Дневник 1389. За кулисами

– Мы должны это сделать! – восторженно говорит Евгений только вышедшей из автомобиля Татьяне.

– Нет уж. Ты же знаешь, я боюсь высоты.

– Значит, я один это сделаю. – подводит черту Вампилов, и рядом стоящей Татьяне становится понятно, что отговаривать мужа нет никакого смысла.

К вечеру того же дня Евгений узнал, что это были за люди в небе и каким образом их найти. Оказалось, полеты организованы местным клубом парапланеристов и проводятся на регулярной основе. После короткого, но весьма продуктивного телефонного разговора с директором сего клуба Евгений был, как говорится, на седьмом небе от счастья, ведь ему удалось договориться на несколько полетов. Конечно, не бесплатно, но Евгения это не остановило. Вампилов уже давно хотел попробовать себя в качестве пилота параплана и был просто не вправе упустить представившуюся возможность.

Спустя два дня врач-психиатр стоял посреди довольно просторной поляны, вокруг на траве были разбросаны парапланы, а опытные пилоты готовили необходимое снаряжение. Евгений был закреплен за опытным инструктором.

– Итак, Евгений, запомните одну простую вещь. В этом спорте в буквальном смысле все в ваших руках! На первый взгляд кажется, что летать сложно. Поверьте, парапланом достаточно легко рулить в воздухе. Главное – удачно взлететь и так же удачно приземлиться.

– Понял, – коротко констатирует Евгений, находясь в предвкушении первого в своей жизни самостоятельного полета.

После ознакомления со снаряжением и базовыми принципами взлета, руления и приземления Евгению предстояло выполнить несколько так называемых упражнений, связанных с техникой взлета и приземления. Подготовительные процедуры заняли достаточно много времени, но для новоиспеченного любителя повисеть в воздухе пара часов пролетели как один миг. Специальная учебная площадка представляла собой ровный длинный пологий склон, который позволял даже неопытным пилотам без усилий и риска взлетать и приземляться. Евгений хоть и был неопытным пилотом, ни разу не летавшим, но вызов высоте он бросить не испугался.

– Как вы уже заметили, параплан у вас сегодня особенный, так сказать, для новичков. Он отлично управляется, не боится легких порывов ветра, – вещает инструктор, еще раз все тщательно проверяя перед полетом. – Ну что? Готовы?

– К полету готов! – Евгений немногословен, в мыслях он уже летит.

– Взлет! – командует инструктор, готовый взлетать вслед за новичком.

Вампилов бросает беглый взгляд на Татьяну, стоящую неподалеку. Первый раз – он трудный самый. Начинать всегда тяжело, ведь любое начало – это взгляд в неизвестность, своеобразный импульс, требующий особого стартового усилия. А когда дело касается таких рисков, усилие требуется немалое. Вампилов встает в подготовительную для разбега позицию. Его сердце колотится, но не от страха или волнения, а от прикосновения к ранее неизвестному ему миру, миру полетов. Отступать нельзя. Вампилов сосредоточенно смотрит на бескрайний зеленый склон прямо перед собой.

– Давай, – командует себе под нос новичок и делает шаг вперед.

Разбег против ветра заставляет крыло, до этого мирно лежавшее на траве позади Евгения, взмыть в воздух, создавая тем самым неимоверное сопротивление для движения пилота. Евгению приходится словно пробиваться через невидимую стену. Как только крыло оказывается над головой, Вампилов снова двигается вперед и тянет по очереди то левый, то правый клевант5, тем самым руля парапланом. С каждым шагом наш герой понимает, что вожделенное ощущение полета все ближе и ближе. Еще немного – и земля уходит из-под ног, а пилот в восторге наблюдает стремительно отдаляющуюся траву. Пять, десть, пятнадцать метров. Прямо сейчас Евгений с детским восторгом ощущает то, чего нам не дано ощущать природой.

Взмывший в воздух вслед за новичком инструктор не обманул, параплан и правда достаточно легко управляется, что придает пилоту такую необходимую в этот момент уверенность. Вот они, новые горизонты с заснеженными вершинами, испещренными многочисленными кулуарами и узкими гребнями. Несмотря на относительно небольшую высоту полета, извилистые реки и озера теперь больше напоминают тонкие ручейки и лужи. Бесконечные луга, поля и перелески, выстроившиеся практически в шахматной последовательности. Великолепные по своей красоте пейзажи, открывающие все вышеописанное взору, окрыляют и напрочь отбивают желание возвращаться на землю. Но, как ни крути, возвращаться придется. И вот уже земля все ближе и ближе. Пятнадцать, десять, пять метров. Касание – и Вампилов хоть и неуклюже, но все же без неприятных неожиданностей бежит по такой родной и привычной земле. Что ж, полет прошел успешно. И это не может не радовать!

