Поединок с судьбой

Григорьев Денис

Поединок с судьбой

«Уедем, бросим край докучный

И каменные города,

Где Вам и холодно, и скучно,

И даже страшно иногда».

Николай Гумилёв

…Тринадцать ступеней в ад… Сколько раз спускался по ним, а посчитать – в голову не приходило. Придерживаю рукой бесполезный «шип», хлопающий ножнами по левой ноге. Сегодня в последний раз прогуляюсь. И не надо ничего настраивать, проверять. За стабильную работу защитного купола, в этот раз, ректор отвечает. Он же, удостоверил психическую стабильность дуэлянтов, мою, стало быть, и моего противника, мэтра Эмиля. По-хорошему, душевным состоянием должен был озаботиться магистр Шиндак, последний, оставшийся в нашей коллегии, дипломированный специалист стихии разума. Но он захворал. Еще бы, за три дня – потерять обоих учеников. Юкки уже в светлом эфире, обещала меня дождаться. Да и я надолго не задержусь. Слишком доходчиво мэтр Эмиль намекнул, что меня ждёт, если я продолжу упорствовать в своём расследовании. Так что, иллюзий, по поводу итога нашего поединка у меня нет.

Вон он, супостат, уже на месте. Одетый с иголочки, кинжал в золочённых ножнах на богато украшенном поясе. Праздничных подвесок с жёлтыми адамантами на сюртуке не хватает, а так – хоть сейчас на приём к герцогу. На другой край арены отошел, ждёт.

Я тоже успел себя слегка в порядок привести. Шевелюра чёрных волос – подвязана фамильной лентой. Узкое, породистое лицо благородного южанина из Лидара, гладко выбрито. Свежевыстиранный, еще пахнущий фиалковой водой, преподавательский плащ на плечах, скрадывает тощую фигуру на длинных ногах, придавая солидности. Ну, по крайней мере, мне так казалось. Соперник скривил презрительную мину, хотя… вот уж чья б мычала. Убийца – он убийца и есть, независимо от того, сам убил или другим приказывал.

Арена для магических дуэлей – это круглая базальтовая плита, двадцать метров от края до края, с высоким каменным бортиком, и тремя ровными, полуметровыми каменными уступами, образующими два ряда сидячих мест. Ступеньки сбегают сверху до самой дуэльной площадки. В больших городах – арена для магических дуэлей – это, прямо, центр развлечений. С деревянными стульями, для благородных, в первых рядах, и лавочками на возвышении, для всех прочих. Там и ставки принимают, и горячее печево с элем, по сидячим местам, разносят. Специально к празднествам – бойцов приглашают, напоказ биться. За награды и славу. Публику развлекают, деньги зарабатывают.

У нас всё как-то проще. Хотя, ставки на бойцов тоже бытуют, но втихаря. Да и великого зрелища из поединка насмерть не делают. Не для всех это «развлечение». Кому интересно, просят у стражников, за отдельное «спасибо», оповестить о магической дуэли загодя. Вояки из частных охранников, офицеры гарнизона. Ну, и герцог с гвардейцами. Понятно, Георга глава стражи лично оповещает.

Маги редко присутствуют. Только если настоящий колдун биться будет, а лучше два. Толку-то наблюдать, как обученные наёмники друг друга молниями из артефактов шарахают. А вот мне, по долгу службы, три года подряд приходилось, после каждого поединка, краткий отчёт ректору составлять, с именами и описанием воздействий, «кто кого и чем». Сколько пергамента перевёл – не знаю, Евсею виднее. Но сегодня – полный аншлаг будет. Все наши, кто свободный выход с территории коллегии имеет, посмотреть придут. Когда еще поединок двух «разумников» – магистров астрала, вживую оценить доведётся. Хотя, смотреть, в прямом смысле, будет не на что. Плетения наши с мэтром Эмилем, коллеги через купол не разглядят, а внешних эффектов для невооружённых глаз, как те же молнии и огненные шары, наши заклятия не имеют. Ляпнусь я на полированный базальт – и весь вопрос, сразу отойду, или подёргаюсь напоследок. Кровоизлияние в мозг – и прощай, сотворённое, привет, любимая Юкки.

