Эхо безумия

Избиение длилось всего несколько секунд. В следующее мгновение в кабинет зашел смотрящий, заглянувший в кабинет из-за шума, и оттащил Яна от Ангрена.

Иронично, что прихвостни задиры, получившего по заслугам, в момент избиения просто стояли и, улыбаясь, смотрели на происходящее. Никому из них и в голову не пришло вмешаться и помочь своему подельнику.

А на следующий день по этому делу устроили глобальное слушание, выставив Яна козлом отпущения.

– Да что вы такое несете, все видели, что это он начал драку. Какой ещё циркуль? Ткнуть острием? Нет, такого не может быть. Мой мальчик не такой, спросите любого, – слушал Ян возмущенные голоса, доносящиеся из кабинет, – Все видели, как ваш сын повалил моего мальчика на пол и начал избивать его с особой жестокостью.

У этого «потерпевшего» даже не осталось ссадин после мягкого пенала, подумал Ян. Впрочем, никого это не волновало. Видимо, семейство Лангренов знало, куда нужно надавить, чтобы получить свое. И они требовали наказать задиру Яна. Настаивали на том, чтобы его исключили из учебного заведения.

Родители Яна в тот день впервые узнали, что у него, оказывается, плохие отношения со сверстниками. Впрочем, если вспомнить мамину реакцию, не удивительно, что Ян им ничего не рассказывал:

– Позоришь нас и нашу семью. Я и не знала, что мой собственный сын окажется задирой. Зачем ты побил бедного мальчика? Разве этому я тебя учила?

– Да, сынок, – встрял отец, который, впрочем, обычно не говорил ничего нового, – я очень тобой не доволен. Не такому мы тебя учили. Ты ведь знаешь, что любой конфликт можно решить мирным путем.

– Нельзя.

– Что ты сказал? Ты ещё будешь матери перечить? Как тебе не стыдно?! Ты наказан!

– Это не я первый начал, – попытался было оправдаться Ян, осознав, к чему клонится дело, но было слишком поздно.

– Даже слушать не желаю твои оправдания. Для меня здесь все очевидно. Ты заставил нас краснеть, оправдываясь за то, что ты сделал. Разговор окончен! – грозно топнула каблуком мать.

Ян в тот день все понял. Понял, что репутация важнее истины. Важнее собственного ребенка. Впрочем, для себя он это не принял. Он давно чувствовал, что его видение мира расходится с тем, как живут его родители. И, окончательно все осознав, принял для себя решение. И начал от них отстраняться. Но это уже другая история.

А ситуация в школе решилась как-то сама собой. Может, родители Яна что-то сделали, может с кем-то договорились, он не знал, да и знать не хотел. Ему не хотелось даже иметь ничего общего с этими людьми. И почему он раньше был так слеп?

Учебный год тем временем подходил к концу. Ангрен и его товарищи скоро заканчивали обучение. А Ян так и остался изгоем среди сверстников. Впрочем, ему так было даже проще. Не было друзей раньше, так и смысл в предпоследний год этим заниматься? Не нужны ему друзья. Приятелей, с которыми можно переброситься парочкой фраз достаточно.

Именно из-за подобных мыслей в последний год обучения Ян свернул куда-то не туда. И чуть было не загубил все свое будущее. Так бы и случилось, если бы не одна случайная встреча… И он не позволит Грину повторять свои ошибки. Он научит его быть сильным. Чем раньше его товарищ научится давать сдачи, тем проще ему будить жить это непростую жизнь.

Ян чуть не налетел на стену, которая неожиданно возникла перед его лицом.

Откуда посреди коридора стена?

Он непонимающе дотронулся до нее рукой, вернулся мыслями в реальность и осмотрелся. Это была первая развилка на его пути. Вода немного искажала все вокруг. И было темнее, чем в начале коридора. Видимо свет на этом участке замкнуло. Впрочем, это не мешало разглядеть два темных прохода. Прекрасно помня, где ему нужно поворачивать, Ян уверенно двинулся направо. Вскоре показалась лестница вниз. Аккуратно спустившись по ней, парень оказался на этаж ближе к своей цели.

Вода здесь была более мутная, чем сверху, а мусора плавало намного больше. Его даже приходилось расталкивать руками, чтобы видеть, куда идешь и не ударяться об него головой. И потому путь по коридору занимал гораздо больше времени.

