Запрет на истинность

– Можно вас попросить, адепт Эйнар, успокоить своего дракона? – нервно интересуется магистр.

– А что с ним не так? – Бровь чампа изгибается, изображая удивление. – У меня самая смирная и воспитанная зверушка.

И при этом он смотрит магистру прямо в лицо.

Кто-то на задних рядах хихикает. Ну да, глаз дракона-то со спины не видно. А вот я со своего места вижу полыхающее в них пламя.

Ноздри магистра Ларии раздуваются. Она вообще у нас взрывная. Ей бы боевое преподавать, а не травки в колбах запаривать.

– Я имею в виду ваши зрачки, адепт, – по-прежнему сдержанно говорит магистр. – Я понимаю, что в Чампии драконов меньше, чем в других государствах, и вы, видимо, бравируете тем, что вы дракон. Но это не этично, в конце концов. Вы не могли бы сменить зрение на человеческое?

– Тогда я не смогу увидеть те плетения, которые вы нарисовали, – спокойно отвечает чамп. – У меня нет человеческого зрения от рождения.

Кто-то охает, и в аудитории воцаряется тишина. Магистр Лария начинает багроветь.

А я закусываю щёку изнутри. Так вот почему… А я-то тоже обвиняла его в выпендрёже. Ой, как стыдно. Магистру, видимо, тоже не по себе, вон как щёки заалели, но она не привыкла быть неправой.

– Могли бы и предупредить, – ворчит она. – Продолжаем. На чём остановились? – Лария вперивает раздражённый взгляд в меня. – Адепт Айрис, я вас слушаю.

– Чабрец, драконья мята, липа, шалфей, – перечисляю я. – Кажется, ещё даури.

Магистр скрещивает руки на груди и перебивает резким тоном:

– Кажется или даури?

– Даури.

– Где выращивают даури?

У нас что, прямо сейчас экзамен по травничеству? В горах вроде и ещё в одном месте. Когда я была в гостях у деда, там целое озеро, заросшее кустарником даури.

– В Предгорье, в горах и в Хорнии.

– Ну ладно, – цедит магистр. – Какой стихией следует обрабатывать препарат, чтобы лечить различные виды кашля, которыми славится джерайская лихорадка? Скажем, сухой кашель.

Ну это просто. Отвечаю. Обрабатываю один из сосудов своей водяной стихией, превращая бесцветную субстанцию в тёмно-синюю. Насчёт воздуха, который поможет побыстрее избавиться от влажного кашля, спрашивают уже не меня, с этим справляется Дангур. Результат – белое целебное средство. А я возвращаюсь на своё место.

– Ну хорошо, а кто нам скажет, есть ли смысл применять с этими препаратами огненную или земляную стихию? – И, услышав «нет» сразу от нескольких человек, магистр милостиво кивает.

– Есть, – раздаётся с первого ряда низкий рокочущий голос.

– Это для чего же?

– Джерайская лихорадка очень часто лишь следствие более серьёзной проблемы – джерайской чахотки.

– Но она неизлечима, – не выдерживает одна из целительниц, сидящая радом с Эйнаром.

Кажется, её зовут Кри.

– Вы так уверены? Вы позволите, магистр Лария?

Магистр недоверчиво крутит головой, но разрешает. И на её лице написано огромными буквами, что сейчас этот чамп оскандалится по полной программе. А я невольно начинаю переживать за него. Вот зачем он встрял? Всем известно, что джерайскую лихорадку можно вылечить только в самом начале. А если потом она перейдёт в чахотку, то тут любая магия бессильна. Драконы выживут, но ни люди, ни обычные маги – нет.

Эйнар поднимается со своего места и снова красиво одним движением перемахивает через стол.

У нескольких девушек вырывается что-то вроде тихого стона. И я понимаю, что, даже если чамп сейчас потерпит поражение в таком предмете, как целительство и зельеварение, в глазах женской части аудитории он не упадёт.