Я знаю один способ, как усилить физическую мощь перед поединком, и, при этом, не светиться в магическом спектре весёлым рождественским деревом, но это трудоёмко и дорого. Простому забияке не по карману. За три года, что я лично проверял бойцов перед магической дуэлью насмерть, ни разу подобного не заметил. А ведь отец применял «усиление», как для простой дуэли, так и в круге силы, где шли в ход магические артефакты. Но, то совсем другая история. Мне же, катастрофически не хватало времени на подготовку… И пусть даже наш добрейший алхимик, с обеими травницами, мог изготовить требуемые зелья по полу-забытым рецептам матушки…. Как в поединке с магом разума мне поможет ускоренная реакция и нечувствительность к болевому шоку? Мы ведь даже за клинки взяться не успеем. Нам это и не понадобится – ни ему, ни мне. И от молний тоже уворачиваться не придётся. Не умеет магистр астрала, «мозголом», если по-простому, молниями кидаться. Поединок по последнему праву, никаких артефактов не подразумевает, а так же – брони, стрелкового или метательного оружия. Только клинок, и то один. Кинжал, сабля, шпага или меч – не важно. Главное, под одну руку. И твой дар.

…Но, всё же, некий эстетический шарм наша арена имеет. Здоровенная каменная яма в центре города, вся в барельефах, посреди заросшего деревьями парка. Здесь дети обожают играть, когда древний амфитеатр не используются по прямому назначению. Интересно, а насколько он старый? Никогда не задумывался, ведь человеческому городу не так уж и много лет, а древним, изредка посещающим свой бывший остров, для поединков защитный круг не нужен. Дуэли с использованием магии случаются нечасто.

Местные забияки и заезжие авантюристы, обожающие прилюдно позвенеть заточенным железом, предпочитают «лобное место». Десяток серебряных стражнику – дешевле пяти золотых за арену, а тот засвидетельствует обоюдное согласие и оплатит похороны, если вдруг оба «воителя» в верхний мир отправятся. Опять же, тут и рыночная площадь напротив ратуши, и помост для казней, магистрат, кто-нибудь да прогуливается. А для подобной публики – победить «хулителя чести» без свидетелей – всё равно, что вместо вина помоев хлебнуть.

Те же, кому совсем невтерпёж, не брезгуют старыми добрыми подворотнями и тёмными боковыми улочками. Но, за такое, можно и от стражи огрести. Стражник может указать место, где потенциальные трупы не помешают городской жизни. Если же поединок прошел совсем без свидетелей, и закону стало об этом известно, выжившего найдут и повесят за убийство. А ещё, представитель закона даёт возможность отказаться от сомнительного удовольствия вступать в поединок, ведь, официально, это возможно до его начала.

За применение магии и артефактов в дуэли на улицах – найдут и убьют. Одна симпатичная дама не зря жалование получает от города, за общественную безопасность.

«Последнее право» – это не просто желание доказать силу, или когда тебе какой-нибудь придурок в таверне, кувшин эля на новые штаны вылил, и ты аж прям трясёшься, как его за это убить хочешь. Нет, вызов «по последнему праву» – ещё обосновать надо. И "добро" на него от местного начальства, в нашем случае – герцога Георга Трэя, получить.

Принудить к подобному поединку непросто. Ведь, вроде бы, главное, чтобы оба участника согласились…. А если нет? Однако ж, не для того кривду творят, чтобы что-то доказывать. Вот и обращается пострадавший к лорду за разрешением обличить подлеца. А тот, оценив ситуацию субъективно, может разрешение на поединок дать… или отказать, если посчитает бузу беспочвенной. Последний рубеж истины, когда прямых доказательств не хватает. Древняя традиция, еще живая в медвежьих уголках заснеженной Норады и заштатных колониях на новых землях. Суть её в том, что любой, в том числе, и простолюдин, может вызвать на бой неравного по сословию. Даже человека, обличённого властью и богатством, в случае, если тот виновен в подлом убийстве или задета честь семьи вызывающего. Это касается насилия над теми, кто не может дать отпор вооружённой рукой, или же убийства без возможности к сопротивлению. Своеобразный вызов на суд, где обвиняющий приглашает в свидетели представителя власти, а в качестве судьи, помогающего исполнить приговор, видит Бога, или же Родового Покровителя – в землях, где свет Всеблагого ещё не полностью вытеснил древние культы. В редких случаях, когда для такого поединка нужна магическая арена, а вызывающий не может оплатить услуги мага наблюдателя, расходы берет на себя герцог. В отличие от северных варваров, просвещённым городским жителям не придёт в голову бросать вызов воину, колдуну, или аристократу, итог уж слишком очевиден. Но, имеющие познания о дуэльном кодексе, иногда используют древнюю формулу. Если, конечно, смогут её обосновать. Говорят, проигрыш более сильного противника в этих поединках случается чаще, чем в обычных дуэлях. От того и не любят поединок «по последнему праву». Опытный воин – под орех разделает новичка, магистр стихий – превратит в прах и кровавые ошмётки бывалого воина, магистр разума…. Без амулетов, ограждающих от прямого ментального воздействия, устоять против «мозголома» мало кто сможет. Кроме другого, такого же, «мозголома». Раньше вызов «по последнему праву» – «божьей правдой» называли.