Этот полет Евгений запомнит навсегда и, стоя холодным осенним вечером на веранде, он поймает себя на мысли, что пока это лучший день в его жизни. Евгений крепко обнимет Татьяну и произнесет три простых слова. Казалось бы, три слова, которые произносятся по поводу и без повода повсеместно. Но сколько эмоций могут вызвать эти слова, даже если слышишь их ежедневно.

Ни для кого не секрет, Байкал, как магнит, буквально притягивает талантливых людей со всей страны и объединяет их во всевозможные сообщества. Будь то мастера писательского ремесла или целеустремленные, жаждущие новых высот спортсмены. А может, предприниматели, причем диаметрально разных сфер деятельности. Феноменально, но здесь всегда, в любое время года есть люди, готовые делиться своим опытом и приобретать новый. Регулярно проводятся всевозможные форумы, направленные исключительно на развитие и созидание.

Попивая поздним вечером на веранде горячий чай и заедая печеньем, Евгений с Татьяной обсуждали прошедший день и планировали грядущий. Старались не шуметь, так как время уже было позднее, а прослыть невежами у соседей желания не было. Но несмотря на старания, соседская дверь тихо скрипнула – и в темноте на соседней веранде возник мужской силуэт. Он закурил, и теперь его выдавал еще и огонек.

– Не спится? – выдыхая дым и словно пытаясь завести диалог, спрашивает мужчина в трико, тапочках и легкой куртке.

– Да. Думаем насчет завтра, – отвечает Евгений и добавляет: – Мы вас разбудили?

– Нет, что вы! Я спать еще и не собирался… Надумали чего?

– Даже не знаем. Столько всего вокруг – глаза разбегаются, – вставляет пару слов Татьяна.

– Да уж. За раз все не объездишь, – задумчиво говорит мужчина, потягивая табачный дым.

– Может, посоветуете что-нибудь? – спрашивает Евгений, но собеседник лишь пожимает плечами.

– А, кстати! – вдруг выпаливает мужчина. – Если интересно, послезавтра намечается открытие фестиваля декоративно-прикладного искусства, мы собираемся поехать. В буклете пишут, что собрались мастера со всей страны.

– Да ну! А где будет проходить? – Евгений заинтересован, Татьяна, если честно, тоже.

– В Северобайкальске. Сейчас я вам принесу буклет.

Мужчина делает еще пару быстрых затяжек, выкидывает сигарету в мусорное ведро и удаляется за дверь. Не проходит и минуты, как сосед снова появляется и протягивает Евгению небольшую глянцевую листовку.

– Держите, ребята. Я что-то подмерз уже, пойду в дом. Спокойной ночи.

– Спасибо! Вам того же, – практически хором отвечают Евгений с Татьяной.

Спустя пару дней наши путешественники бродили среди стройных рядов павильонов участников фестиваля. После непродолжительных скитаний Евгений с Татьяной остановились напротив небольшой стеклянной витрины с разного рода изделиями из глины, по большей части горшками и чайниками. «Глиняное братство» гласила вывеска над павильоном. Внутри было, мягко говоря, людно, скорее даже яблоку негде было упасть. Своеобразная гончарная мастерская, где каждый может попробовать себя в роли мастера. А желающих действительно много. И среди всей этой суеты от станка к станку метались двое парней в фартуках, испачканных глиной. Гончарных кругов было всего три, они были ручные, и возле каждого ожидали своей очереди многочисленные посетители. Поэтому наши герои не стали долго задерживаться в этой зоне, а боком протиснулись в зону продажи готовых изделий, где и приобрели пару небольших, но изящных глиняных чайников. Честно говоря, на открытии фестиваля было весьма многолюдно, что достаточно быстро утомило и Евгения, и Татьяну. Поэтому, посетив еще несколько битком набитых павильонов, супруги сели в автомобиль и отправились к береговой линии – ловить последние теплые моменты осени.

Увы, беззаботные дни неумолимо пролетали. Как это часто бывает, приятное времяпрепровождение довольно быстро заканчивается, как и мимолетный отпуск, а это значит, что пора складывать вещи в багажник автомобиля и отправляться в обратный путь. Как бы ни хотелось остаться, но пора возвращаться домой.

