Эхо безумия

– Только она не старая бабка. Ей было в тот день, когда она пришла к нам на практику, где-то около двадцати пяти. Высокая, стройная, с длинными прямыми волосами до самой поясницы. Она одевалась скромно, как полагалось, но это только сильнее красило ее. Большие голубые глаза и длинные ресницы притягивали к себе мой взгляд, а если она спрашивала меня о чем-то, я просто не мог ей нормально ответить.

Его голос становился все более мечтательным, а взгляд влюбленного ловеласа затмила пелена воспоминаний:

– Помню, она рассказывала нам что-то, но я ее не слушал. Я просто смотрел, как она своей изящной рукой скребет мелом по доске. Я просто наслаждался ее голосом, который звенел, как весенняя капель. Я не мог насмотреться на ее лебединую шею и изгибы ее талии. На ее маленькие ступни в лодочках и …

Грин продолжал ворошить воспоминания, а Ян не знал, что на это ответить. Все учительницы в его школе были дамами глубоко за пятьдесят, если не за сто и потому никто из его друзей не влюблялся в учительниц. Интересно, какая она, любовь между поколениями?

Подумав, он решил, что самым правильным будет попробовать поддержать Грина, как если бы он просто рассказывал ему о своей первой девушке:

– Может, это из-за нее у тебя все так плохо с остальными науками? – попытался пошутить Ян, но, не получив никакой реакции решил просто задать вопрос, – Получается, она была твоей первой любовью?

– Да, первой любовью, самой-самой первой, – не задумываясь выпалил парень.

– А ты не пробовал подойти к ней?

Снова тяжелый вздох раздался в тени коридора.

Видимо нет. Впрочем, не удивительно, куда ему…– подумал чертик Яна, как вдруг услышал:

– В этом то и проблема, что пробовал.

Молчание.

– И? – не сдержался Ян.

– Ну разумеется она отшила меня! – в сердцах выпалил толстяк, – как там она выразилась? – он почесал кудрявую голову, – точно. Что, мол, нельзя совмещать романы с работой, что, мол, мне нужно ещё немного подрасти.

Он явно пытался передразнивать женский голос, а потом громко крикнул:

– Да вранье все это! Могла бы прямо сказать, что я ей не понравился!

Парень сделал от стены два шага и яростно пнул какую-то железку под ногой. Да так сильно, что та отлетела в дальний конец коридора, где, радостно звеня, полетела вниз по винтовой лестнице, каждую секунду ударяясь о ступени. Оглушительный звон пробежал по коридорам во все стороны и стократно усиленным эхом вернулся обратно. Парни испуганно переглянулись, подбежали к перилам и грустно стали смотреть вниз, продолжая слушать бесконечные звоны.

Когда все стихло, Ян кивнул головой в сторону лестницы, но Грин уверенно покачал своими подбородками и поманил товарища в соседний проход.

Сердце дрожало от волнения, а в голове тихонько гудело. Захотелось даже прилечь и полежать, настолько это происшествие потрясло ребят. Однако они продолжали идти и со временем стук сердца ослабел, а желание говорить разгорелось вновь:

– Ну, а потом я увидел, как ее забирал мужчина на песколете после уроков. Бородатый, в темных очках и землянской рубашке с пальмами. Бе.

– Песколет?

– Ну да, машина, которая двигается благодаря воздушной подушке из песка с воздухом. Полностью экологичный транспорт, между прочим! – Грин поднял указательный палец, – Правда, не уверен, что это важно для Марса.

– Так, а ты что, с Марса?

– Ну да. – Грин гордо упер руки в боки. – Перед тобой чистокровный марсианин!

– Так вот почему у тебя такое имя странное, – не сдержался Ян.

– Ха-ха-ха это даже не полное мое имя. Короче. В самый первый полет с капитаном, когда меня определили в его экипаж, я представился ему своим полным марсианским именем, – Грин откашлялся и начал скандировать, – Грринневальд Маскатис Мэррес Нивальский. Грринневальд, с двумя рр и двумя нн, – уточнил он.

Даже в кровавой полутьме коридора было заметно, как вытянулось лицо Яна:

– Ты же пошутил сейчас? – хрипло переспросил он.

– Ничего подобного. На Марсе так принято. Чем больше повторяющихся букв, тем более я поздний ребенок. Повторяются две буквы, а значит я третий ребенок в семье.

Ян продолжал идти молча. Ему нечего было добавить.

