На деревянном блюде

– Тань, что-то не так? – испуганно спросила из-за двери Алёна.

– Всё в порядке. – ответила я деланно бодрым голосом. – Воду пролила, сейчас вытру.

– Давай я тебе помогу?

– Не надо, Алён, я сама справлюсь.

Соседка потопталась под дверью и ушла к себе. Через минуту она уже снова разговаривала по телефону. Я поспешно собрала воду с пола, вылила ведро, потом расчесала мокрые волосы и закуталась в одеяло. Меня знобило. В голове творился полнейший сумбур. Книга со сказками лежала далеко, дотянуться не вставая с кровати не получилось бы, поэтому я взяла в руки бубен и провела пальцами по его плоскости.

– Сны реальны? – спросила я у проводника в мир Духов.

– Таааань! – стук в дверь заставил меня дёрнуться.

Я повесила бубен обратно на стену и открыла.

Алёна вошла в комнату, с любопытством осмотрела комнату чуть задержавшись взглядом на бубне и подошла к столу.

– Тань, а давай что-нибудь попросим у твоего блюда?

– А тебе не страшно? – я всмотрелась в подругу.

– Совсем чуть-чуть. – она улыбнулась. – Мне интересно, тебе разве нет? – Алёна смотрела на меня весёлыми глазами.

– Мне тоже любопытно, но ещё я боюсь. И не знаю как это влияет на меня и других. На мир в общем.

– В смысле?

– Ты не думала, что оно может повредить кому-то. Мы же не знаем как оно работает.

– А в сказке оно как-нибудь вредило?

– Нет.

– Тогда и бояться нечего. – Алёна обрадованно улыбнулась и даже захлопала в ладоши. – Давай попросим у него сумочку? Ну ту, что я в магазине видела.

Я обречённо закатила глаза, вытащила из-под кровати блюдо, сняла с него свитер, повернулась лицом в сторону торгового центра и произнесла:

– Блюдо моё блюдо, хочу сумочку, которую видела в магазине Алёна.

На блюде появилась пастельно-розовая сумочка с длинной золотой цепочкой.

– Эта? – спросила я у подруги.

– Ага. – Алёна смотрела на сумочку не мигая, потом молча взяла её и села на кровать, прижимая к животу.

– Неужели тебе, наконец-то стало страшно? – спросила я, старательно пряча дрожь в голосе.

По виску прокатилась холодная капля. Я прижала похолодевшие пальцы к шее и задумалась. Всё-таки – так влияет на меня пользование блюда или страх? Скорее всего первое.

– Нет. Если только совсем немного. – Алёна ещё раз осмотрела сумочку и спросила:

– А тебе?

– Что мне?

– Ну себе что-нибудь будешь просить?

Я задумалась. Чего я хочу? Тяги к сумочкам у меня отродясь не было. Из одежды тоже ничего особенного не хотелось. А потом я вспомнила о кулоне в виде глаза рыси, который видела на ярмарке два года назад. Взяв блюдо, засомневалась на мгновение, но упрямая решимость пересилила. Я посмотрела на него, окончательно отбросила сомнения, и, повернувшись лицом к окну высказала свою просьбу. Кулон появился на блюде незамедлительно. Серебряный кругляш со стеклянной сферой, похожей на настоящий глаз, лежал ровно по центру блюда и отражал свет от лампы. Я взяла в руки, согрела своим теплом, после чего надела.

– Красивый. – Алёна улыбнулась.

За окном раздался собачий лай, перебиваемый воем. Я вздрогнула, руки вцепились в блюдо. В горле снова запершило, мир на несколько секунд как будто утратил краски. «Нет, это определённо реакция на волшебство» – подумала я.

– Совсем тебя доконали эти странности. – задумчиво проговорила Алёна, наблюдавшая за мной. – Пойдём-ка прогуляемся. – она уверенно встала и выходя из комнаты обернулась. – Давай-давай. Тебе точно надо проветриться!