Глава 3. Рутина

«…он навыдумывал вымышленных персонажей, дал им имена и пребывает в полной уверенности, что они такие же пациенты моего отделения. Кстати! Сегодня произошло то, чего я объяснить пока не в силах. На приеме Котов слово в слово пересказал мое интервью. Да, тот самый диалог, который был у меня с ведущим программы «Не знаешь – спроси». Вы спросите, что здесь удивительного? Выпуск еще не вышел на телеэкраны! Котов не мог знать, о чем мы беседовали. Даже я не смогу воспроизвести тот диалог настолько точно, насколько это сделал пациент моего отделения. После того как Котов почти целиком пересказал диалог, я спросил его, откуда он узнал про интервью. Никита удивленно посмотрел на меня (будто я спросил совершенно очевидную вещь) и коротко ответил:

– Вчера по телевизору видел.

Я не поленился и позвонил на телеканал, дабы убедиться в том, что эпизод еще не вышел на телеэкраны.

– Эпизод еще в монтаже, – ответил звонкий женский голос на другом конце провода.

– Возможно, эпизод вышел в других СМИ? Газеты, журналы? – не унимался я.

– Это невозможно. Выпуски нашей программы выходят только на девятом канале. И больше нигде.

– Ясно. Спасибо, – сказал я и, почему-то не дождавшись ответа, положил трубку.

Один человек из дежурного персонала поведал мне о том, что вчера Котов практически весь вечер просидел на полу коридора, напротив окна.

Если честно, я слегка взволнован. Всему должно быть логичное объяснение.

Евгений Вампилов

27.09.2021»

Начинать всегда тяжело, особенно после отпуска, особенно после длинного и насыщенного отпуска. Как ни крути, но к хорошему человек довольно быстро привыкает, это избитая истина, известная всем без исключения. Мало того что известная, так еще и проверенная веками и целыми поколениями. Тяжело снова слышать звук будильника по утрам и буквально клещами вытаскивать себя из теплой постели, особенно когда режим был беспощадно сбит. Тяжело скакать зимним утром со щеткой в руках вокруг автомобиля, очищая его от снега. Первый день после отпуска словно знаменует завершение безвозвратно ушедшей маленькой жизни, яркой и насыщенной. Всегда кажется, что не хватило еще хотя бы недели. Но, разумеется, это только кажется. Дни и недели, увы, довольно быстро пролетели, и теперь они хранятся лишь в воспоминаниях либо на фотобумаге. Причем эти фотографии будут аккуратно сложены в отдельный альбом и, скорее всего, больше не увидят свет, по крайней мере в ближайшее время. Необъяснимый феномен.

Евгений же, как человек горячо преданный своей профессии, не то чтобы был крайне рад окончанию отпуска, но и не испытывал каких-либо чересчур негативных эмоций. Он воспринимал сей факт как должное, поэтому ежедневный звон будильника в штыки уже не воспринимал. Дни шли чередой, а заведующий отделением пограничных состояний снова изо дня в день старался помочь своим немногочисленным пациентам как мог. Благо богатый опыт за плечами нашего героя позволял это делать максимально деликатно и на высоком профессиональном уровне. О чем Вампилов по мере необходимости докладывал главврачу клиники, Виталию Андреевичу Никитину.

– Так, что еще. Кстати, новая терапия показала неплохие результаты в целом и пошла на пользу практически всем пациентам моего отделения, – глядя на папки с историями болезни, говорит Евгений. – Нужно будет обязательно поблагодарить коллег, принимавших участие в семинаре.

– Да, конечно. Сделай рассылку, меня в копию поставь, – поддерживает подчиненного Виталий Андреевич. – Ладно! Как съездил-то? Расскажи, а то тебя не поймать, весь в делах. Как Байкал?

– О, шикарно прокатились! – с неподдельным восторгом в голосе говорит Евгений. – Это нужно видеть своими глазами! Заснеженные пики гор вокруг, чистейшая вода…

Вещать о богатом событиями отпуске, да еще и заинтересованному слушателю, особенно приятно и увлекательно. Вы будто снова проживаете эти хоть и ушедшие, но еще не остывшие в памяти дни. Поэтому Вампилов, мгновенно забыв о рабочих моментах, увлеченно рассказывает и о многочисленных поездках по бескрайним просторам, и о горячих источниках и их целебных свойствах, и о местных кулинарных этюдах, и о прогулках по воде на катерах и яхтах. О незабываемом полете на параплане Вампилов рассказывает особенно эмоционально, при этом активно жестикулируя руками.