Обычно, если не поделившие что-то люди решили биться с применением магии, заходят двое – выходит один. Или ни одного, как повезёт. Будь то талантливый маг, сплетающий боевые заклятья в своем мозгу, или самый обыкновенный наёмник, увешанный боевыми артефактами, как пёс блохами, биться они будут только на арене.

Внести деньги должен вызывающий, в данном случае – это я. То, что уцелеет на трупе врага – собственность победителя. То-то Эмиль недоволен моей скромностью, да вот, не жаль его, совсем. Время проведения поединка уточняется у градоправителя. Он обращается к герцогу, чтобы владетель выделил мага-наблюдателя, следящего за безопасностью поединка для жителей города.

На практике, церемониал давно сократили. Никто в ратушу не бегает, и герцога по пустякам не теребит. Хотя, конечно, посмотреть на редкое зрелище приглашают. Потом архи-магистр Евсей даёт мне ректорское поручение: проверить охранные артефакты и взвести плетение защиты к оговоренному времени. Ну, и отследить, чтобы очередной «праздник смерти» прошёл без накладок. Проклятья посмертные деактивировать, личные вещи изъять и описать, если больше некому, протокол составить, ну, и прочие мелочи.

Неаппетитные последствия высокой магии – убирают подопечные стражников. Обычно, это хулиганьё, попавшееся на мелких правонарушениях и получившее от городского судьи несколько дней общественно-полезных работ.

Но сегодня – суета обошла стороной, потому как, выдалось срочное дело – доказать своё право вызвать мэтра Эмиля, главу представительства торгового дома Караена на Розетте. Доказать лорду Георгу причастность уважаемого в городе купца к похищению и убийству моей жены, достоверно так и не удалось. Несмотря на поручительство архимага Евсея, ректора коллегии, и моего непосредственного руководителя – магистра Шиндака, герцог не поверил в виновность мэтра. Или сделал вид, что не поверил. …Способность мага разума перед смертью понять, откуда она придёт, дабы сообщить об этом близкому человеку, обладающему талантом, много раз была описана в книгах. И дважды подвергалась критическому научному разбору. Среди мудрых из башен «Си-Ом» и других магических школ ближайших миров, подобный феномен давно не считался чем-то удивительным или необычным. Однако, такая ментальная связь не имеет способов проверки. Будь я травником, артефактором, шаманом, или магистром любой другой стихии, кроме разума, независимый специалист мог бы проверить мои слова на истинность. Но, будучи магистром стихии разума, я сам могу повлиять на точность проверки. На что и обратил внимание мой оппонент, доказывая герцогу, что мои показания не могут считаться доказательством его вины. И, как итог нашей тяжбы – я вызвал Эмиля на поединок по последнему праву. Перед этим, ещё имея некие заблуждения насчёт торговой гильдии, я лично явился к их главе. Тогда я плохо понимал, с кем предстоит иметь дело…

***

Двое суток отчаянных поисков по городу ничего не дали. Поставленная на уши городская стража, магистр Телиньи, наш главный водник, страшно матерящийся и отфыркивающийся, всплывший из залива к причальной стенке с целым десятком утопленников разной свежести. Поиск сильно «порадовал» стражу, но Юкки в заливе магистр не нашёл.

Алиена, городская метресса-палач, единственный официальный некромант на территории Розетты, и также, единственный, насколько мне известно, магистр с иномирным образованием в нашем городе, ради меня уничтожила полугодовой запас своих специфических артефактов-накопителей силы. Хорошо хоть, ингредиенты для её неаппетитных ритуалов, местные и заезжие висельники поставляли в избытке. И, о чудо, среди мёртвых Юкки не оказалось.