Фат и позёр этот чамп.

Тем временем Эйнар берёт один из сосудов со смесью и ставит его в центр стола. Поднимает голову и обводит своими горящими драконьими глазами аудиторию, словно спрашивая, готовы ли мы к представлению. Встретив мой напряжённый взгляд, Чамп неожиданно мне подмигивает.

– Огонь и Земля по отдельности ничего не дадут, – объясняет он. – Эти две стихии должны воздействовать одновременно.

Эйнар наставляет центры своих ладоней на смесь и… некоторое время ничего не происходит, а затем из его рук вырываются два потока: красный и жёлтый, они обвивают сосуд спиралями. Два смерча смешиваются, сливаются в один и втягиваются сквозь стекло, окрашивая смесь в оранжевый цвет.

– Держите. – Эйнар ставит сосуд на кафедру перед магистром.

– Это нужно ещё проверить, – голос магистра полон скепсиса.

– Проверяйте, – беззаботно соглашается Эйнар, но на своё место возвращаться не спешит.

Он поднимается по ступенькам на третий ряд и опускается на скамью рядом со мной.

Я смущена, но, похоже, никому до меня сейчас нет дела. В первом ряду подскакивает сидевшая рядом с Эйнаром целительница, складывает в умоляющем жесте руки перед грудью и срывающимся голосом просит:

– Магистр Лария, пожалуйста, разрешите мне попробовать. У меня младшая сестрёнка в соседнем городе сейчас умирает от джерайской чахотки. Целители сказали, что надежды нет.

– Но если это средство ухудшит её состояние? – не может не усомниться магистр.

– Ей терять нечего. – В голосе девушки такая боль, что у меня начинает щипать в глазах.

– Всё будет хорошо, – успокаивающе говорит мне Эйнар. – Если её сестра не умрёт до её приезда.

И я обнаруживаю, что неосознанно вцепилась в его руку, а он мягко поглаживает тыльную сторону моей кисти.

– Как умрёт?

– Чахотка обычно быстротечна.

А ведь я могу помочь ей успеть, моя Райлинг очень быстрая. И я принимаю решение.

– Мы можем отложить сегодняшний выезд?

– Мы с Рией тебя дождёмся. – Эйнар касается губами моего виска. – Интересно, если её сестра выживет, спасителю будет положена награда?

Глава 7. «Он не дикарь!»

Путь до небольшого городка Овар, откуда родом Крианна, занимает всего два часа. А чтобы добраться до него на карете, ей потребовалось бы не менее двух суток. И вряд ли она успела бы.

Понимаю это ещё до того, как мы переступаем порог детской спальни. Хриплое дыхание и надрывный кашель слышны из коридора.

Навстречу нам выходит бледная осунувшаяся женщина с заплаканными глазами.

– Ты вовремя, Кри, – глухо говорит она. – Успеешь попрощаться с Китти. Целитель только что ушёл, сказал, что до утра вряд ли…

Голос женщины срывается.

– Мам. – Крианна обнимает мать, но тут же отстраняется. – Я хочу попробовать ещё одно средство.

На лице женщины не появляется даже проблеска надежды.

В комнате с зашторенными окнами пахнет драконьей мятой, шалфеем и чабрецом. А ещё пол щедро устлан ковром из лекарственных растений. Непроизвольно разбираю ароматы на составляющие: можжевельник, эвкалипт и полынь. Они должны отогнать болезнь и злых духов. С болезнью у них не получается, а в злых духов я не верю.

Семилетняя сестра целительницы без сознания. Крианна сама наносит вязкую субстанцию на содрогающееся от кашля тело малышки. А я, непривычная видеть так близко болезнь и смерть, сижу в оцепенении. Не может быть такого, чтобы чамп знал о самой смертельной болезни больше, чем имперские целители. В душе моей надежда сменяется отчаянием, потом снова надеждой. Эйнар, после того как закончил воздействие на смесь, посмотрел мне в глаза. И в тот момент я поверила. И он так легко и уверенно об этом говорил. Поднимаю с пола стебелёк полыни, вдыхаю терпкий горьковатый запах.