– Если честно, не хотелось уезжать.

– Вот умеешь ты заинтересовывать, Евгений! – с горящими глазами подытоживает главврач. – Я тоже вот все собираюсь, да никак не соберусь…

– Ух, вот это я засиделся! – глядя на часы, вдруг перебивает Виталия Андреевича Вампилов. – Мне пора на приемы.

– Ага, давай. Хорошего дня! – салютует главврач и тут же поднимает трубку только что зазвонившего телефона. – Слушаю.

Вампилов практически бегом покидает кабинет и, не сбавляя шаг, направляется восвояси, в сторону своего родного отделения. Оказавшись у поста, заведующий дает короткие указания дежурной медсестре и все тем же быстрым шагом удаляется в свой кабинет.

– Катя, начинаем с Дергачева! – еще раз громко повторяет Вампилов, перед тем как войти в кабинет.

– Хорошо, – так же громко отвечает с поста медсестра.

***

– Так-так-так… Егор, как себя чувствуешь сегодня? – Вампилов начинает прием первого пациента на сегодня.

– Х-х-хорошо, – заикаясь, отвечает довольно обаятельный молодой человек, Дергачев Егор, пациент с признаками навязчивых идей и, как он сам думает, внезапных просветлений.

– Есть чем похвалиться? Или можешь пожаловаться на что-нибудь.

– Чест-т-тно, м-м-меня беспок-к-к-коит т-т-трещина на ок-к-кне.

– Расскажи, что за трещина?

– Она недав-в-в-вно появ-в-в-вилась, т-т-точно не с-с-скажу к-к-когда, я н-н-не знаю.

– Почему она тебя беспокоит?

– Ну, в-в-вот она п-п-превращает-т-тся в звезду п-п-потихоньку. З-з-значит, лучи уже идут, з-з-значит, энергия уже п-п-пошла. Под т-т-трещиной на п-п-подоконнике тепло, т-т-там я руку грел с-с-сегодня утром. – Практически каждое слово дается Егору с большим трудом.

– Грел сегодня руку. Хорошо. А зачем ты ее грел?

– Эн-н-нергию нужно п-п-поглощать, иначе т-т-трещина будет б-б-больше и б-б-больше. Этого д-д-допустить нельзя.

– Почему этого нельзя допустить? Ты опасаешься, что в палате будет холодно?

– Н-н-нет, х-х-холод – это не с-с-страшно. Лучи идут с-с-строго по задан-н-ному к-к-курсу, один н-н-направлен строго н-н-на вектор п-п-падения, в-в-второй сейчас с-с-смотрит в с-с-сторону вечных, еще п-п-пара туда же, в-в-в области тум-м-манности – это уже н-н-не игрушки.

– Ага. Давай немного отвлечемся от трещины. Егор, ты помнишь, как меня зовут?

– Д-д-да, Ев-в-вгений Н-н-николаевич.

– Отлично. А медсестру на посту помнишь, как зовут?

– Ек-к-к-катерина.

– Замечательно! Посмотри в окно, расскажи о погоде.

– С-с-с-солнечно с-с-сегодня, хорошо, г-г-гулять хочется.

– Погода хорошая, да, гулять обязательно пойдем, но после обеда.

– А что н-н-на обед с-с-сегодня, в-в-вы не з-з-знаете?

– Не знаю. Вроде капуста тушеная с фаршем.

– Н-н-нормально.

– Егор, тебя не обижают в отделении? Ты со всеми ладишь?

– Д-д-да, все х-х-хорошо.

– Ты меня обманываешь. Мне сказали, что, пока меня не было, ты чуть не подрался с Вадимом.

– Н-н-ну да.

– Это правда?

– Д-д-да.

– А что случилось?

– Он х-х-хотел, чтоб окно с-с-с т-т-трещиной пом-м-меняли, и жал-л-ловался, что от-т-туда д-д-дует.

– А ты против замены окна? Почему?

– П-п-потому что эн-н-нергия т-т-тепла от подок-к-конника сама д-д-должна с этим с-с-справиться. Н-н-нельзя вмешиваться в-в-в п-п-процесс, иначе т-т-туманности могут р-р-рассеяться. А он, идиот, этого н-н-не п-п-понимает. З-з-заладил «дует» и «д-д-дует».