– Маскатис это имя моей мамы, а Мэррес мой папа. А Нивальский это от названия моего поселения. Мы отделились от второй марсианской колонии несколько десятков лет назад и основались возле горы Ниваль. Там я родился и вырос.

Какая глупость, кто это придумал?– еле сдержался Ян, чтобы не крикнуть это вслух, – какие нахрен двойные буквы в словах? Я конечно слышал, что марсиане гордятся своими традициями, которые отличают их от остальных расселившихся по галактике народов, но, чтобы все было настолько… Вычурно…

– И вот, капитан, услышав мое полное имя, сначала задумался, а потом ляпнул, что с этого момента я буду Грином.

Грин прервался, переводя дыхание, а Ян впал в состояние глубокой задумчивости после испытанного культурного шока. И этой секунды их молчания хватило, чтобы напомнить парням, где они находятся, ведь тишина мгновенно начала обволакивать их тела своей леденящей вуалью. Ощутив, как приподнялись волоски на спине, Грин поспешил продолжить бубнить:

– Мой папа – Мэррес Грриннди Ферлан Нивальский. А мою бабушку звали Грриннди Грацес… – рычал парень налево и направо, выговаривая имена своих родственников.

– Я понял, понял, понял, – Ян нетерпеливо отмахнулся от него рукой. Ему определенно не нравилась эта традиция супер длинных имен. – Буду звать тебя Грринн.

Ян попытался произнести имя товарища, подражая его длинному рычанию, но получилось довольно нелепо, и парни рассмеялись.

– Капитан сказал, что для его земного произношения так легче. Ну и ладно, – фыркнул Грин, – Хотя мне это тогда показалось грубым. На Марсе мы не сокращаем чужие имена. Это высшее проявление неуважения.

Он сложил на груди руки и пошел дальше, слегка надув губы. Ян, увидев это, ткнул его кулаком в плечо. Грин поднял на него взгляд.

– Да ладно тебе, я слышал, что у Землян просто нет подобного. Более того, они, наоборот, любят сокращать имена своих близких, знакомых и друзей. Для них это проявление близости и дружбы.

– Правда? – последовал осторожный вопрос.

Ян усиленно кивал головой, что даже очки сползли на кончик носа.

– Да я и не сильно обижался на самом деле. Просто неприятно чуть-чуть было.

Культурный шок не отпускал Яна и новые вопросы вылазили из его головы:

– Слушай, Грин, я тут задумался. А что вы делаете, если букв в имени не хватает, чтобы отразить всех твоих братьев и сестер?

– Такой проблемы у нас нет. И никогда не будет. – вздохнул парень.

Ян не понимал, о чем речь, что, видимо, проступило на его лице и напарник не стал задерживаться с ответом:

– У нас не принято иметь больше трех детей. Это наказывается.

– Правда? Но зачем это сделали?

Глаза Грина грустно блеснули в свете лампы:

– Это пошло ещё от первых колонистов. Тогда было важно, чтобы все вкладывали себя равными частями в общий генофонд, ведь их было мало. А сейчас… Подозреваю, что сейчас причина другая. Нас слишком много, а ресурсы не бесконечные… – голос его становился все тише, а последние слова едва можно было расслышать, – А ведь я всегда хотел сам быть старшим братом.

Зато благодаря этому действию Грина, ухо Яна уловило в глубине коридоров новый незнакомый звук. Ноги сами замерли на месте.

– Ты чего? Пойдем, не далеко осталось.

– Тсс, ты не слышишь?

Грин испуганно замер и тоже принялся вслушиваться в темноту коридоров.

Сначала в уши тихим писком забралась тишина. Но вскоре ее разрезал далекий, протяжный скрип. А затем резкий хлопок. Тишина. Снова механический скрип, обрываемый внезапным хлопком. Все это было еле слышно. Не удивительно, что за разговором они не заметили этого раньше.

Парни в страхе прижались к стенам по обе стороны прохода. Ян достал из-за пояса бластер и поднял на уровень глаз дулом вверх. Грин хотел последовать его примеру, но запутался в поясе и едва спас свой бластер от падения, несколько раз ударом снизу подбросив его в воздух и таки поймав в последний момент.

Персональный чертенок Яна гаденько усмехнулся, но промолчал. Сейчас было не до этого.