Примерно посреди коридора Ян заметил темнеющий проход настежь открытых дверей. Справа висела табличка. «Генераторная». С благоговейным ужасом он посмотрел в темный коридор, уходящий в глубины корабля. Под ложечкой засосало, а в голове появилось непреодолимое желание поплыть именно туда. Хоть раз в жизни увидеть ЯДРО собственными глазами. Увидеть вершину человеческой мысли… Но времени было в обрез. Юноша это прекрасно понимал. Конечно, он мог туда поплыть. И увидеть то, что мечтал увидеть всю жизнь. Но тогда это зрелище станет последним в его жизни. А дальше его ждет долгая и мучительная смерть от удушья.

Подавив в себе детские порывы, он двинулся дальше по коридору к цели своей миссии, буквально чувствуя, как взрослеет, принимая необходимые решения.

Довольно быстро добравшись до конца коридора, Ян не спеша спустился по ступеням вглубь корабля. Чувство дежавю возникло на мгновение и исчезло.

На последнем этаже инженерного отсека царил хаос. Ян больше не плыл в воде. Он буквально тонул в мусоре. Пластик, упаковка, одежда, сломанные вещи, столовый мусор. Все это хаотично перемещалось перед лицом мальчика, не давая ему ничего видеть. Вода стала заметно грязнее. В ней плавала мелкая взвесь непонятной смеси грязи и пыли. На лице парня проступил лик отвращения.

Отмахнувшись от паутины грязи, так и норовящей прилипнуть к шлему, Ян сделал шаг вперед. И в этот момент услышал негромкое гудение. Он замер и прислушался. Гудение нарастало, становилось громче, уже через секунду став просто оглушительным. Вибрации можно было ощутить всем телом. А затем пол под ногами вздрогнул, слегка накренился, и корабль знатно тряхнуло, подкинув Яна вверх, словно пушинку.

Груда тяжелого мусора, спокойно лежавшего на полу, теперь взметнулась и разлетелась по всему коридору, неистово вращаясь, отскакивая от стен, сталкиваясь друг с другом, нажимая на кнопки, открывая двери, и ломая все, чему не повезло оказаться на их пути.

Например, голове мальчика, который только-только успел приземлиться на ноги, поднять голову и в ужасе увидеть летящий в него железный прут.

Глядя на острие стальной арматуры, с неимоверной скоростью летящей прямо в него, Ян в ужасе начал загребать руками и ногами в попытке покинуть зону поражения. Вот только получалось это у него очень медленно. Вода не давала ему возможности даже быстро поднять руку, не то что сделать шаг в сторону.

Осознавая, что отойти не успеет, Ян в ужасе попытался хотя бы уклониться. Однако жесткий костюм дал ему возможность лишь слегка нагнуться в сторону. Кажется, теперь острие летело даже точнее, чем прежде. Яну оставалось только в ужасе наблюдать за приближающейся смертью.

У него в голове уже вырисовывалась картинка. Арматура прилетит ему прямо в лоб, пробьет скафандр, его череп и выйдет с обратной стороны насквозь, окрасив воду его кровью. А может пригвоздит его к стене, чтобы скафандр с его трупом остался здесь напоминанием тому, что люди зовут везением. Его душа навечно окажется прикована к кораблю. Он будет пугать Грина по ночам, будет слушать истории капитана Андерсона, подсматривать за Астрид в душе…

Уголком глаза Ян заметил движение справа. Какой-то объект на огромной скорости пронесся перед ним и влетел прямо в железный прут, в последний момент отклонив его траекторию. Острие процарапало шлем мальчика, оставив глубокий рваный след на поверхности , пронеслось мимо и на половину вонзилось в стену позади.

Ноги мальчика подкосились, не в силах более выносить тяжесть этого приключения. Он сел, пытаясь прийти в себя. Грудь жгло холодным огнем, горло болело, и отдышаться никак не получалось. В костюме было влажно и жарко, кислорода не хватало. Ян пытался дышать, широко открывая рот, но легче не становилось. Висок стучал, а сердце выпрыгивало из груди.

Не нужна Яну никакая арматура, обычный стресс и умирающая система вентиляции в костюме вполне способны его погубить даже более интересным способом.

Постепенно придя в себя, Ян сумел вернуть нормальный ритм дыхания и успокоиться. Однако голова раскалывалась, в костюме стало ещё жарче, шлем изнутри начал запотевать, а котта прилипла к телу ещё плотнее. Кажется, этот «безобидный» эпизод учащенного дыхания значительно сократил оставшееся у Яна время.