Я обречённо вздохнула, признавая, что подруга была права. Спрятала блюдо, потом достала из шкафа первую попавшуюся одежду и натянула. Отчаянно захотелось уйти в одиночку, шагнуть в темноту и раствориться в ней, оставшись для мира лишь мимолётным воспоминанием. Что ждёт людей за гранью реальности? Мы верим, что попадём в другой мир, но насколько сильно он будет отличаться от того, в котором мы живём?

Из раздумий меня вывел излишне воодушевлённый окрик подруги. Мы вышли из дома и остановились в нерешительности.

– В парк? Или в торговый центр? – спросила я.

– Может просто по улицам походим?

Я подумала о Волке и мои плечи непроизвольно передёрнулись. Просто на улице мы станем лёгкой мишенью. В торговый центр? Никогда их не любила. Выходным вечером в парке хотя бы будет много людей. Сомневаюсь, что он нападёт на нас при всех. Я вспомнила предыдущие встречи с Волком и кивнула сама себе.

– Давай в парк. – решила я.

Алёна возражать не стала, и мы медленно побрели вдоль домов. Мне пришлось приложить все силы, на которые я была способна, чтобы не оборачиваться каждую секунду. Но любое дуновение ветра в кустах, любое движение или шуршащий звук заставляли моё сердце замирать в немом испуге. Расслабиться мне удалось лишь в парке. Люди, наконец, дождавшиеся тепла, высыпали на освещённые аллеи. Появились ларьки с мороженым, горячей кукурузой и вафлями. Вечно худеющая Алёна нервно вздохнула, но тут же закатила глаза и потянула меня к ларьку с вкусняшками.

– Ты должна это попробовать! – она купила две вафли с какой-то сложной начинкой и одну впихнула мне в руки.

– А как же…

– Да ну её! – не дала мне договорить подруга.

Я улыбнулась. Противостояние Алёны и диеты длилось на протяжении всех лет, что мы были знакомы. При этом никаких проблем с лишним весом у неё никогда не было. Но убедить в этом девушку, уверенную в своей полноте ещё никому не удавалось.

– Ты после сессии домой? – будничным тоном спросила подруга.

– Угу. Придётся. – я принюхалась к вафле, после чего аккуратно откусила. – И правда вкусно.

– А то! – Алёна улыбнулась. – Я знаю толк в уличной еде.

– По тебе не скажешь.

– Ой, да ну тебя! Скажешь тоже. – ответила Алёна, но по лицу было видно, что ей приятно.

Я только улыбнулась в ответ, после чего стала разглядывать людей, которые так же как и мы, гуляли в парке. Меня всегда восхищал мир своим умением собрать в единое целое, казалось бы, несовместимые вещи. Вот парк, а в нём несколько десятков, а может сотен людей. У каждого из них своя жизнь, судьба, взгляды, привычки и убеждения. Мы не знакомы друг с другом, мы даже не запомним лиц и никогда не узнаем о жизнях друг друга, не поделимся своими проблемами. Но вот сейчас мы здесь – идём по освещённым аллеям парка и являемся чем-то единым, сами не подозревая об этом.

– Тань. – снова вырвал меня из размышлений голос Алёны. – Ты потом вернёшься?

Её вопрос застал меня врасплох. Я удивлённо посмотрела на подругу.

– Конечно. А почему я не должна возвращаться?

– Ну мало ли. У тебя теперь есть волшебное блюдо.

И волк, который за ним охотится – продолжила я мысленно.

– Ну, образование оно мне вряд ли даст. – попыталась отшутиться я.

– Почему? Если оно смогло сделать курсовой, то и диплом может сотворить. – Алёна старательно отводила глаза.

– Мало получить корочку, надо же ещё и данные в реестр внести, а самое главное – знаний оно мне в голову не вложит.

– Знаешь, иногда ты такая правильная. – Алёна невесело хмыкнула. – Даже чересчур.