Парни повернулись на звук и тихонько двинулись вперед. Медленными, аккуратными шажками, словно боясь, что звук исчезнет. Но он не пропадал, а лишь повторялся вновь и вновь. Скрип, хлопок, скрип, хлопок…

На ватных ногах юные космонавты подобрались к источнику звука. Противный механический звук, скребущий когтями по мозгам, обрываемый резким, тяжелым хлопком, бьющим по ушам, от которого подпрыгивало сердце, а ноги так и горели развернуться и убежать. Однако, силой воли ребята заставили себя пройти дальше по коридору до поворота. Звук раздавался оттуда.

Ян испуганными глазами смотрел на Грина, словно спрашивая, точно ли им надо туда. Глаза, размером с блюдце, смотрящие на него, так же безмолвно дали неутешительный ответ. Другого пути не было. Развилок больше не осталось. Они в конце своего пути. Они ДОЛЖНЫ справиться.

В этот момент в голову полезли всякие нехорошие мысли. Первыми в воображении всплыли пришельцы. Зеленые яйцеголовые человечки. С глазами черными, как глубины космоса. А тела их, искаженные отсутствием гравитации, были вытянутыми и тонкими. Слабыми. Наверное, такими представляют себе пришельцев большинство живущих. Но правда ли они такие? А что, если они выглядят… в точности как мы? Как тогда отличить их от людей? Как понять, где враг, а где друг?

Да и всегда ли человек будет тебе другом? Вот, например, люди, оставшиеся на этом корабле, спрятавшиеся, голодные и холодные, ждущие, пока прибудут спасатели и отвезут их домой. Они друзья тебе? Да. Но они действительно могли устроить бойню за оставшиеся на корабле ресурсы. Тогда они сейчас находятся в эпицентре столкновения. А этот звук за углом… Вполне может быть смертельной ловушкой.

Снова раздался скрип. Ян стоял посреди коридора, а перед ним открывалась гигантская пасть механического чудовища, в которой ревело адское пламя. Два гуманоида в черных капюшонах, стоящие по колено в трупах, мясе и крови, лопатами закидывали разлагающиеся внутренности мертвых людей в эту топку. Хлопок. Пасть резко захлопнулась. Теперь души этих людей будут вечно мучиться в пучине огня.

Образ этот настолько ярко предстал перед глазами Яна, что он на секунду даже услышал вопли сгорающих людей. Услышал стук лопаты и тяжелое, хриплое дыхание могильщиков.

Голову пронзила боль. А через секунду наваждение исчезло. Он снова стоял в коридоре, прижавшись спиной к стене. Дотронувшись рукой до лба, почувствовал неприятное жжение, а кожа была горячей.

Посчитав это секундной слабостью, он усилием вернулся к своим прошлым мыслям:

Нужно попробовать рассуждать логически. Может ли это быть техническая неполадка? Дверь, которая просто хлопает на ветру. Нет, постойте, тут нет ветра. Да и двери все раздвижные, пространство то не резиновое. Другая неполадка? Да не может никакая неполадка издавать такие ужасные звуки. Это попросту неправдоподобно. Никто вам не поверит. Очевидно, нас заманивают вглубь коридора. Они знают, что нам нужен машинный отсек. Знают, что другого пути нет. Знают, что мы не сможем не попасться.

Именно такие мысли в панике носились в обеих юных головах. Не один в один, но очень близкие по содержанию.

Скрип. Хлопок. Скрип. Хлопок.

С трудом вынырнув из пучины мыслей, Ян сосредоточился на происходящем. Крепче обхватил рукоять бластера. По спине стекал пот, из-под ворота при каждом движении вырывалось горячее дуновение. А ноги слегка дрожали и грозились подкоситься. Во рту мальчик ощутил гадкий металлический привкус.

Парни переглянулись, и Ян мотнул головой в сторону прохода. Грин кивнул и даже проверил, переключен ли предохранитель. Ян левой рукой показал три пальца. Грин снова кивнул. Рука сжалась в кулак и пальцы начали медленно выпрямляться.

Один.

Два.

Три.

С отчаянным криком парни выпрыгнули из-за угла, стараясь разглядеть опасность, по возможности попасть в нее из бластера и, что было самым важным, не ударить в грязь лицом.

Однако получилось так, как получилось. Не как в экшен боевиках, а довольно медленно и неловко.

Ян выскочил из-за угла и сразу направил в проход ствол, отклячив задницу и тем самым помешав Грину выпрыгнуть столь же эффектно. Задев бедром неожиданно выпяченную попу тот поскользнулся, ведь пол был мокрым и, неловко взмахнув руками, попытался не упасть. А потому схватил своего напарника за шиворот костюма и потащил за собой на пол.