Переведя взгляд вперед, он попытался рассмотреть, что же спасло его от гибели. Это оказался… Дневник. Схватив его, он поднес блокнотик к лицу, но в темноте не смог толком разглядеть имени. Надеясь, что вода не успела смыть написанное, он решил засунуть дневник за пояс, рядом со своим. Правда, в другой, не защищенный от внешней среды кармашек. Хорошо, что не было стандартов ведения дневника. Этот представлял из себя маленький блокнот, размером не больше ладони. И потому он мог очень удобно разместиться в пустующее отделение для бластера

Бластер!

Ян еле удержался от того, чтобы не хлопнуть себя ладонью по лицу. Осознав, что отделением для него пустует, он осмотрелся и, не увидев его рядом, начал судорожно вспоминать, где мог его оставить. Видимо, он уронил его возле той грохочащей двери, когда они с Грином попытались поиграть в МеКоВцев.

Вот только подразделения межзвездных космических войск были обучены обращению с оружием, а они с Грином на курсах военной подготовки научились только заправлять кровать. Играть с оружием с самого начала было плохой идеей.

Ничего не поделать, попытаюсь забрать его на обратном пути, – подумал Ян, искренне надеясь, что такая возможность у него появится.

Убрав дневник в отделение для бластера и убедившись, что он никуда не улетит, Ян, теперь ведя себя ещё осторожнее после того, как чуть не отправился бороздить реку Стикс, неторопливо двинулся вдоль стены дальше по коридору.

Тут направо, – подумал Ян, расталкивая рукой пролетающий мусор. – Кажется, еще немного и впереди должна показаться лестница на последний этаж.

Двигаться становилось все тяжелее. Каждый шаг давался с трудом. Постоянно казалось, что вдоха не хватает, чтобы насытиться. Хотелось вдохнуть ещё больше. И от таких попыток вдохнуть больше, чем можешь, начинали болеть ребра. И от этого Ян дышал чаще. А ресурс фильтрационной системы, закономерно, заканчивался быстрее.

Мельком глянув на экран планшета, парень с ужасом заметил на часах, что осталось всего восемь минут до того, как костюм перестанет спасать его жизнь и станет его могилой. Хотя, судя по запотевающему от дыхания стеклу, это может произойти даже раньше. Паника снова охватила его.

«Снова направо. А тут налево. Повернуть здесь…» – бормотал Ян, не отдавая себе в этом отчета. Он старался сосредоточиться только на своей задаче. Больше ни на что его сил не хватало.

«Лестница… Лестница… Где же эта чертова лестница?!»

Ян с удивлением упер взгляд в дверь, которая встретила его в конце коридора. На ней схематично были изображены два скафандра. Простой и с косичкой.

Нет, нет, нет! – воскликнул Ян, – откуда тут туалет? Тут должна быть лестница!

Дрожащими руками он достал планшет и внимательно рассмотрел нарисованную от руки схему.

– Твою налево, мне нужно было в тот неприметный проход, а не сюда! Неужели я в темноте не разглядел его? А-а-а! Да за что мне это? А вдруг карта вообще нарисована с ошибкой? Я ведь полностью доверил свою жизнь памяти Грина!

Причитать было некогда, время утекало сквозь пальцы, и Ян двинулся обратно по коридору. Парень чувствовал, как котта пропитывается его собственным потом. Кажется, он начал осознавать, что такое быть сваренным в собственном соку.

Я думал, что мне будет здесь холодно, – подумал Ян, слушая, как хлюпают его намокшие носки, – но оказалось, что я не замерзну здесь. Я просто очень сильно захочу пить и снова вдохнуть тот спертый воздух в коридоре красных фонарей. Уверен, если сейчас посмотреть на подушечки моих пальцев, они будут сморщенными, как после горячей ванной.

Вернувшись к развилке парень осмотрелся.

– Тут нет никакого третьего прохода! Где же я?

Мысли о том, что Грин ошибся не покидали его. Он старательно рассматривал карту пытаясь понять, где случилась ошибка.

Тут я был. Тут тоже. Тут в меня прилетела железяка. Получается, я повернул не туда, но нужный мне перекресток будет дальше. Фух. Нельзя так теряться, у меня времени в обрез!

Собрав всю волю в кулак Ян двинулся дальше по коридору, из последних сил загребая руками и стараясь не отчаяться. Завернул в упомянутый товарищем неприметный проход.