Загадываю: если Китти выздоровеет, я соглашусь поцеловать этого самоуверенного чампа. Пусть мне этого совершенно не хочется. Дыхание неожиданно учащается, и мелькает крамольная мысль. Уверена ли я, что для меня это будет жертвой?

Отгоняю её. О чём я думаю у постели девочки, которая может умереть в любую минуту?

– Теперь остаётся только ждать. – Крианна опускается на скамью рядом со мной.

Беру её за руку. Мы уже третий год в одной лекционной аудитории, но не общались особо, только редко-редко перекидывались парой фраз. Крианна с целительского, я с артефакторики. На лекциях говорит магистр, а после лекций у каждой свои занятия и своя компания. А сегодня ночью мы сидим, держась за руки, в ожидании чуда.

И оно произошло. К утру дыхание ребёнка выровнялось, и Китти открыла глаза. Кри проверила её состояние своей целительской магией, а я, воспользовавшись моментом, когда прибежала её мама, выскальзываю из дома.

Раннее утро встречает меня прохладой. Косые лучи солнца ещё не греют, и на травинках поблёскивают капельки росы. После душной комнаты, пропитанной лекарственными ароматами, я с наслаждением вдыхаю свежий воздух. Мне пора. А то начнётся тут… Зову Райлинг, и по рукам пробегает чешуйчатая рябь.

– Айрис, – окликает меня Крианна.

Поворачиваюсь, испытывая лёгкую досаду от того, что не успела сбежать.

Но Крианна произносит только одну фразу:

– Спасибо, я навеки твоя должница.

Вот не люблю я громких слов. Что может сделать для меня девочка-целительница? Да мне и не надо ничего. Простого спасибо вполне достаточно.

– Всё хорошо, я рада, что мы успели, – говорю то, что от меня ожидают, и, завершив оборот, взмываю к облакам.

Захожу в свою комнату умыться и переодеться. Полёт помогает очистить мысли.

Тяжесть пережитого ночью сгладилась, тем более что всё закончилось хорошо. И сейчас я ощущаю только опустошение и усталость. В дверях сталкиваюсь с Анисой.

– Ну как?

Показываю большой палец.

– Вообще-то, все уже в курсе, что средство работает, – тараторит она. – Я спросила, чтобы узнать, успели ли вы?

– Успели. А как вы проверили?

– В ближайшей больничке, – охотно делится Аниса. – Там оказался пациент с начальной стадией чахотки. Наши целители попросили чампа зарядить ещё пару банок и рванули туда проверять. Так что имя чампа гремит теперь на всю академию Наши целительницы прямо-таки прохода ему не дают. Ты когда-нибудь могла себе такое представить, чтобы вся девичья часть академии крутилась вокруг чампийского дикаря?

– Он не дикарь! – жёстко говорю я и, понимая, что сказала это чересчур эмоционально, пытаюсь оправдать свою резкость. – Этот, как ты говоришь «дикарь», в целительстве смыслит больше наших лекарей.

– Ой брось, – легкомысленно отмахивается Аниса. – Нет, ты, конечно, права, он маг и к тому же двухстихийный. И он в состоянии сделать препарат. Но ты же не думаешь, что он сам его изобрёл? Так-то он не на целителя приехал учиться, а на боевуху, как все чампы.

Пожимаю плечами.

– Знаешь, Нисса, кто бы ни изобрёл… Но мне кажется, что мы недооцениваем чампов. Судим о них по детским сказкам. А они, похоже, кое в чём далеко шагнули.

– А кочевники? – с возмущением спрашивает подруга. – Они ведь до сих пор нападают на наши посёлки.

– А разбойники? – горячусь я.

– Какие разбойники, – удивляется Аниса.