– Хорошо, что это лишь иногда, правда? – я толкнула её локтём в бок.

– Да уж. А то была бы форменной душнилой.

Мы засмеялись, и я с удивлением почувствовала, как напряжение последних дней разжало холодные пальцы. Сейчас я просто гуляла с подругой, ела вкусняшки и не было ни блюда, которое, вдруг, начало исполнять желания, ни Волка, преследующего меня, ни мышки Вувыльту, работающей лаборанткой в университете.

– Ты уже решила где будешь искать информацию о блюде? – спросила Алёна.

– Наверное, сначала просмотрю бабушкины вещи. Может наткнусь на что-нибудь полезное. А потом буду искать шамана.

– Настоящего? – Алёна посмотрела на меня с любопытством.

– Ну да. Не игрушечного же. – я только пожала плечами.

– А он поможет?

– Не знаю. Теоретически, он может знать о волшебных свойствах блюда больше, чем остальные.

– Знаешь, это так интересно.

– Что?

– Ну, вот мы живём в одной стране, учимся на одном факультете, даже живём в одной квартире, но при этом, как будто в разных мирах. У вас там тундра, настоящие шаманы и леденющее море, а у нас поля, леса, реки и слияние ислама и православия в одной республике.

– Мне кажется, что именно это и делает нашу страну такой чудной. – я улыбнулась. – Нам не нужна искусственная толерантность, ведь мы итак умеем уживаться с разными культурами и народами.

– С разными религиями. – продолжила за меня Алёна.

– И разным мышлением.

Я осмотрелась по сторонам. Вокруг шли люди – русские и татары, а между ними я – чукча. И никто не тыкал ни в кого пальцем, да даже не обращал внимания. Мне стало так уютно в этом человеческом людовороте, что я невольно разулыбалась. Алёна приобняла меня за плечи, а где-то сбоку начал играть уличный музыкант. Знакомые с детства слова сливались с гитарными переборами.

Мы остановились.

– Пойдём туда? – шепнула Алёна.

Через минуту мы вышли на небольшую площадь. Вокруг музыканта уже начала собираться небольшая толпа. Люди неуверенно подпевали простым словам. Кто-то пританцовывал. Весна будоражила кровь, делала всех добрее, чем обычно. А может, просто я стала чуточку расслабленней, чем раньше?

Уже через час блужданий по парку, мы окончательно замёрзли и отправились домой. Я тихонько напевала себе под нос, а Алёна умиротворённо молчала.

– Спасибо. – наконец нашла нужные слова я. – За то, что вытащила.

Подруга довольно улыбнулась.

– Да не за что. Хорошо погуляли. – она резко остановилась перед подъездом и нахмурилась.

– Что там?

Я подняла глаза к окнам своей квартиры и почувствовала, как внутренности сковали ледяные оковы страха. В окне явно перемещался луч фонаря.

– Надо вызвать полицию? – спросила Алёна дрожащим голосом.

– Блюдо! – вскрикнула я и, не осознавая толком что и зачем делаю, побежала внутрь.

Дверь в квартиру была прикрыта. Я остановилась перед ней, несколько раз глубоко вздохнула, в попытке успокоить гремящее сердце, и аккуратно открыла. В квартире стояла пугающая темнота. Дверь в мою комнату осталась приоткрытой и в ней я увидела высокий мужской силуэт. Луч фонаря замер, после чего мужчина начал оборачиваться. Я смотрела на него и не могла заставить себя сделать ни шагу. Лишь когда луч фонаря упёрся в меня, я закричала. Одновременно со мной громко загудел бубен. Что-то толкнуло меня сзади, я оступилась, а уже в следующее мгновение почувствовала запах шерсти.

Волк перемахнул через нас с повалившейся на меня Алёной и исчез на лестнице. Мы кое-как встали, я нащупала выключатель и, не разуваясь, рванула в комнату. Блюдо лежало на прежнем месте. Очевидно, мы спугнули вора.