Впереди вспыхнул металлический отблеск от ламп, которые то работали, то оставляли Яна наедине с бездной

Приглядевшись, парень понял, что это.

– Лестница, – не скрывая восторга воскликнул он. Было ощущение, что он выиграл лотерею, такая буря поднялась в его душе при виде стальных ступеней на нижний этаж.

Не теряя времени, Ян спустился ниже и, продвигаясь дальше по коридорам, старался внимательно осматривать стены с двух сторон. Он не может себе больше позволить свернуть не туда, пропустить поворот или просто «проплыть» мимо нужной двери.

Наконец показались большие двойные раздвижные стальные двери. Табличка сверху гласила: «Комната управления сливной системой СС-128».

Я добрался, это она!

Рука потянулась к кнопке открытия, утопила ее в стене и… Ничего не произошло. Во второй раз дверь тоже не открылась. И даже при третьем нажатии дверь осталась абсолютно интактной.

На глаза парня навернулись слезы.

Не может этого быть. Грин сказал, что по экстренному протоколу двери в комнаты управления не блокируются. Она должна быть открыта! Неужели Грин мог ошибиться?

Нет, Ян в это не верил. «Если ты однажды доверился товарищу, то верь ему до конца». Так было написано в умных книжках, которые ему дала почитать та сама бабка. И он верил ей. Бабке, книжкам, и своему товарищу.

Тогда что произошло? Дверь намеренно закрыли? Но зачем это делать? Надеюсь, у меня будет возможность это выяснить, потому что мое время, кажется, подходит к концу.

Кислорода не хватало. Шлеп потел изнутри и приходилось постоянно мотать головой, чтобы капли, разлетаясь, давали хоть какой-то обзор. Ноги уже не хлюпали, они откровенно плавали в бульоне, доходящем до щиколоток. Голова была тяжелая, виски пульсировали в такт ударам сердца. Перед глазами стояла красная пелена. Лишь сила воли не давала Яну опустить руки. Он понимал, что если не справится, то больше рассчитывать не на кого.

У Грина порван костюм, Андерсон уже не молод и не сможет добраться сюда быстро. Разве что Астрид…

Но неужели он даст девчонке утереть ему нос?

Да не бывать этому!

– Бестолочь… – пронесся шепоток у Яна над ухом. Опять этот чертик.

Мозг начал лихорадочно работать, пытаясь придумать выход из ситуации.

Надо вспомнить все, что рассказывал ему Грин. Итак, какие у него есть варианты? Первый и самый логичный это попытаться открыть дверь.

Он осмотрелся в поисках любой вещи, которая поможет ему в этом. На глаза попался лежащий в углу металлический прут, очень похожий на тот, что чуть не открыл ему третий глаз.

Взяв ее он упер конец в щель между дверями и, прикладывая максимум усилий, слегка водя стержнем из стороны в сторону, попытался его туда просунуть.

– Бесталанный мальчишка, – снова послышался вдалеке знакомый голос.

Бесполезно, на двери не осталось даже царапин.

Тем временем костюм заполнялся водой. Двигаться становилось все тяжелее.

– Глупый, слабый, беспомощный, – голос слышался все ближе, но Ян упорно не обращал на него внимания.

Необходим другой план. Может, попытаться пролезть по вентиляции?

Обрадовавшись пришедшей в голову идее, Ян огляделся. Но ничего, похожего на вентиляционное отверстие он не увидел.

Здесь же под полом должна быть шахта, по которой проложены коммуникации!– посетила его вторая мысль, когда он заметил ручку в полу. Потянул за нее и с трудом откинул дверцу люка. Внутри змеились десятки проводов, словно клубок разноцветных змей. Чуть выше оставалось место, чтобы в него протиснуться. Но, засунув туда ноги, Ян понял, что большой круглый шлем не пролезет, можно даже не пытаться.

– Я же говорила, что он не справится! Не удивительно. Он весь в тебя!

Мальчика захлестнула новая волна отчаяния, но он не переставал думать. В академии их учили продолжать мыслить в стрессовых ситуациях, не поддаваясь панике.

– Думай, Ян, думай. Всегда есть выход!

Он снова прокрутил в голове все сказанное Грином. Даже припомнил то, что он рассказывал ему пока они брели по коридорам.

Точно, у дверей должен быть привод. Кажется, он находится в стене под электронной панелью. Возможно, у меня получится до нее добраться?