Не понимая, почему земля уходит из-под ног, а воротник врезается в шею и мешает дышать, Ян в испуге начал кричать ещё сильнее и вскинул руки вверх, дабы удержать равновесие. Его бластер выскользнул из ослабевших пальцев и улетел в темноту, скрывшись из поля зрения.

Грин, добравшись до пола секундой раньше, мгновенно попытался подняться. Уперся руками в пол, чтобы отжаться от него, но сил ему не хватило, и было принято решение перекатиться на спину. Сделать это он не успел.

Кричащий Ян, не переставая вопить, сел напарнику на спину, оборвав его вялые попытки встать, мгновенно оттолкнулся и уже поднимался на ноги, целясь пустым кулаком во тьму коридора. Но пол был мокрым для них обоих. Внезапно потеряв точку опоры, ноги Яна взметнулись выше головы, а копчик пронзила острая боль, от которой парень замер, стиснул зубы и наконец замолчал.

Грин отлепил мокрое лицо от пола, а Ян наконец сумел открыть глаза, из которых продолжали сыпаться искры. Словно завороженные они смотрели во тьму коридора. Из которого раздавался уже знакомый скрип. И приглядевшись, они заметили движение.

Справа, в стене, медленно открывалась дверь. Дойдя до середины, она, словно сорвавшись, тяжело летела в обратную сторону, громко сомкнув края. А затем все повторилось. И ещё раз.

И больше ничего. И никого. Пустой, гнетуще-красный коридор. Ничем не отличающийся от уже пройденных ими.

Опасности на горизонте не было, но парни не спешили вставать. Ноги их попросту не держали, а голова гудела и отказывалась работать. Они, не шевелясь, сидели на мокром полу и пялили в одну точку, пытаясь прийти в себя.

Спустя время осторожно начали подниматься. Ян протянул напарнику руку, помогая ему. Грин подобрал свой бластер и усадил его на пояс. И они молча двинулись в злополучный коридор, мысленно ругая себя за свою чрезмерную пугливость.

Дойдя до злополучной двери, напряжение начало отпускать ребят, а любопытство, наоборот, взыграло.

Тихонько подойдя к двери, Ян попытался заглянуть в щелку, которая открывалась на секунду, но, к сожалению, внутри было темно.

Грин показал кончиком бластера на панель управления, располагавшуюся справа от двери. Крышка была сорвана, а провода внутри перемешаны в кашу. Тем не менее Грин со знанием дела засунул внутрь руку и вытянул два провода, концы которых были переплетены между собой

– Получается, кто-то сделал это намеренно. Интересно, зачем? Внутри просто техническое помещение. Щитки, шкафчики.

– Может разъединить их? – задумчиво произнес Ян.

– Я думаю не стоит, во-первых, между ними может пробежать искра, а наши костюмы не изолируют от электричества так же хорошо, как специальные перчатки…

– …А, во-вторых, кто знает, зачем вообще это было сделано. Не хочется нарваться на ловушку, или дать кому-то знать, что мы на корабле, – подхватил Ян мысль напарника.

И они молча двинулись дальше.

Завернув за угол, Ян не удержался и воскликнул:

– Какие же мы дураки!

– Да ладно тебе, – серьезно посмотрел на него Грин, – зато как круто это было! Мы делали все синхронно, без слов договорились, как действовать, достали бластеры, двинулись в сторону опасности. Ух! Мы настоящие космические волки!

Он взял одну руку в другую и начал стрелять из указательного пальца в стороны, сопровождая это звуками: «Пиу-пиу».

Яну постепенно передавался настрой товарища и он, рассмеявшись, протянул напарнику кулачок, который тот незамедлительно отбил и они, воодушевленные, пошли дальше.

Впереди их ждала последняя лестница. Оставалось пройти последний этаж жилого центрального отсека корабля перед тем, как они доберутся до спуска в инженерный отсек. Однако тишина продолжала давить, и парни не смогли закончить путь молча.

– Знаешь, у моего отца всегда была маленькая мечта. Чтобы его сын сумел, наконец, покинуть Марс. Эту ужасно унылую планету. Вторую такую во всей галактике больше не сыщешь. Казалось бы, всего двести двадцать пять миллионов километров, если полететь в удачный сезон. Казалось бы, сутки пути до Земли. Но ощущение, что все интересное проходит мимо тебя.