– Тань. – пропищала Алёна тоненьким голосом.

Я обернулась. Дрожащая девушка закрыла дверь на все замки, после чего посмотрела на меня огромными, как у совы, глазами.

– Тань, где вор?

– Убежал. – я удивилась спокойствию, с которым сказала это.

– Тань, там же собака убежала.

Я посмотрела на неё и покачала головой.

– Тань, собака не могла фонариком светить. – высказала Алёна очевидную мысль. – Значит он ещё здесь?

Я отрицательно покачала головой, после чего открыла её комнату, а затем и ванну с туалетом, показывая, что квартира пуста. Тут же, с холодным любопытством отметила, что сама ожидала чего-то подобного. В конце концов, если Вувыльту может принимать облик человека, то почему этого не может делать волк? Но Алёна о сказочной природе лаборантки ничего не знала, поэтому для неё столкновение с волком, который умеет превращаться в человека оказалось слишком большим потрясением.

Губы девушки начали прыгать, она вцепилась в полы полурасстёгнутой куртки и разрыдалась. Я подошла к ней, обняла и погладила по спутавшимся волосам.

– Я разберусь со всем этим. Обязательно разберусь.

– Тань, тут же был человек. Человек, не собака. – всхлипывала подруга.

– Он убежал. Я видела. – я старалась говорить убеждённо, но Алёна только помотала головой.

– Я же видела. Кроме собаки из квартиры никто не выбегал.

– Ты его не заметила. Он выбежал, как только я к квартире подошла.

– Тогда почему я с ним не столкнулась?

– Он наверх убежал. – на ходу выдумывала я.

– Значит он до сих пор где-то в доме?

– Нет. Он уже ушёл.

– А если он вернётся?

– Не должен.

– Давай полицию вызовем?

– А смысл? Его здесь уже нет.

– Ну, может, они отпечатки пальцев снимут.

– Будут тут торчать полночи, перемажут всё, а его всё равно не найдут.

Я закусила губу. Как они его найдут, если он – волк? Но этого я подруге говорить, разумеется, не стала. А ещё я не стала говорить ей о том, что уехать мне, по всей видимости, придётся, не дожидаясь окончания сессии. Иначе волк снова проберётся в квартиру, а таскать с собой блюдо в университет я не собиралась.

Спустя несколько кружек чая с мятой и моими заверениями в том, что вор сегодня уже точно не вернётся, Алёна ушла спать, а я осталась на кухне, наедине со своими мыслями и страхами. Очевидно, оставлять блюдо в квартире нельзя. Бросать сессию тоже не стоило бы. Но как быть? Может взять отсрочку до осени? Но для этого нужна уважительная причина, а если я скажу, что у меня есть волшебное блюдо и из-за этого на меня охотится волк, это скорее всего приведёт меня в психиатрическую клинику, а не к отсрочке сессии. Хотя сессию это тоже отсрочит. Но блюдо не спасёт. Нестерпимо захотелось позвонить маме. Я глянула на часы, прибавила восемь часов и поняла, что не время. Только перепугаю родителей ранним звонком.

Я налила себе очередную кружку чая и выключила свет. Мир за окном сразу же стал объёмным. Подойдя к нему, я опёрлась на подоконник и прислонилась лбом к холодному стеклу. По тротуару проехал велосипедист. Где-то сбоку истошно мяукал кот. Во тьме двора блеснули отражением света два больших глаза. Я затаила дыхание, вглядываясь в силуэт. Волк – прошило меня осознание. Отшатнувшись от окна, я опустила штору. Руки слегка дрожали и мне не с первого раза удалось поднять кружку с чаем.

Я закрыла глаза, начала считать.

Раз. Волк пробрался ко мне в квартиру.

Два. Он умеет принимать человеческое обличье.

Три. Он едва не добрался до блюда.

Четыре. Мне нельзя оставлять блюдо без присмотра.