– А что делать дальше ты подумал? Никогда не думаешь головой. Ох, не в меня ты пошел, не в меня, – голос становился все громче, приближаясь к мальчику из глубины темного тоннеля за спиной.

– Заткнись, – пробормотал Ян и с силой вонзил стальной прут в стену возле кнопки, отколов кусочек краски.

– Ты как твой отец. Только говоришь и никогда ничего не делаешь. Он целыми днями пропадал на работе и ладно бы зарабатывал, но нет, мы едва сводили концы с концами, – голос звучал все громче и настойчивее.

– Это твоя проблема, а не моя, – ответил голосу Ян сквозь стиснутые зубы и с силой вонзил прут в стену, – не надо меня грузить своими бестолковыми мыслями!

– Надеюсь, хоть ты меня не подведешь. Станешь мне достойной опорой. Вытащишь родную мать из этого болота, в которое затянул нас твой папаша. Да, сыночек? – прозвучал шепот прямо в ухо.

– Да пошла ты! Не собираюсь ничего для тебя делать, так же как и ты ничего не сделала для меня!

Он яростно отмахнулся от наваждения, и горящими от злости глазами пробежался по углам темного коридора. Рядом никого не было.

Он снова ударил стену, которая стойко выдерживала каждый его удар. Спустя десяток попыток руки Яна налились свинцом и каждый взмах стоил ему немыслимых усилий. Шлем давно запотел, и у парня даже не было сил мотнуть головой, освободив себе обзор. Он прекрасно понимал, что стену ему не сломать, из чего бы она не была там сделана. И теперь наносил удары просто на автомате, даже не ожидая положительного результата.

Из груди с каждым выдохом вырывался свист, а вдохнуть нормально не получалось. Ощущение, что грудь словно надувалась пустотой. Горячей, обжигающей пересохшее горло. Голова раскалывалась от боли, в глазах пульсировали красные нити. Безумно хотелось спать. Просто закрыть глаза и забыть это как страшный сон. Проснуться в общежитии академии. Пойти с друзьями на занятия…

Следующий удар был настолько вялым, что стальная палка лишь чиркнула по стене и выпрыгнула из ослабевших пальцев мальчика. Отскочила от пола и влетела в открытые двери пункта управления.

Ян поднял взгляд. Дверь перед ним была открыта. Не понимая, что он сделал и в какой момент это произошло, он машинально двинулся вперед. Зашел в комнату. На глаза ему попалась приборная панель в углу комнаты, к которой он двинулся не раздумывая. Сил думать не осталось.

Панель стояла к нему другой стороной. Даже не пытаясь разобраться, почему так произошло, он увидел надпись «ВИЛС» и тумблер под ней. Перевел его в положение «.лкВ». Увидел рядом ещё тумблеры. И не медля нажал их все.

С включением последнего тумблера в комнате поднялся страшный рев, исходящий от гигантских труб под потолком. Вода вокруг начала дрожать и Яна куда-то потянуло. Не в силах сопротивляться, он просто упал на колени, а затем и лег на спину. Вода в скафандре, смешанная с потом, поднялась до подбородка, окружив лицо, и теперь щекотала волоски на отросшей бороде. Ян, чтобы не захлебнуться, машинально повернул голову влево и увидел его.

Лицо в оправе из треснутого шлема. Раздутое до непомерных размеров, едва помещающееся внутри. Черты лица невозможно было разобрать. Кожа была темно-фиолетовой, почти черной, с мраморными прожилками на щеках. Местами были видны язвы и участки гниения. А изо рта вываливался огромный разбухший язык.

Яна захлестнула волна отвращения и страха. Сил бороться с этим не было и потому он просто отключился. Тьма все таки достала его.

Ян неспешно брел вдоль дороги. Ноги его заплетались друг об друга, а руки плетьми мотались вдоль туловища. Изо рта подростка вырывалась нечленораздельная речь и клубы пара. Он шел с концерта и теперь пытался напевать слова из песни, которую там услышал. Но, ему удавалось только невпопад выдавать странные звуки.

На улице уже была глубокая ночь. По дороге изредка проезжали автомобили. Ночная жизнь тоже жизнь. Вот только никому из ночных обитателей не было дела до грязного, потрепанного наркомана, тащущегося вдоль дороги. Никому, кроме нее.

– Ма-а-а, вы только посмотрите, во что он превратился. Какой позор. Ты взгляни на себя. Как вообще можно было опуститься до такого? – раздался пронзительный, скрипучий голос откуда-то снизу.