Ян уверенно кивнул. Он понимал, о чем идет разговор.

– Нападение пиратов на лунную станцию? Узнали спустя три дня. Туристический межзвездный корабль засосало в черную дыру? Да вся Земля гудела об этой новости. Но не мы. До нас она даже не добралась. Я случайно нашел информацию об этом спустя полгода!

Грин негодующе топал башмаками по железному полу.

– Вот тебе и отдельный сегмент всекосмической паутины. Понимаю, почему мой папа готов был расшибиться в лепешку, чтобы получить деньги, необходимые для моего обучения. Так что я не мог его подвести. Учился прилежно. Да и знаешь, мне это даже нравилось.

Грин был удивительно словоохотлив и Яну это льстило. Хотя, врятли это только из-за него. Видимо, Грин уже давно ждал человека, с которым можно поговорить по душам. Вот и язык у него развязался.

– Ты не представляешь, как я рад, что наконец перебрался на Землю.

– У тебя там есть дом?

– Нет, просто небольшая комнатка в районе Триптикута.

Яну это ни о чем не говорило.

– А сейчас кто-то ждёт тебя дома?

– Ну, на Земле нет, а на Марсе да, конечно, мама, папа.

– А какая-нибудь девушка?

– Неа. Вот я как раз и думал, что найду ее в академии. К сожалению, не сложилось. – голос у Грин слегка дрогнул, – хотя…

– Все впереди, не переживай ты так. – не дослушал его Ян, – Я свою тоже нашел случайно. Как говорили великие: «Любовь приходит тогда, когда ее ждешь меньше всего».

Ян похлопал Грина по плечу. Тот оглянулся на него и улыбнулся:

– Думаю ты прав.

Прямо сверху на пол текла вода, неминуемо затапливая этаж, и парни разошлись по сторонам, чтобы обойти этот поток и не намокнуть.

Ян задумался, слушая звуки текущей воды: «Может, стоит тоже рассказать о себе?» И неуверенно начал:

– Знаешь, меня ведь тоже не просто Ян зовут. А сам я с Европы.

– Это который спутник Юпитера? – восхищенно пролепетал Грин.

– Он самый! Маленькая планетка, полностью покрытая льдом, под которым находится неизведанный океан. По причине отдаленности Европу колонизировали намного позднее Марса, но сегодня там уже много поселений. Точнее, подводных станций. И я вырос там от уже коренных родителей.

– Как круто! Я впервые вижу Европеанца! Вас, конечно, упоминают на курсах колонизации Солнечной системы, но никаких подробностей я не слышал.

– Ну, нам про Марс тоже не очень много рассказывали.

– Получается, чем-то мы похожи, – подмигнул Ян, – только вот с именами у нас нет таких сложностей!

– Все впереди, не расстраивайся!

Они заливисто загоготали. Грин даже начал смахивать слезы с уголков своих карих глаз, а немного успокоившись, поинтересовался:

– Может, это от того, что вас там не очень много?

Ян пожал плечами.

– Возможно. Так вот, Ян это сокращение от полного имени Яндори. А фамилиями мы не пользуемся. Мы говорим "сын Анхитера". Анхитер мой отец.

– Яндори звучит лучше! Почему ты не поправил капитана?

– Не знаю. Может, слегка испугался? – Парень махнул рукой, – Да пусть называет как хочет. Он выглядит таким суровым…

– Но справедливым, – вставил Грин.

– …так что спорить с ним совершенно не хочется!

Они переглянулись, и Грин назидательно поднял палец:

– Знаешь, на прошлой миссии мы доставляли груз в далёкое поселение в южной системе. Провизия, медикаменты. Команда была из четырех человек. Я, Астрид, капитан и ещё один парень из снабжения, который… – Он на секунду запнулся, а потом из его груди вырвался тяжелый вздох, – Ох. Он был тупой как пробка. Он постоянно ошибался и пачками получал нагоняи от капитана, а в один прекрасный день случайно нажал на кнопку отцепки от станции, улетев в одиночестве в космос на обесточенном корабле. Не знаю, как такой человек вообще мог доучиться. Хотя… Думаю мы оба знаем как.

Ян кивнул и поинтересовался:

– А зачем он отцепился от станции? Почему корабль был обесточен?