Самая простая и логичная мысль – получить направление на кровь, благо, в коллегии, все обучающиеся и преподающие, эту субстанцию сдают в обязательном порядке, ни к чему не привела. Где бы не находилась моя любимая, прямой магический поиск был к ней блокирован. Никакие корабли, в эти двое суток, бухту не покидали, а храмов на острове нет, я встал в тупик. И, даже, обращался лично к владетелю Древних Слэйду, дом которого находится в порту. Благо, был знаком с его семьёй, но там лишь подтвердили, что на их территории Юкки нет. А потом, когда лихорадочные поиски, наконец, сменились кратким сонным забытьём, ко мне явилась жена.

Во сне она была не одета. Её миниатюрная, ладная фигурка, со всеми нежно любимыми холмиками, не вызвала обычного, при подобном «явлении», мужского желания, возможно, оттого, что огромные, яркие голубые глаза, в которых хотелось утонуть, словно выцвели. Лицо выглядело отрешённым и спокойным.

Маги разума часто запоминают свои сны. Некоторые – даже используют их в качестве своеобразной лаборатории, и не только. По этому, увидеть любимую во сне, для меня не было чем-то необычным. Куда тяжелее было понять, что именно она мне рассказывает. Во сне человек не всегда связывает реальность и калейдоскоп воспоминаний, из которых ткётся тонкая, местами страшная, иногда удивительная паутинка сновидений. Но, после слов: «Этьен, они меня убили», я вспомнил события двух последних дней и задал главный интересующий вопрос: «Кто убил, и где находишься». Существует мизерная, но не нулевая вероятность, вернуть к жизни человека, если его душа всё ещё не ушла на эфирный план, а тело не получило гибельного разрушения структуры мозга. К сожалению, на главный вопрос, где она сейчас, ответа не было. Юкки не знала, где именно её держали. А вот что с ней произошло, и что она успела услышать, Юкки мне рассказала. Всю оставшуюся недолгую жизнь буду винить себя в излишней самонадеянности…

Подумаешь, что здесь идти – ночь, парк, кроме стражников и влюблённых, в этот час по городу передвигаются только редкие поздние пьяницы да теоретические шпионы, коих очень любит ловить, после пятого стакана малаги, начальник городской стражи. Что шпиону делать посреди спящего города? Спросите начальника стражи.

Но, куда чаще, бродили кошки и старшекурсники, засидевшиеся за лабораторной работой глубоко за полночь. В единственной на весь город ночной лавке, всегда можно разжиться парой бутылочек вина древних и холодными пирожками, с мясом или чем-нибудь сладким. Ночной труд, особо интеллектуальный – он желанию перекусить сильно способствует. Или же, как в ту проклятую ночь, два молодых преподавателя, завершавших наблюдение за подопытным, над которым искристо-синим светом горело плетение их учителя – главы кафедры разума магической коллегии Розетты.

Подопытный бедолага сладко спал. Он не был буйным, но его часто посещали галлюцинации, что изрядно мешали кузнецкому ремеслу. Вот он и обратился к магистру Шиндаку. Быстро выяснив, что уважаемый мастер Кунар не обладает высоким уровнем таланта, чтобы призывать в свой кузнечный горн огненных саламандр, также, не находится под действием какого-либо проклятия и не слишком злоупотребляет спиртным, мой учитель заинтересовался любопытным случаем. Кузнец не являл угрозы для окружающих и был заинтересован разобраться в природе своих видений. Учитывая это, маг решил отработать на нём своё экспериментальное диагностическое заклинание. Действие заклятья уже завершилось, большой хрустальный шар, записывавший оттиски ауры и психограммы разума Кунара, сменил цвет с фиолетового на зелёный. Лёгким движением руки с перстнем управления, я погасил семилучевую звезду, полыхавшую над головой подопечного. Вытащил из штатива, нависавшего над болезным, пузырёк с прозрачной алхимической жидкостью, в глубине которой плавал фиолетовый агат. Он-то и представлял основу для диагностического плетения. Именно в тот момент решилась моя судьба.

– Эй, младший лаборант, как насчёт вечерней прогулки, пары-тройки бутылочек «Древней» шипучки и ночи разврата?

Юкки весело фыркнула и рассмеялась. Мотнув головой, откинула за спину копну черных, как смоль, волос. И, скептически щуря свои раскосые голубые глазищи на смуглом смеющемся личике, ответила:

– Ну да, кому ночь разврата, а кому – утром лабораторию в одиночку в порядок приводить. Знаю я тебя. Тебе, что «компотик» от «древних», что кувшин малаги – всё равно утром не добудишься. А к девяти, восьмому курсу тут лабораторную исполнять. Так что, давай-ка, откатывай любезного кузнеца в карантин, щётка и мойка в твоём полном распоряжении. А за «шипучкой» я и сама сбегаю. Ещё закончить не успеешь, вернусь.