Ян, с трудом продравшись через плотную пелену, укрывавшую его сознание, попытался понять, откуда исходит голос. Повернул голову в сторону ближайших кустов.

– Да, да, я тебе говорю, – снова послышалось откуда-то снизу, – да не в кустах я, а слева от тебя, дурень! Ещё левее! Ну же, крути ты своей головой!

Ян сумел повернуть голову в другую сторону и попытался сфокусировать глаза на объекте, который так дерзко с ним разговаривал. Это оказалась сгорбленная фигура в капюшоне. И судя по голосу – просто старушка. Которой глубоко за восемьдесят.

– Какие восемьдесят? Ты с дубу рухнул? Да и сам ты старушка! Посмотри на себя, ходишь как зомби в свои тринадцать. Даже я лучше выгляжу! – воскликнула фигура. Было не настолько светло, чтобы Ян мог разглядеть ее лицо и убедиться в ее словах. Да и капюшон, словно по волшебству, крайне удачно скрывал ее лицо. Даже будучи в лучшем своем ментальном и физическом состоянии, Ян не стал бы ручаться, что сможет разглядеть ее черты.

Из под капюшона раздался скрипучий, лающий смех, оборвавшийся нехорошим, тяжелым кашлем. Выплюнув что-то в кусты, старушка подняла на парня голову:

– Ты вообще понимаешь, что творишь? – ее голос звенел от возмущения, но в нем можно было уловить и нотки волнения, возможно, даже некой заботы. Словно эта старушка очень хорошо знала того, с кем говорит. И ей было больно видеть, как он себя убивает.

Ян же в свою очередь был уверен, что видит ее впервые:

– Ты чего, старая, попутала? Я домой иду, о чем ты вообще? – с трудом двигал он опухшим языком, который занимал весь рот. Даже слюна не умещалась в нем и стекала по подбородку тонкой струйкой.

Старушка, сделав шаг назад, чтобы слюни не попали в нее, неодобрительно поцокав языком:

– Яндори…

Ян удивленно повернулся к ней:

– Откуда ты…

– Когда ты последний раз был на учебе? – она громко стукнула клюкой по асфальту.

– Я… Кажется, вчера…

– Ты был там два месяца назад, Яндори, – раздавался возмущенный стук клюшкой.

Ян поднял к лицу руку с десятью пальцами и начал считать. К сожалению, ему не удавалось загнуть меньше двух пальцев за раз и он бросил эту затею.

– Тебе какое вообще дело? – он покачнулся и оперся рукой на столб, чтобы не потерять равновесие и не улететь в кусты.

– Ты перестал общаться со сверстниками, – не останавливалась старуха.

Ян отвел взгляд в сторону. Его затошнило.

– Это… Это не правда, я…

Он не нашелся, что ответить, зато подавил в себе рвотный позыв.

– У тебя накопилась прорва нерешенных вопросов, – давила дальше бабка.

Внутри Яна вскипело раздражение.

– Не зуди, старая, я занимаюсь этим, ты что не видишь?

– Вижу. Каждый день вижу, как ты валяешься в подворотне. Как ты ходишь на концерты с такими-же развиздяями, как ты. Вижу, как тебя откачивают в пункте медицинской помощи после эпилептического приступа.

Внутри Яна пробежал холодок.

– Подожди, это ты что ли тогда вызвала спасателей, когда я потерял сознание на стройке?

Старушка в ответ лишь поцокала и покачала головой.

– Это все ложь! – взвыл Ян, смотря на ее разочарованное лицо. – Я могу закончить с этим в любой момент, ты же знаешь! Он… Просто помогает мне решить мои проблемы. Вот и все. Неужели это плохо? Все так делают! Да и что бы ты сама делала на моем месте?

В темноте глаза старушки блеснули сочувствием, но голос ее был тверд:

– Когда ты в последний раз разговаривал со своими родителями? Интересовался их здоровьем. Неужели тебе совсем нет до них дела?

В душе Яна поднялось возмущение. Он оттолкнул себя от столба и пошел прямо на старуху, намереваясь посмотреть ей в глаза. Однако с каждым шагом она только становилась дальше от него. Он споткнулся, упал на колени и заорал во весь голос:

– Я не собираюсь с ними разговаривать! Они мне противны! Не заставляй меня рассказывать тебе то, что ты, видимо, и сама прекрасно знаешь.