– Мы встали на замену ядра, – пояснил Грин, – и капитан СПЕЦИАЛЬНО оставил его на борту, чтобы "развить в нем чувство ответственности". В итоге, как он нам потом рассказал, он поскользнулся и ударился головой о кнопку стыковки. Потерял сознание от удара. Представил? Говорит, лбом пробил защитное стекло над кнопкой.

Ян тихонько захихикал:

– Сомневаюсь, что все так могло случиться. А может он правда такой везучий? И что вы сделали? Как спасли парня?

– Капитан среагировал мгновенно, лишь увидев уплывающий силуэт корабля. Он побежал к ближайшему судну, поднялся к капитану и уговорил его помочь.

– Подожди, а магнитный луч?

– Да какой там луч, это была богом забытая станция, у них даже еды нормальной не было, нас накормили гороховым супом со вкусом пыли, который на девяносто девять и девять состоял из воды. По правде говоря, мы очень торопились свалить оттуда.

Грин уходил в сторону от основного сюжета и Яну пришлось его поправить:

– А что с другим капитаном то?

– Ну, к тому моменту, как этот корабль снарядили, бедняга Томас успел улететь довольно далеко. Более того, система жизнеобеспечения на борту не работала. Мы дотащили корабль до станции ровно в момент, когда наш дурачок начал задыхаться.

Ян только охнул в ответ на это:

– А дальше?

– А дальше у него был долгий разговор с капитаном. С глазу на глаз. Они сидели несколько часов к ряду, попивая сивую. В конце концов, после этой миссии, Томас понял, что это не его. Ну, полеты. Он сказал, что ему его жизнь ценнее и он попытается найти более спокойную работу в каком нибудь поселении.

Ян кивнул и задумался:

– А кто был в вашей команде до Томаса?

Грин развел руками:

– Ох, там было не мало всего. Так срауз и не расскажешь. Помню первый свой полет с капитаном. Мы проверяли новую систему радаров на одной огромной махине.

– Как круто!

– Ага. Нужно было выйти в пояс астероидов и проверить, как точно он определяет расстояние до различных целей. Народу на корабле было не протолкнуться. Инженеры, механики, физики, технологи, историки, астрологи, проктологи и бог знает кто ещё! И там же был капитан. Там я с ним и познакомился.

– А Астрид?

– Не, в тот день ее там не было. Зато сейчас я снова с ней в одной команде, – широко улыбнулся Грин, – красивая она, правда?

Ян машинально кивнул. Перед глазами возникла Астрид, снимающая с себя скафандр. Светлые волосы, острый носик, тонкие брови, идеально дополняющие ее образ собранной, но веселой девушки. Правда, Яну показалось, что на самом деле такой она не была. Так, просто маска.

– А сколько ей лет? Она выглядит взрослее нас.

– Ей двадцать шесть. Кстати, я не интересовался, а тебе сколько?

– Двадцать два, – улыбнулся Ян.

– О, а мне двадцать пять. Мы почти ровесники! Класс.

Ян задал Грину новый вопрос:

– А твоя задача во время той первой миссии была какая?

– А… Д… Я… В общем то я просто стабилизировал корабль на орбите. Ничего важного.

Грин почесал свою кудрявую голову и крепко задумался. А потом нерешительно начал:

– Слушай, Ян…

– М?

– А ты… О чем ты мечтаешь?

Вопроса Ян не услышал. Они добрались до конца коридора, и он замер как вкопанный, сверля взглядом лестницу, ведущую на нижний этаж в инженерный отсек. Грин, поняв, что напарник отстал, повернулся к нему и невольно проследил за его взглядом, с ужасом увидев то же, что и он. Вся винтовая лестница полностью была покрыта водой, уровень которой блестел на сантиметр выше уровня пола.

– Не может быть… – прошептал Грин, – когда я заметил воду на стенах я решил, что это конденсат, вытяжка же не работает. Возможно, на верхних этажах я даже был бы прав. Но здесь… Это не конденсат…

– Так бывает? Неужели могло затопить весь инженерный отсек? – в голосе Яна сквозила паника.

– Это плохо, очень, очень, очень плохо! Резервных ресурсов системы не хватит, чтобы долго работать в воде. Сколько она уже там? День? Два? Почему она не сливается в техническое отверстие? Почему не возвращается в систему? Что-то не так!

Он посмотрел на Яна, ожидая поддержки, но тот продолжал стеклянными глазами смотреть на водную гладь:

– Пожалуйста, скажи, что это чинится. Скажи, что у нас есть шанс улететь отсюда!