Люди любят порассуждать о всевозможных предчувствиях и прочей потусторонней белиберде. Я же, кое-что знаю о предсказаниях и пророках. И, даже, видел в закрытой части нашей библиотеки фолиант «Судьбы магов». Говорят, он не дописан. И, если слухи не врут – наш ректор заглянул туда всего один раз, после чего, подтвердил абсолютный запрет на чтение этой книги. Древняя инкунабула – сама по себе живая легенда. Согласно архивным данным, её двести лет назад написал пророк Иллиор, личность, без сомнения, знаменитая, как в народных массах, так и в узких научных кругах. Библиотекарша даже факт её существования отрицает. Хрустальный блокатор, в котором лежит книга, находится в отдельном помещении, в закрытой части библиотеки. Без личного разрешения начальства – даже на обложку глянуть не получится. И теперь я, кажется, понимаю, почему с ней так носятся. Я бы многое отдал, чтобы вычитать в той книжке короткую строчку «Мистик Юкки Мори из мира Геда, пребывающая ныне в коллегии на Розетте, завершила свой жизненный путь двадцать третьего укоса в год двести девяносто седьмой от прихода в мир Посланника Всеблагого». Всё бы, наверное, отдал, но, увы, знание о будущем мне недоступно. До сих пор идет теоретический дискурс, видит ли прорицатель будущее, или же, сам его создает? Судьба пророка, настоящего, а не очередного шарлатана, она яркая и очень короткая, с момента пробуждения этого уникального дара. У меня его точно нет. Не было у меня в тот вечер или, точнее, глубокую ночь, никаких тяжёлых предчувствий.

Я отвёз почтенного кузнеца в карантинную, и, с помощью дежурного медикуса, студента девятого курса, сгрузил его увесистое тело на свободный диван. До утра ему обеспечен хороший и крепкий сон, а там уж, после общения с нашим учителем, отправится в свою кузню. Вовсе незачем достойному горожанину ночью по территории коллегии прогуливаться. Ещё зайдёт, случайно, в лабораторию к алхимикам-разгильдяям, что вечно дверь не запечатывают, а потом и думай, как перед магистратом за несчастный случай отчитываться… бывали прецеденты.

Вернувшись в лабораторию факультета астрала, я занялся привычными делами. Аккуратно слил из реторты в каменный рукомойник тягучий, опалесцирующий энерго-раствор, склянку и агат прополоскал под проточной водой, благо, медный кран, дорогая и полезная в хозяйстве новинка, пока работал без нареканий, и выложил драгоценность на сушилку, к другим кристаллическим артефактам. Вставил в рукоять метёлки свежий костяной нигатор – самое дешёвое, и самое полезное изделие от Альены. Затем, прошёлся густым пучком конских волос на длинной рукояти по полкам, потолку и стенам, убирая остаточные рассеянные эманации учительского заклятья. Будет вовсе ни к чему, если, на лабораторной работе, какой-нибудь из молодых студентов зацепит своим плетением остатки заклятия магистра. Ничего хорошего из таких коллабораций не выходит. Хотя, конечно, ученик, какое-то время, будет считать, что у него случилось прозрение.

Завершив астральную уборку, приступил к уборке обыденной, материальной. Старую половую щётку и влажную тряпицу в руки – и вперёд. Будь ты сколько угодно магистром, рабочее место за собой, изволь, привести в порядок. Не уборщицу же сюда запускать… По завершении, запечатав лабораторию заклятьем и смоляной меткой, с оттиском личного перстня, не предполагая ничего плохого, я пошёл в жилую половину коллегии, где находятся общежития учеников и коттеджи преподавателей.

В нашем семейном одноэтажном особнячке света не было. Но, это ещё ничего не обозначало. Открыл незапертую дверь, (идея, незваным зайти к преподавателю на территории коллегии, могла посетить только безумца). Не активируя световые шары, я прошёл в спальню и слегка удивился: кровать была застлана и пуста.