– Ясно. Егор, ты сможешь нарисовать эту трещину?

– К-к-конечно.

Евгений достает из ящика в столе чистый лист бумаги с карандашом и кладет канцелярские принадлежности перед пациентом. Егор уверенно берет карандаш и начинает быстро рисовать линии. Вскоре на листе вырисовывается нечто действительно очень похожее на трещины на стекле. Когда пациент заканчивает, он еще раз пробегает взглядом по рисунку и отдает лист доктору. Евгений внимательно, словно пытаясь что-то прочитать, вглядывается в рисунок.

– Именно такая трещина на окне?

– Д-д-да, один в од-д-дин. В-в-вот здесь в-в-все в-в-видно.

– Хорошо, – тихо говорит Вампилов и убирает лист с карандашом обратно в стол.

Прием заканчивается парой дежурных вопросов, ответив на которые Егор покидает кабинет и отправляется в палату. Следующий пациент не заставляет себя долго ждать. В кабинете заведующего возникает тучный бородатый мужчина в очках лет сорока пяти. Длинные русые волосы собраны в хвост на затылке, лицо покрыто угрями, неестественными для возраста. Единственный пациент в отделении, которому разрешено быть в домашней одежде, так как клиника не располагает одеждой такого размера. Несмотря на довольно серьезный лишний вес, пациент неимоверно широк в плечах, что может говорить о тяжелоатлетическом прошлом. Крысенюк Вадим Дмитриевич, оппонент предыдущего пациента. Страшно даже представить, что было бы с Егором, случись между ними физический конфликт с рукоприкладством. Но тем не менее конфликт, хоть и не физический, имел место. В стенах клиники подобных инцидентов допускать никак нельзя, а тем более закрывать на это глаза. Поэтому придется идти по горячим следам.

– Вадим, присаживайся! – приветствует вошедшего пациента Вампилов и, что-то дописывая в истории болезни, добавляет: – Дай мне одну минуту.

Крысенюк с присущей ему, но не соответствующей внешнему виду скромностью, даже детской стеснительностью, робко усаживается в кресло. Пациент глубоко вздыхает, бегло смотрит по сторонам и очень часто моргает и трет пальцами глаза под очками, словно его мучает сухость глаз.

– Ну что, Вадим, рассказывай. Как сегодня твои дела?

– Да так… – раздается в кабинете высокий, практически женский голос пациента.

– А поподробней.

– Не знаю. Не очень.

– Тебя что-то беспокоит?

– Все беспокоит. Все болит.

– Как это все? Все не может болеть. Конкретно сейчас что-то болит?

– Нет вроде.

– Тогда что же? Ты чем-нибудь занимаешься? Насколько я знаю, к тебе позавчера отец приходил, принес тебе книги. Читаешь?

– Да нет… – Пациент отвечает неохотно и практически односложно.

– Почему? Не интересно?

– Спать охота.

– Ты не высыпаешься? Спишь по ночам хорошо?

– Сплю… И по ночам, и не по ночам.

– Вадим. Давай вернемся к отцу. Разве ты не рад был его видеть?

– Рад.

– Буквально через… – Вампилов смотрит на часы, – …час вы пойдете на прогулку, там свежий воздух. Ты хочешь пройтись по улице?

– Хочу.

В процессе беседы Евгений выясняет причины конфликта между Вадимом и Егором. Также заведующий отмечает, что лечение Вадима не приводит ни к чему. А если быть точнее, состояние Вадима ухудшилось. «Необходимо вносить серьезные коррективы в лечение», – делает пометку Евгений и ожидает следующего пациента, который возникает будто из ниоткуда. Котов собственной персоной.

– Никита, я тебя ждал. Присаживайся, – звучит дежурное приветствие заведующего.

– Ага. – Котов, в отличие от предыдущего пациента, ведет себя развязно и крайне уверенно. Он без малейших колебаний буквально падает в кресло. – О чем сегодня тебе рассказать, Миш?

– Да о чем хочешь. Если есть чем поделиться, давай, – отвечает уже привыкший к выдуманному Котовым имени Евгений.

– Да если честно, как-то нечего сегодня сказать.

– Вообще нечего?

– Да… Как-то нечего, – повторяет Никита, но все же добавляет: – Слушай, сегодня так темно в палате было ночью. Ты же знаешь, я темноту не переношу.

– Ночник не горел?