– Которые в лесах Империи подкарауливают караваны. Можно ли судить обо всей Империи по разбойничьим шайкам?

– Рис, что с тобой? Ты стала активной защитницей чампов?

– Я стараюсь быть справедливой, – говорю я уже тише и поясняю: – Сестричке Крианны семь лет, и, если бы не этот «дикарь»…

– Понимаю, а я уж было подумала, что ты втрескалась в него, как многие из наших адепток.

– Вот ещё! – восклицаю я. – Глупости какие.

Отворачиваюсь от Анисы, чувствуя, что краснею. Что-то я слишком часто стала краснеть последнее время. Хорошо, что подруга не замечает моего смущения. Она, наконец, поняв, что я устала, спрашивает сочувственно:

– Тебе было очень тяжело там?

– Очень, – честно отвечаю я. – Боялась, что не поможет.

Подруга обнимает меня, и я наконец-то отправляюсь в купальню, попросив её принести что-нибудь с завтрака.

Умудрившись не уснуть в ванной, я добираюсь до кровати и отключаюсь.

Просыпаюсь я жутко голодная, но зато вполне бодрая. На столе стоит давно остывший завтрак, а судя по лучам солнца, падающим на картину, что висит на стене, дело к вечеру.

Подскакиваю на кровати.

– Рия!

Откусываю солидный кусок творожника и, жуя, начинаю одеваться.

Ну и пусть я проспала все занятия. Причина уважительная. Ну да, вчера я опоздала – ящера запечатлевала, сегодня в другой город летала. Но ведь правда же уважительная? А вот с Рией нехорошо получается.

И, кажется, я хотела найти Роана. Ну да, чтобы не оставаться с Эйнаром наедине.

А чего я боюсь? Впервые у нас почти цивилизованный чамп. Я сама утром уверяла Анису, что он не дикарь.

Память услужливо подкидывает мне воспоминание о том поцелуе в лесу. Не очень-то цивилизованно он себя вёл. Отгоняю сомнения. Сейчас мы в академии и не в полудикой Чампии, а в Империи. И я сумею поставить его на место, если он забудется.

Да и где сейчас искать брата? Всё на свете проспала.

Выбегаю из жилого крыла, дожёвывая холодный творожник, и решительно направляюсь к загону для ящериц прямиком через парк, здороваясь по пути со знакомыми. Основные занятия закончились, и много просто гуляющих. В основном это парочки.

– Я могла бы познакомить тебя с нашей академией, – доносится до меня томный девичий голос, когда я пересекаю очередную аллейку.

А вот прозвучавший в ответ низкий мужской голос заставляет меня вздрогнуть:

– Я подумаю.

Не сбавляя хода, поворачиваю голову. Вполоборота лицом ко мне стоит первая красавица со старшего курса и пальчиком кокетливо проводит по внушительному мужскому бицепсу.

И эта ручища, как и голос, очень хорошо мне знакомы. Быстро проскакиваю дальше.

Ну что ж, всё правильно. Чамп вышел на охоту. И, учитывая его растущую популярность, один не останется.

Мне на это наплевать. Это даже хорошо. Для меня меньше проблем.

И с чего я взяла, что он не такой, как все? Мне становится неприятно. Руки сами сжимаются в кулаки, ногти болезненно впиваются в ладони.

Мне. Наплевать!

Внутри загона несколько адептов седлают ящеров. Я нахожу глазами Рию и немного успокаиваюсь. Сейчас пообщаюсь с ней, а там как получится.

Кладу руки на верхнюю перекладину и делаю несколько вдохов и выдохов, чтобы успокоить дыхание. В глазах начинает пощипывать. Ну с чего я вдруг так разволновалась? Всё будет хорошо. У меня получится наладить контакт с ящерицей и без этого… без этого самовлюблённого и наглого дикаря.

Две большие ладони накрывают мои кисти, горячее дыхание запутывается в моих волосах.