Пять. Мне придётся бросить универ?

Шесть. Как рассказать обо всём родителям, чтобы не напугать их?

Семь. А может лучше позвать на помощь мышку Вувыльту?

В сказке она была хитрой. Если сказка не врёт, то Вувыльту и сейчас сможет придумать какой-нибудь выход. Но как с ней связаться, не выходя из квартиры? Ответ напрашивался сам собой – через Алёну. Я тихонько прокралась по коридору до своей комнаты и залезла под одеяло.

– Тынагыргын. – шепнул сон.

Глава 6

Утро началось с вранья. Еле-слышная трель будильника выдернула меня из сна, в котором только-только начала метаться снежная взвесь. Я открыла глаза и обнаружила, что постель снова покрылась крошевом мелкого снега. Но это было не единственное, что меня поразило – все вещи, что лежали на столе, стуле и кресле, были раскиданы по полу. Я вскочила, со стуком упала на колени и нащупала под кроватью блюдо и, как только увидела, что оно стоит на месте, повалилась обратно в постель. Правда, тут же снова вскочила – снег неприятно впился в кожу. Пришлось вытряхивать одеяло и только потом залезать обратно в уютный кокон.

– Тааань! Ты идёшь? – крикнула Алёна откуда-то из ванной.

– Нет. – прохрипела я, спрятавшись под одеялом так, чтобы наружу торчали только глаза и уши.

– Ты чего? – соседка заглянула в комнату.

Её глаза заметались по разбросанным вещам, после чего краска схлынула с её лица. – Он возвращался, да? – пискнула она.

– Нет. – я нехотя вылезла из-под одеяла и приобняла подругу. – Это я разбросала.

– Зачем?

– Замёрзла. Носки искала, а свет включать лень было. – на ходу соврала я.

– Ты заболела?

– Да. – с энтузиазмом закивала я. – Да, я отлежусь сегодня, а ты скажи, что я приболела.

Я сделала максимально печальное лицо. Алёна внимательно посмотрела на меня, потом на мои ноги, на которых носков, разумеется, не было, затем нахмурилась, но, к счастью, спорить не стала.

– Ладно. Ты только в деканат позвони на всякий случай.

– Угу. – сказала я, залезая в остывшую кровать. – Чуть позже позвоню.

Соседка ещё полчаса шуршала в квартире, после чего дверь хлопнула и наступила тишина. Я смотрела в потолок, а мысли мельтешили в моей голове, как мотыльки перед фонарём. Что сделать сначала – позвонить в деканат или родителям? И там, и там, разговор предстоял сложный, но если переговоры с деканатом меня пугали необходимостью вранья, то разговор с родителями приводил в ужас необходимостью рассказать им всю правду. Ну, или хотя бы часть. Я поёжилась и плотнее закуталась в одеяло.

За окном весело щебетали птицы. Солнце пригревало мир, а на деревьях уже распустилась нежная в своей юности листва. Мне всегда нравился именно этот период весны – когда воздух наполнялся сладковатым запахом раскрывшихся почек, а глаза радовались молодой зелени. Я любила проводить пальцами по только что распустившимся листьям и представлять их короткий жизненный путь – от весны к осени. Они как люди – рождаются, живут и умирают за до смешного короткий срок, но дерево остаётся жить. Оно объединяет в себе давно опавшие листья и те, которые родятся через десятки лет – как семья, или род, объединяет людей, которые никогда не были знакомы, но едины по своей крови.

Спустя час, на протяжении которого я бессмысленно и беспощадно гипнотизировала телефон, решила, что перед двумя трудными разговорами стоило бы всё-таки позавтракать. В холодильнике обнаружилась колбаса, что не могло меня не обрадовать. Я сделала бутерброды, налила кофе и замерла, глядя в окно. Молодая зелень скрыла большую часть вида на двор, но он мне и не был нужен. Я напряжённо думала о том, какую ложь придумать для университета, и какую часть правды сразу рассказать родителям. Как сделать это так, чтобы не напугать их.