– В том-то и дело, что нет.

– Хорошо. Все-таки, как чувствуешь себя? Что нового?

– Да я же говорю – ничего.

После недолгой и практически бесполезной беседы Котов удаляется из кабинета, оставив вопросы лечащего врача без ответов. Но это вовсе не пугает Вампилова, а, напротив, подстрекает его на нестандартные подходы, на новые размышления и на использование всего арсенала имеющихся инструментов. Евгений, как человек весьма увлеченный своим делом, совершенно не замечает, как быстро пролетает время в клинике. Не успеешь оглянуться – обед, и пациентам пора на свежий воздух. Пока пациенты на прогулке, Евгений подходит к окну и наблюдает запущенный внутренний двор, усыпанный желтой листвой поверх жухлой травы. В поле зрения появляется Котов, но, заметив Евгения в окне, тут же уходит откуда пришел. Заведующий отделением провожает его пристальным взглядом. «Что тебе нужно было здесь?» – думает Евгений, глядя на пациента через стекло.

– Кстати! Окно! – Вампилов вдруг вспомнил про лист бумаги в столе и немедля достал его.

Еще раз окинув взглядом довольно реалистичное изображение трещины, Вампилов выходит из кабинета с листом в руке и уверенным шагом спешит к посту.

– Дергачев в семнадцатой, верно? – не останавливаясь, интересуется Вампилов у дежурной медсестры.

– Верно.

– Палата открыта?

– Да, они же на прогулке, проветриваем.

– Отлично, – завершает диалог Евгений и, прибавив шаг, идет к палате номер 17.

Оказавшись в палате, заведующий, не обращая никакого внимания на убранство, прямиком направляется к открытому окну. На стекле действительно трещина, пациент не соврал. Вампилов поднимает рисунок и с недоумением смотрит то на трещину, то на рисунок. Затем Евгений прикладывает лист бумаги к стеклу и, не веря своим глазам, обнаруживает абсолютное совпадение ломаных линий на листе с трещиной на стекле, даже масштаб идентичен. Не может быть! Дергачев по памяти изобразил трещину с фотографической точностью.

– Это ж сколько времени он потратил на созерцание трещины, я даже представить боюсь… – Еле слышное умозаключение Вампилова нарушает тишину в палате. – Ладно. Пограничным здесь уже не пахнет… Печально, но пора тебя, Егор, переводить к соседям.

Евгений встает в самый центр помещения и оглядывается по сторонам, в надежде заметить еще что-нибудь примечательное. Две кровати, прикроватные тумбочки в изголовьях, личные принадлежности, пара книг, ничего необычного. Обстановка и предметы, так сказать, больничные донельзя. Заведующий, так и не найдя ничего странного, молча выходит из помещения.

– Кать, завхозу скажи, чтоб плотника вызвала. Стекло в семнадцатой надо поменять, треснуло. И еще… Еще же что-то хотел… Ах да! Дежурное освещение не горит в одиннадцатой, электрик нужен. – Указания Евгения звучат словно просьбы.

– Хорошо, записала.

– Отлично. За Дергачевым присматривайте. Мне кажется, переводить его скоро будем.

– Ага, – отвечает медсестра, записывая указания в журнал.

– Так, ладно. Я ушел. Если что, я у себя, – заканчивает беседу Евгений.

– Хорошо.

Повседневная рутина неимоверно затягивает. Ни для кого не секрет, в бесконечной веренице дел время летит незаметно. Казалось бы, вот вы только переступили порог своего кабинета или, возможно, цеха – и, погрузившись с головой в пучину неотложных дел, незаметно для себя уже заканчиваете смену. Человек ко всему привыкает, даже к пациентам отделения пограничных состояний, хоть они порой и не дают скучать. Лишь ближе к вечеру понимаешь, что пора притормозить, выбросить из головы все, что связано с работой, и вспомнить о наличии родных и близких людей, которые ждут дома.

Глава 4. Первый пошел

«Котов рассказывает какие-то жуткие истории, главными героями которых являются выдуманные им сопалатники. Я пока не могу понять, что это. То ли сны, то ли его выдумки, то ли реальные истории, имевшие место в прошлом. Никакой конкретики и практически никаких привязок к датам. Если пациент действительно выдумывает всех этих персонажей, то у него крайне богатая фантазия, которой может позавидовать писатель или сценарист. А что, если его рассказы не выдумки? В таком случае персонажи должны существовать в реальности.