– Ну что, путешественница, не побоишься укротить оторву? – раздаётся над моей головой чуть хрипловатый голос. – На ней ещё никто не ездил верхом.

Глава 8. Укрощение

Эйнар возник за моей спиной так неожиданно, что я в первый момент растерялась. Он ведь только что занят был совершенно другим… то есть другой. И вот как он так быстро меня догнал?

Вдыхаю ставший уже знакомым запах полыни и улавливаю в нём сладкую нотку женского парфюма.

– Не побоюсь, – цежу я сквозь зубы, пытаясь высвободить свои руки. – Что я верхом не ездила что ли?

Ещё рывок, но Эйнар словно не замечает моих трепыханий.

– На необъезженных?

– На разных. Я вообще не понимаю, что ты здесь делаешь? – шиплю я. – Тебе же предложили показать академию.

– Ревнуешь? – в его голосе усмешка.

– Я? С чего бы? – собираю все силы и делаю ещё один рывок.

Эйнар неожиданно отпускает мои руки, и я спиной врезаюсь в его мощную грудь.

– Тише, тише, – успокаивающе говорит он, пока я молча пытаюсь выбраться из новой ловушки. – С чего ты так разбушевалась? Я ведь здесь, а не там.

– Мне до этого нет никакого дела, – фыркаю я возмущённо и поворачиваюсь лицом к чампу.

Смотрю на него исподлобья, и злость куда-то исчезает. В конце концов, с чего вдруг я на него нафыркала? Ещё подумает, что я действительно ревную. А мне он абсолютно безразличен.

Вот только я по-прежнему в кольце его рук, и с этим надо что-то делать. Возможно, для него это ничего не значит. Значит, придётся объяснить ему, что такое поведение в цивилизованных странах недопустимо?

– Ты не мог бы убрать руки? – стараюсь, чтобы мой голос звучал ровно. – Для того, чтобы куда-то поехать, я должна дойти до Рии.

– Зачем? – искренне удивляется Эйнар. – Она уже здесь.

Кажется, он прав. За своей спиной я слышу сопение. И внутри меня начинают закручиваться три моих стихии. Неужели я уже чувствую своего ящера? Так быстро?

Руки Эйнара соскальзывают с перегородки и ложатся на мою талию.

Ну это уже слишком.

– Пусти меня, – только и успеваю возмутиться я, но, кажется, поздно, потому что в следующий момент почва уходит из-под моих ног, и я обнаруживаю себя сидящей на перекладине, словно курица на насесте. Только в отличие от птицы я чувствую себя неустойчиво.

– Ты что делаешь? – вскрикиваю я, начиная терять равновесие.

Ещё немного, и я упаду на спину.

Но Эйнар уже перемахнул своим великолепным прыжком внутрь загона, и я снова оказываюсь в его объятиях. Он не спеша ставит меня на ноги и тут же отпускает, прежде чем я начинаю протестовать. Это невыносимо. Чамп просто забавляется, то и дело ставя меня в неловкое положение.

Но что самое обидное: каждый раз, когда я собираюсь ему высказать своё недовольство, он удивительным образом либо переводит разговор, либо находит другой способ вывернуться.

Вот и сейчас он коротким свистом подзывает Рию.

Ящерка охотно приближается. Некоторое время словно сомневаясь, она разглядывает нас обоих, а потом аккуратно бодает меня головой в плечо. И я чувствую исходящее от неё тепло. Она выбрала меня, и она мне рада. Моё сердце моментально оттаивает.

Ну и ханг с ним, с Эйнаром, вот оно ради чего я здесь.

Кладу ладонь на бархатный нос, и на этот раз Рия с готовностью его подставляет. Почёсываю надбровные дуги и чувствую, как ящерка начинает млеть. Это потрясающе. Одно дело, улавливать настроение своего дракона. Это привычно. Мы с Райлинг вместе с самого моего раннего детства, и совсем другое, поймать ощущения существа, которое не является частью тебя.