Когда завтрак был окончен, посуда помыта, а кухня блестела чистотой, я поняла, что оттягивать разговор дальше смысла нет. Раз я соврала Алёне о болезни, то, наверное, имеет смысл то же сказать и в университете. А со справкой как-нибудь разберусь. Мои размышления прервал бодрый сигнал телефона – звонила мама. Я глубоко вздохнула, после чего закрыла глаза и взяла трубку.

– Привет, мам. – прощебетала я таким деланно бодрым голосом, что самой стало противно.

– Привет, Тына. Как дела?

– Всё хорошо. – зачем-то соврала я, хотя собиралась рассказать правду. – Как у вас?

– У нас нормально. – мама помолчала. – У тебя точно всё хорошо? – голос мамы дрогнул.

– Почему ты спрашиваешь? – я насторожилась.

– Я беспокоюсь за тебя. Сердцем чувствую, что что-то не так.

– Не так, мам. – скрепя сердце созналась я. – Всё совсем не так.

– Тына?

– Блюдо. Оно работает. – я сказала это и ужаснулась тому, как дрожал мой голос.

На том конце провода повисла тишина.

– Мам? – позвала я, не выдержав.

– Как работает? – мамин голос сел.

– Оно исполняет желания. Как в сказке.

Снова повисла тишина.

– Мне надо приехать. Я… Мне не стоит здесь оставаться пока. – продолжила я.

– Что? – мамин голос сорвался. – Почему?

– Волк, мам. – прошептала я. – Он приходит.

– Дочь? Ты не шутишь?

– Нисколько. Только мне надо что-то придумать для универа. Сессия ещё не закончилась.

– Я поняла тебя. Перезвоню. – мамин голос обрёл твёрдость, словно цель придала ей сил. – В университет пока не звони. Я сама. – сказала она напоследок и отключилась.

Я медленно выдохнула, судорожно вдохнула и налила большую кружку чая. «По крайней мере один разговор закончился.» – успокаивала я сама себя. «Но продолжится вживую.» – не дал успокоиться внутренний голос. Я потёрла лицо руками. До чего же сложным оказался мир, который ещё неделю назад казался простым и понятным. Сколько ещё сказок проснётся? Со сколькими мне предстоит встретиться?

Не успела я подумать об этом, как в дверь деликатно постучались. Я напряглась, немного подумав взяла нож, затем медленно, стараясь быть бесшумной, подошла к двери и заглянула в глазок.

За дверью переминалась с ноги на ногу Майя Дмитриевна. Я протяжно вздохнула, упёрлась лбом в дверь, после чего всё-таки открыла её. Женщина-мышка искоса посмотрела на нож в моей руке, ухмыльнулась и бесцеремонно вошла в квартиру.

– Волк приходил сюда, да? – спросила она, когда я закрыла дверь.

– Как ты узнала? – я нахмурилась.

Мышь красноречиво посмотрела на оружие в моей руке.

– Я не ясновидящая, Тынагыргын.

– Я поняла. – немного смутившись, я спрятала нож за спину и указала Майе Дмитриевне на кухню. – Чай?

– Не откажусь.

– Сыр нарезать? – не удержалась от ехидства я.

Вувыльту уселась на тот же стул, что и в прошлый раз, но услышав мой вопрос чуть привстала и активно закивала.

– Давай-давай, Тынагыргын. От сыра хуже ещё никому не стало.

– Я и не думала, что мыши из северных сказок тоже любят сыр. – поддразнила я мышку.

– Могла бы и не паясничать. – Вувыльту довольно улыбнулась. – Я же не первый день, как проснулась – уже успела распробовать местные блюда.

– Как ты попала сюда? – задала я вопрос, который мучил меня с прошлой встречи.

– Уснула неподалёку.

