грин, чтобы не поддаться панике, серьезно задумался, бормоча себе техническую несуразицу под нос. Точнее, несуразицей это было только для Яна. Грин точно понимал, что он говорит. Спустя минуту тяжёлого молчания он повернулся к Яну и сказал:

– Похоже, придется туда лезть.

– Куда, туда?

– Ну туда, да. Это же просто вода. Видимо, она излилась из технических резервуаров. Получается, где-то есть брешь. А раз не сливается, то либо слив не функционирует, либо его что-то закрывает. Уверен, если убрать мусор, то все сольётся. И тогда мы получим доступ к тому, что сломано. И будем думать дальше, как и что чинить.

Голову Яна посетила блестящая идея:

– У нас же есть скафандры! Они с замкнутой системой дыхания. И они непроницаемы. Получается, мы сможем в них спуститься вниз!

Грин не разделял воодушевления напарника. Они тихонько покачал головой.

– Что-то не так?

– Ну… Эти скафандры не с замкнутой системой. Они фильтруют выдыхаемый воздух, обогащая его кислородом, частично получаемым извне. То есть эта система не может взять на себя обогащение кислородом если его нет. Я боюсь, что там, под водой, у тебя будет не более десяти минут, прежде чем ты начнёшь задыхаться. И нет, он не умеет фильтровать воздух из воды, это не жабры.

– А что означает «ТЫ начнешь задыхаться»? Ты со мной разве не полезешь?

Грин посмотрел на рукав своего костюма, через дырку в котором можно было разглядеть котту. Медленно перевел взгляд на воду.

На корабле было тихо. Над головой жужжала красная лампочка. И больше ни единого звука. Однако, по поверхности воды раз за разом проходила рябь. Монотонно, словно в глубине корабля что-то билось, стабильно ударяя раз в секунду. И этот монотонный стук находил свое отражение в кругах на воде. Ян прислушался. Прижался ухом к стене. Ничего не было слышно… Хотя… Да, есть. Далёкий-далёкий гул, почти на границе восприятия. Тот самый, что он услышал в рации, когда они пытались связаться с кораблем. Только тогда в динамике он слышался чётче. Интересно, что же это.

Однако это было не так интересно, как другой, более животрепещущий вопрос, возникшей в голове Яна следом: «И почему именно он порвал свой рукав? Почему мне придется лезть туда? Я даже не знаю схемы корабля, каким образом я должен буду там что-то найти и починить? Это просто нелепо!» – чертенок в голове Яна сходил с ума от несправедливости, которая настигла его. Однако выбора не было, и он заткнулся.

– Так, Грин, послушай. Мне нужен от тебя план инженерных помещений. Нарисуй мне его от руки, все, что помнишь. Хотя бы примерную схему, чтобы сэкономить мое время там, внизу. Там, надеюсь, не такие же убогие одинаковые коридоры как здесь?

Грин смущенно отвел взгляд:

– Поверь мне, я хотел бы помочь, я бы пошел с тобой. Но без костюма, очевидно, я не смогу ничего сделать.

У парня был такой расстроенный вид, что Ян растаял и мысленно простил неловкость толстяка.

– Так что с коридорами?

– Они такие же.

– Твою мать, какой идиот проектировал этот гребаный корабль? Километры одинаковых убогих коридоров, узких, душных, невыносимых гребаных коридоров! Я надеюсь, инженер, который проектировал этот корабль, летал на нем и страдал! Паршивец. – Слишком много свалилось на плечи парня в один момент, и он не выдержал, дав волю эмоциям.

– Он на нем даже умер, – серьёзно ответил Грин, – Но сейчас не до истории. Этот корабль – технический, а не прогулочный. Разумеется, тут все сделано так, чтобы как можно больше места оставалось для необходимого исследовательского оборудования. За каждой из этих стен стоит огромный агрегат, работающий лишь с одной целью. Служить на благо человеку. Поэтому человеку остается лишь смириться с тем, что он сам изобрел.