– Держи, – Эйнар вкладывает в мою свободную руку уздечку. – Первый раз ты должна это сделать сама.

Тоже мне проблема. Я на боевых ящерах ездила: и на молодых, и на совсем взрослых. И уж взнуздать всяко сумею. Хорошо, что вслух я этого не произношу. Сейчас я просто это сделаю, и пусть он увидит.

Уверенно разбираю сложную систему ремешков и уже собираюсь накинуть её на треугольную морду Рии. Но в самый последний момент ящерица вскидывает голову, и уздечка соскальзывает. Случайность? И эта случайность повторяется снова и снова.

Через некоторое время я понимаю, что Рия воспринимает это всё как новую игру.

В сторону Эйнара я взглянуть не решаюсь, и тем более не стану просить помощи. Боковым зрением вижу, что он стоит, облокотившись на загородку в расслабленной позе. Наверное, посмеивается надо моими промахами. Надо успокоиться, и у меня всё получится. У меня нет задачи кому-то что-то доказать. Я должна просто настроиться на ящера. Рия хочет поиграть? Отлично. Я тоже умею играть.

Делаю обманное движение, Рия тянется вслед за моей рукой, и у меня наконец-то получается набросить уздечку, и зацепить ремешки за роговые наросты.

Ящерка обиженно взрыкивает, и пытается мотнуть головой, но я уже вспомнила наставления магистра, который учил нас ещё на первом курсе. «Нельзя давать слабину. Все ваши нежничанья с рептилиями допустимы только когда вы их себе подчинили».

Давлю с себе все эти внутренние сюсюканья и мысленно рявкаю на Рию, надеясь, что она уже сейчас слышит меня лучше, чем я её. Ящерица застывает на месте, недовольно косясь на меня. В вертикальном зрачке огненные сполохи.

– Даже не сомневался в том, что у тебя получится, – одобрительно говорит Эйнар. –  Ну а теперь вперёд. Думаю, для начала нескольких кругов по полигону хватит.  И внимательнее. Она будет тебя проверять.

Предупреждение оказалось очень кстати, иначе я точно слетела бы на землю при первом же неожиданном броске Рии в сторону. Пришлось натянуть поводья и построже рявкнуть на неё. А потом, когда тренировка закончилась, и начало темнеть, я долго почёсывала и наглаживала мою новую подругу, мысленно объясняя ей, что моя строгость не значит, что я её не люблю.

Служитель отводит Рию в закрытое помещение, а я ещё пару раз оглядываюсь, пока в желтоватом свете фонарей чешуйчатый хвост не исчезает из освещённого круга.

– Кажется, я начинаю завидовать ящерице, – серьёзным тоном говорит Эйнар.

Я поворачиваюсь к нему, чтобы поблагодарить, и оказываюсь в плену его драконьих глаз.

Тыльной стороной кисти, едва касаясь, он проводит по моей щеке и заправляет выбившуюся прядь мне за ухо. Немного помедлив, рука скользит дальше и забирается в волосы на моём затылке, а гипнотизирующие глаза с вертикальными зрачками приближаются.

Глава 9. «Сама придёшь»

– Даже не думай, – почему-то шёпотом говорю я, упираясь ладонями в мощные грудные мышцы и тщетно пытаясь отстраниться.

– Не буду, – так же тихо отвечает Эйнар, и в тот же момент его губы накрывают мои.

«Да как он сме…», – мысль обрывается сметённая волной жара, нахлынувшей из глубин моего существа.

Вырвавшийся у меня непроизвольный стон только провоцирует мужчину углубить поцелуй.

И я реагирую на вторжение так, как не должна. Вместо того, чтобы вырваться и ответить зарвавшемуся наглецу пощёчиной, я отвечаю на поцелуй. Отвечаю неумело, но наслаждаясь каждым движением его губ, тем, как скользит язык, исследуя мой рот.

Ласка и напор, сменяя друг друга, заставляют кипеть мою кровь.