Я поставила на стол тарелку с нарезкой и две кружки, затем налила чай и уселась напротив гостьи. Мышь взяла кусочек сыра, с наслаждением принюхалась, после чего положила его в рот и стала медленно жевать. Глаза она зажмурила, отчего вид у женщины стал комичным. Я не выдержала и хихикнула.

– Какая же ты противная, Тынагыргын. – протянула мышь, но я по её лицу видела, что она не злится.

– Слушай, Вувыльту, извини, что я тебя отвлекаю, но мне очень интересно. – начала я. – Ты говоришь, что сказки начали просыпаться.

– Да. – ответила ничуть не заинтересованная разговором Майя Дмитриевна.

– А как вы уснули?

Вувыльту посмотрела на меня с любопытством, после чего вернулась к тарелке с сыром.

– Просто уснули. – она пожала плечами.

– А ты уснула где-то неподалёку?

– Ну, да.

– А как ты здесь оказалась?

– Пришла.

– И давно это было?

– Давно, наверное. – мышь улыбнулась, принюхиваясь к очередному кусочку сыра. – Я не помню.

– А кто-нибудь помнит?

– Он, наверное, помнит. – мышь поёжилась.

– Он – это кто? – напряглась я.

– Я о нём пока говорить не буду. – степенно произнесла Вувыльту. – Ты испугаешься и начнёшь делать глупости. Лучше скажи, дорогая Тынагыргын, когда домой поедешь.

– Как только утрясу проблемы с сессией. – я схватила свою чашку и залпом выпила её.

– Сессия. – протянула мышь и замолкла. – Дитя рассвета, ты должна понять, что она для тебя не имеет значения.

– Ага, вылечу из универа и что тогда будет иметь значение?

– То, что действительно важно. – Вувыльту подалась вперёд и вперила в меня свои глаза, больше похожие на бусины.

– А что важно? – начала злиться я.

– То, что Волк не должен получить блюдо. – отчеканила Вувыльту и отпрянула, словно испугавшись своих слов.

– Почему? Может мне просто отдать ему блюдо и всё?

– Ты что! Не смей! – Вувыльту вскочила со своего стула и, подбежав ко мне, вцепилась в мои плечи. – Нельзя отдавать!

– Но почему? – закричала я. – Это же его блюдо?

– Он заплатил им за свою жизнь. – Майя Дмитриевна разжала пальцы, но тут же взяла мои руки в свои. – Это плата, которую нельзя просто так забрать обратно. Это… – она помолчала, подбирая слова. – Это не по правилам.

– А кто устанавливает правила?

Я почувствовала, как на тело навалилась усталость. Она придавила мои плечи тысяче тонным грузом.

– Миры сами их вырабатывают.

– Это как?

– Я не знаю. – мышь развела руками. – Я всего лишь маленькая мышка Вувыльту.

По кухне разлилась тишина. Она заполнила собой всё пространство, проникла в самые узкие щели.

– Тебе нельзя тянуть, Тынагыргын. Нам надо ехать на север.

– Почему? – упорно пыталась отрицать очевидное я.

– Там наш дом. Там Духи смогут нам помочь.

– А здесь есть Духи?

Мышь посмотрела на меня так, будто я сморозила несусветную глупость.

– Конечно. Ты должна их чувствовать.

– Кому должна? – попыталась съязвить я.

– Своей крови. – невозмутимо ответила Вувыльту. – Собирайся. Самолёт завтра утром, я буду ждать тебя в аэропорту.

– Послушай, Вувыльту, Он – это же Кутх да? – прямо спросила я.

Майя Дмитриевна медленно кивнула.

– А с местными Духами можно как-то договориться?

– Можно. Но в разборки с Волком они вступать не будут. Не захотят. Ты чужая для них, Тынагыргын.

Несколько минут в кухне стояла тишина. Я пыталась привыкнуть к своей новой роли в мире, а мышь беззастенчиво наблюдала за мной.