В тот момент, единственной мыслью, посетившей меня, была досада, что Юкки предпочла моё общество деловитой подружке Кайе, иногда торговавшей в той самой «ночной» лавке. Сбросив одежду на кресло, я залез под лёгкое летнее одеяло в ожидании возвращения любимой, и незаметно уснул. Проснувшись в семь утра по ученической привычке, я сначала даже не заподозрил чего-то необычного. Думал, что Юкки уже проснулась, и, не став меня будить, занимается подготовкой для первой лабораторной пары. Но, приводя себя в порядок, я заметил, что ночью в постели, кроме меня, никого не было. Вторая подушка лежала в углу, там же, где и была вчера ночью. Да и преподавательская мантия висит на занавеске, растянутая на костяных плечиках. Юкки могла забыть что угодно, но переодеться перед занятиями в учительскую мантию…. Этот обязательный ритуал преподавателя она не пропускала никогда. Чувствуя неладное, я быстро оделся и отправился в лабораторию. Убедился, что моя печать не тронута. А значит, Юкки ещё не появлялась на учебной половине. В этот момент, я внутренне похолодел от злых предчувствий, и, быстрым шагом, направился к будке сторожа, охранявшего единственный выход с территории коллегии. Благо, старый Серафим ещё не сменился. Я спросил, выходила ли Юкки и когда она вернулась. Пожилой воин поднял на меня слегка удивлённые глаза.

–Магистр Этьен, метресса Юкки покинула коллегию в три сорок пять. Вот соответствующая запись.

Старик открыл журнал и показал аккуратную строчку рун с указанием времени. Я машинально глянул на хронометр, висящий на стене в сторожке. Это чудо технологической мысли из мира Торн, не обладало ни единым магическим элементом – циферблат, цепочка и две разновеликие гирьки. Артефакт инженерной мысли требовалось регулярно подкручивать для коррекции, сверяясь с солнечным столбом или магическими хронометрами, но, в целом, на него вполне можно было положиться. Старик продолжил удивлённым голосом:

– Но метресса всё ещё не вернулась, а скоро начало занятий. Боюсь, господин ректор будет недоволен.

Именно в этот момент я окончательно осознал, что произошло нечто непоправимое. Исчезновение человека на Розетте было редкостью. Ещё при возникновении города, бывшего до этого пиратской базой, дед нашего герцога просто не позволил зародиться организованной преступности. Слишком хорошо понимал специфику вопроса. Да и в целом, на острове неприятности случались. Кабацкие драки по-пьяне, бытовые убийства в горячке семейной ссоры, в конце концов – несчастные случаи. Ещё существовал фактор заезжих матросов и купцов. При наступлении сумерек, стражники их, обычно, в верхний город не пускали. Но формального запрета покидать портовый район, особенно для тех, кому по карману снимать жильё, где потише и почище, не было.

В бухте сейчас стояло два торговых корабля. Узнав о том, что Юкки так и не вернулась, я предпринял все возможные меры, чтобы её отыскать. И каково же было моё изумление, когда от пришедшей в сон тени моей любимой, (клирики Всеблагого назвали бы её душой), я узнал, что виной всему оказался самый респектабельный, и не только на нашем острове, торговый дом. Я много слышал о торговцах из Караена, закладывающих собственные поисковые караваны для разведки новых земель и новых миров. Их миссии можно встретить на любом пересечении торговых путей. Слышал, что их представительство есть даже в колониях. Если бы не Капитанство, непосредственно занимающееся сопровождением караванов и путешественников между мирами, они бы, по праву, считались самой разветвлённой межмировой организацией. Башням Си-Ом, в этом плане, до них далеко. Авторитет гильдии Караена в торговом сообществе был непререкаем. Если их что-то интересовало и это продавалось за деньги, они могли предложить любую цену. Очень нелюбимые на аукционах, и обожаемые ценителями пафоса да редких вещей, торговцы, могли предложить всё, что угодно. Дефицитные магические артефакты для бесталанных аристократов, изысканные ювелирные украшения мастеров древней расы, редчайшие алхимические ингредиенты и наговорное оружие из других миров. Всё это, и многое другое, они брались найти вам под заказ, или предложить имеющиеся в наличии аналоги «за символическую плату». Торговаться они любили и умели. В коллегии редко прибегали к их услугам. Ректор не брал денег за обучение с будущих студентов, и, по этому, вопрос заработка был для нас одним из факторов выживания. В торговом доме Караена цены на то, что нас могло бы заинтересовать, ломили такие, что за редким ингредиентом было дешевле съездить самому, учитывая затраты на путешествие и на его добычу. Но, приезжавшие в Розетту богатые купцы и вельможи, были рады приобрести уникальный клинок или диковинное украшение, не считаясь с затратами. В общем, всех всё устраивало… До сегодняшнего дня. Или, если быть точным, до вчерашней ночи.