Внизу живота появляется мучительно сладкое ощущение, оно нарастает, разливается растопленным мёдом, плавит внутренности, добирается до солнечного сплетения, норовя выпустить на свободу мои стихий.

Дёргаюсь, только тогда, когда горячая мужская ладонь касается болезненно затвердевшей груди. Инстинктивно сжимаю челюсти. Чувствую вкус железа во рту.

Гневный рык, и Эйнар отстраняется, вытирая кровь с губы. Ощущаю это как потерю, так, словно с меня содрали кожу, оставив оголённые нервы. Я свободна и мне нестерпимо холодно. Чувства раздваиваются. Кажется, отпусти я себя хоть на миг, и тело само последует за мужчиной в поисках тепла. Но я не отпускаю. У меня получается даже сделать шаг назад.

– Ты… ты, – я наконец обретаю дар речи, но не сразу соображаю, что говорить. – Ты же сказал, что не будешь меня целовать.

– Нет, Айрис, – Эйнар снова делает шаг ко мне, но я уже начеку и отступаю. – Такого я не говорил. Ты сказала мне: «Даже не думай». Так чем ты недовольна? Я и неспособен думать рядом с тобой.

Надо же как вывернул. Чувствуется опыт человека, привыкшего к победам. Только я уже пришла в себя. Больше ему не удастся заговорить мне зубы.

– Ты хорошо умеешь играть словами, но на этом всё, – не выдерживаю и добавляю язвительно. – Надеюсь, я рассчиталась со всеми своими долгами?

Сама слышу фальшивые ноты в своём голосе. И Эйнара моё возмущение не обманывает.

– Тебе нравится, когда я тебя целую, – сердито говорит он. – Зачем ты борешься сама с собой? Ты хочешь меня так же, как я тебя.

– Знаешь что? – во мне начинает просыпаться ярость от такой наглости. – Спасибо тебе за то, что спас сестру Крианны, за то, что помог мне запечатлеть Рию. Но… Больше ко мне не подходи, пожалуйста, – последнее слово произношу почти шёпотом, чувствуя, как к глазам подступают слёзы.

Разворачиваюсь, собираясь уйти, но сильные пальцы удерживают меня за плечо.

– Рис, – голос Эйнара сейчас звучит проникновенно. – Да не дёргайся ты, просто послушай.

Ну выбора у меня похоже нет. Эйнар держит крепко.

– Ты ещё не поняла, почему я перевёлся в твою академию? Мне давно предлагали, но я согласился только после того, как одна маленькая девочка пробралась в запретную зону. Мой дракон тебя почувствовал ещё когда ты пряталась в скальной нише, и… ты ему понравилась. Ты и твоя драконица.

Дёргаю плечом, сбрасывая с него руку,

– Зато моей драконице вы оба не понравились, – резко отвечаю я. – За то, что тогда отпустил, я тоже тебе безмерно признательна.

– Хорошо, – рычит Эйнар. – Я подожду.

– Чего ты подождёшь? – недоумеваю я.

– Пока ты сама ко мне придёшь.

Десятки слов готовы сорваться с моего языка: самонадеянный чурбан, чамп, дикарь. Но я удерживаюсь от оскорблений. Дочери императора не пристало вести себя как торговке. Правда ей не пристало и целоваться с кем попало, но это была случайность.

Единственное, что я себе позволяю, это громко бросить в удаляющуюся спину:

– Этого не будет!

Глава 10.«Я всё сделала правильно»

«Я всё сделала правильно», – засыпаю с этой мыслью.

Темно. Я не одна в комнате. Но страха нет. Меня обнимают сильные руки. И мне уютно в этих объятиях. Горячее дыхание обжигает мои истерзанные поцелуями губы. Горьковатый запах полыни проникает в лёгкие и вместе с током крови впитывается каждой клеточкой. Внизу живота нестерпимо тянет. Пальчики на ногах поджимаются, запуская томительно сладкую волну вверх до самой макушки.